CC BY
13
УДК 1(091)+23/28: (261.7+261.4) 001: 10.24412/2071-6141-2023-4-168-181
К ПРОБЛЕМЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ИСТОКОВ САМОБЫТНОСТИ ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ РОССИИ
Д.А. Репин
Исходя из понимания России как цивилизации в контексте исследования истоков самобытности российской культуры в свете экспликации к культурно-историческим предпосылкам становления национальной государственности, рассматривают такие концепты, как религиозность, традиционность, самосознание на уровне бытия личности и социума, формирующие духовное единство российского народа. Реализуется комплексный системный анализ генезиса самобытной культуры России, предполагающий синтез метафизических (онтологических) и культурно-антропологических (аксиологических) оснований в дискурсе философско-религиозного (историософского) подхода.
Ключевые слова: российская цивилизация, самобытность, традиционность, этнос, государственность, религиозность, православная культура.
В современных условиях противостояния России и коллективного Запада остро встает проблема определения особенностей российской цивилизации и ее истоков. Она имеет не только методологическое, теоретико-мировоззренческое значение, но и практическо-политическое, так как от ее решения зависит внутренняя и внешняя политика российского государства, его отношение к другим субъектам общественной жизни. Сегодня очевидно, что позитивистское понимание истории той или иной страны как констатации конкретных событий, важных для ее престижа сильной державы (например, колонизации «отсталых» народов под предлогом их приобщения к передовой культуре Западной Европы), некорректно и не может быть объективным. Попытки западноевропейских и американских политиков принизить ценность вклада российских деятелей науки и искусства в мировую культуру, показать мнимую вторичность России по отношению к Западу требуют особого внимания к исследованию проблемы самобытности русской культуры, определению ее истоков. Прежде всего это необходимо для характеристики России как особого типа цивилизации.
Историко-философский дискурс предполагает выход за пределы позитивистского подхода, учет духовно-религиозных компонентов общественной жизни России как важных факторов становления российской государственности и культуры в целом на основе комплексного анализа. Цель данной статьи - попытка реализации подобного системного подхода.
В таком целостном контексте история отдельного государства предстает не просто как хронология событий. Она складывается из феноменов жизни народного духа, формирующего свое особое культурное наследие, основывающееся на самобытных исторических корнях, традициях, дающих форму и силу культуре. В этом смысле издревле сложившиеся
основания русской культуры на ценностях православия свидетельствуют о преемственности духовного бытия нашего государства от Византии и характере метафизического переживания истины христианства русским народом.
В религиозном смысле метафизика интерпретируется как восхождение человека к Предмету и Истоку духовного опыта - Богу. В дискурсе христианской теологии пришествие в мир Сына Божия является поворотным моментом истории человечества. Он явился как Законодатель и Закон истории, чтобы изменить духовный баланс жизни в пользу Бога и человека. Ему нужна личность, ему нужен человек.
Интерпретация существования человека как личности в христианской антропологии предполагает, что ему имманентно некое сверхприродное, трансцендентное начало, позволяющее индивидууму особым, неповторимым образом преодолевать бытовые формы мысли и жизни, дающее ему духовные силы. «Понятие личности, рождающееся в свете этой установки сознания, равнозначно понятию творческой самобытности индивидуума, способного возвышаться над всеми свойствами своей природы, овладевать их возможностями, свободно определять смысл своей деятельности и цели ее осуществления» [1, с. 6-7]. Реализуя выбор своего жизненного пути, человек не может иметь достоверного знания о наилучшем способе действий, которым ему следует руководствоваться при принятии правильного решения. «Поэтому тот, кто обладает свободою духа, склонен подвергать испытанию всякую ценность не только мыслью, но даже и на опыте» [2, с. 48]. Происходящий в человеке процесс самоопределения в сфере бытия личного духа в единстве нравственного, волевого и интуитивного актов сознания приводит к определению и реализации ценностных констант самобытия. Происхождение и становление нации характеризуется консолидацией самоопределившихся личностей в своем свободно избранном культурно-историческом развитии. В деле сохранения национального своеобразия, кроме природной мощи народа, нужно еще содействие традиционного воспитания и образования [2 с. 108]. Сущность национального характера, соответствующего определенному типу культуры, как и все индивидуальное, не выразима в отвлеченных понятиях.
Споры о самобытности отечественной культуры не утихают на протяжении всей истории государства российского. В современном гуманитарном знании два взаимосвязанных терминологических понятия - «самобытность» и «идентичность», имеют разную историю происхождения. Согласно сведениям древних письменных памятников, собранных известным дореволюционным филологом-славистом И.И. Срезневским (его труды заложили основы исторического изучения русского языка, диалектологии, памятников древней славянской и русской письменности), слово «самобытность» впервые встречается в источниках XI в., написанных на церков-но-славянском языке. Оно имеет два значения: «самобытьный» - сам собой
существующий; «самобытьный» - естественный (источник Гр. Наз, XI в.)» [3, с. 246]. Предположительно это рукопись сочинений святителя Григория Назианзина (Богослова) (IV-V вв. после Р.Х.), переведённая на старославянский язык. На Руси переводы святых отцов Церкви с греческого на древнеславянский язык появляются с XI века вместе с богослужебными книгами (например, Творения святителей Иоанна Златоуста, Григория Нисского). Историческое свидетельство, обнаруженное Срезневским, относится к Изборнику Святослава (датируемому 1073 годом по Р.Х.), где старославянское слово «самобытьный» обозначается как «своевольный».
В современном гуманитарном знании понятие «самобытность» обрело сопутствующий ему термин «идентичность» (от английского слова identity). В качестве важнейшей характеристики оно соотносится с широким рядом феноменов: от особенностей индивидуального сознания до уникальных черт социальных общностей. Категория «национальная идентичность» соотносима с чувством принадлежности человека к своей стране и народу, принятием общезначимых ценностей и общей исторической судьбы. Для российского народа такими ценностями являются патриотизм как любовь к Отечеству, религиозная вера, честь, долг, ответственность перед Богом и людьми. В основе нравственных и политических национальных идеалов россиян лежат эти православные ценности. И потому не случайно рождение русской государственности совпало по времени с духовным самоопределением нашего народа - Крещением Руси.
Возникает вопрос: действительно ли понятие идентичности обладает столь широкими объяснительными возможностями в отношении статусов как личности, так и общественных образований? По нашему мнению, понятие «самобытность» не полностью коррелирует с термином «идентичность», что подтверждается при обращении к историческому анализу его смысла и к истокам становления отечественной духовной культуры.
Исследование культурно-исторической самобытности России также имеет свою историю. В этой связи все большее значение приобретают работы современных философов, историков, культурологов, в которых фокусируется интерес на многовековой истории России и становлении самобытной российской цивилизации. Остановимся на значимых для нашего исследования двух концептуальных положениях, одно из которых принадлежит философу Ю.Ю. Булычеву, другое - философу и культурологу О. И. Генисаретскому.
Ю.Ю. Булычев первоосновой культурного развития нашего народа полагает этнический менталитет, сформировавшийся в тесной взаимосвязи с другими народами и цивилизациями, прежде всего Европейской и Азиатской. «Этнос есть не что иное, как бессознательно образовавшееся ментально однотипное общество, обладающее особой психофизической природой, собственной культурной традицией и стремящееся сохранить свою обособленность от других этнических образований. Поскольку культура
порождается вполне конкретным народом, а не отдельной личностью и не абстрактным социумом, постольку ее важнейшей функцией является сохранение этнически конкретного общества в истории» [4, с. 80].
История народов начинается с формирования организационных основ их социального бытия. Понятие «бытие» имеет метафизическое измерение, поскольку если история имеет свое начало и так или иначе свой финал, то бытие можно понимать как возникновение из небытия, то есть вхождение в бытие. Следовательно, обладать бытием с точки зрения диалектики означает не просто быть, но и зарождаться, что соотносимо с ценностным творчеством субъекта, реализующего определенное духовное содержание в процессе своего становления, оформления жизненного процесса в особых ритуалах и его опредмечивания в артефактах культуры. Этносы, консолидированные в народ, имеют творческую волю, проявляющую в осуществлении своих ценностных установок - тем самым они полагают начало истории. Поэтому, по нашему мнению, определенные языковые особенности, архетипы фольклора и мифологии, душевный склад, нравы и обычаи - все это организует ценностные предпочтения и традиции в целостную систему этнической культуры народа, которая у всех национальных общностей нашей цивилизации изначально религиозна.
В свою очередь, О. И. Генисаретский, поднимая вопрос о ценностных измерениях, об образе жизни и культуры русского народа в ту или иную историческую эпоху, особое значение придает традиции, понимаемой в ключе «осевого исторического времени». В условиях современных социально-политических и культурно-исторических вызовов сохранение самобытности отечественной культуры выступает гарантом обеспечения духовной безопасности нашего народа. Вместе с факторами, определяющими идеологические, политические, экономические составляющие сфер жизни общества, становится значимым исследование культурных и ментальных уровней бытия нашего народа. О. И. Генисаретский, признавая категорию рода условием человеческого существования, полагает данное понятие «естественным или природным», первичным в структуре нашего сознания. «В этой связи и этничность - это феномен родового сознания, родовых отношений, она природна» [5, с. 111]. Рефлексия родового, понимаемая автором как категория самосознания, формирует традицию самотворчества, передающуюся из поколения в поколение и обеспечивающую сохранение органической жизни народа и его своеобразных этнокультурных форм.
Рассуждая об эволюции духовной культуры, мы говорим о сохранении, возрождении или сбережении, то есть об осуществлении в истории некоего идеального содержания, организующего общественное сознание народа. Такие классические древнерусские письменные источники, как «Изборник князя Святослава» (1073 г.), «Слово о Законе и Благодати» митрополита Иллариона (около 1037 - 1043 гг.), «Повесть временных лет»
монаха Нестора Летописца (около 1114 г.), позволяют выделить главный принцип традиционного русского сознания: признание религии Православия духовным фундаментом общества. Концепты религиозности и государственности, рассматриваемые в историософском контексте, отражающие духовно-нравственный образ народа Древней Руси, раскрываются уже на примере ее первых просветителей.
Рассмотрение истоков самобытности русской духовной культуры в контексте ее исторического развития, на наш взгляд, целесообразно проследить в ракурсе трех главных взаимообусловленных подходов: метафизическом (или онтологическом), культурно-антропологическом (или аксиологическом - ценностном) и в объединяющем их религиозно-философском (историософском) подходе.
Метафизический (онтологический) подход предполагает понимание существования любой общности людей как объединенных Высшей идеей человеческого общежития, свойственной Высшему трансцендентному сознанию (Богу). В онтологическом дискурсе зарождение сознательного начала социума понимается как возникновение истории народа и сохранение духовно значимой преемственности, воплощающейся в традиционных ценностных установках, определяющих его самобытность.
В метафизическом восприятии мира в целом актуализируется проблема целостного и органического «единства народов», наделенных духовными различиями. Ю.Ю. Булычев представляет распространение христианства таким образом: «Христианство же, напротив, погрузив народы в телеологически осмысленный исторический процесс, поставив каждый из них перед Ликом Божиим, направило философскую мысль на постижение духовного своеобразия (самобытности) народа и его исторического предназначения» [1, с. 11].
В развитии духовной сферы самобытия и культуры творчество должно порождать добро и соответствовать высоким нравственным принципам. В нем проявляется стремление развить, побудить его носителей к творческому проникновению в суть вещей и событий. Рассматривая личный творческий потенциал первых просветителей Руси и принятие христианства в X в. св. княгиней Ольгой (около 955 г.) и ее внуком, Св. равноапостольным князем Владимиром в 988 г., мы высоко оцениваем духовно-исторический результат их деяний для истории будущего государства Российского. Эти два смыслообразующих и взаимосвязанных события послужили основой христианизации Древней Руси, они вознесли общественное бытие народа на новый духовно-содержательный уровень поиска уникальной личной предназначенности, открывшей пути становления христианского миросозерцания и ценности существования человека как образа Божьего.
Исследуя происхождение Древнерусского государства, становление русского этноса, историк А. Н. Боханов обращает внимание, что христиан-
ство на Руси появилось в тот период, когда в Римской империи закончилась длительная эпоха догматических споров и противостояний и «окончательно выкристаллизовалась каноническая универсальность православия» [6, с. 5]. Тем самым открылся исторический путь христианству, привнесшему в познание мира новый смысл, заключенный в принятии духовного объединения «общей верой».
В христианской церковной традиции Крещение Руси рассматривается как Промысл Божий в отношении России. Движущими силами истории являются благая воля Божия и воля человеческая, действующая, прежде всего, в качестве подвижнической воли отдельных личностей, ведущих за собой народ. Необходимо отметить, что важным хронологическим периодом для исследования истоков нашей самобытности является отрезок исторического времени - 25 лет христианского правления Св. равноапостольного великого князя Владимира, деятельно выполнившего свое исключительное служение как главы христианского народа, чтобы воплотить осветившее его душу Евангелие в собирательную социальную жизнь государства.
Первым значительным фактором, оказавшим огромное влияние на истоки цивилизационной самобытности России, явилось привнесение в зарождающуюся новую духовную культуру церковно-славянского языка св. братьями Кириллом и Мефодием, что предопределило начало процесса образования и воспитания русского народа. Специалист по древнерусской культуре и искусству, академик Д.С. Лихачев, анализируя «Слово о Законе и Благодати» (XI в.), усматривал в этом богословско-философском произведении метафизику языка, подготовившего «слово Церкви». Этот духовно-значимый исторический источник послужил развитию литературного жанра «Слова» на Руси как средства формирования самобытной духовной культуры и самосознания русского народа.
«Слово» митрополита Иллариона свидетельствует, что, «токмо от благого смысла и острым умом уразумев», князь Владимир захотел поставить на почву опыта применение сверхземного, евангельского идеала в отмену римско-государственного и уголовного права» [7, с. 92-93]. Согласно Иллариону, князь-«креститель», часто собираясь с епископами, «с великим смирением советовался с ними, как установить сей закон новый (евангельский) среди людей, недавно познавших Господа» [8, с. 215]. «Слово» способствовало распространению «света православной веры» и постепенному укоренению нравственности среди русского народа. В этом процессе проявилась полнота и внутренняя глубина религиозного чувства русских православных просветителей. В этом смысле значимость и духовное содержание деятельности Св. князя Владимира как просветителя Руси бесценно. Его духовное преображение соответствовало не только исполнению заповедей Божиих, но и одному из основных догматов христианства: о новом
рождении и благодатном возрастании естественного человека в жизнь духовную.
Второй подход к анализу истоков становления самобытной российской цивилизации ценностный или культурно-антропологический. Он раскрывается через рассмотрение ее социокультурной динамики в рамках кросскультурного синтеза, взаимообогащения разных этносов культурными ценностями на основе нахождения общего языка через диалог культур. Прежде всего это значимое для всей христианской европейской цивилизации соединение высоких достижений греко-эллинистического мира и духовного наследия Византийской Империи. Созданием церковнославянского языка была осуществлена смысловая связь со славянской культурой и последующей христианизацией Руси. Язык есть энергия слова, предопределившая культурно-историческое развитие системы российской государственности. Поэтому столь значимо иметь в виду сопряженность между «метафизикой языка» и «слова», являющихся корневой основой формирования культурного потенциала. Культура России в основных формах самобытности также начинается с языка и утверждается посредством его усложнения за счет новой лексики и усиления традиционного ценностного содержания в процессе исторического становления русского народа как национально-государственной общности.
По нашему убеждению, самобытность народа может проявляться только во взаимосвязи с другими народами, этническими группами. Выступая источником самостоятельного культурно-исторического развития, русский народ обретает свою самобытность в соприкосновении с народными культурами, особенностями быта, религиозными обрядами и ритуалами этнических общностей, добровольно вошедших в российскую нацию. Поэтому важным фактором в понимании истоков духовной самобытности выступает взаимодействие между различными народами. Проявление исследовательского интереса к научному анализу вопросов и проблем, в которых рассматривается понимание самобытности отечественной культуры, по мнению Е.П. Челышева, выражается в том, что «русский народ всегда играл консолидирующую роль в создании огромного многонационального государства, не претендуя на право "господствующей нации". Таким образом, чем более глубокую трансформацию претерпевает наша современная жизнь, тем больше должна учитываться самобытность России» [11, с. 14].
В этой связи необходимо обратить внимание на историко-генетическое родство народов, принадлежащих к единой цивилизации. В данном случае целесообразно обратиться к цивилизационному подходу, который позволяет выявить корни нашей «цивилизационной идентичности». Данный термин был употреблен исследовательницей русской религиозной философии Л. Г. Королевой. Применительно к отечественной истории он был уточнен и приобрел объяснительную силу в процессе анализа истории русской христианской цивилизации [9, с. 287]. В свою очередь,
исходным в его отношении является понятие христианской «ойкумены», став частью которой, Русь получила открытый доступ к историческому опыту существования Византийской империи, являвшейся наследницей великого греко-эллинистического мира.
К понятию «ойкумена» (введенному древнегреческим ученым Гека-теем Милетским) обращались историки античности, толкуя его не только как определенное пространство, но как целостный мир, включающий в себя единство микрокосмоса и макрокосмоса. В византийской религиозной космологии в центре Вселенной стоит Бог, позднее феноменально олицетворяемый Императором [10, с. 55]. Таким образом, Император был видимым Наместником Иисуса Христа, выступая в качестве явленного главы Церкви гарантом справедливости. Примечательно, что только в Византии произошло слияние власти церковной и власти государственной. Этим обуславливается преемственность от Византии ценностей православия, формирующих традицию литургического богослужения и его мистического смысла, духовных и социальных законов, правил и норм поведения человека.
Вместе с тем исторически сложившиеся отличия от Римского права (на котором основывались взаимоотношения церкви и государства в Византии) свидетельствуют о самостоятельности регулирования правовых отношений церкви и государства в Древней Руси. Великим князем Владимиром в целях упорядочения благотворительности и групп населения, нуждающегося в призрении, был издан Церковный Устав (Кормчая), согласно которому эти категории населения соотносительно с их уровнем жизни перешли под юрисдикцию Русской церкви. В первых правовых источниках, таких как «Изборник Святослава», «Номоканон кн. Владимира», «Номоканон кн. Ярослава Мудрого», «Правда Ярославичей», в народном сознании было сформировано понятие традиции как блага. Следует отметить, что христианскому мировоззрению в целом свойственен традиционализм.
В значительной мере духовность русского народа формировали заповеди и догматы, гласившие, что такие важнейшие православные ценности как человеколюбие, милосердие, справедливость, необходимы для спасения души. Содержащиеся в «Эпанагоге Василия I Македонянина (ок. 867 - 886 гг.) ценностные установки говорят о том, что «император должен быть тверд в православной вере и благочестен, должен исповедовать православную веру во всем согласно с учением Церкви. Из обязанности чтить законы вытекает чрезвычайно важная обязанность императора толковать их» [10, с. 49-50]. Заимствованный из Византии опыт государственно-церковной системы позволил интегрировать восточно-христианское мировоззрение в отечественный этнокультурный тип. В научных исследованиях по отечественной духовной истории часто акцентируется внимание на понятии самобытности, производится уточнение и конкретизация этого тер-
мина в зависимости от его использования в сферах гуманитарного знания, в том числе применительно к общественно-политической жизни России.
Третий религиозно-философский (или историософский) подход базируется на синтезе онтологического и культурно-антропологического подходов. Он предполагает анализ широкого круга проблем, значимых для характеристики генезиса культурно-исторической самостоятельности России. При этом анализируется ряд вопросов: от рассмотрения в историософском контексте процесса формирования религиозности русского народа до концепта «национального самосознания», выражающегося в культурно-исторической самобытности, уникальном образе России как самостоятельной цивилизации.
С принятием духовного закона христианства акцентируется внимание на сфере нравственности как основе самобытия субъекта. Под духовностью в Православии понимается чистота души, т.е. «главным принципом оценки жизни человеческой личности выступает соответствие плодов деяний души нравственным христианским и духовным началам жизни» [12, с. 12]. Направленность на добро позволяет вскрыть причинно-следственные связи в процессе формирования национального самосознания, объяснить переход от господствовавших в духовной жизни Древней Руси языческих установок к становлению христианской религиозности как одним из важных концептов самобытности российской цивилизации.
Уже при равноапостольном князе Владимире выявилась основная черта характера русичей - веротерпимость и уважение к другим национальностям. К.Н. Леонтьев на основе практического наблюдения и изучения русской души делает вывод: «русские располагают важнейшей предпосылкой всяческой самобытности. Ибо всякая личная, национальная, культурно-историческая оригинальность коренится в суверенном бытии души» [13, с. 210-211]. И. А. Ильин в работе «Путь духовного обновления» пишет: «...каждый народ призван иметь свое самобытное, национально-духовное лицо, и эта самобытность не может состоять в сочетании отовсюду заимствованных черт: она возникает из инстинктивно-душевного своеобразия и из самостоятельного восприятия природы, людей и Бога, а не из заимствования отовсюду чужого достояния.. Правда, не всякому народу удается выносить самостоятельный духовный акт и создать самобытную духовную культуру» [14, с. 224].
«Душа русского народа» продолжила совершенствоваться и укрепляться в ходе потрясений и испытаний, все более консолидирующих людей. Первым таким серьезным испытанием было татаро-монгольское иго, которое, по мысли Г.В. Вернадского, «пав материальным и нравственным ярмом на русский народ, не привело к уничтожению православного христианства и русской культуры» [15, с. 156-159]. Можно сказать, что трагическое историческое событие завоевания Руси Золотой Ордой тем не менее способствовало сохранению связи православия с восточно-христианской
миросозерцательной традицией, в лоне которой были конституированы высшие ценности русского духа и его архетипические начала. По нашему мнению, именно тогда идея «Святой Руси» признавалась как идея национально-самобытного пребывания народа перед Ликом Божиим, а к XVI столетию она синтезировала в себе также и высшие идеалы Святости и Отечества.
Особенностью национального сознания русского народа была традиционная преданность духовной власти, которая в своем содержании понималась как образец высшего благочестия, призванного показать общенациональный пример в деле следования христианскому идеалу. В допетровскую эпоху необходимым требованием качества власти являлось признание ее чистой религиозно-нравственной формы, это должна быть неискаженная православная вера. Церковь и государство, опиравшиеся на княжескую власть и власть духовную с X по XVII в. (эпоха существования Древней Руси), в свою очередь заложили основания для формирования понятия соборности. Необходимым условием постижения истин веры является единение с Церковью, потому как истина принадлежит Церкви как целостному организму. А.С. Хомяков, разработавший экклесиологию Церкви в работе «Церковь одна», отмечал: «...полнота разумения, равно как и беспорочная святость, принадлежит лишь единству всех членов Церкви» [16, с. 43].
В концепциях религиозно-философской мысли XIX в. идея самобытности акцентировалась на примерах сравнения с западной духовной культурой. В книге «Церковь одна» А.С. Хомяков впервые отмечает, что отличительной характеристикой русского национального самосознания является соборность, проявляющаяся как внутренняя духовная связь между христианами в деле совместного отыскания пути к спасению. Стремление к внутренней правде есть стремление к духовно-нравственному личному совершенствованию. Н.О. Лосский по этому поводу подчеркивал: «Нетрудно заметить, что принцип соборности - основа не только для жизни Церкви, но и для решения многих проблем в духе синтеза индивидуализма и универсализма» [17, с. 39].
В рамках русской религиозной метафизики светская власть обретает значение личностно данного выражения идеала Божией Правды, а потому добродетельность, смиренность и кротость государя становятся здесь наиважнейшими признаками властного служения. Вместе с тем согласно русской церковно-государственной мысли необходимый признак истинной царской власти - ее подчиненность правде и закону, ее непременное ограничение, в том числе Уложениями Церковных Соборов.
При очевидном основополагающем значении восточно-христианского начала в истории духовной культуры русское православное миросозерцание выработало существенные отличия от греко-византийского образца в плане его общественно-культурной актуализации
в социальной жизни многонационального народа. В качестве примеров можно назвать самобытные формы юродства, старчества, старообрядства, усилившего свои позиции после соглашения греческой иерархии принять Флорентийскую унию в 1439 г. В.О. Ключевский очень точно охарактеризовал отношение русского народа к этому событию «за византийскую иерархию у нас держались с таким доверием в борьбе с латинством, .а она выдала головой Восточное Православие, насажденное апостолами, утвержденное святыми отцами и седмью Вселенскими Соборами» [18, с. 234].
Старообрядческий раскол (1665-1666 гг.) способствовал процессу дифференциации между разными слоями населения русского государства. Он подготовил основания для изменения сознания русского народа при Петре I и поворота духовных ориентиров в сторону Европы. Также раскол вскрыл противоречия между традиционностью, ассоциированной с Православием с его религиозно-осознанным взглядом на личностное бытие и нарастанием светскости. По нашему мнению, К.С. Аксаков в статье «Опыт синонимов. Публика - народ» (1856 г.) дал верную характеристику состояния части русского просвещенного общества, увлеченного западными идеями. Он писал: «Петровское время разделило русское общество на народ и публику» - понимая под публикой часть русского народа, отказавшегося от образа русской жизни, которая приняла нововведения Петра и поддерживала постоянную связь с Западом - публика является над народом как будто его привилегированное положение. А в самом деле публика есть искажение его народа. Разница между публикой и народом у нас очевидна» [19, с. 410 - 411].
Приняв сложнейший вызов времени, после реформ Петра русская интеллигенция проделала огромную работу. Она создала современный литературный язык, заложила к середине XIX в. предпосылки нового просвещенного русского мировоззрения, своеобразного философствования, которое обрело свои собственные предметы не в сфере отвлеченных понятий, но в обращении к опыту верующей души, к конечным смыслам русского пребывания в истории.
Таким образом, самобытность как начало и движущая сила национального самоопределения проявляет себя на всем культурно-историческом пути возникновения, формирования и развития народа России. Культурообразующий потенциал взаимосвязи народности как фундамента духовного строя национального самосознания и особой «судьбы России» воспроизводит устойчивые формы смыслового постижения россиянами мироздания в единстве онтологического и аксиологического подходов.
Историософский подход помог нам прояснить вопрос о присутствии религиозного духа как истока причинно-следственной обусловленности главнейших исторических событий в сложной судьбе России. Процесс его
проявления в общественной жизни страны сопряжен с одной из фундаментальных основ государственности и консолидации русского народа - становлением национального самосознания. Основанное на духовной самобытности, оно означает постепенное и последовательное проницание духовными интуициями всех сфер жизни российского народа. Самосознание есть духовная сфера бытия человека, порождающая историко-генетическое «родство». «Род» как первичный фактор понимания становления этноса в этнопсихологическом дискурсе, его оформления в народ, на что указывает О.И. Генисаретский, приобретает смысловые глубины, тем самым становится существенным фактором сохранения самобытности в динамично развивающемся обществе.
Как отдельный человек (личность), так и народ в целом уже у истоков возникновения государственности приходят к осмыслению своего бытия, проявлению истории из метафизической сферы «высших смыслов» и ее целеполаганию. Необходимость субъекта утвердить свой личный опыт в социальной событийности формирует культуру народа. Именно через духовный мир деятельной творческой личности дух творит формы самобытной национальной культуры. Творчество должно порождать в человеке и социуме резонанс добра и высших императивов морали, обеспечивающих духовную безопасность личности и общества.
Список литературы
1. Булычев Ю.Ю. Россия как предмет культурно-исторического познания. Введение в проблему российской культурно-исторической самобытности. СПб.: Политехнический университет, 2005. 255 с.
2. Лосский Н.О. Характер русского народа. Druck: Possev-Verlag, V. Gorachek K. G ., Frankfurt in Main. 1957. 98 с.
3. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. Т.3 Р-М. СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1912. 272 с.
4. Булычев Ю.Ю. Христианская философия нации и проблемы русского культурного самосознания. СПб.: Изд-во СПб ГПУ, 2006. 260 с.
5. Немцев М.Ю., Генисаретский О.И. Философская антропология и «родовое начало» как традиция. Два интервью О.И. Генисаретского // Антропологии. № 2. 2023. С. 92-121.
6. Боханов А.В. У истоков национально-государственного самоопределения Руси-России // Москва: журнал русской культуры. № 4. 2013. С. 135-144. URL: https://moskvam.ru/publications/publication_859.html (дата обращения: 10.07.23).
7. Илларион, митрополит. Слово о Законе и Благодати / Реконстр. древнерус. текста Л. П. Жуковской. М.: Институт русской цивилизации, 2011. 176 с.
8. Ужанков А.Н. «Слово о законе и благодати» и другие творения митрополита Иллариона Киевского. М.: НИЦ «Академика», 2013. 350 с.
9. Королева Л.Г. Цивилизационная идентичность России в русской философии культуры. ... дисс., д-ра филос. наук / Специальность ВАК: 09.00.13. Философия культуры. БелГУ, 2006. 366 с.
10. Вальденберг В.Е. Древнерусское учение о правах царской власти. Очерки русской политической литературы от Владимира Святого до конца XVII в. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2006. 368 с.
11. Челышев Е.П. Судьба культуры и путь России // Пространство и время. 2010. С. 151 -164.
12. Осипов А.И. Основы духовной жизни в Православии // Церковь и время. № 2 (11). 2000. С. 1-19.
13. Леонтьев К.Н. Россия, греки и юго-славяне. Опыт национальной психологии // Восток, Россия и славянство: сб. статей. Т.1. М., 1885. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Konstantin Leontev/vostok-rossija-i-slavjanstvo/ (дата обращения 12.07.2023).
14. Ильин И.А. Путь духовного обновления // Иван Ильин. Россия. Путь к возрождению. М.: РИПОЛ классик, 2018. 768 с.
15. Вернадский Г.В. Начертание русской истории. М.: Алгоритм, 2008. 331 с.
16. Хомяков А. С. Всемирная задача России. М.: Институт русской цивилизации, Благословение, 2011. 784 с.
17. Лосский Н.О. История русской философии. М.: Академический Проект, 2007. 551 с.
18. Ключевский В.О. Из лекций по русской истории // Патриарх Никон: трагедия русского раскола. М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви; Изд-во «Дарь», 2006. 656 с.
19. Аксаков К.С. Государство и народ. / отв. ред О.А. Платонов М.: Институт русской цивилизации, 2009. 608 с.
Репин Дмитрий Александрович, канд. филос. наук, преподаватель, gipno-ti@yandex.ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет.
ON THE PROBLEM OF DETERMINING THE SOURCES OF IDENTITY SPIRITUAL CULTURE OF RUSSIA
D.A. Repin
Based on the understanding of Russia as a civilization in the context of studying the origins of the identity of Russian culture in the light of explication to the cultural and historical prerequisites for the formation of national statehood, the concepts of religiosity, traditionalism, self-awareness at the level of being of the individual and society, forming the spiritual unity of the Russian people, are considered. The article implements a comprehensive systematic analysis of the genesis of the original culture of Russia, which involves a synthesis
of metaphysical (ontological) and cultural-anthropological (axiological) foundations in the discourse of the philosophical-religious (historiosophical) approach.
Keywords: russian civilization, identity, ethnic group, clan, statehood, religiosity, orthodox spiritual of culture, tradition, history.
Repin Dmitry Aleksandrovich, candidate of philosophical sciences, lecturer, gipno-ti@yandex.ru, Russia, Tula, Tula State University
