CC BY
117
и самого себя, осознавая, что является неотъемлемой ее частью: «Человек с десятком фальшивых ЛИК'ов и астрономической задолженностью перед своим главным кредитором. И навязчивой тягой к самоубийству, выраженной в первую очередь отсутствием постоянной крыши в лице нафаршированных боевым железом теков - киборгов из какого-нибудь рыцарского ордена. Или их ближайших коллег-конкурентов, «новых людей» Симбиотического Синклита» [1, с. 27].
Осознав, что его жизнь в условиях виртуальной реальности фальшива и бесполезна, он постепенно приходит к осознанию потери собственного «Я». Бунтарство, на которое подталкивает его сложившаяся ситуация - это не что иное, как попытка выразить себя, выделиться из толпы, возвыситься над устанавливающим несправедливые законы обществом.
Таким образом, рисуя образ главного героя, авторы русского киберпанка 90-х- - 2000-х годов противопоставляют ему элементы художественного мира, в котором главная роль принадлежит киберпространству. Однако при этом они не стремятся сделать своего персонажа «идеальным». Для них он обычный человек будущего с присущими ему проблемами и недостатками.
На приеме контраста, служащим средством художественной экспрессии конфликта «человек-общество», построен и сам образ главного героя. Его противоречивость заключается в том, что, будучи способным нарушить закон, он в то же время борется против несправедливости.
Противоречивость образа выражается и в том, что на первый взгляд «маленький», «аморальный», «негероический» человек неожиданным образом оказывается тем, кто в самый важный момент готов взять на себя ответственность.
Прием контраста заключается и в том, что такой персонаж, живя и действуя в условиях киберпространства, может трансформироваться, представать то в одном образе, то в другом: «Человек, который был еще совсем недавно капитаном космокавалерии, теперь являлся патриотом деревни Пустомержа, что затерялась где-то на просторах ленобласти» [8]. При этом большую роль играют фантастические средства изображения (например, главный герой может быть и киборгом).
Он оказывается способен на смелые, порой даже безрассудные поступки. Являясь неотъемлемой частью общества будущего, он тем не менее чувствует себя неуютно в нем. Понимая, что ему нужно нечто большее, чем слепое подчинение законам виртуальности, он всеми силами пытается вырваться из навязываемых ему рамок.
Прием контраста, служащий средством художественной экспрессии конфликта «человек-общество», прослеживается и на уровне связанных с сюжетом событий, в которые попадает главный герой. Сначала происходящее с ним заставляет его ощутить свою бесправность в обществе будущего. Однако затем главный герой все же оказывается в условиях, когда именно он получает шанс
изменить сложившуюся вокруг него ситуацию. Воспользовавшись предоставленной ему возможностью, он преодолевает на пути к цели немало препятствий, демонстрируя волевой характер.
Ценности, которые отстаивает главный герой русского киберпанка 90-х -2000-х годов - это возможность самому определять свою судьбу, самостоятельно принимать решения, иметь свою точку зрения. Желание свободы выражения и самостоятельности отличает его от рядовых членов общества будущего.
Таким образом, попав в безвыходное положение, главный герой киберпан-ка в то же время получает уникальную возможность изменить мир. Целью его борьбы является не только торжество справедливости, но и поиск собственного «Я».
Конфликт «человек-общество» художественно выражается авторами и при помощи приема контраста образа главного героя и образов других персонажей. Главный герой коренным образом отличается от бездействующих и безразличных ко всему персонажей, которые окружают его, сталкиваясь при этом с непониманием общества. Такие черты характера, как бездействие и безразличие противоречат его активной и целеустремлённой от природы натуре.
Используемый авторами прием контраста гротескно-фантастически изображаемого искусственного интеллекта и человеческого разума следует рассматривать в контексте художественного конфликта «человек-общество» по причине того, что описываемые авторами кибернетические системы, обретя общественную значимость, приобрели и свойства обычных людей. Выйдя из-под контроля человека, они, как и люди, способны обманывать, причинять вред, совершать злодеяния. Так, в «Падших ангелах Мультиверсума» Л. Алехина зло несут загадочные убийца, появляющиеся из киберпространства.
Резюмируя вышеизложенное, отметим, что главной причиной конфликта «человек-общество» в будущем авторы видят все ту же попытку бегства от реальности, считая при этом, что предпосылки для него были заложены в недавнем прошлом и настоящем: «Уже в первой трети XX века обнаружилось повальное стремление к бегству от повседневной реальности. Кинобоевики и мелодрамы, комиксы, выпивка и наркотики, рок-н-ролл, перманентная сексуальная революция - более манифестируемая, нежели происходящая на самом деле, - несколько позже компьютерные игры и видеопутешествия пытались удовлетворить всеобщую тягу к острым ощущениям. Но это были всего лишь грубые суррогаты. Да, люди бежали от действительности. Куда? В никуда, в ничто» [3, с. 23].
Художественный конфликт «человек-общество», вокруг которого строится большинство сюжетов киберпанка, выражает беспокойство авторов по поводу любых проявлений насилия, тоталитарности и несправедливого распределения ресурсов в обществе. Образ главного героя и образы противостоящих ему элементов художественного мира являются важной составляющей поэтики жанра.
Библиографический список
1. Алехин Л. Падшие ангелы Мультиверсума. фантастический роман. Москва: Изд-во Эксмо, 2003.
2. Стерлинг Б. Киберпанк в 90-х годах. Available at: https://www.litmir.me/br/?b=69961&p=1
3. Зорич А. Сезон оружия: Роман. Москва: ЗАО Изд-во Центр-Полиграф, 2001.
4. Зюзелько А.В. Теоретическое осмысление и художественно-образное отражение научно-технического прогресса в гуманитарной культуре XX века. Автореферат диссертации ... доктора философских наук. Ростов-на-Дону, 2013.
5. Киберпанк. Available at: https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Киберпанк
6. Киберпанк (cyberpunk) как жанр, стиль и культурный феномен Available at: https://geeksempire.org/posts/view/kiberpank
7. Соловьев А.В. Культура информационного общества: учебное пособие. Рязань, 2013.
8. Тюрин А.В. Каменный век. Available at www.fan.lib.ru/tytjurin_a_w/tyurin-stoneage.shtml
9. Фролов А.Е. Мытарь. Новосибирск: ГП «Новосибирский полиграфкомбинат», 2001.
10. Hassler D. M. New Boundaries in Political Science Fiction. University of South Carolina Press: 75 - 76.
References
1. Alehin L. Padshie angely Mul'tiversuma: fantasticheskij roman. Moskva: Izd-vo 'Eksmo, 2003.
2. Sterling B. Kiberpank v 90-h godah. Available at: https://www.litmir.me/br/?b=69961&p=1
3. Zorich A. Sezon oruzhiya: Roman. Moskva: ZAO Izd-vo Centr-Poligraf, 2001.
4. Zyuzel'ko A.V. Teoreticheskoe osmyslenie i hudozhestvenno-obraznoe otrazhenie nauchno-tehnicheskogo progressa v gumanitarnoj kul'ture XX veka. Avtoreferat dissertacii ... doktora filosofskih nauk. Rostov-na-Donu, 2013.
5. Kiberpank. Available at: https://ru.rn.wikipedia.org/wiki/Kiberpank
6. Kiberpank (cyberpunk) kak zhanr, stil' i kulturnyj fenomen Available at: https://geeksempire.org/posts/view/kiberpank
7. Solov'ev A.V. Kul'tura informacionnogo obschestva: uchebnoe posobie. Ryazan', 2013.
11. 8. Tyurin A.V. Kamennyj vek. Available at www.fan.lib.ru/t/tjurin_a_w/tyurin-stoneage.shtml
9. Frolov A.E. Mytar'. Novosibirsk: GP «Novosibirskij poligrafkombinat», 2001.
10. Hassler D. M. New Boundaries in Political Science Fiction. University of South Carolina Press: 75 - 76.
Статья поступила в редакцию 01.08.19
УДК 81 DOI: 10.24411/1991-5497-2019-10198
Luludova E.M., Cand. of scirnces (РЫЬlogy), licensed literature professor, Almaty Branch of Saint-Petersburg University of Humanities and Social Sciences, chair of social-cultural technologies (Almaty, the Republic of Kazakhstan), Е-mail: [email protected]
ON THE ITEM OF THE SACREDNESS OF SEMANTIC IMAGES OF RUSSIAN LETTERS. The article notes that the Russian alphabet appeared thanks to the monks Cyril and Methodius, but attention is drawn to the reasons for doing this in a fairly short time. The characteristic features of the reforms in terms of content and context are analyzed. It is noted that there were several stages of extracting meaning from each letter, each of them had its own sense, image, meaning, and the alphabet was a kind of system code of the World similar to the periodic system by D. Mendeleev. The author shows the semantic content in the sequential connection
of all the letters, in the vertical and horizontal reading of them, taking into account their digital value. Attention is drawn to the context of interpretation, to the difference between the letters, the ABC book and the alphabet. As a result, the author concludes that the Russian alphabet was a universal system of storage and transmission for centuries the recreated sacred thinking of the Slavs.
Key words: letters, cyrillic alphabet, letter composition, semantic images, sacredness, contextual significance, system code.
Е.М. Лулудова, канд. филол. наук, проф., Алматинский филиал НОУ ВПО «СПбГУП», г. Алматы, E-mail: [email protected]
К ВОПРОСУ О САКРАЛЬНОСТИ СМЫСЛООБРАЗОВ РУССКОЙ БУКВИЦЫ
В статье отмечено, что русская азбука появилась благодаря монахам Кириллу и Мефодию, но внимание привлечено к причинам выполнения этого труда за достаточно короткое время. Проанализированы характерные черты реформ по содержанию и в контекстах. Отмечено, что было несколько этапов извлечения смысла каждой из букв, за которыми стоял свой смысл, образ, значение, а алфавит был неким системным кодом Мира, подобным периодической системе Д. Менделеева. Автором показана смысловая наполненность при последовательном соединении всех букв, вертикальном и горизонтальном их прочтении, учете их цифрового значения. Внимание обращено на контексты толкований, на разницу между буквицей, букварем и алфавитом. В итоге сделан вывод, что русская буквица была универсальной системой хранения и передачи веками воссоздаваемого сакрального мышления славян.
Ключевые слова: буквица, кириллица, буквенный состав, смыслообразы, сакральность, контекстуальная значимость, системный код.
Кирилл и Мефодий провели реформу русского языка, «адаптировав» имеющиеся варианты письменности на Руси. Это были Каруна, Славяно-арийские Веды, Узелковое письмо, Рассенские Молвицы, или Образно-Зеркальное письмо, Славянская двукорядь, Святорусские Образы, или Буквица, Глаголица, или торговое письмо, Словенское народное письмо, или черты и резы, воеводское письмо, княжеское письмо.
Братья Кирилл и Мефодий не имели семей, постоянного пристанища, и даже оба умерли на чужбине. Младший был талантливым ученым, философом, тонким филологом, старший - способным организатором и практическим деятелем. В 863 году братья прибыли в столицу Моравского государства - город Велеград, где приступили к созданию новой азбуки по заказу моравского князя Ростислава, приказу византийского императора Михаила III и с благословения константинопольского патриарха Фотия. Цель миссии - перевод Святого Писания и молитв с греческого и латинского языков на славянский. Солунские братья сделали это в течение года, что было высоко оценено уже при их жизни, а после смерти они были причислены к лику святых.
Среди причин столь быстрого исполнения намеченного можно выделить следующее:
1. Хорошее знание языка славян.
2. Опора не на конкретный говор, а на уже существующее (почти сложившееся) языковое единство. Споры о том, какой говор был взят за основу, продолжаются среди ученых до сих пор. Так, с одной стороны, называются один из говоров македонского языка [1], болгарский язык [2] и т.д. С другой, - О. Бодянский в работе «О времени происхождения славянских письмен» (1855) [3], А. Шахматов в «Сказании о преложении книг на словенский язык» (1908) [4], А. Селишев в двухтомнике «Старославянский язык» [5], П. Лавров в «Материалах по истории возникновения древнейшей славянской письменности» (1930) [6], а также в «Старославянском словаре», основанном на рукописях X - XI веков, изданном под редакцией Р Цейтлина и Р. Вечерки [7] (данные работы являются основными, базовыми источниками по данному вопросу), рассматривается естественность обобщений из-за исторической подготовленности перехода от старославянского языка к древнерусскому, а потом и к общерусскому языку, отмечается, что это был не вопрос о сохранении национального самосознания, а вопрос выработки стандартизированной грамматики и правописания.
3. Взяв за основу существующую древнеславянскую буквицу (сократив 49 буквиц на 6 букв), буквенный состав греческого письма (26 букв), несколько букв из древнееврейского алфавита (4 буквы), македонский диалект древнеболгар-ского языка, братья предложили две азбуки - кириллицу и глаголицу. Глаголица была узко специфическая и поэтому применялась только для делопроизводства (в основном во время торговых сделок). Кириллица же получила широкую известность как язык книжно-литературный (старославянский).
Предложенное Кириллом и Мефодием было настолько хорошо (особо это подчеркнем), что в продолжение 1155 лет (то есть с 863 года по настоящее время) новая (кириллическая) азбука внешне реформировалась только частично:
1) Ярослав Мудрый убрал одну букву;
2) первые книги на кириллице написаны уставом, с середины XIV века получил распространение полуустав, в XV веке он уступает место скорописи.
3) в 1708 - 1710 гг. Петр I сократил еще 5 букв, ликвидировал надстрочные знаки и дублетные буквы, используемые для записи чисел (так как ввел арабские цифры), а шрифт сделав гражданским/светским;
4) в 1735 году исключены буквы зело, кси, ижица, введена буква й;
5) в 1738 году приведено в соответствие написание i;
6) в 1758 году восстановлена ижица;
7) в конце XVIII века Карамзин ввел букву ё, а также было изменено наименование некоторых буквиц (например, боги стали буки, глаголи - глаголь, есть и есмь объединились в есть, жизнь в живете, дзело в зело и т.д.);
8) Николай II убрал еще три буквы (в частности, почти не используемые греческие кси и пси);
9) в 1918 году было убрано еще три буквы, Декретом о новой орфографии азбука утеряла свою образность, став алфавитом (средством обучения и передачи фонетического состава языка);
10) в 1942 году в азбуке стало 33 буквы (10 гласных, 21 согласная и ъ/ь, не имеющие звуков).
Однако азбука - это не только набор букв, обучающий звукам речи. Азбука - это единство азъ и буки, то есть человека и Бога, земного и Божественного. Исконная, первоначальная славянская буквица - это особый набор смыслообра-зов, что отметили и сохранили Кирилл и Мефодий. Поэтому цель данной статьи - рассмотреть, что же произошло благодаря реформам буквицы по содержанию и в контекстах.
Благодаря особенно пристальному вниманию в последнее время к вопросу изучения праистории было установлено, что:
1) древнейшие письменные памятники на Земле написаны на протославян-ском слоговом письме [8];
2) русский язык более древен, чем санскрит и является древнейшим диалектом санскрита [9];
3) школьники, знающие русский язык, имеют больше шансов достичь успехов в образовании, чем остальные [10];
4) многолетние исследования академика П.П. Гаряева по доказательству связи языка и мышления позволили ему доказать, что через язык можно контролировать сознание и мышление. П.П. Гаряев доказал, что русский язык имеет самый большой лексический фонд: около 1 млн слов активного словаря (для сравнения: словарь Шекспира - 16 тыс. слов, Сервантеса - 18 тыс. слов, Пушкина - 22 тыс. слов, а Ленина - около 30 тыс. слов) [11], [12], [13] и т.д.
Исконная русская буквица имела ряд базовых признаков: 1) каждая имела свое имя и свой образ; 2) каждая являлась частью речи; 3) каждая находилась в определенном месте (располагаясь друг за другом, они создавали определенную последовательность); 4) гласные имели цвет; 5) одна гласная буква могла звучать двойным звуком (дифтонги).
По содержанию буквица имела определенный принцип извлечения информации:
1-й этап - фонетический (а, б, в, г, д ...);
2-й этап - чтение имен буквицы (азъ, боги/буки, веди, глаголи, добро.);
3-й этап - попарное соединение буквиц с добавлением их известных образов (аз бога ведаю, глаголя добро - есть бытие, жизнь вельми на земле.);
4-й этап - чтение глубинных образов буквиц (я много ведаю, информацию множа о бытие, кое есть форма существования жизни разнообразной на земле...).
Еще в древние времена славяне рассматривали азбуку как некий шифр творения. Однако азбука/слово не только обожествлялись, каждая буква была началом творения. За каждой буквой стоял свой смысл, свой образ, свое значение. Произнося слова, человек общался с миром - Вселенной - космосом, а они откликались ему. Буквица в целом была системным кодом мироздания, как в химии периодическая система Д. Менделеева.
Русская буквица содержит 49 букв, что составляет своеобразный квадрат гармонии из семи горизонталей по семь букв в ряду и семи вертикалей по семь букв в ряду. Его содержание раскрывается следующим образом:
1. Последовательное соединение всех азбучных обозначений в единую цепь дает стройный кодекс заповедей, который в современном переводе звучит следующим образом: «Я знаю буквы: письмо - это достояние. Трудитесь усердно, земляне, как подобает разумным людям, - постигайте мироздание! Несите слово убежденно: знание - дар Божий! Дерзайте, вникайте, чтобы Сущего свет постичь!» А если тезисно, то суть послания такова: «Я Бога ведаю. Говорю и делаю добро. Добро есть жизнь. Живите Землею, она кормилица наша. И как мы, люди, мыслим - таков и наш мир».
2. Особый смысл вложен в последовательное соединение нескольких названий-символов:
азъ + боги + вЬди = человек Божественное ведающий;
глаголи + добро + есть = слово - это достояние и т.д.
3. В первой строке по горизонтали мы получаем азъ + боги + вЬди+ глаголи + добро + есть + есмь (человек Божественное ведает, передавая добро, что есть жизни/существования разнообразие), во второй строке - животъ + sЬло + земля + иже+ жеи + 1.нить + гервь (1. Жизнь обильная, но непознанная нами на земле, гармонирует и с Вселенной, и с общиной, создавая древо мироздания; 2. Жизнь на земле только тогда развивается, когда все в гармонии: общинное и индивидуальное), в третьей - како + люде + мыслить + нашь + онъ + покои + рЬци (объединение человека со Вселенной в единое улучшает известную предкам структуру в силе гармонии) и т.д.
4. В вертикали мы получаем в первом столбце азъ + животъ + како+ слово + ци + ять + ёта (человек преобразовывает высшую структуру мысли через познание взаимосвязи небесных и земных структур), во втором столбце боги + sЬло + люде + твЬрдо + червль + юнъ + ота (соприкасаясь с Божественным неизведанным исчезает неприятие чего-то, возвращаешься к своим истокам), в третьем - вЬди + земля + мыслить + укъ + ша + арь + кси (понятая мудрость Земли и Неба приближает и улучшает структуру земли духовно) и т.д.
5. Уберем те буквы, которые не имеют ни одного цифрового значения. Потом расположим буквы в соответствии с цифровым значением, по возрастанию, тогда получим три раза по девять букв, а цифры в каждом последующем столбце умножаются на 10 - вот и тридевятое царство в тридесятом государстве. Теперь прочитаем не буквы, а слова, согласовав их между собой и заменив старые на новые: «Я истинная речь знаю суть слова. Говорю люди твердо: добро мыслить призыв есть наша значимость. Очень дух гармоничен, земля она душа и покоя предел, слияние прекрасная цель».
6. Благодаря закрепленным за буквами цифровым обозначениям мы получаем значимость арифметических расчетов:
1(А) + 2(В) = 3(Г) - Я + мудрость = воплощение мысли;
1(А)+3(Г) = 4(Д) - Я + воплощенная мысль = развитие, божественное определение и т.д.
Таким образом, читая фонетически, мы как бы скользим по поверхности, а проникая в смыслообразы, познаем информационный массив исконно-глубинного мыслеречения. Освоив буквицу в совокупности набора и самостийности, мы, с одной стороны, получаем возможность осмыслено создавать и использовать слова, потом предложения, потом свою речь, то есть выражать свои мысли. С другой, - расшифровывать тот смысл, что реально заложен в слове, то есть, читая текст, понимать его подтекст (Сказка ложь, но в ней намек тем, кто знает -тем урок!).
В кириллице, созданной Кириллом и Мефодием, было 43 буквы, при этом 19 из них - гласные буквы. По последним заявлениям реформаторов (А. Макеев и др. обосновывают это необходимостью приближения к Европе, где в среднем 24/26 букв в алфавите), симметрица будет из 27 букв, где не должно быть шести букв - это е, я, ю, ё, ъ, ь. Однако реформирование за счет сокращения именно гласных букв - это изъятие энергии, силы, гласа.
Таким образом, сокращение букв и звуков - это нарушение, это попытка лишить русского человека возможности ПОЛНО видеть, слышать и отражать мир, общаться с Космосом. Сокращение алфавита - это сокращение умственных способностей русского человека. И тогда даже если мы выбираем между житиём и житьём, мы выскажемся почти нецензурно и эмоционально в диалоге с самим собой: ЖИТЬЁ МОЁ? - это Ё - МОЁ!!!
Теперь перейдем к контекстуально глубинному. Знание языка (его ведание) проявляется в слове гранями образа (знание понятий, сути слова). Сохраненное миропонимание определенного времени и собрание понятий, исходя из миропонимания его автора, обычно оформляется в виде толкового словаря. Однако «Толковый словарь живого великорусского языка», изданный в 1861 году в четырех томах В.И. Далем, насчитывает 220 тыс. слов, а широко известный толковый словарь С.И. Ожегова, изданный в 1953 году, только 27 тыс. слов.
Хорошо знающий буквицу человек для каждого действия имел свою словесную форму. К примеру, чтобы передать информацию во внешний мир через свою речь, он говорил, глаголил, речел, молвил, звал, кричал, шептал, вещал, орал, пел, сказывал, выл, вестовал, славил, вопрошал, кличел, хулил, боянил, сообщал, повествовал и т.д.
Слова на Руси являли собой аббревиатуры с многомерными смыслами мироздания, а русский язык был словообразующей системой, где отдельные составляющие, объединяясь, составляли новое соединение. К примеру, слово «жизнь» прочитывается через набор аббревиатур как «живот земли нашей, созданный свыше», слово «образ» - это «он богами творимый и рекомый человеком». Сочетание «образ жизни» - это концепт «богами и человеком творимый один из ликов Живы», или «бытие в одном из качеств».
И это не так безобидно или просто, как кажется. Во-первых, если буквица меняется на азбуку, а потом на букварь, то суть этого изменения не только во
Библиографический список
времени (Кирилл и Мефодий создали Азбуку в IX веке; первый, дошедший до нас Букварь создан в XVI веке первопечатником Иваном Федоровым; в начале XVII века Василием Вотцовым издан в Москве Букварь под названием «Начальное чтение человеком хотящим разумети божественного писания», а в конце XVII века издан лицевой букварь К. Истомина с красочными картинками), не только в объеме (буквица была единством графики и смыслообраза, а алфавит в букваре - только графика), но и в контексте смысла (Азбука - Человек и Бог в единстве; Букварь - через Божественную мудрость на Земле и Небесах ведаю как однородную структуру; Алфавит - человек общины значимость человека видит в соединении указаний).
Во-вторых, контекст формы постепенно тоже начинает искажаться. Сейчас можно в Интернете познакомиться со всеми учебниками вплоть до петровских времен. Проанализировав их, можно сделать вывод, что изменилась форма подачи информации о буквах/звуках речи. Так, в Российской грамматике Ломоносова от 1755 года даются две главы о том, как правильно произносить гласные и согласные буквы, есть гимнастика и упражнения для этого; в грамматике русского языка Грота от 1794 года дается целая глава (17 страниц) для того, чтобы показать и рассказать, что не все буквы являются звуками, что есть носовые, горловые и т.д. звуки, то есть учили правильно произносить буквы. В современных учебниках только констатация факта, что алфавит состоит из букв или звуков речи.
Таким образом, все вышесказанное позволяет сделать следующие выводы:
1. В буквице изначальной соединялись трижды три уровня Бытия:
- плоть (набор графических знаков, обозначающих фонемы русского языка) с душой (набор графических знаков, обозначающих смысловые образы, память рода) и духом (набор смысловых форм, несущих определенную содержательную окраску, азбучные истины, энергию творения, а также выражающих информационное, культурное и духовное совершенство воспринимаемого мира);
- навь (мир материальный, энергетический) с явью (мир духовный, информационный) и правь (мир богов);
- черта дела (письмо, так как записанное пером не вырубишь и топором) с чертой слова (слово/звуки) и чертой мысли (текст).
2. Через буквицу происходит правильное мировоззрение, а извлекая единицы мировоззрения из каждой буквицы, можно понять целое - Вселенское.
3. Осваивая буквицу, человек начинал ведать, то есть обладать способностью передавать Мудрость. Простое чтение, поэтапно дешифровываясь, присоединяло к обиходной мудрости высший порядок мудрости и глубинную информацию матрицы, то есть буквица - универсальная система хранения и передачи Мудрости.
4. Благодаря алфавиту мы не учимся, а приучаемся к однозначному толкованию. Исконная буквица сама уже была большой толковый словарь, а алфавит надо еще складывать в слова для получения значения. А это, в свою очередь, приводит к разрыву мировосприятия (принятие мира в себя) и миропонимания (осознанность того, что мы принимаем в себя). Фундаментальность, интеллект как ведание ВСЕХ знаний, как объединение в цельную и единую картину сначала стал знанием (то есть оценкой и выбором между известным), а потом лишь информацией, которая накапливается, которая существует, на которую можно сослаться, т.е. единое стало разрозненным. Необходимо отойти от языковых стереотипов (одно явление/действие/предмет - одно словонаполнение) и вернуться к образной концептуальности исконной речи.
5. Русская буквица - это и иероглифы, и космогонические понятия. Нельзя забывать, что позитивность мышления святоруссов заключалась и в четком разделении на небесные категории и земные, и в допущении этих категорий. Тот, кто мыслит небесными категориями, может допустить существование земных категорий (гора может состоять из камней и включает камни, а взаимодействие - это, прежде всего, сохранение разности, учет ее, не исключение одного даже во благо другого), но тот, кто мыслит только земными категориями, тот не может допустить этого. Поэтому необходимо вернуться к фундаментальности, благодаря которой частотный звуковой код, имея матрицу-букву, обладает новым образом в сочетании (слогане) и раскрывает кон-цептуальность Бытия.
6. Фонетическое прочтение буквиц не дает доступа к пониманию информации (смыслообраза), заложенной в читаемом тексте. Древние языки (а русская буквица доказывает, что русский язык один из древнейших) - это система не только чтения, но и система изъятия сокрытого смысла из этих текстов. Это единство калейдоскопа (хаотичный рисунок, но если убрать хотя бы один элемент, то целое никогда не возникнет) и мозаики (определенный рисунок с четкой системой, но если надо убрать частности, то мы можем в целом прийти к первоначальному).
7. Нарушение веками воссоздаваемой логики построения слова в культурной системе славянского мышления приводит к искажению сакральной и национальной основы народа.
1. Ягич И.В. Старославянский язык. Санкт-Петербург, 1882. Available at: http://monateka.ru
2. Шафарик П. Славянские древности. Available at: http://history-belarus.by
3. Бодянский О.М. О времени происхождения славянских письмен. Available at: http://RodnoVery.ru
4. Шахматов А. Сказание о преложении книг на словенский язык. Москва, 2003. Available at: http://azbuka.ru
5. Селишев А. Старославянский язык: в 2-х частях. Москва, 1951 - 1952.
6. Лавров П. Материалы по истории возникновения древнейшей славянской письменности. Ленинград, 1930.
7. Старославянский словарь. Под ред. Р Цейтлина и Р Вечерки. Москва, 1994.
8. Авдусин Д.А., Тихомиров М.И. Древнейшая русская надпись. Вестник Академии наук СССР. 1950. № 4: 71 - 79.
9. Дурга Прасад Шастри. О связи санскрита и русского языка. Available at: //sputnikbig.ru
10. Политикус. Available at: //politikus.ru
11. Хроленко А.Т. Эвристические и креативные возможности русского языка. Available at: https://cyberleninka.ru
12. Гаряев П.П. Лингвистико-волновая генетика. Available at: http://wavegenetics.org
13. Гриневич Г.С. Праславянская письменность. Available at: http://secrethistory.su
References
1. Yagich I.V. Staroslavyanskijyazyk. Sankt-Peterburg, 1882. Available at: http://monateka.ru
2. Shafarik P. Slavyanskie drevnosti. Available at: http://history-belarus.by
3. Bodyanskij O.M. O vremeni proishozhdeniya slavyanskih pis'men. Available at: http://RodnoVery.ru
4. Shahmatov A. Skazanie o prelozheniiknig na slovenskijyazyk. Moskva, 2003. Available at: http://azbuka.ru
5. Selishev A. Staroslavyanskij yazyk: v 2-h chastyah. Moskva, 1951 - 1952.
6. Lavrov P. Materialy po istorii vozniknoveniya drevnejshej slavyanskoj pis'mennosti. Leningrad, 1930.
7. Staroslavyanskij slovar'. Pod red. R. Cejtlina i R. Vecherki. Moskva, 1994.
8. Avdusin D.A., Tihomirov M.I. Drevnejshaya russkaya nadpis'. VestnikAkademiinaukSSSR. 1950. № 4: 71 - 79.
9. Durga Prasad Shastri. O svyazi sanskrita irusskogo yazyka. Available at: //sputnikbig.ru
10. Politikus. Available at: //politikus.ru
11. Hrolenko A.T. 'Evristicheskie i kreativnye vozmozhnostirusskogo yazyka. Available at: https://cyberleninka.ru
12. Garyaev P.P. Lingvistiko-volnovaya genetika. Available at: http://wavegenetics.org
13. Grinevich G.S. Praslavyanskaya pis'mennost'. Available at: http://secrethistory.su
Статья поступила в редакцию 14.10.19
УДК 811.133.1 DOI: 10.24411/1991-5497-2019-10199
Stramnoy A.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Volgograd State Technical University (Volgograd, Russia), E-mail: [email protected]
THE SPECIFICS OF THE SEMANTIZATION OF FRENCH TERMINOLOGICAL BORROWINGS IN MODERN SCIENTIFIC DISCOURSE. The article considers a problem of borrowing French terms in modern Russian scientific language. The relevance and scientific significance of this problem are due, first of all, to the need to study the process of borrowing French vocabulary as part of an integrated approach based on an analysis of the conditions for the entry of French terms into the Russian language, as well as the importance of studying the designation of French terms through definitions (descriptions of their meanings). The subject of the research is the semantization features of French terminological borrowings in modern scientific discourse; the object is borrowed French terminological units in Russian. The purpose of the article is to consider the features of the semantization of borrowed French terms, which, in turn, will reveal the specifics of the functional implementation of French borrowings in modern scientific discourse.
Key words: scientific discourse, terminology, French, Russian language, borrowing.
А.В. Страмной, канд. филол. наук, доц., Волгоградский государственный технический университет, г. Волгоград, E-mail: [email protected]
СПЕЦИФИКА СЕМАНТИЗАЦИИ ФРАНЦУЗСКИХ ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИХ ЗАИМСТВОВАНИЙ В СОВРЕМЕННОМ НАУЧНОМ ДИСКУРСЕ
В статье рассматривается проблема заимствования французских терминов в современном русском научном языке. Актуальность и научная значимость данной проблемы обусловлены, прежде всего, необходимостью исследования процесса заимствования французской лексики в рамках комплексного подхода, базирующегося на анализе условий вхождения французских терминов в состав русского языка, а также важностью изучения вопросов обозначения французских терминов за счет определений (описаний их значений). Предметом исследования является семантизация французских терминологических заимствований в современном научном дискурсе; объектом - заимствованные французские терминологические единицы в русском языке. Цель статьи -рассмотреть особенности семантизации заимствованных французских терминов, что в свою очередь позволит выявить специфику функциональной реализации французских заимствований в современном научном дискурсе.
Ключевые слова: научный дискурс, терминология, французский язык, русский язык, заимствование.
На сегодняшний день в лингвистической науке нет единого мнения относительно проблемы терминологических заимствований: одни ученые рассматривает ее с точки зрения специфики перемещения лексики из одного языка в другой (т.е. изучается весь процесс возникновения и закрепления в языке любых иноязычных лексических единиц); другие полагают, что в основе обозначенной проблемы лежат сами иноязычные слова, закрепившиеся в лексической системе заимствовавшего языка [1]. Так или иначе, следует учитывать, что явление, раскрывающееся через процесс заимствования, не может быть сведено только к проникновению чужеродных элементов из одного языка в другой; такого рода явление связано, по мнению В.Ю. Розенцвейга, прежде всего, с процессом схождения, так называемой «конвергенцией языков» [2, с. 6 - 7]. Подобное понимание проблемы обусловливает необходимость рассмотрения процесса заимствования иноязычной лексики в рамках комплексного подхода, базирующегося на анализе условий вхождения иноязычных слов в состав того или иного языка.
Кроме того, важно отметить, что заимствование, являясь сложным процессом, раскрывается не через «пассивное восприятие чужого слова», а за счет преобразования слов и включения их в свои внутренние системные отношения: «происходят изменения на фонетическом, морфологическом и семантическом уровнях» [3, с. 219]. Другими словами, заимствованные единицы перенимают лексическое значение, фонетическое оформление, грамматические признаки, которые, в свою очередь, характерны для принимающего языка, употребляются в
различных стилях, на письме обозначаются буквами алфавита этого языка и т.д. В этом смысле особый интерес вызывает проблема заимствования французских терминологических единиц в современном научном дискурсе, который (дискурс) определяется нами, вслед за Е.В. Чернявской, как лингвистическая категория, обладающая «безусловным эвристическим потенциалом в практике анализа связности текстов» [4, с. 87]; т.е. в содержании научного дискурса раскрывается не один отдельный текст, а комплексное взаимодействие целого ряда научных текстов. Рассмотрение проблемы заимствования французских терминов в контексте подобного представления научного дискурса раскрывает многие важные вопросы, в том числе следующие: вопрос обозначения французских терминов за счет определений (описаний их значений с помощью других, уже известных слов), что, безусловно, ставит проблему специфики семантизации французских терминологических заимствований в современном научном дискурсе в ряд наиболее актуальных.
Проблема заимствования французских терминологических единиц в современном научном дискурсе рассматривалась многими учеными. Так, среди наиболее значимых работ следует выделить исследования А.В. Агеевой [5], Н.С. Андриановой [б], [7], Н.В. Габдреевой [8], М.М. Калиневич [9], В.И. Петренко [10], О.В. Качмар [11], А.В. Менжинской [12], Е.В. Михайловой [13] и др. В контексте процесса семантизации заимствованные единицы изучались в работах Е.Н. Гибало и Н.П. Ульяновой [14], Л.Г. Копревой [15], И.А. Муравской [16],
