CC BY
4А Л. ВАЙНШТЕЙН, В. П. ПАВЛОВА
К ИСТОРИИ ПОВЕСТИ ПУШКИНА «ГОСТИ СЪЕЗЖАЛИСЬ НА ДАЧУ...»
В 1828 г. Пушкин задумал написать повесть из жизни светского общества; в набросках плана на французском языке она имеет заголовок «L'homme du monde» («Светский человек»). В одном из разделов плана будущего произведения намечалась сцена «на даче у гр. L.» (Акад., VIII (2), 554). Этот раздел лег в основу наброска «Гости съезжались на дачу...».
В черновом автографе его латинская буква «L» заменена русским «JI» (там же, 544). В окончательном варианте буквенное обозначение титула и фамилии автор заменил тремя звездочками.
Кого же имел в виду Пушкин под «гр. JL»? Существовало ли в действительности лицо, послужившее прототипом хозяина дачи? Написана ли повесть на материале, взятом непосредственно из жизни тогдашнего Петербурга, или же сюжет ее является литературным вымыслом автора? Сделаны были попытки отождествить некоторых персонажей повести с существовавшими в действительности лицами,1 однако до конца еще не раскрыто, насколько бытовой фон этой повести близок к реальной жизни, насколько конкретны лица и отдельные ситуации, отображенные в ней.
Обозначение Пушкиным фамилии владельца дачи одной и той же буквой то из русского, то из латинского алфавитов наводит на мысль, что он имел в виду совершенно определенное лицо с графским титулом, с фамилией, начинавшейся с буквы «JI», и, возможно, иностранного происхождения.
Действие повести в черновом ее варианте развертывается летом под Петербургом, «на даче у гр. JL». В 1820—1830-е гг. владельцами дач из титулованной знати с фамилиями на «JI» в сто-
1 История русской литературы, т. VI. Изд. АН СССР, М.—Л., 1953, стр. 302; Елена Гладкова. Прозаические наброски Пушкина из жизни «света». В кн.: Пушкин. Временник Пушкинской комиссии, б. Изд. АН СССР, М.-Л., 1941, стр. 311.
лице были только графиня А. Г. Лаваль и княгиня Е. Н. Лопухина.2 Последняя была женщиной малообразованной; овдовев в 65-тилетнем возрасте, она в 1827 г. совершенно удалилась от шумной столичной жизни.3 Нет никаких данных о том, что Пушкин бывал в ее доме.
Иное дело графиня А. Г. Лаваль. На балах и приемах у Лава-лей бывало все высшее петербургское общество вплоть до царя, а по средам они принимали весь дипломатический корпус.4 Не вызывает поэтому сомнений, что летом 1828 г., когда Пушкин особенно много развлекался, посещал балы, играл в карты, он бывал у Лавалей и на даче, где давались блестящие празднества. Впечатления от этих вечеров могли послужить одним из источников замысла повести.
Такое предположение становится очевидным фактом, если сопоставить отдельные ситуации повести с некоторыми подробностями, касающимися происхождения Лавалей, положения, которое они занимали в обществе, их ближайшего окружения и картин светских вечеров в их доме.
Сопоставления дают основание считать, что под «гр. Л.» Пушкин подразумевал Лаваль, при этом имел в виду, очевидно, графиню, а не графа, как до сих пор считалось.
В повести герой ее Минский в беседе с испанцем говорит об оскудении и упадке древнего русского дворянства, на место которого пришли выскочки, выставляющие себя аристократами. «Смешно только видеть в ничтожных внуках пир<ожников>, ден<щиков>, певч<их> и дьячков, — говорит Минский, — спесь герцога Monmoren<cy>...» (VIII (1), 42). Это прямой намек на И. С. Лаваля, французского эмигранта, который, получив графский титул и достигнув высоких придворных чинов в России только благодаря богатству жены, держался как вельможа и выдавал себя за дворянина из старинного французского рода Montmorency-Laval. По свидетельству современников, один из представителей этой фамилии во время приезда в Петербург с недоумением обратил внимание Александра I на герб Монморанси, украшавший фронтон дома Лаваля на Английской набережной, в результате чего царь потребовал от Лаваля снять этот герб.5
В повести среди гостей дипломаты, иностранцы, светские дамы, «важная кн. Г.». Установлено, что «кн. Г.» — известная
2 Указатель жилищ и зданий в С.-Петербурге, или адресная книга... Изд. С. Аллер, СПб., 1822, стр. 219, 220; Нумерация домов в Петербурге с алфавитными списками. СПб., 1836, стр. 146.
3 Русский биографический словарь, т. Лабзина—Лященко, СПб., 1914, стр. 633.
4 И. Кологривов. Княгиня Екатерина Ивановна Трубецкая. «Современные записки», т. 10. Париж, 1936, стр. 249—250; С. О. Долгов. Сто лет назад. Письма И. П. Оденталя к А. Я. Булгакову о петербургских новостях и слухах. «Русская старина», 1912, № 5, стр. 410.
5 A. de С u s t i n e. La Russie en 1839, v. IV. Paris, 1843, pp. 391-392.
Наталья Петровна Голицына,6 которая бывала на балах и приемах у Лавалей. Это о ней писал в 1810 г. в своем дневнике американский посол Адаме, перечисляя гостей на даче Лавалей, куда он был приглашен.7 В «Записках Ф. Ф. Вигеля» отмечается, что, покинув Францию во время революции 1789—1794 гг., Голицына явилась в России поборницей аристократии: «Сотни светского и духовного звания эмигрантов способствовали ей распространить свет его (аристократизма, — А. В., В. П.) в нашей столице. Составилась компания на акциях, куда вносимы были титулы, богатство, кредит при дворе, знание французского языка, а еще более незнание русского».8
Не вызывает сомнений, что акции Лаваля в этой компании были значительными, если учесть, что титул графа он получил за ссуду в 300 тыс. франков, переданную А. Г. Лаваль Людовику XVIII перед возвращением короля во Францию.9
Прототипом героини повести Зинаиды Вольской явилась известная петербургская красавица Аграфена Федоровна Закрев-ская,10 которой Пушкин, в то время был увлечен. А. Ф. Закрев-ская состояла в родстве с графиней А. Г. Лаваль,11 была в ее доме близким человеком,12 и Пушкин, конечно, не раз встречал ее здесь.
В повести собравшиеся гости рассматривают парижские литографии. У Лавалей же была превосходная библиотека с собранием ценных гравюр и литографий, привезенных и получаемых ими из-за границы.13
Сохранилось воспоминание об игре в карты в их доме: за ломберными столами просиживали далеко заполночь и «игра шла просто баснословная».14 В повести гости также проводят время за карточной игрой.
Место действия повести, насколько мы можем себе его представить по скупым, хотя и живописным подробностям пушкин-
6 История русской литературы, т. VI, стр. 302.
7 Memoirs of John Quincy Adams, t. 2. Philadelphia, 1874, p. 141.
8 Записки Ф. Ф. Вигеля, ч. 1. M.. 1891, стр. 138.
9 ЦГАОР, ф. 1143, оп. 1, д. 98, л. 1; И. Кологривов. Княгиня Екатерина Ивановна Трубецкая, стр. 216.
10 Н. JI. Степанов. Проза Пушкина. М., 1962, стр. 56; А. Ч и ч е р и н. Возникновение романа-эпопеи. М., 1958, стр. 76—77.
11 А. Ф. Закревская — внучатная племянница А. Г. Лаваль. Бабка А. Ф. Закревской, Аграфена Ивановна Дурасова, и мать А. Г. Лаваль, Екатерина Ивановна Козицкая, — родные сестры, урожденные Мясниковы.
12 Воспоминания М. Ф. Каменской. «Исторический вестник», 1894, т. 58, № 10, стр. 47—48.
13 Журнал собрания наследниц А. Г. Лаваль от 17 августа 1851 г. (ЦГИА, ф. 468, оп. 1, ч. 1, д. 1108, л. 3); Список имущества, полученного в наследство Е. И. Трубецкой (ЦГИА, ф. 1657, оп. 1, д. 36, л. 1 об.); А. Хомутов. Из бумаг поэта И. И. Козлова. «Русский архив», 1886, кн. 1, стр. 318.
14 Воспоминания М. Ф. Каменской, стр. 48.
А. Г. Лаваль. Акварель О. Тимашевского.
Дача А. Г. Лаваль в Петербурге. Литография.
ского наброска, не противоречит сохранившимся описаниям и изображениям дачи Лавалей. С балкона ее открывался прекрасный вид на окрестные дачи Каменного и Крестовского островов. В наброске Пушкина читаем: «На балконе сидело двое мужчин. Один из них, путешествующий испанец, казалось, живо наслаждался прелестию северной ночи. С восхищением глядел он на ясное, бледное небо, на величавую Неву, озаренную светом неизъяснимым, и на окрестные дачи, рисующиеся в прозрачном сумраке» (VIII (1), 37).
Дача Лавалей была выстроена в 1810 г. известным архитектором Тома де Томоном на северо-западной оконечности Аптекарского острова, значительная часть которого принадлежала им. По свидетельству современников и по сохранившимся изображениям, это была одна из красивейших дач Петербурга.15 Восторженный отзыв о ней имеется в дневнике поэта И. И. Козлова, записавшего 5 июля 1820 г. после прогулки на островах, что дача Лавалей «просто восхищение».16 Как сообщали «С.-Петербургские ведомости», в январе 1827 г. виды ее, наравне с видами императорских дворцов и европейских столиц, показывали в космораме.17 Большой парк назывался «лавалевским» даже в конце XIX в., хотя с 1850-х годов принадлежал другим лицам.18
Невдалеке от дачи на Каменном острове с 1827 г. находился летний театр, в котором, наряду с комедиями и водевилями русских авторов, давались итальянские оперы. Интересно отметить, что и в повести гости съезжались на дачу после итальянской оперы. «Зала наполнялась дамами и мужчинами, приехавшими в одно время из театра, где давали новую Ит<альянскую> оперу» (VIII (1), 37).
Кто же была А. Г. Лаваль и каковы связи Пушкина с Лава-лями?
Александра Григорьевна Лаваль, урожденная Козицкая (1772—1850), была одной из замечательных женщин Петербурга.19 Она происходила по матери от известных миллионеров-
15 Описание дачи см.: ЛГИА, ф. 268, on. И, д. 72, лл. 316—359; литографированное ее изображение имеется в альбоме «Nouvelle collection de quarante deux vues de Saint-Pétersbourg et de ses environs», СПб., 1826 (Эрмитаж, Э28420/Р. Г.). См. также: «Отечественные записки», 1820, ч. II, № 4, стр. 207.
16 К. Я. Грот. Дневник И. И. Козлова. «Старина и новизна», 1906, кн. И, стр. 43—44. — См. здесь же запись от 14 июля 1830 г.: «Я ездил обедать на дачу Лаваль. Познакомился с князем и княгиней Одоевскими. .. Я читал свою „Безумную"» (стр. 49).
17 «С.-Петербургские ведомости», 4 января 1827 г., Первое прибавление, стр. 10.
18 И. Б о ж е р я н о в. Петербургская старина. СПб., 1891, стр. 43.
19 См. краткий очерк о ней: П. Столпянский. Женщины старого Петербурга. Гр. Лаваль («Наша старина», 1917, вып. 3, стр. 68—84); Русские портреты XVIII и XIX столетий. Изд. вел. князя Николая Михайловича. Т. 2, вып. 3. СПб., 1906, № 88.
горнопромышленников Мясниковых-Твердышевых.20 Пушкин в примечании к четвертой главе «Истории Пугачева» писал: «Твердышев нажил свое огромное имение в течение семи лет. Потомки его наследников суть доныне одни из богатейших людей в России» (IX (1), 102—103). Отец ее, Г. В. Козицкий, был статс-секретарем Екатерины II, выпускником Лейпцигского университета, первым переводчиком работ М. В. Ломоносова на латинский язык и древнеримских поэтов и философов на русский язык, другом известного актера Волкова.21
А. Г. Лаваль обладала природным умом и твердым характером, которые сочетались в ней с прекрасным образованием, полученным в семье. Она увлекалась искусством, литературой, имела блестящий дом на Английской набережной, где были собраны коллекции картин, скульптур, древностей.22
Часто и подолгу путешествуя, Лаваль встречалась со многими выдающимися людьми, в том числе с французскими писателями Ф. Шатобрианом, Б. Констаном, г-жой де Сталь, салон которой посещала в Париже.23
На литературных вечерах в ее доме читались и обсуждались произведения русских и иностранных авторов. Ее роль в литературной жизни Петербурга проявлялась во влиянии на газету «Le Furet», издававшуюся с 1829 г. секретарем и библиотекарем Лавалей Ш. Сен-Жюльеном.24 В газете, наряду со светскими новостями, помещались рецензии на произведения поэтов и писателей, в том числе восторженные отзывы на произведения Пушкина.
Пушкин стал бывать в салоне Лаваль вскоре после окончания лицея и причисления к Коллегии иностранных дел, где И. С. Лаваль в течение 30 лет управлял 3-й экспедицией особой канцелярии Министерства иностранных дел. В обязанность этой экспедиции среди прочих других входил просмотр зарубежных периодических изданий и составление извлечений из них для царя о по-
20 О Мясниковых-Твердышевых см.: Е. П. Карнович. Замечательные богатства частных лиц в России. СПб., 1885, стр. 174—177.
21 Русский биографический словарь, т. Кнаппе—Кюхельбекер. СПб., 1903, стр. 39—40.
22 -A. JI. В а й н ш т е й н, В. П. Павлова. Здание ЦГИА СССР — архитектурный и историко-культурный памятник Петербурга—Ленинграда. В кн.: Вопросы архивоведения и источниковедения. JL, 1967, стр. 241—245, 247—248; Указатель художественной выставки редких вещей, принадлежавших частным лицам, учрежденной с высочайшего позволения в залах имп. Академии художеств в пользу кассы Общества посещения бедных. СПб., 1851; О. Ф. Вальдгауер, Античная скульптура Государственного Эрмитажа. Пгр., 1923; Собрание древностей покойной гр. Лаваль. «Журнал Министерства народного просвещения», 1852, ч. 73, отд. VII, стр. 22.
23 Записки С. Г. Волконского. СПб., 1901, стр. 337.
24 См.: Дело об издании газеты «Le Furet» (ЦГИА, ф. 772, on. I, д. 122); М. Ар он с он, С. Рейс ер. Литературные кружки и салоны. Л., 1929, стр. 72.
ложении дел в Европе.25 Это позволяло Лавалю, минуя цензуру, быть в курсе всех новостей иностранной печати. Новости несомненно становились известными и в салоне графини Лаваль. На литературных вечерах у Лаваль Пушкин читал свои еще не опубликованные произведения. В 1817 г. на одном из таких вечеров поэт читал только что написанное самое свободолюбивое стихотворение этого периода его творчества — оду «Вольность».26 Среди бумаг Пушкина сохранились черновые варианты стихотворений «Там у леска» и «Царское Село». На полях этой рукописи, относящейся к 1819 г., рукою Пушкина сделан карандашный набросок портрета И. С. Лаваля.27
В том же году в стихотворении, посвященном А. И. Тургеневу, поэт писал:
... Ленивец милый на Парнассе, Забыв любви своей печаль, С улыбкой дремлешь в Арзамасе И спишь у графа де-Лаваль...
(И (1), 41).
В летописи жизни Пушкина указано, что с сентября 1817 по апрель 1820 г. Пушкин бывал на вечерах и балах у Лаваль.28
Сохранились воспоминания современников о чтении Пушкиным 16 мая 1828 г. в салоне Лаваль трагедии «Борис Годунов». Среди гостей, присутствовавших на чтении, были А. С. Грибоедов, А. Мицкевич, П. А. Вяземский, сыновья Карамзина, А. И. Ко-шелев.29
В 1828 г. на балу у Лаваль Пушкин танцевал мазурку с 16-тилетней дочерью поэта И. И. Козлова Александрой в пику А. А. Олениной, отвергнувшей его сватовство.30 В последние дни декабря 1829 г., вернувшись в Петербург после путешествия в Арзрум, поэт составил список лиц, которым намеревался разослать визитные карточки к новому, 1830, году. В списке из 42-х фамилий пятыми значатся Лавали.31
Зимой 1831—1832 гг., как отмечает в своих записках А. О. Смирнова-Россет, «. . . не было конца вечерам и балам; тан-
25 Н. К о л ю п а н о в. Биография Александра Ивановича Кошелева, т. I, кн. 2. М., 1889, стр. 175.
26 М. А. Ц я в л о в с к и й. Летопись жизни и творчества А. С. Пушкина, т. I. Изд. АН СССР, М., 1951, стр. 146, 742.
27 ИРЛИ, ф. 244, on. 1, № 25, л. 1; Неизданный Пушкин. Собрание А. Ф. Онегина. Изд. «Атеней», Пгр., 1922, стр. 9, 13.
28 М. А. Ц я в л о в с к и й. Летопись жизни и творчества А. С. Пушкина, т. I, стр. 138, 742.
29 Пушкин в неизданной переписке современников (1815—1837). «Литературное наследство», т. 58. Изд. АН СССР, М., 1952, стр. 79; Н. Колюпа-н о в. Биография Александра Ивановича Кошелева, т. I, кн. 2, стр. 202.
30 Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты. Подгот. к печати и коммент. М. А. Цявловский, Л. Б. Модзалевский, Т. Г. Зенгер. Изд. «Academia», М.—Л., 1935, стр. 324.
31 Там же, стр. 322.
цевали у графини Лаваль, у Сухозанет, у графини Разумовской и в Аничкове дважды в неделю».32 Известно, что Наталья Никсь лаевна Пушкина часто выезжала в свет и поэту приходилось ее сопровождать. Они несомненно бывали на блестящих празднествах, дававшихся и в доме Лаваль. Это тем более вероятно, что, по свидетельству современников, H. Н. Пушкина посещала дом Ла-валей и после смерти поэта.33
Французский прозаический перевод оды «Клеветникам России», по отзыву П. Е. Щеголева, ничем не замечательный, нашли в бумагах Пушкина. Л. Б. Модзалевский установил, что этот перевод — автограф графини А. Г. Лаваль.34
Пушкин в своем дневнике за 1834 г. упоминает о Лавалях: 8 апреля он записал о рауте у В. Ф. Одоевского и о присутствии на нем семьи Лаваль35 (XII, 324).
Все приведенные сведения говорят о долголетнем знакомстве Пушкина с Лавалями. Кроме того, многие из лиц, с которыми поэта связывали узы дружбы или давнее знакомство, входили в круг людей, близких к Лавалям:36 например, В. А. Жуковский,37 П. А. Вяземский,38 семья В. Ф. Одоевского,39 Карамзины,40 И. И. Козлов,41 3. А. Волконская42 и др.
32 А. О. Смирнова. Записки, дневник, воспоминания, письма. М., 1929, стр. 188.
33 Comte A. P а 11 a v i с i n i. Lettres d'un petit-fils à sa grand'mère. fS. 1., s. a.], pp. 92—93.
34 A. С. Пушкин. Письма, т. III. 1831—1833. Под ред. и с примеч. JI. Б. Модзалевского. Изд. «Academia», M.—JI., 1935, стр. 419.
35 Дневник Пушкина. 1833—1835. Под ред. и с объяснит, примеч. Б. Л. Модзалевского и со статьею П. Е. Щеголеват ГИЗ, М.—Пгр., 1923, стр. 12, 134. По свидетельству В. В. Ленца, у Одоевского часто бывали А. С. Пушкин, В. А. Жуковский, П. А. Вяземский. «Из дам особенно обращали на себя внимание красавица Замятина, графиня Лаваль, старая и страшно безобразная...» («Русский архив», 1878, кн. 1, стр. 441).
36 См., например, сведения о посещении дома Лавалей в 1827—1830 гг. Пушкиным, Крыловым и Жуковским в воспоминаниях Сен-Жюльена (Ch. de Saint-Julien. Voyage pittoresque en Russie. Paris, 1851, pp. 29—30).
37 Дневник В. A. Жуковского. СПб., 1903, стр. 68, 512—515.
38 См. письма П. А. Вяземского к жене за 1830 г. («Звенья», т. VI. М.—Л., 1936, стр. 212) и за 1831—1832 гг. (там же, т. IX, М., 1951, стр. 264, 278, 322, 406). В письме от января 1832 г. Вяземский сообщал о чтении им в салоне Лаваль 8-й (еще не опубликованной) главы «Евгения Онегина». См. также: П. А. Вяземский. Записные книжки (1813—1848) Изд. АН СССР, М, 1963, стр. 169.
39 Письма А. Г. Лаваль и ее дочерей к В. Ф. и О. С. Одоевским (ГПБ ф. 539, оп. 2. дд. 630, 671, 672, 1262, 1325, 1332, 1333); Записки В. А. Инсар-ского («Русская старина», 1895, т. 84, № 7, стр. 6).
40 См.: Письма H. М. Карамзина к его супруге из Петербурга в Москву 1816 г. («Русский архив», 1911, кн. 7—8, стр. 568, 573, 588). В письме от 10 марта 1816 г. H. М. Карамзин сообщал о чтении им в салоне Лавалей «Истории государства российского». См. также: Письма H. М. Карамзина И. И. Дмитриеву. СПб., 1866, стр. 300, 385, 393, 411.
41 К. Я. Грот. Дневник И. И. Козлова, стр. 41.
42 3 А. Волконская, урожд. Белосельская-Белозерская, падчерица сестры А. Г. Лаваль.
Повесть осталась неоконченной, хотя сюжет ее занимал Пушкина почти два года. Трудно с полной уверенностью судить о причинах, в связи с которыми работа над повестью не была завершена, но несомненно, что реальное воплощение нравов большого света, почти портретные очерки лиц из светского окружения Пушкина служили серьезным к тому препятствием.
