К вопросу классификации осложненного предложения Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

7. Pedro José Sampedro Losada Anglicismos, barbarismos, neologismos y «falsos amigos» en el lenguaje informático /www. ati .es/gt/lengua-informatica/.

8. www.elpais.es.

9. Diccionario de la lengua española de la Real Academia Española. http://buscon.rae.es/diccionario/drae.htm.

Л.Л. Дроботова, Т.В. Лыкова К ВОПРОСУ КЛАССИФИКАЦИИ ОСЛОЖНЕННОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ

В русской лингвистике сложилась традиция выделения осложненного предложения «как особого подкласса простых предложений, неявно противопоставленного классу неосложненных (или элементарных) предложений» [1, 435]. Отсутствие четкой границы между родовым и видовым типом указанных предложений В.А. Белошапкова объясняет тем, что «семантическая сложность не составляет специфики именно и только осложненных предложений». Неосложненное предложение, считает исследователь, может быть «семантически сложным», а осложненное «семантически элементарным». В качестве иллюстрации выдвинутого тезиса сопоставляется «семантически сложное» неосложненное предложение Все вздрогнули от близкого удара грома (в нем «сообщается о двух связанных причинно-следственными отношениями событиях») и осложненные предложения Раззудись, плечо! Размахнись, рука! Ты пахни в лицо, ветер с полудня («семантически элементарные», как считает автор) [1, 436].

Проблема статуса осложненного предложения требует уточнения понятий семантической и синтаксической сложности простого предложения. Заметим в связи с этим, что осложнение предикативного отношения (особенности синтаксического способа передачи информации) не сопоставимо с объемом смысловой информации. И осложненными являются именно предложения с обращениями, поскольку в них репродуцируется подлежащее, выступающее в форме имплицитного местоимения ты и соответствующего ему имени существительного (плечо, рука, ветер с полудня). Предикаты этих предложений обнаруживают грамматическую связь с местоимением и cмысловую связь с обращением, что осложняет предикативное отношение. В сравниваемом же с осложненным простом предложении связь между предикатом вздрогнули и субъектом все ничем не осложнена. Каузальное обстоятельство от близкого удара грома, как и любые компоненты состава сказуемого, располагается в одном временном плане с ним: Все вздрогнули от близкого удара грома, от неожиданности, одновременно и т.п. Выделенные адвербиальные компоненты не имеют значения относительного времени и поэтому не проецируют через него выражаемый ими признак на действительность, т.е. не обладают полупредикативностью.

Принципиально иную синтаксическую позицию в сравнении с обычным членом предложения имеет осложняющий предложение компонент. Так, сообщение Все вздрогнули, услышав близкие удары грома по семантическому объему совпадает с приведенным В.А. Белошапковой - Все вздрогнули от близкого удара грома. Но обстоятельство причины, выраженное деепричастием, имеющим значение относительного времени, семантически поясняя глагол-сказуемое, предшествует основному действию предложения (услышали и затем вздрогнули), что обусловлено причинно-следственными отношениями между ними и выражено аспектуальными формами глагола и деепричастия (совершенный вид). Через модально-временное отношение с глаголом-сказуемым обстоятельство-деепричастие соотносится с подлежащим, устанавливая опосредованную связь с действительностью, что и позволяет говорить о полупредикативности обособленного обстоятельства, выраженного деепричастным оборотом.

В.А. Белошапкова справедливо отмечает, что в классе осложненных предложений оказываются «разнообразные построения, которые в формальном отношении обладают главным признаком простого предложения - монопредикативностью, семантически же организованы более сложно, чем неосложненные предложения» [1, 435].

На «пестроту и разнообразие, отсутствие единого основания выделения в отдельные группы и пестроту самих групп», осложняющих предложение, обращает внимание также В.В. Бабайцева [2, 139]. Автор, тем не менее, считает возможным разместить все осложняющие предложение подгруппы (однородные члены, обособленные члены, вводные и вставные конструкции, обращения) «на шкале переходности»: «они занимают зону переходности между простым и сложным предложением» [2, 139]. Таким образом, «единое основание» для всех видов осложнения простого предложения, несмотря на декларацию его «отсутствия», все-таки находится - это отношение к предикативности.

Однако следует обратить внимание на то, что «степень предикативности» «отдельных групп» в целом невозможно выявить как раз ввиду «пестроты самих групп», о которой пишет В.В. Бабайцева. Например, в конструктивно-семантическом плане непредикативные компоненты имеют место как среди обособленных членов предложения, занимающих «центр осложненных предложений» на «шкале переходности», так и среди вводных и вставных конструкций, «периферийных для сложного предложения»: 1) Он подарил мне книгу, нужную для меня; 2) Он, наверное, решит этот вопрос; 3) Он решит (?) этот вопрос. Дополнительная предикация у выделенных компонентов отсутствует. В первом предложении обособленное определение не относится к словоформе, выражающей подлежащее, т.е. не имеет отношения к предикативному отношению. Во втором и третьем предложениях значение неабсолютной достоверности предикативного признака, которое выражается соответственно вводным и вставным компонентами, является единственной их предикацией. Таким образом, в приведенных предложениях нет таких признаков, которые бы опосредованно (через предикативное отношение) были связаны с объективной действительностью.

При этом все рассмотренные осложняющие компоненты могут быть и полупредикативными. Например, обособленное определение в пушкинском предложении Он только смеет иногда, улыбкой Ольги ободренный, развитым локоном играть иль край одежды целовать, характеризуя подлежащее, устанавливает со сказуемым условно-временные отношения. Связь с предикацией предложения обеспечивает опосредованное проецирование атрибутивного признака на действительность, что и позволяет говорить о полупредикативности обособленного определения. Полупредикативностью обладает и такой вводный компонент, который не потерял деривационных отношений с потенциально -предикативным по своей частеречной сущности словом. Ср.: Быть может, он для блага мира иль хоть для славы был рожден и А может быть и то: поэта обыкновенный ждал удел (Пушкин). Понятно, что и вставка, которая имеет самую различную структуру (от знака до абзаца) по-разному относится к предикативности предложения. Так, вставка-предложение всегда имеет полупредикативный характер, поскольку устанавливает временные отношения с основным высказыванием: Ужель и впрямь и в самом деле без элегических затей весна моих промчалась дней (чтоя шутя твердил доселе)? (Пушкин). Вставочный компонент обладает значением относительного времени по отношению к предикату предложения: действие глагола твердил, предшествуя действию глагола промчалась, опосредованно проецируется на действительность.

Тот факт, что «периферийными для простого предложения являются предложения с однородными сказуемыми» (там же) свидетельствует об отсутствии предикативности у остальных однородных членов предложения, кстати, более типичных с точки зрения осложнения предложения, поскольку предложения с двумя и более сказуемыми не все считают простыми (сторонники вербальной теории предложения относят их к сложным). Таким образом, попытку представить осложняющие компоненты простого предложения на «шкале переходности» с выделением центра (обособленные члены) и периферии для сложного предложения (вводные и вставные конструкции и обращения) и (однородными сказуемыми) для простого предложения (там же) нельзя считать удачной. Декларация отсутствия «единого основания выделения» для языковых единиц исключает их систематизацию посредством установления центра и периферии.

Требует пояснения тезис В.В. Бабайцевой о том, что «в системе осложняющих (полупредикативных) групп степень полупредикативности может быть большей или меньшей», что «даже внутри отдельных групп нет единообразия по основному признаку осложненных предложений -в них можно (при более глубоком и более детализированном анализе!) выявить разновидности,

разные по степени предикативности» [2, 139-140]. Полагаем, что речь в этом случае может идти не о степени предикативности осложняющих предложение классов и их внутриклассовых подгрупп, а о различной ее природе. Известно, например, что одни из обособленных определений формируют полупредикативность через установление темпоральных отношений с глаголом-сказуемым, другие - выделяются только в плане актуального членения, представляя рему второго уровня членения предложения. Ср. пушкинские предложения 1) Он пел любовь, любви послушный... и 2) Привычка усладила горе, не отразимое ничем. В первом из них признак обособленного определения связан с действительностью опосредованно, через темпорально-причинные отношения с глаголом-сказуемым: пел любовь тогда, когда был любви послушный, и потому, что был любви послушный. Обособленное определение представляет здесь признак, ограниченный временем протекания предикативного признака и каузальный по отношению к нему. Во втором предложении признак обособленного определения не связан с предикативным отношением. Постпозиция определения здесь, являясь необычной позицией для данного члена предложения, особо выделяет его в плане актуального членения, делая его ремой соответствующего уровня членения. Сравните приведенное второе предложение с его возможной трансформой Привычка усладила ничем не от-разимоегоре, где определение занимает свою обычную позицию по отношению к определяемому и в плане актуального членения предложения выделяется вместе с ним.

В связи с проблемой классификации осложненного предложения считаем целесообразным на первом уровне деления представить два вида осложнения по их грамматической позиции и функциональному характеру: I осложнение, связанное с конструктивной базой предложения, и II осложнение, не связанное с конструктивной базой предложения.

Первый вид осложнения (I) представлен двумя типами, которые имеют принципиально различные позиции в предложении и соответственно по-разному соотносятся с его конструктивной базой: 1. Однородные члены предложения количественно усложняют конструктивную базу предложения. 2. Обособленные члены предложения качественно усложняют либо конструктивную базу предложения, устанавливая связь с предикативным отношением, либо его актуальное членение, становясь ремами второго уровня членения предложения.

Второй вид осложнения (II) не связан с изменением конструктивной базы предложения -это вспомогательные синтаксические конструкции. По характеру внешней по отношению к конструктивной базе предложения позиции и функции они тоже представлены тоже двумя группами: 1. Вводные, междометные и вставные компоненты, выполняющие релятивную функцию по отношению к предложению 2. Обращение, именительный представления, утвердительные и отрицательные препозитивные по отношению к предложению компоненты, редуплицирующие определенные позиции его конструктивного состава.

1. Релятивные компоненты: вводные, междометные и вставные - выражают соответственно дополнительную интеллектуальную, эмоциональную или спонтанно возникшую смысловую информацию говорящего лица по отношению к уже сформировавшемуся высказыванию. Именно поэтому они занимают изолированную позицию в границах конструктивной базы предложения. Следует заметить, что все три указанные дополнительные синтаксические конструкции объединяет то, что их нельзя признать единственными выразителями указанных функций.

Так, интеллектуально-волевое и эмоциональное отношение говорящего лица к тому, о чем он сообщает, способно выражаться не только вводными и междометными компонентами. Сравните пушкинские предложения с их возможными трансформами: Он там хозяин, это ясно - Он, ясно, там хозяин. Интеллектуальная оценка предикативного отношения он хозяин выражена автором сложным предложением с отношениями вывода, в трансформе - простом предложении - она свернута до вводного компонента. И напротив, вводный компонент в предложении автора Он, правда, в туз из пистолета в пяти саженях попадал вполне эксплицируется в предикативную часть со значением вывода: Он в туз из пистолета в пяти саженях попадал, это правда.

Дополнительная смысловая информация тоже способна встраиваться в конструктивный состав предложения. Сравните пушкинские предложения со вставками и их возможные трансформы: Руссо (замечу мимоходом) не мог понять, как важный Грим смел чистить ногти перед ним, красноречивым сумасбродом. - Замечу мимоходом, что Руссо не мог понять, как важный Грим смел чистить ногти перед ним, красноречивым сумасбродом. Татьяна (русская душою, сама не

зная почему) с ее холодною красою любила русскую зиму.- Татьяна, русская душою сама не зная почему, с ее холодною красою любила русскую зиму. В трансформах информация вставки лишается спонтанности, а следовательно, особо подчеркнутого, актуализированного присутствия субъекта речи. Будучи сформирована в языке из потребностей устного общения, в письменной речи вставка выполняет принципиально иную функцию: она создает иллюзию непосредственного присутствия говорящего лица, поскольку придает повествованию черты устной первичной речи. В границах художественного текста вставка выполняет, скорее, стилистическую, чем функциональную функцию, тем более что в письменной речи нет недостатка в средствах передачи дополнительной информации: ее выражают самые различные градационные и присоединительные конструкции.

Итак, вводные, междометные и вставные компоненты объединяет их позиция отсутствия грамматической связи с предложением и функция дополнительной акцентуации субъекта речи, грамматически обозначающего свою позицию выражением отношения к уже сформировавшемуся высказыванию.

2. Обращение, именительный представления и препозитивные по отношению к предложению утвердительно-отрицательные компоненты акцентируют позицию говорящего лица иным, чем модально-междометные и вставные компоненты, способом: они редуплицируют имеющиеся в предложении коммуникативные позиции: обращение - позицию собеседника, именительный представления - тему высказывания, утвердительные и отрицательные компоненты - модальный характер предикативной основы.

Заметим, что по непонятно сложившейся в лингвометодической литературе традиции междометие, именительный представления и утвердительно-отрицтельные компоненты не рассматриваются в синтаксисе осложненного предложения, с чем трудно согласиться в свете того, что их функциональная близость с традиционно рассматриваемыми осложняющими простое предложение компонентами очевидна.

Ср. пушкинские предложения: 1) К несчастью, Ларина тащилась, боясь прогонов дорогих.... и 2) Сомненья нет: увы! Евгений в Татьяну как дитя влюблен.... В первом из них вводное слово выражает чувство сожаления автора по поводу сообщения через дериват номинативной части речи (несчастье). Во втором - приблизительно то же эмоциональное отношение выражено междометием увы. Разница между сравниваемыми компонентами заключается лишь в том, что междометие, не имея деривационных связей с номинативными частями речи, выражает эмоциональное отношение более непосредственно и спонтанно, чем вводный компонент.

Функциональное сходство именительного темы и обращения особенно очевидно при сопоставлении его с метафорическим обращением. Сравните выделенные в пушкинском тексте единицы:

Как часто в горестной разлуке, В моей блуждающей судьбе, Москва, я думал о тебе!

Москва... как много в этом звуке Для сердца русского слилось! Как много в нем отозвалось!

Неживой предмет (Москва) не может репродуцировать звательную функцию, что обнаруживает иные намерения говорящего, который использует форму обращения, делая город собеседником. Совершенно ясно, что обращение здесь становится более емким. Оно, во-первых, выражает эмоциональное отношение автора к предмету речи посредством его олицетворения и, во -вторых, особо выделяет, акцентирует предмет речи посредством редупликации (Москва - о тебе). Именительный представления во втором предложении тоже формирует экспрессивное предложение, обнаруживая особое отношение автора к предмету речи посредством вынесения его в позицию начала предложения и редупликации (Москва - этот звук). Целесообразность рассмотрения именительного представления в границах осложненного предложения очевидна.

Утвердительные и отрицательные компоненты, выполняя редуплицирующую функцию по отношению к предикату, усиливают соответственно утвердительный или отрицательный характер

предложения: (1) Нет, не пошла Москва моя к нему с повинной головою. (2) [Герцог] Или вам стыдно за него? [Барон] Да... Стыдно... В традиции да и нет в препозитивной к предикативной основе позиции рассматриваются как отрицательные и утвердительные предложения. Полагаем, что в рассматриваемых случаях эти компоненты не имеют самостоятельного предикативного отношения, выполняя лишь дополнительную акцентирующую функцию по отношению к предикату. Лишенные правого контекста (обычно в границах диалога) они могут представлять собой абсолютно неполные предложения, что лишь подтверждает их вспомогательный синтаксический характер по отношению к предложению. Сравните ответную реплику приведенного выше диалогического единства (2) с его возможной трансформой: [Герцог] Или вам стыдно за него? [Барон] Да... В этом случае да становится неполным, имплицирующим предикативное отношение (мне стыдно) предложением. Кстати, модально-вспомогательный характер да вполне подтверждается возможной заменой его вводным словом или абсолютно неполной диалогической репликой, выраженной модальным словом: [Герцог] Или вам стыдно за него? [Барон] Конечно, стыдно или Конечно...

Убеждены, что полнота рассмотрения в лингвометодической литературе всех видов осложнения конструктивной базы (однородные и обособленные члены) и коммуникативной значимости (дополнительные синтаксические конструкции) предложения будет способствовать как глубине изучения осложненного предложения, так и его более успешному освоению в устной и письменной речи.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Белошапкова В.А., Земская Е.А., Милославский И.Г., Панов. М.В. Современный русский язык / Под ред В.А. Белошапковой. М.: Высшая школа, 1981.

2. Бабайцева В.В., Максимов Л.Ю. Современный русский язык. Синтаксис. Пунктуация. М.: Просвещение, 1987. Ч. 3.

Н.В. Жуковская

ТЕКСТООБРАЗУЮЩАЯ ФУНКЦИЯ ЕДИНИЦ С КОЛИЧЕСТВЕННЫМ ЗНАЧЕНИЕМ В ПУБЛИЦИСТИКЕ

Современный этап исследования языковых единиц характеризуется ориентацией на анализ их функционирования в тексте. Исследование языковых единиц на уровне текста позволяет, с одной стороны, выявить их роль в коммуникации, а с другой стороны, их обусловленность самим текстом, и, в целом, существенно обогатить представление об изучаемых единицах.

Категории качества и количества неразрывно связаны и образуют единое целое, однако, это далеко не равнозначные категории. Качество - это то, без чего предмет не может существовать, количество же безразлично к бытию предмета. Именно качественные характеристики окружающего мира человек познавал в первую очередь, формирование же мыслительной категории количества произошло на более позднем этапе, и поначалу в сознании людей количество было неотделимо от качества.

Подобное наблюдается и в онтогенезе: ребенок познает в первую очередь качественную определенность предметов окружающего мира, количественные же характеристики становятся доступны его пониманию гораздо позже. Таким образом, количество оказывается производной (и, в некотором роде, второстепенной) характеристикой по сравнению с качественной. Означает ли это, что и в процессе коммуникации, в устной и письменной речи количественная характеристика предметов, действий, признаков оказывается более важной, чем их качественная характеристика? Если количество безразлично к бытию предмета, то можем ли мы утверждать, что количественная характеристика не играет большой роли в коммуникации, и что во многих случаях мы вполне могли бы обойтись без нее?

Ответ на этот вопрос, безусловно, будет отрицательным. В коммуникации нет и не может