CC BY
10111. Скаридов А.С. Морское право: учебник для магистров. М.: Изд-во Юрайт, 2014. С. 168-169.
12. Современное международное морское право и практика его применения. Монография. М.: научная книга. 2003. 236 с.
13. Hayton R. D. The Antarctic Settlement of 1959 // American Journal of International Law. 1960, Vol. 54. № 2. P. 359 - 360.
14. Linda Nowlan. Arctic Legal Regime for Environmental Protection. IUCN Environmental Policy and Law Paper No. 44, p. 41.
Скаридова М.А.
Старший преподаватель кафедры Международного и морского права
ГУМРФ имени адмирала С.О. Макарова
К ВОПРОСУ О МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОМ СОДЕРЖАНИИ ПОНЯТИЯ «МОРСКОЕ ТРАНСГРАНИЧНОЕ МЕСТОРОЖДЕНИЕ»
Аннотация: В последние годы расширяется деятельность государств и коммерческих предприятий на морском дне. Районы добычи и исследований, на наличие минеральных запасов, далеко вышли за пределы государственных границ, что имеет тенденции к расширению в силу претензий на пространства, за пределами установленных морским правом обычных границ. Автор рассуждает на тему целесообразности введения в международный оборот понятия «морское трансграничное месторождение» и делает предложение по его детерминации. Ключевые слова: международное право, континентальный шельф, транзит, добыча ресурсов, трансграничные месторождения и объекты морской промышленной деятельности.
TO THE QUESTION OF THE INTERNATIONAL LEGAL CONTENT OF THE CONCEPT OF «MARITIME TRANSBOUNDARY FIELD»
Summary: In recent years, the activities of states and commercial enterprises on the seabed have expanded. The areas of mining and exploration for the presence of mineral reserves went far beyond state borders, which has a tendency to expand due to claims to areas beyond the normal limits established by the law of the sea. The author argues on the topic of the expediency of introducing into the international law the concept of "marine transboundary field" and makes a proposal for its determination. Keywords: international law, continental shelf, transit, resource extraction, transboundary fields and objects of marine industrial activity.
Систематические поиски нефтяных месторождений на акваториях морей и океанов были начаты в 1954.1 В 1965 году всего 5 стран мира осуществляли морскую добычу нефти, в 1968 г. их было уже 21, а в настоящее время их около сотни, причем разведку осуществляют практически все прибрежные страны.
Ежегодно на шельфе бурится 900-950 поисково-разведочных скважин суммарной проходкой около 3 млн. м и 1750-1850 эксплуатационных скважин общим метражом 4,4-4,7 млн. м. Затраты на бурение на глубине 20-30 м превышают аналогичные затраты на суше примерно в 2 раза, на глубине 50 м - в 3-4 раза, а на глубине 200 м - в 6 раз. Существенно выше и затраты на прокладку трубопроводов (в 1,5-3 раза), а также постройку нефтехранилищ (в 4-8 раз). Стоимость ежегодно добываемой за рубежом морской нефти и газа оценивается в 60 млрд. долларов.2
Практически разработки ресурсов ведутся на континентальном шельфе прибрежных государств и если до недавнего времени это были мелководные и ограниченные акватории, например Персидский, Мексиканский или Гвинейский заливы, то новые месторождения все дальше удаляются от морского побережья.
Газовые и нефтегазовые месторождения открыты более чем в 50 странах, добычу ведут более 25 стран.3 Россия обладает одним из самых протяженных морских шельфов где морская добыча осуществляется как на ближних к берегу районах (например, Лунское месторождение у о. Сахалин), так и на достаточном удалении от берега (например, Штокмановское месторождение в Баренцевом море или месторождение Приразломное - в Печорском море). По всей видимости проводимые геологоразведочные работ, которые проводит «Газпром» на шельфах Вьетнама, Индии и Венесуэлы могут привести к промышленным разработкам ресурсов в трансграничных районах морского дна.
1 Режим доступа: http://www.mining-enc.ru/r/razrabotka-morskix-mestorozhdenij/
2 Обычно в мировой практике в общую стоимость нефти включаются также затраты на геологоразведочные работы. Из этих затрат, составляющих 10-30% эксплуатационных расходов, 20-30% приходится на геофизическую разведку и 70-80% на разведочное бурение.
3 Режим доступа: http://www.matrixplus.ru/oceanrh-019.htm
В практике морской добывающей индустрии выделяются морская нефтяная промышленность и морская газовая промышленность, которая выделилась в последнее время в самостоятельную отрасль морского хозяйства, чему способствовал ряд факторов, в том числе технологические различия в добыче и потреблении, неполная заменяемость нефтяного снабжения на газовое, различия цен в пересчете на тепловой эквивалент, а главное, условий транспортировки продукта. Вместе с тем, районы добычи в обоих случаях характеризуются высокой концентрацией технических средств и высокой интенсивностью судоходства. В общую систему по добыче нефти и газа на морских нефтегазовых промыслах обычно входят следующие элементы: одна или несколько платформ, с которых бурятся эксплуатационные скважины; трубопроводы, соединяющие платформу с берегом; береговые установки по переработке и хранению нефти, погрузочные устройства. Развёртывание работ по добыче нефти в море, как правило, сопровождается созданием комплекса специализированных технических средств, принципиально отличающихся от традиционных. К ним относятся: плавучие буровые установки (ПБУ) различных типов и буровые суда; стационарные платформы для бурения эксплуатационных скважин; суда снабжения буровых платформ; специализированные несамоходные грузовые суда для доставки секций стационарных установок к месту монтажа; средства для строительства морских трубопроводов; плавучее грузоподъёмное и монтажное оборудование; хранилища добытой нефти и газ. В ряде акваторий ведётся разработка месторождений нефти и газа с расположением устьевого оборудования скважин на дне морей. Такие скважины широко эксплуатируются компаниями США на глубине до 250 м и более.1 Кроме того, кроме надводной активности существуют и подводная добыча за счет создания подводных эксплуатационных комплексов, на которых созданы нормальные атмосферные условия для работы операторов. Оборудование и материалы (цемент, глина, трубы, агрегаты и др.) доставляются на буровые платформы судами снабжения. На них устанавливаются также декомпрессионные камеры и необходимое оборудование для проведения водолазных и ряда вспомогательных работ. Добытая нефть транспортируется на берег с помощью морских трубопроводов, которые прокладываются в открытом море с помощью специализированных судов-трубоукладчиков. Наряду с трубопроводами используются системы с рейдовыми причалами. Нефть к причалу поступает по подводному трубопроводу и далее по гибким шлангам или стоякам подаётся к танкерам.2
На основании вышеприведенных обобщений можно констатировать, что районы разведки и добычи представляют собой концентрацию различных плавучих транспортных средств, деятельность которых может осуществляться с учетом дополнительных усилий по обеспечению безопасности, а сам район добычи должен обладать статусом, предполагающим специальные международно-правовые меры демпфирования опасных ситуаций.3
Несмотря на очевидную потребность в таком статусе международное право не содержит норм определяющих границы таких районов и наделяющих государства - регистрации объектов производственной деятельности правом в объявлении таких районов.
Международное право также не оперирует термином «Морское трансграничное месторождение», однако без его детерминации определить международно-правовую компетенцию государства, плавучие средства которого осуществляют производственную деятельность на шельфе представляется достаточно проблемным.
В практике производственной деятельности на морском шельфе, как зарубежной так и российской, сложилось несколько терминов. Поскольку районы разведки и добычи «выходят» за морские границы прибрежных государств, в специальной литературе их стали называть «трансграничными» - т.е. выходящими за границы государств.
Оборот термина «трансграничный» в российской юридической литературе весьма ограничен. Пожалуй, с большей активностью используется термин «транснациональный» в контексте определения компаний, которые владеют производственными (дочерними) объектами в странах, иных, чем головное предприятие компании.
В англоязычных источниках, применительно к деятельности на морском шельфе мы находим два термина: «трансграничный» и «офшорный».
Оксфордский словарь переводит «ТгашЬоиМагу», как имеющий эффект за границами....4 Его принято применять к районам, выходящим за пределы подводных суверенных границ, но в основном тогда, когда речь идет о производственной деятельности, могущей затронуть интересы других государств. Кроме того, «трансграничными» называются такие месторождения полезных ископаемых, которые пересекаются границей (или границами) действия суверенитета государств
1 Adam Vann. Offshore Oil and Gas Development: Legal Framework Congressional Research Service. September 26, 2014
2 Известно, как минимум, три основных типа рейдовых причалов: в виде одиночного буя с гибкой связью с танкером; в виде шарнирно-закреплённой на дне башни и гибкой связи; с жёсткой связью буя с танкером, используемым для обработки и хранения нефти. При значительном удалении отдельных скважин от берега используются также плавучие или погружённые резервуары.
3 См.: Скаридов А.С. Морское право. М. Юрайт, 2014 г.
4 Режим доступа: https://en.oxforddictionaries.com/
(если речь идет о государственной территории) или их суверенных прав (если речь идет о недрах континентального шельфа).
Термин «оффшорный», означает «за пределами сухопутных границ».1 Последний, в большей мере используется в американских юридических источниках, однако, в законе «О пространствах, расположенных за пределами континентального шельфа Штатов (OCSLA) использует понятие «Outer Continental Shelf Lands» - «пространства расположенные за пределами...». Этот федеральный источник США, регулирующий разработку офшорных ресурсов определяет порядок разработки нефти и газа, нормы по обеспечению соблюдения экологических стандартов, а также порядок вступления в право обладание на ресурсы, добытые за пределами юрисдикции штатов. 2
Перечень примеров можно продолжить, но мы ограничимся констатацией, что единого устоявшегося термина в специальной и юридической литературе не используется и договорного закрепления он не получил.
По наше мнению понятие «трансграничный» достаточно четко определяет положения района разработки ресурсов и идентичен смысловому содержанию, как в русском, так и английском языках. Под ним следует понимать морской район, границы которого полностью или частично находятся вне государственных грани, однако внешняя граница которого не выходит за рамки юрисдикции, предоставленной международным правом в контексте разведки, научно-исследовательской и промышленной разработки его ресурсов.
В силу положений статьи 76(1)3 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. (далее КМП-82) трансграничный район может охватывать пространства морского дна и недра подводных районов, простирающихся за пределы его территориального моря на всем протяжении естественного продолжения его сухопутной территории до внешней границы подводной окраины материка или на расстояние 200 морских миль от исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря, когда внешняя граница подводной окраины материка не простирается на такое расстояние. Применяя пятый параграф указанной статьи, можно констатировать, что внешняя граница такого района должна находиться не далее 350 морских миль от исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря. Известно, что в силу положений приложения II к КМП-82, Комиссия по границам континентального шельфа (далее - Комиссия),4 созданная в 1997 г. может при определенных условиях увеличить границы шельфа, таким образом отсутствие четкого цифрового критерия в сделанном выше определении носит вполне обоснованный характер.
Применительно к объектам промышленной деятельности внутри таких районов их статус определен положениями статьи 258-260 КМП-82 где указано, что размещение и использование оборудования любого типа в любом районе морской среды осуществляется на тех же условиях, что и предусмотренные в Конвенции для проведения морских научных исследований в таком районе, они не имеют вокруг себя территориального моря и их наличие не влияет на делимитацию территориального моря, исключительной экономической зоны или континентального шельфа. Вокруг таких сооружений или объектов могут создаваться зоны безопасности разумной ширины, не превышающей 500 метров.
Таким образом, под «морским трансграничным месторождением»5 следует понимать район морского дна, находящийся за пределами территории государства, но находящийся в его юрисдикции, на котором осуществляются работы по промышленной разработке ресурсов и их транспортировке к береговым сооружениям.
Размещение таких МТМ не должны создавать препятствий на установившихся путях международного судоходства6 и они должны нести опознавательные знаки с указанием государства регистрации или международной организации, которой они принадлежат, а также должны иметь надлежащие согласованные в международном порядке средства предупреждения для обеспечения безопасности морской и воздушной навигации, с учетом норм и стандартов, установленных ИМО и ИКАО.
Что касается регламентации деятельности в рассматриваемых районах, то международное право особой детализации не содержит. Прежде всего, можно сослаться на положения, наполняющие содержанием «права прибрежного государства в отношении континентального шельфа и исключительной экономической зоны», предусмотренные Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г.
1 Такое определение термину «offshore» дает, например, словарь Merriam Webster - удаленный от берега. Режим доступа: https://www.merriam-webster.com/dictionary/offshore
2 Здесь используется понятие - «all submerged lands lying seaward and outside of the areas ...»
3 Часть VI. Континентальный шельф КМП-82.
4 В основу деятельности Комиссии также положены три основных документа: Правила процедуры (CLCS/3/Rev. 3), Порядок работы (CLCS/L. 3) и Научно-техническое руководство (CLCS/11 и Add. 1).
5 Далее, сокращенно - МТМ.
6 Статья 261 КМП-82.
С момента начало разработок ресурсов морского дна правовой режим морских районов месторождений «наполнялся» национальном законодательством и основная идея заключалась в том, чтобы собственные правила так регламентировали разработку ресурсов, чтобы они не причиняли ущерба другой стороне. 1
Однако уже в конце 1950-х годов обозначилась, а в настоящее время стала преобладающей другая практика: исполнение заинтересованными государствами соответствующих договоров, предусматривающих положения об освоении и эксплуатации морских трансграничных месторождений. 2
Независимо от того, эксплуатируются ли трансграничные зоны на основе международного договора или же они осваиваются обособленно каждым государством, в пределах государственной территории или континентального шельфа которого есть участки трансграничных зон, возникает важный вопрос о транзите. Действительно, для доступа государств к месторождению и от него, в т.ч. в целях его разработки, а также связанной с ней транспортировки грузов, необходимо пересекать международные границы. В настоящей работе в этой связи исследуется вопрос: наличествуют ли международно-правовые обязательства о предоставлении в обозначенных целях права транзита - через районы своей юрисдикции или через свои государственные территории.
КМП-82 не использует термин «транзит», а применяет «прокладку» подводных кабелей и трубопроводов на континентальном шельфе», но право на эти действия возникает лишь в соответствии с Конвенцией, т.е. с учетом предусмотренных ею ограничений. В частности:
(1) прокладка трубопровода не должна затрагивать суверенные права прибрежного государства над континентальным шельфом в целях разведки и разработки его природных ресурсов;
(2) прибрежное государство имеет право принимать разумные меры предотвращения загрязнения от трубопроводов, а также сокращения такого загрязнения и сохранения его под контролем;3
(3) трасса для прокладки подводных трубопроводов на континентальном шельфе определяется только с согласия прибрежного государства;4
(4) прибрежное государство в любом случае осуществляет «юрисдикцию в отношении кабелей и трубопроводов, проложенных или используемых в связи с разведкой его континентального шельфа, разработкой его ресурсов или эксплуатацией искусственных островов, установок или сооружений», находящихся под его юрисдикцией.5
Россия активно осуществляет разработки ресурсов шельфа, и заинтересована в свободе транзита углеводородов из мест добычи как морским, так и трубопроводным транспортом, предусмотренным правилами ГАТТ и не противоречащим положениям Договора к Энергетической хартии 1994 г. В частности, статья 76 последнего соглашения требует от участников обеспечения свободы транзита и без различий в том, что касается происхождения, места назначения или владельца таких энергетических материалов и без дискриминационных тарифов, основанных на таких различиях, а также без чрезмерных задержек, ограничений или сборов.7
В контексте, сделанного договором 1994 г. определения мы может отнести к «транзиту» перемещение через территорию8 одной из сторон для целей погрузки и разгрузки энергетических
1 Такой была и договорная практика СССР с сопредельными странами о государственной границе. Так, в договоре с Чехословакией от 30 ноября 1956 года предусмотрено: «Работы по изысканию и эксплуатации минеральных ископаемых в непосредственной близости от линии границы должны вестись таким образом, чтобы они не причиняли ущерба территории другой стороны» (ст. 22).
2 В качестве примеров таких соглашений называют, как многосторонние международные договоры (Соглашение о сотрудничестве в области изучения, развития и использования минерально-сырьевых ресурсов 1997 года, Соглашение о приграничном сотрудничестве в области изучения, освоения и охраны недр 2001 года и др.), так и, чаще, двусторонние о сотрудничестве в освоении трансграничных минеральных ресурсов: Соглашение между Бахрейном и Саудовской Аравией 1958 года; Соглашение между Катаром и Объединенными Арабскими Эмиратами 1969 года; Соглашение между Великобританией и Норвегией 1975 года; Соглашение между Австралией и Папуа Новая Гвинея 1978 года; Соглашение между Исландией и Норвегией 1981 года; Соглашение между Австралией и Индонезией 1989 года; Соглашение между Великобританией и Данией 1999 года, др.
3 Как указано в п. 2 ст. 79, прибрежное государство «не может препятствовать прокладке или поддержанию в исправности» подводных трубопроводов и кабелей, если соблюдается его право «принимать разумные меры», в частности, для «предотвращения, сокращения и сохранения под контролем загрязнения от трубопроводов».
4 п. 3 ст. 79.
5 п. 4 ст. 79.
6 В отношении Статьи 7 Европейские сообщества и их государства-члены, а также Австрия, Норвегия, Швеция и Финляндия заявляют, что положения Статьи 7 подпадают под действие договорных норм международного права, регулирующих юрисдикцию в отношении подводных кабелей и трубопроводов или, в тех случаях, где не существует таких норм, - под действие общих норм международного права.
7 Режим доступа: https://energycharter.org/fileadmin/DocumentsMedia/Legal/ECT-ru.pdf
8 В данном Договоре «территория» означает не только «государственную территорию», но и, например, континентальный шельф (в силу статьи 1 пункта 10 Договора). Это указывает на широту сферы применения положений о транзите, предусмотренных Договором.
материалов и продуктов, происходящих с территории другого государства и предназначенных для территории третьего государства.
Из двусторонних договоров обратим внимание на Соглашение между Правительством Королевства Великобритании и Северной Ирландии и Правительством Королевства Норвегии о транспортировке нефти по трубопроводу от месторождения Экофиск (Ekofisk) и прилегающих районов к Великобритании, 1973 г. Обратим внимание на то, что Соглашением предусмотрен межгосударственный механизм управления данным трансграничным трубопроводом.1 То есть, на межправительственном уровне гарантировано согласие на реализацию этого коммерческого проекта. При этом лицензии заинтересованным компаниям выдаются и норвежским, и английским правительством, но управление трансграничным трубопроводом возложено, в соответствии с Соглашением, на норвежскую компанию. Второе, крайне важное, по нашему мнению обстоятельство связано с тем, что стороны согласились с тем, что тарифы на транспортировку по трубопроводу должны быть «на справедливом коммерческом уровне»,2 и для обеспечения этого они должны быть одобрены правительством того государства, с континентального шельфа которого осуществляется транспортировка нефти.
Другой пример это соглашение по эксплуатации месторождения Фриг,3 которое Фриг находится по обе стороны от линии, разграничивающей континентальные шельфы Норвегии и Великобритании. Соответственно, в части I Соглашения прописан механизм эксплуатации данного месторождения, а часть II посвящена договорному порядку транспортировки углеводородов. Здесь трубопроводы переданы в совместное использование, а его управление осуществляется совместным решением двух собственников трубопроводов, одобренным на межправительственном уровне.
Доказательством о наличии неких общих правовых предписаний в использовании ресурсов трансграничных месторождений мы находим и в американо-канадском соглашении 1977 г.4 и в российско-норвежском соглашении 2010 г. Последнее некоторым образом «замораживает» разработку в районах севернее точки 85 линии разграничения до решения Комиссии по границам континентального шельфа в рамках притязаний России на участки шельфа за пределами 200 м. миль. Вместе с тем указанное Соглашение содержит положения о возможности совместного использования месторождений углеводородов. Так, статья 5(2) ссылается на то, что если одна из сторон полагает, что другая становится разработчиком месторождения, которое простирается и на ее континентальный шельф, то последняя должна об этом уведомить и заключить соглашении о Соглашение об эксплуатации этого месторождения углеводородов как единого целого.6 Характерно, что требования к содержанию такого соглашения, предусмотренные статьей 1 Приложение II к Договору, среди прочего содержит необходимость включать географические, геофизические и геологические характеристики трансграничного месторождения углеводородов в такие соглашения, а указанные геологические данные, объявляются совместной собственностью юридических лиц, обладающих правами на основании Соглашения о совместной эксплуатации.
Применительно к российско-норвежскому соглашению конечную точку линии разграничения между Россией и Норвегией невозможно было определить, поскольку до сих пор нет подтвержденной Комиссией внешней границы континентального шельфа России с ее самой западной точкой. Поэтому линия разграничения согласно статье 1 договора с Норвегией 2010 года определена и зафиксирована как постоянная и неизменяемая линия до точки 8.7 Исходя из изложенного вполне обоснованным представляется вывод о том, что дискриминация, случись ей возникнуть в связи с разработкой трансграничного месторождения или в связи с функционированием трансграничных трубопроводов - недопустима.
В заключении представляется необходим сделать следующие констатации.
1 Поскольку нефтегазовое месторождение Экофиск находится на континентальном шельфе Норвегии, а выгоднее осуществить транспортировку извлеченной из него продукции не в Норвегию, а в Великобританию, Соглашение разрешает строительство трубопровода от месторождения к Великобритании.
2 Англ. - «fair commercial rate».
3 Соглашение между Правительством Королевства Великобритании и Северной Ирландии и Правительством Королевства Норвегии об эксплуатации месторождения Фриг (Frigg) и передаче от него газа в Великобританию, 1976 г.
4 Соглашение между США и Канадой о транзитных нефтепроводах, 1977 года. USA and Canada Agreement Concerning Transit Pipelines, 1977. - UNTS №16633, p.344-345
5 Причем эта точка, согласно той же статье, не является конечной точкой линии разграничения, поскольку на момент переговоров линия устанавливалась, «не доходя» до гипотетической внешней границы континентального шельфа.
6 Приложение II к Договору между Российской Федерацией и Королевством Норвегия о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане 2010.
7 В статье 1 договора с Норвегией прописано, как будет определяться конечная точка: «Конечная точка линии
разграничения определяется как точка пересечения геодезической линии, проведенной через точки 7 и 8, и геодезической
линии, соединяющей самую восточную точку внешней границы континентального шельфа Норвегии и самую западную
точку внешней границы континентального шельфа РФ, как они установлены в соответствии со статьей 76 и Приложением
II Конвенции». Это весьма вожное обстоятельство с учетом того, что большая часть свода Федынского, а это одно из самых крупных поднятий в бывшей "серой зоне", заведомо осталась на российской стороне. Потенциал свода Федынского может в разы превышать потенциал Штокмановского месторождения (запасы по категории С1 — 3,9 триллиона кубометров газа и 56,1 миллиона тонн конденсата) (РИА Новости https://ria.ru/economy/20130305/925988260.html)
Во-первых, для уточнения положений КМП-82 и в силу расширяющейся практики транзита через значительные пространства континентального шельфа добытых ресурсов, возможного совмещения приграничных добывающих полей и увеличения пространственных пределов районов добычи ресурсов, следует ввести в международно-правовой оборот понятия «морское трансграничное месторождение (наше предложение по возможному определению МТМ приведен выше) с указанием статуса как района временного опасного для нормального судоходства.
Во-вторых, следует определить компетенцию государства транзита, дополнив соответствующие положения КМП-82, дабы исключить возможности лишать государства-регистрации или принадлежности прав на коммерческую эксплуатацию ресурсов морского дна. Следует также ввести конвенционный запрет на установление каких-либо сборов с оператора трубопровода, обусловленные лишь трансграничным характером трубопровода или месторождения.
И в третьих, в случае проведения исследований континентального шельфа в районах приграничных участков следует применять заранее согласованные методики и правила. Например, в так называемой взаимосогласованной российско-норвежской зоне (по соглашению 2010 г.)1 существуют разные практики - в российском законодательстве установлен иной порядок геологического изучения участков на шельфе, чем в Норвегии.2
Пристатейный библиографический список:
1. Скаридов А.С. Морское право: учебник для магистров. М.: Юрайт 2014.
15. Adam Vann. Offshore Oil and Gas Development: Legal Framework Congressional Research Service. September 26, 2014
^каридов А.С. Морское право. В 2т. Т.1. Международное публичное морское право: учебник для бакалавриата и магистратуры. — М.: Издательство Юрайт, 2017. — 402 с.]
^каридов А.С. Морское право. В 2т. Т.2. Международное морское коммерческое право: учебник для бакалавриата и магистратуры. — М.: Издательство Юрайт, 2017. — 255 с.]
В учебнике рассматриваются основные положения международного морского права, проанализированы и систематизированы важнейшие международно-правовые и национально-правовые источники и иные публикации российских и зарубежных специалистов в области морского права, сопоставляются и оцениваются различные научные доктрины. Наряду с публично-правовыми нормами анализируются нормы международного частного права, регламентирующие морские перевозки и иные аспекты морепользования; оценивается развитие российского морского права в контексте эволюции национальной морской политики.
1 Российско-норвежский договор о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане 2010.
2 РИА Новости https://ria.ru/economy/20130305/925988260.html
