CC BY
64
В.С. Уманец
К ПРОБЛЕМЕ НАКАЗАНИЯ И ЕГО ЦЕЛЯМ ПРИ ПРИМЕНЕНИИ СТАТЬИ 64 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РФ
В статье анализируются проблемные вопросы, касающиеся назначения более мягкого наказания за совершенное преступление. Предлагается авторская дефиниция наказания; определяются цели уголовного наказания; обосновывается нравственное начало рассматриваемого института.
Ключевые слова: наказание, цели наказания, нравственность, назначение более мягкого наказания.
V.S. Umanetz
SOME ISSUES OF PUNISHMENT AND ITS AIMS ENFORCED BY RUSSIAN FEDERATION CRIMINAL CODE, ARTICLE 64
The article deals with problematic matters concerning imposing milder punishment for committing a crime. The author gives his own definition of the term "punishment", determines goals of criminal punishment reasoning moral fundamentals of the analyzed institution. Keywords: punishment, goals of punishment, morality, to impose milder punishment.
При назначении наказания конкретному лицу суд может прийти к выводу о возможности смягчения наказания и назначении меньшего, чем предусмотрено за данное преступление. Статья 64 Уголовного кодекса РФ (далее — УК РФ) предусматривает возможность понижения наказания. При этом применение указанной статьи зависит от правильного определения понятия и целей наказания.
Согласно ст. 43 УК РФ наказание есть мера государственного принуждения, назначаемая по приговору суда. Наказание применяется к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключается в предусмотренных настоящим Кодексом лишении или ограничении прав и свобод этого лица. Такое определение понятия наказания стало предметом дискуссии.
Сложность вопроса проистекает из неоднородности устройства правовых систем в разные эпохи и в разных странах, а также из нашей неуверенности в определении границ собственно права и правил другой природы, действующих в обществе.
Специалисты в области уголовного права, философы, психологи и другие специалисты-обществоведы формулировали теории и признающие, и отрицающие наказание. Аргументы тех, кто возражал против наказания, отрицал его, были различны. Так, Л.Н. Толстой в соответствии со своими философскими воззрениями говорил, что наказание есть зло и нельзя посредством зла бороться со злом, т.е. преступлениями. Возражая ему, В.С. Соловьев писал, что доводы Л.Н. Толстого нельзя признать убедительными, ибо согласно его взглядам на эту проблему человек должен воздерживаться не только от плохих, но и от хороших поступков, от всякой деятельности вообще, поскольку в отдаленном времени эти поступки могут принести зло. Он сопровождал критику взглядов Л.Н. Толстого следующими, не лишенными остроумия замечаниями: «Некто, например, ради воздержания не пошел в трактир, а между тем, если бы он не воспротивился своему влечению и
© Уманец Вера Сергеевна, 2014
Преподаватель кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: verasergeevna8@rambler.ru
пошел бы туда, то на обратном пути нашел бы полузамерзшего щенка и, будучи в данном состоянии склонен к чувствительности, подобрал бы его и отогрел, а этот щенок, став большою собакою, спас бы утопавшую в пруде девочку, которая потом сделалась бы матерью великого человека; между тем как теперь вследствие неуместного воздержания, расстроившего планы Провидения, щенок замерз, девочка утонула, а великий человек осужден навеки оставаться неродившимся». И далее пример «от обратного»: «Кто-то силою спас жизнь человеку, обезоружив разбойника, на него нападавшего; но потом спасенный сделался страшным злодеем, худшим, чем разбойник, значит, лучше было бы его не спасать»1.
Несомненно, критика взглядов Л.Н. Толстого В.С. Соловьевым справедлива, как справедлива вообще критика теории «непротивления злу насилием». Если не противостоять злу, то зло не будет наказано. Вопрос заключается в том, какими средствами противостоять злу, чтобы его искоренить? Ведь пока еще в истории нет случая, чтобы зло было искоренено посредством добра. Поэтому наказание должно быть, но содержать минимум добра, т.е. быть морально оправдано.
Еще одно возражение против оправдания наказания - это высказывания итальянского ученого Луиджи Дольчи, по мнению которого государство, как и глава семьи, должно исправлять, а не наказывать своих членов. При этом личность неприкосновенна2. Он и те, кто разделял его взгляды, считали, что наказание не устрашает. В качестве примера приводился такой исторический факт, как попытка Рима при помощи массовых наказаний уничтожить христианство, что не получилось. Отсюда предлагалось заменить наказание превентивными мерами. Однако другие говорили, что уважение к личности нельзя понимать как непри-* косновенность ее3.
? Кроме того, отрицали наказание анархисты. Так, П.А. Кропоткин как пред-
а. ставитель анархической школы утверждал, что наказание есть необходимый элемент государства, но само-то государство не должно существовать; отсю-I да - государство и законы исчезнут; место государства займет сожительство
1 людей на основе договора4. Однако другие анархисты отрицали государство,
го
| но не отрицали наказания, говоря, что если человек не подчиняется договору,
| то можно делать с ним все, что хочешь5. Заметим, что и П.А. Кропоткин позже
| пересмотрел свои взгляды.
2 Социалист-утопист Р. Оуэн пошел еще дальше. По его мнению, «поскольку ° государство само виновато в том, что человек совершил преступление, значит, « оно не имеет права наказывать его»6.
| Конечно, аргументы против наказания представляют определенную научную
0 ценность. Взяв их в качестве самого общего основания, мы рассмотрим различ-
1 ные точки зрения сторонников наказания, мнение которых сходно в том, что в ° государстве и обществе без наказания и других форм принуждения не было бы
го
3 дисциплины и самой общественной жизни. Однако одни, утверждая это, допу-1 скали любые, самые изуверские формы принуждения, особенно по отношению к | низшим слоям общества и угнетенным классам, другие же считали, что формы
принуждения, а значит, и наказание, должны быть гуманны. При этом оценка наказания сводилась либо к тому, что оно относится к прошлому, а потому наказание есть отмщение, либо к тому, что наказание относится и к будущему, отсюда оно есть возмездие7 и потому целесообразно.
В этих спорах рождались различные теории наказания и попытки нравствен-
196
ного его обоснования: теория возмездия, теория устрашения, теория целесоо-
бразности, теория психологического принуждения, теория заглажения вреда и т.п. Г. Гроций и Х. Вольфдаже развивали теорию наказания как космическую необходимость нравственного порядка.
В более крупном плане теории делились на абсолютные, относительные и смешанные. Б.А. Кистяковский, И.Я. Фойницкий и другие, будучи сторонниками абсолютных теорий, выделяли такие ее составные: наказание самоцель; наказания как нравственной необходимости придерживался Еллинек и его сторонники; теологи8 утверждали, что наказание - это кара без ожидаемого результата, и наказание - это возмездие. Относительные теории это теории прагматические: теории полезности, целесообразности. Их придерживались многие авторы, в т.ч. И.И. Карпец9. Смешанные теории отличались стремлением примирить крайности и найти «золотую» середину, в них можно найти начала и абсолютных, и относительных теорий. К приверженцам смешанных теорий можно отнести немецких ученых, таких как А. Фейербах10, Б. Бауэр11, И. Кант12 и др.
Рассматривая эти теории, следует в то же время иметь в виду, что все они в той или иной мере были результатом влияния на общественную мысль выдающихся мыслителей древности, в частности таких, как Протагор, Платон, Аристотель. Исторически первой была теория наказания-возмездия, получившая свое выражение в талионе и дошла вплоть до И. Канта. «Карающий закон, - утверждал И. Кант, - есть категорический императив... Ведь, если исчезнет справедливость, жизнь людей на земле уже не будет иметь никакой ценности». Из этого вытекает теория абсолютного наказания как требование категорического императива, не нуждающегося в утилитарных дополнительных соображениях: преступник «должен быть признан подлежащим наказа- ш нию до того, как возникает мысль о том, что из этого наказания можно извлечь н пользу для него самого или для его сограждан». Уголовное наказание - это С
а
справедливая кара за преступление, причинение государством определенного Ц
о
страдания преступнику за содеянное им зло. При этом должно быть равенство к
о
между преступлением и наказанием: «Fiat iustitia, pereat mundis» («пусть О' свершится справедливость, если даже погибнет мир»)13. Убийство должно ка- | раться смертной казнью. И. Кант также допускал смертную казнь и за иные, о
например, государственные преступления. н
о
Трудно согласиться с доводами И. Канта и его сторонников о допустимости Ю смертной казни. Принцип древнего правила талиона: «око за око, зуб за зуб, и жизнь за жизнь» вряд ли уместен в цивилизованном обществе, потому как С
к
цивилизация видоизменила и смягчила грубые формы выражения талиона а' как принципа равного воздаяния. С точки зрения гуманизации наказания, д
е
речь должна идти о поисках более точных и возможно мягких форм выраже- | ния этого эквивалента в соответствии с исторически достигнутым реальным № уровнем развития общества и его правовой культуры, характером нравов и 29 общественного сознания, состоянием и динамикой преступности и т.д. Еще 2 М.Д. Шаргородский справедливо указывал на то, что «теоретические взгляды 4 Канта в области наказания - это шаг назад не только от взглядов Т. Гоббса и Гуго Гроция (Гуго де Гроот), но и от взглядов Протагора. И. Кант утверждает не только бесцельность наказания, но и обосновывает необходимость талиона, широкое применение смертной казни и членовредительских наказаний (например, кастрации за изнасилование). Взгляды И. Канта создали возможность теологического обоснования наказания, они используются церковью в этих 197
целях и в настоящее время. Поэтому никак нельзя согласиться с «исторической прогрессивностью уголовно-правовой теории Канта». «И. Кант, писавший после французских материалистов, после Уголовного кодекса 1791 года, в своих уголовно-правовых взглядах был реакционен и фактически оправдывал уголовно-правовую практику, против которой боролись прогрессивные авторы этой эпохи»14.
С одной стороны, мы не можем признать абсолютную теорию наказания И. Канта нравственной, а с другой отвергать его идеи полностью тоже нецелесообразно. Гегель говорил, что право наказания проистекает из умственных свойств природы человека, а само право - это царство осуществленной свободы, мир духа и разума15. Если И. Кант по существу отождествлял мораль и право, то Гегель шел дальше в утверждении «разумности» сущего, т.е. прусского режима, говоря, что все веления права не только справедливы, но и разумны. По его словам, «законам и правовой расправе присуща одна сторона, которая заключает известную случайность и которая состоит в том, что закон есть общее постановление, которое должно быть применено к единичному случаю. Если бы кто-нибудь захотел протестовать против этой случайности, то он бы только настаивал на абстракции»16.
П.И. Новгородцев, говоря о научном значении учения И Канта и Гегеля, замечал, что «наряду с исторической задачей здесь возникают другие проблемы, которые не укладываются в пределы собственно исторического изучения и имеют самостоятельный интерес...В противоположность Канту Гегель обратил главное внимание на объективную сторону нравственности, на ее осуществление в жиз-3 ни и ее связь с деятельными силами истории. Отсюда вытекает его стремление
~ отыскивать в действительности признаки и условия осуществления нравственен
™ ного идеала и рассматривать этот идеал как реальную силу, направляющую
^ отдельных лиц путем приобщения их к общей нравственной жизни»17. | Хотя теории Канта и Гегеля мало напоминают истинно нравственный подход к
| наказанию и к тому, что называлось правом наказания, они, восполняя друг дру-
° га, дали методологическое направление в нравственном понимании наказания.
0
| Нравственный подход к наказанию проявлялся в различных формах. Так,
ч; „и
| двигаясь в направлении нравственного понимания наказания, немецкий ученый
>§ Редер полагал, что наказание это разумное и необходимое средство уничтожения
| у преступника противоправной воли. И поскольку преступление - это неправда,
| то она должна быть уничтожена не только в сфере внешнего бытия, но и воли
| человека. Таким образом, наказание уничтожает безнравственную волю и нравственную порчу. Отсюда цель наказания - нравственно исправить преступника,
| довоспитать его. Наказание должно укреплять правомерную волю преступника, а
§ для этого все меры хороши, как бы они ни были тяжелы. И, поскольку наказание
1 применяет государство, и преступник находится под его опекой, то наказание | может длиться до тех пор, пока не будет достигнуто исправление.
Аналогичной позиции придерживался В.С. Соловьев. По его словам, наказание должно быть, но преследовать цель нравственного исправления. Он приходит к выводу о необходимости для достижения исправления человека, совершившего преступление, бессрочных приговоров, считая при этом, что нравственное исправление преступника возможно лишь с помощью такого на-198 казания, как лишение свободы18. Очевидно, что позиция его явно ошибочна,
непоследовательна, и заявка о нравственных целях наказания оборачивается предложением безнравственных средств.
Ошибка Редера и В.С. Соловьева состоит в противоречии достижения нравственных целей безнравственными методами. Такая позиция при ее развитии может привести к непредсказуемым последствиям. Примером тому служит теория итальянца Гарофало, который, вещая о нравственном понятии наказания, сводит его буквально к временам инквизиции. Так, по Гарофало, совершивший преступление индивид оскорбляет нравственные чувства общества. И коль скоро это так, нужно изгнать его. Однако «изгнать» человека окончательно можно только из жизни, т.е. через смертную казнь. «Естественное преступление» нарушает нравственные нормы высшей важности, чувства гуманности и честности. Всеми этими качествами, как он говорил, не обладают преступники и «некоторые дикари». Здесь уместно напомнить, что Гарофало один из отцов биокриминологии, все категории любой науки, любые проявления человеческого бытия он представлял как предопределенные биологически. Так было и с преступностью, с понятием нравственности, являвшейся, по Гарофало, прирожденной категорией. Однако нравственное «начертано» у цивилизованного человека и «не начертано» у преступника и дикаря. Отсюда то, что Гарофало называл «естественным преступлением», есть особый и тяжкий вид безнравственности, прирожденная нравственная аномалия. В итоге он разработал целую систему изуверских наказаний, среди которых и смертная казнь в широких пределах, и бессрочное лишение свободы, и кастрация, и стерилизация. Весь набор «наказаний» - это все то, нравственно чуждое и уродливое, что выработано было отрицательным человеческим опытом, опытом реакции. ш
е
Мы разделяем точку зрения Е.Н. Трубецкого, согласно которой, хотя подхо- н ды Редера, В.С. Соловьева и Гарофало различны, все они в понятии наказания С
а
смешивают его с той нравственной целью, которую оно должно преследовать. т
о
Сюда относятся и другие теории, определяющие наказание как часть нравствен- к
о
ности, как minimum добра19. О'
«При определении кары, - указывал И.С. Ной, - следует подчеркивать за- а висимость степени причиненного страдания от тяжести совершенного пре- о
ступления, но нельзя эту зависимость рассматривать как пропорциональную. н
о
В противном случае кара превратилась бы в возмездие»20. Кара проявляется в Ю необходимости претерпевания осужденным определенных ограничений, тягот, и страданий в процессе исполнения назначенного наказания21. Кара - это и есть с
к
те ограничения и лишения, которые составляют содержание наказания, но не его цель. Если же кару указывать в качестве самостоятельной цели наказания, д
е
то это уже сродни средневековому анахронизму. Отказ УК РФ 1996 г. от кары | свидетельствует о развитии гуманистических начал в российском уголовном № праве даже в условиях роста преступности. 29
Напротив, удачные термины приведены в УК РФ «мера государственного при- 2 нуждения». Сюда лишь можно добавить термин «вынужденная», т.к. государство 4 не ставит перед собой цель «принуждать» по любому поводу. Да и Конституция, в соответствии со ст. 6 гарантирует права и свободы граждан. При этом в случае критики наших суждений по поводу терминов «вынужденная» и «принуждения», отметим, что С.И. Ожегов и Н.Ю. Шведова толкуют термин «вынужденный» как вызванный какими-то обстоятельствами, совершаемый не по своей воле22, а термин «принудить» как заставить сделать что-либо. 199
Таким образом, УК РФ 1996 г., в отличие от Основ 1958 г. и УК РСФСР 1960 г., отказался от кары. Кроме того, в отличие от Основ 1958 г. и УК РСФСР 1960 г., помимо целей исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений, рецепированных из вышеназванных кодексов, в ч. 2 ст. 43 УК РФ 1996 г. определена новая цель наказания восстановление социальной справедливости. Причем, «правовое отражение справедливости, - пишет А.В. Наумов, - не ограничивается ее экономическим содержанием. Право фиксирует определенный уровень прав и обязанностей человека. Нарушение их, т.е. нарушение права, всегда есть нарушение справедливости»23.
Исправление предполагает превращение преступника в законопослушного человека. Однако теория исправления преступников в ее классическом звучании находит все меньше сторонников24. Напротив, представляет интерес теория ресоциализации преступников, впервые сформулированная М.М. Анселем25.
Как справедливо указывает М.С. Рыбак, исправление, даже если оно прошло успешно, не гарантирует само по себе, что преступник, попав в условия, отличные от тех, в которых он пребывал, сможет вести нормальный, определенный обществом образ жизни и не совершит общественно опасного деяния26. Поэтому целесообразно проводить «ресоциализацию» осужденных, под которой понимается многоплановая организаторская деятельность исправительных учреждений, направленная на реализацию функций уголовного наказания в процессе его исполнения: социализацию личности преступника, восстановление у него утраченных социальных контактов с обществом, подготовку его к адаптации жизни на свободе.
Понятие «ресоциализация» гораздо шире понятия «исправление». По сло-* вам, например, Н.А. Стручкова, ресоциализацию «можно рассматривать как ? состоящую из двух этапов - пенитенциарного (во время отбывания наказания) а. и постпенитенциарного (после освобождения от наказания)»27. Несколько позже g В.Е. Южанин установил, что «ресоциализация... включает в себя и исправление, i но уже в значении «социализация», «подготовка к освобождению», «включение в
1 социально полезную деятельность», «социальная адаптация в обществе». Именно J таким образом ресоциализация способна снижать степень общественной опас-| ности личности преступника. Цель «исправление» ближе к процессу исполне-| ния наказания, а цель «ресоциализация» - к процессу реализации уголовной
s
2 ответственности»28. То есть процесс ресоциализации включает в себя исправле-° ние осужденного и специальное предупреждение преступлений как в процессе « отбывания наказания, так и после его отбытия. Поэтому цель «исправление | осужденного» следовало бы заменить целью «ресоциализации осужденного».
0 В рамках ресоциализации наказание приобретает иной, нравственно оправ-
1 данный смысл. Оно как одно из средств борьбы с преступностью, не являясь ° мерой мучительной, причиняющей излишние физические и моральные страда-§ ния человеческой личности, не приводящей к деградации личности, становится I своеобразным средством исправления для человека29.
I Наказание следует признать мерой устрашения, ибо в противном случае оно
теряет свой смысл вообще30. Поэтому для тех, кто не признает устрашение мерой воздействия на преступника, можно предложить, как это делали Луиджи Доль-чи, Р. Оуэн или Жирарден, вообще отказаться от наказания, ибо бессмысленно обременять государство и общество наличием специального института, способа воздействия на преступника, который никого не устрашает. Однако значение 200 устрашения в наказании не уменьшится, если в теории мы будем его отрицать,
а на практике применять. Ведь у нас действует наказание в виде пожизненного лишения свободы, а смертная казнь пока не исключена из УК РФ. И это особенно актуально в условиях новой России, когда преступность стала более молодой, непредсказуемой и жестокой, когда она разрастается и структурируется, обретает выраженный кланово-криминальный характер31.
Изложенные аргументы дают нам основание полагать, что цель наказания - «предупреждение совершения новых преступлений» требует некоторого уточнения. Так как процесс ресоциализации включает в себя специальное предупреждение преступлений, а страх перед наказанием и реальное его применение действуют на преступника в рамках общей превенции, то из третьей цели наказания слово «новых» целесообразно исключить, а саму цель изложить как «предупреждение совершения преступлений».
Заметим, что реализация целей наказания возможна лишь в условиях правовой стабильности. Это, несомненно, означает, что любое определение наказания не в состоянии самостоятельно решить вопрос предупреждения преступности без взаимодействия идеи целесообразности с идеями справедливости и правовой стабильности32.
Итак, наказание следует понимать как вынужденную, нравственно оправданную меру государственного принуждения, назначаемую по приговору суда, выражающуюся в ограничении или лишении конституционных прав и свобод лица, признанного виновным в совершении преступления, в пределах, установленных уголовным законодательством. Наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, ресоциализации осужденного и предупреждения совершения преступлений. Таким образом, заложенная в понятии наказания нравственная идея, идея справедливости предусматривает элемент индивидуализации при назначении наказания. По нашему мнению, наказание - вынужденная и нравственно оправданная мера. Его природа и характер, нравственное содержание и обоснование, цели проявляются в назначении более мягкого наказания, чем предусмотрено уголовным законом за данное преступление.
1 Соловьев В. Оправдание добра. M., 1899. С. 399-400.
2 Contro il diritto di punier, Como, 1903.
3 См.: Карпец И.И. Уголовное право и этика. M., 1985. С. 157.
4 См.: Кропоткин П.А. В русских и французских тюрьмах. СПб., 1906.
5 Proudhon. Idee general de la revolution an XIX s., 1868.
6 Цит. по: Карпец И.И. Указ. раб. С. 157.
7 См.: Дементьев С.И. Лишение свободы. Уголовно-правовые и исправительно-трудовые аспекты. Ростов н/Д, 1981. С.45 и др.
8 См., например: Balthasar H. V. von, Barth K. Darstellung und Deutung seiner Theologie, Olten, 1951.
9 См.: Карпец И.И. Указ. раб. С. 159.
10 Feuerbach. Lehrbuch des gemeinen in Deutschland geltenden peinlichen Rechts, Gicssen, 1801.
11 Бауэр. Трубный глас страшного суда над Гегелем. M., 1933.
12 См.: Кант И. Соч.: в 6 т. Т. 6. M., 1964.
13 Там же. С. 256, 299-300.
14 Шаргородский М.Д. Наказание по уголовному праву эксплуататорского общества. M., 1957. С. 102.
15 См.: Гегель Г.В.Ф. Политические произведения. M., 1978. С. 185-285.
16 Hegel GW.Fr. Grundlinien der Philosophie des Rechts. 3 Aufl. Berlin, 1854. S. 271.
17 Новгородцев П.И. Кант и Гегель в их учении о праве и государстве // Вопросы философии и психологии. Кн. 61. M., 1901. С. 14.
18 См.: Соловьев В. Оправдание добра. M, 1899. С. 399-400.
19 См.: Трубецкой Е.Н. Труды по философии права / вступ. ст., сост. и примеч. И.И. Евлампиева. СПб., 2001. С. 299.
20 Ной И.С. Сущность и функции уголовного наказания в советском государстве: Политико-юридическое исследование. Саратов, 1973. С. 28.
21 См. : Минязева ТФ. Цели наказания и иных мер уголовно-правового характера и средства их достижения в современном уголовном праве // Законы России: опыт, анализ, практика. 2007. № 5.
22 См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1993. С. 115, 614.
23 Наумов АВ. Российское уголовное право. Общая часть: курс лекций. М., 1997. С. 363-364.
24 См.: Пономарев П., Максимов С. Проблемы уголовно-правового регулирования пожизненного лишения свободы // Законность. 1993. № 4. C. 7.
25 См.: Лнсель М.М. Новая социальная защита (гуманистическое движение в уголовной политике) / пер. с фр. М., 1970.
26 См.: Рыбак М.С. Ресоциализация осужденных к лишению свободы: проблемы теории и практики. 2-е изд., испр. и доп. Саратов, 2004. С. 54-56.
27 Стручков Н.А. Курс исправительно-трудового права. Проблемы Общей части. М., 1984. С. 161.
28 Южанин В.Е. Процесс ресоциализации в уголовном судопроизводстве. Рязань, 1992. С. 16.
29 См.: Карпец И.И. Указ. раб. С. 188 192.
30 См.: Уголовное право России: курс лекций: в 6 т. / под ред. Б.Т. Разгильдиева. Саратов, 2004. Т. 1, кн. 1. С. 25-31.
31 Подробнее об этом см: Лунеев В.В. Преступность в России при переходе от социализма к капитализму // Государство и право. 1998. № 5. С. 47-58 и др.
32 См.: Радбрух Г. Философия права / пер. с нем. М., 2004. С. 183.
В.Е. Бондаренко
НАРУШЕНИЕ ПРАВА НА СВОБОДУ СОВЕСТИ И ВЕРОИСПОВЕДАНИЙ: ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ ОСНОВАНИЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ
В статье исследуется вопрос основания уголовно-правовой охраны права на свободу совести и вероисповеданий. Анализируется содержание ст. 148 УК РФ «Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий»; дается характеристика объекта уголовно-правовой охраны данного состава. Рассматривается проблема урегулированности общественных отношений как необходимого элемента основания уголовно-правовой охраны.
Ключевые слова: уголовно-правовая охрана, свобода совести и вероисповеданий, оскорбление, объект уголовно-правовой охраны, урегулированность общественных отношений.
V. E. Bondarenko
VIOLATION OF THE RIGHT TO A FREEDOM OF WORSHIP AND RELIGIONS: PROBLEM OF DEFINITION OF THE BASIS OF CRIMINAL LEGAL PROTECTION
Article is devoted to research of a question of the basis of criminal legal protection of the right to a freedom of worship and religions. The contents of article 148 of the criminal code of Russian Federation "Violation of the right to a freedom of worship and religions" are analyzed, the characteristic of object of criminal legal protection of considered structure is given. The question of regulation of the public relations as necessary element of the basis of criminal legal protection is considered.
Key words: criminal legal protection, freedom of worship and religions, insult, object of criminal legal protection, regulation of the public relations.
Федеральным законом от 29 июня 2013 г. № 136-Ф3 «О внесении изменений в статью 148 Уголовного кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан»1 введена в действие новая редакция
© Бондаренко Валентина Евгеньевна, 2014
Аспирант кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: bondarenko.sar@gmail.com
