CC BY
25
Филология
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2016, № 6, с. 207-211
УДК 811.112.2
К ПРОБЛЕМЕ СИНТАКСИЧЕСКОЙ СИНОНИМИИ КАК СРЕДСТВА РЕПРЕЗЕНТАЦИИ МЕНТАЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ ПОЗНАНИЯ (НА ПРИМЕРЕ НЕКОТОРЫХ СИНТАКСИЧЕСКИХ СТРУКТУР НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА)
© 2016 г. С.В. Постникова
Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, Н. Новгород
Поитупола в рвдакцою 29.06.2016
Рассматриваются придаточные предложения ирреального сравнения и второпричастные конструкции гипотетического сравнения в немецком языке с точки зрения наличия между ними синонимических отношений. Отмечается, что сформированная в ходе исторического развития система разноуровневых средств выражения сравнения, их дифференциация по семантико-функциональному потенциалу отражает в языковой картине мира результат мыслительных операций, направленных на установление различного вида ассоциаций с целью качественной (качественно-оценочной) характеристики объектов. Особое место занимает в этом плане синтаксический ассоциативный фрейм. Конвенционально закрепленное за анализируемыми единицами значение ирреальности vs гипотетичности является их существенным дифференциальным признаком, по которому они противопоставлены в семантико-функциональном плане. Делается вывод, согласно которому анализируемые единицы, частично сохраняя смысловую общность, являются речевыми (функционально обусловленными) синонимами.
Ключввыв илова: сравнение, гипотетический, ирреальный, синонимия, концепт, синтаксический фрейм, ассоциативный фрейм, дискурс.
Обращение к проблеме синонимии не утратило актуальности и в настоящее время. Это предопределено, во-первых, самой когнитивной деятельностью, в частности, при первичном выявлении у объектов внеязыковой действительности признаков, концептуализация которых и их обозначение языковыми средствами может носить приблизительный характер, а соответственно осуществляться с помощью синонимических средств.
Во-вторых, трудно переоценить речетворче-ский характер использования синонимов как в любом литературном жанре, так и в устной коммуникации, которое, как правило, подчинено интенции эмитента, направленной на акцентирование или, наоборот, перевод в разряд фоновых определённых смысловых компонентов высказывания, на регулирование степени его информативной глубины. Наконец, использование синонимов обусловлено их потенциальной способностью создавать образность повествования, независимо от жанра, в котором осуществляется дискурс.
Сказанное в полной мере относится к языковым средствам со значением сравнения сходства. Разноуровневая природа таких единиц -словообразований (гаке1епагй§), словосложений гиЫпепго^ синтаксических структур, лексических единиц и т.д. - и, как следствие, их дифференциация по семантико-функциональному
потенциалу отражает в языковой картине мира результат мыслительных операций, направленных на установление различного вида ассоциаций с целью качественной (качественно-оценочной) характеристики объектов. Сформированные в ходе этих процессов ментальные единицы - концепты - могут входить в концептуальную картину мира социума и вербализуются системой языковых средств с учётом языковых и речевых конвенций. С другой стороны, они могут формироваться в ходе творческого использования синонимов в иллокутивном и перлокутивном актах под влиянием языкового фактора. Их образование прагматически обусловлено стремлением эмитента создать в сознании реципиента отвечающий интенции образ и тем самым добиться взаимопонимания, что особенно характерно для непосредственного устноязычного общения. Ведь, как известно, концептуализация и категоризация как процессуальные явления, относящиеся к ментальной сфере, «не могут не быть динамическими по своей природе, поскольку многообразие окружающего мира обусловливает восприятие и осмысление разных его сторон, являющихся объектами этого мира» [1, с. 77].
Объектом исследования в предлагаемой статье являются широко представленные в немецком языке синтаксические структуры - придаточные предложения ирреального сравнения
(ПирС) и конструкции гипотетического сравнения (КГС) - второпричастные обороты, которые рассматриваются как синтаксические синонимы. [2, с. 14-15] См., например, описание бомбёжки города:
1. ПирС: ... dann ertönte ein Heulen, das sich rasend und unerträglich verstärkte, als stürze ein riesiger stählerner Planet direkt auf den Keller zu. [3, с. 173].
2. КГС: Er keuchte wie gepeitscht. [4, с. 571].
Как известно, релевантными признаками синонимов являются тождественность или близость выражаемого значения, возможность взаимозамены в одинаковом контекстуальном окружении и ряд других моментов.
При несомненной важности данных критериев представляется, что в данном случае первостепенную роль играет структурно-семантический, который предопределяет функциональную близость или тождественность синтаксических структур. В этом плане следует отметить, что понимание сравнения как ирреального и гипотетического существенно отличается от его определения как логического приёма познания объективной действительности, при котором сопоставлению подвергаются «однородные (выделено нами. - С.П.) предметы и явления объективной действительности» [5, с. 568]. Что касается ирреального сравнения (от лат. irrealis -невещественное, ирреальное - [5, с. 212]; нереальный, не существующий в действительности [6, с. 248]), то это скорее произвольный ментальный процесс сопоставления онтологически несопоставимых явлений, частичное взаимоналожение которых позволяет эмитенту создать образное, метафорически окрашенное представление о сравниваемом, т.е. творческий иллокутивный акт, не отсылающий к действительному положению дел. Ср. пример 1, а также описание города после бомбёжки в восприятии главного героя романа Э.М. Ремарка Zeit zu leben und Zeit zu sterben - Георга, где авторская речь и внутренняя речь персонажа переплетаются в процессе создания единого образа разрушенного города:
3. Diesmal waren es mehrere Häuser. Nur ein paar Grundmauern standen noch. Sie ragten zackig und schwer in die Zuft. Verbogene Stahlträger hingen dazwishen wie dunkle Schlangen, die sich aus den Steinen wühlten. [3, S. 69]
При гипотетическом сравнении, как вытекает из определения «гипотетический» (от греч. hypotheticos - основанный на гипотезе, предположительный) [ср.: 5, с. 120; 6, с.160]) сопоставления как такового вообще не существует из-за отсутствия в первую очередь сравниваемого и нередко tertium comparationis - основы сравнения, которая в лучшем случае имплици-
рована в контексте, и её введение в канву повествования не является целью высказывания. В результате сам акт сопоставления является гипотетическим. Ср. пример 3, а также:
4. Eine Frau mit zwei Kindern hockten ihm gegenüber. Die Kinder drückten sich gegen ihre Knie. Ihre Gesichter waren flach und ausdruckslos, wie erfroren. [3, S. 99] = unbeweglich, kalt.
Можно предположить, что семантика обеих анализируемых структур базируется на сравнении сходства, которое имеет целью установление не идентичности сравниваемых объектов, а лишь их приблизительной похожести по какому-либо признаку, т. е. ассоциации по сходству, что способствует образной характеристике сравниваемого (см. пример 3).
Отмеченная выше и исторически обусловленная семантическая дифференциация данных структур требует более пристального анализа с точки зрения их синонимии.
Отметим, что семантика гипотетичности и ирреальности сравнения является узуальным, системообразующим признаком КГС и ПирС и фиксируется с помощью определённых языковых средств. Для КГС это прежде всего сравнительные частицы wie и gleichsam [7, с. 85], которым a priori свойственны значения условности, метафоричности обозначаемого признака на основе его гипотетического сходства с каким-то иным, представленным на уровне пресуппозиции, но не эксплицированным в дискурсе. См. примеры 3, 4, а также:
5. Wie anders sie war. Schmal, bleich, ernst, mit einem Blick, der wie erloschen schien [8, S. 195].
Ментальный процесс ирреального сравнения репрезентирован в одноимённых придаточных с помощью прежде всего категориальных средств -сравнительных союзов als, als ob, wie wenn в сочетании с конъюнктивом финитного глагола, причём полифункциональность als снимается дополнительным, но облигаторным в данном случае инвертированным порядком слов. Выполнение семантической функции выражения ирреальности сравнения связано с метафоризацией синтаксического фрейма, т.е. с его концептуальной деривацией, которая способствует формированию оценочных смыслов [ср. 9, с. 5]. См. пример 1, а также:
6. Rahe sah aus, als ob er noch mehr sagen wollte. [3, S. 46].
7. Der Lärm ... brach sich an den Wänden und warf Echos in sich selbst zurück, als käme er von allen Seiten. [3, S. 97].
8. Er redete fließend, als sage er einen Leitartikel. [10, S. 207].
В этом существенное отличие данных союзов от сравнительного союза wie, функция которого сводится скорее к связующей [11, с. 406] - уста-
К проблеме синтаксической синонимии
209
давлению сравнения как такового без каких-либо семантико-функциональных нюансов, присущих сравнению сходства, в том числе признака ирреальности. А он, как известно, присутствует при сопоставлении онтологически разнородных объектов, при обобщённом значении эталона сравнения, позволяющем выделить нужный в условиях дискурса типичный и конвенционально закреплённый за данным объектом признак (см. пример 2). Языковая интерпретация концептуального содержания ассоциативного фрейма сравнения сходства может в подобных случаях, в зависимости от интенции говорящего, повлечь структурно-семантическую перестройку самого фрейма вплоть до «переключения» на соположенный концепт качества.
В свете вышеизложенного можно предположить, что по выражаемой семантике - ирреальности и гипотетичности сравнения - данные структуры, будучи репрезентантами синтаксических фреймов (или концептов в терминологии С.Е. Кузьминой [12]), ассоциативных по своей природе [4, с. 143], тем не менее взаимопересекаются лишь отчасти. Так, синтаксический фрейм сравнительных отношений, который репрезентирован сложноподчинённым предложением с ПирС, включает по меньшей мере 2 вершинных узла, соотносимых с главным и придаточным. Ирреальность сравнения в данном случае зависит от рассмотренных выше речемыслительных факторов. Причём ассоциативный фрейм, лежащий в основе ПирС, может тяготеть к свёртыванию в концепт качественного (качественно-оценочного) признака, приписываемого сравниваемому. По сути это является вторичной функцией ПирС, реализация которой зависит от речетворческого замысла эмитента и соответствующей структурно-семантической организации сложноподчинённого предложения и лексического наполнения.
Что касается КГС с нераспространённым второпричастным оборотом, то они, напротив, ориентируются скорее на вербализацию концептов качественного (качественно-оценочного) признака и соответственно на образное представление об объекте, действии. Отсюда сравнение носит гипотетический характер и является скорее вторичной функцией КГС. См. примеры 3, 4, 5. Хотя следует признать, что при включении во второпричастный оборот номи-нантов потенциального деятеля или способа протекания действия более чётко просматривается линия актантно-предикатных отношений, что, безусловно, сближает анализируемые структуры по семантико-функциональному признаку. Ср.:
9. Der Hund sprang ein paar Meter zurück. Er sprang ohne Anstrengung, wie von einer sanften
Feder fortgeschnellt. [3, S. 35] = ... als wäre er von einer sanften Feder fortgeschnellt (als hätte ihn eine sanfte Feder fortgeschnellt.
Однако представляется, что синонимические отношения между КГС и ПирС как системно организованных единиц, обладающих существенными дифференциальными признаками, о которых упоминалось выше, а следовательно, их взаимозаменяемость не может считаться абсолютной, а скорее имеет место при соблюдении некоторых факторов, в частности, при грамматическом параллелизме между группой финитного глагола и группой причастия II, например, в случае, если объект, на который направлено действие финитного глагола ПирС, идентичен субъекту главного. Ср.:
10. Er blieb stehen, als hätte ihn ein Schlag getroffen. = Er blieb stehen wie von einem Schlag getroffen. Ср. также пример 9.
В принципе при возможной взаимозамене общий смысл высказывания не нарушается, хотя, конечно, возникают тонкие различия, несколько изменится характер и степень сцепления частей предложения. И если, теоретически рассуждая, при равносубъектности обеих структур их взаимозамена не ограничена, а выбор одной их них зависит от стиля и предпочтений автора, то в устноречевом дискурсе лексическая наполняемость, а также стремление к языковой экономии могут оказать воздействие на употребление лишь одной модели. Например:
11. Trotz der mit bebenden Zippen geflüsterten armseligen Worte, mit denen sie um Verzeihung bat, spürte Maria nur Widerwillen vor diesem verlorenen, wie mit Elend und Bosheit getränkten Menschen. [14, S. 222] (Замена на ПирС утяжеляет и без того достаточно объёмную структуру высказывания). Ср., однако:
12 Das junge Laub der Kastanien <.. > schimmerte fast weiß im Mond - als habe sich ein Schwarm früher Schmetterlinge hineingeflogen [3, S. 130]. (Замена ПирС на КГС невозможна, во-первых, из-за разносубъектности главного и придаточного предложений, что в принципе позволяет «набросить» образно-метафорическую вуаль на денотативное значение главного предложения, во-вторых, как следствие, это существенно обеднило бы смысл высказывания, лишая его эмоционально-поэтического флёра.
Вместе с тем, как отмечает, в частности, И.М. Жилин, на данном этапе придаточные предложения частично вытесняются причастными оборотами [7, с. 84]. Можно предположить, что в анализируемом случае одной из причин является тот факт, что в структуре ПирС причастие II является компонентом аналитической формы сказуемого, а само придаточное
репрезентирует синтаксический фрейм с определённой семантикой актантио-предикатных отношений, хотя в соотнесении с главным оно, конечно, тяготеет к качественной (качественно-оценочной) характеристике фрагмента внеязы-ковой действительности, выполняя, как отмечалось, вторичную семантическую функцию.
На основании вышеизложенного можно заключить, что анализируемые единицы, частично сохраняя смысловую общность, могут использоваться как речевые (функционально обусловленные) синонимы, взаимозамена которых в ряде случаев обусловлена лишь коммуникативным намерением говорящего и особенностями его индивидуального речетворчества.
Список литературы
1. Шарандин А.Л. Динамическая природа концептуализации и категоризации как основа речевой деятельности человека // Вопросы когнитивной лингвистики. 2013. № 1. С. 75-81.
2. Жилин И.М. Некоторые явления синонимики в группе глагола современного немецкого языка. Л.: ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1960.
3. Remarque E.-M. Zeit zu leben und Zeit zu sterben. Moskau: Jupiter-Inter, 2008. 353 S.
4. Mann H. Die Göttinnen. Berlin: Aufbau-Verlog, 1957. 783 S.
5. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М.: Наука, 1975. 721 с.
6. Современный словарь иностранных слов. М.: Русский язык, 1993. 740 с.
7. Жилин И.М. О категории компаративности // Учёные записки ЛГПИ им. А.И. Герцена. Л., 1963. Т. 255. С. 83-86.
8. Bredel W. Die Söhne. Berlin: Aufbau-Verlog, 1955. 554 S.
9. Болдырев Н.И., Панасенко Л.А. Когнитивная основа лексических категорий и их интерпретирующий потенциал // Вопросы когнитивной лингвистики. М.; Воронеж, 2013. № 2. С. 5-12.
10. Mann H. Der Untertan. Berlin und Weimar, 1971. 477 S.
11. Постникова С. В. Сравнение сходства: динамика развития (на материале немецкого языка) // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2012. № 1. Ч. 2. С. 405-407.
12. Кузьмина Е.С. Простое предложение как средство репрезентации концептуального содержания: Монография. Н. Новгород: Изд-во НГЛУ, 2014. 359 с.
13. Никонова Ж.В. Фреймовый анализ речевых актов (на материале современного немецкого языка). Н. Новгород: НГЛУ им. Н.А. Добролюбова, 2007. 309 с.
14. Uhse B. Die Patrioten. Berlin: Aufbau-Verlog, 1955. 570 S.
ON THE PROBLEM OF SYNTACTIC SYNONYMY AS A MEANS FOR REPRESENTATION
OF COGNITIVE PROCESSES (BASED ON SOME SYNTACTIC STRUCTURES IN THE GERMAN LANGUAGE)
S. V. Postnikova
The article considers the adverbial clauses of unreal comparison and past participle clauses of hypothetical comparison in the German language in terms of presence of the synonymous relationships between them. It is noted that the system of multi-level forms of comparison formed in the course of historical development and the differentiation of these means according to their semantic-functional potential reflect the result of cognitive operations in the linguistic world-image, aimed at the establishment of various types of associations for the purpose of qualitative (qualitative-evaluative)_characteriza-tion of objects. The syntactic associative frame occupies a special place in this context. The meaning of unreal vs hypothetical character, which is conventionally attached to the analysed units, acts as their essential distinctive feature by which they are opposed to the semantic and functional terms. The author comes to the conclusion that the analysed units which partially preserve semantic unity are speech (functionally determined) synonyms.
Keywords: comparison, hypothetical, unreal, synonymy, concept, syntactical frame, associative frame, discourse.
References
1. Sharandin A.L. Dinamicheskaya priroda kon-ceptualizacii i kategorizacii kak osnova rechevoj deyatel'nosti cheloveka // Voprosy kognitivnoj lingvisti-ki. 2013. № 1. S. 75-81.
2. Zhilin I.M. Nekotorye yavleniya sinonimiki v gruppe glagola sovremennogo nemeckogo yazyka. L.: LGPI im. A.I. Gercena, 1960.
3. Remarque E.-M. Zeit zu leben und Zeit zu sterben. Moskau: Jupiter-Inter, 2008. 353 S.
4. Mann H. Die Göttinnen. Berlin: Aufbau-Verlog, 1957. 783 S.
5. Kondakov N.I. Logicheskij slovar'-spravochnik. M.: Nauka, 1975. 721 s.
6. Sovremennyj slovar' inostrannyh slov. M.: Russkij yazyk, 1993. 740 s.
7. Zhilin I.M. O kategorii komparativnosti. // Uchy-onye zapiski LGPI im. A.I. Gercena. L., 1963. T. 255. S. 83-86.
8. Bredel W. Die Söhne. Berlin: Aufbau-Verlog, 1955. 554 S.
9. Boldyrev N.I., Panasenko L.A. Kognitivnaya os-nova leksicheskih kategorij i ih interpretiruyushchij potencial // Voprosy kognitivnoj lingvistiki. M.; Voronezh, 2013. № 2. S. 5-12.
K npoöneMe cmmaKcunecKoü cuhohumuu
211
10. Mann H. Der Untertan. Berlin und Weimar, 1971. 477 S.
11. Postnikova S.V. Sravnenie skhodstva: dinamika razvitiya (na materiale nemeckogo yazyka) // Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo. 2012. № 1. Ch. 2. S. 405-407.
12. Kuz'mina E.S. Prostoe predlozhenie kak sredstvo
reprezentacii konceptual'nogo soderzhaniya: Monografi-ya. N. Novgorod: Izd-vo NGLU, 2014. 359 s.
13. Nikonova Zh.V. Frejmovyj analiz rechevyh aktov (na materiale sovremennogo nemeckogo yazyka). N. Novgorod: NGLU im. N.A. Dobrolyubova, 2007. 309 s.
14. Uhse B. Die Patrioten. Berlin: Aufbau-Verlog, 1955. 570 S.
