CC BY
168
УДК 343.9
Генезис и диалектика развития наказания как публично-правового института1
Корсаков Константин Викторович, старший научный сотрудник отдела права Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук, член постоянной рабочей группы при Комиссии по координации работы по противодействию коррупции в Свердловской области, эксперт Фонда по борьбе с организованной преступностью, кандидат юридических наук, доцент e-mail: korsakovekb@yandex.ru
Статья посвящена злободневным и актуальным в теории права, пенологии и криминологии научным проблемам, связанным с возникновением и эволюционным развитием наказания как института публичного права и базового элемента системы юридической ответственности. Автором показан процесс кристаллизации и становления данного публично-правового института в зависимости от различных исторических формаций, потребностей и запросов юридической практики и преобладающих научных идей и парадигм. С позиций современных научно-исследовательских взглядов и подходов автором дается объективная теоретико-практическая оценка текущего состояния уголовного наказания как меры уголовной ответственности и средства противодействия преступному поведению.
Ключевые слова: уголовное наказание; уголовное право; теории наказания; уголовная ответственность; реформа уголовного законодательства.
Genesis and the dialectic of development of the punishment as a public law institute
Korsakov Konstantin Viktorovich,
Senior researcher of the Department of law
of the Institute of philosophy and law,
Ural branch of the Russian Academy of Sciences,
Member of the permanent working group
of the Commission for the coordination of work on
combating corruption in the Sverdlovsk region,
expert of the Fund for combating organized crime,
Candidate of juridical sciences, Associate professor
This article is devoted to topical and relevant in the theory of law, penology and criminology scientific issues related to the emergence and evolution of punishment as an institution of public law and the basic element of the legal liability system. The author shows the process of crystallization and formation of a public-legal institution depending on a variety of historical formations, the needs and demands of legal practice and the prevailing scientific ideas and paradigms. From the standpoint of modern research views and approaches the author gives an objective theoretical and practical assessment of the current state of criminal punishment as measures of criminal responsibility and anti-criminal behavior.
Key words: criminal punishment; criminal law; theories of punishment; criminal responsibility; criminal law reform.
Практика наказания за нарушение общеобязательных нормативов и правил человеческого общежития зародилась еще на заре общественного развития, и более-менее точный темпоральный момент ее первоначального применения установить крайне сложно: так,
например, группой канадских антропологов и археологов в 80-х годах прошлого столетия на территории юго-западной части Нидерландов был обнаружен хорошо сохранившийся скелет архаического человека, жившего примерно 40-45 тыс. лет назад, у которого прижиз-
1 Статья подготовлена при поддержке гранта Президента РФ № МК-6928.2015.6.
ненно и незадолго до смерти были последовательного переломаны верхние и нижние конечности, позвоночник и черепная коробка, в связи с чем этими учеными был сделан вероятностный вывод о том, что его обладатель стал жертвой древнего первобытного правосудия: был наказан сородичами за социально опасное и вредное с их точки зрения поведение1.
В эпоху первобытности и появления протогосудар-ственных и первых правовых институтов наказание носило характер группового преследования виновного и осуществлялось в виде актов публичной мести, известных истории права как кровная месть и уголовная репрессия по схеме талиона: равным за равное. По поводу практики кровомщения, нередко не совсем корректно представляемого в юридической литературе как некая череда агрессивных кровавых расправ и актов линчевания, известный юридический социолог и антрополог Норбер Рулан верно заметил, что этот древний правовой обычай был нацелен «не на то, чтобы разрушить жизнь, а больше на то, чтобы заставить уважать ее»2. Именно поэтому наказание в форме кровной мести являлось в то время не столько субъективным правом потерпевшей от криминального посягательства стороны социального конфликта, сколько вменяемой культивируемой в то время системой ценностей обязанностью пассионарной части социума преследовать нарушителя и воздавать ему за наиболее тяжкие и опасные посягательства на установленный общественный порядок и уклад жизни людей3.
Правило талиона, более всего известное библейской (ветхозаветной) формулой «Око за око, зуб за зуб», значительно ограничивало и сужало диапазон применения не имеющей конкретных границ кровной мести четкими, строго фиксированными рамками меры уголовной репрессии, в основу которой лег принцип симметричного (эквивалентного) равенства4. Данный карательный принцип, укреплявшийся по мере социально-правового прогресса, в период античности обосновывался и развивался в научных произведениях философов Платона и Аристотеля как социально справедливая и абсолютно адекватная реакция на совершенное человеком преступное посягательство.
В феодально-абсолютистский период развития государства и права в карательной практике большинства государств Европы и Азии зародилась и получила рас-
1 См.: Мартыненко Т. В. Загадки археологии. Минск, 2012. С. 84.
2 Рулан Н. Юридическая антропология. Москва, 2000. С. 174.
3 См.: Корсаков К. В. Причины и условия возникновения институтов кровной мести и изгнания в социальной практике // Российский юридический журнал. 2005. № 4. С. 139-140; Корсаков К. В. Истоки и предтеча современного уголовного наказания: равновозмездный принцип талиона и институт кровомщения в старорусском праве // Вестник Удмуртского университета. Серия «Экономика и право». 2015. Т. 25. Вып. 2. С. 113.
4 См.: Корсаков К. В. Религиозный подход к преступлению и наказанию: от принципа талиона и кровной мести к доктрине покаяния // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук. 2015.
Т. 15. Вып. 3. С. 147.
пространение идея устрашения. Не только в странах Западной Европы, но и в российском государстве концепция устрашения служила оправданием повсеместному обращению представителей пенитенциарной практики к изощренным публичным членовредительским наказаниям и к квалифицированной смертной казни (повешение, сожжение заживо, удушение, закапывание в землю, утопление, четвертование, заливание в горло и другие полости тела расплавленного металла, травля и раздирание тела различными дикими животными, раздутие мехами, разрывание согнутыми деревьями, колесование (переламывание ломом в двух местах каждой конечности и позвоночника с последующим привязыванием искалеченного к колесу так, чтобы его пятки сходились с головой, и оставление до наступления смерти), распиливание металлической или деревянной (чтобы причинить наибольшие страдания) пилой, сажание на кол, перетирание веревками, лапидация (забрасывание камнями), раздавливание камнями (peine forte et dure), отрезание от тела небольших кусочков в течение длительного времени (в Китае получило название «казнь Линчи»; именно к такой разновидности казни был приговорен польским судом предводитель малороссийских гайдамаков казацкий сотник Иван Гонта), сдирание кожи с живого человека, распятие на кресте, казнь на дыбе (растягивание тела с постепенным разрыванием суставов) и т. д.)5.
Переломный и революционный этап в диалектическом развитии института уголовного наказания был сопряжен с выходом в свет известного труда итальянского просветителя и юриста Чезаре Беккариа «О преступлениях и наказаниях». В этой книге впервые были сформулированы и предложены законодателю следующие гуманистические и либеральные криминологические идеи: уголовное наказание не должно быть чрезмерным; преступление должно рассматриваться как ущерб для всего общества в целом, а не для отдельных сословий и граждан; целью наказания должна быть не кара, а удержание людей от совершения преступлений; предупреждение преступлений гораздо важнее собственно наказания; разного рода тайные обвинения, пытки и другие элементы инквизиционного процесса следует заменить гуманными и быстрыми судебными процедурами; уголовное наказание должно быть прежде всего неотвратимым и восприниматься всеми как неизбежное.
В скором времени данные прогрессивные идеи и концепты были положены в основу целого ряда памятников западноевропейского права Нового времени, например, французских уголовных кодификаций 1791 и 1810 гг., а также многотомного отечественного законодательного свода - Имперского уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Также они дали мощнейший стартовый импульс и были положены в основу активного процесса кодификации громоздкой системы прецедентного и статутного уголовного права Англии и Уэльса. В данной связи совокупность этих научных идей, концепций и взглядов получила в науке о
5 См.: Козаченко И. Я., Корсаков К. В. Криминология: учеб. для вузов. Москва, 2011. С. 15.
преступном поведении и наказании название классической школы пенологии и уголовного права.
Новационные наработки, рекомендации и принципы классической уголовно-правовой традиции значительно содействовали реформированию прежнего реакционного и ортодоксального уголовного законодательства; благодаря этому различные категории осужденных к лишению свободы преступников (женщины и мужчины, взрослые и несовершеннолетние, рецидивисты и осужденные судом впервые и т. д.) начали содержаться в пенитенциарных учреждениях сепаратно друг от друга и в соответствии с санитарно-эпидемиологическими нормами и элементарными гигиеническими требованиями, а уголовно-правовые санкции изменились и приобрели формат более рациональных, дифференцированных и целесообразных.
В то же время в классическом направлении пено-логической мысли имелся ряд недостатков и слабых сторон: так, в частности, при переоценке профилакти-ческо-исправительного потенциала юридического воспитания и всеобщего образования представители данного научного лагеря уделяли мало внимания личности преступника, а также социальным, экономическим и политическим факторам и предпосылкам, опосредующим криминальную активность. Целенаправленную деятельность системы государственных и общественных институтов по предупреждению преступных деяний они нередко сводили только лишь к повышению уровня правовой культуры и правосознания граждан. Главным же минусом в данном научно-теоретическом направлении нам видится то, что личность преступника как главная мишень и ключевая фигура уголовно-правового воздействия у ученых-классицистов предстает в виде некоего абстрактного идеального образа, умозрительного набора черт, свойств, признаков и качеств, а не естественной, реальной и существующей по законам диалектического материализма человеческой личности.
Несмотря на ряд имеющихся в ней минусов и недостатков, классическая пенологическая школа значительно преобразовала общемировую карательную практику, причем в самую наилучшую сторону, насытив ее идеями гуманизма, рациональности, оптимальности и эффективности и выдвинув на передний план пенитенциарной активности вместо членовредительских телесных экзекуций, театрализованных публичных казней и пыток уголовное наказание в виде временной изоляции правонарушителя от общества, обнаружив в свободе индивида эквивалент для соизмерения преступного акта и меры уголовного наказания.
По нашему мнению, характеристику современного нам этапа развития пенологической мысли как неоклассической эры либо постклассического периода («второе дыхание» и ренессанс классической криминологической школы) нельзя признать справедливой. Современный фазис лучше всего характеризует термин «плюралистический», т. к. общей и единой для всех, универсальной и общепризнанной пенологической доктрины в науке о наказании до сих пор не выработано: имеется множество альтернативных и конкурирую-
щих друг с другом концепций, каждая из которых имеет полное право на существование.
В рамках этих подходов диапазон взглядов на уголовное наказание значительно разнится: от рассмотрения его как объективного нравственного зла до оценок как воплощения справедливости и опоры законопос-лушания. Причем обозначившаяся еще в XIX столетии дифференциация всех теорий и концепций уголовного наказания на относительные, абсолютные и смешанные продолжает сохраняться и быть актуальной1.
Концептуальным фундаментом и идейно-теоретическим остовом той общности абсолютных пенологи-ческих доктрин, которые используются и развиваются в настоящее время, продолжает оставаться творческое наследие известных немецких мыслителей Г. В. Ф. Гегеля и И. Канта, которые в своих философских работах рассматривали уголовное наказание прежде всего как акт справедливого возмездия человеку, преступившему закон, - возмездия, которое строго пропорционально содеянному последним2. В настоящий момент парадигмальные позиции абсолютных концепций уголовного наказания заметно усилились ввиду провала в реализации многочисленных программ и комплексных планов реабилитации и перевоспитания осужденных - мероприятий, которые в большинстве своем не достигли поставленных целей и не решили планируемых задач, о чем наглядно и красноречиво свидетельствует большой уровень рецидива преступлений во многих странах мира.
Указанное обстоятельство привело к естественному смещению научно-доктринальных акцентов на почему-то подзабытые в теории российского уголовного права и отечественной пенологии репарационно-контрибу-ционное значение и восстановительно-компенсационную функцию правового института уголовного наказания и такие его основополагающие цели и ориентиры, как восстановление общественной справедливости и сглаживание, нивелировка тех негативных последствий, которые порождаются совершением преступного деяния3.
Между тем в настоящее время предпринимаются попытки изменить данный эволюционный вектор; в основном эти попытки исходят от зарубежных ученых-утилитаристов, сторонников «идей полезности уголовного наказания», а также либерально настроенных исследователей-гуманистов. Последние настаивают на полномасштабной и коренной реформе всего уголовного законодательства, которая придала бы ему более основательные черты и ярко выраженные оттенки гуманности, антропоцентризма, персоноцентризма и либерализма. По их мнению, необходимо осуществить скорейшую гуманизацию уголовного закона, который
1 Корсаков К. В. Парадигмальный фон дискурса об абсолютном и утилитарном в уголовном наказании // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук. 2014. Т. 14. Вып. 1. С. 119.
2 Корсаков К. В. Принцип эквивалентного воздаяния в современном российском уголовном законодательстве // Российский юридический журнал. 2015. № 3. С. 158-159.
3 Корсаков К. В. Принцип равновозмездности в феномене уголовного наказания // Государство и право. 2015. № 6. С. 93.
должен не слепо карать и бичевать виновных, а формировать у преступников чувство социальной ответственности, давать возможность деятельного искупления своей вины наряду с возможностью привития им правильных личностных идеалов и ориентиров.
Этими исследователями сегодня предлагаются не только значительное смягчение санкций уголовных статей вплоть до отмены нижних пределов наказания по многим составам преступлений, расширение закрытого перечня видов освобождения от наказания и уголовной ответственности, замена традиционного лишения свободы и ареста альтернативными видами уголовного наказания, но и дальнейшее существенное расширение так называемого судейского усмотрения, в частности, закрепление в действующем уголовном законодательстве возможности суда изменять категорию преступления в зависимости от обстоятельств конкретного дела.
На наш взгляд, несмотря на внешнюю привлекательность подобного гуманного и либерального аболиционистского подхода, следует признать, что оторванный от реальной действительности, а равно от социально-правовых воззрений, ожиданий и чаяний граждан, по-прежнему нередко становящихся потерпевшими от преступных посягательств, всепроникающий абстрактный гуманизм не может быть эффективен в деле противостояния преступности. Мировая история права демонстрирует нам, что подталкивание к нему современного законодателя и его навязывание правоприменительной практике в большинстве своем приводят к разгулу преступности и в конечном итоге дискредитируют государство в глазах общественности.
Также нам хотелось бы отметить, что замена сложившейся практики изоляции от общества преступников, совершивших наиболее тяжкие и общественно опасные преступления, установленных и признанных судом виновными, мерами «трудовой терапии» - обязательными, принудительными и исправительными работами, а также чрезмерно широкое применение судами институтов условного осуждения, условно-досрочного освобождения и других подобных им «индульгенций» на современный лад постепенно девальвируют уголовно-правовой ресурс и подрывают веру населения в базовые принципы неотвратимости и справедливости уголовного наказания, которое в понимании социального большинства должно быть адекватным, пропорциональным и соответствовать в качественно-количественном отношении своему основанию - совершенному преступлению.
Полагаем, что использование на практике паллиативно-купированных уголовно-правовых и криминологических мер и приемов блокады и защиты от криминально-криминогенного феномена, назначение преступникам заведомо несоразмерного совершенному ими преступному деянию уголовного наказания, зачастую более похожего на некое порицание, публичное неодобрение, а не на ретроспективную принудительную меру, - средств, которые с очевидностью недостаточны для удовлетворения солидаристского чувства справедливости со стороны гражданского общества, чревато подрывом общественного доверия
к публичной власти и усиленным разрастанием таких негативных явлений, как правовой нигилизм и абсентеизм.
Список литературы
1. Козаченко И. Я. Криминология: учеб. для вузов / И. Я. Козаченко, К. В. Корсаков. - Москва, 2011.
2. Корсаков К. В. Истоки и предтеча современного уголовного наказания: равновозмездный принцип талиона и институт кровомщения в старорусском праве / К. В. Корсаков // Вестник Удмуртского университета. Серия «Экономика и право». - 2015. - Т. 25. - Вып. 2.
3. Корсаков К. В. Парадигмальный фон дискурса об абсолютном и утилитарном в уголовном наказании / К. В. Корсаков // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук. - 2014. - Т. 14. - Вып. 1.
4. Корсаков К. В. Принцип равновозмездности в феномене уголовного наказания / К. В. Корсаков // Государство и право. - 2015. - № 6.
5. Корсаков К. В. Принцип эквивалентного воздаяния в современном российском уголовном законодательстве / К. В. Корсаков // Российский юридический журнал. - 2015. - № 3.
6. Корсаков К. В. Причины и условия возникновения институтов кровной мести и изгнания в социальной практике / К. В. Корсаков // Российский юридический журнал. - 2005. - № 4.
7. Корсаков К. В. Религиозный подход к преступлению и наказанию: от принципа талиона и кровной мести к доктрине покаяния / К. В. Корсаков // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук. - 2015. - Т. 15. -Вып. 3.
8. Мартыненко Т. В. Загадки археологии / Т. В. Марты-ненко. - Минск, 2012.
9. Рулан Н. Юридическая антропология / Н. Рулан. -Москва, 2000.
