CC BY
294
УДК 343.131
В.А. Щербаков
К ВОПРОСУ О НРАВСТВЕННО-ПРАВОВОЙ СУЩНОСТИ КАТЕГОРИИ «СПРАВЕДЛИВОСТЬ»
В статье предпринята попытка исследования категории «справедливость» посредством рассмотрения подходов ученых-правоведов к определению ее содержания и соотношения с правом. Предложен авторский подход к рассмотрению соотношения права и справедливости. Рассмотрена сущность справедливости как нравственной и правовой категории. Делается вывод о приоритете нравственной идеи справедливости над юридической.
Ключевые слова: справедливость, принципы права, право, закон.
V.A. Shcherbakov
TO THE QUESTION OF MORAL AND LEGAL ENTITY THE CATEGORY «JUSTICE»
In article attempt of research of the category "justice" through the review of approaches of legal scholars to definition of content and the relationship with the right. The author's approach to considering the relationship between law and justice. We consider the nature of justice as both a moral and legal category. The conclusion about the priority of the moral ideas of justice over law.
Keywords: justice, the principles of law, right, law.
К категории справедливости в том или ином контексте обращался практически каждый исследователь проблем уголовного судопроизводства. Анализ различных точек зрения показал неоднозначность, а иногда и противоположность, подходов ученых-юристов к проблеме справедливости, характеристике ее содержания, свойств, критериев и средств достижения. Более того, в юридической литературе встречаются мнения о том, что задача выразить содержание справедливости, определить ее критерии в рамках уголовно-процессуального закона относится к разряду невыполнимых [1, c. 15; 2, с. 75].
Такой разброс мнений отнюдь не случаен и обусловлен, по всей видимости, тем, что известное с древности понятие справедливости, как определенной характеристики взаимоотношений людей, до сих пор не имеет устоявшейся однозначной дефиниции. Это подтверждается наличием многочисленных попыток определения данного понятия, предпринимаемых в словарях, научных исследованиях и иных источниках. Так, например, в юридическом словаре Блэка одно из значений понятия «справедливость» — это «дух и плоть честности, точность и также корректное поведение, которым регулируются взаимоотношения между людьми» [3, с. 540]. В современном толковом словаре русского языка справедливость определяется как «беспристрастное, справедливое отношение к кому, чему-либо»; «соответствие человеческих отношений, законов, порядков нормам, требованиям» [4]. Согласно философскому энциклопедическому словарю, в современной этике ценностей справедливость «состоит в том, чтобы быть справедливым по отношению к чужой личности как таковой...» [5, с. 435].
Нетрудно заметить тавтологичность приведенных определений, где, во-первых, справедливость определяется через справедливое отношение и, во-вторых, через соответствие законов, порядков нормам, тогда как законы — это тоже нормы.
Некоторые ученые утверждают, что справедливость — это форма общественного сознания [6, с. 3]. Подобная позиция весьма уязвима, хотя бы потому, что обычно выделяют пять форм общественного сознания: искусство, нравственное сознание (мораль), правосознание (право), наука (в том числе философия) и религия. Формы сознания отличаются друг от друга тем, в каких категориях происходит отражение в сознании объективной реальности и выражение отношения к отраженному — с точки зрения морали, права, науки и т.д. Субъект познания, отражая в сознании происходящее, одновременно оценивает, выражает к нему свое отношение, и в соответствии с этой оценкой принимает решение действовать определенным образом [7, с. 12-13]. Поэтому категория справедливости, являясь одной из основных категорий нравственного сознания, наряду с такими категориями, как благо, счастье, долг, свобода и т.д., полностью его исчерпать не может.
Следует отметить, что зачастую ученые-юристы, обращающиеся к категории справедливости, не столько пытаются дать ей однозначное определение, сколько делают попытки объяснить данное понятие, раскрыть его содержание посредством примеров из различных видов
общественных отношений, деятельности человека, показать свое видение содержания этого понятия. Так, например, по мнению некоторые ученых, «справедливость — это центральная звезда, управляющая обществами, ось, вокруг которой вращается весь политический мир, принцип и правило всех договоров» [8, с. 105]. Профессор Н.А. Колоколов пишет о «доступном нашему чувственному восприятию образе справедливости», под которой он понимает «объективно существующее явление, которое каждому из нас дается в чувственном опыте уже с рождения» [9, с. 21]. Справедливость, по его мнению, — это «независимая от общества самостоятельная и сравнительно устойчиво работающая машина», «потенциальная мощь, сила, воля», «необъяснимый чудесный дар».
Представляется, что, приведенные суждения демонстрируют лишь собственное видение авторами значения категории справедливости, но отнюдь не приближают к пониманию ее сущности. Более того, отнесение справедливости к независимому от общества объективно существующему явлению вряд ли оправданно. В этой связи З.В. Макарова правомерно ставит вопрос о том, существует ли справедливость вообще как таковая, приводя по этому поводу слова Экзюпери: «Я знаю справедливых людей, но не справедливость. Свободных людей, но не свободу. Влюбленных, но не любовь. Точно так же, как я не знаю ни красоты, ни счастья, а только счастливых людей и прекрасные произведения» [10, с. 54].
Действительно, справедливость является абстрактным понятием, которые, как известно, отражают свойства, качества, отношения между предметами [11, с. 16], поэтому не может проявляться сама по себе, но лишь в том или ином явлении, решении, действии человека. Справедливость всегда социальна, поскольку вне социума, общества справедливости нет и быть не может. З.В. Макарова верно подчеркивает, что справедливым может быть только человек, что, в конечном счете, существование справедливости зависит от человека, и особенно в правовой сфере, где и законы и их соблюдение полностью зависят от конкретных людей, их решений и действий [10, с. 54]. Это, во-первых. Во-вторых, справедливость — это не сами общественные отношения, как считает Н.А. Колоколов [9, с. 23], а их оценка с точки зрения соответствия представлениям людей о должном. Другими словами, оценка на предмет соответствия человеческих отношений нормам и требованиям, которые предполагаются известными участ-
никам этих отношений. При этом набор правил (норм и требований), определяющих границы, за пределами которых любые отношения, решения, действия, поступки и т.д. перестают быть справедливыми и становятся несправедливыми, должен быть одинаковым для всех. В связи с этим определение некоторыми учеными справедливости, как критерия, мерила деятельности, поступков людей является правильным [12, с. 266].
Таким образом, справедливость выступает в форме проявления категории меры с ее границами, нарушение которых будет выражать несправедливость. При этом, как верно отмечает П.А. Юсов, равенство, эквивалентность результатов отношений внутри этого ограниченного пространства и являются фактическим содержанием понятия справедливости [13, с. 163].
Еще одним вопросом, который по выражению О.В. Мартышина принадлежит к числу вечных тем философии и теоретической юриспруденции [14, с. 4], является вопрос о соотношении права и справедливости. Прежде всего, различен подход ученых-юристов к отнесению справедливости к разряду моральных или правовых категорий.
Одни ученые рассматривают ее исключительно с позиций нравственности, выражая не только сомнения касательно обоснованности отнесения справедливости к правовой категории [2, с. 75], но и считают ее несравнимой с правом. Так, Р. Иеринг, считая, что право должно оставаться только правом, утверждал, что закон не нуждается ни в каком критерии справедливости [15, с. 48-49]. М.Н. Марченко также полагает, что моральные категории, в том числе справедливость, не имеют отношения к праву и правовой теории, более того, приводят лишь к усложнению проблемы [16, с. 22].
В.С. Нерсесянц, напротив, считает право изначально, по определению справедливым. Справедливость, по его мнению, присуща праву, и только ему, «какого-либо другого регулятивного принципа, кроме правового, справедливость не имеет» [17, с. 11]. С точки зрения сторонников подобной позиции, правовое регулирование без учета справедливости как критерия соизмеримости поведения людей, средства обеспечения социальной ценности правовых норм, затруднительно, поэтому это категория не только юридическая, но и совпадающая с законностью [19, с. 98, 168].
По мнению представителей третьей точки зрения, справедливость исходит из соразмерности, или эквивалентности, любого соци-
ального взаимодействия, поэтому одновременно является и нравственной, и правовой категорией [19, с. 86; 20, с. 86]. Как представляется, именно такой подход является наиболее обоснованным, в пользу чего можно высказать следующие соображения.
Уже философы Древней Греции Платон, Протагор, Сократ, Аристотель рассматривали справедливость как базирующуюся на нравственной основе политико-правовую категорию. При этом наиболее полно категория справедливости разработана Аристотелем, который в «Большой этике» выделял два рода справедливого. Во-первых, «справедливое — это то, что велит делать закон, во-вторых, «справедливое по отношению к другому есть, собственно говоря, равенство» [20, с. 82]. Значит, уже в древности справедливость, оценивающая общественную деятельность с точки зрения долженствования, являлась категорией и морального, и правового сознания.
Если попытаться понять сказанное, то можно заметить, что оно согласуется с устройством самого слова: с-пра-ведливость, т.е., «с ве-данием прав», правды, закона. В старорусском языке закон так и назывался — «правда», т.е. «справедливо» только то, что соответствует закону. Но о каких законах идет речь? Исключительно ли о законах, установленных государством?
Как верно заметил О. Лейст, «право — это не весь мир, а лишь часть социальной жизни» [16, с. 30]. Другими словами, правовые отношения не исчерпывают и не могут исчерпать всех социальных отношений. Хорошо известно, что в регулятором общественных отношений является не только право, но и мораль. Причем по времени возникновения, сфере действия преимущество у морали. Право регулирует только те общественные отношения, которые способно урегулировать, для сферы действия морали нет никаких исключений [21, с. 61-61].
Например, нарушение «золотого правила нравственности», отражающего справедливое отношение к людям, может быть безразлично с точки зрения закона, но осуждаемо с точки зрения морали. Человек, проявляющий такие качества, как вежливость, честность, порядочность, преданность, верность слову, вправе ожидать проявления таких же качеств и к самому себе. Отсутствие эквивалентности, равенства в отношениях между равными расценивается как несправедливое.
С позиции нравственного отношения к людям невозможно оправдать применение мер принуждения, но с позиции закона — это
оправданно. О праве говорят, что это ни что иное, как мораль, наделенная способностью принуждения. Право по сравнению с моралью обладает большей принудительной силой, оно обеспечивает исполнение норм, являющихся основой общественной безопасности, поскольку имеет дело «не с идеальным совершенством некоторых, а с реальной безопасностью всех» [22, с. 69].
Казалось бы, не должно вызывать возражения утверждение В.С. Нерсесянца о том, что «справедливо то, что выражает право, соответствует праву и следует праву. Действовать по справедливости — значит действовать правомерно, соответственно всеобщим и равным требованиям права» [23, с. 29-30]. Безусловно, действовать по справедливости — это, прежде всего, действовать, не нарушая норм права, в соответствии с требованиями закона. Тем не менее, «прежде всего» — не означает «исключительно», поскольку, очевидно, что человек, который в своем поведении руководствуется нормами морали, как правило, не нарушает и правовых норм. В связи с этим верным является утверждение М.Н. Руткевича о том, что в оценочно-нормативном понятии справедливости «фиксируется моральное и правовое представление о том, что соответствует и что не соответствует законам, нормам права и общественной, господствующей в обществе морали» [24, с. 61].
Право обусловлено моральными требованиями справедливости, характерными для всех социальных отношений, возможных в обществе, поэтому понимание справедливости как исключительно правовой категории сужает сферу ее действия. Как справедливо отмечал А.И. Экимов, для науки «невозможно допущение, что право в первую очередь обусловливает все развитие общества» [18, с. 120]. В то же время нельзя не признать, что право является важнейшим регулятором общественных отношений и что именно право, благодаря наличию строго определенных правовых норм, позволяет «измерить и взвесить», соотнести сущее с должным. В связи с этим М.В. Пресняков совершенно обоснованно указывает, что норма права всегда применялась и применяется одинаковым образом к равным субъектам и различным — к неравным. Любые отклонения от этого принципа, рассматриваются как отступление от права, т.е. неправомерные действия. Собственно, это сущностное качество всякой нормативности вообще. Как известно, норма означает точное предписание, образец, правило, мерило. Если одна и та же норма будет произвольным обра-
зом применяться к субъектам, обладающим одинаковым статусом и находящимся в одинаковой ситуации, то она просто утратит свой смысл именно как точного образца, мерила. Таким образом, уже в самом понятии нормы, «меры» права имманентно присутствует справедливость как принцип ее существования и действия [25, с. 52]. Поэтому должно быть очевидным, что норма права не может быть несправедливой «по определению», следовательно, любая деятельность в границах этой нормы является априори справедливой.
Таким образом, справедливость, будучи по своему происхождению и первоначальному смыслу нравственной, неразрывно связана с правом. Говоря словами А.И. Экимова, именно «благодаря праву то, что было только моральным, приобретает силу закона» [18, с. 70; 26, с. 110—111], поэтому понятие справедливости является и моральной, и правовой категорией.
Изложенное позволяет сделать вывод о том, что требования морали становятся юридически значимым лишь в том случае, когда они конкретизированы указанием на обязанность их соблюдения в правовых нормах. Поэтому справедливость можно определить как морально-правовую категорию, представляющую собой логическую оценку общественных отношений в соответствии с критериями, которые являются общепринятыми нормами поведения или зафиксированы в общеобязательной нормативной системе — законе.
Список использованной литературы
1. Бозров В. М. О проблеме справедливости в уголовном судопроизводстве /В. М. Бозров // Российский судья. — 2005. — № 4. — С. 15-18.
2. Костовская Н. В. Процессуальная сущность решения суда первой инстанции по уголовному делу / Н. В. Костовская // Вестник Оренбургского государственного университета. — 2010. — № 3 (109). — С. 71-77.
3. Black's Law Dictionary / ed. by Henry Campbell Black. — 2nd ed. — St. Paul. : West publishing Co., 1990. — 1406 р.
4. Большой толковый словарь русского языка / под ред. С. А. Кузнецова. — СПб. : Норинт, 2000. — 1536 с.
5. Философский энциклопедический словарь / Е. Ф. Губский, Г. В. Кораблева, В. А. Лутченко. — М. : Инфра-М, 2007. — 576 с.
6. Арендаренко А. В. Общеправовой принцип социальной справедливости и его реализация в современном уголовном праве России: теоретико-правовые аспекты : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук : 12.00.01 / А. В Арендаренко. — М., 2009. — С. 250-254.
7. Корнакова С. В. Логические основы уголовно-процессуального доказывания / С. В. Корнакова. — Иркутск : Изд-во БГУЭП, 2009. — 188 с.
8. Бикметова Т. И. Проблема справедливости в философии и праве. Коммуникативистика XXI века актуальные социально-гуманитарные проблемы : материалы V Всерос. науч.-практ. конф., 20 марта 2009 г. / Т. И. Бикметова, О. С. Родичева, Г. Х. Якупова. — Н. Новгород : Нижегород. ф-л НИУ ВШЭ, 2009. — С. 102-106.
9. Колоколов Н. А. Справедливость приговора — залог исполнимости наказания / Н. А. Колоколов // Вестник Самарского юридического института. — 2011. — № 3 (5). — С. 20-35.
10. Макарова З. В. Справедливость в уголовном судопроизводстве / З. В. Макарова // Вестник Южно-Уральского государственного университета. — 2012. — № 7. — С. 54-56.
11. Корнакова С. В. Логика для юристов / С. В. Корнакова. — Иркутск : Изд-во БГУЭП, 2015. — 122 с.
12. Панько Н. К. Проблема справедливости в уголовном судопроизводстве / Н. К. Панько // Вестник Воронежского государственного университета. Сер.: Право. — 2008. — № 1. — С. 262-269.
13. Юсов П. А. Право и справедливость / П. А. Юсов // Ученые записки Сахалинского государственного университета. — 2012. — № 1 (9). — С. 161-168.
14. Мартышин О. В. Справедливость и право: Философия и теория юриспруденции / О. В. Мартышин // Право и политика. — 2000. — № 12. — С. 4-15.
15. Иеринг Г. Борьба за право / Г. Иеринг ; пер. С. И. Ершова. — М. : Изд-е М. И. Прокоповича, 1907. — 94 с.
16. Общая теория государства и права. Академический курс : в 2-х т. / под ред. М. Н. Марченко. — М. : Зерцало, 1998. — Т. 2. — 640 с.
17. Нерсесянц В. С. Право — математика свободы: Опыт прошлого и перспективы / В. С. Нерсесянц ; отв. ред. М. М. Славин. — М. : Юристъ,1996. — 160 с.
18. Экимов А. И. Справедливость и социалистическое право / А. И. Экимов ; под ред. И. П. Комиссаровой. — Л. : Изд-во ЛГУ, 1980. — 120 с.
19. Амиров К. Ф. Составление обвинительного заключения : пособие для следователя / К. Ф. Амиров. — Казань : Мастер Лайн, 2001. — 420 с.
20. Корнакова С. В. К вопросу о принципе справедливости в российском праве / С. В. Корнакова // Вопросы правоведения. — 2012. —С. 81-87.
21. Корнакова С.В. Основы этики. Профессиональная этика юриста / С. В. Корнакова. — Иркутск : Изд-во БГУЭП, 2012. — 308 с.
22. Корнакова С. В. К вопросу о принципе справедливости // Сибирские уголовно-процессуальные и криминалистические чтения. — 2014. — № 2 (6). — С. 64-70.
23. Нерсесянц В. С. Философия права / В. С. Нерсесянц. — М. : Инфра-М : Норма, 1997. — 647 с.
24. Руткевич М. Н. Социалистическая справедливость / М. Н. Руткевич // Социологические исследования. — 1986. — № 3. — С. 60-65.
25. Пресняков М. В. Конституционная интерпретация принципа справедливости в социокультурном аспекте / М. В. Пресняков // Ленинградский юридический журнал. — 2012. — № 3. — С. 47-58.
26. Корнакова С. В. Уголовно-процессуальное доказывание как процесс познания / С. В. Корнакова // Известия Иркутской государственной экономической академии. — 2006. — № 6. — С. 110-112.
Информация об авторе
Щербаков Владимир Александрович — заместитель прокурора города, Прокуратура г. Новоалтайска, 658080, Алтайский край г. Новоалтайск, ул. Красногвардейская, 8.
Information about the author
Shcherbakov, Vladimir A. — Deputy City Prosecutor, a Public Prosecutor of Novoaltaisk, 658080, Altai territory, Novoaltaisk St. red guard, 8.
