CC BY
15Сайфуллоева Шахноз Изатуллоевна - заведующая кафедры искусствоведения Государственного института изобразительного искусства и дизайна Таджикистана. Тел.: (+992 37) 985843505. E-mail: [email protected]
About the authors:
Khodzhaeva Nargis Jomievna -Doctor of Historical Sciences, Professor of the Department of History of the Tajik People, Tajik State Pedagogical University named after Saddriddin Aini. Tel.: (+992 37) 918649185. E-mail: [email protected]
Saifulloeva Shahnoz Izatullaevna - head of the Department of Art History, State Institute of Fine Arts and Design. Tel.: (+992 37) 985843505. E-mail: [email protected]
К ВОПРОСУ О ДАТИРОВКЕ ТАХТИ-САНГИНА
Ходжаева НДж..
Таджикский государственный педагогический университет им. С.Айни
Тахти-Сангин[1] (в переводе с тадж. «каменный город»), один из самых известных археологических памятников Центральной Азии, расположен на месте слияния рек Вахша и Пянджа, откуда берет начало Амударья. Памятник находится на территории Кубодиенского района Хатлонской области Республики Таджикистан. С древнейших времен эта область входила в состав Бактрии - одного из могущественных государств Центральной Азии. Впервые о Бактрии упоминается в «Авесте»[1], священной книге зороастрийской религии, которую исповедовали древние иранские народы. В источнике она принимает форму Бахди - bäxSi (Vd. 1.4). О народе бахлика - bählika-, проживающем в одноименной области на северо-западе от Индийского субконтинента, говорится в ведическом источнике «Атхарваведа» (AV. V. 22. 5. 7. 9,) [10] датируемом 1000 г. до н.э. Бактрия упоминается также в надписях Ахеменидских царей Дария I (522-486 гг. до н. э.) (DB, 1. 12-17) и его сына Ксеркса I (486-464 гг. до н.э.) (KPh, 5.21) [28] Античные авторы характеризуют Бактрию как «страну тысячи городов» (Just, XLI. 4. 5) [27], (Страбон XV. 1. 3) [8]. Скорее всего, одним из таких городов и был Тахти-Сангин.
Город функционировал в ахеменидский, эллинистический и кушанский периоды. Памятник состоит из укрепленной цитадели и жилых районов вокруг нее. Площадь города достигает 105 га, из которых 83 га (3000м х 100-450м) - жилые районы [22, с. 57, рис. 13]. На территории городища был раскопан храм Окса - одно из крупнейших сооружений восточной архитектуры и важный памятник истории и культуры Центральной Азии второй половины I тыс. до н.э. До сих пор этот уникальный памятник является объектом дискуссий. Исследователи спорят о его функциональном назначении, религиозной принадлежности и был ли он посвящен реке Окс [См.: 9, с. 113, сн. 2]. Вопрос о датировке памятника также окончательно не решен. В последние десятилетия раскопки на Тахти-Сангине дали много интересного материала, который оказался важным для решения выше указанных дилемм. В связи с этим предлагаем вернуться к вопросу о датировке памятника[1].
Результатом археологических исследований на Тахти-Сангине являются почти полное вскрытие помещений храма Окса и частично - фортификации цитадели древнего города, а также обнаружение огромного количества археологических находок, датируемых VI в. до н.э. - III в.н.э. В настоящее время, чтобы определить время функционирования городища Тахти-Сангин, следует обратиться к стратиграфии и датировке находок из храма Окса. Несмотря на то, что храм почти полностью вскрыт, он продолжает оставаться загадкой для ученых. Известный нумизмат Е.В. Зеймаль, обращаясь к изучению монет и других находок из храма Окса, справедливо отметил, что в истории «этого замечательного храма много головоломок и вопросов, остающихся без ответа» [37, c. 97]. Б.А. Литвинский и И.Р. Пичикян отмечают, что датировка храма - сложный вопрос в силу его культового назначения и неоднократных подчисток, осуществляемых на протяжении эллинистического периода функционирования храма, и сбросов вотивного инвентаря на протяжении эллинистического и кушанского периодов. Поэтому датировка должна определяться, прежде всего, на основании хронологических конструкций храма, а также многочисленных находок [4, с. 179].
Археологические изыскания на городище Тахти-Сангин начались в 1975 г. Для проведения раскопок на памятнике был организован Тахтикобадский отряд. Б.А. Литвинский, руководитель ЮжноТаджикской археологической экспедиции, пригласил И.Р. Пичикяна возглавить этот отряд [4, с. 47]. Работы на памятнике продолжались до 1991 г. и были приостановлены в связи с началом гражданской войны в Таджикистане (1992-1997 гг.)
Несмотря на совместные исследования на Тахти-Сангине у Б.А. Литвинского и И.Р. Пичикяна были разногласия по некоторым вопросам, один из которых касался датировки храма Окса. Так, Б.А. Литвинский относит возведение памятника к концу IV - началу Ш вв. до н.э. [4, с. 183]. И.Р. Пичикян, считает, что храм был построен в последней третье IV - начале Ш вв. до н.э. [6, с. 275]. Е.В. Зеймаль сначала соглашается с датой строительства храма Окса в греко-бактрийский период [37, с. 94], а затем
относит полы 1и 2 «наиболее вероятно ко времени правления Вимы Кадфиза (80-103 гг.) или к первым годам правления Канишки (103-125 гг.)» [37, с. 94], то есть к кушанскому периоду. Существует также мнение, что храм Окса после небольшого перерыва продолжал функционировать в кушанский период вплоть до правления Канишки Ш (241 - ок. 270 или 261-290 гг.) [32, с. 106]. Ж.Фюссман не исключает более раннюю датировку [25, с. 619-641]. П. Бернар считает, что возведение храма Окса относится или ко времени правления Селевка I (358-281 гг. до н.э.), или Антиоха I (281-261 гг. н.э.), то есть к началу Ш в. до н.э. [17, с. 82]. М. Желан полагает, что начало строительство городищу было положено при Антиохе I в первой половине Ш в. до н.э. [26, с. 35].
В 1998 г. археологические работы на Тахти-Сангине возобновились. Раскопки проводились археологическим отрядом Института истории, археологии и этнографии им. АДониша Национальной академии наук Таджикистана совместно с МИХО Музеем (Япония). Отрядом руководила А.П. Дружинина. В 2013 г. к исследованиям на Тахти-Сангине присоединились французские археологи, под руководством А.-П. Франкфора. Впервые к исследованиям на памятнике была привлечена специалист по фортификациям М. Желан.
Таким образом, в истории изучения памятника открылась новая страница. Так как раскопки проводились не только в храме, но и на территории города. Археологический материал, полученный двумя отрядами, позволил по-новому взглянуть на датировку Тахти-Сангина, так как среди новых находок важными оказались находки ахеменидского периода. Так, в 2008 г. на территории храма были обнаружены фрагменты ахеменидской керамики (рис. 3) [22, рис. 16][1]. В 2017 г. результатом совместной таджикско-французской экспедицией явилось обнаружение на территории западнее храма Окса еще одной торовидной базы колонны (рис.4), которую А. П. Франкфор предположительно относит к ахеменидскому периоду [24, с. 167-178].
Появление нового материала обязывает нас вновь провести анализ археологического материала с Тахти-Сангина и сделать попытку определить его новую датировку. На принадлежность храма к ахеменидскому периоду указывал Б.А. Литвинский. Так, ученый отмечает, что композиция храма огня -чисто восточная. Культы воды и огня являющиеся характерными для храма Окса - зороастр ийские. Об этом свидетельствует наличие двух атешгахов - хранилищ огня, ям, заполненных чистейшей золой, колодца, бассейна для воды [4, с. 182-183, 199]. Более того, ученый провел сравнительный анализ планировки храма Окса с храмами огня ахеменидского периода, указав на их непосредственную связь [4, с. 200]. Планировка храма с широкими крыльями на востоке, где находился вход, и квадратным западным помещением строго симметрична, - за небольшим исключением двух задних коридоров, не сообщающихся между собой (рис.1). [Литвинский, Пичикян, табл.13]. Эта священная симметрия, воплощающая симметрию мирового устройства и общественную, тоже священную иерархию, объединяет храм Окса с храмом Кухи Хваджа и храмом около Суз (рис.2а-б) [33, с. 618]. Сходство устройства настолько очевидно, что свидетельствует об общности совершавшихся здесь ритуалов.
К. Рапен также считает, что структура храма Окса, его план и обнаруженные при раскопках остатки комнат для хранения вечного огня (атешгахи), отвечают архитектурной традиции храмов огня иранского мира [7, с. 129; 30, с. 62-95].
Следует отметить, что такое монументальное сооружение, как храм Окса, мог быть построен только в большом городе. Так, проведя тщательный анализ планировки и строительных конструкций храма, ученый приходит к важному выводу о том, что «восточная по типу планировка храма Окса могла быть осуществлена архитектором, мыслящим в традициях восточной практики строительства культовых зданий. Конкретно храмов огня... Строительные конструкции также были традиционно восточными. Очень архаично выглядят монументальные стены храма около 3.4 м. Сырцовый кирпич (50х50х14 см), из которого были первоначально сложены стены храма, также традиционно ахеменидского стандарта. Все стены связаны впереплет, что свидетельствует о единовременной застройке. Такое монументальное сооружение могло быть осуществлено при очень широких строительных работах, требующего большого количества людских ресурсов и финансовых затрат, значительно превышающих возможности маленького города» [6, с. 148].
Что касается находок из храма Окса, то большинство из них представлены вотивными предметами и храмовым сокровищем, в основном ахеменидского облика. Среди них разнообразные приношения, миниатюрные алтари, курильницы, глиняные статуи, изделия из слоновой кости, золотые и бронзовые пластины с изображением донаторов и посвященных в храм животных (верблюдов и лошадей), фрагменты оружия. Из огромного количества находок следует выделить бронзовую штампованную пластину с изображением пантер, сидящих друг против друга (рис.3), датированную VI в. до н.э. [29, с. 69-84, рис. 65, сн. 85; 5, с. 60-74, рис. 12] Заметим, что изображение это выполнено в архаическом стиле и характерно для раннеахеменидского времени. Важной находкой являются ножны акинака [5, с. 105-135, рис. 16], выполненные из слоновой кости с изображением на ней льва, нападающего на оленя (рис. 4). Б.А. Литвинский датирует этот предмет искусства рубежом VI - V вв. до н.э. [5, с. 135]. Подобные изделия были широко распространены в Иране и Центральной Азии. Несмотря на то, что это стиль
ахеменидский, но оригинальный, местный бактрийский. Среди находок из храма Окса следует также выделить золотую пластину (рис. 5), датируемую VI - V вв. до н.э. [5, с. 87; 34, c. 48]. На пластине изображен бактриец, ведущий верблюда [4, 1992, с. 94-111; 5, с. 74-87]. Упомянутые нами три артефакта из храма Окса датируются периодом намного раньше, чем пришли в Бактрию греки. И.Р. ПиЧикян считает, что это трофеи, принесенные македонцами из сокровищниц ахеменидских столиц и иранских храмов [6, 1991, с. 279].
Особо следует подчеркнуть сходство артефактов из храма Окса с предметами из Амударьинского клада из Британского музея, которые датируются "УШ-ГУ вв. до н.э. [см.: 5, с. 40-44]. В связи с этим выдвигается предположение о происхождении Амударьинского клада из храма Окса [17, c. 85-114; 7, с. 129; 30, c. 62-95]. Исследуя предметы из этого клада, Дж. Куртис, главный хранитель Британского Музея пришел к заключению: «Представляется наиболее вероятным, что мы имеем дело с храмовым сокровищем, коллекцией ценных объектов, собранных вместе в храме на протяжении определенного периода и представляющих достояние этого храма» [20, 1997, c. 235]. О том, что предметы из Амударьинского клада принадлежали храму Окса сейчас ни у кого не вызывает сомнения [21, c. 43-44]. Немаловажным фактом является то, что в Амударьинском кладе помимо артефактов ахеменидского периода имеются также предметы мидийского и ассирийского, а также архаического греческого искусства. Это свидетельствует о приношении подношений божеству Оксу-Вахшу в более ранний период [18, c. 33].
Сравнительный анализ предметов Амударьинского клада и находок из храма Окса с «Авестой» показал, что все они являлись подношением богине Ардвисуре в храм Окса в течение длительного времени, возможно, не одно столетие [9, с. 124-128]. Среди находок из храма Окса, золотая пластина с изображением бактрийца, ведущего верблюда (рис. 5). Выше мы говорили, что этот предмет ахеменидского искусства относится к VI-V вв. до н.э. - периоду, когда зороастрийские верования уже господствовали не только в Бактрии, но и во всей Ахеменидской империи. Заметим, что сюжет на тахтисангиновской пластине - распространенная в ахеменидском искусстве иконографическая схема. Нет никаких сомнений в том, что изображение на золотой пластине имеет сходство с изображением на каменных рельефах во дворце ахеменидских царей в Персеполисе (рис. 6) [36, taf. 22], где пять представителей народов Центральной Азии приносят в дар верблюдов (Camelus bactrianus) [5, c. 74-87]. Наличие находок ахеменидского времени в храме Окса может вызвать вполне аргументированное суждение о том, что они могли быть принесены в храм в постахеменидский период, то есть в эпоху эллинизма. И это совершенно справедливое замечание. Археологические исследования на памятнике последних двух десятилетий представили новые находки, которые могут дать ответы на интересующие нас вопросы. Так, в коридорах 1 и 9 храма Окса обнаружены фрагменты ахеменидской керамики (рис. 5) [22, с. 111, рис. 16]. Вполне возможно, что эти фрагменты являются частью большого кувшина, который был произведен на территории самого Тахти-Сангина. А.П. Дружинина находит в этой керамике параллели с керамикой комплекса Яз Ш и датирует её концом V - началом IV вв. до н.э. [22, с. 111]
В 2004, 2006-2010 гг. на площади перед храмом был обнаружен и раскопан колодец культового назначения со ступенчатым спуском. Наличие в нем ступенек и резервуара, а также площадки с костями жертвенных животных [2, 2010, с. 149-153, 157-159; 3, с. 280-316] являются еще одним подтверждением того, что это сооружение связано с культом воды и божества Окса, одного из главнейших божеств древней Бактрии [19, c. 179-181]. Расположение храма на месте слияния Вахша и Пянджа также является важным фактом в пользу его доэллинистического возведения. Таким образом, находки последних лет свидетельствуют о том, что храм Окса первоначально был зороастрийским.
Обратим внимание на тот факт, что на противоположном берегу Амударьи на слиянии рек Кокча и Пяндж расположен эллинистический город Айханум. При раскопках памятника было обнаружено большое святилище («храм с углубленными нишами») [13; 14; 15; 16], которое вероятно, также посвящено божеству Окса [19, c. 179-181], что очень напоминает храм Окса на Тахти-Сангине. В процессе раскопок были обнаружены также гончарные изделия, стратиграфические слои и артефакты ахеменидской эпохи, однако без четко очерченного слоя ахеменидского периода, пока не обнаружили большую колоколообразную базу колонны, свидетельствующей о наличии на территории городища важного административного здания Ахеменидов и, следовательно, важного поселения Ахеменидов [23, c. 109-131; 24, 167-176]. Аналогичный случай произошел с Тахти-Сангином. Имелись предметы искусства, керамика, кирпич ахеменидского времени, но не хватало аргументированных фактов. Сезон 2017 г. совместной таджикско-французской экспедиции (Т. Худжагельдиев и М. Гелан) оказался на редкость удачным. Археологи обнаружили в древнем стратиграфическом слое торообразную базу (рис. 4) колонны на постаменте. Все детали ордера[1] колонн сделаны из мелкозернистого мраморовидного белого известняка. Такой тип базы колонн использовался на протяжении веков в ахеменидский, эллинистический и кушанский периоды. Однако существуют критерии для определения времени их изготовления. Так, базы колонн ахеменидского времени [31, 1953, табл. 119, 122, рис. 75-79] изготавливались с помощью плоского металлического долота. Причем зубья долота не использовались,
а колесо не поворачивалось. Важно отметить, что тор в этот период вырезался отдельно от базы. Именно к такой форме принадлежит база колонны из храма Окса. В эллинистический же и кушанский периоды они оба производились из одного куска камня, то есть база была цельной [12, с. 128, рис. 8а, 10; 14, с. 333, 337, рис. 28-29]. Отряд И.Р. Пичикяна также находил торовидные базы [6, с. 148]. Однако, база, обнаруженная в 2017 г. находилась в более древнем слое. Это дает нам основание предположить, что база колонны, обнаруженная на памятнике в 2017 г. относится к ахеменидскому периоду и вполне возможно к V в. до н.э.
Несмотря на то, что строительная деятельность селевкидских и греко-бактрийских царей, путем разрушения и возведения, почти уничтожила на Тахти-Сангине первоначальное местное бактрийское ахеменидское святилище, мы не можем больше игнорировать наличие здесь остатков святилища, функционирующего с VI-V вв. до н.э. А это значит, что в это время город Тахти-Сангин уже существовал. Важно также отметить, что в древности на строительство подобного сооружения требовался ни один год, а возможно и ни одно десятилетие. На строительство самого города также требуется определенное время и его строительство началось намного раньше, чем храм Окса.
Следует отметить, что на территории Тахти-Сангина были обнаружены курганные захоронения, относящиеся к бронзовому веку и даже к неолиту (в пещере и храме). Это свидетельствует о том, что территория городища была заселена намного раньше его функционирования.
Таким образом, по вопросу о новой датировке Тахти-Сангина мы высказали свою точку зрения, с той или иной полнотой, подкрепленной фактами. Находки ахеменидского и, возможно, более раннего периода, обнаруженные на памятнике, даже при отсутствии впечатляющей архитектуры доэллинистического времени (по крайней мере, на данный момент), должны помешать нам сосредоточиться исключительно на материалах эллинистического и кушанского периодов и игнорировать более ранний чрезвычайно важный период и культуру Центральной Азии в Таджикистане. Насколько наша точка зрения справедлива - рассудит время и новые археологические исследования на городище Тахти-Сангин._
.......
_____шг
Рис. 1. Храм Окса. Генеральный план
Рис. 2. а - Храм в Сузах; Ь - Храм Кух-и Хваджа (Иран)
Рис. 3. Фрагменты керамики ахеменидского периода. Храм Окса.
Рис. 4. Торовидная база колонны. Мрамор. Храм Окса. Фото Т.У. Худжагельдыева
1 >' И У ■ ' 4 1 чщ. Л и И и II
Рис. 3. Штампованная пластина с изображением пантер. Бронза. Храм Окса. Рис. 4. Ножны акинака. Слоновая кость. Храм Окса.
Рис. 5. Пластина с изображением бактрийца, ведущего верблюда. Золото, паста. Храм Окса.
ЛИТЕРАТУРА
1. Авеста в русских переводах (1861-1996). Сост., общ. ред., прим., справочный раздел И.В. Рака. - Спб.: «Журнал «Нева»», «Летний Сад», 1998. - 480 с.
2. Дружинина А.П. Археологические исследования городища Тахти-Сангин в 2010 году /А.П. Дружинина // АРТ. - 2013. Вып. 36 (2010 г.). - С. 143-180.
3. Дружинина А.П., Худжагельдыев Т.нагаки Х. Отчет о раскопках на городище Тахти-Сангин в 2009-2010 гг. Работы на площади храма Окса в раскопах № 17 и № 18 / А.П. Дружинина, Т.У. Худжагельдыев, Х. Инагаки // АРТ. - 2016. - Вып. XXXVIII (2012). - C. 280-316.
4. Литвинский Б.А, Пичикян И.Р. Эллинистический храм Окса в Бактрии (Южный Таджикистан). Т. 1. Раскопки. Архитектура. Религиозная жизнь / Б.А Литвинский, Пичикян И.Р. - М. : Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. - 503 с.
5. Литвинский Б.А. Храм Окса в Бактрии (Южный Таджикистан). Т.3. Искусство, художественное ремесло, музыкальные инструменты / Б.А. Литвинский. М.: Вост.лит., 2010. - 664 с.
6. Пичикян И.Р. Культура Бактрии. Ахеменидский и эллинистический периоды. Очерки / И.Р. Пичикян - М. : ГРВЛ, 1991. - 343 с.
7. Рапен К. Святилища Средней Азии в эпоху эллинизма (состояние вопроса) // ВДИ. - 1994. - № 4. - С. 128-140.
8. Страбон. География в 17-ти кн. Пер., статья и коммент. Г.А Стратановского. - Л.: Наука, 1964. 943 с.
9. Ходжаева Н.Дж Историческая география Центральной Азии в доисламский период / Н.Дж Ходжаева - Душанбе: Дониш, 2017. - 380 с.
10. Atharva-veda. Transl. by M. Bloomfield. - Oxford: Oxfoid Univ. Press, 1897. - 796 p. (SBE, vol. 42).
11. Avesta die heiligen Bücher der Parsen 3 bands. Hrsg. Von Karl F. Geldner. - Stuttgart: Kohlhammer, 1886 - 1895. Bd. I. Yasna. - 239 s., Bd. II. Vispered and Horda Avesta. - 277 s., Bd. Ш. Der Vendidad. - 139 s.
12. Bernard P. Chapiteaux corinthiens hellénistiques d'Asie centrale découverts à Aï Khanoum / P. Bernard // Syria. - Paris, 1968. - T. 45. -No 1-2. - P. 111-151.
13. Bernard P. Quatrième campagne de fouilles а Aï Khanoum (Afghanistan) / P. Bernard // CRAI. - 1969. - P. 313-355.
14. Bernard P. Campagne de fouilles 1969 а Aï Khanoum en Afghanistan / P. Bernard // CRAI. - 1969. - P. 301-349.
15. Bernard P. La campagne des fouilles de 1970 а A ï Khanoum (Afghanistan) P. Bernard // CRAI. - 1969. - P. 385-483.
16. Bernard P. Campagne de fouilles а Aï Khanoum (Afghanistan) / P. Bernard // CRAI. - 1969. - P. 605-632.
17. Bernard P. Le temple de dieu Oxus a Takht-i Sangin en Bactriane: temple du feu ou pas?/ P. Bernard // Studia Iranica - 1994. - 23. -P.81-121.
18. Boardman J. The Oxus Treasure scabbard in London: A Closer Look / J. Boardrman // Центральная Азия: источники, история, культура. Тезисы докладов конференции, посвященной 80-летию Е.А Давидович и Б.А. Литвинского (Москва, 3-5 апреля 2003 г.). Под. ред. Т.К. Мкртычева, Т.Г. Алпаткина, С.Б. Болелова и О.Н. Иневаткина. - М.: ИВ РАН, Гос.Музей Востока, 2003. - С. 33-34.
19. Boyce M., Grenet F. A History ofZoroastrianism / M. Boyce, Grenet F. - Leiden-New York-Kobenhavn-Köln: E.J. Brill, 1991. - Vol. Ш. - 596 р.
20. Curtis J. Franks and the Oxus Treasure /J. Curtis // A.W. Franks. Ninetennth-Century Collecting and the British Museum.Ed.by M. Caygill and J. Cherry. - London: British Museum Press, 1997. - 230-249.
21. Curtis J. The Oxus Treasure and Ancient Bactria / J. Curtis // Bulletin ofthe Miho Museum - 2005. - Vol. 5. - P.
22. Drujinina A. Sructure of the Urban Site Takht-i Sangin and Its Vicinity / A. Druzhinina // Bulletin of MIHO Museum. - 2016. - Vol. 16. - P. 53-119.
23. Francfort H.-P. Ai Khanoum «temple à niches indentées» (temple with indented niches) » and Takht-i Sangin «Oxus temple» in historical cultural perspective: a hypothesis about the cults / H.-P. Francfort // Parthica, 2012. - Issue 14. - P. 109-136.
24. Francfort H.-P. Bases de colonne campaniformes d'Asie centrale / H.-P. Francfort // L'Orient est son Jardin. Hommage à Rémy Boucharlat (Acta Iranica, S. Gondet et E. Haerinck (eds.) - Leuven, Paris, Bristol: Peeters, 2018. - P. 167-178.
25. Fussman G. L'inscription de Rabatak et l'origine de l'ere saka // JA - 1998. - No 2, t. 286. - P. 619-641.
26. Gelin M. Nouvelles recherches á Takht-i Sangin / M. Gelin // Проблемы истории, философии, культуры. - 2015. - № 1 (47). - С. 32-45.
27. Justinos. Epitome of Pampeious Tragus» «Philippic histories» on Hellenistic histoiy. A histoiy of the world, with an emphasis. Электронный ресурс: www.attalus.oig/info/justinus.html
28. Kent R.G. Old Persian: Grammar, Text, Lexicon / R.G. Kent. - New Haven, Connecticut: American Oriental Society, 1950. - P.150-152.
29. Litvinskij B.A, I. R. Piakjan Pantherae Antesedentes. A Corinthian Motif in Bactria B.A / Litvinskij, I.R. Piakjan // East-and-West -1992. - Vol. 42 (1). - P. 69-84.
30. Rapin C., Khasanov M. Les traditions architecturales de l'époque achéménide á l'époque hellénistique / C. Rapin, M. Khasanov // Asie centrale. Transferts culturels le long de la Route de la soie. M. Espagne, S. Gorshenina, F. Grenet, et S. Mustafayev (dir.) - Paris : Vendémiaire, 2016. - Р. 62-95.
31. Schmidt E.F. Persepolis I. Structures. Reliefs. Inscriptions. T.3. / E.F. Schmidt - Chicago: The University of Chicago Press, 1953. -297 p.
32. Sims-Williams N., Cibb J. A New bactrian Inscription of Kanishka the Great / N. Sims-Williams, J. Cribb // Silk Road Art and Archaeology. - Kamakura 1995/96. - Issue 4. -P. 75-142.
33. Stronach D. On the Evolution of the Early Iranian Firs Temple / D. Stronach // Papers in Honour of Professor Mary Boyce. Vol. II. -Leiden: E.J. Brill, 1985. - P. 605-627 (Acta Iranica, 25).
34. Tadjikistan au pays des fleuves d'or. - Paris: Musée national des arts asiatiques-Guimet, Éditions Snoeck, Gand, 2021. - 287 p.
35. TITUS TEXT COLLECTION. Электронный ресурс: http://titus.uni-frankfurt.de/texte/etsc/iran/airan/ avesta/avesthtm
36. Walser G. Die Völkerschaften auf den Reliefs von Persepolis: Historische Studien über den sogenannten Mbutzug an der Apadanatreppe / G. Walser. - Berlin:Gebr. Mann, 1966. - 112 s.
37. Zeimal E.V. Coins from the Excavations of Takht-i Sangin (1976-1991) // Studies in Silk Road Coins and Culture. Papers in Honour of Professor Ikuo Hirayama on his 65th Birthday. Ed. by KTanabe, J.Cribb, H.Wang / E.V. Zeimal. - Kamakura, 1997. - P. 89-110.
38. Zendavesta or the Religious Books of the Zoroastrians. Ed. and transl., with a dictionary, grammar by N.L. Westergaard. - Copenhagen, 1852-1854.
К ВОПРОСУ О ДАТИРОВКЕ ТАХТИ-САНГИНА
ТахтиСангин, один из самых известных археологических памятников Центральной Азии, расположен на месте слияния рек Вахша и Пянджа, откуда берет начало Амударья Памятник находится на территории Кубодиенского района Хатлонской области Республики Таджикистан. С древнейших времен эта область входила в состав Бактрии - одного из могущественных государств Центральной Азии.
Цель статьи: определение новой датировки памятника городища ТахтиСангин. По результатам исследования на основе сравнительного анализа находок из храма Окса, полученных в советский период, предметов амударьинского клада, письменных источников, а также нового археологического материала, полученного за последние двадцать лет, автор предполагает, что храм Окса начал функционировать не в конце IV, а в начале Vв. до н.э.
Автор приходит также к выводу о том, что, несмотря на то, что строительная деятельность селевкидских и греко-бактрийских царей, путем разрушения и возведения, почти уничтожила на Тахти-Сангине первоначальное местное бактрийское ахеменидское святилище, мы не можем больше игнорировать наличие здесь остатков святилища, функционирующего с VI-V вв. до н.э. А это значит, что в это время город ТахтиСангин уже существовал.
Ключевые слова: ТахтиСангин, храм Окса, Амударьинский клад, археологические находки, письменные источники, датировка, раскопки, керамика, база, зороастризм.
ON THE QUESTION OF THE DATING OF TAKHT-I SANGIN
Takht-i Sangin, one of the most famous archaeological sites of Central Asia, is located at the confluence of the Vakhsh and Panj rivers, from where the Amu Darya originates. The site is located on the territory of Qubodiyon district of Khatlon region of the Republic of Tajikistan. Since ancient times, this region has been part of Bactria, one ofthe mostpowerful states in Central Asia.
Purpose ofthe article: determination of the new dating of the site of Takht-i Sangin. According to the results of the study, based on a comparative analysis of finds from the Oxus Temple obtained during the Soviet period, objects of the Amudarya treasure, written sources, as well as new archaeological material found over the past twenty years, the author supposes that the Oxus Temple began functioning not at the end ofthe 4th, but at the beginning ofthe 5th century BC.
The author also assumes that, despite the fact that the construction activities of the Seleucid and Greco-Bactrian kings, through destruction and construction, almost destroyed the original local Bactrian Achaemenid sanctuary at Takht-i Sangin, we can no longer ignore the presence here of the remains of a sanctuaryfunctioning from the 6th-5th centuries BC. This means that at that time the city of Takht-i Sangin already existed.
Keywords: Takht-i Sangin, the Oxus temple, Amudarya treasure, archaeological finds, written sources, dating, excavations, ceramics, base, Zoroastrianism.
Сведения об авторе:
Ходжаева Наргис Джомиевна, доктор исторических наук, профессор кафедры истории таджикского народа Таджикского государственного педагогического университета им. С. Айни, E-mail: [email protected] About the author:
Khojaeva Nargis Jomievna, Doctor of Historical Sciences. Professor of the Department of History of the Tajik People, S. Aini Tajik State Pedagogical University, E-mail: [email protected]
ИНЪИКОСИ БАЪЗЕ МАСОИЛИ ТАЪРИХИ ДАВЛАТИ ТЕМУРИЁН ДАР «ТАЪРИХИ РАШИДЙ»-И МИРЗОМУХАММАД ^АЙДАРИ ДУГЛОТ
Муродзода А.
Донишгоуи давлатии омузгории Тоцикистон ба номи САйни
«Таърихи Рашидй»-и Мирзомухаммад Хайдари Дуглог яке аз сарчашмахои мухимми таърихии асри 16 махсуб ёфга, байни солхои 948/1542-43,953/1547-48 гаълиф шудаасг. Кигоб аз ду кисм: «Таърихи асл» ва «Таърихи мухтасар» иборат буда ба забонхри туркй, узбакй (1996) ва англисй (1895) тарчума шудаасг. Матни пурраи он бо тасхехи Аббоскулии Гаффорифард соли 1383 дар Техрон ба тасвиб расидаасг.
Китоби аввал хаводиси таърихи хонхои чагатой ва Кршгарро аз давраи хукмронии Туглук Темур то Абдурашид дар бар мегирад. Китоби дуюм, нисбат ба китоби аввал хачман калон буда, тайи солхои 1541-42 навишта шудаасг.
Мирзомухаммад Хайдари Дуглог аз кавми дуглог буда. дар соли 905 х. (1500) таваллуд шудаасг. Падараш Мухаммадхусайн аз номи хони мугул Махмудхон (1487-1508), солхои 1495-1504 Уротеппаро идора мекард. Пас аз катли падараш бо фармони Мухаммад Шайбонихон соли 914 аз таъкиби Шайбонихон як даврае назди Бобур панох чуст ва баътар ба сулгон Сайидхон хамрох шуд ва кисми зиёди умри худро дар хизмати ин хони мугул гузаронид.
Таълифоги у «Таърихи Рашидй» дар баробари хаводиси таърихии мингакахои гуногун, аз чумла, ба вокеахое, ки дар Мовароуннахру Хуросон марбути давраи темуриён аст, инчунин ба бисёр масоили бахсталаби ин давраи таърихй то андозе равшанй андохтааст.
Асари Мирзомухаммад Хайдар диккати мухаккикони точикро низ ба худ чалб намудааст. Аз чумла, доир ба баъзе пахлухои ин асар пажухишгарон Е.Еолибов[1, с.346-363], ХКамол[2, с. 85-86] ва А. Шарифзода[3, с.47-49] фикру мулохизоги хешро баён намудаанд. Аммо дар таърихнигории миллй бо сабабхои ноаён то имруз ин асари таърихии Мирзомухаммад Хайдар, бавижа маълумоги он доир ба вахшониятхои хонадони темуриён мавриди баррасй ва омузиши амик карор нагирифтааст.
Ва боз як чиз боиси тааччуб аст, ки гарчанде муаллиф хамаруза шохиди бештари хаводиси ин давраи таърихй будаасг, аммо вокеахои ба амал омадаро на хама вакг бо нишон додани рузу мох, балки танхо бо нишон додани соли ходиса каноат кардаасту халос.
Мирзомухаммад Хайдар дар таълифи ин асар аз «Зафарнома»-и Шарафуддин Алии Яздй, «Матлаъу-с-саъдайн»-и Абдурраззоки Самаркандй, «Ч,омеъу-т-таворих»-и Рашидуддин ва «Усули арбаъа^>-и Улугбек мавриди исгифода карор додааст.
Баъзе маълумогхои Шарафуддин Алии Яздиро оид ба сари кудрат омадани Темур зери унвони накл аз «Зафарнома» дар хачми 18 фасл аз кабили: «Зикри лашкар кашидани Туглукгемурхон бар мамолики Мовароуннахр», ^<Гуфтор дар машварат кардани хазрати сохибкирон бо амир Хочй барлос ва мурочиат намудан аз лаби Чдйхун ва мулоког кардан бо умарои Туглукгемурхон», «Зикри лашкар кашидани Туглукгемурхон ба вилояти Мовароуннахр навбати дувум», «Гуфтор дар нехзати хазрати сохибкирон аз лаби Пули Сангин ва гурехтани лашкари чата» ва гайра дар асари худ чой додааст.
Муаллиф дар ин асар вазъи илму адаб, фарханг, инчунин ихтилофхои сиёсй, динй, мазхабй, зиддиятхои синфй ва ахволи икгисодии давраи Темур ва темуриёнро хеле вокеъбинона инъикос намудааст. Хдмчунин муаррих аз хукмронии як идда амирони хонадони темурй, аз кабили Улугбек (1394-1449) ва лашкаркашии у ба К^ошгар, Шохрух (1377-1447), Хусайн Бойкаро (1469-1506), мирзо Бадеузамон (1507), Бобур мирзо (1483-1530), хучуми Мухаммад Шайбонихон ба Мовароуннахр, талошхои пай дар пайи Бобур мирзо барои ба даст овардани Самарканд, таназзули давлати Темуриён, кушта шудани Мухаммад Шайбонихон аз чониби Исмоили Сафавй, инчунин муборизаи Шайбониёнро барои ба даст овардани хокимият вокеъбинона, дар асоси далелу санадхои мушаххас инъикос намудааст.
Вазъии сиёсии Мовароуннахр дар ибтидои асри XVI муташаннич гардид. Кабилахои кучии мугул тахти рохбарии Мухаммади Шайбонихон аз низоъхои дохилии охирин намояндагони хонадони темурй дар Мовароуннахр истифода бурда онро ба зери тасарруфи худ дароварданд.
