CC BY
249
Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 28 (282).
Филология. Искусствоведение. Вып. 70. С. 30-35.
А. Н. Беляев
К ВОПРОСУ О ДРЕВНЕЕВРОПЕЙСКИХ ГИДРОНИМАХ
Статья посвящена лингвистическому анализу древнеевропейских гидронимов. Названия рек на территории Западной и Центральной Европы проанализированы в структурном, словообразовательном и этимологическом аспекте. В статье показываются пути присвоения названий крупным рекам, протекающим по современной Германии
Ключевые слова: древнеевропейские гидронимы, происхождение, морфологическая структура, семантическое поле, ареал распространения.
В последнее время тезис о высокой лингвоисторической и этимологической информативности различных разрядов имен собственных приобретает важное значение для ономастической науки в целом. Не оставлены без соответствующего внимания и названия гидрографических объектов, гидронимы.
Уже давно замечено, что названия крупных европейских рек в определенной мере близки друг другу по фонетической структуре, что позволяет сгруппировать их в однообразные ряды: Isar (приток Дуная в Германии) - Jizera (приток Эльбы в Чехии) - Isere (приток Роны в Южной Франции). Поразительное фонетическое сходство гидронимов, локализованных в различных языковых ареалах Европы, которое в большинстве случаев, безусловно, нельзя считать случайным совпадением, заставляет задуматься над вопросом об их языковой атрибуции, а также требует серьезных объяснений, касающихся времени возникновения этого европейского блока гидронимов. В свое время сопоставление древнейших немецких гидронимических названий с близкими по звучанию названиями рек, локализованных в различных ареалах Европы, убедило Г. Краэ в их семантико-словообразовательной однородности и позволило выделить среди гидронимов так называемую «древнеевропейскую гидронимию» [8. S. 32]. Г. Краэ полагал, что этот лингвистически (диалектно) недифференцированный гидронимический слой отражает соответственно еще недифференцированный язык собственно европейской группы индоевропейского. Придавая огромное значение изучению древней топонимики и гидронимики, Г. Краэ ставил перед собой задачу выявления древних диалектов праязыка. Процедура изучения гидронимов сводится к следующему: из многочисленных гидронимов, рассеянных по территории Западной Европы, отбирается
каждый раз группа гидронимов, содержащая общий элемент, который поддается этимологизации с помощью слов различных индоевропейских языков, например, *drovo-s ‘течение’ ~ др.-инд. draváh ‘жидкость’, ‘сок’ < ‘бег’, ‘быстрое движение’ < др.-инд. drávati ‘бежит’, ср. Dravos > Drava, Drau - приток Дуная, Drawe - ручей в Восточной Пруссии, Drone, Drohn - приток Мозеля и т. д.; *av(a) встречается только в производных с суффиксом -nt, ср. др.-инд. < *auntos, латыш. avuxts ‘источник’, ‘колодец’, ср. Aba - река, впадающая в Черное море, Ова - приток Немана, Авара - речка в Галлии, Авентия - река в Этрурии, Ованта -река в Литве, Авуот-упе название реки в Литве и т. д.
В дальнейшем интересную идею Краэ подхватили и успешно дополнили новыми выводами его ученики и сторонники [7. С. 9]. Не претендуя ни в какой степени ни на исчерпывающий охват материала, ни на окончательность выводов по этой чрезвычайно сложной проблеме, мы хотели еще раз обратиться к ней, чтобы продолжить начатую Г. Краэ дискуссию о происхождении названий крупных европейских рек.
Одним из основных условий, обеспечивающих отнесение гидронима к древнеевропейской гидронимии, является его морфологическая структура, состоящая из корня, суффикса и флексии. Следует заметить, что развитие составляющих гидроним морфем не ограничивалось автономными процессами: суффиксальные морфемы тесно взаимодействовали с корневой морфемой, а также между собой. Степень их взаимодействия была разной. Некоторые суффиксы, например, n, nt, г, m закономерно чередовались с одним и тем же корнем; ср.: Avantia и Avara, Alantia и Alara и т. д.
Разделение в структурно-словообразовательном плане древнеевропейских гидронимов
на: 1) простые суффиксальные образования (einfache Suffixbildungen) и 2) образования с несколькими суффиксами (Bildungen mit mehreren Suffixen) [8. S. 62-65], затрагивает важный вопрос о диахронической глубине образования морфологических элементов в древнеевропейской гидронимии, имеющий несколько аспектов. С одной стороны, интерес вызывает то, как шло развертывание процесса присоединения стандартных суффиксов к неизменяемым основам или корням, с другой, в центре внимания может быть временная протяженность процесса. Наиболее же общая постановка данного вопроса предполагает выяснение возраста древнеевропейской гидронимии в целом или относительной хронологии форм.
Г. Краэ считал, что наиболее простым способом образования древнеевропейских гидронимов, служащим своего рода фундаментом в построении дальнейших словообразовательных гидронимических моделей, могло являться присоединение к непроизводной, не содержащей каких-либо аффиксов основе форманта
-a. Таким путем были образованы, например, гидронимы женского рода Aisa и Isa, Nida и Neida, Pola и Pela, Sara или Sora и т. д., имеющие многочисленные соответствия среди речных названий в Западной и Центральной Европе. В отличие от центральных и северо-западных районов, для которых характерны продуктивные в прошлом гидронимы с формантом
-a, в южных областях Европы эта модель практически не использовалась в номинации крупных рек. Для южных областей был характерен скорее формант мужского рода -os, например, Abos, Apos, Saros и др. Возможность образования названий от одного и того же корня путем присоединения к нему разных формантов говорит о зарождении в гидронимии первых бинарных противопоставлений имен собственных по их грамматическому роду: гидроним женск. р. Ava противопоставляется гидрониму муж. р. Avos, соответственно Drava - Dravos, Kara - Karos, Sara - Saros, Sava - Savos и т. п. Формантам -a/-o могли предшествовать гласный i или согласный j: Avia, Eisia, Palia, Salia, Sarios, Varia. Параллельно им фигурируют гидронимы со вставным гласным или согласным u(v): Arvos, Saravos, Adua, Argua, Arva, Nerva.
Изучая древнеевропейскую гидронимию, Г. Краэ обратил внимание на морфологическую структуру названий с назальными суффиксами -п и -m. Подобно другим названиям гидронимы с назальными суффиксами также
выступали в двух родах, в мужском роде с формантом -s и в женском роде с формантом -a (Almos - Alma, Sermos - Serma). Названия с суффиксом -n имеют достаточно широкий ареал распространения и в количественном отношении эти названия заметно превосходят названия с суффиксом -m. Особенно активно проявляет себя словообразовательный элемент -na, с помощью которого от различных корней образуются такие гидронимы женского рода, как Alna, Olna, Elna, Arna/Orna, Isna, Marna, Sorna и многие другие. Показательно, что в некоторых случаях для образования названия притока реки используется основа названия главной реки, к которому присоединяется суффикс -n. Здесь мы можем, видимо, говорить о посессивной функции суффикса -n: Dravina (приток реки Dravos), Nersina (приток реки Nersa), Warcina (приток реки Warika). Ареал производных гидронимов на -no-s занимает территорию юга Европы (Alnos, Arnos, Sarnos; со вставными гласными: Aponus, Maranos).
Другим продуктивным суффиксом древнейших названий на территории Германии и далеко за ее пределами следует считать суффикс -r, который мог непосредственно присоединяться к корню или присоединяться к нему через вставной гласный. Среди производных гидронимов этой группы преобладают структурные типы на -ara: Adara, Alara / Elira, Albara, Aguara, Avara, Salara и др. Возможно чередование -ara/-ira, например, Agara /Agira, Savara / Savira. Производные гидронимы с суффиксом -n встречаются гораздо чаще, чем с суффиксом -m, а производные гидронимы с плавным -r встречаются чаще, чем с плавным
-l. Такое же соотношение сохраняется в догер-манской гидронимии на территории Германии, что является, по нашему мнению, еще одним веским аргументом их принадлежности к древнеевропейской гидронимии. Разумеется, методологически было бы неверно зачислять все догерманские гидронимы в разряд древнеевропейских, поскольку среди них могут оказаться поздние образования.
Отдельную нишу производных названий образуют гидронимы с элементом -nt. Нам не известно происхождение этого консонантного сочетания и его роль в образовании гидронимов. Не исключено, что согласный -n мог относиться к глагольному окончанию (например, герм. allan ‘расти’). Как бы то ни было, имеется целый ряд гидронимов, оканчивающихся на
-nto-s или -nta: Alantos и Alanta /Alonta, Arentos
и Aranta, Karantos и Karanta, Albanta, Avanta, Taranta и т. д. Наиболее продуктивной является модель с формантом -antia (вариант -en-tia): Alantia/Alentia, Albantia, Amantia, Apantia, Aquantia, Arantia, Argantia / Argentia, Avantia / Aventia, Dravantia, Drauantia / Druentia, Palantia, Salantia, Varantia, Visantia и др. Проблематика вариантов названий оказывается весьма разнообразной, о чем наглядно свидетельствуют сами примеры. Ясно, насколько затруднена здесь однозначная словообразовательно-морфологическая трактовка. Уже одно соположение двух форм как вариантных (или тождественных) оказывается весьма ответственным делом, критерием правильности грамматических помет или критерием правильной этимологической атрибуции.
Широко представлены в древнеевропейской гидронимии производные названия, образованные от различных корней с помощью суффикса -s. К ним относятся, в частности, названия: Apsos, Apsa, Marsos, Alsa / Elsa, Nersa; названия со вставными гласными i, e, u: Avisos, Avesa, Marisos, Alisa, Amisa, Apusa, Varisa / Varuse и др.
Реже использовались суффиксы: -st
(Naristos, Savistos), -k (Nerka, Sarka, Arakos, Marika, Salika), -t (Nestos, Nesta, Drutos, Sarta, Amata, Polota, Solotos, Vereta).
Рассмотрение структурно-словообразовательных особенностей древнеевропейских гидронимов с точки зрения их диахронического развития позволяет утверждать, что довольно четко вырисовывается компактный гидро-нимический слой с определенным набором онимообразовательных средств. В принципе любой суффикс мог присоединяться к одному и тому же корню, хотя не для каждого такого случая можно привести соответствующие примеры. Самыми продуктивными можно назвать суффиксы -n, -r, -nt, в то время как суффиксы -l, -k, -t играли менее заметную роль в образовании гидронимов. Представляется, что участие этих суффиксов в процессе они-мообразования может быть уточнено и подтверждено примерами за счет включения еще практически не исследуемого восточнославянского ареала древнеевропейских гидронимов. Большим количеством суффиксальных образований представлены этимоны *Ala, *Ara и *Sala. Напротив, этимоны *Aga и *Sava дают незначительное число суффиксальных образований. Объяснение этому факту, видимо, нужно искать в семантической мотивированности названий.
Выше мы коснулись процесса образования древнеевропейских гидронимов по модели: и.-е. корень + суффикс + флексия (др.-европ. Alma: *el- / *ol* ‘течь, литься’ + суффикс -m-+ флексия -a). Другим способом образования гидронимов можно считать тот, при котором суффикс присоединялся не к корню, а к имеющимся уже словоформам. Последний, в отличие от корневого способа, или первичного, представляет собой вторичное онимообразо-вание. Вторичные названия - это образования от готовых слов. Первичное онимообразование происходит без этой промежуточной ступени, например, первичный гидроним Ausa (у Краэ производный гидроним с одним суффиксом) мог служить производящей основой для гидронимов Ausava (гидрооснова ausa- + суффикс -v- + флексия -a), Ausona (с суфф. -n-), Auser (с суфф. -r-), Ausente (с суфф. -nt-). Подобным образом гидроним Ava можно рассматривать в качестве производящей основы для гидронима Auma, который в свою очередь является производящей основой для *Aumantia (ныне Ems в бассейне р. Лан) или для Aura, *Aurana > Ohrn, приток р. Кохер. На обилие суффиксов в древнеевропейской гидронимии указывает Д. Бергер [6. S. 23].
Важным фактором наряду со словообразовательной структурой названий при выделении древнеевропейских гидронимов является также наличие или отсутствие «водяной лексики» (Wasserworter). По семантическому признаку древнейшие названия гидрографических объектов на территории современной Германии можно разбить на следующие группы:
1. К семантическому полю ‘вода, река, течь’ относятся гидронимы: Abens (пр. п. Дуная) < и.-е. *ab- ‘вода, река’, Ahr (л. п. Рейна) < и.-е. *ab- ‘вода, река’, Aland (л. п. Эльбы) < и.-е. *el-/*ol- ‘течь, литься’, Ammer (л. п. Изара) < и.-е. *ombh- ‘вода; сырой’, Donau (Дунай) < и.-е. *danu- ‘река; жидкость’, Günz (пр. п. Дуная)
< и.-е. *gheu- ‘лить’, Main (пр. п. Рейна < и.-е. *moin- ‘болото’, Naab (л. п. Рейна) < и.-е. *nebh- ‘сырой; вода’, Nidda (пр. п. Майна) < и.-е. *neid- ‘течь’, Oder (Одра, Одер) < и.-е. *adro-‘поток воды’, Pegnitz пр. п. Везера) < и.-е. *bhog- ‘текущая вода’, PleiЯe (пр. п. Редница)
< и.-е. *pel-/*pol- ‘течь, литься’, Rezat (река в Баварии) < и.-е. *rodhos- ‘течение реки’, Rhein (Рейн) < и.-е. *erei- ‘течь’, Saale (л. п. Эльбы) < и.-е. *sal- ‘поток; ручей’, Saar (пр. п. Мозеля)
< и.-е. *ser-/*sor- ‘течь, литься’, Weser (Везер)
< и.-е.*ueis-/*uis- ‘течь’ и другие гидронимы.
2. Семантическое поле ‘свойство воды, характер течения’ образуют значения гидронимов: Elbe < и.-е. *albh- ‘белый, блестящий’, Aisch (л. п. Редница) < и.-е. *aisk- ‘чистый, светлый’, Argen (впадает в Боденское озеро) < и.-е. *arg- ‘белый, чистый’, Eger (л. п. Эльбы)
< и.-е. *ag- ‘гнать, приводить в движение’, Gera (пр. п. Унструта) < и.-е. *gher- ‘бурлить, клокотать’, Gose (л. п. Окера) < и.-е. *ghus-‘бить, хлынуть’, Lahn (пр. п. Рейна) < и.-е. *leug- ‘гнуть, крутить’, Isar (пр. п. Дуная) < и.-е. *eis-/*ois-/*is- ‘быстро двигаться’, Mulde (л. п. Эльбы) < и.-е. *mel- ‘молоть, растирать’, Neckar (пр. п. Рейна) < и.-е. *neik-/*nik- ‘бросаться, нападать’, Rems (пр. п. Неккара) < и.-е. *rem-/*rom- ‘покоиться, медленно течь’, Spree
< и.-е. *spreu- ‘брызгать, рассыпать’ и другие.
3. Наконец, выявлена относительно небольшая группа гидронимов, мотивированных рельефом местности со значением ‘ров, ложе реки’, а также с метафорическим значением ‘лоб’ и названия со значением ‘граница, рубеж’: Ems < и.-е. *am- ‘ров, ложе реки’, Ohm < и.-е. *am- ‘ров, ложе реки’, Nahe < и.-е. *nau-‘лодка; корыто’, Enz < и.-е. *ant- ‘лоб’, Murg < и.-е. *morga- ‘граница, рубеж’ [2. С. 11-12].
Современные методы топонимических исследований смысловых связей этимонов древнейших названий позволяет описать реальную структуру «семантических полей», выделить ядро «семантического поля» и «семантическую периферию» и отделить это «семантическое поле» от посторонних, не входящих в его состав элементов. Применяемые исследователями приемы позволяют подойти и к исследованию динамики «семантических полей», обнаруживая их изменения как в зависимости от интралингвистических особенностей состояния топонимических систем, так и в зависимости от тех социальных и природных факторов, которые оказывают значительное влияние на системность смысловых связей, меняя состав этих систем, вводя в них новые элементы или выводя из них элементы, которые раньше были составными частями «семантических полей».
Таким образом, опираясь на работы немецких ономатологов, можно сформулировать критерии, по которым тот или иной гидроним относится к разряду древнеевропейских:
1) название невозможно объяснить исходя только из того языка (или его предшествующего состояния), на котором говорят (или говорили) на территории, где находится данный гидронимический объект;
2) название должно восходить к индоевропейскому корню и иметь соответствующую морфологическую структуру;
3) его значение должно относится к семантическому полю ‘вода, река’ (Wasserwörter) или отражать свойства и качества самой воды (ср. ‘течь’, ‘литься’, ‘белый’, ‘блестящий’ и пр.);
4) гидроним должен иметь, по крайней мере, одно соответствие (Vergleichsname) на территории Европы в виде другого древнего названия со сходными корнями и структурой.
Кроме того, лингвистический анализ гидронима не должен противоречить историческим и археологическим данным о территории и населявших ее этносах.
Нельзя сказать, что этот вопрос совсем не привлекал внимание отечественных ученых. Еще Н. И. Надеждин полтора века назад задумался над вопросом, почему гидронимы Европы образуют однообразные ряды: Рейн, Рона, Ра, Родань, Эридань; Дон, Дунай, Днепр, Дуна, и замечает, что и ныне на Северном Кавказе нарицательное имя реки осетинское ‘дон’.
В большой работе, посвященной анализу геродотовой Скифии ученый указывает на греческую форму Танаис, где легко выделяется ‘дана’, которая соотносится с Северным Донцом, а может быть, с Доном. Эта же ‘дана’ присутствует в гидронимах Данаприс и Данастрис (Днепр и Днестр). Турецкое и румынское название Днестра Турла восходят к античному гидрониму Тирес. И ныне один из полноводных протоков реки называется Турунчук [4. С. 259]. Позднее сопоставлениями такого рода занимались А. П. Дульзон, А. И. Попов, Э. М. Мурзаев. Сравнивая ги-дронимию европейских стран, исследователи, однако, не касались темы додиалектного образования гидронимов. Среди отечественных ученых, которые специально, правда, очень кратко, рассматривали древнеевропейскую проблему на фоне индоевропейских языков, можно назвать А. К. Матвеева, Р. А. Агееву, О.Н. Трубачева.
О. Н. Трубачев, установив ряд соответствий между гидронимами Центральной Европы, Прибалтики и Украины (др.-европ. Oumena -укр. Умань; Talamone (Италия), Tolmin (Словения) - Телемень / Товмень (Украина); др.-европ. *Arman-tia, Armeno (Триент), литов. Агтепа - Ромен (Украина) и убедившись в том, что такие названия нельзя считать до-
диалектного происхождения, выдвинул гипотезу, согласно которой «древнеевропейская» гидронимия явилась, скорее, порождением последующего сглаживания, нивелировки, над-диалектного (übereinzelsprachlich) развития, а не изначального додиалектного (voreinzelsprachlich) единства, сомнительного в самом себе [5. С. 36]. Эта интересная идея, по мнению ученого, была противоречива в своей основе с самого начала, противоречий не устранили и разыскания В. П. Шмида, критика и продолжателя Г. Краэ, который главным образом расширил рамки «древнеевропейского» до «праиндо-европейского» в целом.
О. Н. Трубачев справедливо считает, если следовать формально-словообразовательной характеристике древнеевропейской гидрони-мии, выдвинутой Краэ, то в число древнеевропейских водных названий (“Bildungen auf -so-s, -sa-, -sia") попадает явно производное Marisos (в Дакии), тогда как более простое и, следовательно, более архаичное Marus туда не попадает, что сразу выказывает противоречивость характеристики “voreinzelsprachlich” древнеевропейской гидронимии Краэ, хотя архаизм гидронима Marus ‘(северная) Морава’ проявляется, помимо его словообразовательной древности, еще и в его принадлежности к уже упоминавшемуся нами, вслед за Краэ, разряду «Wasserwörter», одним из которых является и слово *mor-/*mar-, обозначающее море и родственные понятия [5. С. 268].
Итак, мы видим вслед за О. Н. Трубачевым зыбкость и противоречивость понимания «древнеевропейского» у Краэ, с одной стороны - архаическая семантика «Wasserwörter», с другой стороны - фактическая смесь простейших первичных с явно вторичными производными образованиями.
В концепции А. К. Матвеева «бездиалект-ность» древнеевропейской гидронимии, на которую указывает О. Н. Трубачев, объясняется тем, что она во многих случаях заимствовалась, а не «включалась». Открытость этнических границ и нестабильность зон обитания и в том и в другом случае способствовали процессу заимствования. В топонимии как определенного рода подсистеме языка тенденция к выравниванию и упрощению проявляется, по мнению А. К. Матвеева, даже в большей степени, чем в других подсистемах. Превращаясь в своего рода топонимическое койне, квазисуб-стратные топонимы нивелируются. Структура древнейшей иноязычной топонимии представ-
ляет собой некий сплав субстрата и квазисубстрата, находящихся в различном соотношении на разных территориях. Иногда это удается использовать и соответствующим образом интерпретировать. Следовательно, постулат о квазисубстрате может иметь определенное методическое значение. Становится ясным, почему во многих случаях названия крупных рек, а иногда и наименования менее значительных географических объектов трудно этимологизировать, обращаясь к местным языкам. Дело здесь не только в том, что эти названия могут быть очень древними. Такие топонимы бывают и относительно новыми. Важно другое: они могут быть заимствованы не там, где находится сам объект. Поэтому их этимологию иногда приходится устанавливать, опираясь на материал территориально далеко отстоящих языков. Квазисубстратные топонимы не могут использоваться как надежные этнические определители, ср.: «макротопонимы... этноге-нетически непоказательны» [3. С. 48].
По мнению Р. А. Агеевой, термин «древнеевропейский» не особенно точен, и, как считает ученый, его можно отождествить с понятием «древнеиндоевропейский» так как подавляющее большинство древнеевропейских гидронимов объясняется на индоевропейской почве, а наличие доиндоевропейского субстрата доказано лишь для периферийных районов Западной и Южной Европы. Считается, что древнеевропейская гидронимия устанавливает единство всех индоевропейских языков и тем самым способствует уточнению локализации этого общего индоевропейского языка. Это не означает, разумеется, что в прародину индоевропейцев входили любые территории, на которых встречаются древнеевропейские названия, в том числе Ирландия, Индия и т. п. Вопрос о прародине не может решаться на основе лишь одних топонимических данных. «Древнеевропейская гидронимия, - пишет Р. А. Агеева, - это субстрат, усвоенный различными народами от периода древнеевропейской общности и сохранившийся в эпоху более поздних передвижений отдельных народов, которые переносили древние индоевропейские названия на новые территории» [1. С. 79].
Итак, несмотря на значительные успехи, достигнутые в теории «древнеевропейской» гидронимии, недостаточная разработанность основных вопросов происхождения древнейших гидронимов в целом и отсутствие научно обоснованной аргументации целевой
установки европейского блока гидронимов порождают у некоторых ученых сомнения в правомерности составления особого додиа-лектного пласта названий вообще. Это свидетельствует о том, что необходимы широкие теоретические обобщения в области языковых истоков немецкой и шире германской топонимики. Видимо, следует признать определенную поэтапность и преемственность в развитии древнеевропейской гидронимии, но не в том смысле, который вкладывал в это понятие Краэ: поэтапность следует понимать как возможность выделения в древнеевропейской гидронимии некоторых стратиграфических пластов. Древнеевропейская гидронимия представляется нам не отдельным синхроническим срезом, а диахронически состоящей из различных пластов, которые еще предстоит выделить.
Список литературы
1. Агеева, Р. А. Происхождение имен рек и озер. М. : Наука, 1985. 144 с.
2. Беляев, А. Н. Семантика и структура немецких гидронимов : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Уфа : БГУ, 2001. 32 с.
3. Матвеев, А. К. Ономатология / Отд-ние ист.-филол. наук РАН. М. : Наука, 2006. 292 с.
4. Мурзаев, Э. М. Топонимика и география. М. : Наука, 1995. 304 с.
5. Трубачев, О. Н. Этногенез и культура древнейших славян: Лингвистические исследования. 2-е изд., доп. М. : Наука, 2002. 489 с.
6. Berger, D. Geographische Namen in Deutschland: Herkunft und Bedeutung der Namen von Ländern, Städten, Bergen und Gewässern von Dieter Berger. Mannheim; Leipzig; Wien; Zürich : Dudenverlag, 1993. 296 s.
7. Koß, G. Namenforschung: eine Einführung in die Onomastik / Gerhard Koß. 3., aktualisierte Aufl. Tübingen : Niemeyer, 2002.
8. Krahe, H. Unsere ältesten Flussnamen. Wiesbaden, 1964. 124 S.
9. Schmid, W. P. Die alteuropäische
Hydronymie: Stand und Aufgaben ihrer
Erforschung // Beiträge zur Namenforschung. Neue Folge. 1981. B. 16. S. 1-12.
