CC BY
189
ДРЕВНЕЕВРОПЕЙСКАЯ ГИДРОНИМИЯ НОВГОРОДСКО-ПСКОВСКИХ ЗЕМЕЛЬ
В. Л. ВАСИЛЬЕВ
Кафедра русского языка Новгородский государственный университет
Великий Новгород
В статье представлены результаты топономастического изучения новгородско-псковских земель. Автор в своём исследовании опирается на тезис о «балтоцентризме» древнеевропейской гидронимии, считая его определяющим для этой территории.
Топономастическое изучение новгородско-псковских земель показывает наличие целого ряда древнейших гидронимических изоглосс, объединяющих этот регион со всей остальной Европой. Новгородско-псковскую гидронимию. находящую отчетливые общеевропейские параллели, соответственно, можно было бы назвать «общеевропейской». Но данный термин не совсем удачен, поскольку подчеркивает только ареальный аспект, и его предпочтительнее заменить термином «древнеевропейская гидронимия», традиционно употребительным среди зарубежных ученых. Теория «древнеевропейской гидронимии» (нем. alteuropaische Gewassemamen, alteuropaische Hydronymie) была разработана в 1950-60-е гг. немецким исследователем-индоевропеистом Х.Краэ [Krahe 1954; 1963; 1964] и получила продолжение в трудах [Schmid 1994; Nicolaisen 1957; Rohlfs 1960; Udolph 1990] и др. Согласно учению Х.Краэ, во II тыс. до н.э. в Европе сложилась особая праязыковая общность «древнеевропейцев», охватывавшая языковых предков италийцев, кельтов, германцев, балтов и славян и не включавшая предков анатолийцев, армян, индоиранцев и греков, которые к этому времени уже выделились из индоевропейского массива и начали собственный этногенез. Следами расселения данной праязыковой общности во II тыс. до н.э. по просторам Европы являются древнеевропейские гидронимы. Зарубежные ученые выделили древнеевропейский гидронимический слой на материале Центральной и Северной Европы, дали словообразовательные, этимологические характеристики соответствующим гидронимам, выявили фонд древнейших типовых гидрооснов. Немногочисленные и семантически однородные древнеевропейские гидроосновы объединяют большое количество глубоко архаичных названий не только крупных, но и малых рек (реже - озер) на обширных пространствах от Пиренейского полуострова до Восточной Прибалтики.
Позднее, преимущественно в работах В. Шмида, теория древнеевропейской гидронимии получила дальнейшее развитие главным образом в двух основных направлениях. Во-первых, выяснилось, что понятие древнеевропейской гидронимии следует свести к более общему понятию древнеиндоевропейской: этому способствовало расширение
исследуемой гидронимической базы (в значительной мере за счет славянского материала), показавшее ряд лексико-грамматических соответствий между собственно древнеевропейской (в понимании Х.Краэ) и индо-иранской гидронимией. Во-вторых, обнаружилась выразительная кучность и непрерывность древнеевропейских (= древнеиндоевропейских) гидронимов именно в балтийском этноисторическом ареале, что дало основания говорить не только о «балтоцентризме» таких названий, но даже выдвинуть «балтоцентрическую модель» всего индоевропейского [Schmid 1976; Schmid 1994, 175-192; 226-247]. Иначе думает О.Н.Трубачев, который считает балтов не столько создателями, сколько разносчиками древнеевропейской гидронимии, подчеркивая ее наддиалектный статус (выработка различными контактирующими диалектами общего гидронимного фонда). По Трубачеву, кучность таких названий в балтийском ареале объяснима как «фиксированная вспышка в зоне экспансии балтов на восток, куда они распространялись, унося с собой и размноженные древнеевропейские гидронимы» [Трубачев 2002, 31, 36].
Для новгородско-псковской территории тезис о «балтоцентризме» древнеевропейской гидронимии имеет определяющее значение. Исследования показывают, что все новгородско-псковские водные названия с широкими, «общеевропейскими» соответствиями (лингвистически -древнеиндоевропейскими) находят параллели в балтийском ареале, имеют балтийскую окраску и так или иначе должны рассматриваться в балтийской этноисторической перспективе. Учитывая данное обстоятельство и не слишком отступая от традиционной терминологии, точнее будет в условиях русского Северо-Запада именовать такую гидронимию «балто-древнеевропейской». Существенный вопрос, возникающий при этом, - это вопрос делимитации сугубо архаической «балто-древнеевропейской» и более поздней собственно балтийской гидронимии, которая в данном регионе весьма многочисленна. Вопрос этот зачастую решается непросто. Так, гидроним Сороть р. басс. Великой, на первый взгляд, имеет надежные древнеевропейские соответствия в Sarthe (< *Sarta), Hathren (< *Sartina), Saire (< Sara) - реки во Франции, Sarine p. в Швейцарии, возводимые к индоевр. *sar- ‘плыть, течь’ [Krahe 1963, 335-336]; тем не менее больше оснований сблизить пск. Сороть с лит. Sarte p., Sarta p., Sartis, лтш. Sart-upe, Sarte р., которые соотносят с собственно балтийскими цветовыми обозначениями: лит. sartas ‘красноватый, каштановый’, лтш. sarts ‘красный, яркий’ [Vanagas 1981, 291; Endzelin 1934, 126]. Гидроним Сола р. басс. Волхова соответствует наименованиям многих европейских рек: нем. Saale (трижды), Sala, Saalach. франц. Saale (все из *Sala), Sala р. в Норвегии, Szala (< Sala) р. в Венгрии и др., которые производят от индоевр. *sal- ‘ручей, поток, течение’ [Krahe 1963, 333J, однако, кажется, больше шансов
связывать новг. Сола с собственно лит. Sale p., Saline p., Sala оз., к лит. sala ‘остров’ [Vanagas 1981, 287].
Существующие конкретные дефиниции термина «древнеевропейский гидроним» включают несколько признаков. В частности, по одной из обобщающих формулировок, «древнеевропейский гидроним - это название водного объекта в Европе, а) которое нельзя объяснить, исходя только из того языка/языков, на которых говорят / говорили в историческое время на данной территории, б) которое восходит к индоевропейскому корню и имеет соответствующую морфологическую структуру, в) значение которого относится к семантическому полю воды и ее свойств и г) которое должно иметь хотя бы одно соответствие на территории Европы в виде другого древнего названия с соответствующей структурой» [Васильева 2001, 107]. Относительно обозначенного выше понятия «балто-древнеевропейской гидронимии», данное определение тоже можно принять, но с поправкой на значительную архаичность балтийских языков вообще (особенно литовского) в кругу других индоевропейских. Балтийские языки сохранили, пожалуй, лучше остальных апеллятивную архаику: т. н. «Wasserworter» (по терминологии X. Краэ) - слова, лежащие в основе древнеевропейских гидронимов; следовательно, первый признак приведенной выше дефиниции (невыводимость гидронима из апеллятивного материала конкретных языков, употребительных в историческое время) приобретает на балтийском фоне еще большую субъективность и зыбкость. Многие из гидронимных основ, традиционно относимых к древнеевропейскому фонду, скорее объяснимы на балтийской почве (*al~, *alm-, mar-, *pal- и др.). Зато более значим для «балто-древнеевропейской гидронимии» последний из приведенных признаков («хотя бы одно соответствие на территории Европы в виде другого древнего названия с соответствующей структурой»), который, с учетом фактического материала, лучше переформулировать в следующем виде: наличие хотя бы одного точного архаического структурного соответствия балтийскому гидрониму за пределами балтийских и славянских языков (преимущественно в германском, кельтском, италийском, индо-иранском ареалах).
Далее рассматриваются отдельные конкретные гидронимы «балто-древнеевропейского» типа в новгородско-псковских землях. Для сопоставлений используются материалы Х.Краэ, В.Шмида, Я. Розвадовского, Р.А.Агеевой, О.Н.Трубачева, А.П.Ванагаса, В.Н.Топорова и др. Нужно отметить, что в целом на славянской языковой территории, особенно у восточных славян, поиск таких гидронимов проводился весьма ограниченно. Поэтому факты с территории Восточной Европы имеют повышенное значение хотя бы в контексте установления восточных границ древнеевропейской (resp. «балто-древнеевропейской») гидронимии.
Алё (Але, Оля) оз. Великолуцк. Пск. + Алё оз. Новоржевск. Пск., из которого течет Олица рч. басс. р. Великой [Шкапский 1912, 96, 99-100; Шанько 1929, 526]. - К индоевр. *al- ‘плыть, течь’, по-видимому, осложненному сонантом *Al-i-. Близкие параллели в Балтии: лит. Aliai болото, Alys оз., Al-trakus р., Al-йрё (дважды), лтш. Ala р., не считая
многочисленных суффиксальных образований Alantd, Aluosia, Aleja и др. [Vanagas 1981, 38; Endzellns 1956. 18]. в Польше Olawa (Ohlau, Ohle) лев. пр. Одера под Вроцлавом, Alan р. в Курляндии, в Пруссии - Ollof See оз. [Rozwadowski 1948, 150]. Олива пр. пр. Сулы на Украине [Трубачев 1968, 53]. Среди западноевропейских гидронимных соответствий главное - Alia или Allia р. в древнем Лациуме (сейчас - Fosso della Bettina), помимо суффиксальных Alenza р. в Испании, Alst р. в Германии и др. [Krahe 1963, 310]. Апеллятивная база хорошо отражена лит. aleti ‘течь, сочиться’, см. [Vanagas 1981, 38 (с обширной литературой)]. С иными детерминантами сюда же новг. Ольтечко , Оломна, может быть, Волхов (см. ниже).
Алолъ (Алоля ) р., приток Великой + связанное с этой рекой оз. Алоль [Шанько 1929, 586]. - К индоевр. *al- ‘течь’ (см. выше Алё оз.) в балтийской суффиксации: *А1-а1-, ср. тождественно оформленные лит. Berstalis, лтш. Svirkale, Imala и т.д. [Endzelin 1934, 135].
Вишера (исторические варианты также ВЪшера, Вешера [ГВНП 148, 172, 173, 175-177, 180]) р., 64 км. пр. пр. Волхова. - Если не из финно-угорской основы, то скорее к индоевр. *vis- / *veis- 'течь, литься', расширенному суффиксальным элементом -er-\ *Vis-er-, *Veis-er-. Ближайшие параллели (с суф. -er-)\ Wyre (< *Visera) р. в Англии, La Vis (< Viser) p., Vezere (< Visera) реки во Франции (дважды), Vesdre или fVeser (< Visera) p. басс. Мааса в Бельгии. Weser (исторически также Visurgis, Visera, Visara, Visura) p. в Германии, приток Северного моря; сюда же в ином словообразовательном оформлении Vesonze (< *Visontia), Bisenzo (< *Visentios), Visance (< *Visantia) - реки во Франции; нем. Wiesaz (< *Visantia) p. в Вюртемберге, p.Visa в Норвегии, др.-швед. Visa, р.Висла (< Vistla, Vistula) в Польше и др. [Rozwadowski 1948, 270-273; Krahe 1954, 51; 1963, 56-57]; далее гидронимия Viesa, Viesia, Vie site, Viesinta, Viesint -ezeras в Литве, Viisite p., Viesltis оз. в Латвии [Vanagas 1981, 378-379], прус. Weyssen оз., Weis-pelke p. [Gerullis 1922, 198]. Индоевр. *vis-, *veis- в нарицательной лексике отражаются в др.-инд. vi§am, veqam, vi§yah 'вода', veqati 'расплывается, наполняется водой’, лат. virus 'яд, слизь, мокрота; сок, жидкость', греч. ids 'яд', кимр. gwyar 'кровь', лит. viesmuo 'ручей, речка' и т.д. По индоевр. *vis- / *veis- и соответствующим гидронимам существует значительная литература [Krahe 1954, 51; 1964, 50-51; Duridanov 1975, 114; OtrQbski 1960, 257-258; Trost 1970, 281; Nicolaisen 1957, 236].
Индоевропейская этимологизация поволховского гидронима Вишера существенно осложняется благодаря полному тождеству его с названиями рек Вишера пр. пр. Вычегды. Вишера лев. пр. Камы, находящихся далеко на северо-востоке, где следов древних индоевропейцев ожидать вряд ли стоит. Однако даже те исследователи, которые разрабатывают финно-угорские трактовки этого гидронима, обычно исходят либо из гетерогенности происхождения Вишера в Поволховье и Вишера в Предуралье, выдвигая тезис о случайном совпадении этих названий (А.К.Матвеев), либо выдвигают гипотезу о переносе поволховского гидронима Вишера в Предуралье при новгородской колонизации Севера (А.С.Кривощекова-Гантман). Подр. о финно-угорских трактовках Вишера см. [Игнатов 1992].
Волхов (наряду с др.-новг. формой Волхово [НПЛ. Указ., 598], употребительной и в совр. новг. диалектах, см. [НОС 1, 135]) р., 224 км, басс. оз. Ладожское. - Не исключено, что к *Al-s-ava, из индоевр. *al-‘плыть, течь’ (см. ниже Ольтечко оз.), осложненного детерминантом s и суф. -ava. Элемент s (из индоевр. к’ “палатального”) и суффиксальное оформление подразумевают праформу балтийского типа. Ранее та же основа (*Al-s-) как обозначение сырых, болотистых мест, часто заросших ольхой, предполагалась в литовских гидронимах Alsia, Alsena [Vanagas 1981, 40-
41.]), сюда же лтш. Alsu-valks болото, AlsAiekna влажное место [EndzelTns 1956, 23]. Что касается апеллятивной поддержки, сопоставляется с лит. aleti ‘течь’, лтш. aluots 'источник, родник'. Ход дальнейших преобразований видится таким: *Alsava через закономерную адаптацию s > h в приб.-фин. языковой среде приобре тает вид Olhava (финское название Волхова), а затем от прибалтийских финнов заимствуется в древнерусские диалекты с известным замещением приб.-фин. а > др.-рус. о: Olhava >Волхово >Волхов. Несколько иначе трактуе т Волхов К.Хенгст, который (со ссылкой на работы В. П. Шмида) считает исходным индоевр. суф. не -к’- а -5-: *Ol-s- > балт. *Alsava > приб.-фин. Olhava > слав. Волхов [Хенгст 2001, 103], однако переход 5 >5 в таком случае нелегко обосновать фонетически.
Иная возможность объяснения Волхов - возведение к индоевропейскому названию ольхи. Если индоевр. *alis-, др.-балт. *als-'ольха' [Фасмер III, 137-138], го допустима суффиксально оформленная праформа *Alsava. Ср. аналогичный гидроним Alsava р. в Латвии, в котором видели связь с ‘ольхой" [Endzelin 1934. 127]). В таком случае Волхов продолжает ряд многих «ольховых» гидронимов Германии и Франции: Elsbach, Elisa, Alsenz, Alisontia, Eke, Alsanse, Anzance и др. [Krahe 1954, 52]. Впрочем, данная гипотеза тоже встречает затруднения фонетического порядка, связанные с обоснованием s (> приб.-фин. h).
Относительно названия Волхов известны еще прибалтийско-финские и собственно славянские трактовки, о которых см. [Попов 1981, 56-57].
Лименец (Лим и о) оз. Пск., недалеко от Опочки [Шкапский 1912, 96]) + Лиминъ (Лименъ, Лемаиь) р. Лужск. Петерб., см. [Агеева 1989, 192]. - К *Lim-in~, *Lim-en- ‘стоячая вода’. Гидронимные параллели весьма многочисленны в балтийском этноязыковом ареале: Liminas, Liminelis нередки в Литве как названия озер, далее лит. Limine, Limene реки [Vanagas 1981, 191], лтш. LTmeni - усадьба , [EndzelTns 1956, 236], прус. Lymaio оз., Lima луг, Limange [Gerullis 1922. 88]. При всей “балтийскости”
перечисленных имен они имеют параллельные апеллятивы за пределами балтийских языков; греч. A/uptijv "озеро' (> др.-рус. лименъ, рус. лиман, заимств.), Xeifiiov ‘болотистый луг", тох. Б. lyam, тох. A. lyam ‘озеро’, лат. limus ‘тина, ил; грязь". Основа *Lim-in- отнесена к «древнеевропейскому» гидронимному фонду [Schmid 1972. 9]. ранее о ней также [Buga 1958, 505; Gerullis 1922, 88], об индоевр. связях указанных новг.-пск. гидронимов см. еще [Агеева 1989, 192].
Марёвка р., 43 км, пр. пр. Полы; восходит к более древней, зафиксированной в новгородской грамоте первой половины XII в. форме
Морея: «...Отъ МореЪ съ вьрхъ ГлистьнЪ на вьрхъ Робьи Ильмны» [ГВНП, 140]. - К индоевр. *таг- 'стоячая вода’, осложненному суф. -eja. Данную гипотезу подкрепляет наличие смежного калькированного гидронима Озерешня (к рус. озеро (= «стоячая вода»)), связанного с пр. пр. Морей {Маревки), показателен и сам гидрографический ландшафт: и Марёвка, и Озерешня действительно озерные реки, так как вытекают из озер. Образует гидронимный ряд с Mapiaoc р. в Дакии (известной по сочинениям Страбона), с Марици (<Meritus) р. в Болгарии, Греции, Турции, p. Morava (истор. Marus, Maraha, March), от которой идет название др.-слав, племени морава и государства Моравия; далее - Морава (иллир., фрак. Margos, Margus) пр. пр. Дуная в Югославии; Maros (к истор. Maris у Геродота V в. до н.э., Marus у Плиния I в. н.э.) лев. пр. Тисы басс. Дуная в Венгрии и Румынии (по-румынски Mure§)[Krahe 1963. 329]; балт. Mara, Maras-upe, Marina и, может быть. Мага, Маг-ире, а также Mera (Meria) - реки Литвы и Латвии, Marele, Mares - болота в Литве [Vanagas 1981, 204 с литературой по *таг-]. На апеллятивном уровне сюда относятся др.-ирл. muir, гот. marei, англосакс, merisc 'болото', лат. таге 'море', др.-верх.-нем. тиог 'болото, трясина, зыбун', рус. диал. море 'море; болото; озеро', бел. диал. морэ ‘залитый водой луг’ [Фасмер II, 654].
Неденка р., 16 км, пр. пр. Маяты на вост. побережье Ильменя. - К индоевр. *ned- ‘течь, плыть, устремляться’, осложненному суффиксом: *Ned-en-, *Ned-in-. Архаический гидроним с широкими индоевр. апеллятивными и проприальными соответствиями; последние особенно широко представлены в ареале древнего и современного проживания балтов. Следует включить в большой онимный ряд прежде всего с балт. pp. Nediene, Nediena в Латвии, Neden в Польше, Недна (дважды) в верхнем Поднепровье, pp. Недно, Недна, Недвннка в верхнем левобережном Поочье; в ином оформлении сюда же войдут Nedejci, Nedingis pp., Nedingis оз. в Литве, курш. Nedinge, Medingen, Nedinghen: в Повисленье (Польша) - Nede и др., в верхнем Поочье - Неделка (Неделька). Другой вокалический вариант этого же корня (*neid-/*nid-) представлен в лит. pp. Nieda, Niedule, оз. Niediis, Niedis, Niedulis.; лтш. Niedn-ezqrs, Niedenes-driksna\ курш. Nidden, Nidaw, прус. Neydowe, Ned we: в верхнем Поднепровье pp. Нидалька, Ниделъка\ в басс. Вислы и Одера - Nidy, Niedenfluss, Nidzkie, оз., Nieder See, Nidzka Struga, pp. Nida, Nidzica, Nidka, Niede, Neide и др. (параллели из [Rozwadowski 1948, 295; ТТ 1962, 198, 199; Vanagas 1981, 226, 230; Орел 1997, 345; особенно Топоров 1988, 161-162; Топоров 1997, 283-284]. Среди других европейских параллелей (с вариантом корня *ned-) отмечаются Net а (< *Neda) р. в Норвегии, Nette (< *Neda) р., приток Рейна в Германии, NeSa горный ручей в Греции (упомянут еще Страбоном); с вариантом корня *neid- !*nid- даны Nida и Czarna Nida притоки Вислы в Польше, *Nida (теперь St г at), Nedd, Neath (< * Nida), Nidd (< *Nida) - реки на Британских островах (Корнуэлл, Уэльс, Йоркшир), в Бельгии - Nethe (< *Nida) р., в Германии - pp. Nted (< *Nida) пр. Саара. Nidda (< Nida) пр. Майнца, Nethe (< *Nida) пр. Везера [Krahe 1963, 330-332; Kxahe 1964, 48]. Из параллельных апеллятивов указывают, в частности, др.-инд. nedati ‘струя, течение’.
Морея: «...Отъ МореЪ съ вьрхъ ГлистьнЪ на вьрхъ Робьи Ильмны» [ГВНП, 140]. - К индоевр. *таг- ‘стоячая вода’, осложненному суф. -eja. Данную гипотезу подкрепляет наличие смежного калькированного гидронима Озерешня (к рус. озеро (= «стоячая вода»)), связанного с пр. пр. Морей (Маревки), показателен и сам гидрографический ландшафт: и Марёвка, и Озерешня действительно озерные реки, так как вытекают из озер. Образует гидронимный ряд с Маршод р. в Дакии (известной по сочинениям Страбона), с Марица (<Meritus) р. в Болгарии, Греции, Турции, p. Morava (истор. Marus, Maraha, March), от которой идет название др.-слав. племени морава и государства Моравия; далее - Морава (иллир., фрак. Margos, Margus) пр. пр. Дуная в Югославии; Maros (к истор. Maris у Геродота V в. до н.э., Marus у Плиния I в. н.э.) лев. пр. Тисы басс. Дуная в Венгрии и Румынии (по-румынски Mure$)[Kiahe 1963, 329]; балт. Мага, Maras-upe, Marina и, может быть, Мага, Mar-ире, а также Mera (Meria) - реки Литвы и Латвии, Marele, Mares - болота в Литве [Vanagas 1981, 204 с литературой по *таг~]. На апеллятивном уровне сюда относятся др.-ирл. muir, гот. marei, англосакс, merisc ‘болото', лат. таге 'море', др.-верх.-нем. тиог 'болото, трясина, зыбун', рус. диал. море 'море; болото; озеро', бел. диал. морэ ‘залитый водой луг’ [Фасмер II, 654].
Неденка р., 16 км, пр. пр. Маяты на вост. побережье Ильменя. - К индоевр. *ned- ‘течь, плыть, устремляться’, осложненному суффиксом: *Ned-en-, *Ned-in-. Архаический гидроним с широкими индоевр. апеллятивными и проприальными соответствиями; последние особенно широко представлены в ареале древнего и современного проживания балтов. Следует включить в большой онимный ряд прежде всего с балт. pp. Nediene, Nediena в Латвии, Neden в Польше, Недна (дважды) в верхнем Поднепровье, pp. Недно, Недна, Недвинка в верхнем левобережном Поочье; в ином оформлении сюда же войдут Nedeja, Nedingis pp., Nedingis оз. в Литве, курш. Nedinge, Medingen, Nedinghen; в Повисленье (Польша) - Nede и др., в верхнем Поочье - Неделка (Неделька). Другой вокалический вариант этого же корня (*neid-/*nid-) представлен в лит. pp. Nieda, Niedule, оз. Niedus, Niedis, Niedulis:, лтш. Niedn-ezqrs, Niedenes-driksna\ курш. Nidden, Nidaw; прус. Neydowe, Nedwe; в верхнем Поднепровье pp. Нидалька, Ниделька; в басс. Вислы и Одера - Nidy, Niedenfluss, Nidzkie, оз., Nieder See, Nidzka Struga, pp. Nida, Nidzica, Nidka, Niede, Neide и др. (параллели из [Rozwadowski 1948, 295; ТТ 1962, 198, 199; Vanagas 1981, 226, 230; Орел
1997, 345; особенно Топоров 1988, 161-162; Топоров 1997, 283-284]. Среди других европейских параллелей (с вариантом корня *ned-) отмечаются Net а (< *Neda) р. в Норвегии, Nette (< *Neda) р., приток Рейна в Германии, NeSa горный ручей в Греции (упомянут еще Страбоном); с вариантом корня *neid- l*nid- даны Nida и Czarna Nida притоки Вислы в Польше, *Nida (теперь St г at), Nidd, Neath (< *Nida), Nidd (< *Nida) - реки на Британских островах (Корнуэлл, Уэльс, Йоркшир), в Бельгии - Nethe (< *Nida) р., в Германии - pp. Nied (< *Nida) пр. Саара, Nidda (< Nida) пр. Майнца, Nethe (< *Nida) пр. Везера [Krahe 1963, 330-332; Krahe 1964, 48]. Из параллельных апеллятивов указывают, в частности, др.-инд. nedati ‘струя, течение’.
ряду с Altis, Aluotis в Литве [Vanagas 1981, 38, 41], Altenes-mezs лес, Altenes-purvs болото в Латвии [Endzellns 1956, 24], Алыпупе сеножать Видуклевской волости Жомойтской земли [Спрогис 1888, 418], далее Альта (исторические варианты Ильтица, Лътица, Иртыца) прлір. Трубежа в басс. Днепра, Лъто (Алто, Олто) болото у истоков р. Альты, историческое AXovxag р. в сочинениях Птолемея, Olt (< *Alutus) приток Дуная в Румынии, АХтод в Македонии, Alto в Иллирии, Акта в Паннонии и Нижней Мизии, Altinum в Венеции (параллели по: [Трубачев 1968, 167 с соответствующей
литературой]); еще Голтва р. на Украине, Alta на Скандинавском полуострове [Железняк, Корепанова, Масенко 1985, 17], AXnva - название места в Дакии [Duridanov 1969, 16, 92]. Что касается апеллятивов, сопоставляется с лит. aleti ‘течь лтш. aluots ‘источник, родник'. Индоевр. *al-/ *el в неосложненном виде либо в сочетании с другими суффиксами (*al-v-, *el-v-, *al-m-, *el-m~, *al-n, *el-n-) отражено в значительном
количестве древнеевропейских гидронимов.
Омытица р., исток из оз. Омичко, 85,6 га (< Омицко < Юмитско) + Омичко оз., 7 га, оба озера в Боровичск. Новг. - Можно соотнести с индоевр. *ат- ‘русло реки’ с суф. -it-: *Am-it-. На гидронимном уровне ср. прежде всего Amitas р. в Италии, A/upihi]g р. в Македонии и Греции (обе основы расширены тем же суффиксом, что и Омитица, Омичко)', далее Атапсе (< Amantia) р. во Франции, Ems (< Amistia), Ohm (< Атапа) реки в Германии; сюда же названия мест Amantia в Иллирии и Amantini в Паннонии. По Хенгсту, сюда же р. Амонь пр. пр. Сейма в Поднепровье [Хенгст 2001, 101] (по [ТТ 1962, 122], Амонь «возможно, из иранского»); также, очевидно, лит. Amata, Amale, лтш. Amalka, Amule, прус. Amelung, Ammelung [Vanagas 1981, 41; Endzellns 1956, 25; Endzelin 1934, 136; Gerullis 1922, 9]. Апеллятивные континуанты - албан. a me ’ложе реки’, греч. ajuapa 'ров, канава, борозда', хетт, amijara 'то же’ [Krahe 1964, 42], сюда же праслав. *jama, рус. яма [Фасмер IV, 555].
Вторая возможность интерпретации новгородских гидронимов предусматривает приб.-фин. истоки; ср. фин. йота ‘глубина; небольшая долина’.
Омо оз. Великолукск. Пск. + Омуга (Омуха) р. басс. Плюссы [Шанько 1929, 616]. - Если не из приб.-фин., то предпочтительно считать гидронимным рефлексом нерасширенного индоевр. *ат- ‘русло реки’, см. выше Омичко оз.
Осъма рч., 16 км, пр. пр. Волхова. - К *Asm- «камень, каменный». Это мнение достоверно подкрепляется наличием смежного калькированного гидронима Каменка, относящегося к правому притоку Осьмы. Продолжает ряд родственных речных названий в Балтии: лит. Asmena, Аятепц upelis, лтш. Asmeny.-^zqrs, Asmemte, Asmeni ,Asmani, курш. Ass me [Vanagas 1981, 50; Endzellns 1956, 44; Топоров 1998, 301-302]; кроме них, известны Осьма (Восьма) р, в верховьях Днепра [ТТ 1962, 165, 181, 200], Восма лев. пр. Безпуты в Подмосковье, Осма, Осьма, Восма, Осменский, Восменский, Восминский, Восемской, Осьмушной, Османовка - реки и ручьи басс. Оки, зафиксированные в каталоге [Смолицкая 1976, 40, 98, 144, 145, 156] и
интерпретированные как древнебалтийские [Топоров 1972, 255; Топоров
1998, 301-302]; сюда же р. Осмонъ и весьма показательный гидронимный вариант Каменная Осмонъка в Курской и Орловской губ. (считается иранским по происхождению [ТТ 1962, 222]), Осмянка р. в Виленской и Каунасской губ. Из литературы см. еще [Агеева 1989, 194, 202-203; Duridanov 1969, 14]. На апеллятивном уровне обнаруживаются др.-инд. адтй ‘камень, скала', agmaras 'каменный', авест., др.-перс. asman-'кшеяъ', лтш. asmens 'острие, лезвие, лезвие ножа' (< 'камень') [Фасмер II, 173-174].
Осмониха р. басс. Великой. - К *Asm-an- «Каменная» [Агеева 1989, 194]; см. подр. Осъма, выше.
Пола р., 268 км, приток оз. Ильмень. - К *Ра1индоевр. *pal- 'болото, топь, трясина; болотный1. На гидронимном уровне параллели: балт. Pala р., Pctla Ids оз., Palanda p., Pal ja p., Paliiite p., Palonas p., Palonis p. в Литве и Латвии [Vanagas 1981, 241]; в западной Европе: Paglia (< *Palia) приток Тибра в Италии, Palo р., известная по сочинениям Плиния, трак. Palae, дак. *Pala-deiva, далее Paglione р. близ Ниццы, Vendu-palus руч. близ Генуи, Palomnos р. в Иллирии, Palancia (< Palantia) р. в Испании [Krahe 1954, 52; 1963, 332-333; Scmid 1972, 10; Duridanov 1969, 53]. На апеллятивном уровне ср. лат. palus - 'болото', греч. паХкод 'трясина', др.-инд. palvalam 'пруд, лужа', лит. palios 'большое болото на месте заросшего озера', лтш. palas, pali 'обмелевшее озеро’, 'обширные болотные пространства', 'болотистый берег' и др. [Krahe 1954, 52; Невская 1972, 354].
Полнеть р., 176 км, лев. пр. Ловати + Полисть, 49 км, лев. пр. Волхова. - К *Pal-ist-\ индоевр. *pal- 'болото, болотный' с балтийским суф. -st- (ср. хотя бы лтш. Lubqsta, Murmasta [Endzelin 1934, 138]) или славянским -ист-. См. подр. Пола р.
Полометь (по письменной документации варианты Поломет, Поломедь, Поломять, Полымять, Поломода) р., 150 км, пр. пр. Полы. Вслед за Р.А.Агеевой [Агеева 1989, 206-207], предпочтительно считать сложением двух корней, в первом из которых отражено название реки Полы. Показательны обстоятельства гидрографии: Полометь - крупнейший приток Полы, впадающий в нее в среднем течении; не исключено, что когда-то Полометь считали не притоком, а продолжением Полы (гидрографические представления об иерархии «приток < главная река» исторически изменчивы). Наиболее вероятна реконструкция архаической композиты *Pala-med(h)- (о первичности d- свидетельствует его позиция перед гласным; см. истор. Поломедь, Поломода), в которой второй компонент относится к индоевр. корню, означавшему середину, ср. лат. medius, др.-инд. mddhyas. греч. fieanoq, /иёаод гот. midjis ‘средний, расположенный посредине’, рус. между межа (<праслав. *medja), греч. /лет и т.д. [Фасмер II, 591-592; Черных I, 520]. Следовательно, по формально-этимологическому смыслу Полометь - нечто вроде «Средняя Пола». Индоевр. *med- < *medh- со значениями ‘средний; между’ отражен в архаической гидронимии Европы; ср. иллир. Metapa, Metaurus, Medma, Meduacus, Meduna [Krahe 1955, 94; Mayer 1957, 225], лит. Med-upis и др. [Vanagas 1981, 208].
Вторая версия, менее предпочтительная, исходит из реконструкции той же исходно-этимологической праформы гидронима Полометь *Ра1а-med-, но предполагает более поздний, собственно балтийский уровень ее осмысления в связи с лесом, ср. лит. medis, а также ‘лес’, ‘роща’, вост.-лит. диал. medzias, жем. mede ‘лес’, лтш. mezs ‘лес’, прус, median ‘дерево’ и лит. Medelis, Medes, Medziote, Mederva - наименования рек [Vanagas 1981, 208]. Данная версия ослабляется прежде всего тем обстоятельством, что указание на лес («Лесная Пола»?) в лесной местности является, вообще говоря, топонимически невыразительным и поэтому его трудно предполагать в роли атрибутива, дифференцирующего гидронимы.
Понеделъка (в старой документации с буквой «ять» - ПонедЪлька) рч., 18 км, лев. пр. Ниши на восточном побережье оз. Ильмень. - Гидроним произведен при помощи суф. -ка- от ПонЪделье, названия деревни, которая стояла на соответствующей речке (здесь же были известные по разным источникам средневековые Понеделъский монастырь, Понеделъский погост); в свою очередь ойконим ПонедЪлье (: По-недЪл-ъе) на более раннем этапе образован с префиксом по- от былого названия речки. Ср. подобную структуру в сопредельных новг. Похоловье - название средневековой деревни на рГолове в Хрестьцовичском погосте Деревской пятины [НПК П, стб. 435] или Посторонье - село на берегу рч. Сторонъки. Исходная гидронимная форма имела основу *Ned-el-, *Nid-el- (написание с «ять» -ПонедЪлька - это вторичное сближение со словами недЪля, понедЪлъник), восходящую к индоевр. корню с балтийским суффиксальным (деминутивным) оформлением и предполагающую в первую очередь соположение с лит. pp. Niedule, Niedulis, лтш. Niedali, Niedel-plava, Nieduols, в верхнем Поднепровье - Нидалька пр. пр. Березины, Ниделька (вар. Неделька) р. басс. Сожа; см. [Vanagas 1981, 230; Топоров 1988, 161-162; ТТ
1962, 199]. По поводу дальнейших корневых соответствий см. выше Неденка.
Серемо оз. и Серемуха р. в Приселигерье к югу от города Валдай. - К индоевр. *ser- 'течь, плыть' с расширением -т-\ *Ser-m-. Входит в гидронимный ряд с Sermas (Serma) р. в Литве [Vanagas 1981, 296], Sermenza (< *Sermentia) p. в Верхней Италии, Sermane (< *Sermanna) p. в южной Франции, Strjama (< * Serma) p. в Болгарии [Krahe 1954, 52; Krahe 1963, 336-337], Церем p. басс. Горыни, Церемский пр. Церема, Саремский р. в басс. Припяти на Украине [Трубачев 1968, 193-194,206], далее на Балканах Zep/лг}, Zepfiiogp. в Тракии, дак. Sirmium p. [Duridanov 1969, 62, 93; Krahe 1963, 337], Срем - иллир. название местности в Придунайской области. На апеллятивном уровне известно др.-инд. sarmah 'течение'. О гидронимии от *ser-m- см. также [Агеева 1989, 195; Vanagas 1981, 296 (с обширной литературой)].
Сово оз. и связанная с ним Совка рч. + неподалеку Сево (Севское, Сево-Виц) оз. и Севка р. Островск. Пск. [Шкапский 1912, 76; Агеева 1989, 208]. К индоевр. *sou-/*seu- ‘сырость; влажность; течь, сочиться’. Наличие вариантов Сов-/Сев-, территориально смежных, показательно для индоевропейской идентификации корня [Агеева 1989, 208]. Параллели в
Балтии: лтш Sava p., Savite р., лиг. Savene, Savistas, ятвяжск. Sowik оз., Sowiejek [Vanagas 1981, 292-293], прус. Sowicz оз., Sawange оз. [Gerullis 1922, 153]. В центральной Европе к ним примыкают Save (< *Sava) р. басс. Изера во Франции, Save (< *Sava) пр. Гаронны во Франции, Sava или Save (исторические варианты Savos, Saus, Savus) р. басс. Дуная в Паннонии, упоминаемая еще Страбоном, Плинием, Птолемеем; далее Seve (< *Savina) пр. Эльбы, Германия; Sevre (< Savara) - две реки во Франции, Zeyer (< *Savira) р. в Австрии [Krahe 1963, 336]. Корень *sou-/ *seu- этимологически принадлежит к греч. vei ‘идет дождь’, тох. Б. swese, албан. shi ‘дождь’, др.-в.-нем. sou, англ.-сакс. seaw, др.-ирл. suth ‘сок’ [Krahe 1963, 291; Vanagas 1981, 293 (со ссылкой на словарь Покорного)].
Тулебля (Тулеба [Шанько 1929, 630]) р., 43 км, южн. приток оз. Ильмень. - Спорное название, дославянский характер которого очевиден. Выглядит гидронимическим гапаксом, с основой, на первый взгляд, не имеющей очевидных проприальных и апеллятивных соответствий, взятых в самом широком территориальном охвате. В качестве предпочтительной гипотезы можно сблизить с балтийскими топонимами: лит. Dulbis оз., Dulbe, Dulbis ямы с водой, Dulbe луг, лтш. Dulbis, Dulbji селения, - все они трактуются по связи с лиг. dulbti 'делать медленную, кропотливую работу; возится, копаться, рыться’, dulbis ‘увалень, лентяй’, лтш. dulbs ‘глупый, дурацкий’ [Vanagas 1981, 95; Endzellns 1956, 236]; сюда же Tulba-jarv озерко в Выруском районе Эстонии [Kask 1964, 180] - эстонская передача латышского гидронима типа Dulba. Семантически, однако, новг. Тулебля р. лучше соответствует герм. Thulba/ Dulba-, гидрониму, отражающему др.-герм. *dulbi ‘копать, рыть’, индоевр. *dhelbh- ‘копать, выдалбливать, прорыть (о воде)’, см. [Krahe 1964, 26]. Ср. еще ниж.-нем. dolben ‘бить’, др.-англ. delfan ‘копать, погребать’, фламандск. delf ‘овраг, ров’, др.-верх.-нем. bitelban ‘закапывать’ [Фасмер I, 523-524], рус. долбить, укр. довбати, блр. долбщь и другие славянские формы. Модификация *Dulb- > Тулеб- могла быть связана с обработкой древнеиндоевропейского гидронима в языке прибалтийских финнов: это объясняет и передачу инициального звонкого d глухим t, и стабилизацию ударения в Тулебля на начальном слоге. От финнов же гидроним в свою очередь был воспринят славянами, которые оформили его по архаической модели с суф. -ля, легко присоединявшимся к основам на губные. Развитие эпентезы е, разбившей консонантное сочетание lb, могло произойти как на финской, так и на славянской почве. О посредничестве дославянского субстрата косвенно свидетельствует также сохранение исконной огласовки основы в виде и. Дело в том, что в силу регулярных фонетико-фонологических соответствий балто-славянская основа *Dulb-, при восприятии ее славянами прямо от балтов, должна была бы изменить характер огласовки: *Dulb > *Dblb > *Dolb-, откуда теоретически следовала бы *Долбля, а не Тулебля. Только после субстратной прибалтийско-финской обработки гидроним мог перестать восприниматься славянами как “прозрачная” структура от родственной основы, подверженной закономерным фонетическим преобразованиям.
Уда (Удая) пр. Сороти басс. р. Великой + Удое Малое, Удое Большое
- смежные озера Новоржевск. Пск. [Шкапский 1912, 140] - Возможно, к *Audhиндоевр.*аш//г- ‘обильный, изобильный’. Точно соответствует лит. Aud-upe p., Aud-upis р., лтш. топонимам A da, Audas-purvs, в Эстонии Au.de (< лтш) [Vanagas 1981, 51; Endzelms 1956, 49], прус. Awde, Auda [Gerullis 1922, 13], Уда p. басс. Оки [Смолицкая 1976, 187]; сюда же гидронимы Уда (Удай), Удава, Удав в Днепровском левобережье, которые О.Н.Трубачев считает иранскими [Трубачев 1968, 52, 80, 267.], далее в южной Франции Auda р., приток Средиземного моря, Audena р. в Лигурии [Krahe 1963, 319]. Гидронимию от *audh- считают наименованиями бурных полноводных ручьев. Апеллятивная база в рус. удить, удеть ‘набухать’, др.-инд. Udhar, лат. йЪег ‘обильный, плодородный’ [Фасмер I, 368-369], лит. audrus 'бурный, бурливый'. Менее вероятны приб.-фин. связи; ср. фин. hauta, эстон. haud ‘яма, нора’. В отдельных случаях не исключено позднее (рус.) происхождение Уда: рус. удить, удеть. К литературе о гидронимии от * oud(h)- еще см. [Агеева 1989, 203; Rozwadowski 1948, 276-277; Vanagas 1981, 51; Krahe 1964, 57].
Удина р. в басс. Меты Боровичск. Новг. - К индоевр. *audh-‘обильный1 с расширением -еп-, -in-: *0ud(h)-en-*0ud(h)-in-. По структуре соответствует Audena р. в Северной Италии, Audenis оз. в Литве [Krahe 1963, 319; Vanagas 1981, 51.]. Близкий апеллятив - лит. диал. audlnis ‘северо-восточный ветер'.
Перечисленная гидронимия новгородско-псковских земель, по всей вероятности, связана (хотя бы отчасти) со временем первого появления носителей индоевропейской речи на русском Северо-Западе. Археологические материалы свидетельствуют о том, что в эпоху бронзы (II тыс. до н.э.) на огромных пространствах Восточной Европы - до Юго-Западной Финляндии на севере и оттуда к юго-востоку до Среднего Поволжья - распространились культуры шнуровой керамики, обычно связываемые исследователями с быстрым и широкомасштабным расселением индоевропейцев (т. н. «индоевропейский импульс»). Что касается бассейна оз. Ильмень, то его территория в широких рамках «индоевропейского импульса» во II тыс. до н.э. более конкретно и четко соотносится с фатьяновской культурой, фиксируемой к востоку от линии Ловать - Ильмень - Волхов, на севере доходящей почти до Ладожского озера и от Ладоги по бассейнам рек Сясь, Чагода, Чагодоща уходящей в Костромское Заволжье. К западу от Приильменья, в бассейне р. Великой и в Прибалтике для этой же эпохи отмечается индоевропейская культура ладьевидных боевых топоров (прибалтийская), родственная фатьяновской. Фатьяновская и прибалтийская культуры непосредственно не граничат -между ними предполагается полоса «ничейной» земли, охватывавшая левобережные притоки Ловати, Волхова и бассейн Шел они [Основания... 1999, 268-271; рис. 29, с. 269; рис. 31, с. 276-277].
«Балто-древнеевропейские» гидронимы Приильменья находятся в ареале фатьяновской, а бассейна р. Великой - в ареале прибалтийской археологических культур. Любопытно также, что эти архаические
гидронимы не встречены (по крайней мере пока) в западной части Приильменья и в бассейне Шелони, что в некоторой мере усиливает гипотезу о существовании полосы незаселенной земли между
прибалтийской и фатьяновской культурами.
Следовательно, «балто-древнеевропейский» гидронимный пласт в бассейнах оз. Ильмень и р. Великой, как допустимо считать, мог быть оставлен населением фатьяновской и прибалтийской культур II тыс. до н.э. Иначе говоря, он маркирует древнейшие языковые следы пребывания здесь индоевропейского населения, которое в этноязыковом отношении, надо полагать, являлось протобалтийским. В частности, носители фатьяновской культуры, как уже отмечалось археологами, представляют собой праязыковую группу древних германцев, балтов и славян до их расчленения, т.е. до начала собственно этногенеза германцев и др. [Крайнов 1987]. При таком понимании фатьяновское население Приильменья, равно как и родственное ему население прибалтийской археологической культуры в бассейне р. Великой, соотносится с древнеевропейской праязыковой общностью II тыс. до н.э., выделенной X. Краэ, а гидронимия, оставленная этим населением, может считаться протобалтийской («балто-древнеевропейской »).
ЛИТЕРАТУРА
1. Агеева Р.А. Гидронимия Русского Северо-Запада как источник культурно-исторической информации - М., 1989.
2. Васильева Н.В. О термине и понятии «древнеевропейские гидронимы» // Ономастика Поволжья - М., 2001, с.106-112.
3. ГВНП - Грамоты Великого Новгорода и Пскова. - Л., 1949.
4. Железняк I. М., Корепанова А.П., Масенко Л.Т., Стрижак О.С. Етимологічний словник літописних географічних назв Південної Русі. -Київ, 1985.
5. Игнатов М.Д. Этимология гидронима Вишера II Ілп^івгіса Игаїіса.
- Таллин, 1992, с. 181-184.
6. Крайнов Д.А. Фатьяновская культура // Эпоха бронзы лесной полосы СССР / Археология СССР - М., 1987.
7. Мурзаев Э.М. Словарь народных географических терминов, М.,
1999. Т. 1-2.
8. Невская Л.Г. Словарь балтийских географических апеллятивов // Балто-славянский сборник. - М., 1972, с. 315-376.
9. НОС - Новгородский областной словарь / Отв. ред. В. П.Строгова. -Новгород, 1992-2000. Вып. 1-13.
10. НПК - Новгородские писцовые книги, изданные императорской Археографической комиссией. Т.2. - СПб,, 1862.
11. НПЛ - Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.;Л., 1950.
12. Орел В.Э. Неславянская гидронімия бассейнов Вислы и Одера // БСИ 1988-1996. - М., 1997, с. 332-258.
13. Основания регионалистики. Формирование и эволюция историко-культурных зон. - СПб., 1999.
14. Попов А.И. Следы времен минувших. - JI., 1981.
15. Смолицкая Г.II. Гидронимия бассейна Оки. - М., 1976.
16. Спрогис И.Я. Географический словарь древней Жомойтской земли XVI ст. - Вильна, 1888.
17. Топоров В.Н. «Baltica» Подмосковья // Балто-славянский сборник. -М., 1972.
18. Топоров В.Н. Балтийский элемент в гидронимии Поочья I // БСИ 1986.-М., 1988, с. 154-177.
19. Топоров В.Н. Балтийский элемент в гидронимии Поочья. Ш. // БСИ 1988-1996. - М., 1997, с. 276-310.
20. Топоров В.Н. Балтийский элемент в гидронимии Поочья. III // БСИ 1988-1996. - М. 1998, с. 301-302.
21. 7Т - Топоров В.Н., Трубачев О.Н. Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья. - М., 1962.
22. Трубачев О.Н. Названия рек Правобережной Украины. - М., 1968
23. Трубачев О.Н. Этногенез и культура древнейших славян. Лингвистические исследования. - М., 2002.
24. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка / Пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачев. - М., 1986-1987. Т. 1-4.
25. Хенгст К. Древнеевропейские гидронимы у восточных славян // Ономастика Поволжья. - М., 2001, с. 96-105.
26. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. Т. 1-2. - М., 1993.
27. Шанько Д.Ф. Реки и леса Ленинградской области. - Л., 1929. (Алф. указ.)
28. Шкапский О.А. Озера Псковской губернии (их естественно-историческая характеристика и экономическое значение). С картографией озерных районов. Псков, 1912.
29. Buga К. Rinktiniai rastai. V., 1958. Т. 1.
30. Duridanov I. Thrakisch-dakische Studien. Ersten Teil. Die Thrakisch und dakisch-baltischen Sprachbeziehungen. - Sofia, 1969.
31. Duridanov. I. Die Hydronymie des Vardarsystems als Geschchtsquelle. -Koln, 1975.
32. Endzelins J. Die lettlandischen Gewassemamen // ZfslPh, Bd. XI, 1934. S.112-150.
33. Endzelins J. Latvigas PSR vietvardi. D. 1, sejumi 1-2. - R ga, 1956-1961.
34. Gerullis G. Die altpreussischen Ortsnamen. - Berlin; Leipzig, 1922.
35. Kask I. Eesti NSV jarvede nimestik. - Tallinn, 1964.
36. Krahe H. Sprache und Vorzeit. - Heidelberg, 1954.
37. Krahe H. Sprache der Illyrier. - Wiesbaden, 1955.
38. Krahe H. Die Struktur der alteuropaischen Hydronymie. - Wiesbaden,
1963.
39. Krahe H. Unsere altesten Flussnamen. - Wiesbaden, 1964.
40. Mayer A. Die Sprache der alten Illyrier. - Wien, 1957. Bd. 1.
41. Nicolaisen W. Die Alteuropaischen Gewassemamen der Britischen Hauptinsel // Beitrage zur Namenforschung. - Heidelberg, 1957, H. 3. S. 209-263.
42. Otrqbski J. Wisla “Vistula” // Lingua Posnaniensis. - Poznan, 1960. T.8.
43. Rohlfs G. Europaische Flussnamen und ihre historischen Probleme // VI Intemationaler Kongress fur Namenforschung. - Mtinchen, 1960. В. 1. S. 1-28.
44. Rozwadowski Jan. Studia nad nazwami wod slowianskich. - Krakow, 1948.
45. Schmid W.P. Baltische Gewassemamen und das vorgeschichtliche Europa// lndogermanische Forschungen, 77. - Berlin, 1972. S. 1-18.
46. Schmid W.P. Baltisch und Indogermanisch // Baltistica. 1976. T. 12 (2).
S. 115-122.
47. Schmid W.P. Linguisticae Scientiae Collectanea. Ausgewahlte Schriften.
- Berlin - New York: de Gruyter, 1994 (в этом издании собраны все важнейшие работы В.Шмида по древнеевропейской гидронимии).
48. Trost Р. К tzv. staroevropske hydronymii // Onomasticke prace. - Praha, 1970.
49. Udolph J. Die Stellung der Gewassemamen Polens innerhalb der Alteuropaischen Hydronymie. - Heidelberg, 1990.
50. Vanagas A. Lietuvii}. hidronimii etimologinis zodynas. - Vilnius, 1981.
ПРИМЕЧАНИЕ:
Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (№04-04-000030а)
HEBREW HIDRONYMY OF NOVGOROD AND PSKOV REGION
V.L. VASILIEV
Department of Russian language NovGU Velikiy Novgorod
The resalts of toponomastic receach of Novgorod and Pskov regions names. The article refers to the ideas of “baltocentrism” of Hebrew hidronymy, considered it to be basic for this territory.
