CC BY
288
УДК 34 ББК 67
К ВОПРОСУ О КОНФЛИКТЕ ЛИЧНЫХ НЕИМУЩЕСТВЕННЫХ ПРАВ
ЕЛЕНА ЕВГЕНЬЕВНА БОГДАНОВА,
доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина
E-mail: civiljawjnsal@mail.ru
Научная специальность 12.00.03 — гражданское право; предпринимательское право; семейное право;
международное частное право
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Используя категории добросовестности и разумности, исследуются спорные вопросы защиты интересов граждан в случаях конфликта личных неимущественных прав, т.е. ситуациях, когда субъективные гражданские права, принадлежащие разным лицам, не могут быть осуществлены ими в полном объеме. Анализируется возможность применения к таким ситуациям компенсации морального вреда.
Ключевые слова: конфликт прав; добросовестность; разумность; баланс интересов; компенсация морального вреда.
Annotation. In presented article the author, applying the categories of good faith and reasonableness , investigates questions at issue of protection of interests of citizens in cases of the conflict of the personal non-property rights, that is situations when the subjective civil rights belonging to different persons, can't be performed by them in full. The possibility of application to such situations the compensation of non-pecuniary damage is analyzed.
Keywords: the conflict of the rights; good faith; reasonableness; balance of interests; compensation of non-pecuniary damage.
Судебной практике известны случаи конфликта (столкновения) прав, т.е. ситуации, когда субъективные гражданские права, принадлежащие разным лицам, не могут быть осуществлены ими в полном объеме, так как осуществление одного из этих прав приводит к прекращению другого субъективного права или препятствует его осуществлению полностью или в части.
Наибольшую сложность и противоречивость данная проблема, на наш взгляд, представляет в случае конфликта личных неимущественных прав граждан, так как осуществление одним лицом неимущественного права часто приводит к прекращению или существенному ограничению права другого лица, т.е. перед правоприменителем возникает необходимость выбора: какое из конкурирующих личных неимущественных прав подлежит приоритетной защите.
Конституция РФ заложила основу развития большого спектра личных неимущественных прав российских граждан. Примерный перечень данных прав был закреплен в ст. 150 ГК РФ. Развитие системы личных неимущественных прав предоставило возможность гражданам по собственному усмотрению определять свое поведение в сфере как частной, так и общественной жизни.
Однако, человек живет не в изолированной среде; он является членом общества и потому ему приходится контактировать с множеством других лиц, обладающих такими же личными неимущественными правами. Нередко случается так, что права одного субъекта антагонистичны правам другого, что неизбежно приводит к возникновению конфликта соответствующих личных неимущественных прав. Право одного субъекта неизбежно сталкивается с подобным правом другого субъекта. Например, су-
пруга имеет право на материнство, в то время как ее супруг не желает иметь детей, и, наоборот. Налицо конфликт между членами семьи, который вполне может закончиться расторжением брака. Конфликт, в целом, представляет собой взаимодействие двух или более субъектов, имеющих взаимоисключающие цели и реализующие их один в ущерб другому (или один за счет другого)1. В рассматриваемых отношениях субъекты, имея разные цели, обладают, наряду с этим, субъективными правами, которые осуществляют одно в ущерб другому.
При разрешении конфликтов прав законодатель и суды вынуждены обеспечивать защиту личных неимущественных прав одной стороны преимущественно по сравнению с правами другой. Очень важно, чтобы эти приоритеты были бы не только обоснованы, но и безупречны с моральной точки зрения. К сожалению, далеко не всегда это удается.
Так, решением районного суда города Саратова было отказано в удовлетворении иска гражданки Ж. к Саратовской областной больнице о взыскании морального вреда. Свои требования истица обосновывала тем, что из акта судебно-медицинского исследования тела ее сына, скончавшегося в данной больнице, ей стало известно, что сотрудниками больницы у него в целях трансплантации были изъяты обе почки; о соответствующем намерении врачей она не была поставлена в известность, и изъятие произведено без ее согласия. В решении суда указывалось, что ст. 8 Закона Российской Федерации «О трансплантации органов и (или) тканей человека»2, подлежащей применению при рассмотрении данного дела, закрепляется презумпция согласия гражданина или его близких родственников (представителей) на изъятие после смерти его органов для трансплантации.
В этой связи, Саратовский областной суд обратился с запросом в Конституционный суд РФ. По мнению заявителя, указанная норма лишает гражданина или его близких родственников (представителей) права на волеизъявление о согласии или несогласии на изъятие органов и (или) тканей из его тела после смерти, поскольку не устанавливает обязанность учреждений здравоохранения выяснять прижизненную волю умершего либо волю его близких родственников (представителей) в от-
ношении такого изъятия. Кроме того, поскольку ею не определяется учреждение здравоохранения, обязанное вести учет граждан, не согласных на изъятие органов, и не предусмотрено создание банка соответствующих данных, граждане лишены возможности предварительно зафиксировать факт своего несогласия... Таким образом, заявитель утверждал, что в силу неопределенности и неясности ст. 8 Закона Российской Федерации «О трансплантации органов и (или) тканей человека» усмотрение учреждений здравоохранения в отношении осуществления изъятия у умершего человека органов для трансплантации практически не ограничивается, чем нарушается право человека на достойное отношение к его телу после смерти и принцип равенства, и просит признать ее не соответствующей ст. 2, 15, 17, 18, 19, 21, 45 и 55 Конституции Российской Федерации.
Конституционный суд РФ по данному запросу разъяснил, что определяя условия и порядок трансплантации, в частности, изъятия органов и (или) тканей у трупа с целью пересадки нуждающемуся в этом реципиенту, федеральный законодатель установил в ст. 8 Закона Российской Федерации «О трансплантации органов и (или) тканей человека» запрет на такое изъятие в случае, когда учреждение здравоохранения на момент изъятия было поставлено в известность о том, что при жизни данное лицо либо его близкие родственники или законный представитель заявили о своем несогласии на него.
Таким образом, законодатель в данном случае избрал модель презумпции согласия на изъятие органов и (или) тканей человека после его смерти («неиспрошенное согласие» или «предполагаемое согласие»), трактующую невыражение самим лицом, его близкими родственниками или законными представителями своей воли либо отсутствие соответствующих документов, фиксирующих ту или иную волю, как наличие положительного волеизъявления на осуществление такого изъятия.
Презумпция согласия базируется, по мнению Конституционного Суда РФ, с одной стороны, на признании негуманным задавать родственникам практически одновременно с сообщением о смерти близкого человека либо непосредственно перед операцией или иными мероприятиями лечебного
характера вопрос об изъятии его органов (тканей), а с другой стороны, — на предположении, обоснованном фактическим состоянием медицины в стране, что на современном этапе развития трансплантологии невозможно обеспечить выяснение воли указанных лиц после кончины человека в сроки, обеспечивающие сохранность трансплантата3.
В ряде зарубежных законодательств подобные ситуации, сложные с этической и моральной точек зрения, получили более эффективное законодательное регулирование. Так, ст. 43 Гражданского кодекса Квебека предусматривает, что совершеннолетний или несовершеннолетний в возрасте от 14 до 18 лет может предоставить свое тело или разрешить извлечь из него органы или ткани для медицинских или научных целей. Эта воля должна быть выражена либо устно в присутствии двух свидетелей, либо в письменной форме, и таким же образом она может быть отменена. При отсутствии известной или предполагаемой воли умершего, часть его тела может быть удалена с согласия лица, которое может или могло бы дать согласие на оказание помощи.
Согласие не требуется, если два врача письменно подтверждают невозможность его своевременного получения, срочность операции и значительность шансов на спасение человеческой жизни или на существенное улучшение ее качества4. В данной ситуации, как видим, при конфликте права на уважение тела после смерти донора и права на жизнь и здоровье реципиента, приоритет отдается спасению жизни лица или улучшению ее качества, но при этом предусмотрены гарантии соблюдения прав донора и в законе закреплена специальная процедура решения вопроса об изъятии органов.
Проблемы, касающиеся биоэтики, чрезвычайно болезненны и сложны. Перед гражданским правом поставлена задача урегулирования нравственных проблем, которые возникают вследствие развития медицинской науки, активно вторгающейся в жизненную сферу человека, и обеспечения в этой связи охраны субъективных прав граждан.
Следует отметить, что презумпция предполагаемого согласия — не единственный вариант регулирования получения разрешения на изъятие органов человека. В таких развитых странах, как
США, Канада, Германия, Франция, действует презумпция «несогласия», в соответствии с которой предполагается, что каждый человек заранее не согласен с тем, что его органы будут изъяты и пересажены другому человеку. Орган можно изъять лишь при наличии прижизненного согласия самого гражданина или его родственников после его смерти5.
На наш взгляд, не выдерживает критики довод Конституционного Суда о том, что негуманно задавать родственникам одновременно с сообщением о смерти близкого человека либо непосредственно перед операцией или иными мероприятиями лечебного характера вопрос об изъятии его органов (тканей). Видимо, как в случае с гражданкой Ж., по мнению суда, намного гуманнее для родственников узнавать о трансплантации органов близкого человека из акта судебно-медицинского исследования тела. Следует также отметить, что отсутствующий в Законе механизм заявления несогласия граждан на изъятие органов для трансплантации, ущемляет их личное неимущественное право на определение судьбы своего физического тела и его уважение после смерти6.
В ситуации конфликта таких личных неимущественных прав, как право на уважение своего тела после смерти и права на жизнь, очевидный приоритет права на жизнь, тем не менее, осуществляется за счет ущемления права на уважение тела гражданина после смерти и определения его судьбы, что, безусловно, неприемлемо для цивилизованного общества.
В этой связи представляется актуальной дискуссия по поводу внесения Министерством здравоохранения РФ в Государственную Думу РФ проекта ФЗ «О донорстве органов человека и их трансплантации», который, несмотря на то, что содержит в ст. 18 презумпцию согласия лица на изъятие органов после смерти, тем не менее, предусматривает процедуру заявления гражданином своего несогласия на изъятие его органов после смерти и создания Регистра волеизъявлений граждан. Следует отметить, что Проект предусматривает в п. 2 ст. 18 положение, аналогичное ст. 47 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» от 21 ноября 2012 г. № 323-ФЗ, согласно которому при отсутствии волеизъявления совершеннолетнего дееспособного лица
о несогласии на изъятие его органов после смерти, а также при отсутствии волеизъявления совершеннолетнего дееспособного лица о согласии на изъятие его органов после смерти, зарегистрированного в Регистре волеизъявлений граждан, право заявить о несогласии на изъятие органов из тела умершего имеют супруг, а при его отсутствии — один из близких родственников7. Правда, предлагается ограничить данное право двумя часами после установления факта смерти гражданина.
Следует отметить, что в юридической науке предпринимались попытки решения проблемы конфликта личных прав. В этой связи следует отметить работу Р. Алексия, который предложил собственную методику разрешения конфликтов личных неимущественных прав, основанную на определенной иерархии ценностей и применения при разрешении конфликта принципа пропорциональности8. Данный довод означает, что принимаемое решение должно быть разумным и взвешенным (на основе сопоставления и анализа преимуществ и возможного ущерба (потерь) вследствие его принятия). Причем, способы воздействия, применяемые в ситуации конфликта прав, должны быть соразмерными, приемлемыми и отвечать требованию наименьшего ограничения прав человека. Данные меры должны применяться только тогда, когда подобный результат не может быть достигнут иными, более мягкими способами.
Изложенная методика вызывает критику ряда ученых. В частности, Ю. Хабермас отмечает, что подход поиска баланса лишает основные права их нормативной силы, так как нет права (ценности), которое может претендовать на безусловный приоритет над другими правами9. К. Моллер, в свою очередь, упрекнул Р. Алексия в невозможности оптимизировать нравственные ценности таким же способом, как можно оптимизировать прибыль. Указанный автор полагает, что оптимизировать моральные ценности вообще невозможно10.
С данным мнением следует согласиться. Предложенные формулы оценки «ценности» прав че-ловека11 не отвечают на главный вопрос: на каком вообще основании право одного лица должно осуществляться за счет другого.
Следует отметить, что конфликт личных неимущественных прав (или как его называют в ев-
ропейских странах конфликт основных прав) очень часто возникает тогда, когда нормы позитивного закона, обеспечивающие правовую стабильность и целесообразность, не способны обеспечить достижения самой главной ценности в праве — справедливости.
В случаях конкуренции прав: права на уважение тела после смерти донора и права на жизнь и здоровье реципиента, приоритет отдается личному неимущественному праву одного лица. Таким образом, личное неимущественное право одного лица будет осуществляться за счет другого и, в этой связи, вероятно причинение одному из участников нравственных или даже физических страданий вследствие отказа в осуществлении или защите своего права.
В качестве одного из вариантов решения проблемы конфликта личных неимущественных прав, целесообразно применять компенсацию морального вреда в пользу гражданина, которому было отказано в осуществлении или защите его личного неимущественного права за счет стороны, чье право получило приоритет. Представляется, что в ситуациях конфликта личных неимущественных прав, при причинении морального вреда гражданину отказом в осуществлении или защите его личного неимущественного права, моральный вред должен взыскиваться за счет стороны, чье право получило приоритет. На наш взгляд, данное решение будет способствовать гармонизации личных неимущественных прав, их более эффективной защите.
Литература
1. ФЗ «О трансплантации органов и (или) тканей человека» от 22 декабря 1992 г. № 4180-1 (в ред. от 29 ноября 2007 г.) // Ведомости СНД и ВС РФ от 14 января 1993 г. № 2. Ст. 62.
2. Определение Конституционного Суда РФ от 4 декабря 2003 г. № 459-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Саратовского областного суда о проверке конституционности ст. 8 Закона РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека». // СПС Консультант-Плюс.
3. ФЗ РФ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» от 21 ноября 2012 г. № 323-ф3». // СПС Консультант-Плюс.
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
4. Гражданский кодекс Квебека. М.: Статут. 1999.
5. Конфликтология. Учебное пособие. / Под ред. Ю.Г. Запрудского, В.Н. Коновалова. Ростов-на-Дону. 2000.
6. Ляуш Л.Б. Этические проблемы трансплантации органов и тканей человека. Этические проблемы ксенотрансплантации (ч. 1) // Биомедицинская этика и медицинское право / Жизнь и смерть. Т. 2 . 2011. С. 315.
7. Alexy R. The Construction of Constitutional Rights // Law & Ethics of Human Rights: Vol. 4: Iss. 1, Article 2, 2010.
8. Cianciardo J. The principle of proportionality: it's Dimensions and Limits. P. 7.
9. Habernas J. Between Facts and Norms. / Trans. by W. Rehg. Cambrige. 1996. P. 258.
10. Moller K. Balancing and the Structure of Constitutional Rights//International Journal of Constitutional Law. Vol. 5. Issue. 3. 2007. July. P. 462.
References
1. The Federal law «About transplantation of bodies and (or) tissues» on 22 of December 1992, n 4180-1 (as amended on November 29, 2007) // Vedomosti SND and VS the Russian Federation of 14 January 1993 No. 2. PT. 62.
2. The determination of the constitutional Court of the Russian Federation of 4 December 2003 No. 459-About «About refusal in accepting to consideration of inquiry of the Saratov regional court about the verification of constitutionality of article 8 of the RF Law «On transplantation of organs and (or) tissues». // PCA Consultant Plus.
3. FZ the Russian Federation «About bases of health protection of citizens in the Russian Federation» dated 21 November 2012 No. 323-FZ». // PCA Consultant Plus.
4. The civil code of Quebec. Moscow: Statute.
1999.
5. Conflictology. Training manual. / Edited by J.G. Zaprudsky, V.N. Konovalova. Rostov-on-don.
2000.
6. Laws L.B. Ethical issues of transplantation of human organs and tissues. Ethical problems of xenotransplantation (part 1) // Biomedical ethics and medical law / Life and death. Vol. 2. 2011. P. 315.
7. By Alexy on R. The Construction of Constitutional Rights // Law & Ethics of Human Rights: Vol. 4: Iss. 1, Article 2, 2010.
8. Cianciardo J. The principle of proportionality: it's Dimensions and Limits. P. 7.
9. Habermas J. Between Facts and Norms. / Trans. by W. Rehg. Cambrige. 1996. P. 258.
10. Moller K. Balancing and the Structure of Constitutional Rights//International Journal of Constitutional Law. Vol. 5. Issue. 3. 2007. July. P. 462.
1 Конфликтология. Учебное пособие. / Под ред. Ю.Г. Запрудского, В.Н. Коновалова. Ростов-на-Дону. 2000.
С. 52.
2 ФЗ «О трансплантации органов и (или) тканей человека» от 22 декабря 1992 г. № 4180-1 (в ред. от 29 ноября 2007 г.) // Ведомости СНД и ВС РФ от 14 января 1993 г. № 2. Ст. 62.
3 Определение Конституционного Суда РФ от 4 декабря 2003 г. № 459-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Саратовского областного суда о проверке конституционности ст. 8 Закона РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека». // СПС Консультант-Плюс.
4 Гражданский кодекс Квебека. М.: Статут. 1999. С. 45—46.
5 См.: Ляуш Л.Б. Этические проблемы трансплантации органов и тканей человека. Этические проблемы ксенотранспланта-ции (ч. 1) // Биомедицинская этика и медицинское право / Жизнь и смерть. Т. 2. 2011. С. 315.
6 В ст. 47 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» от 21 ноября 2012 г. № 323-ФЗ были внесены определенные изменения в вопрос об оформлении отказов граждан в изъятии органов для трансплантации. Так в п. 6—7 отмечается, что совершеннолетний дееспособный гражданин может в устной форме в присутствии свидетелей или в письменной форме, заверенной руководителем медицинской организации либо нотариально, выразить свое волеизъявление о согласии или о несогласии на изъятие органов и тканей из своего тела после смерти для трансплантации (пересадки) в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.
В случае отсутствия волеизъявления совершеннолетнего дееспособного умершего право заявить о своем несогласии на изъятие органов и тканей из тела умершего для трансплантации (пересадки) имеют супруг (супруга), а при его (ее) отсутствии -один из близких родственников (дети, родители, усыновленные, усыновители, родные братья и родные сестры, внуки, дедушка, бабушка) // СПС КонсультантПлюс. Однако, трудно представить, что человек, нуждающийся в экстренном медицинском вмешательстве, будет собирать свидетелей и заявлять о своем несогласии на изъятие органов в случае своей смерти или обращаться по данному вопросу к нотариусу. Таким образом, остались неизменными принцип «неиспрошенного согласия» и неясный механизм заявления отказа гражданином на изъятие органов в случае смерти.
7 Проект федерального закона РФ «О донорстве органов человека и их трансплантации» //rozminzdrav.ru>documents/8145
8 Alexy R. The Construction of Constitutional Rights // Law & Ethics of Human Rights: Vol. 4: Iss. 1, Article 2, 2010.
9 Habermas J. Between Facts and Norms. / Trans. by W. Rehg. Cambrige. 1996. P. 258.
10 Moller K. Balancing and the Structure of Constitutional Rights// International Journal of Constitutional Law. Vol. 5. Issue. 3. 2007. July. P. 462.
11 См, например, Cianciardo J. The principle of proportionality: it's Dimensions and Limits. P. 7.
