CC BY
124
ВОПРОСЫ УГОЛОВНОГО ПРАВА И КРИМИНОЛОГИИ
© Георгиевский Э. В., 2005
К ВОПРОСУ О ХАРАКТЕРЕ И СТЕПЕНИ КОНФЛИКТНОСТИ В ПЕРВОБЫТНОМ СТАДЕ
Человечество существует на земле около одного миллиона (по некоторым данным около двух миллионов) лет, и только лишь около четы-рех-пяти тысячелетий назад некоторые человеческие общества начали вступать в так называемую эпоху цивилизации. Все остальное (предшествующее) время люди жили в периоде времени, именуемом первобытным строем или периодом догосударственного общества1.
Эволюционная цепочка биологического происхождения человека достаточно длинна и сложна. В соответствии с симиальной (обезьяньей) теорией антропогенеза человек и современные антропоиды произошли от общего предка, жившего в эпоху неогена, и представлявшего собой обезьяноподобное существо. Прямыми палеонтологическими доказательствами теории Ч. Дарвина явились исследования Э. Геккеля, а также Э. Дюбуа, открывшего в 1891 г. на острове Ява части скелета обезьяноподобного существа, которое он назвал питекантропом прямоходящим (Homo erectus)2. Питекантропы появляются на земле спустя около миллиона лет после их предшественников - человека умелого (Homo habilis), и, безусловно, в силу некоторых характерных особенностей (антропологическими показателями, размерами и значительным усложнением структуры головного мозга) были более людьми, чем приматами3. И только около трехсот тысяч лет назад на территории Старого Света появились древние люди в полном смысле этого слова (Homo sapiens neanderthalensis). Именно неандертальцы являлись переходной формой между древнейшими людьми типа Homo erectus и людьми современного физического типа (Homo sapiens sapiens). «Переход от «пред-человека» к человеку и человеческому обществу, - пишет Ю. И. Семенов, - состоит из двух скачков... Первый и наиболее важный из них - переход от стадии предшественников человека к стадии формирующихся людей, которыми были питекантропы. и неандертальцы. Второй - происшедшая на грани раннего и позднего палеолита смена неандертальца. сформировавшимся человеком»4.
По месту находки (грот Кроманьон во Франции) ископаемые люди современного типа были названы кроманьонцами. В целом по своему физическому строению кроманьонцы практически ничем не отличаются от современных людей. Время же их появления (поздний палеолит) является временем появления почти всех человеческих рас, которые широко расселились по Ойкумене (совокупности областей земного шара, которые заселены человеком)5.
В антропологии существует версия, согласно которой кроманьонцы не просто сменили не-
андертальцев в процессе естественного развития, а уничтожили последних практически полностью. Скрываясь от окончательного уничтожения, неандертальцы на протяжении тысячелетий научились не только искусно прятаться от людей, но и приобрели ряд сверхъестественных качеств. Среди них одним из самых поразительных является способность неандертальцев воздействовать на человека психологически. Поэтому до сегодняшнего дня нет практически ни одного реального вещественного доказательства существования Иети - Снежного человека, под именем которых в различных частях земного шара и существуют потомки неандертальцев. Существует также версия и о расовых столкновениях.
В эпоху позднего (верхнего) палеолита, по мнению большинства исследователей, возникает искусство, религия, происходит становление первобытного общества6. В этот период возникают и начинают совершенствоваться межличностные человеческие отношения, требующие серьезнейшей социальной регламентации. С этого периода, по нашему мнению, можно говорить о неких началах или зачатках социальноправовых отношений.
Любая первичная человеческая группа является дифференцированной целостностью, т. е. обусловлена не только гармонией и любовью, но и соперничеством, входящих в нее индивидуумов, стремлением к присвоению в его различных формах, в том числе и осуждаемых7. Конечно же, только биологические факторы, составляющие содержание антропологического критерия, не смогли превратить человека в существо социальное, но уже в эпоху собирательства могло спорадически осуществляться перераспределение добытого, что создавало предпосылки возникновения общественных форм социальной организации и быта8.
Первичными формами человеческого общежития являются семья, род, община9. В рамках этих означенных социальных форм человек и получает свой первый опыт социального взаимодействия как позитивного, так и негативного. Эти формы человеческого общежития являются универсальными, присущими всем временам и народам, они основа (колыбель) того, что составляет суть человеческой природы10. До перехода к классовому обществу практически у всех народов наличествует родовая форма социального устройства. Род или родовая община представляли собой человеческую группу, прочно связанную совместным постоянным коллективным трудом и скрепленную кровным родством, появление которой относится к периоду оринья-ко-солютрейской культуры, что соответствует
периоду позднего палеолита11. Присутствовала такая форма человеческого общежития и у древних славян, которые до соединения их в «общий земский мир» жили разрозненными племенами, родами, союзами12. Родовая группа являлась неразрывным целым, была объединена общественным характером производства и потребления.
Однако еще до перехода к родовому строю человечество предпринимает первые опыты социализации, осуществляемые в форме так называемого «первобытного стада», которые были малочисленны и подвижны как в своих размерах, так и в отношении своей внутренней структуры. «С теоретической точки зрения, - пишет В. П. Алексеев, - первобытное стадо было закономерным промежуточным этапом между стадными сообществами животных, в том числе и человекообразных обезьян, и подлинно человеческим обществом»13. Существование первобытного стада находит свое подтверждение в фактических археологических данных о нижнем и среднем палеолите. Эволюция каменной индустрии, освоение огня, изобретение жилищ и одежды, обряды погребения, чрезвычайно широкое расселение предков человека - все это может рассматриваться как доказательство достаточно сложных форм общественной жизни, простейшей ячейкой которых могло быть только первобытное стадо, как общественное образование более сложное, чем сообщество животных, но и более примитивное, чем родовой коллектив современных людей14. Более дифференцированно подходит к эпохам раннего и среднего палеолита П. П. Ефименко, выделяя на стадии раннего палеолита собственно первобытное стадо (питекантропов - шельцев), а на стадии среднего палеолита примитивное общество неандертальцев15.
По мнению П. Н. Галанзы, общественная жизнь людей начинается только с того времени, когда у них появляется производительная дея-тельность16. Именно с этого момента - момента возникновения трудовой деятельности, появляется и первобытное человеческое стадо17. Характеризуя «младенческий период существования человека», Л. Г. Морган пишет, что человек в этот период только учился пользоваться огнем, дававшим возможность питаться рыбой, научился менять места жительства, пытался создавать членораздельную речь. Процесс же восхождения от состояния дикости к состоянию варварства исследователь отмечает рядом последовательных событий - язык жестов; знакомство с использованием огня; каннибализм; фетишизм; односложная речь; кровнородственная семья; кремневые орудия грубой формы; копье с кремневым наконечником и боевая палица; изготовление лодок, в том числе челноков из коры и выдолбленных из дерева; селение, состоящее из тесной группы домов; организация общества на основе различия полов; пуналуальная семья; одежда из шкур; корзины из камыша и лубка; каменные и костяные орудия; лук и стрела; многосложная речь; почитание стихий в самой низкой форме; синдиасмическая семья; организация, состоящая из родов, фратрий и племен18.
Само по себе выделение человека из животного мира стало возможным благодаря труду, который представлял сам по себе коллективную форму воздействия человека на природу. В таком небольшом по количеству человеческом коллективе (20-30 человек, по иным данным 305019) поведение людей определялось еще не столько стадными, сколько эгоистическими инстинктами, которые хотя и постепенно вытеснялись, но были еще очень сильны. Нужно иметь в виду, что каких-либо серьезных качественных изменений в интенсивности действия естественного отбора при переходе к орудийной деятельности не произошло. Бесспорен тот факт, что эффект перехода к орудийной деятельности мог быть полностью использован только при наличии определенного развития социальных отношений, при более серьезной сплоченности человеческих коллективов (стад). Однако, бесспорно и то, что орудийная деятельность в случае возникновения конфликтов давала в руки противоборствующим сторонам «могучие средства нападения и защиты», использование которых драматизировало ситуацию и приводило к элиминации физически более слабых форм20. «Более того, существует мнение, что после того, как человек научился изготовлять орудия, столкновения в стаде участились и стали более ожесточенными», - пишут авторы учебника по истории первобытного об-щества2 . Об этом, в частности, свидетельствуют многочисленные прижизненные пробоины на черепах неандертальцев, как результат жестоких драк, а также многочисленные обугленные и расколотые вдоль человеческие кости - для извлечения костного мозга, как прямое свидетельство каннибализма (если не принимать в расчет версию о том, что неандертальцы были уничтожены и, возможно, частью съедены кроманьонцами). Характеризуя среднюю ступень «периода дикости», Л. Г. Морган усматривает прямую причину людоедства необеспеченностью постоянными источниками питания22. Из классификации антропофагии, даваемой Ю. М. Антоняном, также следует, что из семи видов каннибализма, как минимум три относятся к периоду древности («первобытной дикости»), и, как минимум, один вид относится к периоду первобытного стада. Это антропофагия, обусловленная острым голодом23. Не исключались, например, и многочисленные драки в первобытном стаде из-за самок24.
Несмотря на неопровержимые факты, свидетельствующие о достаточно интенсивной конфликтности в первобытном стаде, предоставляемые археологией, необходимо учесть и точку зрения, в соответствии с которой в процессе антропогенеза в первобытном стаде подобной конфликтности быть не должно. Она принадлежит одному из виднейших исследователей в области первобытной истории - В. П. Алексееву. Осуществляя многочисленные наблюдения за поведением приматов в естественных условиях, ученый формулирует ряд выводов, среди которых основным является вывод о том, что в обезьяньем стаде на воле стычки между особями очень редки и разрешаются относительно мирным путем: конфликтные отношения очень редко доходят до настоящей драки. Это вызвано
целым рядом достаточно устойчивых причин. Во-первых, крайняя лабильность стадной структуры, выражающаяся в крайней неустойчивости структуры и текучести, которые способствуют свободной перекомбинации генов и, в конечном счете, создают благоприятную предпосылку для дальнейшей эволюции. Во-вторых, стадные взаимоотношения человекообразных обезьян организованы по типу, так называемой, гаремной семьи, во главе которой обычно стоит крупный и сильный вожак. Кроме него в стаде могут еще быть несколько самок с детенышами разного возраста. Безусловно, по мнению В. П. Алексеева, зоологический индивидуализм наших предков, приведший к повреждениям, обнаруженным на костях неандертальцев, был достаточно силен. Но он не был свойственен нашим предкам изначально, и усилился у палеоантропов по каким-то неясным историческим причинам25.
Тем не менее, неясность исторических причин интенсивной конфликтности в первобытном человеческом стаде, не дает нам основания сомневаться в основных выводах, предоставляемых археологической наукой. Слишком интенсивная конфликтная деятельность человека в данный период, трудности, связанные с адаптацией к условиям природной среды, приводили к массовым смертям и очень короткому сроку жизни первобытного человека. В соответствии с па-леоантропическими наблюдениями, средний
возраст, до которого доживали взрослые особи, был равен 18-25 лет. Иными словами, человек умирал, едва успев оставить потомство, которое само было подвержено очень высокой детской смертности. Поколения практически не перекрывались, т. е. одно поколение умирало, а второе только начинало жить. В связи с этим смена поколений была быстрой, взрослые не всегда успевали передавать свой опыт детям, которые вынуждены были, практически, начинать свой жизненный путь с нуля26.
Каковы же были особенности внутреннего мира человека первобытного стада? Безусловно, он во многом определялся именно «зоологическим индивидуализмом», однако не только им одним. Попытки объединения человека в первые примитивные сообщества, заставляли нашего предка приспосабливаться к сосуществованию с другими особями.
Основными вопросами, которые волновали человека в этот период, были вопросы, затрагивающие его покой, безопасность, возможность благополучно жить и мирно сосуществовать со своими соседями. Человек всегда боялся; боялся за свою жизнь, здоровье, половую свободу и неприкосновенность, собственность от несанкционированного, преступного вторжения. Боялся и постоянно внутренне был готов к защите.
«Психическим производным эвазивного защитительного инстинкта является эмоция страха, - пишет М. О. Косвен, - которая является одним из элементарнейших и первичных слагаемых психики животного»27. Согласно точке зрения ученого, в отличие от представителей животного мира, основной реакцией которых на внешние раздражители является мгновенная агрессия, выражающаяся в ответном нападении
без «примерки» к соотношению сил, в психике первобытного человека преимущественно господствует пассивная сторона защитного инстинкта. Яркой и определяющей чертой этой психики является эмоция страха, порождающая стремление «скорее уклониться от столкновения с чужим и враждебным, чем вступить с ним в активную борьбу»28. Существует и иная точка зрения, в соответствии с которой инстинкт (или рефлекс) бегства для животных является точно таким же выражением защитного инстинкта, что и рефлекс борьбы29.
Высшая нервная деятельность, которая лежит в основании сознания человека, является деятельностью рефлекторной, имеющей сигнальное значение для человека. Такая сигналь-ность очень важна для всего живого, так как благодаря ей живой организм ориентируется в окружающей среде и может приспосабливаться к условиям данной среды. Именно этот сигнальный характер отражения действительности имеет у человека общее основание с нервной деятельностью представителей животного мира30. Механизмы защиты являются внутренне присущими практически всему живому, именно ими была обусловлена первоначальная практика защиты от нападений. Такие нападения, которые были нормой в период дикости людей, впоследствии начинают приобретать характер сначала неодобряемого, а затем и запрещаемого поведения31. По мнению О. В. Маловой, человек приобретает инстинкт самозащиты еще до того момента, когда он вступает в какие-либо общественные связи, а биологическая природа человека сама по себе является исходным началом для проявления самообороны и жажды мести32. Но именно практический опыт повседневного существования зачаточных общественных групп неизбежно приводит к накоплению некоторого запаса первоначальных суждений. Эти суждения о причинах и следствиях, о свойствах окружающего мира, которые воздействовали эмоционально, причиняя радость, довольство, огорчения, боль, страх, непосредственно вплетались в человеческое существование и являлись прямым сигналом к тому или иному организованному действию первобытного стада .
Как считает Э. Фромм, оборонительная агрессия действительно заложена в природе человека, но она не ограничивается только лишь врожденностью, серьезнейшим образом на нее влияет и фактор обучения. Но необходимо также помнить и о том, что помимо оборонительной (доброкачественной) агрессии, которая служит делу выживания индивида и рода, существует и злокачественная агрессия, которая свойственна только человеку. Такая агрессия, согласно точке зрения Э. Фромма, отсутствует у животных, не имеет филогенетической программы, не служит биологическому приспособлению и не имеет ни-
34
какой цели34.
Не эта ли злокачественная агрессия, выделяемая Э. Фроммом, и начинает формироваться в период существования первобытного стада у палеоантропов? И хотя о причинах ее возникновения и развития можно только гадать, именно она, по вполне определенным причинам, могла
привести к усилению конфликтности в первобытном стаде. Возможно, это было связано с укрупнением первобытных стад, когда в стаде начинают появляться другие самцы, кроме самца -вожака, что и приводило к дракам за самок. Такое было, например, возможно при объединении двух или более «гаремных семей», когда в стаде появлялось несколько сильных самцов, способных претендовать на лидерство в целом. Возможно, это было связано с серьезными трудностями в добывании пищи (чему могло способствовать, например, изменение климата), что привело, в свою очередь, к случаям каннибализма. Одно сегодня совершенно очевидно - эпохе первобытного стада в межличностных отношениях было свойственно причинение смерти, вреда здоровью различной степени тяжести и каннибализм, во всяком случае, именно этому существуют прямые археологические подтверждения. Во многом, очевидно, усилению конфликтности способствовало использование примитивного оружия, что усиливало эффект поражаемо-сти противника, существенно облегчало причинение вреда, вселяло уверенность, в определенной степени, в собственной неуязвимости. По этому поводу П. П. Ефименко замечает, что весьма примитивное мышление человека древнего палеолита, построенное на очень узком круге ассоциаций, должно было смениться у неандертальца концентрацией сознания вокруг обстановки его существования, где он сам выступает как реальная действующая сила35. Вполне также возможно, что злокачественная фрустра-ционная агрессия была привносима в первобытное стадо какими-либо мигрирующими особями, порождая ответную адекватную реакцию, постепенно закрепляющуюся на генетическом уровне.
Тем не менее, организация первобытного стада не стояла на месте, а постепенно совершенствовалась и развивалась. По мнению В. П. Алексеева, одним из очевидных проявлений такого развития и являлось постепенное преодоление антагонизмов внутри стад. «Не исключено, - пишет ученый, - что конкуренция между стадами, внутри которых преодолевался антагонизм, и стадами, где он разрешался лишь смертельными исходами и тяжелыми травмами, была одним из внешних проявлений этого развития и приводила к постепенной и медленной, но неуклонной, повторяющейся в каждом поколении замене животных инстинктов человеческими формами поведения. Однако проследить такую замену исторически пока невозможно»36.
Что касается промискуитета, как вида социального поведения, который стал неодобряем только на стадиально более позднем этапе развития человеческого общества, то, на этапе первобытного стада его вряд ли можно отнести к явлению, выражающему конфликтность, если только не учитывать насильственное осуществление половых связей. Мнения среди антропологов и археологов по поводу наличия промискуитета в первобытном стаде разделились. Большинство считают, что никаких запретов в области семейно-брачных отношений не существовало, господствовали совершенно неупорядоченные половые отношения. Более того, по мнению,
например, П. П. Ефименко, именно эндогамные отношения внутри примитивных сообществ неандертальцев привели к серьезным задержкам в физическом развитии человека среднего палеолита37. Достаточно категорично против промискуитета в первобытном стаде, во всяком случае, на начальном этапе, высказывается В. П. Алексеев. «Современные данные по экологии животных показывают, что даже очень близкие виды могут значительно отличаться друг от друга поведением в зависимости от условий жизни и обусловленных ими эволюционных адаптаций. Таким образом, перенос на древнейших предков человека сведений, почерпнутых из экологии человекообразных обезьян, не должен осуществляться механически. Однако пользовавшаяся широким хождением в историко-этнографической литературе концепция о промискуитете как о исходном состоянии для развития семьи также не опиралась на прямые наблюдения и основывалась на неправомерной экстраполяции данных, относящихся к более поздним эпохам человеческой истории. Нельзя не признать в связи с этим, что наблюдения над экологией высших приматов свидетельствуют, во всяком случае, против наличия периода промискуитета: стадные взаимоотношения человекообразных обезьян организованы по тому типу, который обычно называется гаремной семьей»38.
Несмотря на отсутствие прямых данных, можно предположить, что при малой продолжительности жизни древнейших людей, что приводило к небольшой длительности периода совместной жизни разных поколений, браки между представителями разных поколений были просто невозможны. Однако это не исключает развитие и существование инцестуозных связей «по горизонтали», например, между братьями и сестрами.
Совершенно очевидно, что на данном этапе развития человеческого общества можно говорить лишь о существовании антропогенеза. Степень социализации первобытного стада был минимален. На рубеже нижнего и среднего палеолита надстроечные явления, основу которых составляют ранние формы идеологии, религии и искусства, возникают и существуют лишь в простейших формах. Возникает и существует теснейшая связь религии и искусства с магией, и все это обеспечивает продолжение рода и всю сумму характерных для этого навыков и традиций, чему немало способствует и появление орудийной деятельности человека. И вот что представляется интересным. Именно на границе верхнего палеолита физический тип человека практически перестает изменяться. Изменения с верхнего палеолита до современности (в голоцене) по своему масштабу несопоставимы с изменениями на протяжении плейстоцена, что нашло свое отражение в систематике семейства гоминид, в пределах которого человек выделяется в качестве вида. Согласно точке зрения Я. Я. Рогинского, физический тип человека перестал изменяться потому, что естественный отбор потерял свою формообразующую роль39, а его место заняли социальные закономерности. Однако объем и структура человеческого мозга, несмотря на его исключительную сложность,
явно несопоставимы с колоссальным объемом информации, накопленной на протяжении поколений. Что же в антропогенезе привело к созданию исключительно сложной структуры, способной усвоить и переработать такое количество информации? Ответ на этот вопрос пытается дать В. П. Алексеев. По мнению ученого, такой структурой является «коллективный мозг». Феномен коллективного мозга выражается в уникальной возможности воспринимать всю полноту имеющейся информации и передавать ее из поколения в поколение, что не под силу мозгу единичному. При этом коллективный мозг имеет не константный запас информативной емкости, а непрерывно изменяющийся в сторону увеличения от поколения к поколению.
Отсутствие коллективного мозга в первобытном стаде со всей очевидность свидетельствует и об отсутствии общественных санкций, применяемых к лицам, осуществляющим различного рода посягательства. Высокая организованность первобытного стада - с одной стороны, и не менее высокая лабильность, с другой, приводили к нейтрализации чрезвычайно сильного зоологического индивидуализма, хотя и не способствовали нейтрализации высокой конфликтности. Очевидно это одно из тех противоречий, которое сегодня еще не разрешено в антропологии и этнографии.
□ □ □ □ □
1 Косвен М. О. Очерки истории первобытной культуры. М., 1953. С. 3.
2 Воронцов Н. Н., Сухорукова Л. Н. Эволюция органического мира. М., 1991. С. 185.
3 Там же. С. 190-192.
4 Цит. по: Костяев И. Ф. Принцип двойного отрицания в развитии общества: Политэкономический аспект. Иркутск, 1991. С. 69.
5 Воронцов Н. Н., Сухорукова Л. Н. Указ. соч. С. 203.
6 Там же. С. 204.
7 Кристи Н. Пределы наказания. М., 1985. С. 165.
8 Алексеев В. П. Возникновение человека и общества // Первобытное общество. Основные проблемы развития. М., 1974. С. 21.
9 Хотя необходимо отметить, что в современной этнографии вопрос о соотношении рода и родовой общины является достаточно спорным и предполагает два возможных варианта. В соответствии с первым - основной структурной единицей классической первобытности был род, образовавший в своем полном составе социально-экономическую ячейку - общину. Вторая точка зрения предполагает, что род был лишь организацией для регулирования брачно-семейных отношений, а основной социально-экономической ячейкой классической первобытности была родовая община, образованная как группой сородичей, так и вошедшими в нее по браку выходцами из других общин (Першиц А. И., Мон-гайт А. Л., Алексеев В. П. Указ. соч. С. 106-107).
10 Кристи Н. Указ. соч. С. 165.
11 Косвен М. О. Очерки истории первобытной культуры. С. 32.
12 Неклюдов Н. А. Очерк истории русского уголовного права // Бернер А. Ф. Учебник уголовного права. Часть общая и особенная. СПб., 1865. С. 160.
13 Алексеев В. П. Возникновение человека и общества. С. 34.
14 Там же.
15 См: Ефименко П. П. Первобытное общество. Очерки по истории палеолитического времени. Киев, 1953.
16 Галанза П. Н. Основные этапы в развитии первобытно-общинного строя и возникновение государства и права. М., 1963. С. 8.
1 Першиц А. И., Монгайт А. Л., Алексеев В. П. История первобытного общества: учебник. М., 1974. С. 59.
18 Морган Л. Г. Древнее общество или исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации. Л., 1934. С. 24-25.
19 По мнению В. П. Алексеева, такие группы не могли быть слишком маленькими (3-5 человек), так как в этом случае стадо лишалось основных преимуществ более крупной группы - возможности коллективной защиты, охоты на крупных животных и борьбы с хищниками. А с другой стороны, такие группы не могли быть слишком большими, так как возникали бы трудности с добычей необходимого количества пищи. Как считает ученый, оптимальный состав таких групп равнялся 5-20 человекам, максимум 30-ти (Алексеев В. П. Биологическая адаптация человеческих популяций к природным условиям в эпоху палеолита // Первобытный человек, его материальная культура и природная среда в плейстоцене и голоцене. М., 1974. С. 30).
20 Алексеев В. П. Биологическая адаптация человеческих популяций к природным условиям в эпоху палеолита. С. 29.
21 Першиц А. И., Монгайт А. Л., Алексеев В. П. История первобытного общества. С. 62.
22 Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. В связи с исследованиями Льюиса Г. Моргана. М., 1976. С. 22.
23 Антонян Ю. М. Отрицание цивилизации: каннибализм, инцест, детоубийство, тоталитаризм. М., 2003. С. 6-7.
24 Першиц А. И., Монгайт А. Л., Алексеев В. П. История первобытного общества. С. 63.
25 Алексеев В. П. Возникновение человека и общества. С. 32.
26 Алексеев В. П. Биологическая адаптация человеческих популяций к природным условиям в эпоху палеолита. С. 30.
27 Косвен М. О. Преступление и наказание в догосудар-ственном обществе. М.; Л., 1925. С. 15.
28 Косвен М. О. Преступление и наказание в догосудар-ственном обществе. С. 16.
29 Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М., 1994. С. 92.
30 Анисимов А. Ф. Исторические особенности первобытного мышления. Л., 1971. С. 13.
31 Иншаков С. М. Зарубежная криминология. М., 1997. С. 1.
32 Малова О. В. Правовой обычай как источник права: дис. канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2002. С. 64.
33 Ефименко П. П. Указ. соч. С. 128.
34 Фромм Э. Указ. соч. С. 22.
35 Ефименко П. П. Указ. соч. С. 248.
36 Алексеев В. П. Возникновение человека и общества. С. 35.
37 Ефименко П. П. Указ. соч. С. 244.
38 Алексеев В. П. Возникновение человека и общества. С. 33.
39 Согласно точке зрения большинства антропологов, естественный отбор на заре человеческой истории, на ступени питекантропа, во всяком случае, играл значительную роль (Ефименко П. П. Указ. соч. С. 128).
