CC BY
8
нуклеиновых кислот, функции и структуре почек, в весовых коэффициентах сердца и печени. Степень выраженности изменений и сроки их проявления коррелируют с концентрацией токсических веществ в затравочных камерах, что подтверждает связь отмеченных изменений у животных с действием токсических веществ, выделяющихся из стеклопластика.
3. Полученные экспериментальные результаты позволяют заключить, что использование стеклопластиков на основе смолы «Метолон-Э» может быть допущено на экспериментальном судне не ранее чем через месяц после изготовления, при условии санитарно-химического контроля за концентрацией хлорированных соединений, выделяющихся из стеклопластика.
Температурные условия эксплуатации данного стеклопластика при насыщенности 4,8 мг/м3 и однократном воздухообмене в час не должны превышать 25°. Допускать строительство судов из стеклопластика на основе смолы «Метолон-Э» для плавания в тропиках и субтропиках не следует.
ЛИТЕРАТУРА. АвербухМ. Г. Пластмассы в речном судостроении Л., 1970. - Балашов В. Е„ Б а р т е н е в В. Д. и др. В кн.: Токсикологическая оценка летучих веществ, выделяющихся из синтетических материалов. Киев,. 1968, с. 95, с. 110. — Боков А. Н. Гигиеническая оценка токсичности строительных материалов и изделий из синтетических полимеров. Автореф. дисс. докт. Ростов-на-Дону,. 1968. — Д в о с к и н Я. Г., Р а х м а н и и а Н. А. и др. В кн.: Материалы 4-й Все-союзн. научной конференции по гигиене водного транспорта. М., 1970, с. 82, 84. — Т р о -ш и н а М. М. В кн.: Токсикология новых промышленных химических веществ. М., 1964, в. 6, с. 45. — У л а н о в а И. П. Там же, 1961, в. 1, с. 96. — Уланова И. П., Гаркави П. Г. Там же, с. 11. — Ф о м и н А. П. В кн.: Вопросы гигиены атмосферного воздуха и планировки населенных мест. Ученые записки. М., 1968, с. 50. — Шуйская Н. И., Т о л г с к а я М. С. В кн.: Токсикология новых промышленных химических веществ. М., 1966, в. 8, с. 111.—Они же. Там же, 1968, в. 10. с. 110.— М a s t г о m a t t е о Е., F i s h e г A. M. et al. Am. industr. Hyg. Ass. J., 1960, v. 2I„ p. 394.
Поступила 5/VI11 1971 r.
SA NI ТА R Y-TOXICOLOG 1С FEATURES OF GLASSPLASTICS CONTAINING «METHOLON-E» RESIN BASE INTENDED FOR SHIP BUILDING
Ya. G. Dvoskin, N. A. Rakhmanina, A. V. Rodnikov, L. F. Erofeeva, L. N. Basienkina, T. A. Menshikova, A. V. Lashkina
An investigation of glassplastics and its effect on the body showed that in case of its use at a ratio of 4,8 m2/m3 and a single air exchange an hour, epichlorhydrine and chlorinated hydrocarbons were emitted into the air at concentrations which were directly proportional to the temperature level of the glassplastics. As a result of the action of these substances the ex-
^erimental animals presented a series of physiological, biochemical and morphological changes.
he authors conclude that the investigated glassplastics may be used at a temperature within 25° and one month after its production.
•
УДК 616.981.49-022.38:637.1
В. H. Колесова
К МЕХАНИЗМУ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ПИЩЕВЫХ ТОКСИКОИНФЕКЦИЙ ПРИ МОЛОЧНОМ ФАКТОРЕ ПЕРЕДАЧИ ДИЗЕНТЕРИИ И КИШЕЧНОЙ КОЛИ-ИНФЕКЦИИ
Кафедра эпидемиологии I Московского медицинского института им. И. М. Сеченова
В последние годы внимание исследователей стала привлекать все возрастающая роль пищевого фактора, особенно молока и кисломолочных продуктов, в эпидемиологии дизентерии и кишечной коли-инфекции (Н. Р. Дядичев; В. В. Алексеенко; И. С. Безденежных). При эпидемических вспышках, связанных с передачей заразного начала этими продуктами, заболевание протекает, как правило, по типу пищевой токсикоинфекции с коротким инкубационным периодом (от нескольких часов до 2 суток) и выраженными явлениями интоксикации (общая слабость, резкая голов-
пая боль, температура вы-• ше 38°, озноб, рвота).
^ Это обстоятельство и
послужило основанием предположить, что энтеро-патогенные бактерии1! кишечной группы, попадая в молоко в процессе его сбора, обработки, транспортировки или хранения и размножаясь в нем, обладают способностью постепенно накапливать токсические вещества, обусловливаю-I щие в дальнейшем возник-
новение пищевых токсико-инфекций. Поэтому представляло интерес выявить токсичность инфицированного молока в зави-» симости от фазы роста и размножения в нем энтеропатогенных бактерий.
С этой целью мы провели опыт заражения молока культурами шигеллЗонне, штамм № 5063, и энтеропатогенными кишечными палочками (ЭПКП) 0124, штамм Ewing 227, и 0111В4, штамм Stoke W. Предварительно была определена их LDso, которая у шигелл Зонне оказалась равной 168 млн., у Е. coli 0111В4 — 473 млн. и у Е. coli 0124 — 1 млрд. 413 млн.
Молоко, прокипяченное в течение 30 мин. и охлажденное до 20°, заражали взвесью суточной агаровой культуры каждого из этих микробов из расчета по 102 микробных клеток на 1 мл, и все 3 зараженные пробы инкубировали при 37° 24 часа. Затем производили высев на чашки со средой Эндо для подсчета микробных клеток, количество которых в этот период, ) т. е. на высоте фазы логарифмического роста, составляло 10®—1010. Это
молоко в дозах 1—0,5—0,25—0,12—0,06 мл, разведенное физиологическим раствором до объема 1 мл, вводили внутрибрюшинно белым мышам весом 16—18 г. На каждую дозу брали 6 мышей. Другой группе животных вводили это молоко в тех же дозах, но прогревали его перед введением животным при 60° в течение часа. Наблюдение за животными вели 10 дней. Гибель мышей наступала в первые 2 суток.
Через 6 суток инкубации при 37° из зараженного молока также производили высев в чашки со средой Эндо и в тех же дозах в прогретом и непро-гретом виде вводили животным. В этот период количество жизнеспособных
микробных клеток в молоке становилось меньше и составляло 108—104, что отражало переход стационарной фазы роста культуры в период ее старения (И. А. Работнова). Представление об этом дают таблица и рис. 1.
После 10—12-суточного хранения при той же температуре патогенной микрофлоры в молоке уже не оставалось, поэтому его вводили белым мышам без предварительного прогрева.
Одновременно во всех 3 опытах для контроля одной группе белых мышей вводили внутрибрюшинно незараженное кипяченое молоко в дозе 1 мл, другой — физиологический раствор в том же объеме. Гибели мышей в контрольных группах не наблюдалось.
Полученные результаты показали, что в молоке, зараженном дизентерийными микробами и патогенными кишечными палочками, по
Токсичность молока, зараженного энтеропатогенными бактериями кишечной группы в различные фазы их роста при 37°
ЬОн (в мл) при фазе рос-
та энтеропатогенных бак-
терий кишечной группы
Вид микроба Проба молока гибели
• ее (при от-
X сутствии
S О) соответст-
о. вующих
о я Ч X Я frei бактерий)
ЭПКП Е. coli Негретая 0,4 0,9 0,5
Olli Гретая 1,0 0,9
ЭПКП Е. coli Негретая 0,35 0,9 0,57
0124 Гретая 1,11 1,0
Шигеллы Зонне Негретая 0,11 0,9 0,57
Гретая 1.12 0,8
Сутки
Рис. 1. Схема динамики изменения роста энтеропатогенных микробов кишечной группы и нара-•стания токсичности молока при 37°.
V — число клеток: 2 — токсичность молока.
мере процесса размножения и гибели микробных клеток происходило постепенное накопление термостабильных токсических субстанций. Представленная на рис. 1 кривая построена на основании результатов многократных исследований динамики роста энтеропатогенных микробов кишечной группы в молоке при 37°. Как видно из таблицы, молоко, зараженное шигелла-ми Зонне, непрогретое перед введением его животным, на первой фазе (логарифмического роста) обладало более выраженной токсичностью, чем молоко, зараженное Е. coli 0124 и 0111В4; требовалась доза его, в 3—4 раза меньшая, чтобы обусловить гибель 50 % взятых в опыт мышей, по сравнению с дозой молока, зараженного кишечными палочками.
Примечательным оказался и тот факт, что LD50 молока, зараженного Е. coli Ol 11В4 и 0124 на первой фазе, т. е. в период логарифмического роста, была почти одинаковой и равнялась соответственно 0,4 и 0,35 мл, тогда как вирулентность штамма Е. coli 0111В4 в Зг/а раза превышала вирулентность штамма Е. coli 0124.
В фазе старения культуры, когда отмечалось резкое снижение числа микробов в молоке, токсичность его как бы выравнивалась и не зависела от вида микробов и температурной обработки молока. В этот период LDso всех 3 проб молока, зараженного разными видами микробов, находилась в пределах 0,8—1 мл. То же самое наблюдалось и в фазе гибели микробов, когда в молоке они не обнаруживались. В этот период LDM молока независимо от того, какими культурами оно было заражено, становилась почти одинаковой и равнялась 0,5—0,57 мл. Однако обращало на себя внимание то обстоятельство, что к этому времени токсичность продукта становилась наиболее высокой.
Для подтверждения наличия токсических субстанций в молоке мы провели опыты диффузной преципитации в геле по Оухтерлони, в качестве антигена использовали прогретые пробы молока, которыми производили заражение животных. Для постановки этой реакции применяли 2 вида сывороток к Е. coli: жидкие неадсорбированные кроличьи сыворотки с высоким титром антител и сухие кроличьи агглютинирующие ОВ-коли-сы-воротки, выпускаемые Московским научно-исследовательским институтом
им. И. М. Мечникова. Для выявления зараженности шигеллами Зонне мы пользовались как жидкой неадсорбированной ослиной сывороткой с высоким титром антител, так и агглютинирующей адсорбированной сывороткой.
С растворимыми антигенами, полученными нами из взятых в опыт штаммов энтеропатогенных микробов, реакция преципитации в геле обычно проявлялась на 2—5-е сутки, за исключением тех случаев, когда мы применяли адсорбированную сыворотку Зонне. В этом случае линии преципитации появлялись лишь на 7—8-е сутки. Принимая во внимание столь поздние сроки реакции, мы при исследовании зараженности продукта эту сыворотку не брали, а пользовались только неадсорбированной ослиной сывороткой Зонне.
Опыт ставили следующим образом. Пробы зараженного молока, взятые в различные периоды роста в нем энтеропатогенных бактерий, обозначенные на рис. 2 буквами А (1-я фаза), В (2-я фаза) и С (3-я фаза), центрифугировали и фильтровали до получения прозрачной жидкости, которую использовали для реакции преципитации в геле. Учитывая то, что содержание в этой жидкости специфического антигена не могло быть столь высоким, как требуется для реакции, мы в целях увеличения кон-
А
D
Рис. 2. Схема реакции преципитации в геле с антигенами, полученными из молока, зараженного энтеропатогенными микробами кишечной группы. А — проба зараженного молока на фазе логарифмического роста бактерий: В — проба зараженного молока на фазе старения: С — проба зараженного молока на фазе гибели бактериальных клеток; О и Е — зараженные пробы молока, гетеро-логнчные по отношению к применяемой сыворотке; Е— проба незаряженного молока.
центрации имеющегося в молоке антигена высушивали полученную жидкость и разводили ее в небольшом объеме физиологического раствора. Концентрация антигена при этом увеличивалась в 8—10 раз.
Результаты реакции учитывали на 2—5-е сутки, когда выявлялись на чашках нежные единичные линии преципитации.
Как видно из рис. 2, наиболее четкие и интенсивные полосы преципитации наблюдались в пробах молока, взятых в фазе старения и гибели микробных клеток, т. е. когда отмечалось наиболее высокое содержание токсических субстанций в зараженном молоке (см. рис. 2, пробы В и С). Линии преципитации были специфическими, так как постановка этой реакции с сыворотками, гетерологичными по отношению к зараженным пробам (см. рис. 2, пробы D и £), так же как реакция преципитации с незаражен-ным молоком (см. рис. 2, проба F), давала отрицательные результаты.
Таким образом, появление линий преципитации и их выраженность можно считать результатом накопления в молоке в процессе размножения в нем энтеропатогенных бактерий кишечной группы специфического термостабильного вещества типа эндотоксина.
Представленный материал дает основание считать, что аналогичный процесс может наблюдаться и в естественных условиях при заражении молока патогенными микробами, где по мере размножения и отмирания бактерий также происходит накопление токсических веществ.
Кроме того, полученные данные позволяют объяснить причину отсутствия высеваемости патогенных микробов из продуктов, которые по материалам эпидемиологического анализа могут считаться факторами распространения инфекции.
Выводы
1. В молоке, зараженном патогенными кишечными палочками и дизентерийными микробами, происходят постепенное накопление термостабильных токсических субстанций и гибель микробов на 3-й фазе их роста.
2. Постановка реакции преципитации в геле с антигеном, полученным из зараженных проб молока, подтверждает наличие в нем токсических субстанций.
3. Полученные данные позволяют объяснить причины отрицательных анализов при исследовании пищевых продуктов, послуживших факторами передачи заразного начала.
ЛИТЕРАТУРА. Алексеенко В. В. Эпидемиологические и экспери ментальные исследования по изучению роли молочного фактора в распространении дизентерии. Дисс. канд. Киев, 1969.— Безденежных И. С. В кн.: Эпидемиология и профилактика инфекционных болезней. М., 1965, с. 4.—Д я д и ч е в Н. Р. В кн.: Кишечные инфекции, 1960, с. 14. — Р а б о т и о в а И. Л. Роль физико-химических условий (рН и гНг) в жизнедеятельности микроорганизмов. М., 1957.—Ouchter-1 о п у 0-, Acta path, microbiol. Scand., 1949, v. 26, p. 507.
Поступила 22/11 1972 г.
THE MECHANISM OF ONSET OF FOOD TOXICOINFECTIONS IN CASE OF TRANSMISSION OF DYSENTERY AND INTESTINAL COLIINFECTION
WITH MILK
V. N. Kolesova
Experiments performed on animals proved milk infected with enteropathogenic microbes of the intestinal group in the process of their growth and multiplication, to accumulate gradually thermostable toxic substances. The presence of toxic substances in the milk was demonstrated by positive gelatine precipitation reactions set with the antigen obtained from the samples of the infected milk. The data obtained explain the negative results of bacteriological analysis of food products, wherein the infection was born.
