CC BY
62Таким образом, внедрившись в экономику Ирана, Англия беззастенчиво выкачивала огромные дивиденды из национальных богатств страны, ущемляя ее экономику и иранское население. Среди европейских держав по вывозу капитала в Иран Англия занимала первое место.
Литература и источники
1. Guity Nashat. The Origins of Modem Reform in Iran, 1870-80. Urbana etc., University of Illinois Press, 1982. - 222 p.
2. Алиев С.М. История Ирана XX век. - М.: Ин-т востоковедения РАН: Крафт+ 2004. - 644 с.
3. История Ирана. - М.: Издательство МГУ, 1977. - 488 с.
4. ИвановМ.С. Очерк истории Ирана. - М.: Госполитиздат, 1952. - 468 с.
5. Новая история Ирана. Хрестоматия. - М.: Наука, 1988. - 326 с.
6. Curzon G. Persia and the Persian Question. In 2 vol. T. 2. - London: Longmans, Green & co., 1892. - 738 p.
7. АВПР. Ф. Персидский стол. 1872. Д. 2994.
8. Реза-Коли ханХедайат. Тарих-е роузат ал-сафа-йе Насири, Техран, 1962. Т. IX. - 343.
9. ИвановM.C. Антифеодальные восстания в Иране в середине. XIV в. - М.: Наука, 1982. - 248 с.
10. Issawi Ch. The Economic History of Iran 1800-1914. University of Chicago Press, 1971. - 405 p.
11. АтаевX.A. Торгово-экономические связи Ирана с Россией в XVIII-XIX вв. - М.: Наука, 1991. - 391 с.
12. Nateg Ноmа, Базерганан дар дадосетад ба банк-е шахи варежи-йеТанбаку. (Бар пайе-йеаршив-е Амин ал-Зарб). Парис, 1992. - 214 с.
13. ФараханиМирзаХосейн. Сафарнаме, Тегеран, 1965. - 324 с.
14. Строева Л.В. Борьба иранского народа против английской табачной монополии в Иране в 1891-1892 гг.// Проблемы истории национально-освободительного движения в странах Азии. - Л.: Наука, 1963. - 387 с.
15. Алиев С.М. Нефть и общественно-экономическое развитие Ирана в XX веке. - М.: Наука, 1985. - 302 с.
16. Ahmad I. Anglo-Iranian Relations. 1905-1919. New York: Asia Pub. House. 1974. - 285 p.
References and Sources
1. Guity Nashat. The Origins of Modem Reform in Iran, 1870-80. Urbana etc., University of Illinois Press, 1982. - 222 p.
2. Aliev S.M. Istoriya Irana XX vek. - M.: In-t vostokovedeniya RAN: Kraft+ 2004. - 644 s.
3. Istoriya Irana. - M.: Izdatel'stvo MGU, 1977. - 488 s.
4. Ivanov M.S. Ocherk istorii Irana. - M.: Gospolitizdat, 1952. - 468 s.
5. Novaya istoriya Irana. Hrestomatiya. - M.: Nauka, 1988. - 326 s.
6. Curzon G. Persia and the Persian Question. In 2 vol. T. 2. - London: Longmans, Green & co., 1892. - 738 p.
7. AVPR. F. Persidskij stol. 1872. D. 2994.
8. Reza-Koli han Hedajat. Tarih-e rouzat al-safa-je Nasiri, Tekhran, 1962. T. IX. - 343.
9. Ivanov M.C. Antifeodal'nye vosstaniya v Irane v seredine. XIV v. - M.: Nauka, 1982. - 248 s.
10. Issawi Ch. The Economic History of Iran 1800-1914. University of Chicago Press, 1971. - 405 p.
11. Ataev X.A. Torgovo-ekonomicheskie svyazi Irana s Rossiej v XVIII-XIX vv. - M.: Nauka, 1991. - 391 s.
12. Nateg Noma, Bazerganan dar dadosetad ba bank-e shahi varezhi-jeTanbaku. (Bar paje-jearshiv-e Amin al-Zarb). Paris, 1992. - 214 s.
13. Farahani Mirza Hosejn. Safarname, Tegeran, 1965. - 324 s.
14. Stroeva L.V. Bor'ba iranskogo naroda protiv anglijskoj tabachnoj monopolii v Irane v 1891-1892 gg.// Problemy istorii nacional'no-osvoboditel'nogo dvizheniya v stranah Azii. - L.: Nauka, 1963. - 387 s.
15. Aliev S.M. Neft' i obshchestvenno-ekonomicheskoe razvitie Irana v XX veke. - M.: Nauka, 1985. - 302 s.
16. Ahmad I. Anglo-Iranian Relations. 1905-1919. New York: Asia Pub. House. 1974. - 285 p.
МУСАЕВА САЛИХАТ ИБРАГИМОВНА - доктор исторических наук, профессор, факультет востоковедения Дагестанского государственного университета (sirsa888@mail.ru).
MUSAYEVA, SALIHAT I. - Doctor of History, Professor, Faculty of Oriental Studies, Dagestan State University (sirsa888@mail.ru).
УДК 94(47).083:351.761 DOI: 10.24412/2308-264X-2021-3-37-41
ГОРЛОВА Н.И. К ИСТОРИИ ТРЕЗВЕННОГО ДВИЖЕНИЯ В РОССИИ КОНЦА XIX - НАЧАЛА XX ВВ.
Ключевые слова: трезвенное движение, общества трезвости, добровольные помощники, общественные организации, благотворительные учреждения.
В статье рассматривается история добровольного участия граждан в трезвенном движении на примере деятельности обществ трезвости в дореволюционной России конца XIX - начала XX вв. Автор анализирует работу профильных общественных объединений в контексте организации практических форм добровольной помощи активистов в борьбе за снижение масштабов злоупотребления алкогольной продукцией и в профилактике алкоголизма среди населения. Отмечается дифференциация членов благотворительных учреждений на почетных, действительных и соревнователей. Особое внимание обращено на последнюю категорию, которая наиболее близка современному понятию добровольца. Показано, что деятельность добровольцев была многоплановой. Активисты трудились в столовых, воскресных школах, библиотеках, любительских театрах, проводили музыкальные вечера, художественные выставки, распространяли книги, афиши и брошюры нравственного содержания.
GORLOVA, N.I.
TO THE HISTORY OF ABSTINENCE FROM ALCOHOL IN RUSSIA THE END OF THE XIX - THE BEGINNING OF THE XX CENTURY
Key words: sober movement, temperance societies, volunteers, community organizations, charities.
The article examines the history of voluntary participation of citizens in the sober movement on the example of the activities of sobriety societies in pre-revolutionary Russia in the late XIX - early XX centuries. The author analyzes the work of specialized public associations in the context of organizing practical forms of voluntary assistance to activists in the fight to reduce the abuse of alcoholic products and in the prevention of alcoholism among the population. The differentiation of members of charitable institutions into honorary, active and competitors is noted. Particular attention is paid to the last category, which is closest to the modern concept of the volunteer. It is shown that the activities of the volunteers were multifaceted. The activists worked in canteens, Sunday schools, libraries, amateur theaters, held musical evenings, art exhibitions, and distributed books, posters and brochures of moral content.
Институциональные изменения, последовавшие со времени реформ 1860-1870-х гг., дали новый импульс развитию социальной активности населения в общественной жизни страны. Благотворительные учреждения и общественные организации заняли в это время на рынке социальных услуг определенную нишу, которую государство игнорировало или обслуживало эпизодически. В конце XIX в. развернувшееся в России трезвенное движение дало населению принципиально новую возможность реализовать социальные практики на добровольных началах в рядах обществ трезвости, создававшихся во всех губерниях и областях с целью противодействия «чрезмерному употреблению спиртных напитков». К 1911 г. в стране насчитывалось более 1400 обществ трезвости, из которых около 1160 представляли церковно-приходские объединения; более 240 - являлись гражданскими, зарегистрированными светскими властями [1, с.82]. К примеру, одним из самых известных обществ трезвости было «Согласие против пьянства», созданное по инициативе Льва Толстого в декабре 1887 года. Только за несколько месяцев в него вступили 744 человека.
Членство в благотворительных обществах стало распространенным явлением российской действительности второй половины XIX в., отражая все многообразие социальных слоев дореволюционного общества. При этом в деятельности благотворительных учреждений принимали посильное участие и небогатые люди, не имевшие финансовых возможностей делать пожертвования и оплачивать членские взносы, но располагавшие свободным временем, необходимыми профессиональными навыками и умениями, востребованными их конкретной целевой аудиторией получателей добровольческих услуг. Тем самым решалась проблема с определением форм и границ помощи добровольцев, связанная прежде всего с их благосостоянием. Социальный эффект от добровольного трудового вклада зачастую был сопоставим с материальными пожертвованиями состоятельных граждан.
Подобное положение дел нашло отражение в учредительных документах благотворительных учреждений, в организационной структуре которых содержались необходимые индикаторы (степень участия и общий вклад в деятельность и развитие общества), позволявшие дифференцировать членов благотворительных учреждений на почетных, действительных и соревнователей. Хотя во многих благотворительных обществах соревнователей не было, и там ограничивались почетными и действительными членами, а также членами-сотрудниками [2, с.2].
Ряд исследователей идентифицируют лишь одну категорию членов - соревнователей, которая наиболее близка современному понятию добровольца [3, с.52]. Подобная точка зрения, на взгляд автора, ставит под сомнение обоснованность использования отечественными учеными дифференцированного подхода при определении добровольцев в составе членов общества на основе ряда общих принципов добровольчества (социальной значимости деятельности, безвозмездности, добровольного труда). Всем этим признакам в полной мере соответствуют действительные члены, соревнователи и сотрудники, представлявшие собой добровольческий сектор благотворительных учреждений.
Естественно, что общественная деятельность приобретает характер безвозмездной помощи при условии добровольности. На этом фоне звучит критика распространенной практики исключительно «неразумной» денежной помощи, особенно в виде милостыни нуждающимся, игнорирующей другие рациональные формы поддержки малоимущего населения и принижающей роль участия общественности в решении социальных проблем [4, с.103].
Изучение вклада добровольных активистов в деятельность подобных обществ следует начать с рассмотрения проблемы численного состава членов-соревнователей. Так, к примеру, в Нижнетагильском обществе трезвости насчитывалось 67 соревнователей из 106 его членов, в Одесском - 33 соревнователя, Подольском - 155 и др. [5, с.4-6].
Отличительной особенностью обществ трезвости являлась их нацеленность на массовость участия населения на добровольных началах. Так, в уставе Подольского общества трезвости предусматривались следующие условия членства и добровольного участия в деятельности организации: «1) служить достойным примером совершенной трезвости и воздержанности, т.е. совершенно и безусловно отказаться от употребления спиртных напитков; 2) избегать всех привычек и неумеренностей, причиняющих вред душевному и физическому состоянию здоровья человека... 3) отказаться от угощения других крепкими напитками; 4) не отдавать своих помещений под магазины, рестораны, трактиры, постоялые дворы и другие заведения, где содержатся или продаются охмеляющие напитки, и не торговать этими напитками; 5) проповедовать вред пьянства и приглашать других присоединяться к обществу. 6) не рекламировать ни печатно, ни устно пользы употребления охмеляющих напитков и отвлекать других, по мере возможности, от пьянства» [6, с.5].
Обращает на себя внимание, что уставом запрещалось допускать к делам общества несовершеннолетних лиц, воспитанников всех учебных заведений, нижние воинские чины, владельцев винокуренных, водочных и пивоваренных заводов, а также лиц, занимавшихся продажей спиртных напитков. Подобная оговорка была сделана не случайно и свидетельствовала об определенной ограничительной политике общества.
Деятельность общества была многоплановой. Его активисты трудились в столовых, воскресных школах, библиотеках, любительских театрах, проводили музыкальные вечера, художественные выставки, распространяли книги, афиши и брошюры нравственного содержания. Так, по признанию правления Красноярского общества трезвости, по инициативе в том числе и добровольных общественников, с 1 ноября 1899 г. по 1 ноября 1900 г., было устроено 9 общедоступных концертов, 3 народных спектакля, 20 танцевальных вечеров, 1 народный бал и новогодняя елка для детей рабочих. Кроме того, при содействии членов-соревнователей в пользу общества были организованы гуляние на пароходе Н.Н. Гадалова «Сибиряк», концерт А.А. Иваненко и хора М.В. Фольбаум, представление фокусника Штрауса и др. [7, с. 14-15]. Путивльским обществом трезвости сообщалось о регулярном проведении до 20 спектаклей в год с участием добровольных общественников [8, с.3].
В пункте 3 Программы деятельности членов Одесского общества для борьбы с пьянством отдельное внимание уделялось исследовательской работе добровольных помощников -«собиранию необходимых статистических данных о пьянстве в Одессе», а также нравственному надзору за тем, чтобы торговля крепкими напитками производилась согласно установленным правилам. Добровольные респонденты составляли специальные статистические таблицы на основе собранных данных по следующим 25 пунктам: «1. На какой улице находится питейное заведение? 2. Под какой вывеской? 3. В чьем доме? 4. Звание, имя, отчество, фамилия и возраст хозяина? 5. Где живет хозяин? 6. Звание, имя, отчество, фамилия и возраст сидельца? 7. На какой возраст взят патент? 8. Сколько комнат занимает заведение и нет ли отдельных секретных кабинетов? 9. Опрятно ли комнаты содержатся? 10. Нет ли малолетней прислуги, и если есть, то как зовут малолетних и какую работу они исполняют?» и др. [9, с. 49]. В результате работы добровольных респондентов общество обладало оперативной информацией, позволявшей создать полную статистическую картину численности питейных заведений, посетителей, нарушения правил продажи алкогольной продукции и содержания заведения и др.
В процессе деятельности попечительств о народной трезвости оформляется институт участковых попечителей из числа постоянных членов уездных комитетов и членов-соревнователей, пожелавших принять участие на добровольных началах в работе организации сроком на 3 года. Так, в соответствии с Правилами для участковых попечителей о народной трезвости в Псковской губернии (п. 7) членами-соревнователями не могли быть: несовершеннолетние; нижние воинские чины, состоявшие на действительной службе; лица, занимавшиеся торговлей крепкими напитками; подвергшиеся по суду заключению в тюрьме; состоявшие под следствием или судом по обвинению в преступлениях, влекущих за собой наказания не ниже тюремного заключения; состоявшие под опекой за расточительство; объявленные несостоятельными должниками. Также эти Правила относились к лицам, состоявшим под надзором полиции, исключенным из духовного ведомства и дворянских собраний. Кроме того, ограничения распространялись на лиц женского пола [10, с.3].
Добровольные попечители пользовались правом, наравне с членами акцизного надзора, посещать все заведения, торговавшие крепкими напитками. Они обладали свободным доступом во все места оптовой и розничной продажи в любое время. Правила содержали подробнейшие инструкции для попечителей о ходе проведения осмотров питейных заведений и предпринимаемых мерах в случае выявления нарушения порядка торговли крепкими напитками, составления протокола и сотрудничества с местной полицией. Например, участковый попечитель был должен (п. 5): «а) приступать к ночному осмотру торгового заведения не иначе как в присутствии понятых из числа ближайших жителей, пользующихся общественным доверием, и хозяина или приказчика заведения; б) не попускать к осмотру посторонних лиц без согласия на то хозяина или приказчика заведения; в) объявлять при начале осмотра цель, с которой он предпринимается; г) избегать напрасного повреждения осматриваемых помещений» и др. [11, с.5-6].
Анализ обзоров деятельности уездных комитетов попечительств о народной трезвости Курской губернии за 1912 г. позволяет прийти к выводу о весьма «слабой деятельности» добровольных участковых попечителей на местах. Подобная ситуация сложилась, к примеру, в комитете Льговского уезда, в работе которого участие 47 членов-соревнователей «ни в чем не выражалось» [12, л. 34]. В комитете Корочановского уезда лишь 4 добровольных общественника из 9 членов-соревнователей принимали активное участие в делах попечительства [12, л.31 об.]. Исключение составила работа 27 попечителей комитета Суджанского уезда, деятельность которых была выражена, помимо основных обязанностей по должности, в распространении просветительской литературы о вреде злоупотребления алкогольными напитками, в заведовании книжными складами, народными чайными и читальнями попечительства и др. [12, л.36 об.].
В целом, говоря о работе добровольных общественников, следует отметить их посильный и самоотверженный вклад в борьбу за трезвость народных масс в дореволюционной России.
В целом, следует констатировать появление в имперской России зрелых добровольных форм самоорганизации общественности в деле оказания систематической помощи населению в сфере борьбы с пьянством. Столкнувшись с неспособностью государства развивать и поддерживать социальную сферу, широко распространялись благотворительные и общественные учреждения, признававшие ценность социальных практик добровольцев. Возрастающий динамизм добровольческой деятельности был связан с расширением социального состава, собственно, самих общественных активистов. Статус и характер работы благотворительных обществ и общественных учреждений задавал вектор развития конкретных направлений приложения добровольческого труда, указывая гражданам возможный путь объединения усилий во имя широкого спектра целей организации.
Литература и источники
1. Труды Всероссийского съезда практических деятелей по борьбе с алкоголизмом. - СПб., 1914. - Т. 1.
2. Устав Благотворительного общества издания общеполезных и дешевых книг: утвержден 19 ноября 1898 года. - СПб.: Тип. Уч. глухонем., 1901.
3. Жаворонков Р.Н. Гражданско-правовое регулирование добровольческой и благотворительной деятельности в Российской Федерации: Дисс. ... канд. юрид. наук. - М., 2004.
4. Георгиевский П.И. Призрение бедных и благотворительность. - СПб.: тип. Мор. м-ва, 1894.
5. Русские общества трезвости, их организация и деятельность в 1892-1893 гг. / Сост. Н.И. Григорьев. - СПб.: Тип. П.П. Сойкина, 1894.
6. Устав Подольского общества трезвости / Сост. А.Н. Кравченко. - М.: Тип. А.Г. Кольчугина, Волхонка, д. Воейковой, 1893.
7. Отчет Красноярского общества трезвости с 1-го ноября 1899 по 1-е ноября 1900. - Красноярск: Енисейская губ. тип., 1902.
8. Отчет Путивльского общества трезвости за 1913 год. - Новая Ладога: Тип. Е.Л. Скрыловецкого, 1914.
9. Русские общества трезвости, их организация и деятельность в 1892-1893 гг. / Сост. Н.И. Григорьев. - СПб.: Тип. П.П. Сойкина, 1894.
10. Правила для участковых попечителей о народной трезвости в Псковской губернии. - Псков: Тип. Губ. правления, 1901.
11. Правила для участковых попечителей о народной трезвости в Псковской губернии. - Псков: Тип. Губ. правления, 1901.
12. Государственный архив Курской области (ГАКО). Ф. 171. Оп. 1. Д. 116.
References and Sources
1. Trudy Vserossijskogo s"ezda prakticheskih deyatelej po bor'be s alkogolizmom. - SPb., 1914. - T. 1.
2. Ustav Blagotvoritel'nogo obshchestva izdaniya obshchepoleznyh i deshevyh knig: utverzhden 19 noyabrya 1898 goda. - SPb.: Tip. Uch. gluhonem., 1901.
3. Zhavoronkov R.N. Grazhdansko-pravovoe regulirovanie dobrovol'cheskoj i blagotvoritel'noj deyatel'nosti v Rossijskoj Federacii: Diss. ... kand. yurid. nauk. - M., 2004.
4. Georgievskij P.I. Prizrenie bednyh i blagotvoritel'nost'. - SPb.: tip. Mor. m-va, 1894.
5. Russkie obshchestva trezvosti, ih organizaciya i deyatel'nost' v 1892-1893 gg. / Sost. N.I. Grigor'ev. - SPb.: Tip. P.P. Sojkina, 1894.
6. Ustav Podol'skogo obshchestva trezvosti / Sost. A.N. Kravchenko. - M.: Tip. A.G. Kol'chugina, Volhonka, d. Voejkovoj, 1893.
7. Otchet Krasnoyarskogo obshchestva trezvosti s 1-go noyabrya 1899 po 1-e noyabrya 1900. - Krasnoyarsk: Enisejskaya gub. tip., 1902.
40
8. Otchet Putivl'skogo obshchestva trezvosti za 1913 god. - Novaya Ladoga: Tip. E.L. Skryloveckogo, 1914.
9. Russkie obshchestva trezvosti, ih organizaciya i deyatel'nost' v 1892-1893 gg. / Sost. N.I. Grigor'ev. - SPb.: Tip. P.P. Sojkina, 1894.
10. Pravila dlya uchastkovyh popechitelej o narodnoj trezvosti v Pskovskoj gubernii. - Pskov: Tip. Gub. pravleniya, 1901.
11. Pravila dlya uchastkovyh popechitelej o narodnoj trezvosti v Pskovskoj gubernii. - Pskov: Tip. Gub. pravleniya, 1901.
12. Gosudarstvennyj arhiv Kurskoj oblasti (GAKO). F. 171. Op. 1. D. 116.
ГОРЛОВА НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА - кандидат исторических наук, доцент Российского экономического университета Г.В. Плеханова (gorlovanat@yandex.ru)
GORLOVA, NATAL'YA 1 - Ph.D. in History, Associate Professor, Department of Hospitality, Tourism and Sport, Plekhanov Russian University of Economics (gorlovanat@yandex.ru).
УДК 94(470).083:374.3 DOI: 10.24412/2308-264X-2021-3-41-44
ДЖАНАТЛИЕВА Х.М. СТАНОВЛЕНИЕ НОВОЙ СВЕТСКОЙ СИСТЕМЫ ШКОЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В ДАГЕСТАНЕ (КОНЕЦ XIX - НАЧАЛО XX ВВ.)
Ключевые слова: Дагестанская область, конфессиональная система образования, ликвидация неграмотности, арабский язык, медрессе, мектеб, русская грамота.
В статье рассматривается вопрос о становлении и развитии новой светской системы школьного образования в сельской местности Дагестанской области в конце XIX начале XX века. Характеризуется деятельность органов власти и общественности по расширению сети светских школ в селах и аулах горного края. Показано, что подавляющее большинство детей школьного возраста в сельской местности Дагестана оставались неохваченными светскими учебными заведениями. Функционировавшие в сельской местности Дагестанской области учебные заведения, являлись одноклассными и двухклассными начальными училищами. Делается вывод, что мусульманская система образования дагестанских народов оставалась единственной до середины XIX века и продолжала доминировать до 20 годов XX века.
DZHANATLIEVA, H.M.
FORMATION OF A NEW SECURITY SYSTEM OF SCHOOL EDUCATION IN DAGESTAN (LATE XIX - BEGINNING XX CENTURY)
Key words: Dagestan region, liquidation of illiteracy, Arabic language, madrasah, mekteb, Russian literacy.
The article examines the issue of the formation and development of a new secular system of school education in rural areas of the Dagestan region at the end of the XIX and beginning of the XX century. The article describes the activities of the authorities and the public to expand the network of secular schools in the villages and auls of the mountainous region. It is shown that the overwhelming majority of school-age children in rural areas of Dagestan were not covered by secular educational institutions. The educational institutions that functioned in the rural areas of the Dagestan region were one-class and two-class primary schools. It is concluded that the Muslim education system of the Dagestani peoples remained the only one until the middle of the XIX century and continued to dominate until the 20s of the XX century.
Дагестан на рубеже XIX-XX века являлся одной из окраин Российской империи, что накладывало определенный отпечаток на развитие его экономики, отражалось на политических и социально-культурных процессах в крае. В частности, в конце XIX - начале XX вв. в регионе занимала доминирующее положение конфессиональная система образования.
Утверждение ислама в Дагестане в VII-XV веках, в последующем привело к распространению здесь арабской культуры и конфессиональной мусульманской школы. В частности, в 1897 году в Дагестанской области насчитывалось 850 мусульманских примечетных школ с 5483 учащимися [1, с.239]. В последующем их сеть, как и контингент учащихся продолжали увеличиваться. Попечитель Кавказского учебного округа в 1903 году указывал, что на Дагестан приходится половина школ и треть учащихся всех мусульманских школ Кавказа.
Практически в каждом населенном пункте имелись мектеб или медресе. Многих русских исследователей, побывавших в Дагестане, поражала разветвленность их сети. К примеру, Петр Карлович Услар указывал, что если об образовании народа судить по соразмерности числа школ с массою народонаселения, то дагестанские горцы в этом отношении опередили даже многие просвещенные европейские нации. Учение здесь было доступным каждому горскому мальчику. При каждой мечети действовали школы, где желающие учится могли продолжить свое обучение. Можно сказать, что в Дагестанской области не было почти ни одного селения, в котором при мечети у кадия или муллы не обучалось бы арабскому языку от трех до пятнадцати и более учеников. Едва ли где в мусульманском населении на всем Кавказе до такой степени было развито изучение арабского языка и духовной культуры на этом языке, как в Дагестане. Стремление к ознакомлению с арабской грамотностью до того сильно было развито между «туземцами», что они
