CC BY
115
ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ПОЗНАНИЯ
THE PROBLEMS OF COGNITIVE THEORY
УДК 378.1
Ю.М. Сердюков К ПРОБЛЕМЕ СУЩЕСТВОВАНИЯ ВЕЧНОСТИ
Присутствие идеи трансцендентного вневременного бытия в менталитете различных цивилизаций, феноменология околосмертного опыта и особенности биологической регуляции субъективного восприятия времени в состоянии клинической смерти дают автору статьи основания для утверждения о том, что вечность существует как особое состояние субъективной реальности.
Ключевые слова: время, вечность, околосмертный опыт, МЭЕ, субъективная реальность, психика, сознание
Yu.M. Serdyukov ON THE PROBLEM OF ETERNITY EXISTENCE
The presence of transcendental atemporal existence in the mentality of different civilizations, the phenomenology of sublethal experience and the peculiar features of biological regulation of time subject-tive perception in the state of apparent death lay the foundation for this article author’s proposition of the eternity existence as a specific state of subjective reality.
Key words: time, eternity, sublethal experience, NDE, subjective reality, psyche, consciousness
Человеку свойственно стремление к вечной жизни, поэтому с древних времен он творил мифы о загробном мире, позже - создавал философские, научные и паранаучные концепции «потустороннего» бытия. Образы этого бытия весьма разнообразны, но среди множества уникальных сюжетов, названий и действующих лиц обнаруживаются универсалии, источником происхождения которых являются общие законы организации психики человека, не зависящие от культурноисторических и социально-экономических условий его существования.
Идея об обусловленности универсалий культуры психикой была выдвинута и обоснована З. Фрейдом [13], но наиболее существенный вклад в ее развитие внес К.Г. Юнг, объединивший в своих исследованиях научные методы эмпирической психологии, итоги самонаблюдений и семиотику культуры.
Основным результатом синтеза в аналитической психологии культурно-исторического, феноменологического и научного подходов стала концепция коллективного бессознательного, в рамках которой источником универсалий культуры полагались врожденные психические структуры личности - архетипы коллективного бессознательного.
Уже при жизни Юнга концепция коллективного бессознательного стала весьма влиятельна и популярна, поэтому его последователи приложили немало усилий для развития и интерпретации его идей. Так, например, один из основателей трансперсональной психологии - С. Гроф источником происхождения некоторых архетипов считает базовые перинатальные матрицы, возникающие в период внутриутробного существования человека и во время его прохождения по родовым путям. Но наиболее существенную универса-
лию мифов о загробной жизни - идею вечности он объясняет субстанциальностью сознания, его несотворимостью и неуничтожимо-стью. С. Гроф полагает, что идея первичности сознания полностью согласуется с релятивистской картиной мира и может быть принята научным сообществом в качестве основы для объяснения экстрасенсорного восприятия, око-лосмертного опыта и других «паранормальных» явлений [4].
Основательность эмпирической базы трансперсональной психологии, последовательность ее теоретических конструкций, отсутствие в этих конструкциях явных логических противоречий и видимых несоответствий фактам придают убедительность выводам С. Грофа. Однако неоправданно сильные метафизиче-
ские допущения, произвольная интерпретация парадоксов квантовой механики, расширение принципа единства мира до тезиса «все во всем» не позволяют согласиться ни с трансперсональной интерпретацией идеи вечности, ни со способом аргументации этой идеи [10].
Поэтому, исходя из принципа единства культурно-исторического, феноменологического и естественнонаучного подходов при изучении универсалий культуры, мы предлагаем философско-натуралистическую интерпретацию проблемы вечности. Такой подход исключает апелляцию к гипостазируемым идеальным объектам наподобие Бога или Абсолютного сознания и позволяет повысить степень достоверности полученных результатов.
Образ вечности в культуре
О том, что идея вечности как трансцендентного вневременного бытия является для человечества универсальной, свидетельствует ее присутствие в менталитете настолько разных культур, насколько это возможно в рамках единой цивилизации: средневековой западноевропейской, архаической и классической китайской культур.
В европейской философии и культуре средних веков существовали разные интерпретации идеи вечности [3], но несомненно, что ее выражали сразу два чрезвычайно близких по смыслу понятия: «вневременное бытие» (Aetemitas) и «вечность» (Аеуит). Вневременное бытие полагалось свойственным сущностям, которые находятся вообще вне времени (таковы Бог и «потусторонний» мир), а свойство вечности приписывалось неизменным идеальным объектам, существующим во времени, но таким образом, что для них не имеет смысла отношения «раньше» или «позже».
В архаической культуре трансцендентное начало мира, где нет времени как длительности событий, отражали представления о сакральном времени, противостоящие представлениям о времени «земном» - профанном. Они зафиксированы в мифе, содержащем эталоны поведения и принципы жизнедеятель-
ности, которые Мирча Элиаде [15] называет «архетипами», вкладывая в это понятие иной смысл, чем К.Г. Юнг. Отклонение от зафиксированных в мифе законов означало искажение истины, и потому в архаических культурах считалось, что следует как можно более точно воспроизводить в реальной деятельности запечатленные в мифе стереотипы. Соединение с мифологией идеи о периодической смерти и возрождении сущего показывает, что наибольшей значимостью, а значит, и реальностью обладают те содержащиеся в мифах нормы, которые на каждом новом этапе позволяют возрождать организацию социума. Их вневременность, основанная на мифологической трансцендентности происхождения, усиливается фактором стабильности существования, противостоящего изменчивости профанного, или мирского.
В классической китайской культуре отсутствовали представления о вечности как вневременном бытии. Время полагалось единственно возможным способом существования вещей Универсума, а принцип Перемен был универсален и задавал способ интерпретации трех важнейших теоретических и экзистенциальных проблем: личного бессмертия, начала мира во времени и бытия трансцендентного.
Проблема личного бессмертия имела два аспекта: во-первых, влияние дел, совершенных человеком при жизни, на дальнейшее развитие общества (отсюда такой пиетет по отношению к деяниям предков); во-вторых, сохранение в неизменном или несколько преобразованном виде собственного тела, что полагалось возможным при осуществлении особых процедур, основанных, например, на интерпретации канонического порядка расположения гексаграмм по Вэнь-вану [14].
Проблема возникновения мира во времени интерпретировалась различным образом. Ее варианты можно обнаружить и в классических философских текстах (во второй главе «Хуайнань-цзы» - «О начале сущего» [6, с. 46-55], в «Лин сянь» Чжан Хэна [6, с. 328329]) и в мифологемах [16]. В ряде случаев эти интерпретации весьма несхожи, но почти всегда китайцы относили истоки культуры и цивилизации к эпохе первопредков и совершенномудрых правителей, тем самым полагая ее начало во времени. С тех пор, по их мнению, общество постоянно деградировало, поэтому времена правления Яо, Шуня и Юя считались «Золотым веком», а деяния совершенномудрых правителей - образцом для подражания. Именно в древности возникли эталонные действия, точное повторение которых считалось невозможным: уже Конфуций учил, что нельзя достичь полного соответствия древним безукоризненным образцам, но стремиться к уподоблению им - священный долг каждого благородного мужа и правителя. Поэтому новации не поощрялись, и наиболее распространенным предлогом для выражения собственных мыслей было восстановление истинного значения классических книг, исправление «вреда», нанесенного ему неправильными, тенденциозными толкованиями в прошлом. Многозначность терминологии и устойчивая письменная традиция создавали для этого подходящие условия, и чем древнее была книга, тем большей степенью достоверности обладал содержащийся в ней материал; чем ближе к основателям китайской цивилизации и совершенномудрым правителям
находился источник информации, тем ближе был он к Истине, дарованной человеку Небом.
Проблема существования вневременных, трансцендентных сущностей имеет как минимум три аспекта:
1. Источником происхождения моральных норм и правил ритуала считалось Небо. Они имели эталонный, императивный, неизменный и в этом смысле трансцендентный характер. Социальная ценность моральных норм и правил ритуала значительно превышала значимость всех последующих действий и служила надежной гарантией высокого авторитета древности, сохранения в неизменном виде предначертаний и постоянного к ним возвращения.
2. По легенде, гексаграммы и триграммы «Книги перемен» также были дарованы человеку Небом. Оставаясь неизменными, они давали возможность проникнуть в ткань времени и согласовать действия подданного или правителя с волей Неба в процессе исполнения ими мантического ритуала ши.
3. Третий трансцендентный фактор китайских представлений о реальности - это покой, который полагался базовым состоянием Универсума в отличие от манифестации покоя -движения. Тезис о первичности покоя содержится в даосской («Дао дэ цзин») и конфуцианской («Си цы чжуань») литературе и подтвержден рядом весьма авторитетных исследователей китайской философии и культуры. Так, например, в результате изучения иероглифа и, с которым обычно связывают идею движения (перемен), Г. Вильгельм установил, что этот иероглиф, заключая в своем значении и динамический, и статический моменты, исключает сугубо релятивистское истолкование канона: концепция движения в классической китайской философии предполагала наличие стабильных (покоящихся) структур Универсума [18].
Таким образом, несмотря на отсутствие в классической китайской культуре особого иероглифа для обозначения понятие «вечность», в ней имеется идея трансцендентного вневременного бытия, выраженная в ряде базовых категорий.
Феноменология околосмертного опыта
Понятие околосмертного опыта - Near Death Experience (NDE) - вошло в научный оборот чуть более тридцати лет назад, после публикации в 1975 г. книги Р. Моуди «Жизнь после жизни» [9], где автор изложил свидетельства около 50 пациентов, переживших клиническую смерть.
Исследования состояния клинической смерти также начались сравнительно недавно. Их инициировал основатель современной реаниматологии академик В.А. Неговский, предложивший термин «клиническая смерть» для обозначения такого состояния организма, когда, несмотря на остановку сердца и прекращение дыхания, реанимационными мероприятиями можно вернуть человека к жизни, поскольку основные функции головного мозга еще не угасли. Поэтому начиная с 80-х гг. XX в. основным признаком биологической смерти принято считать смерть мозга: «Жизнь можно считать оконченной, когда мозг, как главный орган, определяющий существование человека, необратимо прекращает свою деятельность» [12, с. 31]. Именно жизнь мозга после остановки сердца и прекращения дыхания является основным признаком клинической смерти, отличающим ее от смерти необратимой - биологической.
Но как долго живет мозг (и следовательно, человек) без поступления необходимого нервным клеткам кислорода? Ответ на этот вопрос неоднозначен. С одной стороны, возвратить больного к жизни удается (с последующим восстановлением функций головного мозга) в том случае, если реанимационные мероприятия начнутся не позднее 3-5 минут после остановки кровообращения. С другой стороны, краткость сроков клинической смерти определяется не только изменениями, происходящими в ходе умирания (сейчас они считаются обратимыми в течение примерно 60 минут), но и специфическими постреанима-ционными патологическими воздействиями, поскольку именно в ходе реанимационной рециркуляции и реоксигенации происходит гибель ряда образований мозга [5, с. 174-175]. Поэтому мозг живет дольше, чем длится кли-
ническая смерть [12, с. 70]1. Он не погибает сразу - необратимые изменения начинаются с самых молодых в филогенетическом отношении структур и постепенно распространяются на все более и более древние образова-ния2, приводя в конечном счете к окончательной биологической смерти мозга, а вместе с ней - к смерти человека [12, с. 31]3.
В момент наступления клинической смерти человек отключается от природных и социокультурных регуляторов времени. Он не воспринимает ни солнечного света, ни ритмической организации социума и остается в ситуации абсолютной сенсорной и социальной депривации. Единственной реальностью оказывается замкнутая на себя субъективная реальность, полностью утратившая контакт с «внешней» последовательностью событий.
По свидетельству Л.М. Литвака4, основной признак психики в этом состоянии - ее дезинтеграция. Поскольку интеграция более простых психических функций является стойкой,
Одним из признаков смерти мозга считается электрическое молчание мозга - ЭММ (п. 4.1 Инструкции по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга). Однако ЭММ еще не означает, что мозг не генерирует никакой электрической активности, но свидетельствует, что амплитуда этой активности не превышает 2 мкВ и ее невозможно отличить от фонового шума электроэнцефалографа.
2
Необратимые изменения в исторически молодых образованиях головного мозга (кора) наступают гораздо быстрей, чем в более древних (ствол, продолговатый мозг). При полном отсутствии кислорода в коре и мозжечке за 2-2,5 минуты возникают фокусы омертвения, а в продолговатом мозге даже через 10-15 минут погибают лишь единичные клетки.
3 „
В клинической практике констатация смерти мозга является достаточным основанием для прекращения реанимационных мероприятий (п. 4 Инструкции по определению критериев и порядка определения момента смерти человека, прекращения реанимационных мероприятий; утверждена Приказом Минздрава России № 73 от 04.03.2003 г.).
4
В последнее время NDE стал объектом пристального изучения и сейчас находится в центре внимания специально созданных для его изучения международных организаций, является предметом религиозных, философских, научных и околонаучных дискуссий. К сожалению, большая часть книг, статей, интернет-публикаций и фильмов по этой теме малоинтересна, поскольку либо механически умножает количество стереотипных примеров, не проясняя их сути, либо дает им совершенно фантастические объяснения. Но среди бесконечного моря повторений и некорректных интерпретаций имеются редкие исключения, к которым, без сомнения, относится книга Л.М. Литвака «Жизнь после смерти: предсмертные переживания и природа психоза. Опыт самонаблюдения и психоневрологического исследования». Она уникальна, поскольку автор - врач, имеющий ученые степени по медицине и психологии - описывает и объясняет собственный околосмертный опыт, приобретенный в результате операции на сердце, сделанной в возрасте около 70 лет.
а интеграция высших - подвижной, изменчивой, нестойкой [8, с. 185], то филогенетически более ранняя протопатическая система, обслуживающая аффекты, чувства удовольствия - неудовольствия (в первую очередь боль), вытесняет эпикритическую и гностическую системы, обслуживающие познавательные процессы, почти полностью лишенные аффективной окраски [8, с. 139,146-147]. В ТСС «психика несет в себе досоциальные, долично-стные, т. е. биологические источники, почти неосознаваемые, проявляющиеся в виде „минимального сознания“, опережающего переживания самой простой социальной ситуации» [8, с. 298].
Именно поэтому почти на всем протяжении ТСС преобладают два наиболее древних состояния психики - страх и тревога, которые следуют сразу за полной бессознательностью и проявляются в витальной депрессии, сопровождающей большую часть ТСС и выражающейся в патологических ощущениях сжимания, стеснения, тоски, тревоги, страха, боли и т. п. [8, с. 152-153]. Но негативный эмоциональный фон хоть и доминирует в ТСС, но не является единственным. Завершается череда образов филогенетически не менее древним состоянием радости, сопровождающим полет над горной альпийской долиной в потоке солнечного света под величественную музыку симфонического оркестра [8, с. 86-87].
Рассудочному вербальному мышлению филогенетически предшествуют не только ощущения бессознательности, витальной депрессии и радости, но также визуальные и акустические образы ТСС. К этим последним относятся:
1) пустое черное поле зрения, следующее за состоянием полной бессознательности;
2) быстро бегущий серый поток неопределенных впечатлений;
3) образы, которые впоследствии могут быть связаны в сюжеты.
Эти образы существуют преимущественно в сером сумрачном мире, где «даже если события... происходят днем, кажется, что за окном хмуро, идет дождь. Если время действия - вечер, то окружающее кажется покры-
тым туманной пеленой, в нем часто суетятся странные люди-тени, но не слышно их голосов» [8, с. 68].
Именно мысли-образы, визуальное мышление, филогенетически предшествующее вербальному мышлению, мыслям-словам, составляют каркас мыслительных операций в ТСС. Как пишет Л.М. Литвак, «на всем протяжении ТСС, до короткого момента перед его концом, исчезает речь, но с середины ТСС и до внутреннего диалога. нечто подобное мышлению сохраняется на „интуитивном“ уровне, оно справлялось только с простыми ситуациями, находящимися в поле зрения. Затем -переход на уровень внутренней речи, идущий сначала в виде „танца“» [8, с. 298-299].
Содержание мыслительных операций подчинено аффективным потребностям, мышление ограничивается интуициями отношений, становится из познавательного практическим, но в нем часто сохраняется прошлый, в основном аффективный опыт, прежде всего чувства связи с близкими и т. д. [8, с. 343, 403 и др.].
Сохранение в ТСС части жизненного опы-та5, во-первых, делает каждый случай NDE индивидуальным, во-вторых, определяет содержательно-смысловую часть околосмертных переживаний, поскольку они протекают в состоянии строгой сенсорной депривации при почти полном прекращении экстереоцепции и полном обездвижении [8, с. 335]: субъективная реальность отключается от внешних источников информации и замыкается на себя. Поэтому в NDE «речь идет. уже не столько о различных формах „отражения внешнего мира“, не о памяти, внимании, восприятии, мышлении и т. д., сколько о своеобразной переработке субъективно воспринятого и запечатленного» [8, с. 197]. В результате такого самоограничения изменяются не только характер и содержание мыслительных операций, но также системообразующие принципы восприятия - пространство и время, у которых появляются весьма необычные свойства.
5 Именно части, поскольку, как пишет Литвак, «я потерял прошлое, исключая самые глубокие привязанности (курсив мой. - Ю.С.)» [8, с. 217].
В NDE, во-первых, изменяется длительность времени: в небольшом интервале клинической смерти (3-5 минут) умещается огромное количество событий, порой превосходящее всю предшествующую жизнь. Во-вторых, возникает ощущение вечности: длительность событий исчезает, и человек погружается в состояние безвременья, где все события существуют одновременно или не существует ничего. В-третьих, время становится обратимым: нарушается последовательность событий, в ко-
торой не причина предшествует действию, а действие предшествует причине.
Но как возможны эти фундаментальные временные девиации? Почему субъективная реальность околосмертного опыта организована по иным темпоральным законам, нежели субъективная реальность повседневного бытия? Наверное, это происходит потому, что в NDE изменяется одна из объективных детерминант личного времени человека - биологическое время.
Биологическое время
Под биологическим временем принято понимать совокупность биологических ритмов высокой, средней и низкой частоты, задающих интервалы и последовательность процессов жизнедеятельности и восприятия событий.
Высокочастотные ритмы расположены в диапазоне от долей секунды до 30 минут. К ним относят электрическую активность головного мозга, сокращения мышц, сердца, ритм дыхательных движений. Биологические ритмы средней частоты имеют период от 30 минут до 6 суток, низкой частоты - око-лонедельные, околомесячные, окологодовые и многолетние периоды.
Все биоритмы сформировались в процессе эволюции жизни на Земле под воздействием периодических процессов в неживой и живой природе и имеют наследственный характер, поскольку абсолютно необходимы для нормального существования организма. Так, например, циркадные (циркадианные) -околосуточные - ритмы свойственны более чем 300 физиологическим функциям организма человека, а ритмически организованная электрическая активность головного мозга самым непосредственным образом связана с функционированием его структур. В восприятии человеком времени особенно важную роль играет околосуточный ритм, заданный вращением нашей планеты вокруг собственной оси и, как следствие, периодическими сменами дня и ночи. Изменение освещенности фиксируется зрением, и регуляция суточных ритмов обеспечивается поступлением инфор-
мации от сетчатки в супрахиазматическое (супрахиазмальное) ядро, которое является физиологической основой циркадного ритма всего организма и находится в пределах переднего отдела гипоталамуса. «Настроенность» этого отдела головного мозга именно на околосуточный ритм детерминирована функциональной организацией составляющих его нейронов, каждый из которых способен испускать электрические импульсы в рамках 24-часового ритма.
В момент клинической смерти человек утрачивает чувственный контакт с реальностью и остается в состоянии абсолютной сенсорной депривации. Почти все естественные регуляторы времени, в том числе солнечный свет и сокращения сердечной мышцы, исключаются из восприятия внешнего мира, который полностью исчезает. Околосмертный опыт сопровождают лишь два биоритма, так или иначе связанных с регулированием временных состояний: электрические импульсы нейронов супрахиазмального ядра и ритмы электрической активности головного мозга. Среди последних в состоянии клинической смерти преобладают два: тета-ритм [12, с. 89], характерный для состояния сильного психологического стресса и являющийся нормой для животных, и дельта-ритм, возникающий при глубоком естественном сне, наркотическом сне, коме.
Могут ли эти биоритмы сохранить в око-лосмертном опыте восприятие времени, характерное для обычных состояний? Пожалуй,
нет. Утрата ощущений собственного тела вызывает феномен остановки времени, о чем, ссылаясь на свой опыт нахождения в невесомости, пишет космонавт Г.Т. Береговой [2] и J. Lilli [17], описывающий самоощущение совершенно здорового человека, который, проведя несколько часов в резервуаре, наполненном водой с температурой, соответствующей температуре тела человека (36,6о), с высокой концентрацией соли, в полной темноте и тишине, теряет ощущение времени.
Следовательно, абсолютная сенсорная депривация и элиминация из восприятия биоритмов влекут за собой потерю ощущения времени.
Выводы
Итак, а) широкое распространение в менталитете различных культур представлений о вечности как трансцендентном вневременном бытии, б) ощущение вневременного бытия в околосмертном опыте и в) прекращение в состоянии абсолютной сенсорной депривации восприятия объективных регуляторов времени - биоритмов - позволяют утверждать, что вечность как особое состояние субъективной реальности существует. В состоянии клинической смерти человек попадает во вневременное измерение бытия, эксплицированное в культуре большинством религиозных и религиозно-философских традиций. Но вечность - это не некое сверхприродное трансцендентное бытие наподобие Царства Божия, а особое состояние сознания, вызванное комплексом психосоматических изменений.
Библиографический список
1. Биологические ритмы: в 2 т. - М.: Мир, 1984.
2. Брагина Н.Н., Доброхотова Т.А. Функциональные асимметрии человека. - М.: Медицина, 1988.
3. Гайденко П.П. Время. Длительность. Вечность. Проблема времени в европейской философии и науке. - М.: Прогресс-Традиция, 2006.
4. Гроф С. За пределами мозга. - М.: Трансперсональный ин-т, 1993.
5. Гурвич А.М. Постреанимационные нарушения сознания и некоторые морально-этические и правовые проблемы реаниматологии / Мозг и сознание (философские и теоретические аспекты проблемы): сб. науч. тр. - М.: ФО СССР, 1990.
6. Древнекитайская философия. Эпоха Хань. -М.: Наука, 1990.
7. Кроль Ю.Л. Проблема времени в китайской культуре и «Рассуждения о соли и железе» Хуань Куаня / Из истории традиционной китайской идеологии: сб. ст. - М.: Наука, 1984.
8. Литвак Л.М. Жизнь после смерти: предсмертные переживания и природа психоза. Опыт самонаблюдения и психоневрологического исследования / под. ред., вступ. ст. Д.И. Дубровского. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Канон +: Реабилитация, 2007.
9. Моуди Р. Жизнь после жизни. - М.: София, 2007.
10. Сердюков Ю.М.Альтернатива паранауке. -М.: Academia, 2005.
11. УинфриА.Т. Жизнь по биологическим часам. -М.: Мир, 1990.
12. УолкерА.Э. Смерть мозга. - М.: Медицина, 1988.
13. Фрейд З. Тотем и табу. - СПб.: Азбука-классика, 2005.
14. Чжан Бо-дуань. Главы о прозрении истины (У чжэнь пянь). - СПб.: Петербургское востоковедение, 1994.
15. Элиаде М. Космос и история. - М.: Прогресс, 1987.
16. Яншина Э.М. Формирование и развитие древнекитайской мифологии. - М.: Наука, 1984.
17. Lilli J. The deep Self. - N.Y.: Warner Books, 1977.
18. Wilhelm H. Der Zeitbergriff im Buch der Wand-lungen. - Eranos-Jahrbuch, 1952.
