CC BY
72
2. EofaoSTa В.Ё. Nal аТ оёёТ-поёёёпоё^апёёа ТпТааТТТ-поё бТб l ТТабадб^йёб 1Тбба! ё!аТё пбйапоаёоаёй Т ТаТ а бдааёпёы удйёа: Аёпп... а. бёёТё. Т. №1абёаТа, 1982. 367 п.
3. Noeoafaaaaa О.А. ОбТёоёТ ГаёйГТ-па1аГоё^апёау ёаоа-аТбёу IТабаёоаёйТТпоё а пТаба l а Т Т Т l аа0ёёбпёТ l удйёа: Аёпп... ё. оёёТё. Т. Оба, 1997. 198 п.
4. InyUef I^.A. №ёёёпоёёа пёТаТёд1аТёоаёйТйб ёаоааТ-бёё ё!а Тё пбйапоаёоаёйТТаТ пТаба 1йТТ ТаТ аа0ёёбпёТаТ ёёоа-баоббТТаТ удйёа: АаоТбаб. аёпп... а. бёёТё. Т. 1 ., 2000. 57 п.
5. ATfaaSeT А.А. Аёа ё аба! у ббппёТаТ аёааТёа (5Та^аТёа ё б'иобааёаТёа). 1.: 1бТ паа йаТёа, 1971. 239 п.
6. ЁТшеТа 1.Г. N0ёёёп0ёёа ббппёТаТ удйёа. Ёда-а 3-а.
1.: ТбТпаайагёа, 1993. 222 п.
7. ЁTSeefа А.Ё. ГаёёТТаТёу аёааТёа а уёбопёТl удйёа. 1 .: Г абёа, 1970. 307 п.
8. ISTeTiTae^ А. Г. АёааТё а 'бааёТшаТёё. №1аТоёёа ё поёёёпоёёа аёаТаба1аТТйб оТ61. 1 .:[абёа, 1982. 286 п.
9. I STeTiTae^ А. Г. N0ёёёп0ёёа ^апоаё ба^ё (АёааТёйТйа пёТаТбТбш). 1.: ТбТпаайагёа, 1969. 143 п.
10. AeTaemeay 1.6. 1i ТаТдТа^ТТпой ё пёТТ Тё!ёу а аё-аТаба l а Т Т Тё пёпоа1а ббппёТаТ аёааТёа. 1.: ЁТпо. ббппёТаТ удйёа ё!аТё А.А. АёТТабааТаа ВАГ, 2001. 320 п.
11. laoSTa Г.А. Nё^оаёпё^aпёёa пбаапоаа айбашаТёу !Т-ааёйТТпоё а уёбопёТ! удйёа. [Татёаёбпё: Габёа. Nёа. Тбаа-'бёуоёа ВАГ, 1999. 288 п.
12. AefTeoSTa Ё.1 . Т обёбаоаёй Тау бТб!а аёааТёа а уёбо-пёТ! удйёа // бёбопёёё удйё: ёаёпёёа, абаыаоёёа. бёбопё: Ёда-аТ бАО, 1993.^ N. 21-31.
13. Ёaa^Taa N.A. N0ёёёп0ёёа аёааТйб ^ёаТТа 'бааёТша-Тёу а пТаба 1аТ ТТ! уёбопёТ! удйёа: ТбтоТа аабптоааТТа 1баа-ёТжаТёа: АаоТбаб. аёпп... ё. бёёТё. Т. бёбопё, 2002. 24 п.
14. Nlaoafef О.А. Апобаоё1пу. Ваппёадй, 'Таапоё. бёбопё: ЁТ. Ёда-аТ, 1979. 176 п.
15. OeeeiiTa A.A. I бё^апоёа абабйааТ аба1аТё Та -йаб ё бТб!а Та -йа а уёбопёТ l удйёа. бёбопё: Ёда-аТ бАО, 1996. 191 п.
L.E. Manchurina
Stylistic opportunities of figurative use of verb forms in Yakut language
The article considers forms of three tenses of indicative mood, separate forms of imperative, conditional and assuptional moods in different tenses, positive and negative verb forms, and also personal forms of verbs in figurative sense. It is revealed, that the given verb forms in Yakut language in figurative use obtain certain stylistic significance. Figurative use of verb forms can be met in exspressive communication situations. Therefore predominant spheres of their function are colloquial and art styles of speech.
■ФФФ-
УДК 651.926:82.035
А. Ф. Желобцова
К ВОПРОСУ О КОГНИТИВНОЙ ПРИРОДЕ УСТОЙЧИВОСТИ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ
Проведено научное обоснование когнитивной природы устойчивости фразеологических единиц, а также их когнитивных особенностей. Данное исследование осуществляется с помощью когнитивного подхода к теории устойчивости фразеологических единиц А.В. Кунина, который является отдельной точкой зрения на структуру языка и его элементов, упрощая их классификацию и категоризацию, а также доказывая значительную роль лингвистики в интегральной системе человеческого знания.
Вопрос устойчивости фразеологических единиц является одним из важнейших в теории фразеологии, так как определенность в нем напрямую влияет на границы понятий фразеологии и фразеологической взаимосвязи слов. Существует ряд точек зрения в решении данного вопроса среди ведущих отечественных лингвистов, которые выделили разные положения и закономерности (Ф.И. Буслаев, В.В. Виноградов, А.А. Потебня, Н.Н. Амосова, И.И. Срезневский, Н.М. Эльянова и др.).
В данной статье главный упор будет сделан на разработки А.В. Кунина, в частности, на его теорию устойчивости фразеологических единиц [1]. Согласно данной теории, устойчивость фразеологической единицы - это объем ин-
вариантности различных аспектов фразеологического уровня или микроустойчивостей. По его мнению, показателями устойчивости на фразеологическом уровне являются: 1) устойчивость употребления, 2) устойчивость полностью или частично переосмысленного значения, 3) структурно-семантическая устойчивость, 4) лексическая устойчивость, 5) синтаксическая устойчивость. Эти основные показатели являются взаимосвязанными, а их совокупность характерна только для фразеологических единиц. Отдельно же взятые показатели могут относиться и к другим образованиям. Например, полностью или частично переосмысленное значение свойственно сложным словам и некоторым типам устойчивых образований
нефразеологического характера, также какустойчивость лексического состава и устойчивость синтаксическая.
Согласно существующей традиционной теории фразеологии, ограничения формального и семантического характера налагаются на фразеологизм в силу его особого статуса в языке, в результате развития уникальных, сугубо фразеологических характеристик. Нашей же задачей является рассмотрение данного вопроса в рамках когнитивной парадигмы. Иными словами, опираясь на когнитивный анализ, мы постараемся доказать, что ограничения, на которые указывал А.В. Кунин, обусловлены не только системой языка и особым языковым статусом фразеологических единиц, но и особенностями знания о соотношении фразеологических единиц и сознания, а также их местом в языковой картине мира.
Согласно В.И. Карасику [2], языковая картина мира представляет собой систему образов, отражающих действительность в коллективном сознании. Она объективно отражает восприятие мира носителями данной культуры, но человеческое отражение не является механическим, а носит в достаточной мере творческий характер. Составными частями языковой картины мира являются образы и понятия. Образы - картины, сформированные в сознании, которые могут быть как четкими, так и размытыми, а понятия -логически оформленными общими мыслями о классах предметов и явлений. В.И. Карасик считает, что особую роль в изучении языковой картины мира играют фразеологические единицы, паремии и прецедентные тексты. Социально-исторические характеристики жизни народа во многом определяют своеобразие языковой избирательной фиксации мира. Вместе с тем зафиксированный в языке способ видения мира оказывает влияние на активное социально-историческое сознание народа и его ежедневное поведение.
Устойчивость употребления фразеологических единиц доказывает то, что фразеологизм является активной единицей языка, общественным достоянием в данном языковом коллективе, а не индивидуальным оборотом, употребляемым только тем или иным автором. Следовательно, сочетание прочно закреплено в сознании людей благодаря полученным знаниям, которые и послужили причиной появления этого фразеологизма. Устойчивость, хранение в памяти носителей языка стабильного единства формы и содержания предполагает его воспроизводимость. Н.Н. Амосова [3] справедливо утверждает, что фразеологическая единица никогда не возникает в языке сразу, этому предшествует длительный период ее становления. Таким образом, необходимым толчком к возникновению, а также и закреплению фразеологических единиц в речи являются некие экстралингвистические факторы, возникающие в процессе существования человеческого общества.
Поле нашего исследования распространяется преимущественно на фразеологические единицы глагольного происхождения. Они предполагают возможность выделения в процессе определения той или иной идиомы дополнитель-
ных признаков, которые не могут быть предусмотрены в полном объеме инвариантом. Все эти признаки прямо или косвенно влияют на модификацию значения глагола в составе фразеологической единицы. К тому же часть их может не совпадать с прототипическими признаками значения самого глагола, что существенно ограничивает вариантно-инвариантный подход, предложенный А.В. Куниным [1], не учитывающий данную специфику.
В структурно-семантическом плане устойчивость фразеологических единиц опирается на устойчивость лексического состава, на их структурно-семантическую немо-делированность. Во фразеологических единицах нельзя выделить ведущее слово, как это легко сделать в переменных сочетаниях слов, и построить целый ряд, в котором опорный компонент, формализующий данную модель, реализовал бы свое значение с разнообразными компонентами. Например: «I can’tget him out of my head» (структурно-семантическая устойчивость устанавливается на фразеологическом уровне) ^ «Tom can’t get the coin out of his pocket» (переменное сочетание).
Возможность замены компонентов во фразеологических единицах строго ограничена узким кругом слов, например: «The disgrace of the caning rankled as sharply as ever, but she held her head high and affected not to notice the nudges and whispers of the little girls near her» [4]. ^ Maybe those women who carried their heads so high.. .wouldn’t be so uppity, now that everyone new were their husbands spent their time when they were supposed to be at political meetings» [5].
«...most men’s hands would have trembled when their hearts were so stirred...» [6]. ^ «It touched the heart of the innocent working-girl with hope...» [7]. ^«But I don’t speak now to move your heart, and make you grieve because of my pain...» [8].
Возникновение у фразеологической единицы формы - антонима не может рассматриваться как структурно-семантическое моделирование ввиду единичности подобного образования. Например: «But he wouldn’t work for anybody - set his heart against it, and wouldn’t» [9]. ^ «It was his reason for this resolve which they teased him to assign, and which he would only vaguely indicate as «the settlement of a little piece of business which he had set his heart upon» [6]. В данном случае семантическое единство остается неизменным, а слова «upon» и «against» реализуют свои лексические значения.
Таким образом, объективность установления структурно-семантической устойчивости обеспечивается тем, что она опирается на формальные признаки, поэтому фразеологическим единицам несвойственно образование даже по самой ограниченной структурно - семантической модели. На фразеологическом уровне устойчивость опирается на степень закрепленности данного оборота или выражения в общественном сознании и речевом узусе людей, а также на частотность его употребления, которая приобретается постепенно, расширяя свой круг от авторского до всеобщего использования.
Устойчивость значения фразеологических единиц связана с устойчивостью их лексемного состава, выражающейся как в том, что они могут быть застывшими традиционными формулами, не допускающими изменений, так и в том, что при всех возможных нормативных лексических изменениях значение фразеологизма является инвариантным. Таким образом, устойчивость зависимостей компонентов фразеологических единиц является формальным показателем их устойчивости, и это, в свою очередь, предопределяет устойчивость их значения. Однако некоторые фразеологизмы допускают окказиональные изменения: в них могут быть внесены те или иные уточнения, усиливающие или, наоборот, ослабляющие значение. Например: «Yet it was scarcely credible that things had come to such a head as to indicate that Eustacia systematically encouraged him» [10]. Добавление слова «such» во фразеологическую единицу «to come into one’s head» - «приходить в голову» подчеркивает сомнительный характер данного действия, оно придает высказыванию оттенок удивления и недоверия. В то же время это слово косвенно характеризует некие отрицательные человеческие качества Астазии, возможно, трудно совместимые с тем фактом, что данная мысль пришла ей в голову. «He was too diffident to do justice to himself;...his behavior gave every indication of an open affectionate heart» [11]. В этом случае добавление слова «affectionate» усиливает значение фразеологизма «an open heart» - «искренний, чистосердечный». Оно подчеркивает всю глубину чувств и эмоций, на которую указывает поведение этого человека.
Лексемная устойчивость может прослеживаться в фразеологизмах типа: «heart and soul» и «head and front», так как в этом случае практически невозможно подобрать слово-заменитель: « Cedric the Saxon...accompanied the victor in each course, not with his eyes only, but with his whole heart and soul» [12]. «...spiritual fragrance which have token so subtle and so fatal of the head and front of her offending -was annihilated from the Rue Fosette...» [6]. Это подтверждает ошибочность точки зрения Ш. Балли о том, что фразеологизм всегда можно заменить словом-эквивалентом [13].
Иногда форма фразеологической единицы может быть изменена. Например, фразеологизм «bury one’s head in the sand» - «закрывать на факты глаза, придерживаться страусовой политики» принимает у Д. Фаулза следующий вид: «People like you? Highly intelligent chaps with their heads in the sand?» [14]. В данном примере фразеологическая единица утрачивает глагол «bury», но в то же время сохраняет связь с прототипом, который отражает концептуально существенные свойства нашего представления об объекте.
Во фразеологических единицах современного английского языка нередко встречается устойчивость в использовании словоформы единственного или множественного числа: «kind hearts are more than coronets» - «доброе сердце лучше всякого титула», «heads I win, tails you lose» -«я в выигрыше в любом случае».
В составе фразеологических единиц, обозначающих единичные или абстрактные понятия, существительные могут употребляться в единственном числе, что является грамматической нормой: «a King Charles’s head» - «навязчивая идея, пунктик».
Если же все компоненты имеют нулевую парадигму, то эта фразеологическая единица обладает высшей степенью устойчивости, т.е. полной неизменяемостью. Например: «Have a heart!», просьба о пощаде или милосердии. Инва-риантность подобных ограничений заключается в том, что они являются фиксированными при всех возможных нормативных изменениях фразеологических единиц.
Любая фразеологическая единица ограничена в морфологическом отношении по сравнению с ее компонентами, взятыми как отдельные слова. Вследствие этого число словоформ компонентов фразеологической единицы всегда меньше числа словоформ вне ее. Так, например, обороты типа «Batter one’s head against a brick wall», допускающие изменение глагола, не имеют словоформ повелительного наклонения или страдательного залога, так как они противоречат когнитивной семантике данного фразеологизма, поскольку он характеризует своего рода реакцию на свое личное решение.
Для подавляющего большинства фразеологических единиц - предложений характерно постоянство грамматической формы, указывающей на их высокую степень морфологической и синтаксической устойчивости. Но некоторым фразеологическим единицам свойственны структурные нормативные изменения. Это особенно справедливо в отношении многих глагольных фразеологизмов, допускающих залоговые изменения и инвертированный порядок слов. Фразеологические единицы этого типа не обладают фиксированной грамматической формой, но их компоненты могут располагаться дистантно, согласно залогу, инверсии или окказиональных вклиниваний одного или более слов.
Однако вышеперечисленные свойства видоизменения и устойчивости фразеологических единиц не являются исчерпывающими: существует иной аспект - когнитивный, в рамках которого делается попытка развить отдельные положения А.В. Кунина. Иными словами, фразеологизмы, будучи языковыми знаками, имеют прямое соотношение с человеческим опытом, образующим основу знания.
Возвращаясь к глагольным фразеологическим единицам, заметим, что лексико-грамматическая категоризация глаголов предполагает их условное деление на следующие классы или категории: действие, процесс, состояние, отношение. Это означает, что в семантике каждого глагола любые события окружающего мира концептуализируются либо какдействия, либо как процессы, состояния ит.д. При этом конкретная типология глагольных лексико-грамматических категорий не имеет принципиального значения и носит чисто условный характер. Она как бы иллюстрирует механизмы формирования образного смысла фразеологической единицы, способствуя целостному восприятию
самой идиомы. Это знание и является ядром семантики, влияющим на грамматические отношения фразеологических единиц в контексте, а не наоборот. Приведем несколько примеров:
Hold (carry) one’s head high (hold up one’s head): to be free of any taint of guilt [15]. Высоко держать голову [16].
«I will not be holding up my head in this town» - she began. «You’ve disgraced us all» [5].
«Oh, forget about it, Frank» - «But I can’t. I couldn’t hold up my head if I thought I’d done what wasn’t right « [5].
Согласно тематическим группам, выделенным еще А.И. Алехиной [17], данная фразеологическая единица относится к группе, выражающей чувства человека, его эмоциональное личное состояние.
Основной глагол «hold» имеет значение наличия, сохранения, удержания, владения. Образный смысл этой идиомы символизирует социальный статус человека, его право появляться в обществе без боязни быть осмеянным, осужденным или непринятым. Способность высоко держать голову, описанная здесь, отождествляется с положением человека в обществе, подразумевает его непогрешимость, праведность и соблюдение принятых нравственных, моральных и других социальных норм. Данная фразеологическая единица в сознании носителей языка характеризует общественные устои былых времен, когда человек, скомпрометировавший себя, покрывал позором свою семью и более не мог и не имел права смотреть людям в глаза. Таким образом, данное состояние рассматривается как способность сохранять собственное достоинство в критических ситуациях, несмотря на осуждение и порицание со стороны окружающих. Согласно приведенным примерам, можно сделать вывод, что эта идиома практически не имеет грамматических ограничений и может быть использована в любой временной форме активного залога.
Hide one’s (diminished) head: shelter oneself, take shelter; keep out of sight, from shame or discomfiture [18]. Скрывать свое унижение, прятаться, скрываться, не показываться (от стыда) [16].
«How many who now ride smiling would hide their heads!» [10].
«Hide your heads, ye young Romeos and Leanders, this blasft old beau loves with an hysterical fervour that requires four adjectives to every noun to properly describe» [16], «On being in love».
Данная фразеологическая единица выражает чувства человека. Основной глагол «hide» имеет значение прятаться, скрываться, не показываться. Образный смысл этой идиомы символизирует положение человека в обществе в тот момент, когда его репутация не совсем безупречна, если он совершил некий предо судите льный поступок. Рассматривая внутреннюю форму данной фразеологической единицы в качестве сценария, можно отметить ее историческое происхождение: в сознании носителей языка она вызывает в памяти ассоциации со строгими моральными принципами прошлых веков [19]. Сохраняя связь со своим
истоком, эта идиома рассматривает данное человеческое состояние как стремление спрятать глаза, которые считаются зеркалом души, скрываясь от осуждения и порицания со стороны окружающих. Поскольку эта фразеологическая единица имеет непосредственное отношение к личному человеческому состоянию, можно сделать вывод о невозможности применения пассивного залога.
Win smb’s heart: gain the affection of smb. Добиться чьей-либо любви, завоевать, покорить чьё-либо сердце [16].
«Safie related that her mother was a Christian Arab, seized and made a slave by the Turks; recommended by her beauty, she had won the heart of the father of Safie, who married her» [20].
«The good looks, gallant bearing, and gentlemanlike appearance of the boy won the grandsire’s heart for him» [21].
Данная фразеологическая единица выражает категорию человеческих чувств, направленных на стремление завоевать чьё-либо расположение, симпатию, доверие, а также стремление добиться любви или уважения в ответ на проявление положительных качеств, хороших манер или просто благодаря приятной внешности. Согласно своему сценарию, эта идиома в сознании вызывает картину времен благородных рыцарей, прекрасных дам, описывающую возвышенные чувства и мысли в стремлении завоевания сердец.
Основной глагол «win» символизирует такие понятия, как добавление, прибавление, присоединение, и это дает нам основание полагать, что речь идет о результате некоторого действия. Соответственно, мы можем предположить, что эта идиома требует использования законченных временных форм или инфинитива.
Have (got) a (good) head on one’s shoulders: have practical ability and common sense [18]. Иметь голову на плечах, быть смышленым, сообразительным [16].
«If that poor man of mine had a head on his shoulders... how useful he might be, under present circumstances to this unhappy old lady!» [21].
«Of course she knew Tom had a good head on his shoulders. None of her boys were fools, if it came to that» [16].
Когнитивная семантика данной фразеологической единицы ориентирована на состояние. Образный смысл идиомы «Have (got) a (good) head on one’s shoulders» символизирует интеллектуальный статус человека, его способность живо мыслить. Сценарий данной фразеологической единицы указывает на наличие смекалки и житейской мудрости, столь необходимой во все времена. Здесь голова, обладая позитивной коннотацией, проявляет свой типичный признак органа мышления, являясь средоточием интеллектуального потенциала человека, центром переработки информации. Согласно своим семантическим характеристикам, эта фразеологическая единица используется преимущественно в инфинитиве.
Таким образом, с позиций когнитивной идеологии мы еще раз видим, что ограничения формального и семанти-
ческого характера, на которые указывал А.В. Кунин, обусловлены не только системой языка и особым статусом фразеологических единиц, но и их соотношением с сознанием. Исследования в когнитивном русле подтверждают разработки А.В. Кунина, раскрывая их новые грани.
Литература
1. Кунин А.В. Английская фразеология. М.: Высшая школа, 1970. 345 с.
2. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М.: Гнозис, 2004. 390 с.
3. Амосова Н.Н. Основы английской фразеологии. Л.: Изд-во ЛГУ, 1963. 208 с.
4. McCullough C. The thorn birds. Ch. 2. New York: Avon books, 1978. 692 p.
5. MitchellM. Gone with the wind. Ch. 46. New York: Warner books, 1993. 1024 p.
6. Bronte C. Vilette. Ch. 36. London: Everyman’s library, 1992. 657 p.
7. Dreiser T. Jennie Gerhardt. Ch. 1. M.: Progress publishers, 1965. 375 p.
8. Hardy T. Far from the madding crowd. Ch. 31. London: Macmillan London ltd, 1997. 447 p.
9. Lawrence D.H. Women in love. Ch. 29. Harmondsworth: Penguin books ltd, 1987. 596 p.
10. Hardy T. The return of the native. Book 4, ch. 4. London: David Campbell publishers ltd, 1992. 498 p.
11. Austen J. Sense and sensibility // The Penguin complete novels. Ch. 3. New York: Penguin books ltd, 1983. 1336 p.
12. Scott W. Ivenhoe. Ch. 9. New York: The modern library, 1984. 351 p.
13. Бати Ш. Французская стилистика. М.: Изд-во иностранной литературы, 1961. 394 с.
14. Fowles J. Daniel Martin. Boston: Little Brown & Company, 1974. 629 p.
15. Gulland D. The Penguin Dictionary of English idioms. London: Penguin Books, 1988. 300 p.
16. Кунин A.B. Англо-русский фразеологический словарь. М.: Русский язык, 1984. 942 с.
17. Алехина А.И. Идиоматика современного английского языка. Мн.: Высшая школа, 1982. 279 с.
18. The Kenkyusha Dictionary of current English idioms. Tokyo, 1969. 849 p.
19. Добровольский Д.О. О возможности моделирования внутренней формы фразеологизма // Лексикографическая разработка фразеологизмов для словарей различных типов и для машинного фонда русского языка. М.: Изд-во ун-та русского языка АН СССР, 1988. С. 87-98.
20. Shelley M. Frankenstein or the modern Prometheus. Ch. 14. London: Penguin Books, Godfrey cave edition, 1994. 564 p.
21. Thackeray W.M. Vanity fair. Ch. 14. Hertfordshire: Wordsworth Editions Limited, 2001. 340 p.
A.F Zhelobtsova
On the issue of cognitive nature of phraseological units stability
The author made scientific explanation of cognitive nature of phraseological units stability, and their cognitive features. The research is implemented within the cognitive approach for the theory of stability of phraseological units of A.V.Kunin which is a separate point of view on language structure and its elements that simplifies their classification, and proves a significant role of linguistics in the integrated system of human knowledge.
■4МКГ
