CC BY
195
ПРОБЛЕМЫ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ И ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ
Я.Г.Солодкин
— д.и.н., проф. Нижневартовского государственного
гуманитарного университета
К ИСТОРИИ ЗЕМСКИХ СОБОРОВ МОСКОВСКОЙ РУСИ КОНЦА XVI ВЕКА
АННОТАЦИЯ. В статье рассматриваются спорные проблемы истории сословного представительства в России последних десятилетий XVI в., в частности, вопросы о соборе 1586 г., который есть основания рассматривать как орган оппозиции, и об «Утвержденной грамоте» 1598 г. — основном документе Земского собора, избравшего Бориса Годунова на трон.
The article covers controversial issues of the history of estate representation in Russia of the closing decades of the 16th century. A strong focus is put on the issue of the 1586 Sobor, the latter having ample grounds to be viewed as an opposition body as well as on the Confirmed Letter of1598for it being the principal document of the Zemsky Sobor that enthroned Boris Godunov.
В середине — второй половине XVI столетия в России зарождается институт Земских соборов. Определение их функций и места в политической системе страны продолжает оставаться предметом острых дискуссий [См. напр.: 1. С. 127—130]. Не раз высказывавшиеся допущения о том, что помимо соборов, которые состоялись в 1549, 1566 и 1598 гг., созывались и многие другие, особенно в середине 1570-х — начале 1580-х годов, вслед за А.А.Севастья-новой затруднительно признать обоснованными [2. С. 23, 24, 180—183, 209, и др.].
Е.Н.Ардабацкий за известие о Земском соборе принял разрядную запись, согласно которой 25 декабря 1586 г. царь Федор Иванович, патриарх Иов, весь освященный собор и все бояре «приговорили», «как ему, государю, стояти против литовского короля и свейского и как ему своих украин беречи от крымского царя» [3. С. 378—379; 4. С. 246]. (С этой записью нетрудно сблизить другое сообщение «разрядов» — о «приговоре» 3 мая 1601 г. царя Бориса, его сына Федора, освященного собора во главе с патриархом Иовом и всех бояр насчет обороны «польских» уездов и предстоящего похода на Казы-Гирея [См.: 5. С. 42]. Кроме того, 1 июня 1591 г. «вселенский собор» с участием царя, патриарха и всего «синклита» установил общерусское празднование памяти Иосифа Волоцкого [6. С. 116—117]). «Вселенским» порой называли церковный собор [7. С. 464]. Судя по приведенному свидетельству, среди участников совещания, на котором рассматривались ключевые вопросы внешней политики (как и в конце Ливонской войны, стране угрожала борьба разом с Речью Посполитой и Швецией, следовало считаться и с опасностью крымского вторжения), отсутствовали окольничие, да и младшие члены Боярской думы, другие представители столичного дворянства, не говоря уже о приказных, провинциальных служилых и посадских людях. Стало быть, причислять состоявшееся в Москве в декабре 1586 г. при участии «святоцаря» Федора совещание к Земским соборам опрометчиво.
Более оправданным представляется включение в их ряд того «совета», на котором, если верить Хронографу второй редакции (1617 г.), рассматривалось предложение о разводе «просиявшего от поста» самодержца с Ириной Федоровной — сестрой конюшего Бориса Годунова. Как читаем в хронографической статье, в 1585/86 г. «премудрый граматик» митрополит Дионисий, князь Иван Петрович Шуйский и другие бояре, а также купцы, включая гостей, «учи-ниша совет и укрепишася между себе рукописанием» бить челом Федору Ивановичу о расторжении оказавшегося бездетным брака и повторной женитьбе; царский шурин, однако, сумел «растерзать» «сих совокупление»: низложил «первосвятителя», сослал и «зле уморити повеле» Шуйских, «аки буря зелная размета» многих «митрополичьих и княжих советников» [8. С. 320].
(Н.М.Карамзин, комментируя этот рассказ, повторенный в Латухинской степенной книге (далее — ЛСК), неточно писал о том, что составители челобитной о разводе «утвердили оную целованием креста»).
По мнению Р.Г.Скрынникова, совещание, созванное Дионисием и И.П.Шуйским (который по воле Ивана Грозного стал одним из опекунов его «благоюродливого» наследника), было достаточно авторитетным и представительным; участие столичных гостей и других купцов придало «совету», добивавшемуся отстранения от власти Бориса Годунова, «земский» характер. Видный историк относит это совещание к числу соборов, хотя отмечает его своеобразие. В оценке Р.Г.Скрынникова прошение о разводе, поданное царю Федору, было равнозначно соборному приговору [9. С. 33, 39. Ср.: С. 41; 10. С. 35, 118; 11. С. 263; 12. С. 347; 13. С. 546; 14. С. 556, 557, и др.]. (По словам исследователя, челобитчики «строго придерживались московских традиций, согласно которым бесплодие жены считалось достаточной причиной» для расторжения брака [10. С. 36; 11. С. 263]. Однако занимавший новгородскую митрополичью кафедру в 1626—1634 гг. Киприан Старорушанин утверждал, что супругам, у которых долгое время нет детей, запрещается развод, «жити им вкупе и до смерти». Эта норма в целом соответствует каноническим правилам [15. С. 346; 16. С. 493, 529; 17. С. 94—95; 18. С. 376]). На взгляд В.И.Корецкого, к составлению коллективной челобитной Федору Ивановичу, инициаторами которой выступили И.П.Шуйский и Дионисий, привлекались верхи московского посада; при этом противники Бориса Годунова сумели заручиться поддержкой части столичного дворянства. Просьба о разводе с Ириной была подана «освятованному» государю вслед за тем, как в мае 1586 г. Шуйские достигли соглашения с правителем, к осени того же года относится разгром оппозиции в Москве [5. С. 97, 98, 102, 105, 236]. (После рождения у Федора Ивановича дочери Феодосии в 1592 г. тех, «кои мятеж творили о бесчадии благоверныя царицы», простили [5. С. 102. Примеч. 110; С. 128, 237]). В представлении Г.В.Абрамовича Федору Ивановичу вручили челобитную после назначения в мае 1586 г. А.И.Шуйского на «береговую службу»; когда Борис примирился с князьями Суздальского дома, он расправился с руководителями волнений посадского люда, «а затем отстранил от престолов» Дионисия и крутицкого архиепископа Варлаама [19. С. 119]. По утверждению Л.Е.Морозовой, попытка развода царя была предпринята осенью, накануне низложения этих иерархов 13 октября 1586 г., а выступление Шуйских против Годунова относится к исходу лета, т. к. 22 июля того же года Иван Петрович (прославившийся тем, что сумел отстоять Псков от войск Стефана Батория) разбирал местнический спор Р.Алферьева-Безнина с Ф.Лошаковым-Колычевым [20. С. 55, 56; 21. С. 75; 22. С. 89]. Вопрос, в чем состояло такое выступление, если не в попытке расторгнуть брак «крестоносного» венценосца с сестрой Бориса, исследовательница обходит. (Вопреки мнению Л.Е.Морозовой, А.А.Зимин не датировал подачу «челобитья» о разводе маем 1586 г. [23. С. 138]).
С процитированной статьей Хронографа редакции 1617 г. перекликается свидетельство Киприана, до последнего времени не привлекавшее внимания ученых, обращавшихся к политической истории России начала царствования Федора Ивановича. В «церковно-судебных определениях» новгородского владыки сказано, что Дионисий и Варлаам «на соборе приговорили царицу Ирину за безчадородие постричи, и за то митрополит послан на Тифину в смиренье, тамо и скончася; а архиепископ крутицкий Варлам сослан такожде на Валам, да тамо и погребен бысть» [15. С. 346]. Кроме того, что здесь приводятся оригинальные сведения о местах ссылки и смерти Дионисия и Варлаама Пушкина (по другим источникам, сообщениям которых обычно следуют ученые, опальных владык отправили в новгородские Ху -тынский и Антониев монастыри [8. С. 320; 24. С. 348, 449; 25. Т. 14. С. 37]), любопытно упоминание о посвященном постригу Ирины приговоре. Последний, возможно, приняли по инициативе митрополита и крутицкого архиепископа на церковном соборе, предшествовавшем Земскому. На довольно же представительном совещании, сближаемом или отождествляемом Р.Г.Скрынниковым с Земским собором, этот приговор, санкционированный главой русской
церкви, не исключено, был лишь оглашен. (Заметим, что сохранившиеся данные противоречат утверждениям видного историка, будто собор созывался Ф.И.Мстиславским, сестру кото -рого Шуйские обещали сделать царицей, а отец этого служилого князя и его сторонники намеревались развести царя Федора с Ириной [10. С. 28, 29; 14. С. 556, 557]. Такой замысел возник скорее всего не ранее 1586 г. [23. С. 106]).
Как полагает Р.Г.Скрынников, в ходе противостояния «партий» Шуйских и Годуновых в 1586 г. решался вопрос о путях дальнейшего развития страны [13. С. 546]. Роль собора, который сопоставление двух независимых, хотя и относительно поздних источников позволяет признать Земским, оказалась при этом весьма существенной.
Во многом продолжает оставаться неясной история создания главного документа Земского собора 1598 г. — «Утвержденной грамоты» (далее — УГ) о возведении Бориса Годунова на престол.
По мнению Н.М.Карамзина, 1 августа 1598 г. «грамота избирательная» была скреплена подписями и печатями новым царем, его сыном Федором, примерно пятью сотнями человек — от высших церковных иерархов и знатнейших бояр до выборных из городов [26. Кн. 3. Т. 11. Стлб. 14]. В. О.Ключевский, указав, что УГ помечена 1 августа, считал ее результатом деятельности Земского собора, возобновившейся по окончании серпуховского похода, в июле [27. Т. 8. С. 321, 322, 436. Примеч. 36]. М.Н.Тихомиров находил, что в тот день могло состояться новое заседание собора, посвященное «государеву обиранью» [28. С. 67. Ср.: 29. С. 96]. (В. О.Ключевского, возможно, имел в виду Р.Г.Скрынников, когда писал, что согласно традиционному взгляду, «1 августа представительный собор вынес окончательное решение об избрании Бориса» [10. С. 122]. Великий отечественный историк прямо, однако, такое мнение не высказывал. Заметим, что раннюю редакцию УГ Р.Г.Скрынников приурочивает то к апрелю 1598 г., то к следующему месяцу. [9. С. 109, 112, 113, 118, 121, 125, 126, 128; 10. С. 122, 132, 133, 137, 138, 140, 142—144, 146, 147. Ср.: С. 141]). Н.Ф.Дробленкова писала о том, что текст УГ окончательной редакции, датированной 1 августа, был оглашен на Земском соборе 1598 г. [30. С. 166, 168], но когда именно, не поясняет. С точки зрения С.П.Мордовиной и А.А.Зими-на, 1 августа была утверждена «излюбленная запись» (по определению Пискаревского летописца) о воцарении Годунова [23. С. 291. Примеч. 60; 31. С. 135, 138]. (Л.С.Соболева к 1 августа 1598 г. относит утверждение Бориса Годунова на царстве [32. С. 307]). Р.Г.Скрынников пришел к выводу, что «соборный приговор об избрании Бориса на трон отразил состав Боярской думы не на 1 августа 1598, а на январь 1599 г.», почему первую из этих дат признал подложной, объяснив ее тем, что «рабоименный» властитель, как назвал шурина «святоцаря» Федора дьяк Иван Тимофеев, короновался подобно своему предшественнику ровно через месяц после соответствующего решения земских «выборных» [9. С. 124; 10. С. 123, 125, 142]. Но сам ученый отмечал, что венчание «Большого» Годунова (так представлен Борис в Книге записной — первой редакции Сибирского летописного свода) состоялось 3 сентября 1598 г., а Федора Ивановича — 31 мая, собор же, по решению которого «преблаженный» сын Грозного сделался государем, маститый историк датировал 20-ми числами апреля 1584 г. [9. С. 105. Ср.: С. 20; 10. С. 15, 144—145. Ср.: С. 186. Примеч. 29]. На взгляд А.А.Зимина, к 1 августа 1598 г. возник новый вариант УГ, а его «пересоставление» началось с этого времени. Вместе с тем выдающийся ученый полагал, что «в июле изготовлялись экземпляры утвержденной грамоты, которые от имени «всей земли» подписывали представители чинов», а вариант УГ, скрепленный самим Борисом, был готов к 1 сентября [23. С. 227, 231, 232, 291. Примеч. 72. Ср.: С. 289. Примеч. 35]. В глазах А.П.Павлова хотя интересующая нас дата поставлена задним числом, однако (вопреки суждению Р.Г.Скрынникова) не случайно, возможно, «к 1 августа 1598 г. относится совершение двух важных формальностей, которые неразрывно связаны между собой: скрепление утвержденной грамоты царской печатью и подписью». Этим же днем исследователь датирует историческое введение к УГ, что завершило основной этап ее создания [33. С. 218, 219, 222]. Это заклюючение, впрочем, не подкреплено какой-либо
аргументацией. (Напомним, что в представлении Р.Г.Скрынникова загадочная дата не является случайной).
Возможно, к 1 августа 1598 г., когда была «уложена» УГ, появился ее основной текст (подписи, как выяснено С.П.Мордовиной и Р.Г.Скрынниковым, собирались вплоть до начала следующего года), что позволило властям приступить к подготовке коронации.
По свидетельству Ивана Тимофеева, Москва целовала крест новому царю в «жатвеныя» дни, т.е., на взгляд Р.Г. Скрынникова, в конце июля — августе, а с точки зрения А.А.Зимина, поздним летом — осенью 1598 г. [10. С. 144; 23. С. 227]. Не исключено, что приведение жителей столицы к присяге на имя Бориса Федоровича началось 1 августа.
Согласно УГ, одна из ее рукописей была помещена в государевой казне, другая — в патриаршей ризнице. Как сказано в ЛСК, соответствующий фрагмент которой В.И.Корецкий возводил к Истории о разорении русском, «книгу приговорную за всех чинов руками» «первосвятитель» Московский Иов положил «во своем патриаршем дому в Казенном приказе» [5. С. 130, 162, 173. Ср.: С. 133]. Иван Тимофеев же утверждал, будто «скрижаль велия на хартии с печатленьми вси людие» была вложена по приказу царя Бориса «во златый ковчег ко освя-тованным мощем... во святых дивнаго чюдотворца Петра раку». (Заметим, что в переводе О.А.Державиной неточно говорится о размещении «хартии» о возведении бывшего правителя на трон «в золотом ковчеге» в раке чудотворца Петра, «с запечатанного гроба» которого Годунов решил «снять печать»; во «Временнике» читаем «заклепанный оттвердити гроб» святого, упоминанию про «златоспание» которого в переводе не нашлось места. Вопреки мнению О.А.Державиной, «миролюбовная хартия» — не полная любви к миру, а отражающая любовь мира к новому самодержцу [34. С. 74, 243. Ср.: С. 67, 69, 101, 235, 237, 273]). Достоверность этого свидетельства «историка-мыслителя», как называл Тимофеева В.О.Ключевский, обычно не вызывает сомнений [5. С. 162; 10. С. 122; 28. С. 128; 35. Т. 2. Ч. 2. С. 55, 56; 36. С. 384—385; 37. С. 74; 38. С. 419. Ср.: 30. С. 485. Коммент. 184; 39. Т. 7. С. 169; 40. С. 140; 30. С. 168]. (Мнение Л.Е.Морозовой о том, что УГ положили «в гробницу митрополита Петра для освящения», — явный домысел). С точки зрения О.А.Державиной, в раке митрополита Петра по воле Бориса Федоровича очутился тот экземпляр УГ, который, если верить другим сообщениям, был положен в ризницу Успенского собора. (О передаче «грамоты избирательной» в патриаршую ризницу, «в храм Успения» упоминал Н.М.Карамзин [26. Кн. 3. Т. 11. Стлб. 14. Ср.: Примеч. 22]). С.П.Мордовина, убежденная в том, что при Лже-дмитрии I оказавшуюся в раке святого рукопись уничтожили, писала о хранении принадлежавшей Иову УГ в ризнице и патриаршей казне [31. С. 130, 132]. В интересующем нас отрывке «Временника», созданном после смерти Бориса и, очевидно, после низложения его сына (по словам Тимофеева, Борис «солга же ся всяко о своем уповании» «благостоятелну и вечну пребыти» [34. С. 74]), публицист, однако, заклинает, дабы вторично «не растлился» гроб святого Петра. На взгляд В.И.Корецкого, экземпляры соборной грамоты 1598 г. попали в Казенный приказ «первопастыря» и раку московского чудотворца. Как пишет А.П.Павлов, согласно ранним спискам УГ, ее передали и в казну или ризницу Иова. В работах Р.Г. Скрынникова упоминается о том, что патриаршая рукопись обширного документа, отражающего перипетии воцарения Годунова, находилась в ризнице (которая якобы располагалась в Успенском соборе) и казне главы русской церкви. По замечанию видного историка, «из усердия Иов велел вскрыть гроб чудотворца Петра в Успенском соборе и вложил в него свой экземпляр» [9. С. 128; 10. С. 122]. (В патриаршей казне список УГ хранился еще в 1677 г. [41. С. 171]).
Как представляется Л.Е.Морозовой, официально «было объявлено» о том, что рукопись УГ (скорее всего, хранившуюся в ризнице «первопастыря») поместили в раку святого, считавшегося покровителем Москвы. Этот взгляд — очевидный домысел, как и мнение той же исследовательницы о рассылке по всей стране для зачитывания в городских соборах сочинения Иова, повествующего про «честное житие» Федора Ивановича. Не вполне оправданным кажется и уверенность Л.Е.Морозовой в том, что в соответствии с приказом Лжедмитрия I
оба подлинных экземпляра УГ уничтожили [22. С. 240, 250]; они могли исчезнуть позднее — в пожарах 1611 и 1626 гг.
Известно, что Тимофеев участвовал в избрании Бориса на трон, будучи дьяком Пушкарского приказа [5. С. 182—183, 219]. (Утверждение Л.Е.Морозовой о том, что в этом приказе нес службу и отец знаменитого публициста [42. С. 743], безосновательно). Далекий от двора самого «святейшего верха», которого считал «ласкателем» «злоковарного» «мирообладателя» [34. С. 53, 58, 60, 62, 67—69], автор нередко принимавшегося за мемуары [9. С. 113; 10. С. 133; 39. Т. 7. С. 161; 43. С. 63; 44. С. 66; 45. Т. 1. С. 233. Ср.: Т. 2. С. 304; 35. Т. 2. Ч. 2. С. 55, 56, и др.] «Временника» про распоряжение Годунова «оттвердити гроб» «великого светильника», чтобы поместить там «хартию», скорее всего писал понаслышке. (Сведений такого рода в «сложении» Тимофеева немало [46. С. 342. 346. Примеч. 1; С. 351; 47. С. 227, 242; 48. С. 139—143, 154— 159. Ср.: 49. С. 204. Примеч. 22, и др.]). Кстати, в начале царствования Бориса Федоровича, 12 февраля 1600 г., мощи святого Алексея были переложены в новую раку [50. С. 137. Примеч. 2; 51. Ч. 4. С. 326, и др. Ср.: 52. Т. 34. С. 199]. Этим, казалось бы, благоприятным моментом для того, чтобы поместить в «гроб» святого УГ, власти не воспользовались.
ЛИТЕРАТУРА
1. Заболотный Е.Б., Камынин В. Д., Шишкин И.Г. Очерки современной историографии истории России с древнейших времен до начала XX века. Тюмень, 2003.
2. Горсей Джером. Записки о России: XVI — начало XVII в. М., 1990.
3. Разрядная книга 1475—1598 гг. М., 1966.
4. Ардабацкий Е.Н. Церковь и государство на земских соборах XVI — начала XVII века // История России: Диалог советских и американских историков. Саратов, 1994.
5. Корецкий В.И. История русского летописания второй половины XVI — начала XVII в. М., 1986.
6. Голубинский Е. История канонизации святых в русской церкви. 2-е изд., испр. и доп. М., 1903.
7. Ключевский В. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871.
8. Памятники литературы Древней Руси: Конец XVI — начало XVII веков. М., 1987.
9. Скрынников Р.Г. Борис Годунов. М., 1978.
10. Скрынников Р.Г. Россия накануне «смутного времени». М., 1981.
11. Скрынников Р.Г. Святители и власти. Л., 1990.
12. Скрынников Р.Г. Государство и церковь на Руси XIV — XVI вв.: Подвижники русской церкви. Новосибирск, 1991.
13. Скрынников Р.Г. Великий государь Иоанн Васильевич Грозный. Смоленск, 1998.
14. Скрынников Р.Г. Трагедия А.С.Пушкина «Борис Годунов». Исторические реалии // Российское государство в XIV—XVI вв.: Сб. ст., посвященный 75-летию со дня рождения Ю.Г.Алексеева. СПб., 2002.
15. Церковно-судебные определения Киприана, митрополита новогородского // Православный собеседник. Казань, 1861. № 11.
16. Серебрянский Н. Очерки по истории монастырской жизни в Псковской земле. М., 1908.
17. Покровский Н.Н. Замечания о рукописи Судных списков Максима Грека // Труды Отдела древнерусской литературы (далее — ТОДРЛ). Л., 1981. Т. 36.
18. Прохоров Г.М., Розов Н.Н. Перечень книг Кирилла Белозерского // ТОДРЛ. Т. 36.
19. Абрамович Г.В. Князья Шуйские и российский трон. Л., 1991.
20. Морозова Л.Е. Федор Иванович // Вопросы истории (далее — ВИ). 1997. № 2.
21. Морозова Л.Е. Василий Иванович Шуйский // ВИ. 2000. № 10.
22. Морозова Л.Е. Два царя: Федор и Борис. М., 2001.
23. Зимин А.А. В канун грозных потрясений: Предпосылки первой Крестьянской войны в России. М., 1986.
24. Новгородские летописи. СПб., 1879.
25. Полное собрание русских летописей (далее — ПСРЛ). М., 1965.
26. Карамзин Н.М. История Государства Российского. М., 1989.
27. Ключевский В.О. Соч.: В 9 т. М., 1990. Т. 8.
28. Тихомиров М.Н. Российское государство XV—XVII веков. М., 1973.
29. Дробленкова Н.Ф. Борис Федорович Годунов // Словарь книжников и книжности Древней Руси (далее — СККДР). Л., 1988. Вып. 2. Ч. 1.
30. Дробленкова Н.Ф. «Грамота Утвержденная» // СККДР. Вып. 2. Ч. 1.
31. Мордовина С.П. К истории Утвержденной грамоты 1598 г. // Археографический ежегодник за 1968 год. М., 1970.
32. Соболева Л.С. «Государев атаман» Ермак Тимофеевич: векторы идеализации // Общественная мысль и традиции русской духовной культуры в исторических и литературных памятниках XVI—XX вв. Новосибирск, 2005.
33. Павлов А.П. Соборная утвержденная грамота об избрании Бориса Годунова на престол // Вспомогательные исторические дисциплины. Л., 1978. Т. 10.
34. Временник Ивана Тимофеева (далее — Временник). М.; Л., 1951.
35. История русской литературы. М.; Л., 1948.
36. Державина О. А. Дьяк Иван Тимофеев и его «Временник» // Временник.
37. Морозова Л.Е. Борис Федорович Годунов // ВИ. 1998. № 1.
38. Коротченко М.А. Влияние произведений Иосифа Волоцкого на исторические повести о Смутном времени // Герменевтика древнерусской литературы. М., 2000. Сб. 10.
39. Ключевский В.О. Соч.: В 9 т. М., 1989.
40. Черепнин Л.В. Земские соборы Русского государства в XVI—XVII вв. М., 1978.
41. Володихин Д.М. Книжность и просвещение в Московском государстве XVII в. М., 1993.
42. Исторический лексикон: XVII век. М., 1998.
43. Пичета В.И. Введение в русскую историю (источники и историография). М., 1922 (на обл.: М.; Пг., 1923).
44. Готье Ю., Бахрушин С. Культурные и политические связи России и Англии в XVI—XVII веках // Исторический журнал. 1941. № 12.
45. Бахрушин С.В. Научные труды. М., 1952—1954.
46. Тюменев А.И. Пересмотр известий о смерти царевича Димитрия // Журнал Министерства народного просвещения. 1908. № 6. Отд. 2.
47. Лихачев Д.С. Введение к чтению памятников древнерусской литературы. М., 2004.
48. Солодкин Я.Г. Временник Ивана Тимофеева: Источниковедческое исследование. Нижневартовск, 2002.
49. /Васенко П.Г./ Бояре Романовы и воцарение Михаила Феодоровича. СПб., 1913.
50. Снегирев И. Памятники московской древности. М., 1842—1845.
51. Леонид /Кавелин/. Систематическое описание славяно-российских рукописей собрания Графа А.С.Уваро -ва. М., 1894.
52. ПСРЛ. М., 1978.
