CC BY
299
УДК 340.12
К ВОПРОСУ О ДЕЙСТВИИ ПРАВОВЫХ НОРМ НА ТЕРРИТОРИЯХ С МЕЖДУНАРОДНЫМ ПРАВОВЫМ РЕЖИМОМ
© Белякович Е. В., 2010
Настоящая статья посвящена вопросам действия внутригосударственных правовых норм в откры том море, международном воздушном пространстве, космическом пространстве и Антарктике. Ос новным аспектом статьи является выявление общих закономерностей действия национальных пра вовых норм на территориях с международным правовым режимом.
Ключевые слова: пространственное действие правовых норм; территории с международным пра
вовым режимом.
По общему правилу, действие правовых норм распространяется на территорию принявшего их государства. Однако освоение и интенсивное использование открытого моря, воздушного пространства, Антарктики и космоса привело к появлению в их границах международно-правового режима, который характеризуется особенностями действия национальных правовых норм. Традиционно к территориям с международным режимом относят лежащие за пределами государственной территории земные пространства, которые не принадлежат кому-либо в отдельности, а находятся в общем пользовании всех государств.
Наиболее длительное время территорией с международным режимом является открытое море. Под ним понимают расположенные за пределами территориального моря морские пространства, на которые не распространяется суверенитет какого-либо государства и открытые на началах равенства для свободного использования их всеми государствами в установленных международным правом целях [1]. При этом следует отметить, что открытое море — это не просто часть моря, а его водная часть, поскольку дно морей и океанов имеет особый правовой статус. Режим в открытом море установлен в результате сочетания норм международного права и национального права отдельных государств [2].
Основная часть норм и правил, регулирующих правовой режим открытого моря, содержится в Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. Из содержания закрепленных в ней принципов следует, что юрисдик-
ция в открытом море есть юрисдикция, которой подчинено не открытое море как таковое, а лишь суда, люди и грузы, находящиеся в открытом море [3]. Таким образом, внутригосударственные правовые нормы в открытом море распространяют свое действие не на саму территорию, а на определенные объекты.
Основанием распространения действия правовых норм государства на судно, находящееся в открытом море, является национальность судна и, как выражение национальности — использование судном флага данного государства. Согласно ряду мнений, международное право не знает нормы, которая предписывала бы условия, необходимые для приобретения судном национальности. Такие условия, считает Д. Ко-ломбос, определяются исключительно законами каждого государства [4]. Так, например, ст. 15 Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации предусматривает, что право плавания под Государственным флагом Российской Федерации предоставляется судам, находящимся в собственности граждан Российской Федерации, юридических лиц в соответствии с законодательством Российской Федерации, ее субъектов, муниципальных образований [5].
Между государством и судном должна существовать реальная связь. Государство флага осуществляет над судном исключительную юрисдикцию (кроме прямо установленных в международных договорах случаев). Следует отметить, что флаг государства на судне может не только констатировать наличие определенных правовых последствий, но и порождать такие
последствия. Так, согласно Л. Оппенгейму, иностранные суда, пользующиеся флагом данного государства, подчиняются тем самым его юрисдикции [6]. Следовательно, происходит распространение правовых норм государства флага на судно, этот флаг использующее.
Согласно позиции С. В. Молодцова, концепция «территориальности» судна в открытом море, в силу которой такое судно рассматривается в качестве условной территории государства флага, соответствует принципу исключительной юрисдикции [7]. Такое мнение обусловлено необходимостью связать осуществляемую государством юрисдикцию с его территорией. Связь может быть прямая, но для судна в открытом море она явно неприемлема. Косвенная связь объясняется тем, что на территории государства флага остаются связанные с судном существенные интересы, например: интересы остающегося на территории собственника, интересы, связанные с гражданством находящихся на судне лиц, фискальные интересы. Следовательно, осуществление государством юрисдикции не является абсолютно оторванным от государственной территории, хотя и не имеет в территориальном верховенстве непосредственного основания [8].
Установленный режим свободы открытого моря включает свободу судоходства, свободу полетов, свободу прокладки подводных кабелей и трубопроводов, свободу возведения искусственных островов и других установок, свободу рыболовства и промысла, свободу научных исследований. Действие внутригосударственных правовых норм в пространственных пределах открытого моря должно осуществляться с учетом всех свобод открытого моря. Однако, несмотря на установленную свободу открытого моря, имеются изъятия из исключительной юрисдикции государства флага над судном в открытом море, которые касаются, в частности: 1) права военного корабля останавливать суда, подозреваемые в разрыве или повреждении подводных кабелей, а также в случаях, если есть основания подозревать, что судно: а) занимается пиратством, работорговлей, несанкционированным радио- и телевещанием, б) не имеет национальности, в) в действительности имеет ту же национальность, что и военный корабль, хотя на нем поднят иностранный флаг или оно отказывается поднять флаг; 2) права прибреж-
ного государства на вмешательство в отношении невоенных судов за пределами территориальных вод при наличии серьезной и реальной опасности, связанной с загрязнением нефтью из-за морской аварии. Как видно, изъятия из исключительной юрисдикции государства флага связаны с существенными интересами других государств, защищаемыми международным правом.
Как указывалось выше, связь между государством и судном должна быть реальной, а не фиктивной. Известно, что некоторые государства за плату весьма легко предоставляют свой флаг (особенно Либерия и Панама), не обеспечивая элементарного контроля за деятельностью судов под своим флагом [9]. В таких случаях возникают трудности в решении юридических вопросов. В начале 1996 г. у берегов Великобритании сел на мель танкер «Си Эмпересс», из него вытекло около 70 тыс. тонн нефти. Утечка была отнесена к десятке тяжелейших катастроф такого рода. Встал вопрос об ответственности, но оказалось, что танкер перевозил английскую нефть, судно было построено в Испании, принадлежит норвежской компании, зарегистрировано на Кипре, управляется шотландской компанией, действующей по соглашению с французской фирмой, укомплектовано русским экипажем и плавает под либерийским флагом
[10]. Такого рода многонациональные варианты получили в настоящее время широкое распространение.
С точки зрения рассматриваемой проблематики также интересен вопрос о распространении действия национальных правовых норм при столкновении судов в открытом море. Современное международное право, касающееся столкновения судов в открытом море, отражено в ст. 97 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., согласно которой в случае столкновения или какого-либо другого навигационного инцидента с судном в открытом море, влекущего уголовную или дисциплинарную ответственность капитана или какого-либо другого лица, служащего на судне, уголовную и дисциплинарную юрисдикцию над такими лицами могут осуществлять исключительно власти государства флага или государства, гражданином которого является это лицо
[11], т. е. действие правовой нормы «привязано» к объекту — судну или лицу.
Территорией с международным режимом является международное воздушное про-
странство, которое находится над исключительной экономической зоной, открытым морем, международными реками, проливами, каналами и архипелажными водами, а также над Антарктикой.
Поскольку международное воздушное право и национальное воздушное право регулируют отношения, связанные с одним и тем же объектом, в правовом регулировании эксплуатации воздушного пространства, в том числе регулировании международных воздушных сообщений, значительную роль играют нормы национального права, которые сочетаются с международно-правовыми нормами [12]. Пределы полного объема действия данной внутригосударственной правовой системы в воздушном пространстве должны заканчиваться, с одной стороны, там, где вступают в силу нормы международного космического права, регулирующие режим космического пространства, и, с другой стороны, на границе суверенного воздушного пространства и международного воздушного пространства. Государства самостоятельно могут определять пределы действия национальных правовых норм в связи с правоотношениями, регулируемыми воздушным правом. Так, согласно ст. 5 Воздушного кодекса РФ воздушное законодательство России регулирует соответствующие отношения на территории Российской Федерации, а также отношения, возникающие в связи с нахождением воздушных судов Российской Федерации за пределами территории Российской Федерации, если иное не предусмотрено законами страны пребывания или международным договором РФ [13]. Но в отличие от суверенного воздушного пространства на международное воздушное пространство не может распространяться суверенитет какого-либо государства, и «любые действия государств, направленные на распространение власти на воздушное пространство над открытым морем, являются незаконными» [14].
Связь государства с воздушным судном определяется институтом национальности воздушного судна. Согласно ст. 17 Конвенции о международной гражданской авиации 1944 г., воздушные суда имеют национальность того государства, в котором они зарегистрированы. Во время полета в международном воздушном пространстве государство регистрации осуществляет полную юрисдикцию над воздушным судном. В от-
ношении воздушного судна, имеющего национальную принадлежность данного государства, это государство может принимать разрешенные международным правом меры защиты на территории других государств и меры по обеспечению его безопасности, сохранности перевозимых людей, грузов, почты [15]. Таким образом, распространение внутригосударственных правовых норм на находящиеся в международном воздушном пространстве воздушные суда связано с фактом регистрации воздушного судна. При этом не подлежит сомнению оправданность осуществления государством своей юрисдикции в отношении воздушного судна его национальности, поскольку только на территории такого государства можно локализовать основные связанные с воздушным судном интересы [16].
В космическом пространстве, наряду с действием норм международного права, также применяются и нормы национального права. Применительно к действию внутригосударственных правовых норм в космосе основной вопрос связан с пространственными пределами действия полного объема правовой системы данного государства. Иными словами, речь идет о делимитации воздушного (суверенного) и космического пространства.
Научно-технические данные свидетельствуют о невозможности определения четкой границы между воздушным и космическим пространством. В доктрине выработаны альтернативные критерии: пространственное разграничение, разграничение воздушной и космической деятельности и т. п. Решение вопроса разграничения космического и воздушного пространства на практике основано на пространственном подходе. Несмотря на существование различных взглядов на пространственную протяженность воздушной территории государства, в настоящее время признано правило о разграничении воздушного и космического пространств на рубеже 100—110 км над уровнем моря, т. е. на предельной высоте, на которой теоретически возможны полеты воздушных судов с использованием аэродинамической подъемной силы. Таким образом, именно указанными пространственными пределами определяется граница воздушного и космического пространств и, соответственно, действие международных и внутригосударственных правовых норм в соответствующих случаях.
Действие правовых норм в космическом пространстве должно рассматриваться как относящееся не только к пространству как таковому, но и к находящимся в нем естественным небесным телам. Согласно Договору о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, от 27 января 1967 г. (Договор по космосу) космическое пространство, включая Луну и другие небесные тела, не подлежит национальному присвоению ни путем провозглашения на них суверенитета, ни путем использования оккупации, ни любыми другими средствами. В отечественной литературе отмечается, что права, вытекающие из юрисдикции и контроля над объектами на Луне, не следует понимать расширительно; такие права должны осуществляться в пределах, необходимых для существования и функционирования космического объекта [17]. Следовательно, невозможно такое распространение пределов действия внутригосударственных правовых норм на небесные тела, которое бы фактически означало или опосредовало их национальное присвоение.
Основной непосредственной сферой действия внутригосударственных правовых норм в космическом пространстве являются космические объекты, под которыми понимаются созданные человеком искусственные спутники Земли, автоматические или пилотируемые корабли и станции, ракеты-носители и др. Космический объект как техническое устройство (аппарат), использование которого регулируется нормами национального права, лишь при определенных условиях, а именно при запуске в космическое пространство или сооружении в нем, становится объектом международного космического права. Следует отметить, что в действующих нормах космического права термин «национальность космического объекта» не используется. Осуществление юрисдикции и контроля над космическими объектами и их экипажами связывается не с национальной принадлежностью космического объекта или гражданством членов его экипажа, а непосредственно с актом регистрации космического объекта в определенном государстве [18].
В литературе высказывается мнение, что регистрация космического объекта имеет превалирующее значение по сравнению с другими возможными основаниями юрис-
дикции (например, гражданством члена экипажа, правом собственности на объект, местом запуска космического корабля и др.) [19]. Данный факт можно считать особенностью космического права, поскольку традиционно международное право признает территориальное и персональное основания юрисдикции. Тем не менее, связь юрисдикции и территории остается, хотя она может быть и не прямая, а опосредованная, ведь космический объект тесно связан с интересами, расположенными на территории государства их национальности (регистрации).
Юрисдикция и контроль государства регистрации в отношении экипажа распространяется на космический объект, однако она не ограничивается только рамками самого космического объекта. В Договоре по космосу говорится о юрисдикции и контроле над экипажем космического объекта (а не над экипажем, находящемся на борту космического объекта). Следовательно, юрисдикция и контроль государства регистрации, реализуемые ими нормы национального права продолжают действовать и при выходе членов экипажа в открытый космос, нахождении на небесном теле за пределами своего корабля или станции, посещении космических кораблей, станций, установок, зарегистрированных в других государствах [20].
Вопрос об установлении пределов действия внутригосударственных правовых норм при создании многонациональных станций решается на основе международного договора. Примером такого договора может служить Соглашение между правительством Канады, правительствами государств-членов Европейского космического агентства, правительством Японии, правительством Российской Федерации и правительством Соединенных Штатов Америки относительно сотрудничества по международной космической станции гражданского назначения от 29 января 1998 г. [21], в соответствии с которым каждый партнер сохраняет юрисдикцию и контроль над элементами создаваемой международной космической станции, которые он регистрирует, и над лицами из состава персонала на космической станции, находящимися внутри или снаружи ее, которые являются его гражданами. Также, согласно указанному Соглашению стороны могут осуществлять уголовную юрисдикцию в отношении членов персонала, которые являются их гражданами, внутри или на любом орбитальном элементе.
При этом предусмотрена возможность перехода юрисдикционных полномочий к государству, чьи интересы затронуты правонарушением.
В настоящее время на космических станциях проводятся научные опыты и исследования, технологически недоступные в земных условиях (получение монокристаллов, особых медикаментов и сывороток), и их дорогостоящее финансирование выдвигает вопрос о патентной защите возможных открытий и изобретений. Поскольку на земле юридическая защита владельца патента на изобретение ограничена границами территории определенного государства, пришлось аналогичным образом защищать право интеллектуальной собственности в космосе. В Межправительственном соглашении 1998 г. по созданию Международной космической станции предусмотрено, что для целей права интеллектуальной собственности любая деятельность, осуществляемая внутри или на орбитальном элементе космической станции, рассматривается как деятельность, осуществляемая только на территории государства-партнера [22]. Таким образом, для защиты прав интеллектуальной собственности членов экипажа международной космической станции была введена фикция территории государства.
По мере развития космического права получают оформление тенденции расширения пределов действия внутригосударственных правовых норм. Некоторые из этих тенденций находят отражение в национальном законодательстве. Согласно положению п. 5 ст. 17 Закона РФ «О космической деятельности» в непосредственной близости от космического объекта РФ в пределах зоны, минимально необходимой для обеспечения безопасности космической деятельности, могут устанавливаться правила, обязательные для российских и иностранных организаций и граждан [23].
Таким образом, в космическом пространстве юрисдикция непосредственно связана с объектом, в данном случае — с космическим объектом. Такое положение основано на том, что концепция государственной юрисдикции в космическом пространстве не идентична концепции государственной юрисдикции вообще: если последняя носит в основном территориальный характер, то осуществление государственной юрисдикции в космическом пространстве не может быть связано с присвоением какой-либо ча-
сти космического пространства или территории небесного тела [24].
К территории с международным режимом относится Антарктика, представляющая собой район земного шара, географическим центром которого является Южный полюс. До настоящего момента Антарктика не подчинена суверенитету какого-либо государства, хотя претензий на нее заявлялось немало. Ряд государств претендовал на Антарктику по различным основаниям, и, таким образом, стало очевидно единственно возможное решение антарктического вопроса на основании договорного урегулирования [25].
Положение о международном режиме данной территории не является абсолютно бесспорным. Несмотря на заявленные семью государствами территориальные притязания, исторически в течение многих лет в Антарктике сложилась достаточно устойчивая практика подчинения любого лица только юрисдикции государства его гражданства [26]. Данная практика нашла отражение в Договоре об Антарктике, который предусматривает, что, без ущерба для соответствующей позиции каждой Договаривающейся Стороны относительно юрисдикции над всеми другими лицами в Антарктике, назначенные по установленной процедуре наблюдатели, научный персонал, которым обмениваются Стороны, а также персонал, сопровождающий любых таких лиц, находятся под юрисдикцией только той Договаривающейся Стороны, гражданами которой они являются, в отношении всех действий или упущений, имеющих место во время их пребывания в Антарктике для выполнения своих функций [27]. Следовательно, в Антарктике возможна как личная юрисдикция над наблюдателями и персоналом, так и любая иная юрисдикция, не противоречащая международному праву.
В отношении действия правовых норм на территориях с международным режимом можно сделать вывод, что юрисдикция государства в открытом море, международном воздушном пространстве, космическом пространстве, Антарктике не носит непосредственно территориального характера — она связана преимущественно со строго определенными лицами и объектами. Однако юрисдикция государства на территориях с международным режимом, хотя и не носит непосредственно территориального характера, содержит элемент территориальности:
на территории регулирующего государства в этом случае локализуется связанный с объектом регулирования суверенный интерес. Таким образом, на территориях с международным режимом внутригосударственные правовые нормы распространяют свое действие на строго ограниченный круг лиц и объектов, который определяется в соответствии с нормами международного права, и с которыми связывается суверенный интерес. ^
1. Лукашук И. И. Международное право. Особенная часть : учебник. М., 1997. С. 92.
2. Верещетин В. С. Свобода судоходства в открытом море. М., 1958. С. 24.
3. Оппенгейм Л. Международное право. Т. 1, по-лут. 2. М., 1949. С. 166.
4. Коломбос Д. Международное морское право. М., 1975. С. 275.
5. Собр. законодательства РФ. 1999. № 18. Ст. 2207.
6. Оппенгейм Л. Указ. соч. С. 167.
7. Молодцов C. B. Международное морское право. М., 1987. С. 95.
8. Броунли Я. Международное право : в 2 кн. Кн. 1. М., 1977. С. 369.
9. Лукашук И. И. Указ. соч. С. 141.
10. Там же. С. 142.
11. Собр. законодательства РФ. 1999. № 18.
Ст. 2207.
12. Бордунов В. Д., Котов А. И., Малеев Ю. Н.
Правовое регулирование международных полетов гражданских воздушных судов. М., 1988. С. 26.
13. Собр. законодательства РФ. 1997. № 12.
Ст. 1383.
14. Международное воздушное право : в 2 кн. Кн. 1 / под ред. А. П. Мовчан. М., 1980. С. 49.
15. Международное воздушное право : в 2 кн. Кн. 2 / под ред. А. П. Мовчан, О. Н. Садикова. М., 1981. С. 13.
16. Верещагин А. Н. Международное воздушное право. Проблемы международно-правового регулирования воздушных сообщений. М., 1966. С. 27.
17. Правовые проблемы полетов человека в космос / под ред. В. С. Верещетина. М., 1986. С. 84.
18. Международное космическое право : учебник / под ред. А. С. Пирадова. М., 1985. С. 50.
19. Правовые проблемы полетов человека в космос. С. 35.
20. Там же. С. 98.
21. Бюл. междунар. договоров. 2001. № 8. С. 53.
22. Международное космическое право : учебник / под ред. Г. П. Жукова, Ю. М. Колосова. М., 1999. С. 100.
23. Рос. газ. 1993. № 186.
24. Зотова О. В. Правовой режим космического пространства как важный элемент поддержания международного мира и безопасности // Моск. журн. ме-ждунар. права. 2001. № 2. С. 206.
25. Молодцов С. В. Современное международноправовое положение Антарктики. М., 1954. С. 46.
26. Голицын В. В. Антарктика : международноправовой режим. М., 1983. С. 61.
27. Ведомости ВС СССР. 1961. № 31. Ст. 329.
About Operation of Law Norms on Territories with International Legal Regime
© Belyakovich E., 2010
This article is about issues of operation of national law norms in the open sea, international air space, cosmic space and Antarctica. The primary aspect of the article is the revelation of common regularities of operation national law norms on the territories with international legal regime.
Key words: spatial operation of law norms; territory with international legal regime.
