CC BY
27
пустые дни я усиленно делал вид, будто ничего не произошло. Вставал по утрам, вкалывал до отупения, ел, не ощущая вкуса еды, пил пиво с сослуживцами и даже отважно подтрунивал над братьями, в то время как любой из них мог одним словом выбить меня из колеи.
Опираясь на словарные соответствия и толкования французских ФЕ, а также на контекст, авторам перевода удается подобрать фразеологические эквиваленты, которые мы классифицируем как выборочные, это делать вид < donner le change и выбить из колеи < briser net. Фразеологизм sans faire d'histoires полностью утрачен и свободное словосочетание не ощущая вкуса еды раскрывает смысл утраченного фразеологизма в данном конкретном контексте: ел, чтобы не привлекать к себе внимания, т. е. не ломался, хотя ел без особого желания, так как любил безответно. И выборочные эквиваленты, и свободное словосочетание сохраняют эмоциональность и стилистическую направленность всего контекста.
Анализ примеров способов перевода позволяет сделать вывод о том, что ведущими факторами, влияющими на конкретный способ перевода оригинала, являются следующие: 1 - лингвистические, которые мы делим на а) языковые, отражающие системные характеристики ФЕ, и б) речевые, связанные с функционированием ФЕ в тексте; 2 - экстралингвистические, т. е. национально-этнический компонент значения ФЕ. Нужно подчеркнуть, что определяющая роль в выборе переводческого соответствия принадлежит речевому фактору, иначе говоря, контекстуальному, который позволяет установить, в каком значении выступает в оригинале ФЕ, и подобрать наиболее подходящий к условиям контекста способ перевода. Главенствующая роль речевого фактора приводит к тому, что сопоставляемые ФЕ и их переводческие соответствия функционируют в близких по значению и форме контекстах.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Влахов, С. Непереводимое в переводе / С. Влахов, С. Флорин. - М.: Международные отношения, 1980.
2. Гак, В. Г. Новый французско-русский словарь (НФРС) / В. Г. Гак, К. А. Ганшина. - М.: Русский язык, 1997.
3. Колшанский, В. Г. Контекстная семантика / В. Г. Колшанский. - М., 1980. - С. 4-73.
4. Комиссаров, В. Н. Теория перевода (лингвистические аспекты) / В. Н. Комиссаров. - М.: Высшая шко-ла,1990. - 252 с.
5. Кунин, А. В. Фразеология современного английского языка / А. В. Кунин. - М.: Международные отношения, 1972.
6. Кунин, А. В. О переводе английских фразеологизмов [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - Режим доступа: http://samlib.ru/w/wagapov_a_s/transl-book-kunin. shtml
7. Медведев, Ю. В. Фразеологические единицы в исходном тексте и языке перевода (на материале английской поэзии и русских переводов) [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - Режим доступа: master-fish.ru>lingvistika/3_kurs/phrazeologia/pdf
8. Мелерович, А. М. Фразеологизмы в русской речи: словарь / А. М. Мелерович, В. М. Мокиенко. - М.: Русские словари: Астрела, 2001.
9. Фразеологический словарь русского языка (ФСРЯ) / под ред. А. И. Молоткова. - М.: Русский язык, 1986.
10. Французско-русский фразеологический словарь (ФРФС) / под ред. Я. И. Рецкера. - М.: Гос. изд-во иностр. и национ. словарей, 1963.
УДК 81 ББК 81.051
Н. В. Ноздрина
К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ ГЕНЕЗИСА ПАРНЫХ СЛОВ С НАЧАЛЬНЫМ ГУБНЫМ ЗВУКОМ
Аннотация. Статья посвящена постановке вопроса, касающегося происхождения парных слов с начальным губным звуком, явлению бинаризма в языке и культуре, а также их связи с проблемой происхождения языка.
Ключевые слова: бинаризм, бинарная оппозиция, парные слова, детская речь, табу, фольклор.
N. V. Nozdrina
TO THE PROBLEM OF THE GENESIS OF ALLITERATING WORDS WITH THE INITIAL LABIAL SOUND
Abstract. This article is dedicated to the problem of the genesis of alliterating words with the initial labial sound, to the binarism phenomenon in language and culture, and their correlation with the genesis of language itself.
Key words: binarism, binary opposition (binary system), alliterating words, child speech, taboo, folklore.
Бинаризм как явление носит всеобъемлющий характер как с точки зрения охвата сфер деятельности человека, так и с точки зрения времени. С позиции философии бинаризм характеризуется как «фундированность западной ментальности дуальными семантико-структурными (и соответственно, семантико-аксеологическими) оппозициями: субъект - объект, Запад - Восток, внешнее -внутреннее, мужское - женское начало и т. п.» [3, 110]. Несмотря на то, что взгляд на данную проблему менялся в процессе развития самой науки, зависел от той или иной парадигмы, из которой исходили представители разнообразных философских школ, сам факт ее наличия оставался неизменен. Масштабность данного явления, равно как и природа бинаризма в целом, заключается в том, что бинаризм является неотъемлемой составляющей познающего субъекта, заложен в структуре его мышления. Так, признавая вслед за И. Кантом, что «рассудок не черпает свои законы в природе, а приписывает их ей» [2, 140], мы приходим к выводу, что человек осознает мир и себя в нем через призму бинарных оппозиций, компоненты которых при этом играют роль «крайних точек», задающих границы того или иного предмета или явления.
Мышление человека является единственным инструментом постижения объективного мира, и тот факт, что наиболее значимые продукты ментальной деятельности - как то язык, наука, картина мира - носят системный характер, предполагает системность самого мышления. С точки зрения системного подхода бинарная оппозиция представляет собой систему, поскольку подразумевает некий объект или явление, выступающий как целостность, где энергия связей между элементами (компонентами бинарной оппозиции) превышает энергию их связей с другими системами (оппозициями) [3, 936].
В языкознании концепция бинаризма, неразрывно связанная с направлением структурализма, получила распространение благодаря деятельности Пражской лингвистической школы. Понятие бинарной оппозиции занимает центральное место в дихотомической теории Р. О. Якобсона и фонологической концепции Н. С. Трубецкого. Под оппозицией в данном случае понималось лингвистически значимое различие между единицами плана выражения и соответствующего ему плана содержания, специфический вид парадигматических отношений. Так, примером оппозиции на фонологическом уровне в русском языке может служить пара губных согласных фонем /р/ - /b/: они способны быть единственным средством смыслоразличения, например, в паре слов «пой» -«бой».
В «Основах фонологии» Трубецкой особое внимание уделял функциональному аспекту фонем, рассматривая их как набор дифференциальных признаков. Исследование фонологические системы языков, таким образом, сводилось к установлению набора данных признаков и сопоставлению их с предварительно построенной моделью. Разработанный пражцами оппозиционный анализ послужил значимым вкладом в методологию структурного анализа языка. Данный метод стал использоваться для выявления языковых единиц и их дифференциальных признаков и установления системных связей между противопоставленными единицами.
В современном русском языке слов с начальным губным звуком ([р], [b], [v], [f], [m]), состоящих из одного или двух повторяющихся слогов относительно небольшое количество. Однако все они относятся либо к разряду междометий (фу, ба и т.д.), либо к звукоподражательным словам (бабах, буль-буль, мяу, муму, пиф-паф и т.д.), либо к словам «детской речи» (бо-бо, пи-пи, вава и т.д.) или же к терминам родства, так же характерным для речи ребенка (папа, мама, дядя, тетя, тятя, баба). Все эти слова, в сущности, составляют первичную речь ребенка.
Организм в процессе онтогенеза проходит важнейшие этапы эволюции всего вида, в процессе филогенеза когнитивные способности индивида также развиваются постепенно. Освоение человеческим мозгом первого языка - продукта ментальной деятельности предков - проходит, вероятнее всего, по тому же сценарию. Следовательно, уместно предположить, что между первичной речью современного ребенка и словами древнего человека есть некоторая схожесть. Значит, для того, чтобы пролить свет на генезис слов с губными звуками, нам необходимо обратиться к материалам древних языков.
В работе Вяч. Вс. Иванова «Язык третьего тысячелетия» автор уделяет внимание вопросу, касающемуся парных слов с начальным губным носовым. Автор отмечает частотность распространения во многих языках парных сочетаний слов, где второе слово отличается от первого только начальным губным носовым m- (иногда в сочетании с предшествующим шипящим спирантом s, как в идиш: sm-), заменяющим любой первый согласный или добавляемый к следующему за ним гласному (например, русское гогол-моголь). Данное явление тем более примечательно, поскольку свойственно языкам не только родственным и современным друг другу, но и дистанцированным в пространстве и времени. «Некоторые языки, в частности тюркские, где встречаются пары типа tabak - mabak, могли оказать влияние на соседние. Но число языков, где встречается этот прием, очень велико. В него входят арабский, курдский, осетинский, индонезийский, монгольские
наряду с современными западноевропейскими языками. В некоторых языках (в том числе и древних) вместо носового смычного может использоваться неносовой или губной сонант, но функции его остаются теми же самыми» [1, 142-143]. Говоря о семантическом и функциональном аспектах данного приема, автор замечает, что подобные парные слова, как правило, встречаются в живой речи или при ее стилизации (например, в творчестве Л. Толстого, Ф. Искандера, В. Хлебникова). Они обладают сильно выраженной окраской. Что примечательно, данные обороты несут или негативную или ироническую коннотацию [1, 142].
Принимая во внимание тот факт, что юмор (в частности ирония) является социально адаптированной и приемлемой формой выражения агрессии, можно прийти к заключению, что данный прием имеет строго отрицательную коннотацию. Следует также отметить, что рассматриваемые пары слов в речи выступают как самостоятельные языковые единицы. Первый компонент пары обладает семантической значимостью, второй элемент образуется из первого путем замены начальной фонемы. Таким образом, происходит искажение внешней формы слова, что приводит к утрате связи с его внутренней формой. Рассмотренные в паре, такие слова находятся в оппозитор-ных отношениях, складывающихся на основе семантической значимость/ незначимости ее элементов. То есть подобные пары слов представляют собой не что иное, как контекстуальные бинарные оппозиции.
Способ образования второго компонента, а также доля амбивалентности, присущая бинарным оппозициям, сближает рассматриваемые нами парные слова с табуированной лексикой и явлением табу в целом. Табу в процессе становления социума и культуры, в формировании языка и мышления многие ученые отводят первостепенную роль. Сам феномен в разное время попадал в фокус исследования лингвистов, психологов и культурологов. Что характерно, самим исследованиям, как правило, был присущ междисциплинарный характер. Так, в широко известном труде З. Фрейда «Тотем и табу» автор рассматривает культурологический материал через призму психоаналитической теории. Проводя параллель между сознанием современного человека в состоянии невроза и человека, принадлежащего древнему народу или народу, находящемуся на ранних стадиях развития, Фрейд отмечает, что и само явление в культуре и его проявления в невротическом сознании имеют общее происхождение, коренятся в амбивалентности человеческих чувств. «Табу
- полинезийское слово, которое трудно перевести, потому что у нас нет больше обозначаемого им понятия. Древним римлянам оно было еще известно; их &асег было тем же, что табу полинезийцев; Квйашск древних евреев, вероятно, имело то же значение, которое полинезийцы выражают посредством их табу, а многие народы в Америке, Африке (Мадагаскар), Северной и Центральной Азии - аналогичными названиями. Для нас значение табу разветвляется в двух противоположных направлениях. ...Наше сочетание «священный трепет» часто совпадает со смыслом табу. ...Слову табу с самого начала присуще упомянутое двойственное значение, оно служит для обозначения определенной амбивалентности и всего того, что выросло на почве этой амбивалентности. Табу само по себе амбивалентное слово, и затем уже, думаем мы, из установленного смысла слова можно было бы понять то, что явилось в результате предварительного исследования, а именно, что запрет табу есть результат амбивалентности чувств» [5, 20]. Особый интерес для нас представляет следующее его замечание: «Изучение древнейших языков показало нам, что когда-то было много таких слов, обозначавших противоположности в известном - если и не совсем одном и том же смысле, т.е. они были амбивалентны, как слово «табу». Незначительные звуковые изменения, внутренне противоречивого по смыслу первоначального слова, послужили позже тому, чтобы придать обоим объединенным в нем противоположностям различное словесное выражение» [5, 43].
Процесс табуирования, затрагивающий как ментальный, так и социальный аспекты жизни человека, с давних времен находил отражение в фольклоре. Фольклор - это всегда трансформация
- сложная, подчас многоступенчатая - какого-либо аспекта действительности. Для ранних этапов фольклорного творчества решающую роль играли этнографические связи. Известный исследователь фольклора В. Я. Пропп показал, что волшебная сказка как жанр, со своим составом сюжетов и персонажей, со своей структурой, в конечном счете, генетически связана с первобытными обрядами и представлениями. Прочную зависимость от древних этнографических субстратов обнаруживают и архаический эпос, и обрядовый фольклор. При этом, как показал на многих фактах Пропп, отношения фольклора и этнографии не прямолинейны, в недрах фольклорного творчества происходит переработка, переосмысление, часто - идеологическое отрицание либо полная перекодировка материала действительности [4, 9]. «Воспитанные в школе литературоведческих традиций, мы часто еще не можем себе представить, чтобы поэтическое произведение могло возникнуть иначе, чем возникает литературное произведение при индивидуальном авторстве. Нам все кажется, что кто-то его должен был сочинить или сложить первый. Между тем возможны совершенно иные способы возникновения поэтических произведений... Генетически фольклор должен быть сближаем не с литературой, а с языком, который также никем не выдуман и не имеет ни автора, ни авторов. Он возникает и изменяется совершенно закономерно и независимо от воли людей, везде там, где для этого в историческом развитии народов создались соответствующие условия» [4, 21-22].
Таким образом, в рамках исследования проблемы парных слов с начальным губным согласным важно установить, почему именно губные звуки становятся заменителями любых других начальных звуков при образовании парных слов; определить, имеет ли отношение данный факт к роли губных звуков в детской речи, с явлением табуирования в языке; а также обнаружить, как на почве определенных явлений действительности - социальных отношений и институтов, исторических событий, сменяющих друг друга, аксеологических систем и картин мира- возникали первичные языковые единицы. Выявить взаимосвязь данных явлений представляется возможным только в том случае, если мы объединим данные целого ряда как гуманитарных, так и естественных наук. Решение же данной задачи в рамках языкознания возможно, прежде всего, путем фонетического, морфологического и семантического анализа древних языков и типологических данных.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Иванов, Вяч. Вс. Лингвистика третьего тысячелетия: вопросы к будущему / Вяч. Вс. Иванов. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - 208 с.
2. Кант, И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике // Соч. / И. Кант. - М.: Мысль, 1965. - Т. 4. - Ч. 1. -464 с.
3. Можейко, М. А. Бинаризм // Всемирная энциклопедия: философия / под ред. А. А. Грицианова. - М.: АСТ; Мн.: Харвест: Современный литератор, 2001. - 1312 с.
4. Пропп, В. Я. Фольклор и действительность / В. Я. Пропп. - М.: Наука, 1976. - 328 с.
5. Фрейд, З. Тотем и табу. Психология первобытной культуры и религии / З. Фрейд. - М.: Азбука, 2012. - 256 с.
УДК 82
ББК 83.3(РР)55-8
С. В. Смоличева
КОММУНИКАТИВНЫЕ АСПЕКТЫ ПОЭТИКИ ИМЕНИ В ДРАМЕ В. В. НАБОКОВА «СКИТАЛЬЦЫ»
Аннотация. В коммуникативном аспекте рассматриваются вопросы номинации как значимого компонента поэтики драмы В. В. Набокова «Скитальцы».
Ключевые слова: Набоков, драматургия, поэтика, коммуникация, номинация, имя, стилизация, пародия.
S. V. Smolicheva
COMMUNICATIVE ASPECTS OF THE POETICS OF NAMING IN OF THE DRAMA V. V. NABOKOV "THE WANDERERS"
Abstract. In the communicative aspect deals with the nomination as a meaningful component of the poetics of drama of V. V. Nabokov "The wanderers".
Key words: Nabokov, dramaturgy, poetics, communication, naming, name, pastiche, parody.
Общеизвестно, что для любого писателя поэтическая антропонимика - важная творческая задача. Это обусловлено тем, что имя, как отмечает исследователь Т. А. Неваленная, «участвует в развертывании основных тем и мотивов произведения, формировании художественного времени и пространства, передает не только содержание, но и подтекстовую информацию, способствует раскрытию идейно-эстетического содержания текста, часто выявляя его скрытые смыслы» [8]. Добавим, что любое имя также обладает известным коммуникативным потенциалом - свойствами, позволяющими выступать в качестве единицы коммуникации (речевого акта) и порождать «двустороннюю активность автора-создателя и читателя-интерпретатора художественного текста» [1].
Сам выбор имени героя детерминирован взаимодействием «различных факторов, обусловленных, во-первых, уникальной природой имени собственного как такового, во-вторых, концептуально-эстетическими, жанрово-родовыми и поэтологическими особенностями художественного произведения, в-третьих, лингвокультурной квалификацией автора (билингвизм Набокова, диапазон его литературных предпочтений и т.п.)» [8].
О том, насколько щепетилен был писатель в вопросах антропонимики, косвенно свидетельствует тот факт, что свою первую пьесу «Скитальцы» (1921, опубл. 1923) студент В. В. Набоков отослал из Кембриджа родителям в Берлин в качестве вольного перевода первого акта драмы, якобы принадлежащей неизвестному поэту конца ХУШ - начала Х1Х вв. Вивиану Калмбруду (в английском написании - «Vivian Calmbrood» - это анаграмма его имени и фамилии), позже она была издана с указанием «перевод с английского Влад. Сирина». С этого момента, видимо, и начало формироваться «игровое поведение писателя, складывался его мистификационный стиль». Этому
