CC BY
46
емого района изобилует речками и ручьями (138 наименований ручьев и речек), которые сыграли особую роль для обоснования якутов на этой территории. Гидронимы являются основными в составе топонимии любого народа, так вода есть одно из необходимых условий для жизни человека. Многосоставные топонимы или словосочетания состоят из определения в основном по качественным особенностям и наименования самого географического объекта. Например, Оччугуй-Юрях - маленькая речка, Сибиктэлээх-Юрях - речка, где растет полевой хвощ, Эбэ-Юрюйе - эбэ обозначает дословно бабушка, показывает са-
Библиографический список
кральное отношение, почтение к речке. Тарынг - вода, выступившая поверх льда, слой льда образовавшийся из этой воды, наледь Аччыгый-Тарынг - маленькая наледь, Улахан-Тарынг -большая наледь или уута - вода Улахан-Харыйалаах уута. Са-лаа - ветка, боковой приток Согуруу-Салаа - южный приток, Тиэрэ-Салаа - поперечный приток и т.д.. Основной функцией такого топонима является выделение единичного объекта из однотипных. При наименовании того или иного географического объекта, человек исходит, в первую очередь, из-за признака объекта.
1. Иванов Н.М. Монголизмы в топонимии Якутии. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Ин-т гуманитарных исследований. Якутск, 1997.
2. Хохолова И.С., Пестерева К.А. Исторические и лингвистические аспекты формирования топонимов как показателей освоения ландшафта (на примере Хангаласского улуса РС (Я)). Общество: философия, история, культура. Издательский дом «ХОРС», Краснодар, 2018; 1: 49 - 54.
3. Кожин А.П. Составные наименования в русском языке. Мысли о современном русском языке. Москва, 1969: 31 - 36.
4. Жиленкова И.И. Топонимы Белгородской области (системный лингвоанализ названий населенных пунктов): учеб. пособие по лингвокраеведению. Изд. 2-е. Белгород : ИД «Белгород», 2012.
5. Полевой материал авторов.
References
1. Ivanov N.M. Mongolizmy v toponimii Yakutii. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. In-t gumanitarnyh issledovanij. Yakutsk, 1997.
2. Hoholova I.S., Pestereva K.A. Istoricheskie i lingvisticheskie aspekty formirovaniya toponimov kak pokazatelej osvoeniya landshafta (na primere Hangalasskogo ulusa RS (Ya)). Obschestvo: filosofiya, istoriya, kul'tura. Izdatel'skij dom «HORS», Krasnodar, 2018; 1: 49 - 54.
3. Kozhin A.P. Sostavnye naimenovaniya v russkom yazyke. Mysli o sovremennom russkom yazyke. Moskva, 1969: 31 - 36.
4. Zhilenkova I.I. Toponimy Belgorodskoj oblasti (sistemnyj lingvoanaliz nazvanijnaselennyh punktov): ucheb. posobie po lingvokraevedeniyu. Izd. 2-e. Belgorod : ID «Belgorod», 2012.
5. Polevoj material avtorov.
Статья поступила в редакцию 09.02.18
УДК 811.26
Mironova E.A., teaching assistant, Orenburg State Pedagogical University (Orenburg, Russia), E-mail: mironova_k.a@mail.ru
THE PROBLEM OF DETERMINING THE LITERARY LANGUAGE IN MODERN LINGUISTICS. In the article a literary language as one of the central concepts of modern linguistics has been considered, definitions have been given. The researcher reveals characteristics for different stages of development of philological science, a number of differential signs on the basis of a comparison of the literary language with other components of the functional paradigm. Literary language is a highest form of language. The literary language has been presented as a concrete historical category and has been considered from the viewpoint of processing, supra-di-alecticism, selectivity, normality, breadth of functioning and universality, as well as the diversity of speech styles, as the distinctive features of the language of a given stratum being formed in historical development.
Key words: literary language, functional paradigm, literary norm.
Е.А. Миронова, ассистент Оренбургского государственного педагогического университета, г. Оренбург,
E-mail: mironova_k.a@mail.ru
К ПРОБЛЕМЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА В СОВРЕМЕННОМ ЯЗЫКОЗНАНИИ
В статье рассматривается одно из центральных понятий современного языкознания - литературный язык, приводятся определения, характерные для разных этапов развития филологической науки, выявляется ряд дифференциальных признаков на основе сопоставления литературного языка с другими компонентами функциональной парадигмы. Литературный язык, являясь высшей формой языка, представлен как конкретная историческая категория и рассматривается с точки зрения обработанности, наддиалектности, селективности, нормированности, широты функционирования и общеобязательности, а также разнообразия речевых стилей, как формирующихся в историческом развитии отличительных признаков языка данной страты.
Ключевые слова: литературный язык, функциональная парадигма, литературная норма.
История русского литературного языка (далее - ЛЯ) представляет собой одну из фундаментальных дисциплин в системе современного филологического образования, поскольку язык является системой, находящейся в непрерывном развитии. Ещё Ф.И. Буслаев указывал на то, что «современный слог ежеминутно движется, следовательно, учить ему невозможно вне исторического развития» [1, с. 90]. Происходящие в языке изменения парадигмы обусловлены историческими закономерностями его развития. Однако преподавание и изучение курса осложняется рядом спорных и нерешённых вопросов, накопившихся в процессе формирования и становления «двух историко-лингвистических дисциплин, одна из которых, получившая после известной книги Ф.И. Буслаева название "исторической грамматики", изучает историю русской "народно-раз-
говорной" речи, другая - историю литературного языка» [2, с. 12]. Разграничение таких дисциплин как «Историческая грамматика» и «История русского литературного языка» обусловлено разнородностью предметов изучения - народного языка и ЛЯ.
Актуальность исследования обусловлена тем, что сложился определённый миф об исключительности ЛЯ за счёт кодификации, в результате чего доломоносовский период истории развития русского языка выводится за рамки литературной страты. В частности, опрос студентов филологического факультета показывает, что для них русский ЛЯ очерчен пределами от времени Пушкина до наших дней. Учитывая достаточно ограниченные знания истории России, церковнославянских текстов, древнерусской письменности и литературы, данное заблуждение приводит
к непониманию языковой ситуации и особенностей становления и развития русского ЛЯ.
Необходимо отметить, что на современном этапе языкознания недостаточно проработаны термины, связанные с дифференциацией парадигмы языка, а следовательно, и статус Ля. Более того, в современной лингвистике значимым является понимание «литературного языка» как конкретной исторической категории, которую следует рассматривать в исторической перспективе [3, с. 5 - 6]. В то же время «при всем различии в понимании этого явления литературный язык общепризнанно считается не подлежащей никакому сомнению языковой реальностью» [4, с. 100].
Как историческая категория ЛЯ представляет собой компонент функциональной парадигмы, поэтому степень его обра-ботанности, строгость отбора языковых средств и другие дифференциальные признаки могут быть различными в разные периоды развития истории языка. В соответствии с этим можно отметить, что ЛЯ как компонент функциональной парадигмы языка на разных этапах его исторического развития обладает рядом уникальных особенностей, в соответствии с которыми выделяют две типологические разновидности: ЛЯ донационального периода и ЛЯ национального периода [5, с. 503].
Донациональный период русского Ля охватывает временной промежуток с XI до середины XVII в., и, как правило, представлен в духовных, религиозных и культурных сферах общения. Для ЛЯ донациональной эпохи характерна узуальная литературная норма, в связи с чем возможно существование территориального варьирования. Также необходимо отметить, что ЛЯ донационального периода реализуется только в письменной форме [5, с. 533-535].
В процессе своего развития, начиная с середины XVII века, ЛЯ национального периода, приобретает максимальную поливалентность, то есть начинает применяться в сфере науки, техники, обучения, искусства, а также в сфере неофициального общения (с середины XIX века), что обуславливает его функциональность также в устной форме. В новых условиях функционирования ЛЯ национальной эпохи для существования как письменной, так и устной формы требуется кодифицированная норма, выступающая в роли закона и отражённая в грамматиках и словарях, что способствует отсутствию территориального варьирования [5, с. 540-542].
Отсутствие кодифицированной нормы в донациональный период развития ЛЯ даёт основание некоторым учёным полагать, что в качестве ЛЯ возможно существование только так называемых классических языков. Данной точки зрения придерживался А.В. Исаченко, поэтому «типы графически запечатленной речи» донационального периода называются лингвистом письменными языками [6, с. 149-158]. Согласно мнению Б.А. Успенского, литературный статус сакрального языка закреплялся за старославянским (церковнославянским), профанно-го - за восточнославянским.
Следует отметить, что кодификация до начала книгопечатания и создания грамматик церковнославянского языка отсутствовала и в текстах. При этом кодификация церковнославянского языка осложнилась целым рядом лингвистических и экстралингвистических факторов, что особенно проявилось в середине XVII века, в период церковных реформ Алексея Михайловича и патриарха Никона.
Помимо трудностей, связанных с пониманием в лингвистике специфики ЛЯ как исторической категории, следует отметить противоречия, связанные с восприятием и отождествлением ЛЯ донациональной эпохи в основном как исключительно письменного языка или языка литературы (классические языки), что, с одной стороны, справедливо, поскольку сам термин «литературный язык» напрямую связан с «литерой» и «литературой». Отчасти это признают В.В. Виноградов, Н.И. Толстой, И.С. Улуханов и Б.А. Успенский, в то время как Б.В. Томашевский, Н.А. Мещерский, Ф.П. Филин, А.И. Горшков, В.В. Колесов и М.А. Камчатнов отчерчивают язык литературы от ЛЯ за счёт расширения последнего памятниками деловой письменности.
Нельзя не отметить влияние на культуру, язык и менталь-ность русской народности христианской религии, и, как следствие, церковнославянского языка, при этом следует учитывать, что церковнославянский (старославянский) является классическим ЛЯ. По мнению А.И. Горшкова и В.В. Колесова, церковнославянский «язык» представляет собой совокупность текстов богослужебной литературы, стремящихся к неизменности, что обуславливает постепенную их консервацию и архаизацию, а
русский ЛЯ представлен разнообразными памятниками переводной и оригинальной повествовательной древнерусской литературы и деловой письменности, включающимися в состав русского ЛЯ, что обусловлено, с одной стороны, неизменностью памятников церковнославянской богослужебной литературы, которая впоследствии была узаконена Святейшим Синодом в XVIII веке, с другой - развитием восточнославянского, а затем старорусского и русского ЛЯ, которое шло параллельно со становлением материальных, духовных и культурных ценностей народа.
Мнение о церковнославянской основе русского ЛЯ глубоко ошибочно, поскольку там, «где некоторые учёные видят "церковнославянскую основу" русского литературного языка, на деле обнаруживается общеславянский фонетический, грамматический, лексический фонд» [7, с. 111]. Это впервые было достаточно чётко рассмотрено в работе Н.С. Трубецкого «Общеславянский элемент в русской культуре», которая в определённой степени является продолжением мысли М.В. Ломоносова о специфике церковнославянского языка как первых письменных текстах славянства, с течением времени значительно архаизировавшихся; это обстоятельство способствовало взаимодействию генетически близкородственных языковых стихий - южнославянской и восточнославянской - в формировании и становлении русского ЛЯ [8, с. 165 - 167].
Более того, развитие русского ЛЯ непосредственно связано с так называемым «живым» народным языком. Русская народность и её язык формируются в пределах XIV-XVII вв., а русский национальный язык развивается на основе языка русской народности, данный процесс приходил постепенно, с XVII века. Ф.П. Филин отмечает, что «русский национальный язык, являясь непосредственным продолжением языка великорусской народности, начал складываться в то время, когда уже была создана система общенародного языка на базе московского диалекта XVI-XVII вв. Этот диалект уже в XVI-XVII вв. начал утрачивать свою территориальную ограниченность, а в XVII веке окончательно выбыл из категории территориальных диалектов» [9, с. 29].
В связи с тем, что «основным признаком развития национального языка, в отличие от языка народности, является наличие единого, общего для всей нации и охватывающего все сферы общения нормированного литературного языка, сложившегося на народной основе» [10, с. 293], ЛЯ с середины XVII века стал рассматриваться как важнейший компонент национального языка. При этом, В.В. Виноградов отмечал как одну из главных особенностей развития русского национального языка формирование его на основе синтеза всех жизнеспособных и исторически продуктивных элементов русской речевой культуры: живой народной речи с её областными диалектами, устного народного поэтического творчества, государственно-делового письменного языка и церковнославянского типа языка с их функциональными разновидностями [11, с. 14].
Поскольку в современной языковой системе ЛЯ может быть сопоставлен с единственным сохранившимся компонентом функциональной парадигмы русского языка - диалектом, представляется возможным выявить такие признаки ЛЯ, как об-работанность и нормированность, широта функционирования и общеобязательность, а также разнообразие речевых стилей, которые могут использоваться в различных сферах общения [12, с. 4-5; 5, с. 503-511].
Таким образом, категория «литературный язык» как историческое явление национального периода начинает характеризоваться рядом признаков, к которым относят нормативность, стилевую дифференциацию, многофункциональность, литературную обработанность, общеобязательность и традиционность, но при принятии всех этих признаков возникают опасность исказить историческую перспективу в понимании развития ЛЯ, поскольку данные признаки присущи современному ЛЯ [3, с. 7-8]. Необходимо отметить, что М.М. Гухман, в первую очередь, относит к дифференциальным признакам ЛЯ обработанность и, как следствие, селективность, то есть отбор языковых элементов, а также отсутствие спонтанного речевого произведения [12, с. 4-5; 5, с. 503-511]. В результате чего с XIX - XX веков ЛЯ выделяется среди наддиалектных форм «как наиболее значимая и распространённая разновидность, и как образование, имеющее письменную форму, которая позволяет усилить обработанность речи» [13, с. 14].
ЛЯ может определяться с точки зрения его обработанно-сти, таким образом, по мнению Р.А. Будагова, ЛЯ - это «обработанная форма общенародного языка, обладающая в большей
