К определению понятия «Текст на церковнославянском языке» Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

А. С. Герд

К ОПРЕДЕЛЕНИЮ ПОНЯТИЯ

«ТЕКСТ НА ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКОМ ЯЗЫКЕ»

В последние десятилетия в разных странах мира возрос интерес к собственно лингвистическим вопросам изучения церковнославянского языка1. Используя в качестве источников украинские, польские и словенские церковные тексты XVI в., в настоящей статье мы попытаемся определить тип их языка: т.е. можно ли рассматривать эти памятники как тексты на церковнославянском языке. Подобный подход предполагает принятие в качестве исходного той или иной интерпретации понятия «церковнославянский язык».

Наиболее простое внелингвистическое определение понятия «церковнославянский язык» следующее: «Церковнославянский язык — это язык церковных текстов». В то же время, как известно, в собственно языковом аспекте церковнославянский язык с XI по XVIII в. встречается и в других жанрах и типах текстов. Таким образом, в чисто лингвистическом плане более сложным оказывается определение рукописи, книги как текста, написанного на церковнославянском языке. В конечном счете, это вопрос о том, каковы те параметры, признаки, которые помогают сказать: «Да, вот этот текст не на церковнославянском языке».*

В работе «Церковнославянский язык» мы попытались дать чисто лингвистическое определение понятия «церковнославянский язык». По нашему мнению, церковнославянский язык — это язык славянских текстов, в которых статистически доминирует определенная языковая эталонная модель. В качестве эталонной модели для церковнославянского языка Х1-Х^ вв. может быть принят старославянский язык, а для текстов Х^-ОО/Н вв. — его прямое продолжение — язык церковных текстов, созданных в Болгарии (Тырновская школа), Сербии (Ресавская школа) и на Руси. На каждом уровне языковой системы эталонная модель определяется отдельно — для фонологии, морфологии, словообразования и лексики. Сегодня необходимо добавить, что эталонная модель строится не только на статистической основе, но и на уровне конкретных языковых фактов — как модель таксономическая.

Как показали проведенные ранее исследования, именно болгарские и русские церковные тексты отличает, как правило, ничтожная мера отклонения от эталонной модели2. Таковыми в качестве эталонных ниже рассматриваются болгарские тексты Евфимия Тырновского, Дмитрия Кантакузина, Константина Костенечско-го, Григория Цамблака, Владислава Граматика; русские— Пахомия Логофета, Епифания Премудрого, Четии Минеи Макария, Жития святых, созданные на Руси в московской традиции. Исходя из этих соображений нами была определена эталонная инвариантная модель именного склонения в церковнославянском языке3.

© А. С. Герд, 2004

’ Вопрос актуален и для исторической лексикографии. 66 •

ИНВАРИАНТНАЯ ЭТАЛОННАЯ МОДЕЛЬ ИМЕННОГО СКЛОНЕНИЯ ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКОГО ЯЗЫКА (ЮГО-ВОСТОЧНО-СЛАВЯНСКИЕ ЦЕРКОВНО-ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНЫЕ ТЕКСТЫ)*

Единственное число

ОСНОВЫ на -*о

Мужской род Им. -ъ/-ь

Род. -д/-га/-А

<-у>

Дат. -у-ю-ж

<-ови/-ви> Вин. -ъ/-ь/0

-л/-а/-л Тв. -ъмть/-ьмь

Месгн. -,Ь/-

<-ы/-н> <-у/-Ю>

Зв. -о/-/-'к

Средний род Им. -о/-е/-,Ь

Род. -А/-В/-А

<-е/-*к>

Дат. -у/-ю/ -л

Вин. -о/-е/Л

Тв. -,кл\гь/-ьл\ь

Места. -^/-6

ы/-и

ОСНОВЫ на -*а Женский род

Им. -д/-1л/-'Ь

Род. ы/-н

<-тЬ/-е/-у> Дат. 'к/'б

ы/-н

Вин. -у/-ю/-л

Тв. -о>/-ою

Места. -^/-е

-и/-ы

Зв. -о/-е/-'Ь

ОСНОВЫ на -*г Женский род

Им. -*ь/-ь/0

Род. -и/-ы

Дат. -н/-ы

Вин. -т»/-ь/ 0

Тв. -ию/-ью

Места. -и/-ы

* Знаком < > отмечены флексии слабые, низкочастотные.

Множественное число

ОСНОВЫ на -*о

Мужской род

Им.

Род.

Дат.

Вин.

Тв.

Места.

-и/-ы

-'Ь/'б

<-оЬе>

-ъ/-ь/0 <-овгь/-бвть>

-0М'Ь/-М’Ь

-ы/-и

-’к/'б

<-овть/-евтк>

<-ове>

-ы/-и

<-Л\И>

-'Ьхть/-ехть

<-охть>

Средний род

Им.

-л/-а/-л

Род.

Дат.

Вин.

-т»/-ь/0

-омть/-ел\ъ

-л/-а/-л

Тв.

Места.

-ы/-и

-'кХг/-еХъ

<-«ХТ»>

ОСНОВЫ на -*а Женский род

Им. -ы/-и

-'к

Род. -ъ/-ь/0

Дат. -лмъ / -гал\ъ

Вин. -ы/-и

<-д/-га/-А>

Тв. -дл\и/-1ал\и

Места. -дх^ / -гахт»

<-охт>>

ОСНОВЫ на -*Г Женский род

Им. -и/-ы

Род. -ИИ

-ей

Дат. -ьмть/-ил\,ь

Вин. -и/-ы

Тв. -ьми

Места. -кхь/"!»)^

- -'Ьхь

Рассмотрим в свете поставленных выше задач именное склонение украинских и польских церковных текстов. В качестве объекта исследования были привлечены выдающиеся славянские церковные памятники ХУ-ХУПвв., такие, как украинские — Пересопницкое евангелие, сочинения Ивана Вишенского, попа Василия из Острога, Антиризис; польские— Библия Шарошпатацкая, Пулавская псалтырь, сочинения Петра Скарги и др. В качестве сравнения дополнительно были исполь-

зованы и русские, болгарские, сербские церковные тексты ХУ-ХУ1 вв. (см. список источников).

Старые праславянские элементы инвариантной системы во всех славянских языках и в XVI в. выступают как основные системообразующие элементы4.

Рассмотрим, однако, флексии, отклоняющиеся от эталонной модели. Ниже в схемах в левой колонке — наименования текстов по их автору, названию или ареалу, в правой — абсолютная частота флексий на 12 ООО словоупотреблений. Ряд названий памятников при одной частоте располагается по порядку согласно источнику, данному в сноске 4. Флексии пишутся в латинской графике.

Ед. ч. — основы на *-о м.р. Род.п. -и

Петр Скарга 50

Пересопницк. ев.; Польша XVI в. 46

И. Вишенский 37

Василий (Острог) 23

Валахия XVI в. 17

Еп. Премудрый 7

И. Волоцкий 6

Валахия XV в. 5

Пахомий Логофет 4

К. Костенечский; Четии Минеи 3

Вл. Граматик 2

Д. Кантакузин 1

М. Граматик 0

Польские и украинские тексты резко противостоят эталонной модели (болгарские и русские тексты):

Дат. п. -ovi

Пересопницк. ев. 52

И. Вишенский 34

М. Граматик 33

Валахия XVI в. 20

Польша XV в. 19

Польша XVI в. 18

Пахомий Логофет; Четии Минеи 13

Василий (Острог); Петр Скарга 9

Еп. Премудрый 6

Вл. Граматик 5

Д. Кантакузин; К. Костенечский 3

Мести, п. -и

Польша XV в. 30

Польша XVI в. 22

Пересопницк. ев. 21

И. Вишенский 18

Петр Скарга 14

Василий (Острог) 12

Вл. Граматик; Еп. Премудрый; Четии Минеи 5

И. Волоцкий; К. Костенечский; М. Граматик 4

Пахомий Логофет; Валахия XV в. 3

Польские и украинские тексты резко противостоят эталонной модели:

Основы на *-о ср.р. Вин.п. -а

Валахия XVI в. 24

Четии Минеи 15

Пересопницк. ев. 14

Василий (Острог) 10

Еп. Премудрый 7

И. Волоцкий 3

И. Вишенский 2

Вл. Граматик, Д. Кантакузин, К. Костенечский, Пахомий Логофет, Польша XV в., Петр Скарга, Польша XVI в., М. Граматик 0

Здесь украинские тексты, как и валашские, тяготеют к русским:

Местн. п. -и

Польша XV в. 30

Польша XVI в. 24

Василий {Острог) 23

Петр Скарга 21

Пересопницк. ев. 8

М. Граматик 2

Еп. Премудрый, Д. Кантакузин, К. Костенечский, 1

Валахия XV в., Валахия XVI в. Пахомий Логофет, И. Волоцкий, Вл. Граматик, И. Вишенский, Четии Минеи 0

Основы на *-а ж. р.

Род. п. -Не

Польша XV в. 32

Валахия XVI в. 25

Валахия XV в. 23

К. Костенечский 22

М. Граматик 21

Вл. Граматик 20

Д. Кантакузин 16

Пересопницк. ев. 15

Польша XVI в. 12

Петр Скарга 10

Еп. Премудрый 8

И. Вишенский 6

Четии Минеи 2

Пахомий Логофет, И. Волоцкий, Василий (Острог) 0

Русские тексты противостоят польским и болгарским.

Мн. число — основы на *-о м. р.

Им. -оге

Пересопницк. ев. 43

Польша XV в. 24

Петр Скарга 33

Польша XVI в. 16

Валахия XVI в. 6

И. Вишенский 3

Еп. Премудрый 2

И. Волоцкий, Вл. Граматик, К. Костенечский,

Четии Минеи, М. Граматик 1

Украинские и польские тексты резко противопоставлены эталонной модели.

Тв. п. -ami

Петр Скарга 55

Пересопницк. ев. 25

Василий (Острог) 12

И. Вишенский 8

Пахомий Логофет; Польша XVI в. 5

Четии Минеи 3

Еп. Премудрый, И. Волоцкий, Польша XV в., Вл. Граматик, Д. Кантакузин, К. Костенечский, Валахия XV в., Валахия XVI в., М. Граматик 0

Местн. п. -ак

Валахия XV в. 22

М. Граматик 17

Пересопницк. ев. 10

Четии Минеи 9

Польша XVI в. 5

Василий (Острог) 4

Все остальные тексты 0

Резко выделяются тексты из Валахии, М. Граматика.

Местн. п. -ок

Польша XV в. 12

И. Вишенский 7

Пересопницк. ев. 5

Вл. Граматик; Польша XVI в. 4

Д. Кантакузин; Валахия XVI в. 3

Валахия XV в. 2

Четии Минеи 1

Еп. Премудрый, Пахомий Логофет, И. Волоцкий, 0 К. Костенечскйй, Василий (Острог), Петр Скарга,

М. Граматик

Несмотря на относительно невысокие частоты, польские и украинские тексты противостоят эталонной модели.

Основы на *-о ср. р.

Местн. п. -ак

В основах на *-о ср. р. в местн. п. при флексии -аЬ везде крайне низка частота (абсолютные частоты 2,1, 0); только в сочинениях И. Вишенского имеет место некоторый рост продуктивности (12).

Сравнивая приведенные данные с инвариантной моделью, отметим, во-первых, что именно периферийные слабые элементы инвариантной модели все больше начинают доминировать в украинских и польских текстах XVI в.; во-вторых, появляется ряд новых флексий в основах на *-о: в ед. ч. в ср. р. в вин. п. -а

(а/я), в местн.--и (у), в основах на *-а в ж. р. в местн. род.-е, -у/-/ (ы/и), во мн. ч. в

основах на *-о м. р., в тв.-ятг (ами), в места.---ак, -ок (охъ), в ср. р.-ьтх (ьми), в

ср. р. в места.--ак (ахъ), -ёк (ехъ). В книгах (2) был приведен таксономический ана-

лиз именного склонения в украинских текстах Ивана Вишенского, а также в словенских переводах XVI в. Примуса Трубара и Юрия Далматина. Подытожим и эти материалы.

По данным именного склонения ни украинские, ни польские, ни словенские церковные тексты как в собственно таксономическом плане (по реестру новых

флексий), так и на статистическом уровне нельзя признать текстами на церковнославянском языке.

В качестве эталонной модели в области словообразования были приняты таксономическая и статистическая модели, характерные для болгарских и русских церковных текстов Х1У-ХУ1 вв.5 Проанализируем в рассматриваемом аспекте факты словообразования. Эталонная модель суффиксов имен существительных в церковнославянском языке XVI в. выступает в следующем виде: -ание (-ение), -анинъ, -аръ, -атай, -ъба, -ежъ, -знъ, -ие, -изна, -ость, -ота, -ъствие, -ъство, -тва, -телъ, -тие, -ыня6.

Рассмотрим ниже украинские, польские и словенские тексты в сравнении с болгарскими и русскими церковными текстами ХУ-ХУ1 вв. С этой целью приведем данные статистического распределения основных суффиксов имен существительных. В связи с тем, что с XI по XVI в. происходит резкий рост частотности большинства суффиксов, сравнение проводится только в сопоставлении с памятниками ХУ-ХУ! вв. Исходя из темы и целей настоящей статьи, ниже не анализируются причины, обусловившие место того или иного памятника в системе, а отмечается только его отношение к эталонной модели. Состав сопоставляемых памятников при каждом суффиксе может не совпадать, так как частотность отдельных суффиксов в тех или иных текстах может быть ниже единицы.

Итак, приведем материалы и краткие комментарии к употреблению основных суффиксов.

-аник (-еник), -аньк (-еньк), -ание (-ение), -ане (-ене), -анк (-енк), -апе (-епе), -ап]е (-еп]е), -ате (-ете), -оиапе (-еиапе)

441 Жит. И.Волоцкого

334 М.Граматик

308 Жит. Ант. Сийского

291 Еп. Премудрый

287 Жит. Ефросина

283 Василий (Острог)

272 Жиг. К. Белозерского

258 Валахия XV в.

256 Евф. Тырновский

209 Д.Кантакузин

207 Гр.Цамблак

182 К. Костенечский

144 Вл. Граматик, И. Вишенский

142 Польша XVI в.

140 Катехизис

94 ]. БнгаЬ

87 ВйэНа

76 Пересопницк. ев.

52 Антиризис

41 Ев. от Матфея

Из текстов XVI в. к эталонной модели близки только тексты Василия из Остро-

ик \']к, тик, т)к, \е, е, )ё)

136 Жит. И. Волоцкого

106 И. Вишенский

77 М. Граматик

75 Жит. К. Белозерского

72 Василий (Острог)

65 Жит. А. Сийского

64 Д. Кантакузин

63 Валахия XV в.

62 Жит. Ефросина

60 Гр.Цамблак

59 Евф. Тырновский

51 К. Костенечский

43 Вл. Граматик

41 Еп. Премудрый

38 Жит. Ф. Печерского

31 Польша XVI в.

22 Пересопницк. ев.

14 ВіЬІіа

13 Катехизис

10 І. ЭпаЬ

4 Ев. от Матфея

К эталонной модели тяготеют только тексты И.Вишенского и Василия из Острога:

-ость (-оэс, -о}^ -и^)

188 Польша

97 Антиризис

91 Жит. И. Волоцкого, ]. Бй-аЬ

90 Василий (Острог)

73 Жит. Ефросина

56 И. Вишенский

55 Катехизис

46 М.Граматик

45 Жит. Ст. Уроша

41 Еп. Премудрый

40 Евф. Тырновский

38 К. Костенечский

37 Д. Кантакузин

34 Вл.Граматик

32 Гр.Цамблак

29 Жит. Кир. Белозерского

24 Пересопницк. ев.

17 ВйэНа

13 Ев. от Матфея

Как польские, так и украинские тексты резко выделяются и по частоте использования суффикса -ость (-овс), и резко контрастируют с эталонной моделью.

-тель (-1еГ)

102 Жит. И. Волоцкого

50 М. Граматик

46 Гр.Цамблак

44 Пересопницк. ев.

39 Жит. А. Сийского, Жиг. Евфросина

36 Вл.Граматик, Василий (Острог)

34 Д. Кантакузин

31 ]. БігаЬ

29 Валахия XV в., Евф. Тырновский

27 И. Вишенский

26 Еп. Премудрый, Жит. К. Белозерского

25 К. Костенечский

8 Катехизис, Антиризис

3 ВіЬІіа

К эталонной модели близки только некоторые украинские тексты.

-ьство (-СТВО, -Яо)

108 И. Вишенский, Василий (Острог)

90 К. Костенечский

87 Жит. Евфросина

75 Жит. Ст. Уроша, М. Граматик

66 Жит. И. Волоцкого

62 Жит. А. Сийского

60 Д. Кантакузин

58 Евф. Т ырновский

57 Пересопницк. ев.

52 Гр.Цамблак

47 Вл.Граматик

42 Польша XVI в.

41 Жит. К. Белозерского

32 Катехизис

30 Ев. от Матфея

24 Ел. Премудрый

3 ]. ЭггаЬ

1 ВЛПа

К эталонной модели близки лишь украинские тексты.

В аспекте словообразования следует учитывать не только систему морфем, но и характер сочетаемости суффикса с производящей основой. Это особенно заметно на примере украинских текстов.

Так, в украинских текстах ХУ-ХУІ— начала XVII в. в образованиях от основ глаголов при обозначении отвлеченных понятий растет продуктивность моделей Ур, б (-ова)+ни-е (будоване, друковане, выкониване, затрымоване, заховане, наступоване, присмотроване). Широкое развитие получают и другие словообразовательные варианты с суффиксом -ни-е (н-е), -ени-е (ен-е). Активизируются модели и варианты: У+ин-а (отин-а) (плювотина, хракотина), У+унок (дарунок), У+к-а (байка, ворожка, говорка), Ур (з)+ък-а (зменъка), Ур (за)+к-а (закладка, зачапка), Ур (на)+к-а (навезъка), Ур (о)+к-а (омылка), Ур (по)+к-а (побудка), Ур (про)+к-а (прохажка), Ур (с)+к-а (справка), Ур+окъ (скуток). Исключительно продуктивны все варианты модели Ур+ъкъ (окъ, токъ). В названиях лиц и живых существ в указанные конфессионально-повествовательные тексты, в основном из народной речи, широко проникают модели с суффиксами -ачъ (слухачъ, выкладачъ), -енъ (вязень, учень), -уг-а (волочуга), -ц-а (звитяжца, зрадца, за-ступца, пороженца).

В основах от имен существительных в названиях лиц, по-видимому, под влиянием польского языка активизируется модель с суффиксом -ист (ист-а) (бубенист, псалмиста, трибуналиста); из народной речи проникают модели с суффиксом -ак (бабяк), -иьиек (братишек), -чик, -щик, (братчик, шевъчик), -к-а (матка, шинкарка), -к-о (душко), И+ъкъ (-ок, -ек) (баранек, мужичок), Ы+ц-а (блюзнерца, оборонца); в названиях предметов: И+аг-а (сермяга), Ы+енъ (стопенъ), Ы+ик (борщик, грошик), Ы+иц-а (с оттенком уменьшительности: лавица, скляница), Ы+ух (кожух, пелюхи), И+ъкъ (-ок) (с оттенком уменьшительности: домок, мешокъ, оболочекъ), Ы+ък-а (к-а) (с оттенком уменьшительности: головка, дудка, скрипка), Ы+ьц-е (ц-е) (с оттенком уменьшительности: зе-лийце, оконце), Ы+ъцъ(ец) (с оттенком уменьшительности: ветрец, поточец); в названиях отвлеченных понятий: Ы+ък-а (к-а) (пометка, шныпка), Ы+ъня (вечерня), И+ъц-а (ц-а) (причинца, хвилъца), почти все модели, за исключением модели Ы+ищ-е, обозначающие место. Резко активизируется, возможно, не без влияния польского языка, модель Ы+ъств-о (еств-о, арств-о, енств-о, овств-о) (братерство, владерство, паненство, правительство).

И если на уровне общих моделей проанализированные тексты в целом близки к другим церковнославянским текстам (русским, болгарским, сербским), то именно на уровне вариантов каждой модели обнаруживается большое своеобразие украинских текстов.

В украинских конфессионально-повествовательных текстах ХУІ-ХУІІ вв. старые исконне праславянские, старославянские суффиксы и приставки все чаще сочетаются с основами народно-разговорными (волане, кохане, стогнанъе, выпитанье, зане-дбанъе, уруганье, затрымоване, коснене, мовене, збавене, препрене, поем Мател, збурител, зменъникъ, русинец, братерство, войтовство, дикгниторство, кролевство, панство). Таким образом, украинские тексты XVI в. выделяются и большим числом слов, образованных от народных разговорных (не старославянских и не церковнославянских) основ.

Приведем примеры из словенских текстов: БроБпате, рпгкоюап]е, погобі, ІакотоБі. В польских церковных текстах отмечены также суффиксы, не типичные для церковнославянского языка: -ак, -аШ, -еіі, -їїі, к-а, к-о, -епа, -ок, -оэЬа, -ипа, -иН, -ика, -икпа.

Итак, хотя по реестру основных аффиксов украинские, польские и словенские тексты частично совпадают с эталонной моделью церковнославянского словообразования, но в то же время по фонетическому облику этих аффиксов, по их сочетае-

мости с производящими основами, по типам слов, которые эти суффиксы образуют, типологически они уже весьма далеки от церковнославянской эталонной модели. Следовательно, определение типа текста как текста на церковнославянском языке следует проводить на разных уровнях (графика, фонетика, морфология, синтаксис лексика), по разным параметрам (парадигматика, синтагматика, статистика др.). Обычно эталонной модели более всего соответствуют графика, морфология и синтаксис, хотя общим является правило: каковы графика, морфология и словообразование, такова и. лексика этого текста*.

В целом церковнославянский язык представлен в тех текстах, в которых: 1) сохраняется инвариантная модель языковых элементов; 2) статистическое распределение этих элементов соответствует распределению в эталонной модели. Синхронно-типологически церковнославянский язык представляет собой сильное системное ядро и периферию, расходящуюся кругами от ядра. На определенном круге церковнославянский язык трансформируется уже в другой язык (словенский, староукраинский, польский, язык русских летописей и повестей).

Разумеется, все сказанное выше по традиции относится к золотому веку в истории церковнославянской литературы и церковнославянского языка, к эпохе раннего и позднего славянского средневековья. В последнее время были высказаны весьма интересные и актуальные идеи синхронического описания церковнославянского языка второй половины XIX-XX веков7. В то же время говорить о таком языке как языке церковнославянском можно будет только опираясь на эталонную модель классического церковнославянского языка.

Summary

The article concerns the central notion of the history of Slavic languages — the Church Slavic language. The author attempts to find some typical characteristics common to Church Slavic text.

1 Герд А. С. Церковнославянский язык. СПб., 1998; Герд А. С, Федер В. Церковнославянские тексты и церковнославянский язык. СПб., 2003; Папай Л. Г. История церковнославянского языка и лингвистическая текстология. Новосибирск, 1995; Ремпева M.JI. Савельев B.C., Филичев И. И. Церковнославянский язык. М., 1999; Рогожникова Т. П. Жития «Макариевского цикла». Жанр. Стиль. Язык. СПб., 2003; Станков Р. Лексика исторической Палеи. Велико Търново, 1994; Lucyk G.M. Old-church-slavic as a religious cult language. Winnipeg, 1953; Planh J. Die Gebrauch des Modernen Russischen Kirchenslavisch in der Russischen Kirche. Hamburg, 1978; Schaeken J. und Birnbaum H. Die altkirchenslavische Schriftkultur. Munchen, 1999; Vecerka R. Das altkirchenslavische als Schriftssprache Grossmahrens / / Wiener Slavistischer Almanach, 1980,6.

2 Герд А. С. Церковнославянский язык; Герд А. С., Федер В. Церковнославянские тексты и церковнославянский язык; Герд А. С., Кузнецова Е.Л., Аверина С. А. и др. Язык русской агиографии. Л., 1990; Герд А. С., Аверина С. А., Азарова И. В., Алексеева Е.Л. Лексика и словообразование в русской агиографической литературе XVI века. Л., 1993.

3 Герд А. С., Федер В. Церковнославянские тексты и церковнославянский язык.

4 Герд А. С., Капорулина Л. В., Колесов В. В., Рускова М. П., Черепанова О. А. Именное склонение в славянских языках XV-XVI вв. Лингвостатистический анализ. Л., 1977.

5 Герд А. С., Кузнецова Е. Л., Аверина С. А. и др. Указ соч; Герд А. С., Аверина С. А., Азарова И. В., Алексеева Е.Л. указ соч:

6 Там же.

7 Кравецкий А. Г., Плетнева А. А. История церковнославянского языка в России. М., 2001.

* Об эталонной модели церковнославянского языка в лексике см. подробнее (2).

Антиризис — Антиризис. 1599 / / Русская историческая библиотека. Т. XIX Кн. 3. СПб., 1903. С. 477982.

Валахия XV в.— Житие Стефана Уроша съписано Григориемъ мнихомъ // Гласникъ Друштва српске словесности. Кн. XI. Београд, 1859. С. 43-94.

Василий (Острог) — О единой вере Василий. Острог, 1588 г. // Русская историческая библиотека. Т. VII. СПб., 1882. С. 601-692.

Вл. Граматик — Rukopis Vladislava Gramatika pisan godine 1469 / / Starine Kn 1. Zagreb. 1869. S. 60-85; iivot Sv. Konstantina feCeneho Kyrilla. Praha, 1868. C. 1-25. Pam&tky dfevruho pismenictvi yuhoslovanuv. Praha, 1873. C. 1-25.

Гр. Цамблак. Похвално слово за Евтимий патриарх Търновски // Русев П., Гълъбов И., Давидов А., Данчев Г. Похвално слово за Евтимий от Григорий Цамблак. София, 1971. С. 111-233.

Д. Кантакузин — Слово похвалное светому великомученику Димитрию Мироточецу / / Ангелов Б.С. Стари славянски текстове. София, 1959. С. 265-274. Дмитрия Кантакузина въкратце похвалное”слово светому архиерею и чюдотворцу христову Николаю. Там же. С. 273-274. Житие на Иван Рилски / / Иванов Й. Жития на свети Ивана Рилски. Годишник на Софийския ун-т ист.-филол. ф-т. Кн. XXXII, 13. София, 1936. С. 86-102.

Ев. от Матфея — Trubar Рг. Та Evangeli svetiga Mateusha. Tubingen, 1555.

Евф.Тырновский— Тырновааш Е. 1) Житие Илариона Мегленского // Kaluzniacki Е. Werke des patriarchen von bulgarien Euthymius. Wien, 1901. C. 27-58; 2) Житие Иоанна Рильского. Там же. С. 5-26.

Еп. Премудрый — Епифаний Премудрый. Житие святого Стефана Епископа Пермского XV в. СПб., 1897. С. 1-39.

Жиг.Ант.Сийского — Житие Антония Сийского. Рукопись РНБ Q 1.22 XVI в. Л. 73-178.

Жит.Ефросина. — Житие преподобного Ефросина Псковского. СПб., 1909.

Жит. И. Волоцкого — Житие Иосифа Волоцкого. Рукопись РНБ Соф. 451/1 XVI в. Л. 1-86.

Жит. К.Белозерского — Житие Кирилла Белозерского. Рукопись РНБ. Пог. 732. Л. 1-92.

И. Вишенский — Книжка Иоанна мниха Вишенского от святые Афонскиа горы / / Вишенскш Иван. Соч. М., 1955. С. 7-39.

И. Волоцкий — Иосиф Волоцкий. Послания Иосифа Волоцкого. М., 1959. С. 148-149; 152-160; 178185; 208-224.

К.Костенечский — Константин Философ и н»егов живот Стефана ЛазаревиЬа деспота српскога // Гласник српског ученог друшства. Кн. XLII. Београд, 1875. С. 244-328.

Катехизис — Trubar Pr. Catechismus. Tubingen, 1551; Ljubljana, 1935.

М. Граматик— Житие св. Николая новаго Софийского // Сырку П. Очерки из истории литературных сношений болгар и сербов в XIV-XVII веках. СПб., 1901. С. 27-78.

Пахомий Логофет — Пахомий Логофет. Житие пр. Кирилла Белозерского // Яблонский В. Пахомий Серб и его агиографические писания. СПб., 1908. С. I-XLIII.

Пересопницк. ев. — Пересопницкая рукопись. От Луки святого евангелия чтения / / Труды III ар-хеол. съезда в России. Т. II. Киев, 1878. Приложение. С. 57-91.

Петр Скарга — Skarga Р. О jednoSci koSciola Bo2ego pod jednym pasterzem 1577 // Русская историческая библиотека. СПб., 1882. Т. VII. С. 223-266.

Польша XV в. — Biblia szaroszpatacka // Vrtel-Wierczynski S. Wybor tekstow staropolskich. Warszawa, 1963. S. 70-84; Kazania gniezriienskie / / Ibid. S. 33-43; Modlitwy godzienne / / Ibid. S. 49-51; Modlitwy, czyli godzinki Wadawa / / Ibid. S. 373-376. Psalterz pulawski / / Ibid. S. 52-59.

Польша XVI в. — Zoltarz wr6bla 1539 // Vrtel - Wierczynski S. Wybor tekstow staropolskich. Warszawa, 1963. S. 252-259; Psalterz Krakowski 1532 // Ibid. S. 245-251; Eclesiastes 1522 // Ibid. S. 225-229; Raj duszny 1514 / / Ibid. S. 223-225; Modlitewnik ptaszyckiego (drugi) 1530-1540 // Ibid. S. 148-150; Modlitewnik siostry Konstanq'i 1527 / / Ibid. S. 145-148; Kazania Jana z Szamotul Paterka // Ibid. S. 141-145.

Четии Минеи — Великие Минеи Чепи. Ноябрь. III, М., 1914. Ст. 2701-2721,2891-2912,3092-3104.

Biblia — Dalmatin J. Biblia. T.I. Text 1584. Munchen; Ljubljana, 1968.

J. Sirah — Sirah J. Prevedl Jurij Dalmatin 1575. Ljubljana, 1974.

Статья поступила в редакцию 20 сентября 2004 г.

* При каждом сокращении указываются источники, сформировавшие выборочную совокупность в 12 000 словоупотреблений.