CC BY
235
УДК 94(36)
К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ И РОЛИ НОСИТЕЛЕЙ ФАТЬЯНОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ В ЭТНОГЕНЕТИЧЕСКИХ ПРОЦЕССАХ ТЕРРИТОРИИ РЯЗАНСКОГО ПООЧЬЯ ЭПОХИ БРОНЗЫ
Д.С. Логинов
Рязанский государственный медицинский университет имени академика И.П. Павлова Россия, 390026, г. Рязань, ул. Высоковольтная, д. 9 e-mail: [email protected] SPIN-код: 4499-8831
Авторское резюме
Происхождение и история фатьяновской культуры входят в число наиболее интригующих и актуальных проблем истории Русской равнины и, в частности, Рязанского Поочья эпохи бронзы. Судя по всему, истоки культур шнуровой керамики находятся на территории Северного Причерноморья, но проникновение фатьяновцев в рассматриваемый регион происходило с запада. Вероятно, фатьяновцы оставили след в гидронимии Рязанского Поочья. Сближение соответствующей лексики с языками балтов, однако, представляется излишне прямолинейным. На большей части территории Поочья фатьяновцы в конце концов не выдержали конкуренции с иноэтничными племенами. Нельзя исключать, что они имели здесь генетических потомков, но как этнос, прямых наследников н е оставили.
Ключевые слова: этническая история, Рязанское Поочье, индоевропейцы, культуры боевых топоров и шнуровой керамики, фатьяновская культура.
TO THE ISSUE OF THE ORIGINS AND ROLE OF BEARERS OF THE FATYANOVO CULTURE IN THE ENTHNOGENETICAL PROCESSES IN THE RYAZAN'S AREA OF THE OKA RIVER
BASIN IN THE BRONZE AGE
Dmitriy Loginov
Ryazan State Medical University 9 The Vysokovoltnaya Street, Ryazan, 390026, Russia e-mail: [email protected]
Abstract
The origins and history of the Fatyanovo culture are among the most intriguing questions of the history of the Russian Plain and the Ryazan's area of the Oka River basin, in particular. The Corded Ware culture may have began on the northern coast of the Black Sea, but infiltration of the Fatyanovo culture into the latter region was taking place from the west. Likely, the Fatyanovo culture had left traces in the hydronymy of the Ryazan's part of the Oka River, though its lexis did not converge noticeably with the
Balts' languages. In the Oka River basin the Fatyanovo people eventually could not compete with the tribes from other cultures. They may have had genetic descendants there, but as an ethnic group the Fatyanovo people had not left any immediate successors.
Key words: ethnical history, Ryazan's lands of the Oka River coast, Indo -Europeans, Battle-axe and Corded Ware culture, Fatyanovo culture.
* * *
Происхождение, контакты, исчезновение и влияние на последующие этногенетические процессы Русской равнины фатьяновцев относятся к числу наиболее дискутируемых вопросов отечественной археологии последних десятилетий прошлого и начала нынешнего века. Среди исследователей в целом не вызывает сомнений принадлежность фатьяновцев (а также балановцев, чаще всего рассматриваемых как локальный вариант первых) к культурно-исторической общности боевых топоров или шнуровой керамики. Однако вопросы об истоках и наследниках шнуровых культур в целом и фатьяновской в частности в большинстве своём до сих пор не имеют общепринятых в науке решений. В настоящей статье будут рассмотрены вопросы, преимущественно связанные с ролью фатьяновцев в сложных процессах этногенеза, происходивших на территории современного Рязанского Поочья в эпоху бронзы. Прежде всего, затронуты проблемы их истоков, направления миграций, соотнесения с известными этническими реалиями и участия в сложении позднейшего населения региона.
Начало широкого распространения шнуровиков на пространствах Центральной и Восточной Европы (от Волги на востоке до берегов Рейна на западе, от Южной Скандинавии на севере до Швейцарии, Чехословакии, Поднестровья и Среднего Поднепровья на юге) относят к концу IV тыс. до н.э. Ранние памятники приписываемых им культур обнаруживают значительное сходство в формах и орнаментации глиняной посуды, типах каменных орудий, в погребальных обрядах. На огромных пространствах, занимаемых в бронзовом веке шнуровиками, в результате включения в их состав различного местного субстрата возникло более двадцати родственных культур и культурных групп с локальными особенностями (Археология СССР. Эпоха бронзы 1987: 35).
В настоящее время создателей шнуровой керамики характеризуют как оседлых скотоводов и земледельцев. На соответствующих поселениях найдены кости домашних животных и остатки злаков или отпечатки их на глиняной посуде, а также орудия для обработки земли и уборки урожая, свидетельствующие о наличии у них развитого скотоводства и земледелия. В состав домашнего стада входили крупный и мелкий рогатый скот, свиньи, лошади. Выращивались пшеница, ячмень, овёс, чечевица и другие злаки. Жили «шнуровики», как правило, на сравнительно небольших поселениях в наземных или немного углублённых прямоугольных жилищах столбовой конструкции. Предполагается и существование у них наземных срубных жилищ (Археология СССР. Эпоха бронзы 1987: 35).
Для племён шнуровой керамики характерны курганные и грунтовые захоронения в скорченном положении, глиняные сосуды эсовидной формы и шаровидные амфоры с короткой шейкой и двумя ручками-ушками в наиболее
широкой части тулова, орнаментированные отпечатками шнура и нарезными линиями, а также боевые каменные сверленые топоры.
Отмечается неоднородный антропологический состав населения культур шнуровой керамики. Выделены средиземноморский антропологический тип (является преобладающим), палеоевропеоидный (кроманьоидный), лапоноидный, арменоидный и нордический. Это рассматривается как свидетельство сложного процесса формирования племён шнуровых культур.
Большинство исследователей считают, что культуры племён шнуровой керамики не имеют ничего общего с поздненеолитическими культурами Волго-Окского бассейна, Верхнего Поднепровья, Восточной Прибалтики, Южной Скандинавии и Средней Европы. Их носители являлись пришельцами, расселявшимися среди местного населения (Археология СССР. Эпоха бронзы 1987: 35). Вместе с тем отмечается, что сходство предметов, происходящих из разных мест обитания шнуровиков несомненно указывает на наличие у всех них общих предков (Археология СССР. Эпоха бронзы 1987: 35; см., также: Третьяков 1960: 70).
Единой точки зрения о месте обитания предков племён шнуровой керамики нет. Наибольшей популярностью пользуются следующие теории: 1) юго-восточные области Европы, примыкающие к северному побережью Чёрного моря (Г. Розенберг, П. Глоб, К. Струве, М. Гимбутас, А.Я. Брюсов, В.Н. Даниленко и др.); 2) лесостепная зона Правобережной Украины (И.И. Артеменко, И.К. Свешников, П.Н. Третьяков, С.С. Березанская, Н.Н. Бондарь и др.); 3) область между Днепром и Вислой (Д.А. Крайнов, Р.Я. Денисова и др.); 4) между Вислой и Рейном (У. Фишер, А. Хойслер, К. Яжджевский и др.) (Археология СССР. Эпоха бронзы 1987: 35). Пожалуй, самой влиятельным в настоящее время следует признать «северопричерноморский» вариант. Среди конкретных предшественников шнуровиков чаще всего называют катакомбную, ямную культуры, иногда - культуру воронковидных кубков.
Следует признать, что указанная выше гипотеза действительно представляется наиболее соответствующей совокупности имеющихся данных. Воронковидные кубки, если и являются свидетельством раннего проникновения индоевропейцев в среднеевропейские области (с чем не согласны многочисленные исследователи, считающие культуры воронковидных кубков генеалогическим продолжением местных неолитических традиций), не объясняют основные особенности дальнейших шнуровых культур. Скорее, создателей кубков следует рассматривать как один из субстратов последних (в западной части ареала боевых топоров). Впрочем, возможно, что вопрос о едином истоке всех шнуровых культур считать однозначно решённым всё-таки слишком преждевременно. В таком случае логично говорить о нескольких, хотя и близких этнически, истоках.
В любом случае нас в свете тематики настоящего исследования интересует, в первую очередь, происхождение одной из культур огромной шнуровой общности -фатьяновской культуры (а также близкой ей балановской) как оставившей непосредственный след на территории Рязанского края.
Как отмечалось в обобщающей монографии «Эпоха бронзы лесной полосы СССР»: «Огромная территория распространения фатьяновских памятников в европейской части СССР, влияние фатьяновской культуры на дальнейшие
исторические судьбы древних племён Волго-Окского междуречья, её большой вклад в историю развития культуры народов СССР ставят эту тему в один ряд с важнейшими вопросами нашей исторической науки» (Археология СССР. Эпоха бронзы 1987: 58-59). Вопрос о происхождении и судьбах фатьяновцев представляет собой вполне самостоятельное значение и имеет к настоящему времени обширную литературу, полный обзор которой целесообразнее оставить для специальных исследований. Здесь достаточно отметить, что, согласно господствующей точке зрения (сформулирована Д.А. Крайновым), исходной областью, из которой начинается распространение фатьяновцев, являлись области между Днепром и Вислой-Одером (Археология СССР. Эпоха бронзы 1987: 74). Распространение соответствующего населения, в целом, происходило в направлении с запада на восток, с юго-запада на северо-восток. Передвижения фатьяновских племён проходили по рекам Западной Двине, Днепру, Припяти, Десне, Оке, Мокше, Волге, Ловати, Мсте, Москва-реке, Клязьме, Суре, Свияге и их притокам (что подтверждается археологическими находками боевых топоров и других вещей фатьяновской культуры). Только в поймах рек можно было вести на первых этапах скотоводческое хозяйство (Археология СССР. Эпоха бронзы 1987: 75).
В последнее время с новой гипотезой происхождения шнуровиков в целом и фатьяновцев - в частности выступил А.А. Клёсов. Он считает трипольскую культуру «наиболее подходящей по комплексу сведений для истоков арийских ("индоевропейских") миграций на Восточно-Европейскую равнину в III тыс. до н.э.» (Клёсов 2). В основном А.А. Клёсов приходит к такому выводу, исходя из собственного тезиса об уничтожении трипольской культуры (по его трактовке, пока не подтверждённой, её создатели маркировались Y-хромосомной гаплогруппой R1a) носителями ямной культуры (среди мужского населения которой к настоящему времени выявлена Y-хромосомная гаплогруппа R1b). Именно носителей R1b -«эрбинов», согласно терминологии самого исследователя - он считает разрушителями т.н. «старой Европы» (отражение их проникновения на континент А.А. Клёсов видит в распространении культуры колоколовидных кубков) и древнейшими врагами «ариев» (в его же оригинальной терминологии - носители гаплогруппы R1a). Под натиском эрбинов арии трипольской культуры вынуждены были покинуть насиженные места и переселиться к северу и к востоку, создав шнуровые культуры (Клёсов 1). Очень многие моменты построений А.А. Клёсова пока остаются гипотетическими. Во-первых, нуждается в обосновании сам тезис об определяющем влиянии трипольской культуры на общность шнуровой керамики (требуется отдельное обоснование хронологической преемственности, которая пока небесспорна), а также следует объяснить резкие изменения в культуре (типах вооружения, хозяйстве, способах изготовления керамики и т.д.). Во-вторых, в соответствующей статье А.А. Клёсова «индоевропейскость» и «неиндоевро-пейскость», фактически, сопряжены с наличием гаплогруппы R1a. Ямникам решительно отказано в праве считаться индоевропейцами именно на том основании, что они - R1b. В-третьих, в силу своего увлечения гипотезой о доисторическом противостоянии «эрбинов» с одной стороны и всех остальных древних европейцев, в том числе, ариев - с другой, А.А. Клёсов просто не рассматривает другие варианты
их взаимодействия, которые могли быть значительно сложнее. Однако, по крайней мере, в одном построения исследователя несомненно ценны: данные ДНК-генеалогии предоставляют дополнительный очень серьёзный аргумент против прямого выведения шнуровой керамики (в которой пока отсутствует маркер R1b) из ямной (в которой он является пока единственным бесспорным).
Перечислим далее некоторые наиболее характерные особенности фатьяновской культуры, отмеченные Д.А. Крайновым в соответствующей статье из коллективной монографии «Эпоха бронзы лесной полосы СССР», не углубляясь в детали, не связанные непосредственно с тематикой нашего исследования.
Основными источниками по фатьяновской культуре являются могильники, а также культурные остатки, обнаруженные на многих поздних неолитических стоянках Волго-Окского междуречья и в случайных местах, главным образом сверленные каменные топоры.
Фатьяновские грунтовые могильники представляют собой родовые кладбища. Располагаются они обычно на высоких холмах моренного происхождения или на береговых скатах рек, речек, озёр и пр. Наружных признаков, свидетельствующих о погребениях, могильники не имеют, они открыты случайно при земляных работах. Поэтому о большей части могильников учёным становится известно лишь по случайным находкам каменных сверленых топоров и костей людей, и только незначительная их часть исследована археологами. В балановской культуре, близкой к фатьяновской и трактуемой многими исследователями как восточный локальный вариант последней, встречаются также курганные захоронения.
Расположение могильников и число погребений в них различно в разных регионах распространения. Все могильники тяготеют к водоёмам и располагаются, как правило, около естественных пастбищ (заливных пойменных лугов, озёрных низин, болот и пр.) (Археология СССР. Эпоха бронзы 1987: 59).
В отличие от местных неолитических племён (в частности, волосовцев), у которых погребения совершались прямо на поселениях около жилищ, у фатьяновцев живые строго отделяются от мёртвых.
Своих умерших фатьяновцы погребали в грунтовых могильных ямах, устройство которых было общим для всех племён. Глубина могил варьировалась от 10 до 270 см, в большинстве - от 100 до 150 см. Размеры также различались от 150 на 90 см до 560 на 300 см. Устройство и размещение погребений свидетельствуют о серьёзной социальной стратификации: чем почётнее и старше был член коллектива, тем больше размеры и глубина могилы (Археология СССР. Эпоха бронзы 1987: 64).
Как отмечает Д.А. Крайнов, у различных фатьяновских племён при наличии общих черт в ориентировке могил отмечаются и различия. В московско-клязьминских памятниках преобладает направление могил с востока на запад, но вместе с этим существуют направления юго-восток - северо-запад и юг - север. В верхневолжских памятниках основной ориентировкой могил является юго-запад -северо-восток, но встречаются юго-восток - северо-запад, юг - север и восток - запад. В Балановском могильнике господствуют две ориентировки: юго-запад - северо-восток и юг - север, но есть восток - запад и реже - юго-восток - северо-запад (Археология СССР. Эпоха бронзы 1987: 64).
В могилах устанавливали особые погребальные сооружения прямоугольной формы с выступающими углами сложной конструкции. Делались они из лёгкого разнообразного материала: деревянных плах, досок, луба, бересты, плетёнки и др. Стенки сооружения иногда обмазывались глиной. Подобные сооружения известны и в других частях ареала шнуровых культур (в частности, в Прибалтике, в Финляндии и Дании). Погребальные сооружения устанавливались после копки могил, а покойника, завёрнутого в шкуру или бересту, клали в готовое сооружение, верх которого покрывался лёгким настилом. Почти все погребённые лежали в скорченном положении на правом или левом боку, мужчины в основном на правом боку головой на запад, юго-запад или северо-запад, а женщины на левом боку головой на восток, юго-восток и северо-восток. Соответственно полу погребались и дети. Имели место исключения в положении покойных, особенно в парных погребениях. Так, известны единичные случаи расположения тела на спине с раскинутыми ногами, а на памятниках, граничащих со среднеднепровскими, изредка встречаются трупосожжения. Впрочем, уголь играл большую роль в погребальном обряде всех фатьяновцев. В некоторых могилах встречаются скопления углей в виде кострищ и отдельных угольков. Часто находят угли около черепа и ног. Судя по всему, огонь считали очистительной силой. Изредка в погребениях встречается красная краска. Ориентировка лица погребённых направлена в основном на юг, юго-восток и восток, то есть связана с положением солнца. Все фатьяновские могилы сопровождаются погребальным инвентарём, состоящим из каменных, кремневых, костяных и металлических орудий и поделок, глиняной посуды, костей животных, раковин и пр. Количество и качество погребального инвентаря зависит от пола и возраста погребённых, есть более богатые и бедные захоронения, что, по мнению исследователей, указывает на зачатки имущественного или социального неравенства. К наиболее богатым относятся погребения военачальников и вождей (Археология СССР. Эпоха бронзы 1987: 64-65).
До сих пор остаётся открытым вопрос о поселениях фатьяновской культуры. Они бесспорно выявлены лишь у балановцев, но последние в некоторых аспектах отличаются по своим культурным традициям от фатьяновцев. Отсутствие внятных находок поселений объяснялось по-разному. В период популярности версии об автохтонном происхождении культуры фатьяновцам приписывали определённые неолитические стоянки, а керамику из могильников считали исключительно ритуальной. Другие исследователи говорили о возможном расположении посёлков в неисследованных археологических местах: на торфяниках, распаханных полях, водоразделах. Позднее была сформулирована мысль о кочевом характере фатьяновского быта, не предполагавшем долговременных поселений. Некоторые западные исследователи считали фатьяновцев мобильными боевыми отрядами, которые при частых передвижениях не оставляли стоянок со значительным культурным слоем (Археология СССР. Эпоха бронзы 1987: 59, 61). В настоящее время, пожалуй, наиболее убедительной представляется гипотеза Д.А. Крайнова, согласно которой фатьяновцы в большинстве случаев использовали поздневолосовские поселения, а позднее - поселения культуры с текстильной керамикой (Археология СССР. Эпоха бронзы 1987: 61). Внешне ситуация
представляется несколько схожей с той, которая много позднее, в первой половине -середине I тыс. н. э., сложится во взаимоотношениях городецкой культуры и населения, оставившего рязанские могильники.
По поводу антропологического облика фатьяновцев исследователями высказывались разные точки зрения. Так, Р.Я. Денисова и Г.В. Лебединская характеризовали антропологический тип верхневолжских фатьяновцев как ярко выраженный долихокранный, с большим высотным диаметром, среднешироким, средневысоким и резко профилированным лицом. Тип северный европеоидный, близкий к прибалтийскому типу представителей культур с боевыми топорами; отмечается также некоторое сходство с краниологической серией Средней Европы (Силезия, Чехия). Также обращается внимание на наличие у верхневолжских фатьяновцев трепанаций и искусственных деформаций черепа, что также известно по некоторым прибалтийским памятникам (могильник Каупе в Калининградской области) (Археология СССР. Эпоха бронзы 1987: 71).
В более поздних исследованиях Т.И. Алексеевой фатьяновцы отнесены к долихокранному узколицему и высоколицему типу с резкой горизонтальной профилированностью и сильным выступанием носа, который антрополог определяет как южноевропеоидный. Исследовательница пишет, что данный антропологический тип известен в Восточной Европе ещё с эпохи мезолита, но его широкое распространение здесь начинается с нач. III тыс. до н. э. (на территории Кавказа и Закавказья - раньше, в V-IV тыс. до н.э. и бытует там до нач. I тыс. до н.э.). К тому же типу Т.И. Алексеева относит значительную часть населения степного Крыма и причерноморских степей первой половины III тыс. до н.э. (проявляется в ямной и кемиобинской культурах), Нижнего Приднепровья, и поздней трипольской культуры на Днестре. Впрочем, Т.И. Алексеева отрицает генетическую преемственность антропологического типа фатьяновцев от населения южных территорий, находя источник южноевропеоидных черт среди племён лесостепной зоны в мезолитическом долихокранном и узколицем населении северо-запада Восточной Европы (в частности, среди населения, оставившего могильник Кирсна) (Восточные славяне: 276). Впрочем, аргументация в данном случае достаточно спорна: «...судя по антропологическим данным большого прилива южного населения в лесостепную зону Восточной Европы во II тыс. до н.э. не наблюдается» (Восточные славяне: 276). При желании как раз-таки распространение южноевропейского антропологического типа и можно рассматривать как антропологические свидетельства такого наплыва.
Вместе с тем, конкретно на территорию рассматриваемого нами региона фатьяновцы, по имеющимся данным, действительно проникали не с юга, а с запада и северо-запада, из ареала более раннего распространения шнуровых культур. Впрочем, масштабы присутствия фатьяновцев непосредственно на территории, занимаемой в настоящее время Рязанской областью, остаются во многом величиной искомой. С одной стороны, здесь по сей день не известно ни одного фатьяновского захоронения. С другой - отдельные находки, соотносимые с данной культурой достаточно многочисленны практически по всему региону. Сам факт присутствия фатьяновцев несомненен, но на данный момент невозможно однозначно сказать, были ли они в Рязанском Поочье преобладающим населением. Между тем,
отсутствие бесспорных находок захоронений может объясняться как недостаточной археологической исследовательностью, отмечаемой специалистами (Археологическая карта России 1993: 20), так и особенностями самих погребений, не имеющих внешних признаков; отметим и плохую сохранность органики в условиях данных мест: даже в рязанских могильниках, созданных более чем двумя тысячелетиями позднее, костные останки практически не сохранились.
Интересную попытку соотнесения археологических общностей древности с данными топонимики предприняла недавно Ю.Ю. Гордова в статье «Топонимическая стратиграфия Среднего (Рязанского) Поочья». Следует отметить естественные сложности, связанные с подобными соотнесениями, в первую очередь -напластования в одном и том же ареале разных топонимических и археологических слоёв. Но работа в данном направлении, по нашему мнению, должна продолжаться и совершенствоваться. Сама Ю.Ю. Гордова склонна привязывать к памятникам шнуровой керамики названия ряда крупнейших рек региона: Ока, Цна, Мокша, Гусь, Вад, Пет. Она, в частности, пишет: «гидроним Ока сближают с лит. aka 'источник' и другими названиями рек: прус. Akicz, лит. Akis, Akys, латыш. Aca, Ace; Вад - с литовскими апеллятивами со значениями 'луговой ручей', 'болото' и гидронимами Vadas, Vad^a; Пет - с лит. pietus 'южный'. Название р. Гусь возводят к *guz-/guz-, сравнивая с лит. guzas 'аист', латыш. Guza, Guzas и др.; Мокша - к *mak-/mok-, представленному в литовских апеллятивах maknus 'топкий', 'жидкий', maköne=maköse 'грязь', mökse 'болото'; Цна - к балт. *Tbsna, сравнивая с прус. Tuseine и др.-прус. tusnan - 'тихий'» (Гордова 2014: 39).
Ю.Ю. Гордова отмечает, что памятники фатьяновской культуры густой сеткой покрывают всю территорию Рязанской области. Особое их сгущение наблюдается в бассейнах Прони, Пары и её притока Пожвы, Цны и её притоков Выши и Кермиси, в низовьях р. Гусь. Равномерен и плотен ареал в районе правобережных рек Вожи, Трубежа и левобережной Солотчи, а также в Клепиковском Поозерье, у истоков р. Пра. Она считает, что с данным ареалом сопоставим столь же обширный и плотный ареал топонимов с балтийскими основами, а также районы локализации топонимов на -ас/-ус (Улас / Улус), -ва (Пожва, Ранова), -кша (Вокша, Мокша), -ня (Проня), -ос (Лукмос / Лукос), -ра (Пара), -ша (Выша, Лоша, Наша). Многие названия данных типов трактуются как балтийские либо обнаруживают в своём составе балтийские элементы (корень, формант) (Гордова 2014: 39).
Несмотря на перспективность работы, открытой статьёй Ю.Ю. Гордовой, следует отметить в ней некоторые небесспорные моменты (впрочем, едва ли в принципе полностью устранимые в такого рода исследованиях). Так излишне прямолинейным является прямое соотнесение фатьяновцев с предками балтов, точнее, соотнесение всех фатьяновцев исключительно с предками балтов. Фактически, исследовательница считает язык фатьяновцев прабалтийским. Между тем, в случае, например, с названием Ока, может быть, следовало бы возвратиться к концепции М. Фасмера и Х. Краэ, согласно которой славяне адаптировали субстратный гидроним «древнеевропейского» типа: Ока ^aqua «вода», родственный готск. аЪа «река», др.-в.-нем. аhа, ср.-в.-нем. аhе «вода, река», нов.-в.-н. Аа (название реки в Вестфалии, Швейцарии); лат. aqua «вода» и восходящий ко временам
германо-балто-славяно-иллиро-венетской («древнеевропейской») языковой общности (Фасмер; Напольских 2007: 6 - 7 (номера страниц по электронной версии)). В.В. Напольских, например, считает, что говорить следует «скорее об адаптации балтами достаточно близких к ним в языковом отношении "древнеевропейских" языковых компонентов в Восточной Европе и, таким образом, об относительно позднем распространении носителей языков собственно балтского типа на обозначенных территориях: по крайней мере гораздо позднее распада индоевропейского языкового единства и древнеевропейской (германо-балто-славяно-иллиро-венетской) общности индоевропейских диалектов, возможно - в период, непосредственно предшествовавший началу славянской экспансии в Восточной Европе» (Напольских 2007: 7). Для некоторых названных Ю.Ю. Гордовой топонимов, в частности, Оки, данную точку зрения, пожалуй, предпочтительно принять: заметим, например, что почти все балтийские корни, с которыми сближается название, обозначают стоячую воду. Важно, впрочем, подчеркнуть, что «древнеевропейскую» общность неверно представлять как некий монолит; нет сомнения в её полидиалектности, не совпадавшей, однако, с позднейшей картиной языкового членения индоевропейских. Добавим к вышесказанному, что Л.С. Клейн через стадию карасукской культуры выводит из балановской группы фатьяновской культуры тохар (см., напр: Клейн 2000). Если принять данную гипотезу (впрочем, зачастую критикуемую (Семёнов)), то прямое увязывание фатьяновцев с предками балтов или балто-славян оказывается ещё более проблематичным.
Сказанное в предшествующем абзаце, впрочем, отнюдь не исключает участие фатьяновцев, в особенности в западной области их ареала, в этногенезе балтов, а после ассимиляции части последних - и славян. Остаётся открытым преимущественно вопрос о том, было ли участие это преимущественно генеалогическим (в биологическом смысле слова), или всё-таки этнолингвистическим? Вероятно, ответ опять же должен быть разным для разных областей бывшего фатьяновского распространения. Отметим лишь, что, по имеющимся данным, у шнуровиков одной из самых распространённых являлась гаплогруппа R1а (хотя отмечены также гаплогруппы N1c (Чекунова, Ярцева, Чекунов, Мазуркевич 2014: 294) и предположительно другие).
Судя по имеющимся археологическим данным, взаимодействие фатьяновцев с носителями других местных археологических культур (сначала - волосовской, затем - абашевской, поздняковской и текстильной керамики, а к финалу - дьяковской) развивалось достаточно сложно. Отметим, что один из крупнейших исследователей фатьяновской культуры и в целом восточноевропейских неолита и бронзы Д.А. Крайнов склонен был считать волосовцев потомками неких северных индоевропейцев, родственных фатьяновцам, а начало основных вооружённых столкновений относить ко времени появления в ареале обитания фатьяновцев новых пришельцев, судя по всему, финноязычных (по Д.А. Крайнову) создателей текстильной керамики и ираноязычных (по Д.А. Крайнову) абашевцев, хотя, впрочем, отмечает наличие наравне с фатьяновскими и коллективных захоронений убитых волосовцев (Археология СССР. Эпоха бронзы 1987: 75 - 76). Однако, судя по имеющимся данным, археолог несколько идеализировал отношения фатьяновцев и
волосовцев. Вероятная непричастность (вернее, отсутствие прямого отношения) волосовцев к финно-угорскому этногенезу ещё не означает обязательной необходимости их причисления к индоевропейцам. Возможность альтернативы (например, признание волосовцев преимущественно палеоевропейцами) Д.А. Крайновым просто не рассматривалась. Имеют место и находки, показывающие наличие военных столкновений между волосовцами и фатьяновцами. Так, на могильнике Николо-Перевоз (Московская обл.) найдены погребения фатьяновских воинов, убитых волосовскими стрелами, есть также могилы войнов, причиной смерти которых стал пролом черепа тяжелым тупым предметом (Демидов).
Но, если в вероятных конфликтах с волосовцами фатьяновцы, судя по всему, в целом одержали победу, то в дальнейшем в центральной и восточной частях своего ареала сами оказались проигравшей стороной. К концу II - началу I тыс. до н.э. они были полностью поглощены здесь абашевцами, поздняковцами и создателями текстильной керамики, а позднее - дьяковцами, причём столкновения с последними, похоже, имели особенно ожесточённый характер (Археология СССР. Эпоха бронзы 1987: 76; Шпаковский, Фадеева 2001).
Причины исторического поражения фатьяновцев на значительной части некогда занимаемой ими территории, вероятно, разнообразны. Скорее всего, свою роль сыграл кризис в хозяйстве вследствие изменения климата к концу суббореального и началу субатлантического климатических периодов, к которому фатьяновцы оказались не готовы. Кроме того, им, видимо, не удалось наладить отношения с большинством соседей. Красноречивым свидетельством последнего можно считать следы разграбления и разрушения фатьяновских могил на поздней стадии существования культуры (Археология СССР. Эпоха бронзы 1987: 76). Достаточно интересная догадка высказана В. Шпаковским и О. Фадеевой. Суть её в том, что фатьяновцы ориентировались на непосредственный контакт в бою, практически отказавшись от развития, а потом и вовсе прекратив использование метательного оружия, прежде всего, лука и стрел. Для своего времени они сделали неверный выбор, оказались в проигрышном положении по сравнению с племенами, лук использовавшими (Шпаковский, Фадеева 2001).
Впрочем, большинство современных специалистов не разделяют точку зрения некоторых археологов прежних поколений (П.Н. Третьякова, А.Я. Брюсова) о бесследном исчезновении фатьяновской культуры в восточной и центральной частях их ареала. Речь сейчас, как правило, идёт о её постепенном растворении в более поздних культурах, на которые она оказала определённое влияние (Археология СССР. Эпоха бронзы 1987: 76). Вполне возможно, что не все фатьяновцы были истреблены. Часть из них вполне могла быть ассимилирована, и в этом случае генеалогически их можно считать предками какой-то части населения, в том числе и Рязанского Поочья. Однако именно генеалогически, а не этнически. Как самостоятельная этнокультурная единица они в рассматриваемом нами регионе прямых потомков не имели, в отличие, например от западных областей, где фатьяновцев, как правило, рассматривают в качестве прямых предшественников балтов.
ЛИТЕРАТУРА
Археологическая карта России 1993 - Археологическая карта России: Рязанская область. Ч. 1. М., 1993.
Археология СССР. Эпоха бронзы 1987 - Археология СССР. Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987.
Восточные славяне - Восточные славяне. Антропология и этническая история / Под ред. Т.И. Алексеевой / Электронный ресурс: http://historylib.org/historybooks/pod-red--T-I--Alekseevoy_ Vostochnye-slavyane--Antropologiya-i-etnicheskaya-istoriya/35 (дата обращения - 12.10.2016).
Гордова 2014 - Гордова Ю.Ю. Топонимическая стратиграфия Среднего (рязанского) Поочья: результаты совмещения ареалов субстратной топонимии с ареалами археологических культур // Вопросы ономастики. 2014. № 2 (17). С. 35-53.
Демидов - Демидов В. Древнее население Заочья / Электронный ресурс: http://azimut.psn.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=124&Itemid=772 (дата обращения -12.10.2016).
Клейн 2000 - КлейнЛ.С. Миграция тохаров в свете археологии // Stratum plus. 2000. № 2. С. 178-
187.
Клёсов 1 - Клёсов А.А. Миграции ариев от 6000 до 3000 лет назад (часть 1) / Электронный ресурс: http://pereformat.ru/2016/04/r1a-migration-1/ (дата обращения - 12.10.2016).
Клёсов 2 - Клёсов А.А. Миграции ариев от 6000 до 3000 лет назад (часть 2) / Электронный ресурс: http://pereformat.ru/2016/04/r1a-migration-2/ (дата обращения - 12.10.2016).
Напольских 2007 - Напольских В.В. К реконструкции лингвистической карты Центра Европейской России в раннем железном веке // Арт. № 4. Сыктывкар, 2007.
Семёнов - Семёнов В.А. Фатьяновская культура - карасукская культура и «Миграция тохаров в свете археологии» / Электронный ресурс: http://arheologija.ru/fatyanovskaya-karasukskaya-kultura/ (дата обращения - 12.10.2016).
Третьяков 1960 - Третьяков П.Н. Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге. М.; Л., 1960.
Фасмер - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. 3 / Электронный ресурс: http://vasmer.narod.ru/p460.htm (дата обращения - 12.10.2016).
Чекунова, Ярцева, Чекунов, Мазуркевич 2014 - Чекунова Е.М., Ярцева Н.В., Чекунов М.К., Мазуркевич А.Н. Первые результаты генотипирования коренных жителей и человеческих костных останков из археологических памятников Верхнего Подвинья // Археология озёрных поселений IV-II тыс. до н.э.: хронология культур и природно-климатические ритмы. СПб., 2014. С. 287-294.
Шпаковский, Фадеева 2001 - Шпаковский В., Фадеева О. Генезис военного дела у племен Волго-Окского междуречья в эпоху бронзы. (На примере фатьяновской культуры) // Para bellum. 2001. № 14 / Электронный ресурс: http://www.parabellum.vzmakh.ru/n14_s1.shtml (дата обращения - 12.10.2016).
REFERENCES
Arheologicheskaja karta Rossii 1993 - Arheologicheskaja karta Rossii: Rjazanskaja oblast'. Ch. 1 [Archaeological Russia map: Ryazan region. Part 1], Moscow, 1993 [in Russian].
Arheologija SSSR. Jepoha bronzy 1987 - Arheologija SSSR. Jepoha bronzy lesnoj polosy SSSR [Archeology of the USSR. Era of bronze of a forest strip of the USSR], Moscow, 1987 [in Russian].
Chekunova, Jarceva, Chekunov, Mazurkevich 2014 - Chekunova E.M., Jarceva N.V., Chekunov M.K., Mazurkevich A.N. Pervye rezul'taty genotipirovanija korennyh zhitelej i chelovecheskih kostnyh ostankov iz arheologicheskih pamjatnikov Verhnego Podvin'ja [The first results of genotyping of aboriginals and human bone remains from archaeological monuments of Top Podvinya], in: Arheologija ozjornyh poselenij IV-II tys. do n.je.: hronologija kul'tur i prirodno-klimaticheskie ritmy [Archeology of lake settlements IV-II thousand BC: chronology of cultures and climatic rhythms], St. Petersburg, 2014, pp. 287-294 [in Russian].
Demidov - Demidov V. Drevnee naselenie Zaoch'ja [Ancient population Zaochya], Electronic resource: http://azimut.psn.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=124&Itemid=772 (Date of access - 12.10.2016) [in Russian].
Fasmer - Fasmer M. Jetimologicheskij slovar' russkogo jazyka. T. 3 [Etymological dictionary of Russian. Volume 3], Electronic resource: http://vasmer.narod.ru/p460.htm (Date of access - 12.10.2016) [in Russian].
Gordova 2014 - Gordova Ju.Ju. Toponimicheskaja stratigrafija Srednego (rjazanskogo) Pooch'ja: rezul'taty sovmeshhenija arealov substratnoj toponimii s arealami arheologicheskih kul'tur [Toponymic stratigraphy of the Average (Ryazan) Poochya: results of combination of areas of substratny toponymy with areas of archaeological cultures], in: Voprosy onomastiki [Onomastics questions], 2014, № 2 (17), pp. 35-53 [in Russian].
Klejn 2000 - Klejn L.S. Migracija toharov v svete arheologii [Migration of tokhars in the light of archeology], in: Stratum plus [Stratum plus], 2000, № 2, pp. 178-187 [in Russian].
Kljosov 1 - Kljosov A.A. Migracii ariev ot 6000 do 3000 let nazad (chast' 1) [Migrations ariyev from 6000 to 3000 years ago (part 1)], Electronic resource: http://pereformat.ru/2016/04/r1a-migration-1/ (Date of access - 12.10.2016) [in Russian].
Kljosov 2 - Kljosov A.A. Migracii ariev ot 6000 do 3000 let nazad (chast' 2) [Migrations ariyev from 6000 to 3000 years ago (part 2)], Electronic resource: http://pereformat.ru/2016/04/r1a-migration-2/ (Date of access - 12.10.2016) [in Russian].
Napol'skih 2007 - Napol'skih V.V. K rekonstrukcii lingvisticheskoj karty Centra Evropejskoj Rossii v rannem zheleznom veke [To reconstruction of the linguistic card of the Center of the European Russia in the early Iron Age], in: Art [Art], № 4, Syktyvkar, 2007 [in Russian].
Semjonov - Semjonov V.A. Fat'janovskaja kul'tura - karasukskaja kul'tura i «Migracija toharov v svete arheologii» [Fatyanovo culture - karasuksky culture and «Migration of tokhar in the light of archeology»], Electronic resource: http://arheologija.ru/fatyanovskaya-karasukskaya-kultura/ (Date of access - 12.10.2016) [in Russian].
Shpakovskij, Fadeeva 2001 - Shpakovskij V., Fadeeva O. Genezis voennogo dela u plemen Volgo-Okskogo mezhdurech'ja v jepohu bronzy. (Na primere fat'janovskoj kul'tury) [Genesis of military science at tribes of Volga-Oka Entre Rios during a bronze era. (On the example of fatyanovsky culture)], in: Para bellum [Para bellum], 2001, № 14, Electronic resource: http://www.parabellum.vzmakh.ru/n14_s1.shtml (Date of access - 12.10.2016) [in Russian].
Tret'jakov 1960 - Tret'jakov P.N. Finno-ugry, balty i slavjane na Dnepre i Volge [Finno-Ugric peoples, Balts and Slavs on Dnieper and Volga], Moscow; Leningrad, 1960 [in Russian].
Vostochnye slavjane - Vostochnye slavjane. Antropologija i jetnicheskaja istorija / Pod red. T.I. Alekseevoj [East Slavs. Anthropology and ethnic history / Under the editorship of T.I. Alekseeva], Electronic resource: http://historylib.org/historybooks/pod-red--T-I--Alekseevoy_Vostochnye-slavyane--Antropologiya-i-etnicheskaya-istoriya/35 (Date of access - 12.10.2016) [in Russian].
Логинов Дмитрий Сергеевич - Кандидат исторических наук, доцент кафедры философии и истории Рязанского государственного медицинского университета (Рязань, Россия). Loginov Dmitry Sergeyevich - Candidate of historical sciences, associate professor of departments of philosophy and history Ryazan state medical university (Ryazan, Russia). E-mail: [email protected]
