К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения» в Эски-Кермене Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Н.В. Днепровский

К ВОПРОСУ О ГЕНЕЗИСЕ И НАЗНАЧЕНИИ КОМПЛЕКСА ПЕЩЕРНОГО ХРАМА «УСПЕНИЯ» В ЭСКИ-КЕРМЕНЕ

1. Постановка задачи

Пещерный храм «Успения», расположенный на кромке восточного обрыва Эски-Керменского плато, является, пожалуй, самой «странной» церковью Горного Крыма. Дискуссионными являются как датировка храма, так и назначение всего комплекса, в который он входит. Это, в свою очередь, определяется как расположением пещерной церкви, так и, собственно, неординарностью храмового интерьера. А поскольку подлинное посвящение церкви нам неизвестно1, то именно эти признаки и позволили первоначально назвать ее «храмом с цистерной и тарапаном». Однако изучение архивных документов и внимательный осмотр храма позволили нам выявить детали, ускользавшие от внимания наших предшественников. А это, в свою очередь, позволяет нам прояснить некоторые недоуменные вопросы истории комплекса, до сей поры остававшиеся без ответа.

Прежде всего, следует отметить, что большинство исследователей описывают лишь сам храм, но не культовый комплекс в целом1 2. По сути дела, единственное на сегодняшний день (и притом весьма краткое) описание последнего было дано Н.И. Репниковым: «Пещерный храм с цистерной и тарапаном на южном обрыве3 плато. Зачищен от заросли и земли. Представляет пещеру, вытянутую вдоль обрыва, имеется дверь, направо от которой, в простенке, абсида с каменным престолом4. На стыке с северо-восточной стеною ниша -жертвенник. В древности алтарное полукружие отделялось от храма сплошным до потолка деревянным иконостасом, поставленным на деревянных лежнях; в полу и стенах сохранились гнезда для брусьев, говорящие за это предположение. В средней части северозападной стены пещеры ниша, на уровне пола характерный тарапан для прессования винограда, сок которого желобком сбегал в особенное углубление в полу. На стенах пещеры гнезда и пазы от установки деревянной переборки. В полу правой половины пещеры

1 О.И. Домбровский акцентирует внимание на том, что «посреди северо-восточной стены храма Успения, в непосредственной близости к алтарной нише, был написан почти утраченный теперь образ юного святого-воина в рост, со щитом и копьем. Он был помещен в каком-то подобии нарисованного полуциркульного аркосолия, что выделяет его из остальных фигур на данной стене. Образ святого-воина можно связывать с идеей защиты города от врагов, что еще более подкрепляет мысль об органической связи храма с системой оборонительных сооружений. Композиционно подчеркнутое значение данного образа, быть может, свидетельствует о том, что именно он, а не фреска Успения, являлся главной иконой в храме. Во всяком случае, и здесь военно-феодальный рыцарский характер стенной росписи выступает на первый план» (См.: Домбровский О.И. Фрески средневекового Крыма. Киев, 1966. С. 44). Е.М. Осауленко на основании детального иконографического анализа росписи высказывает гипотезу, что храм «Успения», в действительности, «был посвящен святым Георгию и Сергию, имена которых при жизни носили похороненные возле церкви воины» (См.: Осауленко Є.М. Фрески церкви «Успіння» на Ескі-Кермені - пам’ятка монументального живопису Кримської Готії першої половини Х^ століття // Сугдейский сборник. Киев-Судак, 2005. Вып. II. С. 298).

2 «К сожалению, изученность комплекса такова, что у нас до сих пор даже нет его плана», - сетовали еще в 2001г. Н.Е. Гайдуков и Э.Н. Карнаушенко (См.: Гайдуков Н.Е., Карнаушенко Э.Н. Два пещерных монастыря Горной Таврики // Искусство христианского мира. Сборник статей. М., 2001. Вып. 5. С. 257-258). Как мы вскоре увидим, планы (как минимум два) существовали, но по каким-то причинам не были своевременно введены исследователями в научный оборот.

3 Как видно из всех планов, обрыв является, в действительности, юго-восточным.

4 /-\

О престоле храма см. далее.

125

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

расчищена от земли огромная прямоугольная вырубка в скале, слегка сужающаяся ко дну. Потолок пещеры различается характером своей обработки. В частях правой половины у абсиды, над ямой и в частях, примыкающих к стенам с росписями, она более тщательная, чем в левой половине, которая вообще грубой работы. В потолке над углублением в полу отверстие, заложенное с поверхности скалы плитою. Выборка в полу отличается особой манерой тески и тщательностью. Совершенно очевидны три строительные периода пещеры. Здесь первоначально в толще скалы имелась цистерна, в которую вело отверстие с поверхности скалы, замкнутое боевыми стенами, описываемыми далее. По обрыву скалы затем прошли вырубки «постелей» для кладки крепостной стены. Когда боевые стены утратили смысл и были насильственно разобраны до скалы, с площадки к вырубкам основания стены нарубили лесенку для сообщения с нижней террасой, служившей основанием боевой стены, использовали ее как подход - спуск к месту обрыва, где задумали вырубить пещерный храм. Быть может, даже не предполагали, что в данном участке толщи скалы имеется древняя засыпанная цистерна. В подходе к двери пещерного храма устроена вырубная гробница, заключавшая два потревоженных костяка. При дальнейшей работе встреча цистерны облегчила вырубку храма. В результате работ явилась правая половина пещеры, причем цистерну вырубили. Верхнее же отверстие, горло цистерны, заложили плитою. Впоследствии, когда храм пришел в запустение, пещеру сильно расширили в левом направлении. Выбрали упомянутую нишу для тарапана, устроили резервуар для стока виноградного сока. Ясно, что цистерна возникла вместе с боевой стеной, храм после разборки стены в данном участке, расширение храма для хозяйственных надобностей, устройство тарапана и резервуара есть явление позднейшего времени.

Датирующим моментом пещеры является роспись ее храма. Сохранилась она в фрагментированном состоянии. Схема изображений, написанных на синем фоне, такова. На простенках абсиды благовещение, в конхе деисус в рост с огненными шестикрылыми херувимами. Ниже фрагменты святителей, ангелов с рипидами и младенца в чаше. В нише жертвенника - изображение одигитрии. Рядом во всю высоту стены фигура воина-мученика с копьем в руке и закинутым за плечи щитом, рядом такая же фигура святителя. Далее до угла стена занята вверху композицией сретения, внизу тремя фигурами ветхозаветных пророков со свитками в руках. По низу всех изображений орнаментальная полоса - панель. Участок стены против абсиды занят крупною композициею успения перевода с Афонием. Ниже идет полотенце и фриз панели. На потолке две большие композиции - крещение и рождество Христово. Первая с фигурой Иордана, льющего воду, и плавающими рыбами. Вторая на фоне горного пейзажа, сильно пострадавшая. Кроме этих композиций, на притыке участка потолка и абсиды сохранился фрагмент медальона с бюстом Христа. Стилистически росписи идентичны с фрескою пещерного храма трех всадников и отличаются от них более ремесленным выполнением; время их также не позднее конца XII-XIII вв.

Западнее пещерного храма, в непосредственном с ним соседстве, в выборке того же основания городской стены вырублена усыпальница обычного для Эски-Кермена типа. Это овальная пещера с покатым потолком. В нее ведет небольшая дверь. При раскопках усыпальница оказалась заполненною костями, среди которых найдено несколько предметов XII-XIII вв. Западнее к усыпальнице примыкала пещера-«келья» с нишами, вырубленная также из выборки бывшей городской стены. Несомненно, что «келья» и усыпальница одновременны и возникли в момент превращения цистерны в пещерный храм»5.

Как видим, наличие трех строительных периодов и их последовательность были для исследователя «совершенно очевидными» и не требовали каких-либо доказательств. Однако, несмотря на авторитет Н.И. Репникова, с ним позволил себе не согласиться О.И.

5 (См.: Репников Н.И. Эски-Кермен в свете археологических разведок 1928-1929 гг. // Изв. ГАИМК. Л., 1932. Т.

12. Вып. 1-8. С. 110-112).

126

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Домбровский6 7: «Поскольку же мы считаем не вполне правильной имеющуюся по этому вопросу точку зрения Н.И. Репникова, приходится вести описание храма попутно с археологическим экскурсом.

Отметим, прежде всего, необычные местоположение и размеры алтаря по отношению к остальной части храма. Алтарь, устроенный в углу просторного помещения, крайне мал и тесен. Он имеет, как и всюду, форму ниши-абсиды и наделен миниатюрным престолом в виде каменной тумбы, стоящей впритык к стене. В престоле сделано небольшое углубление для частицы мощей. Перед нишей в стенах и полу вырублены гнезда и пазы для деревянного ограждения - вероятно, иконостаса. Все это имеет настолько малые размеры, что не могло быть и речи о присутствии в алтаре священника. По-видимому, при богослужении литургическое действо, связанное с входами и выходами священника, выполнялось как-то условно лицом, находившимся вне алтаря.

Нет оснований предположить, что алтарная ниша могла представлять собой отдельную часовню или домашнюю молельню; перед нами в миниатюре настоящий храмовый алтарь со всеми его атрибутами и соответствующей росписью. Небольшая ниша в стене слева от алтаря и окно справа могли, как и в других пещерных храмах, выполнять литургическую

7

роль жертвенника и диаконника .

Алтарная ниша обращена на восток, в то время как все продолговатое помещение храма ориентировано с северо-востока на юго-запад. Столь точное направление алтаря в Крыму встречается редко, а его местоположение в углу храма является единственным в своем роде. Позднее алтарь был увеличен: к нему присоединили значительный кусок северо-восточной части помещения. В полу, от одной продольной стены к другой и на обеих стенах сохранились вырубы для укрепления нового иконостаса. Алтарная часть храма была расписана фресками. Они имеются также на северо-восточной и северо-западной стенах и потолке - в пределах участка, который был выделен новым иконостасом.

Расширение алтаря было, по-видимому, связано с увеличением всего храма. По приемам обработки камня, по заметному искривлению обеих продольных стен, по ряду других второстепенных признаков можно определить, что юго-западная половина помещения была вырублена позднее северо-восточной; она явилась как бы второй очередью стройки.

Ненормальное положение алтаря наводит на мысль о том, что для храма было использовано и приспособлено помещение, ранее предназначавшееся для иной цели. Если присмотреться к различным его деталям, то в этом не остается сомнений. Сначала в скале была выдолблена «цистерна», вернее, зерновая яма, отверстие которой было перекрыто каменной плитой. Затем было устроено обычное для Эски-Кермена и других пещерных городов хозяйственное помещение. В его полу имелся глубокий выруб, своего рода подвал, в котором стояли большие пифосы (судя по высеченным для них углублениям). Подвал перекрывался деревянным настилом (сохранились сделанные для него пазы и углубления на краю выруба). В западном углу помещения, у северо-западной стены имелся высеченный из скалы каменный тарапан - обычного типа давильня для винограда.

Впоследствии тарапан был почти полностью и весьма небрежно стесан в связи с переделкой данного помещения под храм. О том, что это было именно так, можно судить по необычному и иначе не объяснимому положению алтаря. Если бы имела место предположенная Н.И. Репниковым переделка упраздненного храма под давильню (сама по себе невероятная), то в западном углу не оставалось бы в запасе куска скалы; тарапан же был вырублен именно в скале, что свидетельствует о его появлении здесь с самого начала. Неполное и небрежное разрушение тарапана было связано, может быть, с тем, что его

6 Домбровский О.И. Фрески средневекового Крыма. Киев, 1966. С. 43-44.

7 Совершенно непонятно, как могло окно пещерной церкви выполнять функции диаконника, т.е. места хранения церковной утвари, богослужебных книг и пр. Равным образом непонятна в этом отношении ссылка на другие пещерные храмы. Нам неизвестны пещерные храмы, где окна использовались бы в этой роли.

127

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

остатки маскировались скамьей. Такие скамьи вдоль стен устраивались обычно в подобных храмах8; скамья, ранее здесь не предусмотренная, могла быть не каменной, а деревянной. Судя по вырубам в полу для поперечных лаг, деревянным был и настил пола, уложенного поверх подвала, ставшего ненужным в помещении, приспособленном под храм.

Нет оснований считать, что храм Успения возник позднее проходившей по обрыву оборонительной стены или парапета. Вырубная лестница, ведущая к входу храма, усыпальница близ двери и пр. - все это могло существовать одновременно с оборонительной стеной. Более того, вне системы оборонительных сооружений устройство храма на этом обрыве, пожалуй, и не имело бы смысла. Сооружение же храмов или часовен при оборонительных стенах было широко распространено в средневековых городах, начиная от Константинополя с его надвратным храмом, в котором находилась «оборонявшая» город чудотворная икона богоматери Влахернской. В Херсонесе известна так называемая базилика Лаврентия-Леонтия при оборонительной стене. На обрывах Мангупа среди пещерных сооружений, соединяющих в себе хозяйственные и боевые функции, также имеется ряд храмов, органически вросших в систему обороны города. Та же картина наблюдается и на нескольких других участках оборонительных сооружений самого Эски-Кермена.

Подобное сочетание пещерных храмов, хозяйственных помещений, служивших при случае казематами, и собственно казематов с бойницами и прочими приспособлениями военного характера говорит о многом. По-видимому, оно вызывалось тем, что основные защитники города - постоянная стража его оборонительных сооружений, жили с семьями и хозяйством в непосредственной близости к самим укреплениям».

К работе О.И. Домбровского, в свою очередь, составил свои «примечания» Е.В. Веймарн, непосредственно принимавший участие в работе Эски-Керменской Экспедиции (далее - ЭКЭ):

«Примечания Е.В. Веймарна к выписке из работы О.И. Домбровского «Фрески средневекового Крыма»:

«1. Значит, у церкви было два строительных этапа (с малым и большим алтарем). А как это отразилось на общем размере пещеры?

2. Горловина «цистерны» прямоугольная, она резко отличается от многих исследованных зерновых ям, у которых горловина круглая. Я полагаю, что в данном случае была цистерна. Яма в полу пещеры - это, видимо, дно цистерны, в нижнюю часть которой, после сооружения пещеры, ставили пифосы, для чего в дне ямы были сделаны гнезда.

3. Я мог бы согласиться с тем, что вначале было сделано хозяйственное помещение, а затем храм. Но тогда почему в большом помещении сначала делается миниатюрный алтарь, а записываются фреской и сев.-вост. стена и часть сев.-зап., после чего алтарь расширяется, захватив все пространство с фреской.

4. Все рассуждения О.И. Домбровского о связи церкви с оборонительной стеной у меня вызывают удивление. Как можно связать оборонительные стены, возникшие в VI в. и снесенные в VIII-IX вв. с церковью XIII-XIV вв., при этом имея между этими объектами еще давильню для винограда? Ведь и лесенка и подход к церкви устроены на «постелях» (внутренней и внешней) оборонительной стены. Приведенные автором ссылки на случаи сооружения церквей в прямой связи с оборонительными сооружениями, в данном случае, не уместны. Вход в церковь Успения расположен не с внутренней стороны обороны, а скорее на внешней (там, где пролегал внешний панцирь стены). Что же касается ссылки на якобы существующий на Мангупе «ряд храмов, органически вросших в систему обороны города», то здесь О.И. Домбровский не прав. На Мангупе мы пока знаем только один случай, когда полупещерный храм на мысе Тешкли-бурун действительно «врос» в систему обороны.

8 Ср. храмы Донаторов, Трех Всадников и др. (Прим. О.И. Домбровского - Н.Д.)

128

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

«Ряда» таких памятников мы не знаем. И в Мангупском варианте этого случая мы входим в храм с тыльной стороны обороны...

К сожалению, Н.И. Репников не дал чертежей этого памятника, а у О.И. Домбровского дан только план, но без масштаба. Поэтому многое не ясно. Надо проверить все еще раз на месте, дать основные цифры размеров и отметить на плане границы фрески на потолке - в

9

каком соотношении ее площадь со входом в пещеру» .

Большое внимание уделил данному храму в своей монографии Ю.М. Могаричев9 10 11. Подчеркнув, что «церковь «Успения» является самым загадочным культовым сооружением Эски-Кермена», поскольку «на различных этапах своей истории помещение выполняло различные функции»11, ввиду чего «среди многочисленных вырубок, образовавшихся на скальной поверхности, не всегда удается выделить единовременные и, следовательно, полностью реконструировать все этапы жизни пещеры», он приводит план храма (рис. 1), его разрезы (см. в соответствующих разделах) и анализирует выводы Н.И. Репникова и О.И. Домбровского. На основании этого анализа Ю.М. Могаричев приходит к заключению, что «в гипотезах как Н. Репникова, так и О. Домбровского имеются неточности. Вероятно, прав О. Домбровский, считавший церковь «Успения» храмом у боевой стены, не связанным с разрушением последней. Данный тезис был им достаточно обоснован. Другие же выводы данного исследователя неубедительны.

Один из главных аргументов, по мнению Домбровского, указывающих, что под церковь было приспособлено хозяйственное помещение, - ненормальное расположение алтаря, -строго на восток (а не по оси храма) в углу помещения. Как было показано выше, в ряде церквей Инкермана, Чилтера и Шулдана алтари представляют собой небольшую нишу, вырубленную в углу помещения, а не по оси церкви. Ближайшая аналогия - малый храм Шулдана (похожий даже по форме). Поэтому расположение алтаря не может быть аргументом, подтверждающим предположения О. Домбровского.

Противоречит указанной гипотезе и расположение тарапана в нише. Нет сомнений, если бы помещение вырубалось для размещения в нем тарапана, то последний не пришлось бы помещать в нишу12. Отметим близкий случай на Качи-Кальене, когда тарапан разместили в углу усыпальницы. В пользу позднего происхождения тарапана говорит то, что на Эски-Кермене тарапанов мало. Отметим, что во время раскопок усадеб на восточном краю плато был раскопан и тарапан, появившийся, как и в нашем случае, на руинах часовни13. Скорее всего, тарапан был вырублен уже после гибели городища одним из жителей соседней деревни Черкес-Кермен.

Рядом с церковью «Успения» находится удобный подъем на городище. Нет сомнений, что жители Черкес-Кермена использовали плато Эски-Кермена для своих хозяйственных целей.

История церкви «Успения» нам представляется в следующем виде. Первоначально была вырублена цистерна. Затем, в XIV в., создается храм, возможно, в память об одном или двух погибших здесь защитниках (напомним, что рядом с пещерой имелась могила с двумя костяками). Некоторое время храм функционировал как молельня и мартирий защитников Эски-Кермена. После гибели поселения один из жителей Черкес-Кермена или один из последних обитателей пришедшего в запустение Эски-Кермена приспосабливает помещение

9 Архив КРУ БИКЗ. Ф. 10а. Д. 80/4. Вкл. лл. 13-15 к осн. л. 87.

10 Могаричев Ю.М. Пещерные церкви Таврики. Симферополь, 1997. С. 46-49.

11 Там же. С. 46.

12 Этот аргумент Ю.М. Могаричева нам совершенно непонятен. Следовало бы поставит вопрос иначе: что

мешало вместо устройства тарапана в нише просто расширить пещеру и устроить в ней «правильный» тарапан? Как будет показано в разделе 4, именно ответ на этот вопрос является ключевым для понимания большей части «загадок» храма «Успения».

13 Веймарн Е.В. Жилые усадьбы Эски-Керменского городища // АДСВ. Византия и ее провинции. Свердловск, 1982. Вып.19. С. 74 (Прим. Ю.М. Могаричева - Н.Д.).

129

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

церкви для хозяйственных целей: в северо-западной стене вырубает нишу, а в ее основании -тарапан, расширяет резервуар в восточной части, оставшийся от основания цистерны. Вероятно, данное помещение привлекло хозяйственного крестьянина своим выгодным расположением (удобный спуск в долину, нахождение у края плато) и наличием вырубки в полу, которую можно было использовать.

Скорее всего, тарапан функционировал недолго, так как фрески хотя и были исцарапаны воинственными мусульманами, но все же не были сбиты»14.

Из вышеприведенных аргументов Ю.М. Могаричева по крайней мере три, в свою очередь, являются спорными.

Прежде всего, ряд авторов подвергают сомнению существование храмов (по крайней мере, относящихся к византийскому церковному обряду), где престол заменялся бы «престольной нишей», и потому упомянутые Ю.М. Могаричевым помещения храмами не считают15. Между тем, нельзя не согласиться с О.И. Домбровским, что храм «Успения» имеет классическую (хотя и миниатюрную) алтарную абсиду и содержит полный набор литургических устройств. Поэтому в данном случае расположение алтарной абсиды в углу храма, конечно же, не является «стандартным».

Далее, утверждение о том, что раскопанный Эски-Керменской экспедицией 1936г. тарапан вблизи усадеб на восточном краю плато был создан «на руинах часовни», вообще говоря, не соответствует действительности. Тарапан был вырублен, как нетрудно видеть из плана, приведенного в той же, цитируемой Ю.М. Могаричевым, работе16 17, в шести метрах к югу от южной стены «часовни» . Фраза Е.В. Веймарна о том, что «существование одновременно часовни с усадьбой III и винодельческим комплексом вряд ли возможно», как и следующая - что, «видимо, при возникновении двух последних часовня была уже в руинах», являются не более, чем предположениями: об этом ясно говорят слова «вряд ли» и «видимо». Е.В. Веймарн всегда был очень точен в формулировках. Не случайно А.И. Айбабин отмечает, что, «к сожалению, в отчете экспедиции (Н.И. Репникова - Н.Д.) отсутствует информация о датирующих археологических материалах, обнаруженных при исследовании тарапана»18.

Зато сам А.И. Айбабин, проводивший раскопки на том же восточном склоне в 20032008г, обнаружил картину совершенно обратную: «настоящую» часовню с погребениями, устроенную именно на месте винодавильни, причем в данном случае относительная хронология сомнению не подлежит, поскольку погребения были выполнены

непосредственно в давильных ямах19. При этом датирующий материал позволяет отнести эти погребения к IX-X вв.

Наконец, эти же раскопки заставляют усомниться в тезисе, что «на Эски-Кермене тарапанов мало». Скорее всего, это связано просто с плохой изученностью усадеб городища, ибо кроме тарапана в пещере напротив храма «Судилища»20, «тарапана21» в храме

14 Могаричев Ю.М. Пещерные церкви Таврики. Симферополь, 1997. С. 48-49.

15 Виноградов А.Ю., Гайдуков Н.Е., Желтов М.С. Пещерные храмы Таврики: к проблеме типологии и хронологии // РА. 2005. №1. С. 72-73. Отметим, впрочем, что тремя годами ранее тот же Н.Е. Гайдуков (с другими соавторами) в точности процитировал вышеприведенный пассаж Ю.М. Могаричева касательно алтарных ниш и был с ним согласен (См.: Гайдуков Н.Е., Джанов А.В., Карнаушенко Э.Н. Новые данные о храмовых росписях Эски-Кермена и его округи // Православные древности Таврики. Киев, 2002. С. 115).

16 Веймарн Е.В. Жилые усадьбы Эски-Керменского городища. С. 72. Рис. 2.

17 Мы ставим это слово в кавычки, т.к. погребальное сооружение, условно именовавшееся во время раскопок в 1936 г. «мавзолеем», ни храмом, ни часовней в действительности не является.

18 Айбабин А.И. Городище на плато Эски-Кермен в период господства хазар в Крыму // МАИЭТ. 2011. Вып. XVI. С. 217.

19 Там же. С. 216.

20 Репников Н.И. Эски-Кермен в свете археологических разведок 1928-1929 гг. // Изв. ГАИМК. Л., 1932. Т. 12. Вып. 1-8. С. 127.

21 Почему мы берем это слово в кавычки, будет ясно из дальнейшего.

130

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

«Успения» и давильни, выявленной раскопками 1936 г., А.И. Айбабиным только в одном квартале были найдены еще два тарапана, длина одного из которых достигает 3,6 м22.

Кроме того, после выхода в свет работы В.Н. Даниленко, где он убедительно демонстрирует масштабы монастырского виноделия в Крыму23, наличие тарапана вблизи культового сооружения не является столь бесспорным аргументом в относительной датировке последнего. В самом деле, начиная с известного изречения Христа: «Аз есмь истинная виноградная лоза»24 христианство, или, по крайней мере, его восточная ветвь, было неотделимо от символики и традиций виноградарства и виноделия. Не следует также забывать, что в жарких и бедных свежей водой районах добавление вина в воду с античных времен до настоящего времени остается одним из главных средств предотвращения кишечных заболеваний, что приводило (да и сейчас приводит) к его чрезвычайно большому, в нашем понимании, потреблению. Так, по данным опросов, полученных автором, в сельской местности Грузии и Молдавии средняя семья в год потребляет несколько сотен литров домашнего вина.

Однако не следует забывать, что «тарапан» в церкви «Успения» находится не поблизости от храма, а в нем самом.

Пожалуй, единственным автором, который попытался дать анализ комплекса в целом и храма в частности с позиций церковной археологии и христианской топографии, является Н.Е. Гайдуков. Его позиция выступает в данном случае своеобразной попыткой компромисса:

«Храм «Успения» и прилегающие к нему помещения предстают перед нами как целый комплекс, и комплекс полифункциональный, бывший на протяжении истории и фортификационным сооружением, и небольшим монастырем, и просто складским помещением. Важно сразу же увидеть здесь построенный на краю обрыва и нависший над пропастью монастырский комплекс, подобный сохранившимся до наших дней в афонских монастырях (например, Симона Петра) или в монастырях Метеоры». И далее: «Вследствие запустения края монастырь обратился в «приписной» храм. Тогда и была высечена западная половина пещеры и устроен тарапан, дорублен пол храма, а также несколько расширена цистерна, в боках которой были сделаны углубления под большие пифосы. Заметим также, что тарапаны встречаются в связи с храмами в Таврике часто, но обычное их положение -или прилегающее к храму помещение, или монастырский дворик (пещерная киновия Челтер-Мармара). Однако само устройство храма говорит нам о том, что церковь здесь существовала на всех этапах; об этом свидетельствует фресковая роспись, сделанная уже после устройства тарапана»25.

Таким образом, по-видимому, можно констатировать как безусловный факт, который признается всеми без исключения исследователями, лишь существование предшествовавшей пещерному храму цистерны.

Дискуссионными же остаются следующие моменты:

1. Могла ли сосуществовать пещерная церковь с оборонительными сооружениями, или же ее могли вырубить, как полагали Н.И. Репников и Е.В. Веймарн, лишь после сноса боевой стены.

2. Был ли пещерный храм устроен в уже существовавшей хозяйственной пещере с тарапаном; была ли хозяйственная пещера, напротив, устроена на месте бывшего храма; или, наконец, их существование было в той или иной степени одновременным.

22АйбабинА.И. Городище на плато Эски-Кермен... С. 216-217.

23 Даниленко В.Н. Монастырское хозяйство в Крыму // Проблемы истории и археологии Крыма. Симферополь, 1994. С. 131-139.

24 Ин. 15, 1.

25 Гайдуков Н.Е., Карнаушенко Э.Н. Два пещерных монастыря Горной Таврики // Искусство христианского мира. Сборник статей. М., 2001. Вып. 5. С. 257-258.

131

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

3. Кроме того, в литургическом устройстве храма имеется элемент, которому светские исследователи не уделили специального внимания, но который представляет особый интерес с точки зрения назначения всего комплекса. Речь идет о необычном «устройстве», вплотную примыкающем к престолу храма.

Перейдем к рассмотрению вышеупомянутых вопросов.

2.Расположение и структура комплекса

Как мы видим, комплекс храма «Успения» до настоящего времени не был в полной мере введен в научный оборот. Мы попытались сделать это. Но предварительно мы повторно обследовали его, в частности, для того, чтобы дать ответы на вопросы, заданные Е.В. Веймарном в его «примечаниях».

Заметим, что ответ на свое последнее примечание дал сам Е.В. Веймарн, приведя план всего комплекса храма «Успения» в масштабе26. Мы приводим этот план (снятый им еще в 1928 г. и, насколько нам известно, никогда не публиковавшийся) на рис. 2.

Другой, беловой чертеж плана комплекса, составленный ЭКЭ, который мы также приводим (и также ранее неопубликованный), хранится в настоящее время в архиве ИИМК РАН27 (рис. 3). На рис. 4 приведены разрезы к этому плану28. Поскольку, несмотря на тщательность выполнения, они, в действительности, представляют собою не разрезы, а сечения и, по нашему мнению, недостаточно информативны, то мы в соответствующих разделах нашей статьи дополняем их, кроме того, воспроизведением разрезов с оттушевкой -полевых чертежей29. Поскольку они выполнены той же экспедицией, то обозначения на них совпадают с обозначениями на планах и разрезах рис. 2-4.

Наконец, мы произвели на памятнике повторные обмеры, результаты которых далее будем приводить по мере надобности.

Что же касается определения границ фрески на потолке, то мы выполнили и эту работу. Сохранившийся на потолке слой штукатурки имеет ширину 1,45 м у юго-восточной стены и 1,6 м у северо-западной, частично обходя отверстие горловины цистерны (рис. 5). При этом сохранившаяся на потолке красочная разгранка определяет ширину расписанного фресками участка потолка в 1,17 м от северо-восточной стены (рис. 6).

Комплекс представляет собой своеобразный «дворик» в виде трапецеидальной горизонтальной подтески в покатой известняковой бровке юго-восточного обрыва Эски-Керменского плато. Длина этого «дворика» вдоль обрыва составляет около 10 м, ширина - от 1,5 м в северной части до 4 м в южной. В северо-западной скальной стенке «дворика» и вырублены пещерные сооружения, о которых пишет Н.И. Репников: усыпальница, «пещерная келья» (рис. 7) и церковь «Успения» (рис. 8). Левее входа в храм в поверхности «дворика» имеется обычная вырубная гробница с частично сохранившимися «заплечиками» (рис. 9, 53). Она имеет длину 1,62 м, ширину 0,4 м и глубину 0,32 м и отстоит от стены храма на 0,22 м у северного конца и на 0,14 м - у южного.

Усыпальница (обычной для Эски-Кермена формы со скругленными углами) имеет максимальную глубину 1,7 м, максимальную ширину 1,1 м и максимальную высоту 1,5 м. Входной проем с полукруглым верхом расположен на высоте 0,28м от уровня площадки комплекса, имеет ширину 0,5 м и высоту 0,65 м и сохранил следы дверной коробки, ширина которой составляет 0,58 м (рис. 10). Высота этого же порога с внутренней стороны усыпальницы составляет уже 0,85 м. Профиль усыпальницы легко представить по разрезам Ж-З на рис. 4 и рис. 11.

26 Архив КРУ БИКЗ. Ф. 10а. Д. 80/4. Вкл. л. 16 к осн. 87.

27 Архив ИИМК. Ф. Р-1. № 119а. Л. 19.

28 Там же. Л. 18.

29 Архив ИИМК. Ф. 2. Оп. 1. 1928. № 105.

132

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

«Пещерная келья» (рис. 12) соседствует с усыпальницей. Вход в нее расположен на расстоянии в 1,3 м к юго-западу от входа в усыпальницу. Ширина дверного проема равна 0,9м, верх проема разрушен природным воздействием. Ширина помещения 3,6 м, глубина -2,8 м, максимальная высота - 2,06 м. Разрезы «кельи» вместе с усыпальницей представлены на рис. 4; 13; 14.

В северо-западной стене, на расстоянии в 0,3 м от западного угла помещения, на высоте в 0,45 м имеется подрубка в форме плоской ниши шириной 0,3 м, высотой 0,14 м и глубиной 0,1 м (рис. 15). Другая ниша расположена на расстоянии в 1,2 м от северного угла помещения на высоте 1,6 м и имеет ширину 0,27 м, высоту 0,3 м и глубину 0,22 м (рис. 12). Еще одна подобная ниша шириной 0,33 м, высотой 0,22 м и глубиной 0,16 м находится в юго-западной стене, на высоте 1,1 м и на расстоянии в 0,46м от южного угла помещения. В северовосточной стене имеется небольшой пролом в соседнюю усыпальницу.

Пол помещения расположен на 0,7 м ниже уровня площадки комплекса. Центральная часть пола шириной 0,87 м ровная, справа и слева он немного повышается и сохранил на себе следы хозяйственных приспособлений (рис. 16). Правое возвышение имеет ширину 1 м, левое - 1,4 м. Эти возвышения сохранили углубления для установки сосудов диаметром от 0,15 до 0,18 м и глубиной от 0,07 до 0,09 м (три ямки в левом и одна - в правом возвышениях). Кроме того, в западном углу помещения в полу имеется подпрямоугольная выборка глубиной 0,1м и размерами 0,4 на 0,4 м. Возможно, она как-то связана с расположенной над ней нишеобразной подрубкой. В северо-восточном возвышении также имеется подобное углубление, но округлой формы.

Для того чтобы уяснить себе относительную хронологию строительства оборонительных сооружений Эски-Кермена и комплекса храма «Успения», необходимо, прежде всего, рассмотреть их взаимное пространственное расположение.

В архиве Е.В. Веймарна имеются фотографии сохранившихся остатков боевой стены между казематами IV и V30 (рис. 17). На снимке хорошо видна одна из плит покрытия стены. Так же хорошо видно, что как внутренний, так и внешний фасы стены (т.е. лицевые стороны наружного и внутреннего панцирей) были совершенно гладкими. В то же время внутренние стороны панцирей, уходившие в забутовку, были весьма неровными (вероятно, именно для того, чтобы камни панцирей максимально «вросли» в эту забутовку, обеспечивая наибольшую прочность кладки). Совершенно о том же говорит фотография частично разрушенной, но сохранившей внутренний панцирь крепостной стены северо-восточнее храма «Успения»31 (рис. 18). На ней совершенно отчетливо видно, что, во-первых, внутренний панцирь стены со стороны города совершенно ровный; во-вторых, что для внешнего панциря подрубки-«постели» были глубокими и хорошо горизонтированными; и, в-третьих, что эти подрубки были расположены максимально близко к краю обрыва, дабы максимально же увеличить зону поражения.

Совершенно иную картину мы видим как на плане комплекса «Успения», так и на фотографиях боевой стены юго-восточнее его и перед ним (рис. 19, 20). Положение двух лежащих каменных плит по сравнению с рис. 17 ясно указывает, что они были сброшены (или сползли) с кладки стены, основная линия которой проходила выше. Сам же характер остающегося доселе in situ нижнего яруса кладки (ровно выведенная юго-восточная граница и ломаный характер линии кладки с северо-запада) неопровержимо указывают на то, что это - остатки не внутреннего, а внешнего панциря крепостной стены, которая в этом месте существенно отступала от края обрыва. «Постели» этой стены проходят по кратчайшему пути над храмом «Успения» и далее загибаются по скале, огибая с северо-востока горловину цистерны, впоследствии растесанной в пещерный храм (рис. 18, 21). Следовательно, само по себе существование боевой стены никак не могло мешать вырубанию пещеры. О том, что

30 Архив КРУ БИКЗ. Ф. 10а. Д. 3. Л. 7.

31 Там же. Л. 8.

133

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

«отверстие с поверхности скалы» было «замкнуто боевыми стенами», как мы помним, писал и Н.И. Репников. Он же уточнил, что «поверхность скалы в средней части над местом (курсив наш - Н.Д.) уже известного нам пещерного храма с цистерной и тарапаном представляет двойные вырубки для стены, обходящие этот участок края плато»32. К сожалению, этому противоречит им же далее написанная фраза о том, что «когда боевые стены утратили смысл и были насильственно разобраны до скалы, с площадки к вырубкам основания стены нарубили лесенку для сообщения с нижней террасой, служившей основанием боевой стены, использовали ее как подход - спуск к месту обрыва, где задумали вырубить пещерный храм»33 (курсив наш - Н.Д.). Но, как мы видели, вырубная гробница, усыпальница и «келья» возникли не на месте, а с внешней стороны боевой стены. Если стена и могла помешать чему-либо, то только лишь устройству «спуска к пещерному храму».

Однако наличие пещеры с внешней стороны стены противоречило бы элементарной логике обороны. Как же объяснить ее существование?

При сравнении планов рис. 2 и 3 следует обратить внимание на одно

малосущественное, на первый взгляд, различие, которого, скорее всего, не заметит человек, не побывавший на местности: слабо, но вполне отчетливо выраженную и хорошо горизонтированную скальную площадку шириной 0,8-0,9 м, полукругом огибающую со стороны обрыва вырубную гробницу (рис. 22-24). Наиболее правдоподобно, что это -скальное основание мощного каменного парапета, под защитой которого к пещере проходил изогнутый коридор, который постепенно сужается по направлению ко входу в храм до ширины в 0,8 м. Эта площадка завершается аккуратным прямоугольным выступом, севернее которого, как раз напротив входа в пещерный храм, в обрыв круто уходит промоина (рис. 25). Естественным образом напрашивается предположение, что эта промоина в свое время представляла собой амбразуру для скатывания камней, вполне аналогичную таким же амбразурам, находившимся в «башенном каземате» над подъездной дорогой, боевое применение которых столь хорошо описано Е.В. Веймарном34. На восточном склоне такие амбразуры также сохранились до настоящего времени, в частности, в уже упоминавшемся каземате V (рис. 26). В нашем случае от этой амбразуры хорошо сохранилась северная часть стены перед храмом в виде своеобразной «каменной скорлупы», закрывавшей стоявшего за нею воина (рис. 27). Само же пространство, защищенное парапетом, по-видимому, представляло собою «боевую площадку» (рис. 28). Опять-таки, именно Е.В. Веймарн, реконструируя систему обороны Эски-Кермена, предложил концепцию боевого применения таких площадок, расположенных впереди основной стены. Отметим, что он реконструировал существование таковых слева и справа от южных ворот даже притом, что слева (с запада) такая площадка не сохранилась вовсе (занята храмом с усыпальницей), а справа (с востока) ее можно лишь предполагать35. Вопрос о том, каким образом пришел исследователь к концепции боевых площадок, насколько нам известно, не обсуждался. Не исключено, что эта идея родилась у Е. В. Веймарна именно при обследовании восточного фронта обороны Эски-Кермена, а именно, возле «малых ворот» (восточной калитки). Эти площадки были им особо выделены и описаны36, а в его архиве сохранились их фотографии (с той лишь разницей, что здесь они названы «боевыми выступами») (рис. 29, 30). Читатель может сам оценить, насколько точно описание Е.В .Веймарном площадок у восточной калитки соответствует и площадке с храмом «Успения»: «крепостная стена... была укреплена выступавшими впереди стен прямоугольными полувырубленными казематами, или, точнее, площадками с 32 33 34 35 36

32 Репников Н.И. Эски-Кермен в свете археологических разведок 1928-1929 гг. // Изв. ГАИМК. Л., 1932. Т. 12. Вып. 1-8. С. 116.

33 Там же. С. 116.

34 Веймарн Е.В. Оборонительные сооружения Эски-Кермена (опыт реконструкции) // История и археология средневекового Крыма. М., 1958. С. 22-23.

35 Там же. С. 21.

36 Там же. С. 31.

134

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

парапетом, следы которых сохранились на скале. Полностью реконструировать сейчас эти сооружения трудно, но, судя по вырубкам-«постелям», все они связаны с оборонительной стеной. Внутренняя ширина этих сооружений достигала 2,5 м при средней длине до 5 м. Нижние части площадок были ниже основания боевой стены примерно на 1,5 м, поэтому боевые горизонты их находились значительно ниже боевого горизонта стены и не мешали ведению боя с последней. Эти сооружения значительно усиливали обороноспособность участка калитки Е, если учесть, что высота обрывов скалы здесь составляет около 10 м»37.

Однако тот факт, что этот же ученый, снимавший с натуры план комплекса храма «Успения», не отразил на своем плане основание парапета, дает основание предполагать, что именно здесь такой площадки он не увидел. Чем это было вызвано, можно только гадать38. Однако если мы примем существование такой площадки за основу, то сразу же теряет смысл дискуссия как о возможности существования пещерного храма на месте боевой стены (ибо стены в этом месте попросту не было), так и о «странном» устройстве алтарной части храма «Успения». Эта алтарная часть была устроена там, где для нее нашлось место, ибо помещение изначально, скорее всего, представляло оборонительный каземат, выходивший на боевую площадку. Кроме того, на фотографии рис. 20 хорошо видно, что скала была так же тщательно горизонтирована и перед расположенной южнее «пещерной кельей», в то время как еще юго-западнее она сохраняла свой природный наклон. Следовательно, не исключено, что и «пещерная келья» также была изначально оборонительной пещерой. В противном случае трудно объяснить отступление боевой стены от обрыва на столь значительном протяжении там, где к ее размещению на самой бровке не было никаких препятствий. На фотографиях рис. 8 и рис. 20 хорошо видны остатки поперечной скальной стенки, разгораживающей площадку перед стеной на две части. Следовательно, боевая площадка («боевой выступ перед оборонительной стеной») могла быть «двухсекционной», причем каждая секция имела свой оборонительный каземат. Как видим, с описанием, которое Е.В. Веймарн дает «боевой площадке», совпадает буквально все, вплоть до размеров: площадка перед храмом «Успения» и «пещерной кельей» имеет длину около 10 м при ширине от 1,5 до 4 м, разделена на две секции и расположена примерно на 1,5 м ниже «постелей» стены.

Другой вопрос, насколько боевая стена могла мешать устройству спуска на эту боевую площадку? Эта вопрос, действительно, требует дальнейшего решения. Однако, в таком случае, он должен столь же неизбежно возникать и в отношении других подобных оборонительных элементов, как на восточном склоне, так и у городских ворот. Если такие площадки, или боевые выступы, действительно существовали перед основной стеной, то должны были быть и средства туда попадать, независимо от того, на каком участке обороны они располагались. Заметим, что в том же архиве Е.В. Веймарна имеется фотография переходов на такие площадки (рис. 31, 32). Видимо, нечто подобное существовало и в нашем случае. Но, в таком случае, и стена над храмом «Успения» не являлась препятствием ни для строительства боевой площадки, ни для строительства храма. Правда, глядя только на план комплекса, можно придти к выводу о том, что именно здесь существующая в настоящее время лесенка вырублена достаточно небрежно и явно производит впечатление вторичности в сравнении с аккуратно вытесанными лестницами, ведущими в другие пещерные казематы. Однако это не так. На фотографиях рис. 7 и рис. 10

37 Там же. С. 31.

38 Это могло быть связано, например, с тем, что независимость создания храма «Успения» от крепостной стены отстаивал О.И. Домбровский, с которым у Е.В. Веймарна были сложные отношения. Об этом косвенно говорит весьма резкий (для научной работы) тон его «примечаний» к выписке из работы О.И. Домбровского «Фрески средневекового Крыма» (См.: Домбровский О.И. Фрески средневекового Крыма. Киев) которые мы уже цитировали.

135

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

отчетливо видно, что лесенка изначально была вырублена так же тщательно, однако впоследствии часть ее ступеней была сильно разрушена природным воздействием.

Таким образом, предположение О.И. Домбровского и Ю.М. Могаричева о том, что вырубание пещерного помещения храма «Успения» вовсе не обязательно требовало сноса городских стен, с нашей точки зрения, вполне обосновано, а пещерные сооружения, «вросшие в оборону города», могли первоначально представлять собой пещерные казематы, выходящие на боевые площадки. Один из таких казематов был, в частности, вырублен на месте прежней цистерны. В дальнейшем он вполне мог быть преобразован в храм, причем его оборонительное значение, как мы увидим далее, при этом не только не исчезло, а, напротив, возросло. Для того, чтобы понять это, обратимся к рассмотрению интерьера храма.

3. Престол пещерного храма

В первую очередь, речь идет о важнейшем литургическом элементе храмового интерьера - престоле. Для нас важно то, что, в какой бы из строительных периодов он не устраивался, его конструкция была продумана изначально и воплощена как единое целое39. В том числе изначально было вырублено уникальное устройство, примыкающее к престолу и, насколько нам известно, не имеющее прямых аналогов.

Однако сведения в литературе об этом элементе алтарной части храма крайне маловразумительны. Никак не упоминают о нем при описании престола храма «Успения» ни автор единственной монографии, целиком посвященной крымским пещерным храмам Ю.М. Могаричев40, ни С.В. Харитонов - автор также единственной монографии, целиком посвященной Эски-Кермену41, ни О.И. Домбровский - автор единственной монографии о крымских фресках42, ни Н.Е. Гайдуков, Э.Н. Карнаушенко и А.В. Джанов43 44 45 46. В работе, специально посвященной престолам пещерных храмов Юго-Западного Крыма, данное устройство отмечено как «устройство загадочного предназначения в форме «ванночки» в полу перед престолом» , «припрестольное устройство неясного предназначения» и как «загадочное устройство перед престолом», которое «еще ждет своей интерпретации» .

Не проясняет вопроса и приводимый в литературе иллюстративный материал. Так, на схеме-реконструкции алтарной абсиды, выполненной И.Г. Волконской47 48,

реконструированный престол вообще ничего общего не имеет с престолом храма «Успения», повторяя в основных чертах престол храма «Донаторов» . Соответственно,

околопрестольное устройство на схеме-реконструкции не отражено вовсе (рис. 33). Выполненная в 1929 г. Г. Андреевым и Л. Линно акварель (рис. 34), как и рисунок алтарной

39 В этом мы усматриваем определенную аналогию «малому» пещерному храму у городских ворот, где, возможно, алтарная часть также была встроена в оборонительное (точнее, дозорное) помещение, но, притом, сама по себе была так же тщательно продумана изначально (См.: Днепровский Н.В. К вопросу о назначении эски-керменского «пещерного храма у городских ворот» // Причерноморье. История, политика, культура. Вып. VIII (III). Серия А. Античность и средневековье. Избранные материалы IX Международной научной конференции «Лазаревские чтения» / Под общей редакцией В.И. Кузищина. Севастополь, Филиал МГУ в г. Севастополе, 2012. Режим доступа: http://www.msusevastopol.net/downloads/prich2012/prich-a.pdf. С. 85).

40 Там же. С. 48; Могаричев Ю.М. Крым. «Пещерные города». Киев, 2010. С. 141.

41 Харитонов С.В. Древний город Эски-Кермен. СПб., 2004. С. 52-53.

42 Домбровский О.И. Фрески средневекового Крыма. С. 43.

43 Гайдуков Н.Е., Джанов А.В., Карнаушенко Э.Н. Новые данные о храмовых росписях Эски-Кермена... С. 114132.

44 Гайдуков Н.Е., Желтов М.С. Престолы пещерных храмов юго-западного Крыма // Причерноморье, Крым, Русь в истории и культуре. Материалы III Судакской международной научной конференции. Киев-Судак, 2006. С. 81.

45 Там же. С. 83. Рис. 5.

46 Там же. С. 83.

47 Харитонов С.В. Древний город Эски-Кермен. С. 134. Рис. 68.

48 Там же. С. 137. Рис. 69.

136

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

части храма (рис. 35), приведенный в статье Н.Е. Гайдукова, А.В. Джанова и Э.Н. Карнаушенко49, дают искаженное представление об этом устройстве, а неудачное освещение объекта на фотографии из работы Н.Е. Гайдукова и М.С. Желтова50 не позволяет получить о нем адекватное впечатление51.

Более того. Даже сам престол у одних и тех же авторов именуется то «пристенным монолитом, накрытым доской»52 53, то «маленьким скальным престолом, в форме усеченного конуса, примыкающем к стене, размерами 0,5 на 0,55 м» , причем на приведенном в этой же работе рисунке основание престола изображено отнюдь не в формы конуса, а в виде четырехгранной призмы со стесанными в виде фасок ребрами (рис. 35). О.И. Домбровский, как мы помним, именовал его «тумбой»54.

Все это говорит о том, что, несмотря на всю уникальность престола пещерного храма «Успения», никто из прежних исследователей не входил в скрупулезное рассмотрение его особенностей. Это побудило нас произвести повторный детальный анализ устройства престола.

Как мы видели, исследователи, начиная с Н.И. Репникова и О.И. Домбровского, описывают находящийся в храме престол так, как будто он сохранился полностью. Но это не так. В настоящее время от собственно престола осталось только монолитное основание-ножка, оставленное при вырубании алтарной абсиды, а покрывавшая его каменная плита утеряна. Так было уже во время Эски-Керменской Экспедиции, что явствует из полевых чертежей рис. 36 и 37. Сравнение этих чертежей с фотографией алтарной части храма, выполненной автором (рис. 38), свидетельствует о том, что состояние ее литургических устройств не изменилось.

Основание престола представляет собой слегка суживающуюся кверху полуколонну высотой 0,53 м, примыкающую к восточной части абсиды и представляющую с ней одно целое (рис. 39; 40). Ее нижняя часть практически полукруглая. В правой боковой стенке имеется углубление для вложения ампулы с мощами. Верхняя опорная площадка представляет собой прямоугольник размером 0,29 на 0,16 м, углы которого сняты фасками шириной 6 см. В центре опорной площадки имеется посадочное место для престольной плиты в виде усеченной пирамиды с размерами основания 13 на 11 см и высотой 3 см. Позади опорной площадки в скале вырублен горизонтальный паз для крепления престольной доски, довольно сильно разрушенный природным воздействием. Максимальная ширина паза - 0,56 м, максимальная глубина - 0,135 м, максимальная высота его колеблется от 0,15 до 0,2 м. Однако южный угол паза хорошо сохранился и имеет четкую трапецеидальную форму. Верхняя, строго горизонтальная, стенка паза уходит в глубь скалы на 0,125 м. Задняя, вертикальная стенка, имеет высоту 0,08 м. Ширина устья паза равна 0,14 м. Несомненно, что и весь паз имел такой профиль, так как именно последний однозначно определяет способ крепления престольной доски: ее вставляли в паз немного наклонно, а затем опускали до горизонтального положения, насаживая заранее вытесанным гнездом на пирамидальное посадочное место верхней площадки и упирая кромкой в верхнюю, горизонтальную, грань паза. Мы выполнили графическую реконструкцию престола (рис. 41). Для этого разрезы всех деталей престола были изготовлены в виде плоских шаблонов. Вопреки нашему первоначальному представлению оказалось, что престольная доска «проходит» в паз только в том случае, если ее толщина меньше, чем вертикальная ширина паза. Следовательно, после

49 Гайдуков Н.Е., Джанов А.В., Карнаушенко Э.Н. Новые данные о храмовых росписях Эски-Кермена... С. 117.

50 Гайдуков Н.Е., Желтое М.С. Престолы пещерных храмов юго-западного Крыма. С. 83. Рис. 5.

51 Возможно, впрочем, что виноваты в этом не авторы, а полиграфисты.

52 Там же. С. 81.

53 Гайдуков Н.Е., Джанов А.В., Карнаушенко Э.Н. Новые данные о храмовых росписях Эски-Кермена... С. 113.

54 Домбровский О.И. Фрески средневекового Крыма. С. 43.

137

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

установки доска фиксировалась в пазу прокладками, что заодно позволяло и в точности отрегулировать ее наклон.

Мы уделяем столь большое внимание подобным деталям, поскольку именно такая конструкция престола могла обеспечить достаточно большой свес престольной доски внутрь храма при сохранении ее высочайшей устойчивости. При отсутствии упора в верхнюю грань паза даже при строго симметричной (для равновесия) относительно опоры престольной доске ее размеры могли бы составлять 0,56 на 0,44 м, однако полезные размеры выступающей из скалы части составили бы только 0,56 на 0,33 м. В то же время сохранившиеся остатки гнезд или оснований престолов крымских пещерных церквей дают нам соотношения, гораздо больше приближенные к квадрату. Например, монолитное основание престола повторно выявленного нами вырубного храма на первом повороте подъездной дороги Эски-Кермена имеет размеры 0,54 на 0,41 м. Если предположить, что похожие размерные соотношения имел и престол церкви «Успения», то рассмотренная нами конструкция вполне позволяла сделать это. Для того, чтобы размер выступающей части престольной доски стал, по аналогии, равен 0,56 на 0,41 м, ее свес достаточно было увеличить всего на 8 см. Именно такой размер мы и отразили на нашем чертеже (рис. 41).

Но как бы приведенные рассуждения не были познавательны сами по себе, они интересуют нас лишь постольку, поскольку способствуют пониманию назначения примыкающей к основанию престола «ванночки». Если они верны, то при таких размерах престола «ванночка» представляла собой не околопрестольное устройство, а целиком находилась под престольной доской, т.е в сакральном пространстве престола, и после облачения престола55, как хорошо видно из чертежа, могла быть вообще невидима снаружи. В чем же состояло ее назначение, столь «неясное» нашим современникам?

Обратимся к форме подпрестольного углубления. Оно ограничено бортиком, верхняя часть которого имеет ширину 8 см, а высота над уровнем пола храма составляет 0,1 м. Наружный диаметр «ванночки» достигает 0,4 м, а от ножки престола ее наружный край отстоит на 0,26 м. Значит, как следует из предыдущих рассуждений о размере престольной доски, «ванночка» практически целиком находилась под ней. Само углублениее имеет практически полусферическую форму (размер по ширине престола - 0,24 м, размер по направлению к престолу - 0,18 м и глубина 0,09 м), совершенно не соответствующую приведенной, например, на рис. 35. Причем пожертвовать этой формой было нельзя даже ради экономии места: об этом говорит тот факт, что углубление выбрано не только в полу, но и на 4 см проникает в толщу основания престола. Следовательно, в нем размещалось либо то, что не должно было ни в каком случае подвергнуться профанации (другими словами, углубление представляет собой разновидность «непопираемого места»), либо здесь находилось нечто, по степени святости достойное находиться под престолом и даже частично внутри него, т.е. сопоставимое, например, со святыми мощами, которые туда полагались.

Но углубление для вложения мощей в подпрестольном столбике уже имеется. Однако и первое предположение, по нашему мнению, тоже отпадает. Дело в том, что нижняя, полусферическая часть углубления в толще основания престола продолжается кверху в этой толще в виде конической выборки на высоту примерно в 0,15 м над бортиком «ванночки». Такая форма допускает, на наш взгляд, единственное толкование: под престол заносился, а затем ставился в углубление достаточно высокий сосуд с полусферическим дном, типа кувшина или, условно говоря, колбы с круглым дном, причем сравнительно большой емкости - диаметром около 0,2 м. Отметим, что в полу южной части храма, за перегородкой, сохранились углубления под установку сосудов примерно такого же диаметра (диаметр углублений от 0,16 до 0,18 м). Причем таких углублений оказалось не четыре, как на

55 Напомним, что облачение престола включает в себя два покрова - нижний (льняную срачицу, или катасаркий) и верхний (парчовую индитию, или индитион).

138

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

чертежах ЭКЭ или Ю.М. Могаричева, а пять (пятое углубление мы обозначили на рис. 1 пунктиром). Сходные углубления диаметром от 0,15 до 0,17 м мы встречаем и в «пещерной келье».

Но что могло находиться в таком сосуде? Учитывая малые размеры церкви и сравнительно большие размеры сосуда, вряд ли это могли быть миро или елей.

Самое же главное заключается в другом. Если бы в «стандартной» литургической практике существовали действия, требовавшие устройств, подобных «успенскому», то мы, несомненно, имели бы какие-то их аналоги в других храмах. Между тем, на сегодняшний день такие устройства нам неизвестны. Следовательно, околопрестольное устройство храма «Успения» пока что можно считать уникальным. Логично предположить, что его существование вызвано к жизни какой-то уникальной особенностью этого данного храма, также отсутствующей где-либо еще. И такая особенность, действительно, имеется. Этой особенностью является устройство, которое все предшествующие исследователи идентифицировали как «тарапан» (рис. 42).

К его детальному рассмотрению мы сейчас и перейдем.

4. «Тарапан»

Как мы видели, в предназначении этого элемента интерьера «Успенской» церкви до сих пор не сомневался ни один из предыдущих исследователей. При этом Н.И. Репников специально указал на «характерный тарапан для прессования винограда, сок которого желобком сбегал в особенное углубление в полу». О.И. Домбровский также полагал, что это - «обычного типа давильня для винограда».

Приняв как очевидную данность существование тарапана в пещерной церкви, исследователи вынуждены были далее пожинать «плоды» подобного допущения. Помимо странности самого факта расположения в церкви винодавильного пресса, этот факт превратился поистине в «камень преткновения», став основным аргументом в спорах об этапах формирования интерьера церкви «Успения». Причем поскольку аргумент этот, как ни удивительно, используется для обоснования прямо противоположных точек зрения, то, по нашему мнению, аргументом являться не может. Так, Н.И.Репников полагал, что «впоследствии, когда храм пришел в запустение, пещеру сильно расширили в левом направлении», а «устройство тарапана и резервуара есть явление позднейшего времени»56 (курсив наш - Н.Д.).

Ему возражает О.И.Домбровский: «Впоследствии тарапан был почти полностью и весьма небрежно стесан в связи с переделкой данного помещения под храм.... тарапан же был вырублен именно в скале, что свидетельствует о его появлении здесь с самого начала» (курсив наш - Н.Д. )57.

Таким образом, как и во многих других случаях, связанных с пещерными храмами и монастырями, дискуссия о датировке храма «Успения» (хотя бы даже относительной) приобрела чисто умозрительный характер.

Н.Е. Гайдуков, как мы видели, допускал наличие тарапана непосредственно в храме, но на втором («приходском», а не монастырском) этапе его существования. Эту позицию он разъясняет следующим образом: «Как смогли хозяйственные помещения сосуществовать с храмом? В этом нет ничего необычного: в сезон сбора урожая храм, скорее всего, использовался как хозяйственное помещение. На востоке и теперь в сезон сбора оливки заносят в церковь и сортируют прямо там. Иногда ямы для зерна рыли прямо посреди храма

56 Репников Н.И. Эски-Кермен в свете археологических разведок 1928-1929 гг. С. 111.

57 Домбровский О.И. Фрески средневекового Крыма. С. 44.

139

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

(Алжир) подобно тому как в торговых городах Древней Руси устраивали в церковных подклетах склады с товаром»58 (курсив наш - Н.Д.).

Ту же мысль он проводит в другой своей работе: «Нами было установлено, что темплон храма имел три строительных периода. От первого, древнейшего темплона сохранился верх скальной колонки59. Два других периода, относящихся ко времени, когда и яма и тарапан уже функционировали, можно ясно различить по подрубкам. Вероятно, новый темплон был деревянным. И хотя с уверенностью сказать, что все время, пока помещение храма использовалось, в нем имелись литургические приспособления, невозможно60, однако то, что и хозяйственные и литургические приспособления использовались одновременно, несомненно.

От себя добавим, что на Ближнем Востоке использование храмового пространства для хозяйственных нужд (в первую очередь для сбора и хранения урожая оливок или для хранения вина), дело настолько обычное, что никто на него не обращает внимания»61 (курсив наш - Н.Д.). Удивительно то, что в этот же год вышла другая статья того же автора, в которой он, наряду со своими коллегами, как раз видит в этом «необычное»: «Некоторые части храма кажутся абсолютно иррациональными. Например, наличие тарапана вблизи росписей», - пишут Н.Е. Гайдуков, Э.Н. Карнаушенко и А.В. Джанов62 (курсив наш - Н.Д.). Тем не менее, авторы приходят к заключению, что «фресковая роспись была нанесена, как нам кажется, уже после сооружения тарапана»63 64, сам тарапан использовался для приготовления причастного вина, а за пределами собственно храма располагалась

64

монастырская трапезная .

Подобные параллели трудно полностью игнорировать, особенно после открытия Т.Ю. Яшаевой на мысе Виноградном пещерного храма, возможно, целиком (по крайней мере, на определенном этапе существования или в определенный сезон) выполнявшего функции винодавильни. Однако изучение этого храма только начинается. Отсутствует в нем и околопрестольное устройство, подобное «успенскому», да и производительность этой давильни была совсем другая - гораздо большая. Во всяком случае, ни о каком одновременном совмещении хозяйственных и литургических функций в данном случае речи быть не может, тем более, что сама Т.Ю. Яшаева полагает, что «помещение было частично перепланировано и использовалось местными жителями в качестве хозяйственного» лишь «после гибели храма»65. Все другие попытки проведения аналогий с храмом «Успения»,

58 Гайдуков Н.Е., Карнаушенко Э.Н. Два пещерных монастыря Горной Таврики. С. 254.

59 Удивительно, но в том же 2002 году тот же Н.Е. Гайдуков с соавторами писал, что «традиционной византийской алтарной преграды с темплоном и колонками, поддерживающих (?) его, здесь, по всей видимости, не было. Эта конструкция могла оказаться слишком громоздкой для скромных масштабов храма» (См.: Гайдуков Н.Е., Джанов А.В., Карнаушенко Э.Н. Новые данные о храмовых росписях Эски-Кермена... С. 115-116).

60 Смысл этого пассажа нам представляется в высшей степени туманным. Если в помещении уже был устроен храм, то в нем не могло не быть литургических устройств. Но, как мы помним, по мнению того же Н.Е. Гайдукова, «само устройство храма говорит нам о том, что церковь здесь существовала на всех этапах» (курсив наш - Н.Д.) (См.: Гайдуков Н.Е., Карнаушенко Э.Н. Два пещерных монастыря Горной Таврики. С. 254). Следовательно, литургические устройства здесь просто обязаны были быть. А после прекращения функционирования храма, как мы видим, эти устройства, пусть и частично, но заведомо уцелели.

61 Гайдуков Н.Е. Литургическое устройство пещерных храмов Юго-Западной Таврики (на примере трех пещерных храмов округи пещерного города Эски-Кермен) // Сурож, Сугдея, Солдайя в истории и культуре Руси-Украины. Киев-Судак, 2002. С. 74). Как видим, тут смешивается процесс хранения (сравнительно безвредный) с процессом приготовления вина. Прямой аналог «успенскому» хранилищу мы видим в хранилище «келейки» на западном обрыве.

62 Гайдуков Н.Е., Джанов А.В., Карнаушенко Э.Н. Новые данные о храмовых росписях Эски-Кермена. С. 116.

63 Там же. С. 117.

64 Там же. С. 116.

65 Яшаева Т.Ю. Раскопки пещерного храма 2 у мыса Виноградный на Гераклейском полуострове // Археологічні дослідження в Україні. Київ, 2009. С. 496.

140

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

имеющиеся в литературе, мы считаем неудачными, поскольку во всех остальных случаях винодавильни размещались где-то по соседству с храмом, но не в нем самом.

Признаемся, и мы в течение ряда лет полагали, что тарапан и загадочное устройство у престола храма предназначались для приготовления и освящения вина. Последний обряд (освящение вина в храме), например, сохранился во многих странах католической традиции, где он совершается в день памяти св. евангелиста Иоанна (27 декабря по григорианскому календарю). Однако более внимательное изучение храма «Успения» направило наши мысли в другое русло.

Дело в том, что, по нашему мнению, «тарапан», размещенный в храме «Успения», никак нельзя назвать ни «характерным», ни «обычным»66.

Прежде всего, удивляет упорство, которым изготовитель этого устройства боролся с им же самим созданными трудностями. Для этого достаточно уже одного взгляда вдоль борта «тарапана».

Этот борт явно огибает вырубленную в полу яму, а, точнее, имеющееся в борту прямоугольной в целом ямы овальное углубление для боковой стенки пифоса (рис. 43), что, кстати, на плане Е.В.Веймарна никак не отражено. Следовательно, вырубка в полу была первична, а устроитель «тарапана» был вынужден подстраиваться к ее конфигурации. Это явно противоречит предположению Ю.М. Могаричева о местном жителе, одноактно приспосабливавшем храм под хозяйственные нужды. Впрочем, подобное же предположение до Ю.М. Могаричева, хотя и менее отчетливо, высказал и О.И. Домбровский. Зато последний был прав в другом: устройство явно было вырублено в нарочно для этого оставленном фрагменте скалы, существенно выступающем за пределы западной стены собственно храма и как бы окаймляющем этот храм. Следовательно, «тарапан» вырубался весьма продуманно и тщательно, о чем говорит и аккуратно вырубленная ниша. Но в таком случае совершенно непонятно, зачем вообще понадобилось высекать его в этой нише, причем таким образом, что общая планировка его получилась странно асимметричной. Казалось бы, гораздо проще было просто расширить пещеру в западном направлении или вырубить «тарапан» в южной стене. Что же этому помешало?

Далее. На фотографиях (рис. 44) и разрезах (рис. 45, 46) отчетливо видна трещина, рассекающая скалу по касательной к западной стене храма. Трещина эта явно существовала уже в период функционирования комплекса, а отнюдь не возникла в более поздний период: об этом говорит не вырубленный до конца кусок скалы на стыке нижнего резервуара «тарапана», западной стены пещерного храма и его пола, хорошо заметный как на фотографиях и рисунках, так и на планах церкви (рис. 1-3). Именно в этом куске проходит упомянутая трещина. И если, вслед за Н.И. Репниковым и Ю.М. Могаричевым, допустить, что прежняя церковь переделывалась в хозяйственное помещение, то устроитель «тарапана» эту трещину отчетливо наблюдал. Но эта же трещина пересекает и вырубленную им нишу, что, однако, не помешало ему закончить работу! Что же, повторим еще раз, мешало ему вырубить «тарапан» не в западной, а в южной стене, а то и в соседней «пещерной келье»?

И еще более настойчиво начинаешь задаваться этим вопросом, когда замечаешь, что разгораживавшая помещение перегородка, след от которой сохранился в полу помещения, словно бы вообще никак не учитывает существования «тарапана», упираясь прямо в его середину (рис. 1, 47, 48). Т.е. она находилась именно в том месте и в том направлении, в котором должен располагаться рычаг винодавильного пресса. Следовательно, «тарапан» и перегородка никак не могли существовать одновременно.

66 Стремясь проверить свои предварительные выводы, мы задали вопрос о типичности этого «тарапана» крупному специалисту в этой области, много лет занимающемуся раскопками тарапанов в «пещерных городах» - А.В. Белому. Археолог без колебаний отверг типичность данного «тарапана», но и дать четкие критерия его атипичности затруднился, отметив лишь, что «он какой-то не такой - как бы сам по себе». Приносим ему нашу искреннюю благодарность за эту оценку, побудившую нас к проведению дальнейших исследований.

141

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

Объяснить все это вместе взятое довольно трудно. Однако большое недоумение вызывает, к тому же, еще и сама форма «тарапана». Как известно, типичный тарапан состоит из двух основных частей: давильной площадки и суслоприемника. Задачи их совершенно различны.

Размер давильной площадки определяется: а) предполагаемой производительностью (объемом прессуемого винограда), б) максимальной высотой слоя винограда, который еще удобно в нее закладывать и в) допустимой силой давления на рычаг пресса. Последний фактор может быть рассчитан математически. Можно показать, что сила давления на рычаг пресса зависела бы лишь от объема, но не от площади давильни, в том (и только в том) случае, если бы виноград был линейно упругой средой. Но это не так. По мере выдавливания сока все большее сопротивление прессу будут оказывать оставшиеся от виноградных гроздьев веточки, сами по себе практически несжимаемые. А в условиях нелинейной зависимости сила давления на рычаг при одинаковом объеме тем меньше, чем больше площадь давильни и чем меньше перемещение рычага (равное, естественно, толщине слоя винограда).

Иное дело - суслоприемник. Его задача - собрать сок с максимальной поверхности давильной площадки в минимально возможный по объему и наиболее удобный по своей форме для последующего удаления сусла резервуар. Поэтому суслоприемники тарапанов обычно сравнительно узкие, глубокие и часто имеют форму, удобную для установки в них соответствующего сосуда. Кроме того, их форма должна облегчать удаление остатков жмыха и промывку резервуара. Поэтому суслоприемники обычно имеют плавные округлые формы и гладкие стенки.

Ничего подобного мы не видим в «тарапане» храма «Успения». Большой резервуар («давильная площадка») (рис. 49, 50) имеет округлую с запада форму, длину 1,53 м и ширину 1,05 м. Малый резервуар («суслоприемник») имеет прямоугольную форму, длину 0,65 м и ширину 0,5 м (рис. 51, 52), т.е. его площадь равна примерно одной пятой площади «давильной площадки». Однако он мелкий (максимальная глубина относительно дна большого резервуара составляет всего 0,2 м). Если «тарапан» и был стесан, то не настолько, чтобы нельзя было реконструировать размеры суслоприемника: глубина последнего определяется высотой сточного отверстия давильной площадки над дном приемного резервуара. Между тем высота эта в «успенском» «тарапане» составляет непосредственно под стоком всего 12 см. Если мысленно дополнить эту конструкцию обычным для тарапана сточным желобом в виде «носика», то для установки под ним приемной емкости места просто не остается. Кроме того, дно приемного резервуара неровное, а глубина увеличивается к дальнему от слива концу. При этом максимальная глубина приемного резервуара относительно сточного отверстия составляет всего 0,2 м, причем на расстоянии более чем в 0,3 м от этого отверстия, а дно в этом месте представляет собой ямку неправильной формы.

Наконец, с нашей точки зрения, предположение о стесывании «тарапана» и «маскировании» его остатков скамьей вообще не выдерживает критики. О.И. Домбровский справедливо отмечал, что «такие скамьи вдоль стен устраивались обычно в подобных храмах», но именно в самом храме-то никаких скамей вдоль стен нет и, судя по всему, не было! Между тем, в западном углу помещения сохранились остатки обычной каменной скамьи, которая заметно отличается в меньшую сторону по высоте и ширине от «остатков тарапана» (рис. 53). Нет сомнения, что, если бы скамью хотели продолжить, «тарапан» стесали бы максимально вровень со скамьей и гораздо аккуратнее. Кроме того, достаточно внимательно посмотреть на нижний резервуар «тарапана», чтобы увидеть, что никакой скамьи там не было: в скальной стенке отчетливо сохранились следы подрубки для крышки, которой закрывался сверху резервуар. И это - еще одна странность данного устройства. Нам неизвестны подобные подрубки для крышек суслоприемников в других тарапанах. Это логично, так как суслоприемник должен был хорошо проветриваться.

142

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

И последняя загадка. В точности над северным и южным краями большого резервуара в стене почти на одинаковой высоте находятся две небольшие узкие подрубки (левая - на высоте 1,43 м, правая - на высоте 1,52 м). Еще две аналогичные подрубки имеются в западной стене на высоте 1,18 и 1,14 м соответственно (рис. 45, 46, 49). Совершенно очевидно, что данные подрубки, по их малым размерам, не могли выполнять функции крепления силовых конструкций (например, пресса). Они могли быть пригодны только для крепления какой-то легкой конструкции, причем конструкции, распределенной по потолку и задней стенке ниши.

Необычно, однако же, и устройство отверстия, которое при беглом взгляде, легко принять за отверстие для крепления рычага винодавильного пресса. Везде, где мы встречали подобные устройства, подрубка для рычага представляло собой обычное гнездо, ничем не отличающееся от гнезда для крепления, скажем, потолочной балки прискального сооружения. Такое гнездо, действительно, имеется в задней стенке ниши. Вернее, их даже два. На высоте 0,17 м от дна большого резервуара в стене высечено углубление высотой 0,49 м, шириной и глубиной около 0,1 м (в настоящее время оно сильно повреждено). Над ним, на высоте 0,14 м от его верхнего края, высечено другое, практически круглое, углубление, диаметром и глубиной 0,1 м. Значит, мы не можем полностью исключить попытки использования устройства в качестве тарапана на каком-то этапе его существования. Но, во-первых, круглое гнездо находится как раз в вершине треугольника, образованного вышеописанными «несиловыми» подрубками, что наводит на мысль об их совместном использовании. И, во-вторых, расположенная ниже его другая вырубка узкая, высокая (0,5 м) и продолжающаяся внутри скалы вверх и вниз. Подобная форма, скорее, удобна для закрепления в нише какого-то достаточно тяжелого предмета на толстой невыпадающей шпонке. Шпонку вначале наклонно вставляли снизу вверх, а потом прижимали к задней стенке и слегка опускали, подобно тому, как в наши дни вставляются стекла в книжные полки (рис. 50; 54).

Не слишком ли много странностей для одного-единственного устройства, базовая конструкция которого отрабатывалась тысячелетиями?

Итак, наше обследование тарапанообразного устройства в храме «Успения» выявило факты, позволяющие сформулировать два утверждения:

1. Место для тарапана выбрано крайне неудачно, и все же оно выбрано именно так.

2. Конструкция тарапана очень странная, скорее, даже неудачная, и все же он сконструирован именно так.

С точки зрения формальной логики это дает нам право задать два вопроса:

1. ЕСЛИ место все же выбрано, будучи НЕудачным для ТАРАПАНА, ТО, возможно, оно выбрано как УДАЧНОЕ для устройства, НЕ являвшегося тарапаном, хотя и похожего на него?

2. ЕСЛИ конструкция все же выбрана, хотя она НЕудачна для ТАРАПАНА, ТО, возможно, она выбрана как УДАЧНАЯ для устройства, НЕ являвшегося тарапаном, хотя и похожего на него?

Это отнюдь не казуистика: наши исследования пещерных церквей Горной Таврики показывают, что в них крайне редко встречаются случайные элементы. Скальные конструкции, как и технологии их реализации, отрабатывались тысячелетиями67 68. Как правило, кажущаяся «непродуманность» технических решений древних строителей связана с неумением современных исследователей интерпретировать эти решения . В какой-то

67 Например, в Болгарии известны тарапаны, созданные, по мнению болгарских исследователей, задолго до нашей эры, а в Израиле найдены совершенно аналогичные конструкции ветхозаветных времен, применявшиеся для выдавливания оливкового масла.

68 Днепровский Н.В. К вопросу о назначении эски-керменского «пещерного храма у городских ворот» // Причерноморье. История, политика, культура. Выпуск VIII (III). Серия А. Античность и средневековье.

143

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

степени это связано с тем, что последним, по-видимому, исследователем «пещерных городов», имевшим хорошую инженерную подготовку, был А.Л. Бертье-Делагард. Именно поэтому его труды не теряют своей ценности до наших дней: он умел не только видеть, но и интерпретировать, а правильная интерпретация помогала правильному видению.

Попытаемся и в данном случае воспользоваться выработанной нами методологией и попробовать ответить на простой вопрос: в каком именно случае только созданное в храме «Успения» устройство могло наилучшим образом решать стоящую перед ним задачу, и какая это была задача.

Для этого подытожим все, что нам уже известно об этом устройстве.

1. Несомненно, устройство предназначено для сбора какой-то жидкости и состоит из двух каскадно-соединенных резервуаров.

2. Верхний резервуар вытесан в специальной нише и непригоден для непосредственного сбора жидкости (следовательно, сам по себе он существовать не мог), а нижний имеет форму, которая непригодна для установки внешней емкости, но сама по себе максимально подходит для сбора жидкости как со всей своей площади, так и со всей площади верхнего резервуара в небольшое углубление.

3. Перенести его на другое место почему-то было нельзя или нежелательно.

4. Участок скалы, выбранный для устройства, пересекается глубокой трещиной.

5. Нижний резервуар закрывался крышкой, верхний сохранил следы крепления объемной конструкции явно не силового типа.

6. В центре задней стены ниши имеется узкая вертикальная вырубка большой высоты (0,5 м) и формы, удобной для крепления какого-то предмета типа вертикальной невыпадающей шпонки.

7. Наличие устройства, возможно, никак не мешало существованию перегородки, разделявшей помещение и упиравшейся в верхний резервуар, как и перегородка не мешала существованию устройства.

8. Устройство достаточно долгое время соседствовало с фресковой росписью, по-видимому, не представляя для нее угрозы.

По нашему мнению, все эти особенности легко объясняются, если сделать одноединственное допущение, снимающее также буквально все недоуменные вопросы, связанные с устройством храма «Успения». Многократно упоминавшаяся нами трещина в стене, которая могла и должна была стать губительной для настоящего тарапана, в данном случае была не помехой, а причиной создания «загадочного» устройства. Именно она определила как местоположение, так и конструкцию этого устройства, изменить которые было попросту нельзя. Дело в том, что эта трещина была водоносной, а устройство, которое все предыдущие исследователи принимали за тарапан, в действительности представляло собою каскадный водосборник69. Причем дебет этого водосборника был весьма мал, а, учитывая его расположение при храме, он мог представлять собой только святой источник.

Проанализируем теперь конструкцию устройства с точки зрения нашего допущения. 69

Избранные материалы IX Международной научной конференции «Лазаревские чтения» / Под ред. В.И. Кузищина. Севастополь, 2012. С. 89. Режим доступа: http://www.msusevastopol.net/downloads/prich2012/prich-a.pdf

69 Сходство функций неизбежно порождает сходство технических решений. Весьма возможно, что хорошо отработанная конструкция тарапана могла послужить прототипом при устройстве водосборника. Определенный «изоморфизм» этих устройств, имеющих разное, но похожее функциональное назначение, применительно к пещерным храмам Эски-Кермена не в первый раз вводит исследователей в заблуждение. Так, Ю.М. Могаричев принял за остатки тарапана расположенное при входе в «пещерный храм у городских ворот» водосборное устройство, предназначенное для удаления из храма конденсационной влаги (См.: Днепровский Н.В. К вопросу о назначении эски-керменского «пещерного храма у городских ворот». С. 85-88).

144

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

1. Поскольку ни местоположение водоносной трещины, ни местоположение уже существовавшей вырубки в полу помещения изменить было невозможно, то при вытесывании устройства неизбежно пришлось приноравливаться к конфигурации первой и огибать вторую.

2. Поскольку водоносная трещина проходит не в полу, а в толще скалы, причем не перпендикулярно, а почти параллельно к поверхности стены, то для ее вскрытия ниша, углубленная в скалу, была абсолютной необходимостью. А при малом дебете источника можно предположить, что от длины расчищенного участка трещины напрямую зависело количество поступающей воды.

Но как же, в таком случае, была обнаружена эта скрытая в толще скалы водоносная трещина? Ответ на удивление прост. Она выходит из скалы в точности на уровне нижнего резервуара, который обычно принимают за суслоприемник тарапана. А возможно, влага первоначально сочилась и еще ниже - там, где трещина идет на уровне пола к северовосточному углу храма (вызванные влагой разрушения отлично видны на всех чертежах, рисунках и фотографиях), что и заставило перехватить воду вначале путем создания нижнего резервуара.

3. Не исключено, что расположенная на уровне пола оставшаяся часть трещины была при этом замазана водоупорным составом, для чего в углу храма и был оставлен невырубленный фрагмент скалы с участком трещины, в то время как другие стены помещения формируют с полом хорошо выраженный прямой угол. Такое решение также представляется максимально грамотным с инженерной точки зрения: вырубленная до уровня пола (т.е. ниже уровня верхнего резервуара) трещина, по закону сообщающихся сосудов, стала бы изливать драгоценную влагу на пол помещения, а не в резервуар, а замазывание ее только с внешней стороны стены вряд ли дало бы эффект. В то же время при горизонтальном расположении края трещины выше дна водосборника этот участок трещины ничего не стоило просто залить глинистым раствором, промазав стенки цемянкой, что обеспечило абсолютную герметичность.

4. Стремление увеличить дебет источника стимулировало дальнейшее вскрытие водоносной трещины путем создания ниши в скальной стенке, и система стала состоять уже из двух каскадно-соединенных резервуаров.

5. Учитывая большую длину и малую ширину трещины в нише, регулярная прочистка ее могла встретить трудности. К тому же помещение было разделено перегородкой, за которой находилось хранилище сосудов с водой, и которая упиралась в нишу источника. Поэтому, во избежание засорения падающей сверху породой, в верхней части ниши был организован треугольный «фальшпотолок», закрепленный на врубленных в скалу над источником горизонтальных брусьях и вбитую в центр задней стены пробку. (Впрочем, эти несущие конструкции могли бы использоваться и для подвески лампад над святыней, однако лишь в том случае, если перегородки, упирающейся в середину резервуара, в этот период не существовало. К тому же рейки закреплялись в подрубках явно криво, поэтому мы склонны все же видеть здесь «фальшпотолок»).

6. Набиравшуюся по каплям воду святого источника, несомненно, надо было защищать от пыли и насекомых, что и по сей день делает с принадлежащим ему колодцем любой рачительный хозяин. Для этого и предназначалась закрывавшая нижний резервуар деревянная крышка.

7. В круглое углубление в центре стены, принимаемое обычно за рычажное гнездо (а, возможно, и служившее таковым на определенном этапе существования комплекса), как мы полагаем, вначале была забита вышеупомянутая пробка. А нижнее длинное «шпоночное» гнездо изначально предназначалось для крепления креста или иконы.

8. Поскольку отбор воды производился только из нижнего резервуара, то примыкавшая к верхнему резервуару перегородка никак не мешала функционированию устройства. Сама

145

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

же процедура водозабора благодаря этой перегородке происходила уже в сакральном пространстве храма.

Как видим, конструкция устройства в действительности была продумана до мелочей, то есть она была оптимальной с инженерной точки зрения.

9. Что же касается до соседства устройства с фресковой росписью, то поистине «иррациональным» оно явилось бы, опять-таки, только для настоящего тарапана, создающего разрушительные брызги кислой красящей жидкости и привлекающего насекомых. Для святого источника с крошечным дебетом такое соседство являлось естественным. К этому вопросу мы сейчас и перейдем.

5. Росписи

Разумеется, как и любая гипотеза, наше предположение носит вероятностный характер. Однако, по нашему мнению, подтверждение ему следует искать в росписи храма «Успения».

Н.Е. Гайдуков и Э.Н. Карнаушенко считают, что «иконографическая программа храма... достаточно статична. Это наиболее архаическая, простая и наиболее распространенная схема, с нашей точки зрения, не представляющая какого-то особенного интереса» . Но именно эта схема сохранила очень важную, по нашему мнению, деталь.

Наиболее обстоятельной из работ, касающихся фрескового цикла данного храма, нам представляется статья Е.М. Осауленко, целиком посвященная данному вопросу. В ней особо подчеркивается, в частности, что церковь «Успения» является единственным храмом Крыма, где достаточно полно сохранилась средневековая роспись на сюжет «Крещения Господня»71. Мы не можем утверждать, что так было всегда, но на сегодняшний день мы принимаем это как данность. Причем сцена Крещения расположена практически над предполагаемой водоносной трещиной.

Вновь повторим, что наш анализ архитектурных особенностей пещерных церквей Эски-Кермена привел нас к выводу о том, что в них изначально практически отсутствовали случайные элементы, а их интерьеры отличались (при всей своей простоте) исключительной продуманностью. Мы полагаем, что это должно было относиться и к такому «дорогому удовольствию», как фресковая роспись церковных интерьеров. В этой связи уместно напомнить, что с обрядовой точки зрения именно праздник Крещения (Богоявления) сопровождается чином Великого водоосвящения, а Богоявленская вода обладает, согласно церковным представлениям, особой целительной силой. Великое освящение воды получило свое начало еще в первые времена христианства - как считается, по примеру Самого Господа, освятившего воды Своим погружением в них и установившего Таинство Крещения, при котором издревле бывает освящение воды. Чин освящения воды приписывается евангелисту Матфею. Поэтому в православном миропонимании понятия «Крещение Господне» и «святая вода» нерасторжимы. Вот почему мы и полагаем, что наличие этой композиции вблизи святого источника является вполне логичным.

Более того. До недавнего времени большинству исследователей композиция «Крещения» из церкви «Успения» в Эски-Кермене была известна лишь по воспроизведению в книге О.И. Домбровского72, да и то - в силу плохой сохранности - лишь в виде прориси (рис. 55, левый рисунок). Публикации Н.Е. Гайдукова, Э.Н. Карнаушенко и А.В. Джанова (рис. 55, правый рисунок) и, в особенности, Е. М. Осауленко позволили существенно изменить наши представления по данному вопросу. Оказалось, что прорись, приведенная О.И.Домбровским, лишь отдаленно соответствует действительности. И, в первую очередь,

70 Гайдуков Н.Е., Карнаушенко Э.Н. Два пещерных монастыря Горной Таврики. С. 258.

71 Осауленко Є.М. Фрески церкви «Успіння» на Ескі-Кермені — пам’ятка монументального живопису Кримської Готії першої половини ХІУ століття // Сугдейский сборник. Киев-Судак, 2005. Вып. II. С. 299.

72 Домбровский О.И. Фрески средневекового Крыма. С. 47. Рис. 22.

146

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

это касается изображения реки Иордан, которая в данном воспроизведении выглядит в своем «природном» виде, т.е. в виде реки как таковой. Между тем, Е.М. Осауленко специально останавливается на этом вопросе, указывая, что в целом ряде источников, например, в Хлудовской Псалтири Иордан символически изображается в виде расширенного книзу резервуара (рис. 56), для которого учеными даже выработано условное наименование -«колокол»73 74 75. В эски-керменской фреске «Крещения» Иордан, по мнению Е.М. Осауленко, изображен именно в виде «колокола» с полусферическим резервуаром и коническим горлом . Действительно, это прекрасно видно на копиях-прорисях . В статье Е.М. Осауленко рисунка фрески «Крещения» нет, но мы отыскали его на сайте исследователя76 (рис. 57). Но, самое главное, этот факт не может подлежать никакому сомнению благодаря сохранившейся в архиве ИИМК акварели интерьера церкви «Успения», выполненной в 1929

г., когда фрески были в относительно хорошей сохранности77. На рис. 58 (верхний рисунок) мы приводим фрагмент этого изображения, на котором представлена композиция «Крещения».

И здесь мы считаем необходимым сделать важное дополнение. Даже беглого взгляда на рис. 56 и 58 достаточно, чтобы увидеть существенное отличие в иконографии эски-керменской фрески «Крещения» от миниатюры Хлудовской Псалтири. Если в последней все внимание сосредоточено на моменте погружения Христа в открытый резервуар (что подчеркнуто выступающей за пределы резервуара части Его фигуры), то «колокол» эски-керменской фрески геометрически представляется зрителю почти замкнутым объемом, в котором как бы пребывает Сын Божий, «запечатывая» горловину этого объема Своим нимбом. Причем эта геометрия идеально соответствует вполне утилитарной форме узкогорлого сосуда с плоским устойчивым дном. Мы не считаем такое совпадение случайным.

Но и это еще не все. Мотив сосуда повторяется в данной фресковой композиции еще раз - причем в гораздо более реалистичном варианте, не отраженном на прорисях ни у О.И. Домбровского, ни у Н.Е. Гайдукова, Э.Н. Карнаушенко и А.В. Джанова. На акварели 1929 г. в левой нижней части сцены «Крещения» прекрасно видна рука, держащая перевернутый округлый узкогорлый сосуд, из которого истекает вода (рис. 58, нижний рисунок). Н.И. Репников, видевший фреску в относительно хорошей сохранности, писал о композиции Крещения с «фигурой Иордана, льющего воду»78 79. Е.М.Осауленко также видит здесь божество реки Иордан в виде зеленокожего толстяка, сидящего по-восточному у ног Иисуса и переворачивающего правой рукой кувшин с длинной тонкой ручкой . Это описание в полной мере отражено и на графической реконструкции рис. 57. Нам не удалось разглядеть таких деталей (в том числе ручку кувшина) ни в натуре, ни на копии Л. Линно и Г. Андреева. Однако более существенным нам представляется сопоставление формы упомянутого сосуда с формой впадины внутрипрестольного устройства храма «Успения». Не исключено, что оно предназначалось для установки именно такой емкости. Другие подобные резервуары могли

73 Осауленко Є.М. Фрески церкви «Успіння» на Ескі-Кермені... С. 300.

74 Там же. С. 301.

75 Гайдуков Н.Е., Джанов А.В., Карнаушенко Э.Н. Новые данные о храмовых росписях Эски-Кермена... С. 123. Рис. 9.

76 Сайт Осауленко Евгения - изучение памятников искусства, исследования в области фантастики, рисунки и керамика. Режим доступа: http://evgen.peyzaj.com.ua/ekaa5.jpg

77 Архив ИИМК. Ф. Р-1. Д. 134. Л. 12.

78 Репников Н.И. Эски-Кермен в свете археологических разведок 1928-1929 гг. С. 111.

79 Осауленко Є.М. Фрески церкви «Успіння» на Ескі-Кермені. С. 301. Похожее наблюдение сделал Н.Е. Гайдуков, однако именно на интересующий нас сосуд внимания он не обратил: «Иордан очерчивают справа и слева линии, написанные желтой охрой. Слева от Христа, в реке показаны три рыбы., справа осьминог и некий размытый силуэт, написанный изумрудной зеленью, возможно, это символическое изображение реки Иордан» (См.: Гайдуков Н.Е., Карнаушенко Э.Н. Два пещерных монастыря Горной Таврики. С. 256).

147

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

устанавливаться в гнезда, выдолбленные в полу расположенного за перегородкой смежного помещения (а, возможно, и в «пещерной келье»).

Если наши выводы покажутся кому-либо надуманными и искусственными, то мы напомним, что подобная «прямолинейность» изобразительной символики - вполне в рамках иконографических особенностей росписи данного храма. В той же церкви «Успения» уже давно известна другая композиция, несущая сходную семантическую нагрузку. Речь идет о сюжете «Поклонения Жертве» над престолом храма, включающем в себя изображение Богомладенца в потире, в символическом виде раскрывающее мистический смысл Таинства Евхаристии (рис. 33). Напомним также, что, хотя и не заменяя Святого Причастия, именно Крещенская (Богоявленская) вода с просфорой особенно рекомендуется лицам, отстраненным от участия в этом Таинстве, но не изверженным окончательно из лона Церкви («Точию агиасму да пиет»). Богоявленскую святую воду, как и Причастие, следует принимать только натощак. Поэтому мы считаем вполне правомерной параллель между символическим изображением пресуществления хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы, где каждый из присутствующих в храме просит Сына Божия «днесь принять его» как «причастника Тайныя Вечери», мистически повторяющейся на каждой Литургии - и столь же символическим изображением обретения природной стихией воды сверхприродных свойств силою некогда совершившегося Крещения Господня в водах Иордановых, столь же мистически повторяющейся в каждом чинопоследовании Великого освящения воды. Именно поэтому диакон молится на этой службе: «О еже низпослати Господу Богу благословение Иорданово и освятити воды сия» (курсив наш - Н.Д.). Именно об этом прямо говорит молитвенный призыв ко Господу в конце этого чинопоследования: «Ты убо, Человеколюбче Царю, прииди и ныне наитием Святаго Твоего Духа, и освяти воду сию» (курсив наш - Н.Д.). В заключительной же части этого богослужения, после окропления настоятелем храма святой водой, положено петь стихиру со следующими словами: «:...о нашем бо прегрешении быв Человек, нашим очищением очищается во Иордане: Един Чистый и Нетленный, освящаяй мене и воды.... Почерпем убо воду с веселием братие: благодать бо Духа верно почерпающим невидимо подавается от Христа Бога, и Спаса душ наших» (курсив наш - Н.Д.).

Трудно представить себе более наглядную иллюстрацию этих слов, чем это сделано в росписи храма «Успения». Вышеописанная «иорданская» символика представляется нам чрезвычайно важной для понимания того, почему Богоявленская вода или вода, приравненная к Богоявленской, была достойна помещения в сакральное пространство престола. В самом деле, в Крыму известно большое количество храмов, где из-под престола истекал святой источник. Среди них пещерный храм св. Стефана Сурожского в Кизилташе, где престольная доска непосредственно накрывала источник, источники свв. Космы и Дамиана в Керменчике и в Космодамиановском монастыре, источник Ай-Андрит и другие.

Мы не знаем, с чем было связано такое особое почитания воды из источника в «Успенском» храме (хотя нельзя скидывать со счетов и простую ценность каждой капли воды во время осады, особенно после разрушения осадного колодца крепости). Не знаем также, по какому чину, помимо Великого водосвятия на Богоявление, осуществлялись тут малые водосвятия80. Е.М. Осауленко на основании детального иконографического анализа росписи делает предположение, что храм «Успения», в действительности, «был посвящен святым Георгию и Сергию, имена которых при жизни носили похороненные возле церкви воины»81. Возможно, эти воины были причислены к лику местночтимых святых, и вода освящалась на их мощах. О том, какое значение имел в Эски-Кермене культ святых воинов,

80 Византийский обряд знает несколько чинов водоосвящения, в том числе и через погружение в воду мощей почитаемых святых. Подробнее об этом см. (См.: Реликвии в Византии и Древней Руси. Письменные источники / Под. ред. А.М. Лидова. М., 2006. С. 76-86).

81 Осауленко Є.М. Фрески церкви «Успіння» на Ескі-Кермені. С. 298.

148

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

хорошо известно по расположенному буквально под церковью «Успения» храму «Трех всадников». Является ли случайной данная территориальная близость, пока неясно.

6. Выводы

В данной работе мы впервые попытались максимально полно ввести в научный оборот не только сам храм, но и весь комплекс церкви «Успения» в целом. Наш анализ расположения этого комплекса позволяет нам сделать вывод о том, что он был устроен на базе боевой площадки, расположенной впереди основной крепостной стены и, следовательно, вовсе не обязательно должен был создаваться лишь после разрушения последней. В этом смысле, вообще говоря, ничего не доказывает даже создание на боевой площадке усыпальницы: так, одна из древнейших усыпальниц Эски-Кермена (а именно, «усыпальница №72» или, по крайней мере, предшествующая ей могила) была вырублена правее городских ворот, прямо под храмом «Судилища», впереди вылазной калитки именно в период функционирования укреплений Эски-Кермена, и явно также выполняла роль городской святыни .

Комплексный анализ храмового интерьера позволяет нам предположить, что пещерная церковь «Успения», вероятнее всего, освященная, в действительности, наряду с храмом «Трех всадников», во имя кого-то из мучеников-защитников или покровителей города (возможно, как предполагает Е.М. Осауленко, в память погибших здесь воинов Георгия и Сергия), также выполняла функции крепостной святыни, поскольку, по всей видимости, содержала в себе святой источник, который все предыдущие исследователи принимали за тарапан. Как мы уже подчеркивали, в сознании человека средневековья святыня при обороне города играла не менее важную роль, нежели собственно оборонительные сооружения83. Поэтому устройство церкви в оборонительной пещере не уменьшало, а укрепляло обороноспособность города. Водосвятный молебен с освящением воды на мощах мучеников - защитников крепости, совершаемый в храме, расположенном непосредственно на боевой площадке, несомненно, имел величайшее религиозное и нравственное значение. И оно, надо полагать, всецело сохранялось вплоть до последних дней существования Эски-Кермена.

Если наши предположения о наличии в храме «Успения» этого источника справедливы, то это снимает большую часть недоуменных вопросов как по поводу планировки, так и по поводу периодизации функционирования комплекса.

В этом случае в дополнение к, несомненно, существовавшей первоначально цистерне при строительстве крепостной стены впереди нее была устроена типовая боевая площадка.

На следующем этапе в боковой стене этой площадки были вырублены один или два каземата, причем располагавшаяся на этом месте цистерна была повреждена или уничтожена работами.

Наличие в полу одного из казематов вырубки-«подполья» само по себе датирующим признаком быть не может, ибо вовсе не говорит еще о чисто хозяйственном этапе существования пещеры. Подобные устройства на Эски-Кермене имеют универсальное назначение и встречаются не только в городских усадьбах. Нам известны, как минимум, еще два связанных с храмами комплекса, где существовали точно такие же вырубки под пифосы и такие же гнезда под установку малых сосудов. Это «келейка» на западном обрыве Эски-Кермена и оборонительный пещерный «башенный каземат» над поворотом подъездной

82 Архив КРУ БИКЗ. Ф. 10а. Д. 80/4. Л. 44.

83 Днепровский Н.В. Культовый комплекс у южных ворот Эски-Кермена. С. 157-158.

149

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

дороги, также увенчанный храмом84. Поэтому в установленных в вырубке пола пифосах вполне мог, например, находиться резервный запас воды на случай осады. Не исключено, что он был создан взамен запаса, хранившегося ранее в уничтоженной цистерне.

Переделка одного из казематов в храм, скорее всего, произошла после какого-то значимого события в обороне города или же после открытия в пещере святого источника. Поскольку околопрестольное устройство, с одной стороны, явно было связано с водосборным устройством, а с другой - изначально было запланировано при устройстве абсиды, то последняя, скорее всего, высекалась, когда источник уже существовал. Это объясняет и наличие специально оставленного при устройстве храма куска скалы с водосборником, на которое указывал еще О.И. Домбровский. А, с учетом особенностей устройства престола храма, именно этот водосборник и должен был стать главной храмовой святыней.

Делать какие-либо утверждения по поводу абсолютных датировок мы не рискуем. Напомним, что Н.И. Репников обнаружил в усыпальнице комплекса предметы, датируемые XII-XIII столетиями. Это достаточно хорошо согласуется с литургической датировкой, предложенной А.А. Виноградовым, Н.Е. Гайдуковым и М.С. Желтовым, отнесшим храм «Успения» к типу II.3 (храмам с выделенной зоной алтарного протесиса)85. При этом они делают оговорку, что «из-за небольшой ширины (1,2 м) зона алтарного протесиса по ширине совпадает с наосом»86. Однако достаточно внимательно посмотреть на чертежи и фотографии, чтобы увидеть удивительный факт: подрубки, которые традиционно считаются гнездами для установки позднего иконостаса, врезаются в слой фресок, отсекая часть ниши протесиса. В действующем храме такого быть не могло. Следовательно, или данные подрубки не являются следами алтарной преграды, а представляют собой остатки более поздней конструкции (имевшей, например, хозяйственное назначение); или же ниша к этому времени перестала выполнять функции протесиса, а поздний протесис представлял собою, например, приставной столик. Но в обоих случаях ниша раннего протесиса находилась вне алтарной абсиды, т.е. храм «Успения» на основании критериев, выработанных самими же авторами, следует отнести не к типу II.3. а к типу II.1 (протесис в наосе)87, т.е. до XII века. Тот факт, что он повернут не на восток, а на север, ни о чем не говорит и отлично объясняется именно малой шириной храма и устройством абсиды в углу пещеры. Напомним также приведенные выше слова Н.И. Репникова о фресковых росписях церкви, что «время их также не позднее конца XII-ХШв.». Еще более категоричен был он в своих «Материалах к археологической карте Юго-Западного нагорья Крыма», утверждая, что «стилистически росписи относятся к XII веку» . Попутно заметим, что даже основной оппонент Н. И. Репникова - О.И. Домбровский, осторожно утверждавший, что «данный памятник с наибольшим вероятием можно отнести к рубежу XIII-XIV вв.» (курсив наш - Н.Д.)89, на следующей же странице пишет, что в росписи пещерных храмов «отразилось общее направление церковного искусства X^I^.»90. Но ведь фрески никак не могли появиться раньше строительства самого храма, зато существует великое множество церквей, расписанных намного позже их создания91. 84 85 86 87 88 89 90 91

84 Традиционно (главным образом, на основе пресловутой «очевидности») эти два храмовых комплекса также считаются поздними, т.е. построенными после разрушения укреплений. Однако удивительно близкие параллели между ними и комплексом «Успения» заставляют усомниться в этом.

85 Виноградов А.Ю., Гайдуков Н.Е., Желтов М.С. Пещерные храмы Таврики... С. 76.

86 Там же.

87 Там же. С. 75.

88 Могаричев Ю.М. Пещерные церкви Таврики. С. 48.

89 Домбровский О.И. Фрески средневекового Крыма. С. 49.

90 Там же. С. 50.

91 Н.Е. Г айдуков полагает, что на одной из фресок храма "Успения" изображен Константинопольский патриарх Арсений, что роспись поэтому датируется второй половиной XIII века и что, «вероятно, к этому же времени

150

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Правда, признание этого факта заостряет вопрос о том, где именно на раннем этапе существования храма находилась первоначальная алтарная преграда (от которой, по мнению Н.Е. Гайдукова, остался фрагмент полуколонки), не была ли она низкой и даже о том, существовала ли она вообще. Но, именно, всего лишь «заостряет». Вопрос о первоначальном расположении преграды стоял и раньше, ибо трудно предполагать, чтобы устройство ниши протесиса, а затем продуманная и дорогостоящая роспись храма фресками осуществлялись только лишь для того, чтобы впоследствии грубо и невпопад рассечь протесис перегородкой, а фрески буквально издырявить подрубками под иконостас. Более того. Если, как считают Е.В. Веймарн и Ю.М. Могаричев, фрески церкви «Успения» относятся к XIV столетию (а то и к XIV-XV вв., как полагал Н. Эрнст), то когда же был установлен этот «новый» иконостас? Ведь, по утверждению А.И.Айбабина, «вероятно, окончательно город разрушили татары в конце ХГУв. во время набега Едигея»92. То есть менее чем за столетие церковь должны были построить, расписать, перестроить в алтарной части (установив при этом новый иконостас) и разрушить. Следовательно, эта проблема еще ждет своего решения, и закрывать глаза на ее существование более не представляется возможным.

Традиционно считается также, что пещерные храмы возникали уже после возникновения погребений. Однако если это и справедливо, то лишь для кладбищенских церквей. Церковь на боевой площадке заведомо не могла быть кладбищенской. Поэтому усыпальница вполне могла быть вырублена уже после создания храма.

Таким образом, общая совокупность признаков позволяет нам предположить, что церковь «Успения» была устроена в пещерном каземате на боевой площадке не позднее XII столетия.

Допущение о святом источнике в храме «Успения» позволяет нам вернуться и к анализу структуры всего комплекса храма. Н.Е. Гайдуков и Э.Н. Карнаушенко считают, что «мы можем смело говорить здесь о небольшом необщежительном монастыре»93 (курсив наш - Н.Д.), ядром которого является храм, и подход к которому мог в то время осуществляться только с главной улицы94. Эти же авторы и А.В. Джанов полагают, здесь располагался «небольшой монастырь, точнее сказать - скит»95 96 и что за стенкой храма «Успения» во второй части пещеры находилась монастырская трапезная .

Мы не отрицаем наличия в Эски-Кермене монастырского комплекса, но, однако же, большого, общежительного (подчинявшегося Студийскому уставу) и расположенного у южных ворот города, более того, посвятили этому вопросу специальную работу97 и полагаем, что эта обитель возникла на рубеже IX-X вв. Но мы пока не знаем, относился ли (и если да, то на каком этапе и в какой форме) к этому монастырю комплекс «Успения»: территориально они разнесены по прямой на 100 метров. Расположение храма на боевой площадке заставляет нас усомниться в этом, равно как и в том, что подход к храму был лишь из центра города, а не из крепостной стены. Но, даже если боевая площадка и потеряла свое оборонительное значение, логичнее полагать, что наличие в храме святого источника требовало, как минимум, присутствия при нем специального лица, следившего за наполнением сосудов и уровнем воды в источнике. Так, при грузинском пещерном монастыре Давид-Гареджи существует пещера с единственным в округе святым источником, так называемая «пещера слез св. Давида» (находящаяся, кстати, примерно на таком же удалении от обители, как комплекс «Успения» от культового комплекса у южных ворот), где

относится и расширение храма, и соответственно, создание в нем хозяйственных приспособлений» (См.: Гайдуков Н.Е. Литургическое устройство пещерных храмов Юго-Западной Таврики... С. 75).

92 Айбабин А.И. Основные этапы истории городища Эски-Кермен. С. 49.

93 Гайдуков Н.Е., Карнаушенко Э.Н. Два пещерных монастыря Горной Таврики. С. 252.

94 Там же. С. 253.

95 Гайдуков Н.Е., Джанов А.В., Карнаушенко Э.Н. Новые данные о храмовых росписях Эски-Кермена. С. 116.

96 Там же. С. 116.

97 Днепровский Н.В. Культовый комплекс у южных ворот Эски-Кермена. С. 162.

151

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

с выступа скалы по каплям стекает вода. Дебет этого источника весьма невелик (в момент пребывания там автора в сутки набиралось порядка 10 л воды) и, скорее всего, сравним с дебетом источника в храме «Успения». При входе в эту пещеру в скале высечено специальное сидение для сторожа. Очевидно, и помещение за перегородкой предназначалось для лица, следившего за наполнением сосудов. Об этом говорят остатки полукруглой скамьи в западном углу этого компартимента и гнезда для установки сосудов в его южной части. Возможно, что и пещерная келья в комплексе храма «Успения» также предназначалась для постоянного обитания этого лица (или лиц), хотя сегодня она сохранила лишь отчетливые следы хозяйственной деятельности, но в ней не уцелело никаких признаков жилого помещения.

Не исключено, что впоследствии какой-то «хозяйственный местный житель» и впрямь попытался использовать готовый «тарапан» в храме «Успения» по прямому, как ему казалось, назначению после угасания жизни на городище, вырубил круглое гнездо для рычага в центре задней стенки ниши верхнего водосборника. Однако вряд ли его попытка могла быть успешной: выдавленный виноградный сок впитывался в трещину, а вычерпывать остатки из длинного и кривого нижнего резервуара было не слишком-то удобно.

152

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Резюме

Хотя пещерная церковь «Успения» изучается уже несколькими поколениями исследователей, полное описание всего пещерного комплекса до сего дня отсутствовало, а многие вопросы по-прежнему оставались дискуссионными. Прежде всего, храм был вырублен в скале впереди крепостной стены, что рассматривалось как чрезвычайно странное обстоятельство. Далее, в интерьере храма имеются три загадочных элемента: странная «ванночка», примыкающая к остаткам престола; огромная яма в полу; а также два каскадно-соединенных резервуара, верхний из которых устроен в нише, вырубленной в стене. Поэтому считалось, что пещера имела несколько этапов существования. Н.И. Репников думал, что церковь была устроена лишь после разрушения крепостной стены, а еще позднее переделана в хозяйственное помещение. Он рассматривал систему резервуаров как остатки вырубленного в скале винодавильного пресса, или «тарапана». Противоположной точки зрения придерживался О.И. Домбровский. По его мнению, именно храм был устроен в бывшем хозяйственном помещении. В то же время Н.Е. Гайдуков пытается доказать, что храм вообще мог сосуществовать с винодавильней.

В данной статье впервые предпринята попытка полного описания всего комплекса храма «Успения». Наше исследование остатков оборонительных сооружений на данном участке показывает, что пещера первоначально представляла собой оборонительный каземат, вырубленный на боевой площадке, устроенной перед основной стеной для ее усиления. Таким образом, ее устройство не противоречило существованию крепостной стены. Позднее каземат был переустроен в церковь. А «странное» устройство, вырубленное в скале, было не винодавильным прессом, а составным резервуаром, предназначенным для сбора воды из водоносной трещины в стене. Оно служило святым источником и потому было устроено непосредственно в храме. Это находится в полном согласии с фреской «Богоявления», написанной практически над самым водосборником. Сосуд со святой водой, полученной из этого источника, и устанавливался в углубление под престолом храма. Предположительно, этот храм был посвящен неким защитникам города, сопричисленным к лику местночтимых святых, и являлся воинской церковью.

Ключевые слова: Крым, Эски-Кермен, пещерная церковь «Успения».

Summary

Although the cave church of «Dormition» («Assumption») was studied by several generations of scientists, the full description of the whole cave complex was absent and many issues are still remain disputable. Firstly, the church was carved in the rock in front of the fortress wall, and it was considered as a very strange fact. Secondly, there are three mysterious elements in the interior of the church: a strange «tray» adjacent the remains of the holy table; a huge pit in the floor; and the two cascade-connected reservoirs, the upper reservoir arranged in a wall niche. So the cave was considered as having several stages of existence. N.I. Repnikov thought that the church created only after destruction of the wall was later conversed into utility «room». He considered reservoirs as remains of the rock-cut winery press, or «tarapan». O.I. Dombrovsky had the opposite view. His opinion was that the church was arranged in former «utility room». Meanwhile N.E. Gaigukov tries to prove that the church could co-exist with winery. In this article the first attempt of the comprehensive description of the «Dormition» complex is made.

Our investigation of the fortification shows, that the cave initially was cut in the rock as a case mate arranged on a military foreground in front the fortress wall in order to enforce the latter. So, it did not enter into conflict with the existence of the fortress wall. Later the case mate was redesigned into church. And the strange rock-cut device was not the winery press, but the complex reservoir collecting water from waterbearing fracture in the wall. So, it served as a «holy spring» arranged just within the church. This was in agreement with mural painting of Epiphany located almost over the reservoir. The vessel with holy water derived from this source was installed into the bowl under the holy table. Presumably this church was dedicated to some local heroes and belonged to the congregation of the military men.

Key words: Crimea, Eski-Kermen, the cave church of «Dormition».

153

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

Рис. 1. План церкви «Успения» по Ю.М. Могаричеву (См.: МогаричевЮ.М. Пещерные церкви Таврики. С. 252).

Углубление в правой части храма, обозначенное пунктиром, добавлено автором.

154

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Рис. 2. План комплекса храма «Успения» по Е.В. Веймарну (См.: Архив КРУ БИКЗ. Ф. 10а. Д. 80/4. Вкл. л. 16 к осн. 87).

155

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

Рис. З.План комплекса храма «Успения» по материалам ЭКЭ (См.: Архив ИИМК. Ф. Р-1. № 119а. Л. 19).

156

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Рис. 4. Разрезы комплекса храма «Успения» по материалам ЭКЭ

(См.: Там же. Л. 18).

157

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

Рис. 5. Фресковая роспись на потолке храма «Успения» (фото автора).

158

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Рис. 6. Граница фрески и красочная разгранка на потолке храма «Успения» (фото автора).

Рис. 7. Спуск на площадку комплекса «Успения», входы в усыпальницу и «пещерную келью» и остатки боевой стены (фото автора).

159

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

Рис. 8. Участок площадки перед пещерным храмом «Успения» (фото автора).

Рис. 9. Вырубная гробница с «заплечиками» у входа в храм «Успения»

(фото автора).

160

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Рис. 10. Вход в усыпальницу и лесенка, ведущая на площадку комплекса храма «Успения»

(фото автора).

Рис. 11. Усыпальница по материалам ЭКЭ (разрез Ж-З) (См.: Архив ИИМК. Ф. 2. Оп. 1. 1928. № 105. Л. 25).

161

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

Рис. 12. «Пещерная келья». Вид с юга (фото автора).

162

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Рис. 13. «Пещерная келья» и усыпальница изнутри по материалам ЭКЭ (разрез Р-П)

(См.: Там же).

Рис. 14. «Пещерная келья» по материалам ЭКЭ. Разрез по И-К

(См.: Там же. Л. 26).

163

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

Рис. 15. Западный угол «пещерной кельи» (фото автора).

Рис. 16. Пол «пещерной кельи». Вид с юго-востока (фото автора).

164

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Рис. 17. Остатки оборонительной стены северо-восточнее храма «Успения»

(фото из архива Е.В. Веймарна)

(См.: Архив КРУ БИКЗ. Ф. 10а. Д. 3. Л. 7).

165

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

Остатки оборонительной стены, открытые в 1928 г. на восточном Фронте обороны. Вид с севера.

Рис. 18. Остатки оборонительной стены северо-восточнее храма «Успения» (фото из архива Е.В. Веймарна) (См.: Там же. Л. 8).

Рис. 19. Остатки оборонительной стены юго-западнее храма «Успения» (фото из архива Е.В. Веймарна) (См.: Там же. Л. 3).

166

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Рис. 20. Остатки оборонительной стены юго-западнее храма «Успения» (фото из архива Е.В. Веймарна) (См.: Там же. Л. 4).

Рис. 21. Огибание крепостной стеной храма «Успения» (фото из архива Е.В.Веймарна) (См.: Там же. Л. 5).

167

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

Рис. 22, 23. Основание боевого парапета перед храмом «Успения»

(фото автора).

168

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Рис. 24. Основание боевого парапета перед храмом «Успения»

(фото автора).

Рис. 25. Предполагаемые остатки амбразуры перед храмом «Успения»

(фото автора).

169

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

Рис. 26. Восточный склон. Амбразура для скатывания камней в пещерном каземате. (фото из архива Е.В. Веймарна) (См.: Там же. Л. 13).

170

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Рис. 27. Северная часть амбразуры перед храмом «Успения» (фото автора).

171

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

Рис. 28. Общий вид предполагаемой «боевой площадки» перед комплексом храма «Успения» (фото автора).

172

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Городище Эски-Кермен. [ Восточный фронт обороны.

Участок обороны между казематами У и Л, Видны "боевые выступы", устроенные впереди оборонительных стен.

Рис.29. Восточный склон. Боевые площадки. Фото из архива Е.В. Веймарна (См.: Там же. Л. 13).

Рис. 30. Восточный склон. Боевые площадки. Фото из архива Е.В. Веймарна, фрагмент (См.: Там же).

173

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

Рис. 31, 32. Переходы на боевые выступы, расположенные перед главной оборонительной стеной. Фото из архива Е.В. Веймарна, фрагмент (См.: Там же. Л. 15).

174

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Рис.33. Реконструкция алтарная часть церкви «Успения» по И.Г.Волконской (См.: Харитонов С.В. Древний город Эски-Кермен. СПб., 2004. С. 134. Рис. 68).

175

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

Рис. 34. Алтарная часть храма «Успения». Деталь. Л.Линно, Г. Андреев, 1929, ватман, акварель, темпера. Фрагмент (См.: Архив ИИМК. Ф. Р-1. Д. 134. Л. 12).

176

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

по Н.Е. Гайдукову, Э.Н. Карнаушенко и А.В. Джанову.

(См.: Гайдуков Н.Е., Джанов А.В., Карнаушенко Э.Н. Новые данные о храмовых... С. 117. Рис .3).

Рис. 36. Разрез храма «Успения» по материалам ЭКЭ.

Вид с запада (разрез по О-Н) (См.: Архив ИИМК. Ф. 2. Оп. 1. 1928. № 105. Л. 24).

177

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

Рис. 37. Алтарная часть храма «Успения» по материалам ЭКЭ. Фрагмент

(См.: Там же. Л. 24).

178

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Рис. 38. Алтарная часть храма «Успения» (фото автора).

179

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

Рис. 39. Остатки престола храма «Успения» (фото автора).

180

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Рис. 40. Остатки престола храма. Вид сверху (фото автора).

181

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

Рис. 41. Реконструкция автором устройства престола храма «Успения».

Рис. 42. «Тарапан». Вид с востока (фото автора).

182

•fj/y

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Рис. 43. Конфигурация «тарапана» повторяет контур вырубки в полу храма. Справа - невырубленный фрагмент скалы с разбивающей его трещиной (фото автора).

Рис.44. Трещина в нише «тарапана» (фото автора).

183

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

U~ Ї ?м

Рис. 45. Расположение «тарапана» по Ю.М.Могаричеву (См.: МогаричевЮ.М. Пещерные церкви Таврики. С. 252).

Рис. 46. Расположение «тарапана» по по материалам ЭКЭ (разрез по Н-О) (См.: Архив ИИМК. Ф. 2. Оп. 1. 1928. № 105. Л. 24).

184

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Рис. 47. Храм «Успения». Интерьер. Размеры храма преувеличены оптикой (фото автора).

Рис. 48. Расположение «тарапана» в храме «Успения» (фото автора).

185

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

Рис.49. Ниша «тарапана» с юга (фото автора).

186

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Рис.50. Разрез храма «Успения» через нишу «тарапана»по материалам ЭКЭ. Вид с юга (разрез В-Г) (См.: Там же. Л. 23).

187

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

Рис. 51. Нижний (приемный) резервуар «тарапана».

188

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Рис. 52. Разрез храма «Успения» через нижний резервуар «тарапана» по материалам ЭКЭ.

Вид с юга (разрез А-Б) (См.: Там же. Л. 23).

Рис. 53. Разрез храма «Успения» через скамью и вырубную могилу по материалам ЭКЭ.

Вид с севера (разрез Е-Д) (См.: Там же. Л. 27).

189

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

Рис. 54. Трещина и вертикальный «шпоночный паз» в нише «тарапана» (фото автора).

Рис. 55. Церковь «Успения». Прориси фрески «Крещения»: слева - по О.И. Домбровскому (См.: Домбровский О.И. Фрески средневекового Крыма. С. 47. Рис. 22), справа — по Н.Е. Гайдукову, Э.Н. Карнаушенко и А.В. Джанову (См.: Гайдуков Н.Е., Джанов А.В., Карнаушенко Э.Н. Новые данные о храмовых росписях... С. 123. Рис. 9).

190

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Рис. 56. Сцена Крещения Господня. Миниатюра Хлудовской псалтири (См.: ЩепкинаМ.В. Миниатюры Хлудовской псалтыри. Греческий иллюстрированный кодекс IX века. М.,

1977. Л. 75 (оборот)).

191

Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения»

Рис. 57. Церковь «Успения». Реконструкция фрески «Крещения» по Е.М. Осауленко

(См.: Сайт Осауленко Евгения...).

192

■І ( Г*Г

Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. IV

Рис. 58. Г. Андреев, Л. Линно. Роспись церкви «Успения» (фрагменты). 1929 г. Ватман, акварель, темпера. Вверху: композиция «Крещения Господня». Внизу, деталь этой же композиции. Фотокопия автора (См.: Архив ИИМК. Ф. Р-1. Д. 134. Л 12).

193