CC BY
0
To the question of «understanding of understanding» of a new hermeneutics in western philosophy
Monastyrskaya Irina Alexandrovna, PhD of Philosophical sciences, Associate Professor
Pipia Artem Timurovich, Postgraduate student
Malkov Alexey Vyacheslavovich, Postgraduate student
Belgorod State Technological University named after W.G. Schuhov, Belgorod
The trouble understanding, so actual in the modern world faced with an existential crisis of human survival, is being explored in the article. The purpose of the study is to reveal the features of the phenomenon of understanding in modern philosophical hermeneutics, to trace the evolution of philosophical hermeneutics from the universal method and general methodology of the «Sciences of the spirit» (F. Schleiermacher, W. Dilthey) up to the ontological paradigm of hermeneutics as a fundamental theory of human existence (M. Heidengger, G.–G. Gadamer). The scientific novelty lies in the "understanding of understanding" of hermeneutics as a new hermeneutics in P. Riker's continental philosophy (synthesis of hermeneutics with phenomenology, existentialism and philosophy of language) and R. Rorty's American philosophy of pragmatism (neo-hermeneutics), as well as the disclosure of a new interpretation of hermeneutics itself in an interdisciplinary approach with legal hermeneutics.
Keywords: hermeneutics; neo-hermeneutics; understanding; interpretation; hermeneutical circle; language; symbol; meaning; M. Heidegger; G.-G. Gadamer; R. Rorty; P. Riker; E. Betty; R. Palmer.
Цитировать: Монастырская И.А., Пипия А.Т., Мальков А.В. К вопросу о "понимании понимания" новой герменевтики в западной философии // KANT. – 2023. – №2(47). – С. 194-205. EDN: JMNZAO. DOI: 10.24923/2222-243X.2023-47.35
Монастырская Ирина Александровна, кандидат философских наук, доцент
Пипия Артем Тимурович, аспирант
Мальков Алексей Вячеславович, аспирант
Белгородский государственный технологический университет имени В.Г. Щухова, Белгород
В статье исследуется проблема понимания, столь актуальная в современном мире, столкнувшимся с экзистенциальным кризисом выживания человечества. Цель исследования – раскрыть особенности феномена понимания в современной философской герменевтике, проследить эволюцию философской герменевтики от универсального метода и общей методологии «наук о духе» (Ф. Шлейермахер, В. Дильтей) к онтологической парадигме герменевтики как фундаментальной теории бытия человека (М. Хайденггер, Г.-Г. Гадамер). Научная новизна заключается в «понимании понимания» герменевтики как новой герменевтики в континентальной философии П. Рикёра (синтез герменевтики с феноменологией¸ экзистенциализмом и философией языка) и американской философии прагматизма Р. Рорти (неогерменевтики), а также раскрытие новой интерпретации самой герменевтики в междисциплинарном подходе с юридической герменевтикой.
Ключевые слова: герменевтика; неогерменевтика; понимание; интерпретация; герменевтический круг; язык; символ; смысл; М. Хайдеггер; Г.-Г. Гадамер; Р. Рорти; П. Рикёр; Э. Бетти; Р. Палмер.
УДК 1(091)
5.7.2
Монастырская И.А., Пипия А.Т., Мальков А.В.
К вопросу о «понимании понимания» новой герменевтики в западной философии
Введение
Герменевтика как «искусство толкования» берет свои истоки, начиная с античности, а также во времена возникновения библейских писаний, и появившейся в связи с этим проблемой правильного толкования священных текстов. Однако, в конце XIX – начале XX вв., в философии и гуманитарных науках появились благоприятные условия для применения герменевтики в философских учениях, что привело к синтезу герменевтики с феноменологией. В настоящее время герменевтические методики находят все больше пространства для применения, и современная герменевтика становится универсальной методологией гуманитарных наук. В связи с этим, особенный интерес вызывает возникновение философской герменевтики, главным образом в работах М. Хайдеггера, Г.Г. Гадамера, а также осмысление проблемы «понимания понимания» новой герменевтики в современной континентальной философии, признанным представителем которой является Поль Рикёр, и неогерменевтики в американской философии (Р. Рорти и Р. Палмер). Сегодня герменевтика – это не только методология понимания, но способ научного познания культуры, языка, мифа, литературы, права, а также проблемы идентичности и социальных коммуникаций. У М. Хайдеггера и Х.-Г. Гадамера проблематика философской герменевтики приобретает онтологический характер, и проблема понимания уже рассматривается как свойство человеческого бытия. Герменевтическая философия, как теория интерпретации опыта (в самом широком понимании и культурного опыта, и человеческого, и в области познания) обращает внимание на то, как мы взаимодействуем с окружающим миром и приходим к пониманию себя и мира культуры. Хотя ее истоки уходят к изучению религиозных текстов и древнейших культур, сегодня герменевтика как философия позволяет рассматривать процесс интерпретации и понимания в новом контексте, например, в качестве методологии для принятия решений и действий в сфере общественных коммуникаций.
Наша цель состоит в том, чтобы рассмотреть, как герменевтическая традиция и принципы, влияют на современные философские исследования, своего рода «понимание понимания» самой герменевтики, синтеза классической герменевтики и неогерменевтики в рамках междисциплинарного подхода в исследовании бытия человека, языка, литературного текста, права. Особый интерес в изучении новой герменевтики вызывает ее критическое отношение к структурализму, постструктурализму и множеству споров между философами относительно главенства герменевтики в области современной культуры и философии. Под новой герменевтикой мы подразумеваем современную герменевтику второй половины XX–XXI вв., которая синтезировала герменевтику с философией языка, феноменологией, экзистенциализмом, литературной критикой, философией права. Неогерменевтика американских философов Р. Рорти, Р. Палмера, Э. Хирша совершила своеобразный переход от герменевтической теории к действию, соединив в себе интерпретацию с прагматизмом и литературной критикой.
Актуальность и значимость исследования герменевтической проблематики сегодня состоит в том, что происходит стремительный рост социальной коммуникации и взаимодействий в глобальном мире. Границы бытия человека в мире природы и в мире культуры раздвинулись, но проблема языка, понимания, диалога будет проявляться все больше и глубже. Кроме того, в условиях быстрого развития информационных технологий и Интернета, возникают новые типы социальных коммуникаций, в том числе правовых отношений, которые также нуждаются в регулировании и правильном толковании. В связи с этим, важным аспектом становится не только создание новых правовых норм, но и их интерпретация во избежание рисков неправильного толкования закона, а также адаптация к новым условиям и формам взаимодействия. Увеличение объема Российской и международной правовой базы неизбежно приводит к возникновению новых правовых вопросов, которые не всегда могут иметь понятную и структурированную систему. При этом возникают противоречивые явления, где к пробелам в законодательной базе добавляется конкуренция правовых норм, что делает необходимым не только поиск актуальных методов в процессе создания правовых актов, но и правильность их интерпретации.
Теоретико-методологической основой исследования являются труды известных представителей философской герменевтики, а также отечественных и зарубежных специалистов в данной области знаний. Предпринятый анализ текстов реализуется с применением методов герменевтики, включающей в себя историко-философские принципы системности, целостности, историчности понимания и интерпретации ключевых проблем человека и мира культуры, истории, языка.
Основные идеи исследования
Становление герменевтики, ее истоки, эволюция от классической к философской герменевтике, а также значимые ее представители стали предметом исследования как отечественных, так и зарубежных специалистов: Н.С. Автономовой, В.Ф. Асмуса, В.У. Бабушкина, М.М. Бахтина, В.В. Бибихина, Т.В. Васильевой, И.С. Вдовиной, Ж.-К. Вольфа, Р.М. Габитовой, П.П. Гайденко, Б.Т. Григоряна, А.Ф. Грязнова, И.Д. Джохадзе, А.Ф. Зотова, Д. Каплана, Р. Керни, В.Г. Кузнецова, Л.А. Махлина, Н.В. Медведева, Л.А. Микешиной, В.И. Молчанова, Н.В. Мотрошиловой, И.С. Нарского, А.Л. Никифорова, А.И. Пигалева, А.И. Ракитова, К. Симе, Д. Стивера, Дж. Уолла, Э. Хирша, Г.Г. Шпета и многих других.
Вторая половина XX столетия была обусловлена более широким междисциплинарным исследованием теории интерпретации, ее практических применений. Это привело к тому, что стало возможно говорить об устойчивой тенденции, называемой «герменевтическим поворотом», который охватывает многие области знания в философии, филологии, культурологии, антропологии и социальных науках, а также в юридических исследованиях. Вместе с тем, «герменевтический поворот» способствовал усилению диалога между различными дисциплинами и областями знания, что привело к новым открытиям и обогащению научных теорий и методов. Во многом эти новшества, применяемые в каждой из этих областей, являют собой реакцию на предшествующие способы практики, применяемые в каждой дисциплине.
Начало философской герменевтики можно видеть уже у Ф. Шлейермахера, создавшего герменевтику как «искусство понимания», а не истолкования уже понятого, раздвигая границы применения герменевтики до универсального метода понимания любых текстов. Тем самым совершая «герменевтический поворот» от частных герменевтик в области языкознания, филологии, юриспруденции к философии понимания и интерпретации как общей методологии «наук о духе». Одним из долговременных вкладов Шлейермахера в герменевтику является его концепция герменевтического круга, в которой раскрывает принцип единства части и целого в прочтении текста. Понимание части может быть только в контексте целого, но до тех пор, пока часть не будет понята, целое никогда не будет дано. Следовательно, понимание требует кругового движения – от части к целому, от целого к части. Чем больше движение этого круга, тем больше рост круга, охватывающего расширяющийся контекст «прочтения», который будет привносить все больше смысла в детали. Таким образом, понимание произведения в целом невозможно без понимания его частей. «Герменевтический круг утверждает, что понимание постоянно уточняется в герменевтическом процессе, мы не отбрасываем наши старые представления, а уточняем их. Принцип соответствия указывает нам на то, что новая теория не противоречит старой теории, а дает те же следствия в частных случаях. Новая теория – развитие и уточнение старой теории» [2, 72].
Основоположником герменевтики в ее современном значении является Вильгельм Дильтей, немецкий философ и историк культуры, который первым провел «линию демаркации» между естественными и социально-гуманитарными науками, выдвинув принцип понимания как более важного и необходимого для «наука о духе» в отличие от наук о природе – «Природу мы объясняем, а человека мы понимаем». В. Дильтей расширил сферу применения герменевтической теории, чтобы охватить все значимые формы человеческого поведения [5]. По его мнению, принципы герменевтики являются основой всех исторических наук, тем самым он предложил различать науки не только по предмету, но и методу исследования. Для исторических наук, изучающих прошлое, применим метод, который Дильтей назвал «герменевтический». Интерпретация исторических и культурных явлений выступает у Дильтея, с одной стороны, предпосылкой понимания, а с другой - производной формой понимания. Понимание – это категория человеческой жизни, включающей в себя «жизненный опыт» каждого и вместе с тем исторический опыт ушедших поколений. Дильтей считает, что это основное отношение наук о человеке, и только это может сохранить фундаментальное различие между этими науками и естественными науками [6].
Но ни один из этих «поворотов» нельзя представить без изменений в философской мысли, вызванных трудами Мартина Хайдеггера. М. Хайдеггер в своей фундаментальной работе «Бытие и время» (1927), представил герменевтический подход к пониманию, который считал центральным способом человеческого существования. Он рассматривал свою концепцию понимания как радикальный разрыв с традиционными философскими идеями о знании, и отношениях между субъектом и объектом. Этот «герменевтический поворот» привел к тому, что герменевтика перестала быть вспомогательной ветвью науки и стала одним из главных феноменов философии, а сама философия приобрела герменевтический характер в ее онтологическом значении. И если у Ф. Шлейермахера и В. Дильтея герменевтика понимается как методология познания, то у М. Хайдеггера – это герменевтика бытия человека. Это особенно заметно, на фоне традиционного герменевтического подхода, идущего от Канта к Гуссерлю. Хайдеггер критикует картезианскую модель познающего субъекта, который противостоит объективной реальности. Вместо этого, его герменевтический анализ показывает, что субъектно-объектная модель не является единственной отправной точкой для философской мысли, и что присутствие и мир имеют общее начало в понимании.
Хайдеггер расширяет традиционный герменевтический круг Ф. Шлейермахера между текстом и его прочтением, относя присутствие и мир к формирующему кругу понимания. Можно предположить, что герменевтическая философия не претендует на исчерпывающее научное объяснение явлений, а скорее предоставляет метод и набор инструментов для понимания и интерпретации различных аспектов человеческой жизни, общества и культуры. Теперь Хайдеггер в своем видении герменевтики тоже хочет сказать, что бытие и время – это интерпретация. Но из-за того, что у него более глубокое представление о понимании, у него будет другая концепция интерпретации и совершенно иной вывод о том, как интерпретация возникает из понимания. То, что он подразумевает под пониманием, это не просто одна из форм познания среди других, а наше самое базовое умение жить в этом мире и способность справляться с ним. Поэтому понимание, по Хайдеггеру, онтологично, укоренено в бытии человека, соответственно свою онтологию он называет герменевтической, ее методом является понимание. Метод, таким образом, замечает П.П. Гайденко, не навязан извне: «предмет и метод равным образом герменевтичны» [4, 371]. Важно учитывать, что каждый «жизненный опыт», полученный человеком в ходе взаимодействия с миром, может вносить коррективы в его интерпретации и открывать новые границы понимания. Все эти интерпретации формируют первичное понимание мира, которое проходит через них. Можно предположить, что способность изменять интерпретации при изменении обстоятельств, является показателем нашего глубокого понимания окружающего мира. Это означает, что изменение интерпретации не всегда свидетельствует о нашей неспособности понять ситуацию, а скорее указывает на то, что мы готовы адаптироваться к изменяющимся требованиям и внешним условиям. Философ объясняет «первичное понимание», которое проходит сквозь наши различные способы существования в мире и его интерпретации. То, что мы привыкли называть описанием, находится в некотором отдалении от интерпретации, которая возникает естественным образом при взаимодействии с миром. В отличие от обычных интерпретаций, которые происходят естественно и повседневно, философская интерпретация является более осознанной и рефлексивной, происходящей в пространственно-временном континууме культуры. Она предполагает более глубокое понимание нашего мира и его особенностей, и часто требует от нас анализа и размышления. Таким образом, философская интерпретация может быть рассмотрена как рефлексивный, комплексный и осознанный подход к взаимодействию с миром.
Герменевтика у Хайдеггера представляет собой теорию бытия человека, которая проявляется в понимании своей экзистенции как смысла и назначения человеческого существования. Его анализ бытия человека объединяет герменевтику с экзистенциальной онтологией и феноменологией и подчеркивает основание герменевтики, которое не вытекает из субъективности, а является результатом фактичности мира и важности понимания. Таким же образом, возникают вопросы относительно того, что может подразумеваться, под так называемой, объективной интерпретацией или интерпретацией без предпосылок. Хайдеггер считал, что интерпретация никогда не может быть постижением чего-то заранее данного, без предположений: «Оно основано всегда на предвзятии. Оно движется как усвоение понятности в понимающем бытии к уже понятой целости…» [15, 150]. Предварительная структура опирается не на сознание, а на мир, который уже содержит субъект и объект. Хайдеггер обсуждает сами вещи, онтологическую структуру понимания. Также нет оснований думать, что набор возможных утверждений, создаваемых интерпретацией, является закрытым. Более того, следует отметить, что две интерпретации могут содержать множество общих истинных утверждений, но одновременно противоречить друг другу в некоторых основных положениях.
В своих поздних работах М. Хайдеггер продолжает развивать свою философию, глубже проникая в суть вопросов, которые занимают центральное место в его мышлении. Он становится все более радикальным в своих взглядах и предлагает новый подход к пониманию бытия. Он предполагает, что существует особое со-бытие, которое лежит в основе реальности, и что именно это событие формирует наше понимание бытия. По мнению Хайдеггера, это событие должно быть возвращено к своим истокам, чтобы мы могли понять, каким образом оно влияет на наше понимание бытия сегодня. Таким образом, он создает новый подход к герменевтике, который вдохнул новые смыслы в философский дискурс и оказал огромное влияние на Х.-Г. Гадамера, продолжившего «герменевтический поворот» философии во второй половине XX века и повлиявшего на становление новой герменевтики.
Главной целью Гадамера было продолжение развития идей своих предшественников в области герменевтики. В своих работах он критически осмысливал традиционные методы интерпретации текстов и выдвигал новый подход, основанный на предположении, что смысл не является фиксированным и определенным заранее, а складывается в процессе взаимодействия читателя с текстом. Однако, по мнению некоторых ученых, его герменевтика все же несет в себе скрытое предположение о внутреннем единстве смысла текста, что требует от интерпретации реконструкции этого единства. Многие ученые и философы признают Ханса-Георга Гадамера ведущим герменевтическим мыслителем XX века, сделавшим акцент на герменевтике внутри человеческой культуры. Х.-Г. Гадамер исследует герменевтику не только как набор принципов и методологий для интерпретации смысла, но также рассматривает ее как онтологическую проблему, связанную с пониманием бытия и его смысла для человеческой жизни и в этом он близок к Хайдеггеру. В работе «Истина и метод» Гадамер предлагает разные значения термина «понимание», опираясь на М. Хайдеггера, утверждает, что понимание – это, по сути, практическое новшество, способность что-то делать или применять. Он критикует позицию Дильтея, который рассматривает понимание исключительно как когнитивный процесс. Х.-Г. Гадамер утверждает, что понимание не может быть ограничено только интеллектуальным познанием, и что эмоциональный и эстетический аспекты тоже играют важную роль в процессе понимания. Для Гадамера понимание - это не столько когнитивное достижение, сколько практическое, где понимать что-либо, значит уметь применять навык интерпретации. Философ подчеркивает, что понимание – это активный процесс, который требует участия интерпретатора, что каждый интерпретатор привносит в процесс свой собственный опыт, и что понимание текста зависит от взаимодействия между интерпретатором и текстом. Он опирается на идею Хайдеггера о том, что понимание – это всегда еще и самопонимание, осознание того, что именно «Я» способен придумывать или совершать определенные действия. Это способ, при котором понимание является основным способом пребывания индивида в мире, способом его взаимодействия в окружающей действительности.
Философия Гадамера добавляет еще одно измерение к тому, что значит «понимать». Понимание связано с определенным соглашением, вступлением в диалог между собеседниками, стремящимися достичь какой-то точки соприкосновения. Понимание – это всегда перевод, вопрос осмысления какого-то слова, языковой структуры разных культур. Понимание, применение, интерпретация и перевод – это термины, которые для Х.-Г. Гадамера практически взаимозаменяемы. Человек никогда не может выйти за пределы понимания своего языка, чтобы проанализировать определенный текст, существующий во времени: «Мы всегда уже встроены в историческую традицию и не можем выйти за ее пределы, чтобы получить более правдивую картину текста. Нет места вне истории и культуры, чтобы лучше разобраться в происходящем. Даже осознание этого не помогает, точка зрения за пределами любой точки зрения – это чистая иллюзия» [3, 376]. Можно сказать, что это один из самых радикальных тезисов Гадамера и самый прямой вызов просвещенческому подходу к проблеме познания. Нет полного доступа к миру, не опосредованному языком, ведь мы всегда приобретаем интерпретационные предубеждения в форме языка. Предубеждения проявляются через предвзятые ожидания, проекции и предвосхищения, и благодаря им появляется смысл. Таким образом, понимание возникает в результате взаимодействия горизонта читателя с горизонтом текста, где первый проецирует свои предвзятые ожидания и предвосхищения на текст, создавая, таким образом, смысл. Х.-Г. Гадамер вводит фундаментальное определение понимания: «Понимание - это слияние горизонтов» [3, 301]. Диалогическая встреча читателя с текстом расширяет или сужает границы читателя. Предрассудки и предубеждения влияют на наше восприятие мира, поскольку являются условиями, через которые мы «испытываем» окружающую действительность. Они могут быть рассмотрены как фильтры, через которые мы видим и интерпретируем мир, внося в него собственные субъективные элементы.
Х.-Г. Гадамер интересуется возможностью восприимчивости и критичности мыслительных процессов человека, когда он исследует, как люди могут принимать другие точки зрения, когда они взаимодействуют с текстом или с людьми или событиями. Он призывает к тому, чтобы мы серьезно относились к претензиям на истину и были готовы принимать различные позиции других людей, а не только убеждать их в своей правоте. Философ подчеркивает, что понимание других мнений возможно только при условии готовности к диалогу и открытости для разных точек зрения. Гадамер использует термин «горизонт» из феноменологии Э. Гуссерля, который ввел его в свою концепцию для обозначения перспективы или точки зрения. У Гадамера горизонт – это: «…диапазон обзора, который включает в себя все, что можно увидеть с определенной точки. Применяя это к мыслящему уму, мы говорим об узости горизонта, о возможном расширении горизонта, об открытии новых границ восприятия» [3, 302]. Понимание у Гадамера – это слияние горизонтов, встреча различий: «Горизонт – это не фиксированная граница, а нечто такое, что меняется вместе с человеком и приглашает его продвигаться дальше» [3, 245]. Человек, взаимодействуя с текстом, личностью или событием, часто расширяет свой кругозор и проецирует свои взгляды на внешний мир. Все эти объекты имеют свой контекст и исторический фон, который также влияет на восприятие читателем. Человек может проецировать свои переживания и эмоции на текст, что влияет на его интерпретацию. Предание Х.-Г. Гадамером особой значимости языку, является важным вкладом в развитие герменевтики, так как для него язык является не только средством коммуникации, но и выходом за горизонт собственного понимания как диалога с другим человеком, культурой и т.д. Исходя из его концепции, именно язык создает возможность мыслить, что является прямым противопоставлением взглядам Ф. Шлейермахера, В. Дильтея, Э. Гуссерля, согласно которым язык является носителем смысла.
Акцент и особый интерес к языку мы находим у Поля Рикёра – французского философа, одного из известных представителей современной герменевтики, который внес огромный вклад в ее развитие во второй половине XX в. – начале XXI в. Он рассматривает герменевтику как теорию понимания и интерпретации текста. Во многом Рикёра можно назвать философом чтения. В большей степени, чем Хайдеггер и Гадамер, П. Рикёр оказал влияние на литературоведение, особенно в своем анализе структур повествования и метафоры. Тема текста как метафоры речи и действия занимает центральное место в работах Поля Рикёра. Отдавая должное онтологической герменевтике М. Хайдеггера, которую П. Рикёр называет «коротким путем» понимания сущего, сам он предлагает идти «длинным путем» постижения смысла бытия человека через познание и язык [10, 42-43]. Он дал новое понимание тому, как мы читаем и интерпретируем тексты, и показал, как новая герменевтика может помочь раскрыть скрытые смыслы и интересы, которые могут быть зашифрованы в текстах с целью достичь более глубокой истины. Рикёр считает, что метафора – это не просто замена одного слова другим, как это представляют традиционно философы, лингвисты, но – это конфликт, который возникает в результате игры слов в высказывании, и что она имеет потенциал раскрывать новые миры смысла. Когда человек использует метафору, то декларируемый смысл уступает место метафорическому смыслу, который может быть более выразительным и действенным. Одновременно с этим, метафора усиливает отождествление слова с реальностью, создавая более яркие и точные образы в нашем сознании. При взаимодействии с метафорой читатель или слушатель вынужден отойти от своего обычного понимания или прямолинейной интерпретации высказывания. Метафоры заставляют читателя или слушателя активно участвовать в процессе восприятия: «Метафора заставляет концептуальную мысль больше думать» [11, 303]. В своей теории метафоры, Рикёр обращает внимание на то, что метафоры могут быть использованы для выражения творческих идей, и подчеркивает, что все метафоры не обладают одинаковой силой. Некоторые из них могут быть устаревшими и исчерпанными, в то время как другие могут быть новыми и оказывать сильное влияние на нашу мысль. Важно быть открытым для возможности обнаружения новых смыслов в метафорах.
Таким образом, «герменевтический круг» Рикёра призывает нас быть открытыми для новых смыслов и понимания, а также для творческого использования метафор, чтобы развивать наше воображение и углублять наши мыслительные процессы.
П. Рикёр рассматривает понимание как науку о раскрытии значения символов, которые передаются от одного человека к другому через внешнее выражение. При этом понимание превращается в интерпретацию, так как символы имеют материальную основу, которая заключается в письменности. Любое высказывание может быть зафиксировано в письменном виде и обязательно подвергается интерпретации. В конечном счете, люди всегда читают или интерпретируют дискурс в форме речи, действий или текстов. Человек унаследовал знания, заложенные в текстах, значения которых скрыты и должны быть раскрыты через герменевтику. Все аспекты жизни в этом смысле подобны фрагментам текста, подлежащим расшифровке и интерпретации. Он считал, что каждый человек должен стремиться к пониманию самого себя через язык, исследованию своей личности, чтобы определить свою истинную сущность: «Что еще более важно, для наших целей здесь самопонимание является герменевтическим достижением и происходит через знаки, отложившиеся в памяти и воображении великих литературных традиций» [9, 16]. Можно утверждать, что герменевтика Рикёра носит антропологический характер. Главная проблема его философии – проблема человека. Человеческая личность связана с историей и памятью и играет важную роль в создании истории и поколенческой связи. П. Рикёр считает, что личность не может быть рассмотрена как отдельная проблема, и что она является центральным понятием в герменевтике.
Повествование позволяет нам выделить общую цель и связать отдельные элементы в единое целое. Человек создает различные истории, чтобы объяснить множество отдельных событий. Истории структурируют события, придавая им форму и связь друг с другом, помогают понять причинно-следственные связи и намерения, связанные с этими событиями. Когда мы говорим о действии как о проявлении намерения, мы предполагаем сюжет, но делаем это ретроспективно: «Парадокс планирования заключается в том, что он моделирует эффект случайности в смысле того, что могло произойти по-другому сценарию или чего могло бы вообще не произойти, каким-то образом объединяя его с эффектом необходимости или вероятности, оказываемым действием конфигурации» [11, 142]. Мы обращаемся к нашему реальному опыту и используем разнообразную культурную традицию повествования, чтобы создать ощущение согласованности и личной идентичности. Повествование играет ключевую роль в связывании отдельных событий и фрагментов нашей жизни в единую связную историю.
Поль Рикер ввел новое понятие в герменевтику – «конфликт интерпретаций», согласно которому разное понимание и разная интерпретация смысла одного и того же текста у разных людей, является следствием разных предустановок [10]. Так, например у религоведа и правоведа будут совсем разные понимания текста закона, что влечет за собой проблемы поиска справедливого [12]. В своем труде «Справедливое» Поль Рикер особенно тщательно указал на вопросы понимания текста закона и на то, как это отражается на справедливости. Рикёр подчеркивает особенность интерпретации, когда речь идет о праве и здесь это связано с аргументацией. С точки зрения философа, интерпретация обычно соперничает с аргументацией, но в правоведении эти операции совмещаются. Правовая герменевтика, построенная вокруг тематики дебатов, требует совмещения интерпретации и аргументации. В судебном процессе тесно взаимосвязаны интерпретация и аргументация разного типа, так как здесь господствует логика вероятности.
Ричард Керни в своем исследовании творчества Поля Рикёра отмечает всесторонний охват, оригинальную посредническую функцию его философии, которая синтезирует герменевтику с философией языка, феноменологией, экзистенциализмом [17].
В конце XX – XXI столетий большое влияние на философскую мысль оказали идеи неогерменевтики. Неогерменевтика – это философское направление, возникшее в конце двадцатого века в критике европейской и американской мысли. Название неогерменевтики объясняется тем, что данное направление комбинирует реабилитацию подхода к тексту, распространенному в традиционной герменевтике до М. Хайдеггера, и критику постструктуралистской герменевтики. Неогерменевтика возникла на фоне неприятия деконструкции Ж. Деррида, что текст не обладает характерным устойчивым смыслом. В постмодернистской философии текст рассматривается как результат авторской деятельности, как форма творческой воли и замысла автора. Таким образом, текст не рассматривается как объект, но как процесс, который постоянно интерпретируется и переосмысливается.
Центральным понятием в неогерменевтике является понятие интерпретации. Интерпретация – это процесс восприятия и понимания текста. Важно понимать, что интерпретация не является простым чтением текста, а это активный процесс, в котором читатель играет активную роль. Читатель изменяет привычное понимание или буквальную интерпретацию предложения, соединяя слова в более широких форменных смыслах. Неогерменевтика акцентирует внимание на том, что любой текст может быть интерпретирован несколькими способами, что открывает перед нами бесконечное количество возможностей восприятия и понимания текста. Это означает, что текст не имеет единственного правильного смысла, а его смысл может быть различным для разных читателей, а также в разных временных и культурных контекстах. Поэтому текст в рамках неогерменевтики рассматривается носителем уникального и определенного смысла, вложенного в него автором. Критика при этом, является инструментом реконструкции идеи автора, в формировании особой семантики, которая бы доходчиво передавала суть авторской интенции. Э. Хирш, глава школы неогерменевтики, отмечает, что критика должна отказаться от деконструкции текста и вернуться к реконструкции авторского замысла. Авторский замысел, по Хиршу, и составляет «центр» произведения, - это «оригинальное ядро» произведения. Хирш предлагает направить все усилия герменевта на «дешифровку» этого «ядра», чтобы сохранить замысел автора и смысл его произведения.
Одним из наиболее влиятельных современных представителей неогерменевтики и поздней аналитической традиции в философии является американский философ Ричард Рорти. Философский подход Р. Рорти сосредотачивается на объединении критики рационализма, которая присуща идеологам прагматизма, и развития философии языка. Он стремится представить философию как живую деятельность, которая пытается избавить нас от эпистемологических и позитивистских ограничений картезианской и кантианской традиций, сохраняя при этом измерение и критическую функцию философии в отношении языка. Задачи герменевтики Ричард Рорти видит следующим образом: «Герменевтика стремится преодолеть эпистемологию, в этом и заключается ее рациональность. Она желает освободиться от взгляда, согласно которому существует специальное множество терминов, в которое должно уложить все возможные результаты разговоров, и желать освоить жаргон собеседника, а не переводить его в свой собственный» [13, 235]. В герменевтике «разговор» может быть рассмотрен как объект исследования, а исследователем выступает человек или группа людей, которые не обязательно объединены общей целью поиска истины. Вместо этого они стремятся к совместному общению и поиску определенных решений на основе взаимопонимания: «Герменевтика рассматривает отношения между различными дискурсами как отношения между частями проблемы в возможном разговоре, разговоре, который не предполагает дисциплинарной матрицы, объединяющей участников разговора, но где надежда на соглашение не теряется, пока идет разговор» [14, 73].
По мнению Р. Рорти, целью познания должен быть творческий поиск решения новых проблем, которые сейчас для нас важнее тех, которые были решены в прошлом: «Философия обладает огромным творческим потенциалом, чтобы предоставить нам условия для перестройки наших траекторий в соответствии с нашими целями и с использованием научных знаний, которые соответствуют практическому и человеческому духу, ориентированному на мир жизни» [13, 245]. Согласно Р. Рорти, мы должны искать новые способы осмысления проблем в различных областях человеческого знания, включая философию, науку и общество, где эти проблемы все более динамично возникают. В 1980-х годах Рорти стал инициатором перестройки философии прагматизма на основе герменевтики, прагматизма и этики. Он представитель нового поколения философов – философов-практиков, которые должны предложить человеку решение конкретных жизненных проблем, а не искать отвлеченные от жизни эпистемы. В соответствии с прагматическим взглядом Рорти, нет априорных философских условий, которые делают какую-то проблему более эпистемологически значимой, чем другие, независимо от их научной значимости. Таким образом, мы не можем воздерживаться от принятия ответственности за наш выбор. Не существует такого выбора, который был бы позитивным, нейтральным или сделанным незаинтересованным образом. Каждое решение, которое претендует на незаинтересованность, основано на оценке ценности. Это является главным принципом неопрагматической традиции, которую представляет Ричард Рорти. Согласно его идеям, все эпистемологические теории равнозначны, поскольку они включают рациональные правила, которые позволяют создавать науки на основе исторических стандартов. Следуя этому подходу, мы не можем отказаться от поиска равноценности и рациональности диалога, но это не означает, что эпистемология выступает для этого средством.
Поднимая вопрос о формировании западной литературной неогерменевтики, нельзя не упомянуть глубокой структурной работы Ричарда Палмера «Герменевтика. Теория интерпретации у Шлейермахера, Дильтея, Хайдеггера и Гадамера» (1969). Ричард Палмер в своих трудах критикует философский реализм «новых критиков». Он утверждает, что они неправильно понимают роль исторического контекста и стремятся отделить объект от субъекта, то есть произведение от читателя. Палмер представляет герменевтику как метод интерпретации для гуманитарных наук и производную от первичной онтологической функции интерпретации. Согласно его взглядам, люди должны пытаться понимать произведения через диалог с ними, а не пытаться применять бездушную методологию. Само понятие «диалог» – одно из ключевых у герменевтиков, они определяют диалог, как один из фундаментальных аспектов человеческого бытия вообще, не говоря уже о его значении в литературе. Ричард Палмер подчеркивает значимость фактора человеческого воздействия в работе с художественной литературой, критикуя методологии исследований, которые стремятся применять научные методы, принятые в естественных науках. Он показывает, что бездушные научные методы не могут полностью охватить полноту человеческих эмоций и душевных состояний, выраженных в художественных произведениях.
В своих работах Палмер выступает против формалистов, структуралистов и семиотиков, которые ограничиваются анализом формы и структуры произведений, игнорируя их содержание и эмоциональный компонент. Вместо этого он предлагает использовать герменевтический подход к интерпретации, основанный на диалоге с произведением и учете его исторического контекста. «Мы часто забываем, что художественное произведение не является объектом для манипуляций и не находится полностью в нашей власти, оно – живой человеческий голос из прошлого, и голос этот должен быть вплетен в современную жизнь. Диалог, а не анализирование открывает нам сущность произведения» – пишет Ричард Палмер [18, 26]. Согласно Палмеру, понимание невозможно без учета предпосылок, поскольку люди интерпретируют информацию в рамках своего личного опыта. Задача переводчика заключается не в полном восприятии объекта, а скорее в нахождении жизнеспособных способов взаимодействия его горизонта с горизонтом текста. Здесь Ричард Палмер подчеркивает различие герменевтического подхода к тексту от подхода «новых критиков». Он также подтверждает теорию о родственности герменевтики и экзистенциально-феноменологической исследовательских методологий. Герменевтический подход Ричарда Палмера основывается на его убеждении, что субъект и объект взаимосвязаны и проникают друг в друга, а сознание читателя является заинтересованным. По мнению Палмера, только заинтересованный диалог может определить истинную сущность художественного текста, а не объективное научное исследование.
Современная герменевтика – это направление гуманитарной мысли, которое является не только теоретической концепцией философов, но и успешно применяется на практике в различных областях человеческих отношений. В частности, герменевтика нашла широкое применение в правоведении, где ее методы используются для взаимодействия с различными отраслями гуманитарного знания. Главной задачей юридической герменевтики является понимание субъектом смыслов бытия и границ интрепретационной свободы, что стало значимым фактором для ее применения в правовой области. По определению И.П. Малиновой, юридическая герменевтика – это наука о понимании в правовой коммуникации. Ее главная функция – обеспечение соответствующей духу права интерпретации юридически значимых текстов и фактов [7, 111]. А.И. Овчинников считает, что: «…право по своей сути является герменевтическим феноменом. Само состояние правосубъектности, представляя собой сочетание индивидуальности, неповторимости и уникальности со всеобщностью, интерсубъективностью, всеохватностью уже по своей природе герменевтично» [8, 5].
Взаимосвязь герменевтики и права мы видим во многих трудах Эмилио Бетти, итальянского философа и правоведа. По его мнению, система права является организмом, находящимся в постоянном движении [1]. Цель юридической герменевтики, состоит в том, чтобы не давать норме права уйти в отрыв от реальности и реальных обстоятельств. Чем более глобальны и абстрактные используются в интерпретации законов и актах, чем в большей степени они удаляются от конкретики, тем быстрее их нужно заменить и конкретизировать. В «Общей теории интерпретации» он пишет: «Большое заблуждение верить, что можно обездвижить право, парализовать его динамику посредством принуждения к формализму в применении законов. Закон нуждается в серии операций адаптации и приспособления, интеграции и дополнительного развития, благодаря которым норма не остается мертвой буквой, а становится живой и действующей в границах правового порядка, коему принадлежит» [16, 371-372]. При этом Бетти подчеркивает, что невыполнение таких социализирующих операций ведет к постепенному снижению способности закона себя реализовывать.
Проблема интерпретации и объективности была поставлена Бетти очень остро. То, что он был студентом юридического факультета, сыграло весомую роль, потому что в юридической науке объективное толкование норм, актов и законов имеет огромную значимость на практике. В римской лекции Бетти концентрирует внимание на том, что вопросы интерпретации очень тщательно разрабатывались и ставились, прежде всего, в юриспруденции (гражданского права). По его мнению, именно там: «…впервые открыты герменевтические каноны, которые, будучи выработаны сначала как категории цивилистики, в дальнейшем были признаны подходящими для толкования и в других областях» [1, 57].
Юридическая герменевтика, кроме своего методологического значения, имеет и практическое применение в области толкования правовых норм. Вопросами толкования и правоприменения в общей теории права занимались Н.Г. Александров, С.С. Алексеев, В.Г. Антропов, А.Я. Берченко, А.Б. Венгеров, Н.В. Витрук, Л.Д. Воеводин, Ф.А. Григорьев, А.В. Завадский, В.Н. Картаиюв, Н.М. Коркунов, П.И. Люблинский, Я.С. Михаляк, Т.Я. Насырова, П.Е Недбайло, А.С. Пиголкин, Ю.С. Решетов, В.А. Рудковский, М.С Строгович, Ю.Г. Ткаченко, И.Е. Фарбер, А.Ф. Черданцев, А.Д. Черкасов, Л С. Явич и другие авторы.
Современная российская юридическая герменевтика является относительно молодым научным направлением. Однако именно герменевтический подход к праву позволяет эффективно решать гуманитарные и правовые проблемы настоящего времени. Основная цель современной юридической герменевтики – это понимание и практическое применение правового текста, а также изучение множественных трактовок и смыслов юридических определений. В современных условиях форма права не может выступать иначе как знаковая форма, источником и воплощением которой служит язык. Сама юридическая наука использует в своей структуре такое определение, как «буква закона».
Правовое регулирование и его элементы выступают как идеальные объекты, внешняя форма выражения общественного сознания. Практическое применение установленных правовых норм к жизни общества является основой для взаимодействия между этой формой выражения и человеческим сознанием. Одна из главных задач юридической герменевтики заключается не только в объяснении смысла правового текста, но и в переводе этого смысла на язык более конкретных высказываний, наиболее близких к реальным человеческим отношениям. Это позволит упростить применение правовой нормы на практике и исключить сомнения в ее соответствии. Современная юридическая наука сталкивается с кризисом толкования законодательной базы, который проявляется в необходимости постоянного поиска метода, способного приспособить информацию, полученную при применении различных способов толкования, к строго юридическим категориям, таким как юридические конструкции, правовые принципы и методы регулирования правоотношений. Поэтому герменевтика остается методологическим основанием для современной юридической науки, так как она позволяет эффективно применять законы в различных ситуациях и устранять неоднозначность и противоречия в их толковании. Способы толкования, применяемые в настоящий момент, работают с разными сторонами правовой нормы, которые в сущности своей не имеют юридическую основу. Так, грамматический способ применяется в словесном выражении нормы, логический используется в логической нормативной форме. Юридическая герменевтика может рассматриваться как специальный правовой метод, который помогает решать многие проблемы, связанные с поиском знаковой системы или методов передачи нормативной информации, устраняющих неоднозначность восприятия законодательной воли, выраженной в тексте. Она основывается на структурной теоретической базе и уделяет много внимания не только выявлению объективных закономерностей, связанных с созданием, принятием, толкованием и применением правового акта, но и аспектам субъективного восприятия и информации через призму собственного нормативного правопонимания. В современной правовой науке теория юридической герменевтики развивается в направлении определения её статуса и структуры. Юридическая герменевтика представляет собой непрерывный процесс изучения нормативно-правовой реальности, включающий ряд последовательных стадий герменевтического процесса, которые называются элементами юридической герменевтики. На сегодняшний день это имеет не только методологическое значение, но также служит практической цели адаптации правовых норм к реальным общественным отношениям, как в российской, так и в западной юридической науке. Важно отметить, что статус и структура юридической герменевтики в настоящее время подвергаются активным исследованиям и обсуждениям. В частности, рассматриваются вопросы о том, какие методы и подходы следует использовать для более эффективного применения юридической герменевтики в практике правоприменения. Кроме того, ведутся дискуссии о возможности использования компьютерных технологий для автоматизации процесса герменевтики и создания интеллектуальных систем поддержки принятия решений в сфере права.
Однако несмотря на все эти дискуссии, юридическая герменевтика остается неотъемлемой частью правовой науки и практики. Ее применение позволяет эффективнее осуществлять правовое регулирование общественных отношений и улучшать качество правоприменения в целом. Юридическая герменевтика не только помогает понимать и интерпретировать правовые нормы, но и разрабатывать новые, более совершенные подходы к правовому регулированию различных сфер жизни общества.
Заключение
Герменевтическая теория оказала влияние на различные области философии и социально-гуманитарных наук, включая проблемы человека, истории, культуры, права, языка, диалога. Сдвиг в герменевтике от текстологических и методологических проблем к изучению понимания всех сторон бытия человек в мире культуры, социума, истории придает легитимность знанию и позволяет рассматривать понимание и интерпретацию как отдельные области исследования, что показал анализ современной философской герменевтики в трудах западных философов: М. Хайдеггера, Х.-Гадамера, Р. Рикёра, Р. Рорти и других. Нашей целью было привлечь внимание к историческим основам философской герменевтики, к истокам «герменевтического поворота» от эпистемологических задач, стоящих перед философской герменевтикой к онтологической проблематике человека и мира культуры, истории, языка. Реконструкция текстов знаковых представителей философской герменевтики предоставила возможность раскрыть суть новой герменевтики методом самой герменевтики – «понимание понимания» ее ценностно-мировоззренческих установок в осмыслении проблем человеческого бытия, а также практического применения в принятии решений и действий в сфере социальных коммуникаций, правоотношений, предупреждения рисков. Таким образом, современная герменевтика в ее новом толковании, как и неогерменевтика предлагает глубокое понимание как в эпистемологическом, так и онтологическом значении бытия человека, языка, культуры, истории, что благотворно сказывается для будущих возможностей в изучении проблем, с которыми сталкивается история философии и социально-гуманитарные науки.
Литература
1. Бетти Э. Герменевтика как общая методология наук о духе / пер. с нем. Е.В. Борисова. - М.: Канон +, 2011. – 144 с.
2. Варыгин Д. В. Проблема понимания в современной герменевтике / Д.В. Варыгин // Российский гуманитарный журнал. – 2012. – Т. 1. – № 1. – С. 67–72.
3. Гадамер Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики / пер. с нем. М.А. Журинская, С.Н. Земляной, А.А. Рыбаков. – М.: RUGRAM, 2012. – 704 с.
4. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века. – М.: Республика, 1997. – 495 с.
5. Дильтей В. Герменевтика и теория литературы: Собрание сочинений в 6 т.– Т.4. Пер. с нем. / под ред. В.В. Бибихина и Н.С. Плотникова. – М.: Дом интеллектуальной книги, 2001. – 531 с.
6. Дильтей В. Введение в науки о духе // Зарубежная эстетика и теория литературы ХIХ-ХХ вв. Трактаты, статьи, эссе / сост., общ. ред. Г.К. Косикова. – М.: МГУ, 1987. – С. 108-135.
7. Малинова И.П. Философия права и юридическая герменевтика: монография. – 2–е изд., доп. – Екатеринбург: Изд. Дом Уральского гос. юридического ун-та, 2017. – 200 с.
8. Овчинников А.И. Правовое мышление в герменевтической парадигме: монография / науч. ред. П.П. Баранов. – Ростов н/Д.: Ростовский гос. ун-т, 2002. – 285 с.
9. Рикёр П. Герменевтика. Этика. Политика. – М.: KAMI, 1995. – 160 с.
10. Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике / пер. с фр., вступит. ст. и коммент. И.С. Вдовиной. – М.: Академический Проект, 2008. – 695 с.
11. Рикёр П. Существование и герменевтика // Феномен человека. Антология. – М.: Гиль-Эстель, 1993. – 240 с.
12. Рикёр П. Справедливое / пер. с фр. Б. Скуратова при участии П. Хицкого. – М.: Гнозис: Логос, 2005. – 299 с.
13. Рорти Р. Прагматизм и философия / Р. Рорти // Философская и социологическая мысль. – 1995. – № 9–10. – С. 88–111.
14. Рорти Р. Философия и зеркало природы. – Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1997. – 297 с.
15. Хайдеггер М. Бытие и время / пер. с нем. В.В. Бибихина. – М.: Академический Проект, 2013. – 460 с.
16. Betti E. Teoria Generale della Interpretazione. – Milano: Dott. A. Giuffre, 1955. – 983 p.
17. Kearny R. On Paul Ricoeur: The Owl Of Minerva: Transcending Boundaries in Philosophy and Theology. – Cornwall, 2005.
18. Palmer R. Hermeneutics: Interpretation theory in Schleiermacher, Dilthey, Heidegger, and Gadamer. – Northwestern: Northwestern University Press, 1969. – 283 p.
