CC BY
226
К вопросу о численности адыгов Северо-Западного Кавказа в первой половине XIX века Жане С. Р.
Жане Саниет Рамазановна/Jean SaniyetRamazanovna -кандидат исторических наук, доцент, заведующая кафедрой профсоюзного движения, гуманитарных и социально-экономических дисциплин, Кубанский институт социоэкономики и права (филиал) образовательного учреждения профсоюзов высшего образования «Академия труда и социальных отношений», г. Краснодар
Аннотация: предметом исследования представленной статьи стали вопросы этнополитической истории адыгов Северо-Западного Кавказа в первой половине XIX века. Объектом исследования являются проблемы численности адыгских субэтнических групп Северо-Западного Кавказа в исторической литературе в рассматриваемое время.
Ключевые слова: Северо-Западный Кавказ, этническая структура, границы территорий, субэтнические группы, Черкесия, адыги, шапсуги, абадзехи, натухаевцы, бжедуги, хатукаевцы, жанеевцы, мамхеговцы, бесленеевцы и махошевцы, демографические параметры, численность, статистические данные.
Северный Кавказ, с древнейших времен находясь на стыке двух глобальных цивилизационных потоков Востока и Запада, вобрал в себя их основные социокультурные и этнолингвистические характеристики, синтезировавшиеся в особую северокавказскую культуру. Вместе с этим, Кавказ является уникальным регионом не только по стратегическим, природно-климатическим, географическим и ландшафтным параметрам, но и по разнообразному многонациональному и многоконфессиональному характеру населения.
Северо-Западный Кавказ, и в частности Черкесия в начале XIX века имела сложную общественно-политическую и этническую структуру. Субэтнические группы, которые заселяли с древнейших времен эти территории, отличались не только по своей численности и занимаемой территории, но и уровнем общественно-политического развития, торговых и внешнеполитических связей, своеобразным менталитетом и религиозными традициями.
Занимая выгодный в геополитическом и стратегическом отношении регион, Черкесия к началу XIX века оказалась в центре экономических и военно-политических интересов таких мировых держав, как Россия, Турция, Англия, Франция и др., что оказало решающее влияние на общественно-политическую историю и демографическую картину всего Северного Кавказа.
Данные процессы в отечественной и зарубежной историографии не получили исчерпывающего освещения, многие из обозначенных проблем остаются до сих пор дискуссионными, что обусловлено двумя факторами. Первый из них - это отсутствие разнообразных источниковых и статистических данных о важных демографических параметрах, с помощью которых можно было бы определить динамику естественного движения адыгского населения (рождаемость, смертность и др.) для первой половины XIX века. Второй - это трудности, связанные с выработкой методики анализа тех косвенных и фрагментарных данных, которые бы дали возможность примерного установления динамики численности населения, раскрытия его структуры в исследуемый период.
Этническая структура Северо-Кавказского региона в основном сложилась к XVT-XVTI вв., но окончательное ее формирование произошло к XIX в. К этому времени адыги, несмотря на значительные изменения в территории и численности, связанные в основном как с причинами социально-экономического характера и классовой борьбой, так и обусловленных влиянием внешнеполитических факторов, продолжали занимать обширные пространства, оставаясь самым многочисленным этносом на Северном Кавказе.
На территории Северо-Западного Кавказа в конце XVIII века проживало 18 субэтнических групп адыгов. Однако на протяжении первой половины XIX в. в адыгском обществе происходил сложный процесс переселения и консолидации этнических групп, что ведет к уменьшению этнической раздробленности. К наиболее значительным этническим группам относились шапсуги, абадзехи, натухайцы, кабардинцы, бжедуги, бесленеевцы, темиргоевцы, хатукаевцы, махошевцы, мамхеговцы, егерухаевцы и др.
Границы Черкесии в данное время проходили на Западе по восточному побережью Черного и Азовского морей, на севере по левобережью Кубани, на востоке до р. Сунжи. В то же время адыги пользовались обширными равнинами правобережья Кубани, землями вдоль восточного берега Азовского моря до устья реки Дона.
В начале XIX века наиболее крупными и значительными из этнических групп адыгов были шапсуги, абадзехи и натухаевцы. Шапсуги являлись одним из самых многочисленных этнических групп адыгов. Они занимали богатые и обширные земли между реками Шахе и Пшада на южной стороне Главного хребта и между реками Супе и Адагум на северной стороне хребта. По данным Новицкого, в 1830 г. шапсугов насчитывалось до 15 тыс. дворов и около 300 тыс. человек [1].
Бижев А. Х. считал, что Шапсугия не представляла собой единой и целостной территории. Она была разделена на две части - Большая и Малая Шапсугия. Большая Шапсугия представляла собой массивный четырехугольник, образуемый реками Адагумом, Кубанью и Супсом. Малая Шапсугия была расположена по Черноморскому побережью от реки Пшады до р. Шахе, которая считалась границей между шапсугами и убыхами [2].
Абадзехи, заселяя горные районы Главного Кавказского хребта, считались одними из самых сильных и воинственных народов Черкесии. «. ..Земля абадзехов представляла большие затруднения для военных действий: глубокие овраги, покрытые густыми лесами, многочисленные болотистые речки, огромный снеговой горный массив Оштен в Главном хребте - все это служило хорошей защитой от наших вторжений», - писал начальник Военно-Исторического Отдела С. Эсадзе [3].
После тщательного обследования земель северо-западных адыгов известный кавказовед, генерал царской армии А. Н. Дьячков-Тарасов считал, что «...территория абадзехов была огромной, достигала 7150 квадратных верст, плотность населения была весьма высокой... Сами густое население было по Курджипсу, Пшишу и Белой...» [4]. Таким образом, Абадзехия занимала территории на западе от бассейна р. Афипса до бассейна р. Лабы, на востоке до р. Белой. По различным данным, численность абадзехов в начале XIX века составляла около 13 тыс. дворов и доходила до 260 тыс. человек [5].
Земли вдоль Главного Кавказского хребта и по северо-восточному побережью Черного моря, спускающиеся к реке Кубани, были заселены натухайцами, численность которых доходила до 240 тыс. человек [6]. Данный район, начиная от Цемесской бухты до реки Пшады, занимали шапсуги, которые в источниках первой половины XIX века назывались «шапсугскими натухайцами».
О месте расселения бжедугов в разные периоды источники содержат противоречивые сведения. Хан-Гирей считал, что в начале XIX в. перемещения бжедугов к Кубани явились следствием борьбы за верховенство четырех братьев-князей - Черчана, Хмиша, Бегерсеко, Бастеко [7]. К 1830 г. бжедуги жили севернее абадзехов: по среднему и отчасти по нижнему течению левой стороны реки Кубани, на западе граничили с шапсугами, а на востоке - с хатукаевцами. Их численность в рассматриваемое время доходила до 60 тыс. человек [8].
Хегаки проживали в окрестностях Анапы на реке Анапке и ее притоках, хотя в начале XIX века, по разным причинам утратив свою самобытность, они расселились по натухайским аулам. Долины рек Адагума, Бакана, Цемеса, Таслиса, Псифа, Хупса, Кудака, Абина, населяемые натухайцами, состояли из богатых плодородных долин и гор, покрытых густыми лесами, отличались высокой плотностью населения и активными ассимиляционными процессами.
Жанеевцы до XVIII в. представляли собой довольно значительную самостоятельную этническую группу. Такие историки как Хан-Гирей, Л. Я. Люлье и другие считали, что жанеевцы занимали обширные районы на границе с натухаевцами и правый берег Кубани [9]. Вследствие постоянных военных столкновений с казаками, заселявшими эти территории по указу Екатерины II, жанеевцы вынуждены были расселиться среди других народов, в частности, среди натухайцев и бжедугов, на острове Каракубань, в долинах рек Иль, Хабль, Пшад, севернее абадзехов между реками Белой и Лабой. Их численность к 1830 г. сократилась до 1200 человек [10].
Мамхеговцы заселяли район при слиянии рек Белой и Курджипса, в верховьях р. Уль, на территории современного города Майкопа. Восточнее темиргоевцев и мамхеговцев (их численность доходила до 80 тыс. человек) по нижнему течению реки Лабы проживали родственные им егерухаевцы. Юго-восточнее егерухаевцев в бассейнах рек Псифиж, Псифир, Фарз, Понако, Шимблонах, Чехрак и др. простирались владения махошевцев.
В 20-30-х гг. XIX века в результате военно-колониальных действий русских войск в Черкесии, резко сократилась численность хатукаевцев (до 20 тыс. чел), бесленеевцев (до 70 тыс. человек) и махошевцев (около 8 тыс. чел.), которые вынуждены были переселиться в верховья р. Лабы, на низины долин Большого и Малого Тегенея, Уль.
В начале XIX века, и особенно в 20-х г., наблюдался процесс активного переселения на левобережье Кубани большого числа кабардинцев, которые в результате военных действий русских войск, были насильственно переселены на менее плодородные земли левобережья Лабы.
По многочисленным письменным источникам начала XIX века видно, что адыги в данный период проживали на обширных территориях Северного Кавказа: на северо-западе владения их начинались от Таманского полуострова до Терека на востоке, от Кумо-Маныческой впадины с севера до Главного Кавказкого хребта на юге. Таким образом, площадь, занимаемая адыгами, составляла до 180 тыс. кв. км.
Одной из важных проблем, до конца не разрешенных в кавказоведении, является вопрос о численности адыгов в целом как в начале XIX века, так и накануне их массового переселения в Османскую империю. Отсутствие точных данных и противоречивость сохранившихся источников поставили перед исследователями трудноразрешимую дилемму.
По архивным и статистическим данным различных авторов XIX века можно привести следующие показатели о народонаселении Северо-Западного Кавказа. Минимальные данные о численности адыгов в первой половине XIX века содержатся в работах Хан-Гирея, Н. И. Карлгофа и К. Ф. Сталя. Статистические данные Хан-Гирея показывают, что автор старался отвести от адыгов надвигающуюся катастрофу путем сознательного уменьшения численности народа. Он писал, что адыгов проживало на Северо-Западном Кавказе 265 140 человек [11].
Н. И. Карлгоф считал, что народонаселение Западного Кавказа не превышает 300 тыс. человек мужского пола и может выставить до 80 тыс. вооруженных людей [12]. К. Ф. Сталь насчитывал 307 478 человек [13].
Максимальные показатели численности адыгского населения в рассматриваемое время, приводятся в работах М. Рукевича, Н. Н. Раевского, А. Н. Дьячкова-Тарасова, Г. В. Новицкого, Дж. Лонгворта и Т. Лапинского.
По сведениям М. Рукевича, горское население Западного Кавказа приблизительно исчисляется в 400 тыс. человек мужского пола [14]. Генерал русской армии Н. Н. Раевский полагал, что адыгов было более чем 800 000 человек [15]. Н. Дьячков-Тарасов отмечал: «... По имеющимся специальным сведениям, собранным по распоряжению князя Паскевича в 1830 году, всего перечисленного выше населения горцев (адыгов - Ж. С.) было до 1 700 000 и будто эти горцы могли выставить до 250 000 вооруженных людей...» [16].
Сбором сведений о территории и численности адыгов в первой половине XIX века по заданию генштаба Кавказского Отдельного корпуса занимались Г. В. Новицкий и Ф. Ф. Торнау. По данным разведчика русской армии, побывавшего 2 года в плену у адыгов капитана Г. В. Новицкого, численность адыгов в начале XIX в. составляла 1 082 200 человек [17]. Ф. Ф. Торнау отмечал вместе с тем, что «все цифры, которыми обозначали кавказское население, брались приблизительно, и можно сказать на глаз» [18].
Английский эмиссар А. Лонгворт, неоднократно посещавший адыгов в 30-х г. XIX в., в своем дневнике писал, что численность адыгов - 1 000 000 человек [19]. Командир отряда поляков, принимавший участие в освободительном движении адыгов, Т. Лапинский считал, что численность адыгов была около 1 500 000 человек [20]. Генрих-Юлиус Клапрот, ученый-востоковед, оценивал население адыгов в 2 375 487 человек [21]. Кубанский казачий историк Щербина Ф. А. считал, что «черкесов было больше, чем показано у Новицкого» в 1830 году, т. е. более миллиона людей [22].
В отечественной историографии 1920-50-х гг. вопрос о численности адыгов в первой половине XIX века также оставался дискуссионным. В данное время преобладала точка зрения о том, что численность адыгов в первой половине XIX века составляла около 1 000 000 человек.
В работах М. В. Покровского определенное внимание также было уделено проблеме численности адыгов в XIX веке. Он считал, что адыгов насчитывалось приблизительно 700-750 тыс. человек [23]. В советской историографии 1960-80-х гг. в работах отечественных кавказоведов при оценке численности населения Черкесии преобладали ссылки на работы Покровского М. В.
Кумыков Т. Х. пишет, что источники по проблемам вынужденного переселения адыгов после окончания Кавказкой войны показывают, что с 1858 по 1865 гг., по подсчетам официальных русских властей, через порты Черного моря было переправлено более 500 тыс. человек, в том числе: шапсугов - 169 тыс., натухайцев - 67 тыс., абадзехов - 43 тыс., убыхов - 74 567 и т.д. [24].
Из приведенных данных видно, что численность только учтенных переселенцев морским путем превышают цифры В. К. Гарданова об адыгском народонаселении, которое он определяет в XIX в. в более чем 500 тыс. человек [25].
Но эти официальные статистические данные не учитывают огромного количества переселенцев, в различные этапы покидавших Кавказ не только морским, но и сухопутным путем, количество умерших от болезней и голода на Черноморском побережье во время переселения и потом уже в ходе расселения по Османской империи, количество жертв геноцида адыгов в ходе многочисленных военных действий на Западном Кавказе в первой половине XIX века.
Н. Берзедж отмечает, что существующая статистика черкесского изгнания не является абсолютно надежной и не позволяет назвать точную численность коренных жителей Северного Кавказа, насильственно выселенных с исторической родины. По различным оценкам исследователей, общее число изгнанников колеблется от 500 тысяч до 2 000 000 человек. Кемаль Карпат, опиравшийся в своих работах на турецкие архивы, публикует такие цифры: с 1859 по 1879 годы - 2 000 000 человек были изгнаны с Северного Кавказа; из них только 1 500 000 добрались до предназначенных им на поселения районов [26].
На состоявшемся в начале 1830 г. Великом свободном собрании (Лъэпкъ тхьарьйо хасэ) абадзехов, шапсугов, убыхов и других народов Западного Кавказа была принята «Декларация независимости Черкесии», направленная Англии, Франции и Турции. В ней говорилось, что «... население Кавказа, не поддаваясь России и не имея от нее покоя, многие годы ведет с ней постоянную войну. Ведет только собственными силами... Нас 4 000 000... Мы имеем свою форму правления и свойство подчиняться закону...» [27].
Сопоставляя данные различных авторов и письменных источников, Бижев А. Х. пишет, что численность адыгов в начале XIX в. в три раза превышала среднестатистическую цифру о народонаселении адыгов, которую обнародовали Торнау, Бларамберг и составляла более 2 000 000 человек [28].
Современная историография вырабатывает новые методологические подходы и концептуальные решения по вопросам истории народов Северного Кавказа. Однако появляющиеся в последние годы исследования показывают, что вопрос о численности адыгов все еще остается открытым.
С середины XVIII в. Северный Кавказ находится в центре международной политики. Здесь столкнулись стратегические военно-политические интересы России, с одной стороны, Турции, Англии и Франции - с другой. За овладение этим регионом в ход шли различные методы, начиная от политических, экономических, до военных и идеологических. Главной причиной, определившей своеобразие истории народов Северного Кавказа в первой половине XIX века, был внешнеполитический фактор, выразившийся в экспансионистских действиях крупнейших европейских держав, осью которых было военно-политическое противоборство Турции и Российской империи.
В 50-60-х гг. XIX века, в ходе вынужденного массового переселения (махаджирства), адыги СевероЗападного Кавказа утратили не только свою историческую родину. В результате открытого геноцида под угрозой исчезновения оказались их национально-культурная самобытность, складывавшаяся в течение более пяти тысячелетий. После Кавказской войны исчезли те составные факторы и корни, которые питали традиционную культуру адыгов, произошла глобальная этнокультурная и демографическая катастрофа.
Литература
1. Новицкий Г. В. Географическо-статистическое обозрение земли, населенной народом Адыхе // Тифлисские ведомости. 1829. № 22. С. 38.
2. Бижев А. Х. Адыги Северо-Западного Кавказа и кризис восточного вопроса в конце 20-х - начале 30-х гг. XIX века: Майкоп, 1994. 61 с.
3. Эсадзе С. Покорение Западного Кавказа и окончание Кавказской войны: Майкоп, 1993. 19 с.
4. Дьячков-Тарасов А. Н. Абадзехи // Записки Кавказского отдела географического общества. Тифлис. 1902. Кн. 22. Вып. 1. С. 2-4.
5. Новицкий Г. В. Там же.
6. Новицкий Г. В. Там же.
7. Хан-Гирей. Записки о Черкесии. Нальчик: Эльбрус, 1978. С. 47-48.
8. Новицкий Г. В. Там же.
9. Хан-Гирей. Там же. С. 197-199; Люлье Л. Я Общий взгляд на страны, занимаемые горскими народами, называемые: черкесами (адыге), абхазцами (азега) и другими смежными с ними // Записки Кавказского отдела Русского географического общества. Тифлис, 1857. Кн. 4. С. 180; Волкова НГ. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII - начале XX века. М., 1974. С. 18-19; Гарданов В. К. Общественный строй адыгских народов. М., 1967. С. 25; Кумыков Т. Х. Хан-Гирей. Нальчик, 1968. С. 101.
10. Новицкий Г. В. Там же.
11.Хан-Гирей. Записки о Черкесии. Нальчик: Эльбрус. 1978. С. 88.
12. Карлгоф Н. И. Магомет-Амин // Кавказский календарь на 1861 г. Тифлис, 1860. Т. 16. С. 77.
13. Сталь К. Ф. Этнографический очерк черкесского народа // Кавказский вестник. 1860. Т. 21. С. 84.
14. Рукевич М. Адагумский отряд // Кавказский сборник. Тифлис, 1896. С. 257.
15. Архив Раевских. СПб., 1910. Т. З. С. 363.
16. Дьячков-Тарасов А. Н. Черноморская кордонная, Черноморская береговая линии и правый фланг Кавказа перед Восточною войною в 1853 году // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1903. Т. 10. С. 244.
17. Новицкий Г. В. Топографическое описание северной покатности Кавказского хребта от крепости Анапы до истока реки Кубани. Записка штабс-капитана Новицкого составлена 15 сентября 1830 // Кубан. обл. ведомости. 1884. № 38.
18. Торнау Ф. Ф. Воспоминания кавказского офицера // Русский вестник. 1864. Т. 53, № 10. С. 69.
19. Longworth. A year among the Circassian, vol I. London, 1840. P. 131.
20. Лапинский Т. Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских. Нальчик, 1995. С. 17.
21. Рукописный фонд N. 238 // КБ НИИ. СП.
22. Щербина Ф. А. История Кубанского казачьего войска. Екатеринодар. 1913. Т. 2. С. 13.
23. ПокровскийМ. В. Из истории адыгов в конце XVIII - перв. пол. XIX в. - Краснодар, 1989. С. 15.
24. Кумыков Т. Х. Кавказская война и ее последствия для адыгов // Кабард.-Балкар, правда. 1992. 25 февраля.
25. Гарданов В. К. Общественный строй адыгских народов. М., 1967. С. 43.
26. Берзедж Н. Изгнания черкесов (причины и последствия). Майкоп, 1996. С. 163.
27. Берзедж Н. Изгнания черкесов (причины и последствия). Майкоп, 1996. С. 167.
28. Бижев А. Х. Адыги Северо-Западного Кавказа и кризис Восточного вопроса в конце 20-х - начале 30-х гг. XIX в. Майкоп: Меоты., 1994. С. 68.
