CC BY
46
2. Государственные органы финансового контроля 2. Ведомственные экспертные советы
3. Общегосударственные союзы (профсоюзы, фонды и т. п.)
4. Экспертные советы при государственных органах управления и общегосударственных союзах
Способы управления
1. Законодательные. 1. Нормативные
2. Административные 2. Административные
3. Судебные
Механизмы управления
1. Экономические 1. Экономические
2. Правовые 2. Правовые
3. Финансовые 3. Финансовые
4. Психологические 4. Психологические
5. Информационные 5. Информационные
Цели управления
1. Стабильность развития НС РФ 1. Стабильность развития элементов НС РФ
2. Рост эффективности НС РФ 2. Рост эффективности элементов НС РФ
Продолжение рис.Элементыкатегории«управление развитием налоговойсистемы России»
К ВОПРОСУ О МОТИВЕ НЕНАВИСТИ ИЛИ ВРАЖДЫ В ОТНОШЕНИИ СОЦИАЛЬНОЙ ГРУППЫ КАК КВАЛИФИЦИРУЮЩЕМ ПРИЗНАКЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ЭКСТРЕМИСТКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ
С.А. ТАРАНОВСКАЯ, соискатель Московского университета МВД России 12.00.08 - уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право taranovskaya @yandex.ru Научный руководитель доктор юридических наук Н.Г. КАДНИКОВ
Аннотация. Введение термина «социальная группа» в УК оказалось недостаточно продуманным решением. Вместо того чтобы облегчить работу правоприменителя, введение в текст закона термина, не подкрепленного точной формулировкой, создало еще больше проблем. Для правильного применения статей УК об ответс-
твенности за преступления экстремистской направленности, необходимы разъяснения Пленума Верховного Суда РФ.
Ключевые слова: экстремизм, мотив, социальная группа, ненависть, вражда.
ON THE MOTIF OF HATRED OR HOSTILITY AGAINST A SOCIAL GROUP AS QUALIFIED BY THE CRIMES OF AN EXTREMIST ORIENTATION
S.A. TARANOVSKAYA, an applicant for University of Moscow Russian Interior Ministry
Annotation. Analysis of Russian legislation allows us to conclude that the introduction of the term «social group» in the Criminal Code has not been enough thought out decision. Instead, to facilitate law enforcer, an introduction to the text of the law term, uncorroborated exact wording, has created more problems. For the correct application of the articles of the Criminal Code about responsibility for the crimes of an extremist, you need clarification of Supreme Court of the Russian Federation.
Key words: extremism, reason, social group, hatred, enmity.
После включения в п. «л» ч. 2 ст. 105 УК такого квалифицирующего признака преступлений экстремистской направленности, как совершение убийства по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, официальная статистика так называемых преступлений ненависти неутешительна.
По данным Информационно-аналитического центра «СОВА», в 2008 г. было убито 114 человек и серьезно пострадало около 500; в 2009 году, соответственно 80 и около 400; с начал этого года — 19 и около 150. Тенденция спада количества преступлений в 2010 г. является таковой только на первый взгляд. Это подтверждается другими цифрами: в 2008 г. за такие преступления было вынесено 35 приговоров, в 2009 г. — 48, с начала этого года — уже 38.
Можно сказать о трех судебных приговорах, в одном из которых социальной группой является российская армия, в другом — Правительство Республики Мари-Эл, в третьем — милиция (речь идет о деле С. Терентьева, который в своем интернет-блоге грубо высказался в адрес МВД России).
Что такое преступления ненависти, или, если быть более точными, что такое мотивы ненависти при совершении уголовно наказуемых деяний?
В зарубежном законодательстве есть понятие «преступление на почве ненависти», предполагающее более строгую ответственность за преступления, совершенные по таким мотивам. (Само словосочетание «преступление ненависти» (Hate crime) впервые появилось в 1985 г., когда Д. Конирс, Б. Кенели и М. Бьяджи опубликовали «Hate Crime Statistics Act», а уже в 1989 г. была издана статья Д. Лео «Hate politics»).
Преступления по мотивам расовой, национальной, религиозной ненависти или вражды — «преступления ненависти» — были всегда. Достаточно вспомнить многочисленные религиозные войны, крестовые походы, межнациональные и межэтнические конфликты, погромы и преследования на почве антисемитизма. Однако в последнее 10-летие такого рода пре-
ступления приобрели характер острой социальной проблемы.
Преступления ненависти как социальный и правовой конструкт не существуют как таковые в природе. Это обычное насилие, но совершаемое в силу определенных, перечисленных в законе мотивов.
Поправками к УК были внесены изменения, в результате которых список мотивов ненависти как отягчающих обстоятельств совершения любого преступления, зафиксированный в п. «е» ст. 63, был расширен. Теперь список дополнен мотивами политической, идеологической, ненависти или вражды и мотивом ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.
По мнению Ю.М. Антоняна, российский законодатель под заявления о верности европейским стандартам защиты прав и свобод человека продолжает идти своим путем. С одной стороны, расширяется при указании на экстремистские мотивы перечень квалифицирующих признаков все большего числа преступлений. С другой — преступлениями экстремистской направленности объявляются сразу все преступления, если у виновного лиц установлен такой мотив. Но если нет четкого указания на деяние, а есть описание то ли способа, то ли последствия, и ответственности быть не может [4].
С последним высказыванием нельзя согласиться, поскольку установление экстремистского мотива совершения преступлений против жизни обязательно для квалификации, особенно по составам, предусмотренным ст. 105 ч. 2, ст. 277, 295, 317 УК РФ.
Понятие «социальная группа» — новелла уголовного закона. Соответственно возникла необходимость уточнить этот признак. Проблема состоит в том, что законодатель, вводя в УК категорию «социальная группа», не разъясняет содержание этого термина ни в уголовном законе, ни в постановлених Пленума Верховного Суда РФ.
По мнению А.М. Сысоева, категория социально-групповой принадлежности столь же привычна и по-
нятна участникам правоотношений, как и категории нации, расы, религии, традиционно фигурирующие в законодательстве о противодействии экстремизму. Категория «социальная группа» нуждается в официальном разъяснении, как наиболее широкая по своему содержанию в случаях, когда речь идет о преступлениях экстремистской направленности.
Помимо термина «социальная группа», в обиход правоприменителя вошло понятие «социальная принадлежность», или «принадлежность к какой-либо социальной группе».
Следует согласиться с А. Кибальником и И. Соло-моненко в том, что «отсутствуют сколько-нибудь ясные критерии для отнесения людей к той или иной социальной группе. Какими они должны быть: имущественными, профессиональными, служебными, основанными на общности интересов, формализованными или нет — неизвестно» [1].
Термин «социальная группа» потенциально может иметь несколько значений. В общем смысле под социальной группой можно подразумевать любые группы, составляющие социум. В более узком смысле это совокупность индивидов, объединенных социальными (неприродными, небиологическими) признаками, как то: профессия, политические и философские убеждения, хобби, стиль жизни, место проживания. Этот список неисчерпаем. Отсюда вывод: ст. 282 УК предусматривает ответственность за возбуждение негатива к отдельному лицу на основе практически любой групповой принадлежности.
Социология дает большое поле для размышлений по поводу того, что представляет собой социальная группа. Социальная группа — это совокупность индивидов, взаимодействующих определенным образом на основе разделяемых ожиданий каждого члена группы в отношении других. Н.Е. Яценко предлагает следующее определение социальной группы: «относительно устойчивые совокупности людей, имеющие отличные, только им присущие признаки и выступающие целостными субъектами отношений в обществе, в сферах, наиболее отвечающих реализации их потребностей» [5].
Подробное разъяснение рассматриваемого термина дается в Википедии, в статье «Социальная группа»: объединение людей, основанное на их общем участии в некоторой деятельности, связанное системой отношений, которые регулируются формальными или неформальными социальными институтами.
В энциклопедическом словаре можно найти такое определение социальной группы: «Любая относительно устойчивая совокупность людей, находящихся во взаимодействии и объединенных общими интересами и целями. В каждой социальной группе воплощаются некоторые специфические взаимосвязи индивидов между собой и обществом в целом в рамках определенного исторического контекста».
Встречается и такоет определение: социальная группа — это объединение людей, связанных системой социальных ценностей, норм и образцов поведения, все члены которого участвуют в деятельности.
С правовой точки зрения это понятие является оценочным по своим признакам. Поскольку такая оценка является субъективным мнением и результат подобной оценки не может быть прогнозируем, нельзя гарантировать справедливое применение уголовного закона.
Законодатель не раскрывает содержание понятия «социальная группа» и критерии отнесения тех или иных людей к «социальной группе», но уточняет признаки принадлежности к религиозной или этнической общности. Такими признаки выступают те же, которые могут быть присущи любой «социальной группе»: наличие внутренней организации, общая (групповая) цель деятельности, групповые формы социального контроля, образцы (модели) групповой деятельности, интенсивные групповые взаимодействия.
Отсутствие приемлемых правовых признаков, по верному замечанию отдельных авторов, «какой-либо социальной группы» размывает границы уголовной репрессии, при желании «хулиганом-экстремистом» можно считать любого человека, выразившего «в грубой, циничной форме» несогласие с поведением или образом жизни представителя (представителей) какой-нибудь общности, не запрещённой законом. И результат этого плачевен: ставится под угрозу само существование свободы выражения мнения [1].
Упоминание ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы является одной из наиболее спорных позиций в уголовном праве. Ненависть является чувством сильнейшей неприязни. Вражда обычно толкуется как объективированная форма ненависти. Следовательно, понятия ненависти и вражды тесно взаимосвязаны. Однако между этими явлениями есть различие: ненависть — это психологическое состояние, вражда — деятельность или готовность к деятельности. Ненависть представляет собой начальную стадию вражды, в то время как вражда — ненависть, проявленная физически.
Разжигание понимается как «приведение в состояние возбуждения; усиление какого-либо чувства; способствование возникновению и развитию чего-либо» [5].
Возбуждение ненависти, по мнению М.А. Осадче-го, заключается в нагнетании недовольства объектом (группой, ее представителями), неприязни, перечислении отрицательных качеств объекта — т.е. возбуждение ненависти заключается в создании негативного образа объекта [2].
Спорным является понятие «проявление вражды по отношению к социальной группе». Это понятие не имеет общепонятного значения и поэтому не может фигурировать в уголовном законе без внятного
определения. Он легко может использоваться для преследований политических или идеологических оппонентов.
Может быть выдвинуто обвинение во вражде к группе людей, объединенных, например, по признаку принадлежности к определенной профессии, определенному социальному слою. А ведь любой индивид на всем протяжении жизни принадлежит к определенным социальным группам (классы в школе, группы в вузе, «дворовые группы», клубы фанатов). Тем самым производится подмена понятий «люди определенной профессии» либо «люди определенного уровня доходов» на «люди определенной социальной группы». То есть правоприменитель может «производить незаконно расширительное толкование понятия «социальная группа» по смыслу вражды ко всей социальной группе» [1].
Введение в УК термина «социальная группа» оказалось недостаточно продуманным решением. Вместо того чтобы облегчить работу правоприменителя, введение в текст закона термина, не подкрепленного точной формулировкой, создало больше проблем. Следует исключить из УК понятие «социальная группа» либо дать четкое определение этой
категории. Необходимо дать четкое определение экстремизма, поскольку понятие социальной группы является квалифицирующим признаком деяний экстремистской направленности и упоминается в 12 статьях УК. Для правильного применения статей об ответственности за преступления экстремистской направленности, необходимы разъяснения Пленума Верховного Суда РФ.
Литература
1. Кибальник А., Соломоненко И. «Экстремистское» хулиганство — нонсенс уголовного закона // Законность. 2008, № 4. С. 21-23.
2. Осадчий М.А. Использование лингвистических познаний в расследовании преступлений, предусмотренных статьей 282 Уголовного кодекса РФ / Право и безопасность. 2007. №3-4.
3. Сысоев А.М. Уголовно-правовая охрана общественных отношений от экстремистских посягательств: проблемы и перспективы. URL: http://wwwvipe-fsin.ru/Journal/stories.
4. Экстремизм и его причины / под ред. Ю.М. Антоняна. М., 2010.
5. Яценко Н.Е. Толковый словарь обществоведческих терминов. СПб., 1999. 528 с.
ОСОБЕННОСТИ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЕ НАСЛЕДСТВЕННОГО ПРАВА НА ЗАСТРОЙКИ ЗЕМЕЛЬНЫХ УЧАСТКОВ В ГЕРМАНИИ
В. Е. ХАЗОВА,
Кандидат юридических наук, преподаватель кафедры гражданского права и процесса Московского университета МВД России
А.В. БАРГОВ,
соискатель Московского университета МВД России 12.00.03 - гражданское право; предпринимательское право;
семейное право; международное частное право
Аннотация. Рассматриваются особенности закрепления суперфиция в Германии. Особое внимание уделено Германскому гражданскому уложению 1896г., историческому развитию наследственного права застройки.
Ключевые слова: право застройки, суперфиций, вещное право, Германское гражданское уложение, Положение о наследственном праве застройки.
FEATURES OF FORMATION AND DEVELOPMENT OF THE HEREDITARY RIGHTS TO DEVELOP LAND IN GERMANY
V.E. KHAZOVA,
Ph.D., Lecturer gafedry Civil Law and Procedure of the Moscow Russian Interior Ministry
A.V. BARGOV,
applicant of the University of Moscow Russian Interior Ministry
Annotation. The article discusses the features of securing superficies in Germany. Particular attention is paid to the German Civil Code 1896, Historical development hereditary building rights. Key words: right building, superficies, property law, the German Civil Code, inheritance rights for development.
