CC BY
22
2? L-—^ i,
Из периодики прошлого
К ВОПРОСУ О ПРОЕКТЕ ЗАКОНА ОБ АВТОРСКОМ ПРАВЕ1
В центре исследовательской деятельности А. А. Пиленко — история и теория экономического права. В своей магистерской диссертации он одним из первых рассмотрел историю патентного права в России, а также в странах Западной Европы. Пиленко отмечал, что в то время, как культурная и экономическая роль технических нововведений изучена достаточно хорошо, полноценных исследований привилегий и защиты прав их изобретателей проведено не было. Применительно к российскому законодательству Пиленко относит появление патентного права только к началу правления Петра I. Следующими важными вехами формирования данного вида права в России он считал законы, принятые в 1812, 1833, 1870 гг.
А. А. Пиленко критически воспринял Октябрьскую революцию. С 1917 г. находился в эмиграции. Во Франции вел активную преподавательскую деятельность, работал на русском отделении юридического факультета Парижского университета, занимался журналистикой; интересовался законодательством Советского государства (статьи и очерки: «Критическое освещение новейших законодательных попыток советской власти. Протоколы съезда русских юристов»; «Монополия внешней торговли. Право Советской России»; «Два часа в советском павильоне : Разговор с библиотекаршей, дающей объяснения»; «Раз- З
говор со "спецом" по конституционному праву в советском павильоне : □
т Р
И □
Д
~0 □
Письмо из Парижа».
1 Привод. по: Право. 1903. № 37—38. ЛОГО
>
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кугафина (МПОА)
ПРАВО
ЕЖЕНЕДЕЛЬНАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА
190S г.
NS 37-
Воскресенье Т Сеипбрн.
-ll[Xlui> «1А11ТЕ1 ih u.jir ptjixaitl L'jHi*T>-j--le±s* It. M. ГнгМв ■ У- Н ■ JJfliiip*-
twno ■ ifi famlmi pinu: /. It. I'tctntr, opfl -дч Л И. А*-я>н«в. vpo4- Л Д■ Аушткд» N*. Я. Д lUSvibi,т С -7- I II**раышлзч
В 1899 году на страницах «Права» мною дан был Обзор проекта статей об авторском праве, выпущенного тогда комиссией по составлению Гражданского уложения. В настоящее время Проект этот в переработанном виде внесен в Государственный совет. В своем новом Проекте комиссия вняла кое-каким из сделанных в прессе замечаний; с другими она полемизирует в «Мотивах».
В дальнейшем я не буду касаться принципиальных вопросов, считая их уже исчерпанными. Мне представляется более полезным для дела проанализировать Проект с точки зрения законодательной техники.
Ввиду этого, между прочим, я не буду останавливаться даже на вопросе о собственности, все еще красующейся в ст. 513 Проекта. Длинные рассуждения комиссии показывают, что она смешивает понятия принадлежности и собственности и затем примыкает к устарелой теории авторского права как собственности sui generis. В свое время и в своем месте я подробно доказывал всю ошибочность этих двух приемов. Так как «собственность» является в Проекте лишь украшением, имеющим основной задачей укрепить положение авторского права (как будто бы оно нуждается ныне в этом!), — то я и позволю себе впредь более не считаться с той логической несообразностью, которую представляет предлагаемая комиссия species sui generis.
II
В 1899 году, критикуя первый проект комиссии, я указывал, что главным недостатком статей об авторском праве является их система: вместо того, чтобы изложить общую часть авторского права (т.е. ряд постановлений, применимых ко всем видам авторского права: литературного, художественного, музыкального и фотографического) и затем добавить в виде особенной части постановления специальные (для каждого из четырех видов авторского права), комиссия располагала статьи в повествовательном порядке, со всеми повторениями и пропусками, неизбежными в необъединенном изложении. Этот главный недостаток сохранен и в нынешнем Проекте; но комиссия сочла нужным, не в пример первой своей работе, подробно доказать преимущества принятой ею систематизации.
«На беглый взгляд первые две системы (т.е. система общей части для всех видов авторского права или система общей части для литературной и музыкальной собственности), — говорит комиссия, — особенно ввиду общего основания всех трех видов авторского права, имеют большое преимущество перед последней (ныне принятая Проектом)». Действительно, система объединения представляется и более стройной, и более соответствующей существу дела формой изложения закона, но на самом деле эти преимущества оказываются существующими лишь в теории (?) и не искупаются многими практическими неудобствами, возникающими при попытке изложить постановления об авторском праве по одной из первых систем. Не говоря уже о художественной собственности, отличающейся от остальных видов авторского права многими существенными особенностями, даже и в отношении постановлений о собственности литературной и музыкальной возможно достигнуть не полного (?), а лишь частичного объединения этих постановлений, так как наряду с немногими действительно общими положениями пришлось бы оставить ряд особых статей, относящихся к каждому из этих видов авторского права в отдельности. Далее идет разбор системы германского закона 1901 года, и затем сделан вывод: «Таким образом, как видно из приведенного примера, объединение постановлений получается преимущественно внешнее, формальное, и, в сущности, все сводится к изложению постановлений об отдельных видах авторского права не по особым главам, но вперемежку одни с другими».
Разберемся в этой аргументации. Во-первых, ссылка на германский закон 1901 года представляется совершенно неубедительной. В этом законе нет и помину об общей части: он представляет совершенно обратную попытку унифицировать постановления о музыке и литературе; конечно, такая попытка не удалась; невозможно регулировать теми же самыми нормами и музыку, и литературу; в результате, действительно, получилась смена постановлений о музыке и о литературе, вперемежку с постановлениями общими.
Во-вторых, комиссия утверждает, что невозможно достигнуть «полного объединения», так как наряду с общими постановлениями пришлось бы «оставить ряд особых статей, относящихся к каждому из этих видов авторского права в отдельности». Это возражение основано на каком-то недоразумении: вся сущность и достоинство предложенной мною системы заключались бы именно в том, что наряду с общими постановлениями фигурировали бы особые статьи.
Остается затем как аргумент одно маленькое словцо, проскользнувшее в соображении комиссии: «Наряду с немногими действительно общими положениями...» Комиссия предполагает, что общая часть окажется очень бледной, очень бедной: вот это обстоятельство было бы веским аргументом; к сожалению, оно не подтверждено решительно никакими доказательствами. И я покажу ниже противное; покажу, составив на основании самого Проекта довольно богатую содержанием общую часть. <...> Д
Ведь к чему, в сущности, сводится «система», принятая комиссией? «При К
составлении настоящего проекта было признано предпочтительным систематично изложить основные постановления об авторском праве в применении
Ш
П m Р
к литературной собственности, как это было сделано в германском законе 11 О
июня 1870 года, и затем в отделах о музыкальной и художественной собствен-
□
Р к
Л к
лого Ъ
130
"Т^ЕСТНИК
) УНИВЕРСИТЕТА
а-—^ имени О. Е. Кугафи на (МПОА)
ности, заключающие в себе специальные правила об этих видах авторского права, указать лишь, какие из статей главы о литературной собственности имеют в том или другом случае соответственное (?) применение». Переводя это заявление «Мотивов» на научный язык, мы можем констатировать: 1) что в Проекте уже имеются «специальные» главы (особенная часть), касающиеся музыки, художеств и драматических произведений; 2) что в Проекте имеются и «основные» постановления об авторском праве, и что эти основные постановления общи для всех четырех видов авторского права, так как они включены в литературную главу, но действуют и для остальных глав, содержащих expressis verbis на них ссылки2, и 3) что, следовательно, всякое отличие системы, преследуемой комиссией, от той, которая была предложена мною, заключается в изложении указанной общей части не отдельно, а «в применении к литературной собственности», с тем расчетом, что для остальных глав эта общая часть, изложенная в литературной терминологии, будет иметь «соответственное применение».
Таким образом, результат получается следующий: все элементы для предложенной мною системы имеются налицо; комиссия не создала общей части только потому, что ей показалось более легким излагать эту общую часть не абстрактно, как это следовало бы, а «в применении к литературе», другими словами: конкретно, казуистически, на примерах. Я думаю, что подобный прием не заслуживает одобрения. Общая часть уже имеется3, но ее боятся изложить
2 Что Проект содержит в себе Общую часть, насильственно втиснутую в главу о литературе, можно судить по следующим статьям:
«Ст. 515. Авторское право принадлежит наследникам и иным правопреемникам автора в течение 50 лет со времени смерти автора. Этим же сроком ограничивается право правопреемников автора на посмертные произведения».
«Ст. 544. Лицо, действовавшее добросовестно и нарушившее авторское право лишь по извинительной ошибке, ответствует перед автором в размере полученной им прибыли». «Ст. 545. При определении вознаграждения за убытки на основании ст. 543 и 544 суд по соображениям всех обстоятельств дела устанавливает размер вознаграждения по справедливому усмотрению».
Эти три статьи (ср. ст. 516, 517, 532, 534) могли бы без малейших изменений войти в общую часть. Наоборот, в следующих двух статьях было бы достаточно исключить поставленные в скобки слова.
3 Ст. 543. (Литературное) произведение, пока оно не издано автором или не передано им для напечатания — опубликования, не может быть предметом взыскания при жизни автора, без собственного его на то согласия, а по смерти — без его наследников. Ст. 527. При истечении сроков авторского права, год смерти автора, а также год издания (литературного) произведения в счет не принимаются, и срок считается с 1 января следующего года.
Еще один пример, доказывающий, что в Проекте уже имеется общая часть. Право цитирования принадлежит к институтам, свойственным всем областям художественного творчества: если я пишу книгу о литературе, о музыке, о живописи, то я соответственно выбираю и цитаты: нотные, письменные или изобразительные. Следовательно, норма, разрешающая цитаты, естественно тяготеет к общей части. В Проекте имеются три статьи, разрешающие цитирование: ст. 530, 552 и 572, и три статьи, обязывающие указывать источник: ст. 532, 552 и 572. Самый точный анализ
ЕСТНИК Пиленко А. А. ^ ^Э ^
VHMRFPrUTFTA к- „ o = ^nu= nfi nnooc I »J ■
УНИВЕРСИТЕТА К вопросу о проекте закона об авторском праве
имени O.E. Кутафина (МГЮА)
как таковую, дабы не выйти за пределы столь удобной казуистичности. А судьи будут применять означенную казуистичную общую часть «соответственно», т.е. они будут сперва делать абстрактную вытяжку из конкретных постановлений «литературной общей части», а затем из полученной абстрактной нормы будут выводить нужные им аналогии. Половина работы, лежавшей на комиссии, перекладывается на судей. А насколько легко и удобно будет делать сию двойную операцию, можно судить по следующим трем примерам.
1. Статья 514 имеет «соответственное применение к художественной собственности, как это сказано в ст. 564». Интересно знать, как истолкует («соответственно») судья в применении к статьям следующие два постановления этой статьи: «Автор произведения, находящегося в рукописи», «русские подданные, напечатавшие свои сочинения за границей...». Та же «рукопись» должна быть применена и к фотографам (см. ст. 575). И замечу, что «рукопись» является важным элементом для конструкции всего объема прав по ст. 514.
2. Статья 521 применима (соответственно) к ваянию, архитектуре и живописи (ср. ст. 564). Между тем основным, исходным ее элементом является понятие «издания сего произведения томами или выпусками». Немало судей споткнется над понятием второго тома Венеры Милосской или постройки св. Марка отдельными выпусками...
3. Статья 514, имеющая применение к художественной собственности (ст. 564), указывает, что «автор имеет исключительное право печатать и вообще размножать свое произведение всеми возможными способами». Между тем ст. 565, специально трактующая о художествах, устанавливает, что «автору произведения живописи, ваяния и зодчества принадлежит исключительное право повторять, размножать или издавать свое произведение всеми возможными способами, свойственными тому роду изящных искусств, к которому относится художественное произведение». Между двумя приведенными статьями имеется несомненное противоречие: «всеми способами» является понятием более широким, чем «всеми свойственными способами» (ограничительно перечисленными в ст. 572 и 577). А между тем по смыслу Проекта обе статьи одинаково применимы к художникам.
Я взял только наиболее резкий случай, но и всякая иная статья общей части может быть перелицована из языка литературной конкретизации в конкретизацию музыкальную или художественную только путем предварительного очень нелегкого абстрагирования (хотя бы и несознательного), т.е. путем именно той работы, которой убоялась комиссия.
Только что приведенные три примера иллюстрируют трудности применения принятой комиссией ссылочной системы с точки зрения редакцион- ^ но-терминологической. Не меньшее количество затруднений вызовет и само содержание ссылок с точки зрения их полноты. Ограничусь наиболее рельефными примерами. Д
Ш
m
Р
указывает, что все эти статьи говорят то же самое: «В самостоятельном произведении □
дозволяется воспроизводить с научной или учебной целью чужое опубликованное О
произведение, указывая имя автора и источник заимствования». К чему же дробить Ш
это несложное содержание на четыре части? ЛОГО'
1. Фотографическое произведение может быть, очевидно, «составлено совокупно несколькими лицами и составлять одно нераздельное целое»; в этом случае к нему применяется ст. 516 литературной главы (ст. 575): в течение пяти лет софотографы будут пользоваться правом «общей собственности». Предположим, что в этот период один из фотографов умирает, не оставив наследников ни по завещанию, ни по закону: случай, предусмотренный ст. 517,2° для литературных произведений. Каковы будут права пережившего фотографа: увеличатся ли они jure accessendi, или будет он их делить с общественным достоянием? Первое казалось бы более естественным. Но между тем ст. 577 указывает, что ст. 517,2° неприменима к фотографиям, хотя она применима и к художникам (ст. 564), и к музыкантам (ст. 550). Можно сказать и причину этого пропуска. Дело в том, что ст. 517 трактует в двух абзацах о двух весьма несхожих вещах: о сроке защиты (абз. 1) и об отношениях соавторов (абз. 2). А так как срок абзаца 1-го (50 лет) не подходит к фотографиям, то Проект не применил и абзаца второго...
2. Вся ст. 519, касающаяся произведений, составленных из отдельных работ нескольких авторов, и трактующая об авторском праве того, кто эти работы сгруппировал и объединил руководящею мыслью, оставлена без применения к фотографиям, хотя подобный случай может иметь место в изданиях картинных галерей, видов страны, национальных костюмов и т.д. Редактор такого фотографического сборного издания оказывается беззащитным. И опять-таки причина пропуска очень ясна: невероятная казуистичность ст. 519, трактующей о газетах, календарях (!), альманахах и энциклопедических словарях, — настолько затруднила абстрактное понимание сути этой нормы (т.е. понимание, которого Проект требует от судей), что комиссия и не вспомнила о необходимости и возможности сделать в фотографической главе ссылку именно на ст. 519.
Столь же непонятно: почему Проект не допускает возможности издательского договора в области фотографии (ссылки на ст. 35 не сделано), или почему не сделано для фотографии ссылки на ст. 547, устанавливающую возможность преследовать нарушения авторского права по выбору истца, в порядке или гражданского, или уголовного судопроизводства?
3. Не менее обиженными также являются и художники; на них не рас-пространима ст. 518, касающаяся защиты editio princeps («первый издатель древних рукописей»). Отчего защищен издатель древнегреческих грамот и не защищен ни издатель древнегреческих рисунков (ст. 564), ни издатель средневековых хоровых партитур (ст. I 550)? Отчего, кроме того, составитель сборников народных песен, пословиц, сказок и повестей (загадок, шарад, прибауток, причитаний? — какова казуистика) пользуется защитой, а художник в аналогичном случае не пользуется (ссылки нет)? Не оттого ли, что для музыканта соответственная казуистика оказалась легко редактируемой («мелодии народных песен», особая ст. 554), а для художника подходящей казуистики не оказалось под рукою?
4. Авторское право — по статье 524 — распространяется на литературные произведения, не воспроизведенные на письме, а переданные изустно в виде речей, лекций, рефератов, проповедей (докладов, сообщений, отчетов, коллоквиумов?). Защищены ли права импровизатора-музыканта, или, вообще,
композитора, сыгравшего свое сочинение перед публикой? Навряд ли; ссылки на ст. 524 не сделано...
5. Разве не может быть частных записок, не предназначавшихся к напечата-нию у музыканта (записи мотивов и т.д.) или у художника (эскизы, наброски и т. д.)? Ссылки на ст. 536 не сделано...
III
Перехожу к разбору Проекта по существу, группируя отдельные постановления, разбросанные по статьям, в научные категории4.
Вопросы об объекте авторского права затронуты в ст. 514, 518, 519, 523, 524, 525, 526, 529, 549, 554, 565, 575 и 578. Согласно этим статьям, защищаются
4 Система изложения представляется весьма слабой; очень часто является затруднительным уловить в распорядке статей даже руководящую мысль.
Возьмем, например, главу II о музыкальной собственности. Понятие объекта оставлено без определения (см. ниже). Глава начинается прямо с конца вопроса (нарушения права): что считается контрафакцией (ст. 551) и что не считается контрафакцией (ст. 552); затем ст. 553 трактует о толковании издательского договора (соответственно ст. 541); статья 554 трактует о понятии объекта музыкального права, в одном частном случае (соответственно ст. 518); ст. 555 трактует о частном случае отсутствия контрафакции литературных (!) произведений; ст. 556 и 557 трактует о соавторстве, а ст. 558 опять возвращает нас к толкованию издательского договора.
Не лучше система главы IV, о художественной собственности. Она начинается ст. 565 об объеме прав художника. Затем, ст. 556 и 567 трактуют о толковании договоров, касающихся продажи художественных произведений. Статья 586 устанавливает особый вид экспроприации художественного права; статья возвращает нас опять к толкованию договоров, о которых говорилось в ст. 566 и 567. Статья 570 содержит постановление, которому место, в сущности, не в специальной главе, а где-нибудь на самом фронтоне института авторского права: «Не считается нарушением прав художника пользование чужим художественным произведением, если создано новое произведение, существенно отличающееся от оригинала» (в какой области авторского права можно обойтись без этой нормы?). Статья 571 трактует опять об объеме прав художника, с той разницею, что ст. 565 излагала это право в утвердительной редакции («автору принадлежит исключительное право повторять, размножать и издавать» и т.д.), а ст. 571 подкрепляет ее редакцией отрицательной. («Никто не вправе без согласия художника повторять, размножать или издавать» и т.д.). Статья 572 трактует снова об объеме авторского права, но с третьей точки зрения: что дозволяется третьим лицам. Статья 573 говорит о порядке установления и удостоверения авторского И права, и, наконец, ст. 574 о сокращенном объеме авторского права для архитекторов. Этим исчерпывается содержание главы о художественных произведениях... Е Наконец, система литературной главы. После объема (ст. 514,1°) идет вопрос И о территориальном действии авторского права (ст. 514,2°), затем передача, наследование, выморочность (ст. 514,3°), срок (ст. 515), субъект (ст. 516—517), объект (ст. 518— 519,1°), субъект (ст. 519,2°), издательский договор (ст. 519,3°), субъект (ст. 520), срок К (ст. 521), объем прав, перевод (ст. 522), объект (ст. 523,1°), объем прав (ст. 532,2°), объект (ст. 524—526), опять срок (ст. 527), опять территориальное действие (ст. 528), опять перевод (ст. 528,1°), еще раз понятие объекта, определенное отрицательно (ст. 529) и т.д. без конца.
□
Р к
Л к
ЛОГО Ъ
134
"Т^ЕСТНИК
) УНИВЕРСИТЕТА
L-—имени О. Е. Кугафи на (МПОА)
(сохраняю их терминологию): литературные произведения, изданные и находящиеся в рукописи; сборники народных песен, пословиц, сказок, повестей и тому подобных произведений народного творчества, сохранившихся только в изустном предании; древние рукописи; газеты, журналы и другие повременные издания, энциклопедические словари; календари, альманахи и другие книги, составленные из отдельных статей различных авторов; повременные издания, словари и тому подобные произведения, составленные совокупно несколькими лицами; переводы чужих сочинений, произведения, переданные изустно в виде речей, лекций, рефератов, проповедей или в другой словесной форме; частные письма, не предназначавшиеся автором к напечатанию; дневники и вообще частные записки, не предназначавшиеся автором к напечатанию; географические и астрономические карты, глобусы, атласы, рисунки по естествознанию, архитектурные и другие технические планы, рисунки и чертежи; музыкальные произведения; сборники мелодий, народных песен и обработка их; драматические и музыкально-драматические произведения; произведения живописи, ваяния и зодчества, художественные произведения, произведения фотографии; другие подобные фотографии произведения.
Кроме того, объявлены не защищенными речи, публично произнесенные в судебных установлениях или в земских, городских, сословных и других общественных собраниях, законы и правительственные распоряжения, решения судебных установлений и постановления земских, городских, сословных и других общественных собраний, мелодии народных песен как таковые.
Более богатую казуистику трудно себе вообразить. По существу вопроса, между тем и практика, и наука никогда не возбуждали никаких сомнений ни о газетах, ни о календарях, ни о словарях, ни о произведениях ваяния. Я думаю поэтому, что все эти бесчисленные виды могли бы с удобством быть заменены одним общим выражением, к которому нужно было бы присоединить несколько специальных норм о казусах, могущих возбудить сомнение. Я предложил бы такую формулу:
Защитой закона пользуются: 1) литературные, музыкальные, художественные и фотографические произведения; 2) частные записки и письма, хотя бы они и не составляли литературного произведения; 3) технические и научные изображения5, хотя бы они не составляли художественного произведения.
Указанная формула, прежде всего, устранит коренное недоразумение, красной нитью проходящее через все постановления Проекта об объекте авторского права. Как это ни странно, но в Проекте нигде не сказано, что не всякий календарь, не всякий альманах, не всякая печатная книга пользуется защитой;
5 Эта формула шире, чем ст. 549, говорящая лишь о картах, планах и рисунках. Но почему не защищать и таких технических и научных изображений, которые исполнены в трех измерениях (рельефные карты, стереометрические фигуры, стенные естественно-исторические предметные коллекции, гипсовые фигуры и т.д.)?
что недостаточно назвать свои печатные листы «альманахом» для того, чтобы получить защиту ст. 519; что есть высший принцип, властвующий над всей казуистикой Проекта, и что этот принцип есть «личное творчество»; что защита начинается там, где начинается «литературное произведение», в широком смысле этого слова; что прейскурант, хотя бы и в форме книги, не пользуется защитой от контрафактов.
Затем, приведенная формула достаточна и не слишком широка. Так, она, с одной стороны, несомненно покрывает защитой закона: 1) газеты, журналы и т.д.; 2) переводы, которые, конечно, не могут не представлять литературных произведений; 3) лекции и проповеди, ибо невозможно отказывать в титуле литературного произведения такому сочинению, которое по существу своему обладает всеми признаками изящного искусства, но пока еще не выражено тиснением6; 4) архитектурные произведения (художественные) и т.д. С другой стороны, указанная формула столь же несомненно исключает из защиты: законы и правительственные распоряжения и всякие судебные и административные распоряжения, составляющие волеизъявления властей, а не литературные произведения.
Сомнения могут возбудить два вопроса. Первый касается тех произведений, которые перечислены в ст. 518 и 554. Композитор, который переработает народную мелодию или систематизирует целый ряд их, и писатель, который соберет народные песни и пословицы, являются, очевидно, редакторами7 и как таковые будут защищены формулой: «литературное и музыкальное произведение». Но остается еще «издатель древней рукописи».
6 Это признает и комиссия: «Проект придает выражению "литературное произведение" самое обширное значение. Сюда подойдут не только произведения, изложенные на письме, но и словесные, например, речи, рефераты» (Мотивы, стр. 289). Но в таком случае зачем же дублировать общее постановление ст. 514 статьей 524, специально оговаривающей речи, лекции, рефераты и т.д. Ведь это противоречит методу законодательной экономии.
Если бы все-таки оказалось желательным сохранить ст. 529, то было бы необходимо изменить ее редакцию приблизительно в таком смысле: «Защитой авторского права не пользуются законы, правительственные распоряжения, решения и постановления судебных и административных мест, а также иные официальные документы». Против редакции Проекта можно возразить: 1) «каждый вправе печатать» — неудачно: с одной стороны, вопрос о праве печатать решается не законом об авторском праве, а уставом цензурным, а с другой — законы можно не только печатать, но и переводить, обрабатывать, распространять и т.д.; «печать» не исчерпывает содержания авторского права; 2) «обнародованные подлежащим порядком»: а разве проекты закона нельзя свободно перепечатывать?; 3) «общественные собрания» — под это понятие подойдет и клуб; 4) «земских, городских, сословных» — казуистика; 5) упоминание о томе XIV излишнее, если правильно формулировать начало статьи. Д
7 Из «Мотивов», стр. 303: «В отличие от действующего права, ст. 518 предоставляется авторское право на произведения народного творчества лишь составителям сборников их, но не издателям отдельных произведений... Установление в законе такого □ ограничения полезно потому, что только при составлении сборников произведений О народного творчества может проявиться та духовная деятельность, которая вызывает необходимость в ограждении авторского права». ЛОГО'
Ш
По поводу ограждения прав такого издателя возникали сомнения уже в самой комиссии: «Не представляется ли излишне строгим запрет издавать их (древние рукописи) с того самого снимка, который уже ранее был издан». «Может случиться, что первый издатель издал рукопись весьма небрежно с такими ошибками, которые лишают издание научного значения», — говорит комиссия. Но, в конце концов, она склоняется все-таки в пользу введения защиты, приводя три аргумента: а) издание древней рукописи может стоить больших трудов; b) «если издание рукописи окажется неверным, то в таком случае точный смысл ст. 518 не воспрещает другим исследователям сличить издание с подлинным списком, отметить неточность и издать свое исследование в виде самостоятельного труда». Кроме того: с) сделана еще ссылка на сакраментальные «Bericht der XI Kommis, uber den Entw. ein. Ges. betref das Urheberrecht».
По этому поводу отмечу, что принцип труда, затрат и хлопот, положенных на издание, находится в принципиальном несоответствии с основой всякого авторского права: творчеством. Издатель всем известного какого-нибудь монгольского катехизиса несет большие расходы и хлопоты по отливке шрифтов, обучению наборщиков, переделке наборных касс и тренировке корректоров. Ему можно дать за усердие медаль на шею, но не авторскую монополию. Иначе мы вернемся к XV веку, когда авторское право давалось именно издателю... Профессор, поседевший над дешифрованием палимпсеста и издавший в конце концов текст завещания Рамзеса XXVIII, будет за усердие почтен факультетом и избран в академики. Но если мы дадим профессору авторское право на то, что сочинил Рамзес, то мы вернемся к точке зрения XV века. Да и наконец, неужели кто-нибудь думает, что переиздание самого текста клиновой надписи XX века до Р. X. (только результаты!) может когда-нибудь кого-нибудь прельстить? Ведь ценность имеют те исследования (сравнительные, исторические и др.), путем коих установлен текст, а не само сообщение, что я «Куку-си, в пятую луну, в день быка, отрезал у моих врагов полмеры носов и ушей». Да и текст-то является достоверным лишь постольку, поскольку его постоянно можно сопоставлять с генезисом его толкования.
Нет, голый текст никто перепечатывать не станет. А между тем только опасения этой фантастической перепечатки заставили комиссию ввести столь чуждый всему остальному закону институт, как право первоиздателя...
Второй вопрос касается частных писем и записок. А именно:
В статьях 525 и 526 Проект вводит два принципа, идущие вразрез со всем тем, к чему мы обыкновенно привыкли в цивилистике:
1. В противоположность всем остальным статьям Проекта, ст. 525 и 526 отменяют по отношению к частным запискам и частным письмам общий порядок наследования по завещанию; автор, оказывается, не может завещать своего права опубликовывать неизданные письма и записки кому-либо другому, помимо законных наследников. «По смерти автора частные записки без согласия его наследников по закону не могут быть опубликованы в течение 50 лет». Мотивировано это постановление ссылкой на то, что «так как это правило основано... на необходимой охране доброй памяти умершего и нравственных интересов его семьи и вообще близких ему лиц, то... в настоящем случае под наследниками надлежит понимать исключительно наследников по закону, как
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Пиленко А. А.
УНИВЕРСИТЕТА К вопросу о проекте закона об авторском праве ^^
наиболее близких по родству для умершего лиц». Из этого мотива, если его принимать всерьез и со всеми его логическими последствиями, можно было бы вывести отмену всего завещательного права: с какой стати субъект станет переносить всю совокупность своей юридической personae на чужака, в то время как у него есть наследники, более близкие ему по «родству»? Между тем для того и сделаны завещания, чтобы умирающий мог вовне выразить, кого именно он считает (а ведь в этом вся сила!) наиболее способным продолжать его персону, а следовательно, и быть наиболее близким ему человеком. Если принять формулу Проекта, то получится: а) что умирающий автор, если у него нет законных наследников, становится беззащитным в отношении писем и записок со дня смерти, ибо право veto не может быть передано другим правопреемникам и наследникам, и в) что умирающий автор не может предоставить своему ближайшему и доверенному другу право разрешить и возможность настоять на печатании после смерти автора записок вопреки воле наследников по закону; мыслимы, следовательно, случаи, когда наследники из-за распри с автором будут запрещать посмертное опубликование записок вопреки ясно выраженной воле автора.
2. Та же ст. 525 вводит особый вид авторского права: не автора и даже не издателя, а адресата письма. Только потому, что письмо было написано Пушкиным господину NN (и по точному смыслу ст. 525 даже не требуется, чтобы господин NN получил письмо в свое обладание: достаточно, чтобы письмо «было ему писано») — господин NN получает авторское право на данное письмо. Норма эта мотивирована так: а) адресат получает на письмо право собственности, как на вещь; b) «автор, не сохранивший копии своих писем, при нежелании адресата вернуть их, не имеет даже фактической возможности их опубликовать; с) письма затрагивают интимные стороны жизни лиц, которые между собою переписываются, и потому могут иметь предметом наиболее интимные обстоятельства жизни адресата». По этому поводу отмечу: а) собственность на субстрат не имеет никакого отношения к авторскому праву на произведение как таковое (начало, ясно выраженное в ст. 566, но почему-то по отношению только к художествам); b) фактическая возможность осуществить свое право также не имеет ничего общего с самим правом (опять-таки начало, выраженное в Проекте в ст. 569, о художниках) и с) аргумент об интимной связи письма с адресатом находится совершенно вне сферы авторского права. Поясню примером: комиссия имеет в виду, очевидно, такие письма, которые при напечатании содержали бы в себе состав оскорбления, клеветы или диффамации8; комиссия хочет защитить адресатов от таких посягательств на их доброе имя, сверх общих ^
уголовных норм, еще исключительно цивилистической защитой. Можно р
доказать, что эта цивилистическая защита как таковая бесполезна в тех О
пределах, в коих она совпадает с защитой криминалистической, и вредна за Д
этими пределами. В самом деле, защита по ст. 525 бесполезна, поскольку она К
совпадает с криминалистикой: ибо эта статья дает право моему адресату за- S
Ш
8 Сюда подойдет случай опубликования «автором» таких его писем, из коих усматривается наличность прелюбодейной с кем-либо связи. Лого'
претить мне опубликовывать мое письмо, в коем было написано: «Вы, М. Г., шулер и шантажист»; но эта статья ведь не мешает мне изменить редакции моего послания и напечатать entrefilet в газете, в третьем лице: «Г-н И. — шулер и шантажист». Дело заключается лишь в ясной постановке тезиса: авторское право на письмо, очевидно, не дает мне права безнаказанно нарушать Уложение о наказаниях. Затем, защита по ст. 525 вредна, поскольку она является более широкой, чем Уложение о наказаниях: ибо, если моей корреспондентке будет дано безусловное право запрещать опубликование целой серии писем, написанных мною из путешествия, только потому, что в этих письмах она находит, с дамской точки зрения, некоторую фамильярность тона (замечу, что ст. 525 дает ей не право требовать редакционных изменений или пропусков, а просто абсолютное право немотивированного запрета), то такое правомочие является чудовищным расширением сферы воздействия третьих лиц на мое авторское право. Если же, наконец, комиссия считала, что Уложение недостаточно защищает адресатов от печатных нескромностей, то правильный путь заключается в изменении уголовных норм, касающихся клеветы и диффамации, а не во втискивании совершенно чуждых авторскому праву норм в закон об авторском праве только потому, что речь идет об исписанных листах.
Я настаиваю на исключении данного вопроса из закона об авторском праве, потому что если право адресата есть вид авторского права, то как будем мы обсуждать соотношение двух корреспондентов, например, по вопросу о разрешении права перевода писем? — права изложить эти письма в драматической форме и т.д.?
Ввиду всего этого я считал бы, что указанные две особенности ст. 535 и 536 должны быть уничтожены; в этом случае, формула, приведенная выше, окажется исчерпывающей.
