CC BY
107
О.В.Полякова.
Пермский госпедуниверситет
К ВОПРОСУ О РАССЕЛЕНИИ УГРОВ НА ЗАПАДНОМ УРАЛЕ В СРЕДНЕВЕКОВЬЕ И В НОВОЕ ВРЕМЯ
Впервые вопрос о возможном проживании угров на Западном Урале в средние века был поставлен археологами и этнографами XIX — начала ХХв. Уже тогда ведущие специалисты по древней истории и археологии Урала высказывались не в пользу автохтоннос-ти аборигенного населения этой территории, считая таковым угров — предков вогул и остяков (манси и хантэ). Так, известный собиратель и исследователь приуральских древностей Ф.А. Теплоухов считал так называемую "пермскую чудь” предками остяков и вогул [Теплоухов 1893.], этнограф и историк И.Н. Смирнов термины "чудской"и "югорский"считал синонимами [Смирнов 1904.], сомневался в финской принадлежности пермских древностей и известный археолог-систематизатор А.А. Спицын. А.В. Шмидт считал, что вплоть до IX-X вв. в Предуралье обитали представители угорских этносов, а А.Ф. Теплоухов датировал приход финнов в Предуралье и смену ими там угров
временем не ранее X в. [ Теплоухов 1927; Теплоухов 1960, С. 270-275.]. Ряд современных археологов и историков считают, что вплоть до XII-Х111вв. население Пермского Пре-дуралья (Западного Урала) было в основном угорским по этнической принадлежности. По мнению Е.П. Казакова, угорское население Западного и Среднего Урала было источником регулярных (до XIII века) импульсов угорских вливаний в этнос Волжской Болгарии. В.А. Семенов признавал наличие в по-ломской культуре Удмуртского Предуралья угорского компонента. По мнению А.М. Белавина, Н.Б. Крыласовой и И.В. Бочарова можно говорить о том, что угорский массив в Пермском Предуралье был почти сплошным вплоть до XI в., только на севере Пр икамья че-респолосно с уграми жили группы пракоми. Но уже к XIII в. большая часть угров была вытеснена племенами пракоми за Урал, в Башкирию и в Волжскую Болгарию [Белавин, Крыласова 1997. С. 130-139.]. Видимо эти угры были частью угорского компонента в формировании башкирского народа. В IX—XI вв. происходит отток массы северных оседлых угров в Нижнее Прикамье, где этот этнос археологически фиксируется даже в золотоордынское время. Наиболее массовым переселение было у племен неволинской культуры, хотя часть угров мигрирует на берега р.Чусовой, где остатки этноса фиксируются уже в период русской (1626г.) колонизации как "чусовские и сылвенские остяки и вогулы".
Много данных о расселении угров в Пермском Предуралье накоплено этнографами в новое время. Еще И.Н.Смирнов приводил множе-
© Полякова О.В., 2001
ство свидетельств пребывания угров в Прикамье на основании документов Пермского и Вологодского краев. Ученый считает несомненным, что "в период от первой половины XV века до конца XVIII века Мансы жили еще на пространстве между Усть-Вымом и Уралом, по рекам Вычегде, Печере и восточным притокам Камы - Колве, Вишере, Яйве, Косьве и Чусовой... Передвижение Югры на восток представляет собой результат борьбы, в которой Югре принадлежала оборонительная роль. Югра ассимилировалась, отступала, пока главная масса ее не перешла наконец через Урал" [Смирнов 1891, с. 109-110.]. Известны и хорошо зафиксированы этнографами и фольклористами многочисленные предания о "чуди и чудаках", которые сами себя похоронили, когда предки коми-пермяков пришли в Прикамье. Информаторы обычно подчеркивают, что известные им городища, селища и могильники(чудские валы и чудские ямы) - не их. "Вот здесь у нас место такое - Городище. Там, говорят, когда-то чудской народ жил... Там крепость была, чудской народ жил" [Глушков 1900]. Даже некоторые наиболее поздние могильники XIV-XVI вв. не признаются местным пермяцким населением как могильники далеких предков (например, так оценивают Плотниковский могильник XПI-XIVвв. жители д. Ма-лая-Серва Кудымкарского района, говоря, что их деды покоятся на деревенском кладбище, а здесь предки совсем другого народа). Интересно, что и коми-пермяцкий фольклор, на который так любят ссылаться сторонники коми автохтон-ности, наглядно демонстрирует позднюю смену финнами какого-то родственного, но все же иноэтнич-
ного населения. "От Кудыма де и род коми пошел в той стороне — на Иньве. Он коми был. А раньше там другой народ жил, никто его не знает", "Наши деды сюда переселились с других мест. Давно уже. А раньше здесь жили чучкие" [Ожегова 1971]. А.К. Микушев выделяет в коми фольклоре два пласта угорских заимствований, возникших в результате творческой переработки пермяками угорской и самодийской фольклорной традиции. Наиболее ранний пласт, по его мнению, может быть соотнесен с периодом формирования коми фольклора, т.е. с XII—XV вв. [Микушев 1978.] Примерно тем же периодом датирует наиболее ранний пласт пермских заимствований в современных угорских языках Карой Редэи. Указанные лингвистами и фольклористами даты взаимопроникновений языка и устного творчества угров и пермяков можно сопоставлять с эпохой смены угров финнами в Прикамье, когда взаимные контакты были наиболее активны.
Много свидетельств в пользу суждений о пребывании угров в новое время на Западном Приура-лье и, в частности, в Верхнем Прикамье, дает ономастика.
Достаточно напомнить об этимологии слова "Кама", приводимой В.И. Лыткиным, который считал это название реки угорским ("кам"— чистый, светлый, прозрачный; "—а,—я" гидроформант в значении "река"). При этом он считал, что народ коми первоначально называл Каму "Юг" (светлая, чистая), это название сохранилось в многочисленных притоках Камы в ее верхнем течении [Петровых 1960]. Еще А.Каннисто приводил 262 топонима угорского (вогульского) происхождения, распространенных на
северо-востоке Европейской части России, большую часть которых можно обнаружить на Средней и Верхней Каме, в том числе это десятки названий рек на "—я" (например Лопья, Сая, Урья, Шудья и т.п.). Характерно, что на этих реках исследованы крупные и богатые могильники и поселения VIII— XII вв. И хотя идеи Каннисто подвергаются критике со стороны А.К. Матвеева и В.В. Напольских, необходимо отметить, что для территории Предуралья его выводы не отвергаются большинством лингвистов. Следует подчеркнуть, что названия мелких и средних географических объектов до перехода их в записанное состояние могли сохраняться в устной памяти нового населения на протяжении всего лишь нескольких поколений (250-300 лет), что может косвенно указывать на относительно недавнее, 400-500 лет назад, существование достаточно крупных массивов угорского населения на территории Предуралья. А.П.Афанасьев по вопросу о прародине пермян делает однозначный вывод: "...по данным языка современные пермские народы... никак не могут быть автохтонами". По его мнению, зону формирования пра-пермского языка логично искать западнее Прикамья [Афанасьев 1985, с.75].
Кроме гидронимов на "—я" многие авторы (М.Г.Атаманов, А.К.Матвеев, Л.М.Майданова и др.) выделяют как угорские (мансийские, хантыйские и мадьярские) названия на "—им,—ым", на "— еган,—юган,-яган", "—сос,-шош" [Атаманов 1989], которые широко распространены на территории Верхнего Прикамья в названиях притоков Камы первого и второго порядков. М.Г.Атаманов указыва-
ет и на их широкое распространение в левобережной части верхнего течения р.Чепца. А.К.Матвеев указывает на угорскую топонимику на "—ер,—ера", и соотносимых с ней названий на "—ерть"; на его взгляд, их можно связывать с древнемадьярским пластом топонимов Урала и Зауралья, в особенности это касается топонимов типа Бизяр, Би-зярка, Вишера, Бисер [Матвеев 1968]. При этом этимологически такие названия увязываются с венгерским VIZ(вода), VIZ-АR, VIZ-ЕR (поток воды).
В связи с последним уместно вспомнить о "стране и народе Вису (Ису, Изу)", которые упоминаются в различных арабских источниках Х^! вв. при описании стран и народов, расположенных к северу от Булгарии. Впервые об этой стране писал Ибн-Фадлан, который помещал "Вису" в трех месяцах пути от Булгара [Ковалевский 1956]. Кроме него это название знакомо Йа-куту, Закарийа Казвини, ал—Би-руни, ал—Марвази. Весьма подробно писал о стране Вису ал—Гар-нати, который лично видел в Бул-гарии группу жителей этой страны и даже пытался пробраться в нее. "Я видел группу их в Булгаре во время зимы: красного цвета, с голубыми глазами, волосы их белы, как лен,и в такой холод они носят льняные одежды. А на некоторых из них бывают шубы из превосходных шкурок бобров, мех этих бобров вывернут наружу. И пьют они ячменный напиток, кислый как уксус, он подходит им из-за горячес-ти их темперамента, объясняющийся тем, что они едят бобров и беличье мясо и мед" [Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати 1971, с.35]. В XII в. этноним "Вису (Ису)" исчезает из арабских источников, в ос-
нове сведений которых о странах ”7 климата" во многом лежат бул-гарские сведения. Вместо него с теми же координатами (к северу от Булгара, на расстоянии от 20 дней до 3 месяцев пути, между страной и народом Ару и народом Йура) источники называют "страну и народ Чулыманские" и ряд городов, в том числе город Афкул. Название этого города некоторые исследователи, например Картмер, связывали с наименованием вогулов и угорской топонимикой. Упомянем также забытый термин Чолман — Виз, которым еще в недавнем прошлом марийцы именовали р.Кама, ассоциируя её с местом расселения народа Вису. К локализации Вису в Прикамье положительно относится и ряд других современных исследователей - А.Е.Леонтьев, А.М. Белавин, И.Ю. Пастушенко и др.. А.М. Белавин в порядке еще одного предположения об этимологии термина Вису, в дополнение к версии М.В.Талицкого, указал на определенное его сходство с венгерским VIZ-AR—север, и с уже упоминавшимися венгерскими терминами "вода, поток воды". Таким образом, можно этимологизировать "народ Ису (Вису)" как "северные люди" или "речные люди". Такая этимологизация вполне реальна, учитывая известные принципы формирования древнейшего пласта самоназваний. Именно таким путем образован и древний этноним венгров "мадьяр(мадь—ар) — говорящий человек, люди" [Вереш 1985. С.114-117].
Смена названий "Вису"на "Чу-лыман"рядом исследователей объясняется заметной для современников сменой населения Прикамья, когда на смену преимущественно угорскому населению при-
ходит преимущественно финское, имевшее свой этноним. Арабам, как это отмечается многими исследователями, свойственно довольно точная передача этнонимов населения территорий, о которых идет речь в их сочинениях. Термин "Чол-ман"может иметь достаточное объяснение из пермских говоров в значении, близком к одной из приводившихся этимологий слова "Ису (Вису)"— "речные люди, племена у струящейся воды". Безусловно, эти этимологические построения требуют анализа специалистами, однако они вполне приемлемы.
Отмечаемое в исторических источниках соседство предков удмуртов с угорскими племенами, находит себе некоторое подтверждение и в современной антропологии. Наибольший процент рыжеволосых среди анализируемых групп имеют не наиболее близкие удмуртам по морфологическим, лингвистическим и этническим признакам коми, а ханты [Дубов 1989, с.94-107].
Письменные источники сохранили свидетельства о недавнем пребывании вогул и на Вятке. Так по сообщению префекта вятской духовной семинарии Платона Любарского, при епископе Вениамине в 17391742 гг. на Вятке "великое число варварских народов в епархии жительствовавших яко вотяков и во-гуличей, тщанием его крестились и многие тщанием его для них построены церкви и часовни". Со ссылкой на Усть-Вымскую летопись А.Ф. Теплоухов приводит данные о том, что в середине XV в. около Усть-Выми на Вычегде жили "вогуличи-вятчане", "вятские вогуличи", "пришедшие от Вятки вогуличи".
По сообщениям источников, еще в XVII в. манси занимали оба склона Среднего Урала, захватывая на
севере верховья Печоры, на запа-де—бассейн Вишеры и левые притоки Камы - Косву, Сылву, Тулву, Чусовую, на юге - бассейн Таныпа и Уфы, правых притоков р. Белой. С приходом с юга татар, с запада -русских и коми, граница расселения угров постепенно продвинулась в восточном и северном направлениях. Известны случаи отатарива-ния и обрусения угров Западного Приуралья. Интересный рассказ престарелой женщины-удмуртки о порах (уграх) приводит в своей книге Н.Г. Первухин: "На вопрос "Откуда взялись девки-поры?"- она сказала: "Деды-то наши жили, как заводчики; у них были свои постоянные слуги, которые на них и работали. Это были все поры". На вопрос "Куда они делись?"- она отвечала, что "теперь они все повымерли" [Атаманов 1997, с. 46-47].
Мансийское (протомансийское) угорское население русские застали в XVI в. на Вишере, даже в XX в. манси проживали в Усть-Улсе. Протоманси в XVI-XVII вв. проживали и на Колве, вперемешку с коми-пермяками. Манси отмечались здесь и в XVIII в. при Генеральном межевании: они жили около Ныроба и занимались лесными промыслами. По данным VIII ревизии (1830-е годы), в Чердынском уезде по Колве было 60 вогульских семей, а спустя 20 лет - 71. В западной части Чердынского уезда (современный Коми-Пермяцкий округ) в XVII в. также обитали манси, по-видимому, осколки их бывшей племенной группы - косьвинс-кие вогулы (с.Вогулята, Вогульский Остров) [Глушков 1900]. В еще большей степени в XVI-XVIII вв. протомансийским населением был населен и Соликамский уезд, где была расселена их особая группа -
обвинские вогулы или остяки. Они жили по Иньве, Обве, Мулянке. Об этом, по мнению этнографов, свидетельствуют фамилии местных жителей (Кыласов, Юрганов и др.) угорского происхождения; "... многие языки и рек с Печоры и Сылвы, и с Обвы и с Тулвы князи их..." [На путях из Земли Пермской в Сибирь, с.21-22]. В XVI в. сылвенские и тул-венские остяки и вогулы платили ясак в Чердынь, а при Годунове их отписали к Верхотурью [Верхотурские грамоты... 1982, с. 22-23].
Протоманси в XVI в. фиксируются также и на Чусовой - чусовские вогулы (и остяки) , часть из которых под давлением Строгановской колонизации покинуло эти места, а часть была ассимилирована расселявшимися здесь строгановскими людьми - русскими (из сольвчегодских имений) и коми-пермяками (из западных камских вотчин), а также башкирами. [Верхотурские грамоты... 1982, с. 39]. У жительницы п. Верхне-Чусовские Городки — Голубцовой - в 1998 году было записано предание, повествующее о контактах с вогулами в период освоения Чусовского края русскими. В силу его уникальности и особого значения для рассматриваемой темы приводим текст полностью:
"Спиридон Сорокин появился в наших местах пораньше, чем Аника Строганов в Камском крае. Пришел он с Руси вместе с братом. Спире тогда было 20 лет, а брату Пахом у - 18. До Чусовой добрались с новгородскими ходоками. Дикая красота этих мест покорила братьев, и решили они начать здесь новую жизнь.
Для своего жилья облюбовали горушку над речушкой. Речушка чистая да быстрая, неширокая да неглубокая, и горушка не велика, не мала.
Поднялись братья на вершину, а
там вытесанный из дерева истукан стоит. Внимательно осмотрели парни идола и решили, что он им не помеха. Тут рядышком и поставили себе избушку.
Настала первая полнолунная ночь. На горку пришли на моление вогулы и увидели возле идола жилье, по виду для них необычное.
Братья проснулись от криков, выскочили из избы и перепугались. Вогулы тоже испугались: они решили, что это добрые духи-воители в людском облике, спутники их главного бога Чохрань-ойки. Лесные люди стали кланяться братьям и всячески оказывали им знаки уважения.
Со временем Спиридон и Пахом научились говорить по-вогульски, стали одеваться в вогульские одежды из звериных шкур, узнали все способы охоты на любого зверя, водили дружбу со всеми племенами вогулов и их соседями: остяками, пермяками, вотяками.
Через 10 лет в одну из лютых зим Пахом, выискивая медвежьи берлоги, заблудился и замерз в лесу. Его тело вогулы нашли только весной и похоронили с почетом.
А Спиридону благоволили священные духи. Лесные люди верили, что он может отнять и дать вогульской семье благополучие: теплое зимовье, удачу на промысле, благоденствие в чуме. Потому и прозвище Спиридона было- Суседко.
Однажды весной набрели сюда новые выходцы с Руси, заметили жилье Спири, обрадовались, а он обрадовался землякам. Много дельного порассказал он им про здешнюю жизнь и показал пришельцам место на берегу Чусовой в устье своей речушки, где присоветовал ставить починок. Те послушали Спири и выбрали его над собой старостой.
Новую избушку срубил себе Спиридон тоже на горушке. Под горушкой - ключик соленый, а за ним луг заливной.
Редкий год не появлялись на Чусовой беглецы с Руси. Место для по-
селения выбирали по указу Спири. Пришел сюда и монах с вятской земли - Трифон, подружился со Спирей и срубил себе часовенку-скит на соседней горе.
Осенью объявился на Чусовой хозяином Семен Строганов, незаменимым проводником и помощником стал ему Спиридон Сорокин.
Спиринский мост через У солку у деревни Спирята, Сорокинский мост через Рассошку-копанку в Верхних городках сохранили для нас имя первого русского поселенца, очарованного красотой этого края".
На наш взгляд данное предание, бытующее, по словам информатора, не один десяток поколений, ярко дополняет имеющуюся в письменных источниках информацию о проживании угров — вогул и остяков — на Чусовой в период активной русской колонизации края и в более позднее время. Интересно, что на Сылве и Чусовой в новое и новейшее время фиксируются жители с фамилиями типа Вогулов, Во-гулетин, Остяков. Такие же фамилии фиксируются и на Колве по актовому материалу XVI-XVIII вв. [Полякова 1997].
Материал поступил в редакцию
20.09.2000 г.
