CC BY
53
А.Ю. БАБКИНА, Э.А. БАЛАЛЫКИНА
К ВОПРОСУ О СЕМАНТИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЯХ НАИМЕНОВАНИЙ ПОЗИТИВНЫХ И НЕГАТИВНЫХ ЧУВСТВ И ЭМОЦИЙ ЧЕЛОВЕКА В ЖЕНСКОЙ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА
Изучение слов, называющих чувства и эмоции человека, является частью интенсивно развивающегося направления - когнитивной лингвистики, в частности, проблемы языковой картины мира, языковой картины мира личности, авторской картины мира.
Несмотря на обилие лингвистических и психолингвистических исследований в данной области, специальных работ, посвященных конкретному изучению наименований чувств и эмоций человека, практически нет. Кроме того, необходимо отметить лишь незначительное количество работ, посвященных анализу как лексики, обозначающей чувства, так и лексики, обозначающей эмоции.
В ряде исследований происходит смешение терминов «чувство» и «эмоция» при их синонимическом употреблении. Кроме того, многие ученые неправомерно относят наименования чувств и эмоций к эмотивной лексике. Как известно, в психологии происходит разграничение терминов «чувство» и «эмоция», хотя универсального определения содержания терминов, к сожалению, пока еще не выработано.
Наибольшее внимание в имеющейся лингвистической литературе традиционно уделяется изолированному изучению функциональных и семантических особенностей слов, обозначающих, с одной стороны, эмоции, с другой - чувства. В то же время содержание данных понятий тесно взаимосвязано. Наибольший же интерес представляет выявление особенностей и закономерностей в соотношении наименований чувств и эмоций в языке и мышлении человека.
На основании исследования практического материала можно выдвинуть гипотезу о том, что радость, горе, веселье и грусть связаны сложными взаимоотношениями и представляют собой противопоставление, с одной стороны, лексем, обозначающих чувства и эмоции (радость - веселье, горе - грусть), с другой - лексем, обозначающих негативные и позитивные чувства и эмоции человека (радость - горе, веселье - грусть).
Семантические особенности наименований радость, горе, веселье и грусть особенно ярко могут быть представлены в художественном тексте. Примером тому может служить их употребление в произведениях Л. Улицкой «Веселые похороны», «Искренне Ваш Шурик», «Бедная счастливая Колывано-ва», «Счастливые».
В произведениях Л. Улицкой, которые традиционно относят к женской прозе, чувствам и эмоциям уделено особое внимание, поскольку испытываемые героем определенные чувства и эмоции служат критерием как для авторской оценки героя, так и в конечном итоге оценки героя читателем.
На примере художественных текстов Л. Улицкой можно наиболее ярко представить окказиональные семантические и функциональные особенности слов-наименований чувств и эмоций человека. В ее произведениях использование наименований чувств и эмоций человека позволяет создать целостное впечатление о внутренней жизни персонажей и особенностях их поведения.
В текстах представлены как конвенциональные семантические особенности наименований, так и окказиональные употребления, которые представляют особый интерес для изучения женской картины мира.
Слово радость оказывается в ряде случаев противопоставленным слову веселье как внутреннее (чувство) внешнему (эмоции).
Так, в одном из произведений Л. Улицкой находим использование слова веселье для характеристики внешнего проявления чувства (радости), причем часто в соседстве со словами смех, смеющийся и т.д.:
1. Одну руку он запустил в свои грубые угольно-блестящие патлы, а пальцами другой прошелся по Валентининым, выкрашенным разноцветными прядями, и засмеялся - чем-то его порадовала ее пестрая голова.
2. (...) вялость у нее сменялась истериками, припадки веселья - меланхолией.
3. (...) лицо его было смеющимся, в веснушках, весело топорщились рыжие усы.
4. (...) Никакого ожидаемого буйного веселья (...) не происходило («Веселые похороны»).
Также возникает оппозиция весело - тихо, из чего можно сделать вывод о том, что веселье - это не только нечто, обязательно имеющее внешнее выражение, но и ситуация, часто сопровождающаяся шумом, возгласами и т.д.
1. Сначала веселья не получалось. Было как-то слишком тихо.
2. В доме раскачивалось веселье. Те, кого это оскорбляло, ушли.
3. (. ) дух ночного веселья распространялся от него, захватывая близлежащие кварталы.
Важно также отметить представленную в текстах Л. Улицкой своеобразную антонимию веселье - грусть, так как грусть, согласно результатам проведенного эксперимента [1] также, как и веселье, относится к лексике, обозначающей эмоции человека.
Кроме того, чувство, обозначаемое словом радость противопоставляется понятию «радость тела», употребление определения в котором подчеркивает отнесенность понятия радость к наименованию чувства внутреннего, духовного, нетелесного.
1. (...)одна только радость тела.
2. Да и как это объяснить, когда все грустно-грустно, а вдруг такая сладкая радость немножко проливается или, наоборот, такое веселье, полная радость тела, а откуда ни возьмись такая печальная нота, и сердце зажимает... Вот за то и гоняли...
Градации в последнем примере чрезвычайно показательны: чем ближе приближается герой к оценке своего внутреннего состояния, тем вероятнее выбор лексемы радость, наименование чувства. Так и в следующем примере:
Играли, веселились, радовались.
Таким образом, анализ контекстных употреблений свидетельствует об актуальности и правомерности противопоставления наименований радость и веселье как наименований чувства и эмоции.
Использование слов горе и грусть в произведениях Людмилы Улицкой позволил вывить своеобразие употребления этих слов, которые подтверждают нашу гипотезу.
Так, со словом горе в произведении «Искренне Ваш Шурик» [Р] находим:
1. «Ему и дела не было до материнского горя».
2. «Двое суток он просидел на ступеньке в состоянии глубочайшего горя_и великой вины».
3. «Радость не замедлила смениться большим детским горем».
4. «Объединенные общим горем предстоящего развода.
5. «...и она с этой коробкой еще там горя хлебнула».
Обращает на себя внимание словосочетание «материнское горе», употребленное в первом контексте. Пожалуй, ни одна другая сочетаемость не могла бы в большей степени характеризовать глубину чувства, чем «материнское горе». В этом словосочетании сконцентрированы и чувство потери, и безнадежность, и несправедливость. А памятуя об определении, которое дает чувствам Рубинштейн [2], - становится очевидно, что речь идет не об эмоции, не о внешних проявлениях.
Второй контекст также характеризует лексему горе как глубокое и длящееся чувство, проявления которого в эмоциях может и не быть. Горе - это чувство, вокруг которого объединяются люди. Горе - как общее и как частное, взрослое и детское - это чувство, которое захлестывает, в котором «тонут», «хлебнуть» которого приходится, увы, не только героям и героиням Улицкой.
Что касается понятия грусть (грустный), то с ним мы встречаем сравнительно небольшое число контекстов и также в произведении «Искренне Ваш Шурик»:
1. «Словом, день рождения у Лены Стовбы был самый что ни на есть грустный».
2. «.заставал дома грустную Аллу с веселой Катей».
3. «Да и как это объяснить, когда все грустно-грустно, а вдруг такая сладкая радость немножко проливается или, наоборот, такое веселье, полная радость тела, а откуда ни возьмись такая печальная нота, и сердце зажимает... Вот за то и гоняли...».
Обратим внимание на первые два контекста. Их анализ позволяет сделать вывод о семантических особенностях слова. И в первом, и во втором контексте видны характеристики внешнего проявления - эмоции. Застав дома маму и дочь, герой сразу и безошибочно - по внешним признакам выявляет их настроение и эмоциональное состояние - грусть.
Таким образом, горе и грусть становятся антонимами как выражающие и называющие чувство (горе) и выражающие и вызывающие эмоции (грусть).
Показательны также контексты, в которых наименования позитивных и негативных чувств и эмоций представлены в оппозициях.
1. «Радость не замедлила смениться большим детским горем».
2. «. заставал дома грустную Аллу с веселой Катей».
3. «Да и как это объяснить, когда все грустно-грустно, а вдруг такая сладкая радость немножко проливается или, наоборот, такое веселье, полная радость тела, а откуда ни возьмись такая печальная нота, и сердце зажимает... Вот за то и гоняли...»
Первый контекст устанавливает четкую антонимическую оппозицию радость - горе, подчеркивается резкая перемена настроения ребенка.
Во втором контексте противопоставляются настроения двух женщин при описании эмоций, которые они проявляют: грустная Алла с веселой Катей. Следовательно, налицо оппозиция позитивных и негативных эмоций радость и грусть.
В третьем контексте налицо тройное противопоставление: грусть - веселье (радость тела) - радость. Грусть и веселье противопоставлены как негативные и позитивные эмоции. Веселье противопоставлено радости как по-
зитивная эмоция позитивному чувству. Грусть и веселье оказываются противопоставленными лексеме радость по принципу: эмоция - чувство.
Контекстуальный анализ наименований позитивных и негативных чувств и эмоций человека в художественных текстах позволяет не только выявить семантические и функциональные особенности данных слов, но и определить ряд функций, которые выполняют оппозитивные наименования в художественном тексте.
Во-первых, антонимическая оппозиция «радость - горе» используется для передачи резкой смены чувств героев. Это особенно важно в связи с тем, что данный прием используется для создания образа ребенка.
Во-вторых, употребление оппозитивной пары наименований эмоций используется для идентификации состояния и настроения героев другими персонажами произведения.
В-третьих, создание градаций, включающих негативные и позитивные эмоции и позитивное чувство, позволяет создать целостное впечатление о внутреннем и внешнем состоянии персонажей.
Таким образом, в женской картине мира противопоставление чувств и эмоций проявляется однозначно. «Радость - горе - веселье - грусть» представляют собой:
- противопоставление лексем, обозначающих чувства (радость, горе) и эмоции (веселье, грусть);
- противопоставление лексем, обозначающих негативные и позитивные чувства и эмоции (радость - горе, веселье - грусть).
Литература
1. Бабкина А.Ю. Отражение семантических особенностей наименований чувств и эмоций человека в формировании оппозиций / А.Ю. Бабкина // Итоговая научно-образовательная конференция студентов Казанского государственного университета 2006 года: сб. ст. 2006. С. 85-86.
2. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии / С.Л. Рубинштейн. СПб.: Питер, 2003. 720 с.
БАБКИНА АЛЕКСАНДРА ЮРЬЕВНА родилась в 1984 г.Окончила Казанский государственный университет. Аспирантка кафедры современного русского языка и русского языка как иностранного Казанского университета. Автор более 8 научных работ, посвященных изучению семантики русского языка.
БАЛАЛЫКИНА ЭМИЛИЯ АГАФОНОВНА родилась в 1937 г. Доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой современного русского языка и русского языка как иностранного Казанского государственного университета, заслуженный деятель науки Республики Татарстан, почетный работник высшего профессионального образования Министерства образования Российской Федерации. Руководитель научного направления «Семантическое взаимодействие на разных языковых уровнях». Автор 155 научных работ, 26 учебно-методических работ, 2 монографий и 4 учебников.
