CC BY
108
ЭКОНОМИКА
К ВОПРОСУ О ПОНЯТИИ ГОСУДАРСТВЕННОГО СУВЕРЕНИТЕТА В УСЛОВИЯХ ИНТЕГРАЦИОННЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ
Пономарева Е.В.
В статье рассмотрены вопросы развития современной государственности и межгосударственных интеграционных процессов, отмечена практическая значимость дальнейшего изучения различных аспектов реального осуществления государственного суверенитета.
Ключевые слова: интеграция, государство, суверенитет, власть, независимость, обязательства.
THE QUESTION OF THE NOTION OF STATE SOVEREIGNTY IN THE INTEGRATION OF ECONOMIC PROCESSES
Ponomareva E.V.
The article examines the development of modern statehood and international integration processes, practical importance of further study of various aspects of the real exercise of national sovereignty.
Keywords: integration, the state, sovereignty, power, independence, commitment.
Первые десятилетия XXI века проходят под флагом расширения и интенсификации процессов «сближения национальных экономик в целях формирования единого экономического пространства» [1, с. 27], сопровождающихся масштабными изменениями и в иных сферах жизни человеческого общества - социальной, политической, культурной и т.д. Как следствие, сегодня нет практически ни одного государства в мире, которое в той или иной форме не было бы включено в процесс сотрудничества и взаимодействия в рамках глобального пространства.
Не является исключением в этом отношении и Российская Федерация. Для России, провозгласившей своей стратегической целью достижение к 2020 г. уровня экономического и социального развития, соответствующего ее статусу ведущей мировой державы XXI в., зани-
мающей передовые позиции в глобальной экономической конкуренции и надежно обеспечивающей национальную безопасность и реализацию конституционных прав граждан [2], наиболее значимым является развитие интеграционных процессов на постсоветском пространстве. Так, Декларация от 18 ноября 2011 г. «О Евразийской экономической интеграции» [3] провозгласила основным содержанием интеграции максимально полную реализацию потенциала Таможенного союза и Единого экономического пространства, совершенствование и дальнейшее развитие договорно-правовой базы, институтов и практического взаимодействия по различным направлениям. Обозначенный подход предполагает возникновение наделенных широкими полномочиями наднациональных международных организаций, поэто-
му рассмотрение вопроса о сохранении в современных условиях государственного суверенитета представляется актуальным.
Основной вопрос интеграции - это вопрос о статусе государства. Остаются ли государства несущей конструкцией в устройстве современного мира или они постепенно вытесняются другими структурами и институтами? И так ли уж не правы те, кто говорит об «исторической исчерпаемости» государственного суверенитета [4, с. 190]? Оспаривается исключительный статус государства в определении того, что считать законным, а что противозаконным.
Очевидно, что в результате развития над-государственных аспектов в деятельности международных организаций роль государств изменяется. Государствам как первичным субъектам международного права приходится принимать решения, исходя из необходимости учитывать не только внутригосударственные политико-правовые аспекты и ограничения, обусловленные стремлением сохранить свою легитимность, но и нормы международного права, реализация которых предусматривается различными соглашениями, конвенциями и договорами.
Все чаще у ученых возникают точки зрения, согласно которым основополагающее понятие современного международного права - "государственный суверенитет" утратил свое значение и роль в жизни международного сообщества.
Так, обращаясь к коллизии "суверенитет-интеграция", В. Галецкий сквозь призму «глобализационных приливов и отливов» прослеживает изменения в категории суверенитета на протяжении всей истории человечества. На вопрос о том, подрывает ли глобализация государственный суверенитет, исследователь дает однозначный ответ: «глобализация, как и любая другая интеграция, размывает и, будучи доведена до логического конца, разрушает суверенитет тех государственных
единиц, которые находятся на поле ее действия... Глобализация суть процесс, направленный на разрушение любого государственного суверенитета» [5].
В научной литературе существует мнение о том, что Евразийское экономическое сообщество (далее ЕврАзЭС) - это не только и не столько международная организация. В ряде статей договора об ее учреждении речь идет об атрибутах государственного образования - общей территории, общих границах, единых законах, единой валюте [6, с. 5]. Исходя из этого можно говорить о тенденции развития данного сообщества в сторону возникновения специфического государственного образования, в рамках которого переплетаются суверенные права государств - его членов с выраженными признаками общего государственного устройства.
На наш взгляд, вышеназванная точка зрения является ошибочной. Конечно, ЕврА-зЭС отличается от «классических» международных организаций, в том числе по целям и задачам, системе и структуре органов, видам решений и порядку их реализации, однако государственным образованием ЕврАзЭС не является, оно является межгосударственным объединением, в основе которого лежит международный договор и, соответственно, «присутствует международно-правовая природа данного субъекта» [7, с. 147]. Статья 1 Договора гласит: «Ев-рАзЭС обладает полномочиями, добровольно передаваемыми ему договаривающимися сторонами в соответствии с положениями настоящего Договора. Договаривающиеся стороны остаются суверенными и равноправными субъектами международного права» [8].
В преамбуле Договора подчеркивается, что Создание ЕврАзЭС отражает необходимость координации подходов входящих в него государств при интеграции в мировую экономику и международную торговую систему. Из положений Договора следует, что данная международная организация созда-
на для эффективного продвижения процесса формирования Таможенного союза и Единого экономического пространства, а также реализации других целей и задач. В Заявлении глав государств Республики Беларусь, Республики Казахстан, Кыргызской Республики, Российской Федерации и Республики Таджикистан об учреждении Евразийского экономического сообщества, принятом 10 октября 2000 г., отмечалось [9]: «Логика продвижения пяти государств к целям, намеченным в подписанных ими договорах, - завершению формирования Таможенного союза и созданию Единого экономического пространства - требует новых форм и механизмов взаимодействия. Этим целям и призвано служить создаваемое Сообщество».
Сегодня ЕврАзЭС является одним из наиболее динамично развивающихся межгосударственных объединений на постсоветском пространстве, ведь именно на основе "евразийской модели" происходит объединение независимых государств на постсоветском пространстве. Более того, ЕврАзЭС - это межгосударственное интеграционное объединение, для которого характерны:
а) общие историко-социальные судьбы государств,
б) географическая близость,
в) отражение в структуре системы национально-государственных институтов и их жесткое взаимодействие,
г) строгая "связанность" национальных правовых актов императивными актами межгосударственных объединений,
д) наличие специальных процедур разрешения споров между государствами-членами [10, с. 15].
С другой стороны, ЕврАзЭС, как и любая международная организация "классического образца", основано на суверенном равенстве его государств-членов и их национальных интересов. "Региональная... международная интеграция, - подчеркивает Н.А. Черкасов, - как процесс добровольного объединения самостоя-
зева Е.В.
тельных государств должна исходить из неизбежности разных вариантов реформирования экономических и социальных структур, разных темпов экономических и социальных реформ в отдельных странах. Меры, направленные на максимальную унификацию преобразований и необоснованное ускорение объединительных процессов (как свидетельствует опыт СНГ и Европейского союза), могут лишь затормозить развитие интеграции" [11]. В этих условиях ЕврАзЭС, как и иные интеграционные объединения на постсоветском пространстве, сталкивается с проблемой согласования позиций государств (согласования воль) для закрепления их в юридически обязательных для государств-участников международно-правовых актах, что обусловлено различиями национальных законодательств государств-участников интеграционного объединения в тех областях, где предполагается выработать единую позицию и заключить международный договор или иной юридически обязательный акт.
Чтобы понять противоречит ли интеграционное объединение самому принципу суверенности, следует разобраться с понятием государственного суверенитета. Несмотря на традиционность и кажущуюся простоту и обыденность рассматриваемой теоретически и практически значимой тематики, многие вопросы, касающиеся государственного суверенитета, остаются в течение ряда веков, вплоть до настоящего времени, весьма спорными, вызывающими многочисленные дискуссии, нерешенными [12, с. 43].
В течение многовекового применения и изучения государственного суверенитета в отечественной и зарубежной литературе сложилось множество различных определений его понятия и разнообразных представлений о его содержании. Под влиянием работ Р. Иеринга, Г. Еллинека в качестве существенного признака суверенитета в литературе стали выделять признак его соб-
ственного правового самоопределения. Государство как суверен добровольно определяет, связывает себя своим правом. Государство самостоятельно устанавливает юридические границы своей свободы, своего произвола, меру своей свободы. Кроме суверенитета государства в юридической литературе выделяется также суверенитет государственной власти, суверенитет высшего органа государственной власти (изначально монарха), суверенитет народа, суверенитет нации и т.д. [13, с. 381]. Г. Елли-нек, анализируя историю понятия суверенитета, приходит к выводу о том, что суверенитет по своему историческому происхождению есть представление политическое; не мыслители его открыли в своих ученых кабинетах, «его создали те великие силы, борьба которых составила содержание ряда столетий». Он считает, что можно освободить понятие суверенитета от «ложной идеи безграничности» и превратить его в понятие правовое. Согласно Г. Еллинеку, этого можно добиться путем придания суверенитету способности к самоограничению. «Суверенитет означает . то свойство государственной власти, в силу которого она обладает исключительной способностью к самоопределению и само-обязыванию [14, с. 285].
Суверенная государственная власть, заключал автор, означает, таким образом, власть, «не знающую над собой никакой высшей власти; она является поэтому в то же время независимой и верховной властью. Первый признак проявляется преимущественно вовне, в сношениях суверенного государства с другими державами, второй -во внутренних отношениях, по сравнению с входящими в состав государства лицами» [15, с. 285].
Л. Оппенгейм исходил из того, что государственный суверенитет есть «высшая власть, власть, не зависящая ни от какой другой земной власти». Суверенитет «в строгом и самом узком смысле этого слова, - пояснял автор, - подразу-
мевает, следовательно, полную независимость как в пределах страны, так и за ее пределами» [16, с. 130].
Аналогичные взгляды на понятие и содержание государственного суверенитета развиваются во многих отечественных и зарубежных источниках и поныне [17, с. 54].
Анализируя представления, сложившиеся о государственном суверенитете и выработанные различными государственно-правовыми школами определения его понятия, нельзя не видеть, что общий смысл и содержание государственного суверенитета в подавляющем большинстве случаев, несмотря на значительные разночтения в данном вопросе, сводятся в конечном счете, с одной стороны, к верховенству государственной власти внутри страны по отношению ко всем другим существующим в ее пределах властям, различным объединениям граждан, а также по отношению к самим гражданам. А с другой - общий смысл и содержание государственного суверенитета ассоциируется с независимостью государственной власти вовне страны, в отношениях с другими суверенными государственными властями.
При этом под верховенством государственной власти как одной из разновидностей социальной власти понимается такая власть, которая имеет безусловный приоритет перед другими существующими в обществе наряду с ней социальными властями. Действия верховной власти, подчеркивал Г. Гроций, не подчинены никакой иной власти «и не могут быть отменены чужой властью по ее усмотрению» [18, с. 345].
Независимость государства трактуется как его полная самостоятельность в решении своих не только внутренних, но и внешних проблем, в формировании и осуществлении внешней политики государства, в установлении им и развитии на равноправной основе отношений с другими суверенными государствами. Государственный суверенитет, писал по этому поводу Г. Елли-
нек, есть способность «юридически не связанной внешними силами государственной власти к исключительному самоопределению, а потому и самоограничению путем установления правопорядка, на основе которого деятельность государства только и приобретает подлежащий правовой квалификации характер» [19, с. 352].
Общепризнано, что участие государств в многостороннем сотрудничестве и международных организациях путем реализации любого объема и качества своих прав, присущих государственному суверенитету, является не ограничением, а реализацией суверенитета, даже если речь идет о правах, которые государства традиционно относят к внутригосударственной компетенции. Возрастающая взаимозависимость государств на современном этапе развития международного сообщества только подтверждает такое понимание суверенитета [20, с. 4].
Суверенные государства, преследуя свои национальные интересы, добровольно соглашаются осуществлять и ограничивать свои права, присущие государственному суверенитету, посредством международных договоров. Только само государство вправе решать, какие вопросы внутригосударственной компетенции и в каком объеме оно делает предметом международного договора. Любые попытки навязать критерии отбора таких внутригосударственных вопросов как раз и были бы нарушением суверенитета и вмешательством во внутренние дела государства.
Никакие международные обязательства не умаляют универсальной правоспособности государства. Ограничение свободы действий государства, вытекающее из его международно-правовых обязательств, представляет собой не ограничение государственного суверенитета, а ограничение правоспособности государства, т.е. ограничение в осуществлении определенных прав.
Заключая многочисленные международные договоры как на двустороннем, так и на региональном и универсальном уровнях,
ева Е.В.
государство не умаляет, а реализует свой государственный суверенитет.
В государственном суверенитете проявляется сущность государственной власти. Следовательно, он вряд ли потеряет свою значимость и в межгосударственных объединениях, поскольку государственный суверенитет является первоосновой, «ключевым, системообразующим элементом в системе международных отношений, в которых заложен принцип примата государственного суверенитета» [21, с. 15].
Основная ценность суверенитета на современном этапе заключается в том, что суверенное государство в состоянии в каждый момент времени свободно взять на себя осуществление необходимых ему полномочий, либо отказаться от их осуществления в соответствии с международным правом, включая сохранение возможности отказаться от ранее принятых международных обязательств. Полномочия любого государства шире, чем полномочия всех международных организаций вместе взятых. Ограничить суверенитет государства в рамках международной организации невозможно без нарушения международного права или изменения фактического международно-правового статуса такой международной организации.
Сущность суверенитета сегодня не сводится лишь к свободе государства независимо осуществлять свою власть, но и дополняется стремлением к полноценному сотрудничеству в рамках межгосударственных объединений на благо человека и всего общества. Оптимальным является сочетание суверенитета государств-членов и новых форм межгосударственного общения с созданием наднациональных структур [22, с. 8]. Поэтому в условиях развития современной государственности и межгосударственных интеграционных процессов практическую значимость имеет дальнейшее изучение различных аспектов реального осуществления государственного суверенитета.
ЛИТЕРАТУРА
1. Леманн Ж.П. Близок ли закат свободной торговли? // Россия в глобальной политике. М., 2007. № 5. C. 7.
2. Распоряжение Правительства Российской Федерации "Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года": от 17.11.2008 № 1662-р. // Собрание Законодательства РФ. 2008. № 47. Ст. 5489.
3. Декларация о Евразийской экономической интеграции от 18 ноября 2011 г. // Сайт Комиссии Таможенного союза. URL: http://www.tsouz.ru (дата обращения: 01.11.2014).
4. Марченко М.Н. Государственный суверенитет: проблемы определения понятия и содержания // Правоведение. 2003. № 1. С. 190.
5. Галецкий В. Глобализация, суверенитет и мондиализм // Русский архипелаг. URL: http://archipelag.ru/authors/galecky/library=1402.html. (дата обращения: 11.10.2014).
6. Вишняков В.Г. Правовые проблемы становления Евразийского экономического сообщества // Журнал российского права. 2001. № 10. С. 5.
7. Юртаева Е.А. На пути интеграции: Россия и Белоруссия // Международное публичное и частное право. 2001. № 3. С. 14.
8. Договор об учреждении Евразийского экономического сообщества от 10 октября 2000 года // Сайт Евразийского экономического сообщества. URL: http://www.evrazes.com/ docs/view/3 (дата обращения: 8.11.2014).
9. См.: Официальный сайт Евразийского экономического сообщества: http:// www.evrazes.eom/print/docs/2 (дата обращения: 8.11.2014).
10. Тихомиров Ю.А. Цели и формы государственно-правовой интеграции. Правовое обеспечение межгосударственной интеграции: Сборник статей / Отв. ред. Ю.А. Тихомиров, В.И. Лафитский. М., 2005. С. 15.
11. Черкасов Н.А. Доктрина развития Евразийского экономического сообщества в XXI веке // URL: http://www.ipaeurasec.org/magazine/?data=012007_08 (дата обращения: 01.11.2014).
12. Дорогин В.А. Суверенитет в советском государственном праве. М., 1948. С 43.
13. Архипов С.И. Субъект права: теоретическое исследование. СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2004. С. 381.
14. Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2004. С. 285.
15. Там же.
16. Оппенгейм Г. Международное право. Т. 1. Мир. Полутом 1. М., 1948. С. 130.
17. Шевцов В.С. Национальный суверенитет. Проблемы теории и методологии. М., 1978. С. 54.
18. Гроций Г. О праве войны и мира // История политических и правовых учений. Хрестоматия / Сост. В. Ячевский. Изд. Воронежского ун-та, 2000. С. 345.
19. Еллинек Г. Указ. соч. С. 352.
20. Моисеев А.А. Соотношение суверенитета и надгосударственности в современном международном праве (в контексте глобализации): Автореф. дис. док. юрид. наук. Специальность 12.00.10. М., 2007. С. 4.
21. Хабиров Р.Ф. Государственный суверенитет в свете доктрины прав человека // Право и государство: теория и практика. 2005. № 2. С. 15.
22. Елистратова В.В. Государственный суверенитет и межгосударственная интеграция // Современная юридическая наука и правоприменение (IV Саратовские правовые чтения). С. 84.
