CC BY
129
УГОЛОВНОЕ ПРАВО И УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА
УДК 343.24
Повышение эффективности системы уголовных наказаний
в современных условиях1
Корсаков Константин Викторович, старший научный сотрудник отдела права Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук, доцент кафедры уголовного права Уральского государственного юридического университета, член постоянной рабочей группы при Комиссии по координации работы по противодействию коррупции в Свердловской области, эксперт Фонда по борьбе с организованной преступностью, кандидат юридических наук, доцент e-mail: [email protected]
Данный материал посвящен злободневным и актуальным для современных уголовно-правовой доктрины и пенитенциарной практики проблемам целей, задач и ожидаемых результатов использования системы уголовных наказаний в Российской Федерации, установления новых ориентиров, стандартов, требований и кондиций, предъявляемых сегодня к уголовному наказанию и другим средствам и мерам уголовно-правового характера динамично развивающейся и усложняющейся общественно-экономической и политико-правовой действительностью. Автором публикации сделан ряд конкретных научно обоснованных и аргументированных предложений и рекомендаций, направленных на модернизацию, повышение эффективности и дальнейшее совершенствование отечественной пенитенциарной практики и проводимой в нашей стране уголовной политики.
Ключевые слова: уголовное право; криминология; уголовное наказание; противодействие преступности в России; исправление осужденных; уголовное законодательство; пенитенциарная практика.
Improving the efficiency of the criminal justice system punishments
in modern conditions
Korsakov Konstantin Viktorovich,
Senior researcher of the Department of Law of the Institute of Philosophy and Law, Ural branch of Russian Academy of Sciences, Member of standing working group under the Commission to coordinate the work on combating corruption in the Sverdlovsk region, the expert of the Fund for combating organized crime, Candidate of Law, Associate Professor
This material is devoted to topical and topical for modern criminal law doctrine and penitentiary practice problems of the purposes, tasks and expected results of use of system of criminal punishments in the Russian Federation, establishment of new reference points, standards, requirements and conditions imposed today to criminal punishment and other means and measures of criminal legal character dynamically developing and the becoming more complicated socially-economic and politico-legal reality. The author of the publication made a number of specific scientifically
1 Издание осуществлено при финансовой поддержке РФФИ, проект «Повышение эффективности системы и видов уголовных наказаний и разработка новых альтернативных мер исправления и перевоспитания преступников в современной России» № 18-011-00244.
based and reasoned proposals and recommendations aimed at modernization, efficiency improvement and further improvement of the national penitentiary practice and criminal policy in our country.
Key words: criminal law; criminology; criminal punishment; fight against crime in Russia; correction of convicts; criminal legislation; penitentiary practice.
Как справедливо заметил известный криминолог О. В. Старков, именно сегодня отечественная уголовно-правовая и пенологическая доктрины имеют реальную возможность активной рефлексии и переосмысления проблем, затрагивающих их методологию и способы воздействия на общественные отношения1.
К числу таких проблем, подлежащих первоочередному пересмотру и безотлагательной ревизии, прежде всего следует отнести институт уголовного наказания как «эпицентр» и квинтэссенцию собственно всей уголовно-правовой деятельности, неоднозначный в оценках и роли институт условного освобождения, вопросы
0 соответствии уголовного законодательства принципам справедливости, гуманности и демократизма, и превентивным аспектам уголовно-исполнительной активности, «реанимированную» рядом зарубежных исследователей идею неопределенных судебных при-говоров2, систему освобождения от уголовной ответственности путем применения средств воспитательного характера, систему возмещения вреда потерпевшим от преступлений, вопрос о причинах низкой результативности традиционных видов уголовных наказаний и роста числа рецидива преступлений среди лиц, вернувшихся из мест лишения свободы, а также проблемы применения смертной казни, долгосрочного и пожизненного лишения свободы.
В условиях наметившегося кризиса криминологической политики и пенитенциарной практики наиболее остро в настоящее время стоит вопрос о повышении результативности применяемых в рамках них методов, приемов и средств воздействия на правонарушителей с целью их исправления, «перерождения», ресоциализации и предупреждения совершения ими новых преступлений. Его актуализирует тот факт, что в Российской Федерации до сих пор не существует необходимых институций и механизмов, обеспечивающих решение сложных задач индивидуальной криминологической профилактики, ресоциализации и социальной адаптации делинквентов.
Между тем именно эти криминологические задачи и телеологические направления являются первостепенными в современном постмодернистском обществе с его бурной глобализацией, урбанизацией и индустриализацией, техническим прогрессом, миграционными перемещениями, деперсонализацией, радикальным индивидуализмом и дегуманизацией религиозных и морально-нравственных ценностей, увеличением про-тестных настроений в широких слоях общественности разных стран мира, заметным усилением явлений ксе-
1 См.: Старков О. В. Начала российской криминологии // Российский криминологический взгляд. 2005. № 1. С. 17.
2 См.: Корсаков К. В., Жилко И. А. Пенитенциарный труд в след-
ственных изоляторах. Екатеринбург, 2013. С. 82.
нофобии, мигрантофобии, экстремизма и террористических угроз.
Обозначившийся кризис пенитенциарной практики пока еще не приобрел глобальный масштаб, однако он будет усиливаться, что прежде всего скажется на криминогенной обстановке в стране. Именно поэтому российскую уголовно-исполнительную практику следует безотлагательно модернизировать, переориентировать и нацелить в первую очередь на исправительно-воспитательное воздействие на сознание и поведение преступника, а также с учетом текущего общественного заказа, социальных чаяний и ожиданий и с опорой на принцип гуманизма, исключающий причинение осужденным каких-либо физических и нравственных страданий и унижение их личного достоинства и чести, определить и установить новые кондиции и требования, предъявляемые к уголовному наказанию и другим мерам уголовно-правового характера резко изменившейся за последние десятилетия социально-экономической и политико-правовой реальностью.
Мы полагаем, что реализация превентивно-предупредительных задач не может осуществляться в рамках одной лишь пенитенциарной деятельности, без привлечения элементов системы политических, социально-экономических и духовно-культурных регуляторов общественной жизни, а уголовное наказание, поддаваясь «синдрому Понтия Пилата», нельзя уподоблять некоей гетманской булаве, беспрерывно размахивая которой можно разрешить все социальные проблемы, связанные с преступностью. В этом уголовно-правовом институте наряду с карательным элементом должен присутствовать ярко выраженный исправитель-но-воспитательный компонент, причем последний, на наш взгляд, в современных условиях должен быть доминантным.
Попытки ряда отечественных и зарубежных авторов полностью уйти от карательного элемента в содержании уголовного наказания3, по нашему мнению, заведомо являются бесплодными, т. к. еще правоведами - представителями классической пенологической концепции было доказано, что именно он, этот элемент, делает наказание наказанием и отличает его от иных мер воздействия на преступников - порицания, внушения и т. д. Поэтому адекватный, соизмеренный с содеянным и тщательно взвешенный заряд кары изначально заложен законодателем в каждую санкцию уголовно-правовой нормы из Общей части действующей уголовной кодификации. Причем данный компонент также не стоит полностью отрывать либо противопоставлять исправительно-предупредительным интенциям наказания: между ними нет противоречия или
3 См.: Гилинский Я. И. Наказание: криминологический подход // Отечественные записки. 2008. № 2. С. 76.
же взаимоисключающей конкуренции, а наоборот, они имеют общую основную цель, функцию и назначение - защиту и охрану социума от вредоносного и разрушительного потенциала преступности. В данном отношении они одинаково важны, в особенности в плане практической реализации названной выше генеральной цели уголовной и криминологической политики государства.
Подчеркнем, что использование ресурса уголовного наказания, с неизбежностью связанного с обреме-нениями, лишениями и ограничениями для наказываемого, должно осуществляться от имени государства лишь тогда, когда оно повлечет за собой результат в виде исправления: изменения сознания и поведения индивида, преступившего черту закона, т. е. карательный (принудительный, насильственный) элемент по сути должен оказывать дополнительную стимуляцию в деле исправления осужденного. Пропорция кары и исправительно-воспитательного содержания в объеме конкретной меры уголовного наказания может быть различной, вариативной, поскольку она должна зависеть от индивидуальных, личностных особенностей осужденного (его пола, возраста, формы вины, отношения к содеянному, категории преступления, наличия рецидива и т. п.).
Не только некоторые российские криминологи и пенологи (Я. И. Гилинский, Е. М. Телкова и др.) предлагают исключить из состава уголовного наказания любые карательные компоненты: в странах Западной Европы группы ученых - последователей основателя революционной газеты «Аванти» криминолога Энрико Ферри и сотрудники итальянского Центра исследования социальной защиты также выступают за такое преобразование, основываясь на теории социальной защиты, которая, как известно, вообще не оперирует таким понятием, как наказание, заменяя его термином «мера социальной защиты»1. Подобного рода гипертрофированный гуманизм, заставляющий вспомнить крылатую фразу «Благими намерениями вымощена дорога в ад», на наш взгляд, излишен и даже опасен в области предупреждения преступного поведения в современных условиях, т. к. будучи уже опровергнутым пенитенциарным опытом в ходе его апробации, он не учитывает природу человека, объективные стороны его бытия, мышление и психологию преступника. Если в отношении неосторожных правонарушителей, совершивших деликт впервые, этот подход еще может быть применим, то в отношении рецидивистов и лиц, совершивших особо тяжкие преступные деяния, он неоправдан, неэффективен и способен значительно затруднить или же сделать невозможным достижение целей генеральной и индивидуальной профилактики.
Нельзя полностью отрицать важность и необходимость гуманизации репрессивной сферы уголовной политики, так как этот вектор развития исходит из идей и принципов, закрепленных в ст. 5 Всеобщей декларации прав человека от 10 декабря 1948 г. и ст. 7 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. Принцип гуманизма
1 См.: Ансель М. Новая социальная защита. М., 1970. С. 33.
нашел свое отражение в тексте уголовного законодательства всех цивилизованных и прогрессивных стран, включая Российскую Федерацию, в ст. 7 Уголовного кодекса которой указано, что «наказание и иные меры уголовно-правового характера не могут иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства». Однако гуманизация, о которой ведется речь, имеет определенные границы и лимиты, задающие ей другие основополагающие принципы уголовного права - принципы справедливости и законности, требующие обеспечивать соблюдение закона методами принуждения и обеспечить равенство, соответствие принудительных средств качественно-количественным параметрам интервенции в сферу охраняемых законом благ, свобод, прав и интересов.
Современные эпигоны и адепты школы социальной защиты нередко в своих работах исходят из ложного тезиса-постулата о том, что кара низводится современными законодателями и правоприменителями до некой самоцели уголовного наказания либо его первостепенной, главной функции2, тогда как кара ни тем, ни другим не выступает, а рассматривается как уравновешенный исправительно-воспитательным ингредиентом в наказании один из содержательных элементов последнего, который также служит идее удержания индивида от желаемого ему недопустимого поведения.
Несмотря на положение, содержащееся в ст. 7 Каракасской декларации, принятой 15 декабря 1980 г. Резолюцией 35/171 на 96-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН, о том, что государствам -членам ООН «необходимо вести постоянный поиск новых подходов и разрабатывать более совершенные методы в области предупреждения преступности и обращения с правонарушителями», следует признать, что в России (несмотря на незначительное снижение этого показателя за последние десять лет) за большинство преступных актов по-прежнему предусматривается и назначается судами уголовное наказание в виде лишения свободы. Между тем не только в странах Европы, Австралии, Новой Зеландии, но и в латиноамериканских и африканских государствах ведется активный поиск и внедрение разнообразных мер и средств, альтернативных лишению свободы - методов и форм исправительно-воспитательного воздействия: институт пробации, механизм ресоциализации, система так называемого отложенного приговора и т. д. Во многих передовых государствах мира лишение свободы в текущий момент составляет менее трети от всех видов наказаний, назначаемых органами уголовной юстиции.
Деятельность по разработке и апробации альтернативных приемов и средств обращения с осужденными ставит во главу угла не только задачу превентивного исправительного воздействия на преступников вне мест изоляции от общества, но и поиск новых, активных и действенных форм взаимодействия органов правопорядка и уголовно-исполнительной системы с
2 См.: Пинатель Ж. Методология сравнительной криминологии // Проблемы сравнительного правоведения. М., 1978. С. 51.
общественными объединениями и иными институтами гражданского общества. Например, применяемая в ряде государств система пробации помимо возложения на виновного таких обязанностей, как заглаживание вреда и ущерба, причиненных вследствие совершения им преступления, выполнение каких-либо работ, отказ от асоциального образа жизни, прохождение курса лечебной терапии и т. д., предполагает их участие в социально значимых и полезных мероприятиях и передачу их под контроль различных общественных институтов. В некоторых азиатских традиционных обществах (Япония, Южная Корея и т. д.) в рамках общей системы социального контроля на протяжении многих десятилетий успешно применяется и продолжает развиваться институт поручительства (также известный как взятие на поруки), представляющий наряду с сохранившимися там общественными (товарищескими) судами и коллективным (общественным) порицанием (пример последнему можно найти в практике принудительного публичного выставления напоказ лиц, занимающихся проституцией, и, что особенно примечательно, их клиентов в современном Китае) эффективные формы экономии уголовной репрессии и перехода из области уголовной ответственности в сферу неюридической ответственности - социальной1.
Проведенное нами эмпирическое исследование в местах лишения свободы и принудительного содержания (исправительных колониях, колониях-поселениях и следственных изоляторах, расположенных на территории Свердловской, Челябинской и Тюменской областей и Пермского края), включавшее в себя доверительные беседы, интервьюирование, открытые дискуссии и анкетирование осужденных и лиц, заключенных под стражу, выявило большой и неподдельный интерес пенитенциарного контингента к новым видам обращения с осужденными, немалая часть которых также, как и специалисты в области пенологии, указала на кризис лишения свободы как предупредительного средства.
Большинство осужденных сочли и назвали перспективными в предупредительно-профилактическом отношении такие альтернативные пенитенциарные практики, как психологические курсы «контроль гнева» (в пилотном, стартовом формате такие курсы проводятся на территории Свердловской области с 2016 г. под эгидой широко известной некоммерческой организации - Фонда по борьбе с организованной преступностью и имеют отличные результаты, отмеченные руководством ГУ ФСИН по Свердловской области и органов судебной власти), направленное внушение, специальные тренинги и обучение социальному взаимодействию, медиативные практики, добровольная (осуществляемая исключительно по желанию осужденного) кастрация, разработанная американским ученым Ховардом Зером модель восстановительного правосудия, а также уголовно-правовой институт так называемой прерываемой изоляции, применяемый в западных странах при краткосрочном лишении свобо-
1 Hopt K., Steffek F. Mediation. Rechtstatsachen, rechtsvergleich, regelungen. Tübingen, 2008. С. 104-105.
ды, когда уголовное наказание не отбывается осужденным в определенные заранее дни, как правило, выходные и праздничные2.
В то же время не только осужденные, но и представители администрации и персонала исправительных учреждений дали отрицательную оценку и указали на несправедливость и неэффективность таких ранее применявшихся в бытность советского государства альтернативных лишению свободы форм принудительного перемещения, как выдворение, депортация, определение на поселение, ссылка и высылка, запрет на проживание в определенной местности, а также идеи так называемых неконкретизированных приговоров (система treatment, реабилитационная модель), апробация которой в XIX столетии в США и Европе была, как известно, крайне неудачной и приводила, как писал об этом профессор И. Я. Фойницкий, к «выработке хороших заключенных, а не хороших людей»3.
Подчеркнем, что хотя область применения уголовного наказания в виде лишения свободы должна перманентно ограничиваться до тех экстренных случаев, когда другой формат обращения с преступником невозможен, все же полная замена наказания в виде лишения свободы альтернативными ему мерами в настоящее время вряд ли реальна. Это связано с наличием такого типа преступников, который отличается повышенной общественной опасностью и требует обязательной изоляции от общества, включая такую ее разновидность, как пожизненная, а также с отсутствием предложений такого вида уголовного наказания, который полностью и окончательно заменил бы собой лишение свободы и вобрал бы в себя все предупредительно-исправительные потенции и ресурсы, необходимые для успешного достижения целей генеральной и индивидуальной превенции.
В условиях продолжающегося кризиса пенитенциарной практики и малой эффективности сложившейся системы уголовных наказаний с ее приматом репрессивно-карательных и «дрессирующих» ретроспективных шаблонов, схем и формуляров, признанных теоретически устаревшими и не соответствующими требованиям дальновидной, прогрессивной, демократической и гуманной государственной политики в уголовной сфере, исследовательский поиск и репрезентация такого универсального вида наказания, способного прийти на смену традиционному лишению свободы, представляется нам важнейшей задачей современной науки.
Библиографический список
1. Ансель М. Новая социальная защита / М. Ан-сель. - М., 1970.
2. Гилинский Я. И. Наказание: криминологический подход / Я. И. Гилинский // Отечественные записки. -2008. - № 2.
2 Hopt K., Steffek F. Указ. соч. С. 117-119.
3 Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведе-нием. СПб., 1889. С. 61.
3. Корсаков К. В. Пенитенциарный труд в следственных изоляторах / К. В. Корсаков, И. А. Жилко. - Екатеринбург: Ажур, 2013.
4. Пинатель Ж. Методология сравнительной криминологии / Ж. Пинатель // Проблемы сравнительного правоведения. - М., 1978.
5. Старков О. В. Начала российской криминологии / О. В. Старков // Российский криминологический взгляд. - 2005. - № 1.
6. Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением / И. Я. Фойницкий. - СПб., 1889.
7. Hopt K. Mediation. Rechtstatsachen, rechtsvergleich, regelungen / K. Hopt, F. Steffek. - Tübingen, 2008.
Bibliograficheskij spisok
1. Ansel' M. Novaya social'naya zashchita / M. Ansel'. -M., 1970.
2. Gilinskij YA. I. Nakazanie: kriminologicheskij podhod / YA. I. Gilinskij // Otechestvennye zapiski. - 2008. - № 2.
3. Korsakov K. V. Penitenciarnyj trud v sledstvennyh izolyatorah / K. V. Korsakov, I. A. ZHilko. - Ekaterinburg: Azhur, 2013.
4. Pinatel' ZH. Metodologiya sravnitel'noj kriminologii / ZH. Pinatel' // Problemy sravnitel'nogo pravovedeniya. -M., 1978.
5. Starkov O. V. Nachala rossijskoj kriminologii / O. V. Starkov // Rossijskij kriminologicheskij vzglyad. - 2005. -№ 1.
6. Fojnickij I. YA. Uchenie o nakazanii v svyazi s tyur'movedeniem / I. YA. Fojnickij. - SPb., 1889.
7. Hopt K. Mediation. Rechtstatsachen, rechtsvergleich, regelungen / K. Hopt, F. Steffek. - Tübingen, 2008.
