CC BY
97
УДК 93(471.67)
К ИСТОРИИ ПОЛИТИЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ СЮРГА В XVII-XIX вв.
© 2008 Султанбеков Р.М.
Дагестанский государственный педагогический университет
В статье рассматриваются вопросы политических взаимоотношений Сюргинского союза сельских общин с окружающими феодальными владениями и союзами сельских общин.
This article deals with the questions of political relations of Suirgin Union of village commons with the surrounded federal properties and unions of village commons.
Ключевые слова: сельская община, Сюргинский союз, Кайтагское уцмийство, Урари, Акуша-Дарго, Кусса.
Keywords: rural commune, alliance of Syurgy, utsmiystvo of Kaytag, Urari, Akusha-Dargo, Kussa.
Освещение вопросов
взаимоотношений и политических связей союзов сельских общин с окружающими феодальными владениями является одной из актуальных проблем политической истории Дагестана.
Вопросы политических связей
исследуемого союза частично
трактовались в обобщающих трудах ряда дагестанских историков Р. М. Магомедова, Х. М.-О. Хашаева, Б. Г. Алиева, М.-С. К. Умаханова, М. Р. Гасанова, М.-З. Ю. Курбанова и т.д. Автор данной статьи также рассматривал некоторые аспекты политических связей сюргинцев в своем диссертационном исследовании и в ряде последующих публикаций.
Общее положение союзов сельских общин определялось усилением их роли в политической жизни Дагестана.
Конечно, нельзя говорить о том, что все союзы играли одинаковую роль в политических событиях как внутри Дагестана, так и за его пределами.
Наиболее крупные политически самостоятельные, сильные и известные союзы строили свои отношения друг с другом и феодальными владениями на принципах равноправия.
Период ХУ11-Х1Х вв. характеризуется активизацией внешнеполитической
деятельности даргинских союзов сельских общин (Акуша-Дарго, Сюрга и т.д.), что было связано с распадом Казикумухского шамхальства в начале XVII века. Именно с этого момента происходит усиление роли Сюрга во внутриполитических событиях Дагестана.
Сюрга - один из крупных даргинских союзов сельских общин Дагестана, в состав которого входило более 56 населенных пунктов, расположенных в западной части нынешнего
Дахадаевского и юго-западной части Акушинского районов. В силу своего особого геополитического положения на стыке двух крупнейших политических образований даргинцев (Кайгагского уцмийства и суперсоюза Акуша-Дарго), Сюрга играла немаловажную роль в политической жизни Дагестана. Кроме того, в Сюрга сталкивались политические интересы соседних феодальных владений - Казикухского шамхальства (позднее ханства) и Кайтагского уцмийства за право иметь надежного союзника в феодальной междоусобице. И надо сказать, что сюргинцы выгодно использовали возникающие между ними противоречия для достижения собственных целей.
В исследуемый период в Сюрга, как и в соседних землях, активно шел процесс
феодализации общественных отношений, что выражалось в формировании крупного землевладения, быстром социальном расслоении общины на имущих и неимущих и укреплении наследственной власти кадиев.
Отношения с уцмием Кайтага строились на договорной основе, взаимовыгодных условиях. Жители Сюрга нуждались в зимних пастбищах, а уцмий - в их военной силе. Попытки уцмия подчинить своему влиянию Сюргинский союз ни к чему не привели. Более того, Сюрга соперничала с Кайтагом в борьбе за влияние на соседние общества Ицари и Буркун-Дарго.
Покровительство казикумухского шамхала способствовало тому, что с середины XVII в. сел. Урари становится самым сильным джамаатом союза как в военном, так и политическом отношениях. Урари, став центром союза, взяло на себя руководство делами соседних общин при решении внутренних и
внешнеполитических вопросов. До сих пор в Урари широко бытует предание о том, что это селение было крайним форпостом Сюрга, свободной общинной территории. Об этом свидетельствуют фортификационные сооружения в виде боевой многоярусной башни круглой формы, носящей название по имени отважного защитника «Кусса», отличившегося в борьбе с соседними землями. Определяя роль Урари как пограничного пункта, Р. М. Магомедов пишет следующее: «Пограничное
положение села, мощное круглоплановое укрепление - все напоминает нам Ицари, но с одной существенной разницей: там укрепление было пограничной опорой уцмиев, здесь же - опорой от уцмиев» [14. С. 193]. В XVIII в. в период ослабления Кайтага, по причине усобиц между двумя ветвями власти в Маджалисе и Янгикенте, Сюрга начинает свою экспансию в восточном направлении. К этому времени относится и строительство ицаринской оборонительной башни для защиты от сюргинцев [13. С. 15; 9. С. 326].
Сохранилось большое число преданий, свидетельствующих о борьбе сюргинцев и обществ союза Ицари. Основной причиной столкновения являлись земельные споры. Так, в одном из документов сословно-поземельной
комиссии Южного Дагестана говорится о
споре между сел. Ицари и Худуц по поводу принадлежности пастбищной горы Цуладарки. Содержание документа гласит: «Когда состоялось примирение между нашими отцами (Худутцами) и ицаринцами, то таковое продолжалось до времени возбуждения вражды между ними (Ицаринцами) и Сургинцами нашествием на Ашты-Кунки Нух-бека Сурхай-хан оглы, после которого нашествия кайтагцы питали всегда вражду к отцам нашим, по этой же причине (т.е. по случаю нашествия и вражды между ними и сургинцами). Отцы наши не могли пользоваться этой горою Цуладарки, и Кайтагцы тогда оною пользовались то сами, то отдавали ее Сургинцам, с которыми они, Кайтагцы, были тогда друзьями» [23]. Из этого следует, что худутцы потеряли право пользования горою Цуладарки во время нашествия на Ашафи (Ашты-Р.С.) Кунки сына Сурхай-хана Нухбека, что было до занятия русским правительством Казикумуха и Кайтага. Свидетели из соседнего селения Амух показали, что ицаринцы завладели горою Цуладарки в то время, когда было столкновение Аслан-хана с Нухбеком, сыном Сурхай-хана, и сюргинцами. Содержание приведенного документа показывает, что Сюрга являлось равноправным партнером во
внешнеполитических акциях Казикумуха и Кайтага, в данном случае - союзником хана Казикумуха в борьбе с Кайтагом. Также становится ясно,что сюргинцы были во вражде с ицаринцами, а затем -какое-то время друзьями. Скорее всего, ицаринцы и общества Буркун-Дарго находились в некоторой зависимости от сюргинцев. Об этом свидетельствует еще один документ на арабском языке:
«Письма к ицаринскому джамаату от кадиев и имамов соседних с Ицари селений Сюргинского общества Шарьи, Бутри, Карабукимахи и Урари, касающиеся судьбы наследственного
кадия ицаринского, который был
репрессирован каким-то султаном» [19. С. 129]. Из документа становится ясно, что кадий ицаринский находился в состоянии вражды с уцмием Кайтагским и обратился за помощью к сюргинскому кадию. Ураринский кадий Ших-Мухаммед
напоминает джамаату Ицари о последствиях и санкциях со стороны Сюрга, если они не поддержат своего кадия [26].
Если отношения с Кайтагским уцмийством носили напряженный характер, то отношения с западным соседом - Казикумухским ханством являлись добрососедскими. По крайней мере, неизвестно ни одного документа, свидетельствующего о противоречиях или военных столкновениях между Сюрга и этим ханством, наоборот, имеющиеся в нашем распоряжении документы свидетельствуют о союзнических отношениях сюргинцев с Казикумухом. Так, в вышеприведенном документе XIX в. говорится о совместных действиях Нухбека, сына Сурхай-хана, с сюргинцами против общества Буркун-Дарго, являвшегося объектом притязаний уцмия Кайтагского [23]. По сведениям Мухаммеда-Рафи, в XIV в. Сюрга (Сарахи) находилась в поземельной зависимости от шамхала Казикумухского. Каждое хозяйство Сюрга должно было платить шамхалу ежегодно по одному диргему [5. С. 53] О распространении влияния Казикумуха на территории Сюрга свидетельствует сохранившийся топонимический
материал. На территории Урари имеется местность под названием «Гъумеканна сани» («склон Гумика»), сел. Бакни раньше называлось «Никіа гъумекала» (маленький Гумик), в двух км от сел. Сутбук в местности Букьурла шукъа находилось поселение, где, по преданию, жили лакцы и т.д. [20].
П. Зубов также указывал на союзнические отношения Сюрга и Казикумуха и писал: «Вольные общества: Рутул, Ахты, Сергинское и Даргинское ... управляемые старшинами, находятся в некоторой зависимости от Хана Казикумухского» [8. С. 209]. Эта
зависимость заключалась в участии в военных походах Казикумухского хана. Подтверждая данное положение, А. Неверовский писал: «Вольные общества, следуя их (феодальных владений - Р.С.) примеру и опираясь на неприступную местность, не признавали ничьей власти над собою и помогали только их владетелям в их набегах за условленную плату или в надежде получить хорошую добычу» [17. С. 6]. Сюргинцы вместе с акушинцами участвовали в походе против Кубинского Гусейн-хана -ставленника Иранской державы в 17101711 гг., организованном кайтагским уцмием Ахмед-ханом и казикумухским
правителем Чолак-Сурхаем [15. С. 204]. В 1721 г. войско горцев (куда входили и сюргинцы) под предводительством Сурхай-хана захватило Шемаху и подвергло разграблению, в том числе были убиты 300 русских купцов [13. С. б1]. Гибель и ограбление русских купцов стала одним из поводов похода Петра I в Дагестан в 1722 г. Итогом этого явилось присоединение Прикаспийского края к России. Казикумухское ханство не вошло в состав России, а, вступив под покровительство Турции, получило в управление часть Ширвана вместе с Шемахой. Ввиду этого обстоятельства все владетели и общества искали дружбы и покровительства Чолак-Сурхая, в том числе и Сюргинское общество. Приведенный материал свидетельствует о союзнических отношениях Казикумуха и Сюрга во внешнеполитических акциях. И это не первый и не последний факт совместных действий на протяжении дальнейшей истории. В 1809 г. Сурхай-хан, а также 200 акушинских и других даргинских старшин заключили союз, чтобы единодушно действовать против кубинского хана [4. С. 78].
В тесном политическом союзе
находились сюргинцы со своим северным соседом союзом Акуша-Дарго [12. С. 95]. Еще с давних времен у сюргинцев сложились дружеские отношения с акушинцами, так как их объединяло осознание этнического и
территориального единства в далеком прошлом.
Будучи самостоятельными в решении внутренних вопросов, во
внешнеполитических акциях оба союза выступали сообща. Это позволило им сохранить свою автономию и целостность территории, даже в составе Казикумухского шамхальства. Правители Кайтагского уцмийства и Тарковского шамхальства пытались поставить их в зависимость за пользование зимними пастбищами. Арендуя пастбища за плату, они не дали указанным феодальным правителям себя подчинить, вступить с ними в отношения на равных правах [27. С. 1б7]. Исторические факты
свидетельствуют, что союзы сельских общин Сюрга и Акуша-Дарго нередко приходили на помощь друг другу в периоды нашествий иноземных правителей. Так, в одной из рукописей арабской книги под названием «Халл-ал-
Идшаз» Таджутдина Мухаммед ал Керамани, переписанной в 1б12 г. жителем села Акуша Гаджи-Махмудом, сохранилась запись, где сказано:
«Переписал эту книгу Гаджи-Махмуд, сын Магомеда по прозвищу кадий ал (аср) (кадий эпохи) в 1021 г. во время борьбы шиитов (персов) и еретиков (харидшитов), и Юсуп-хана (правитель Шабрана), поставленный персидским шахом Аббасом I в 1б09 г., с Дарго, Сирга и Атразом, и в итоге победило Дарго над Юсуп-ханом и злодеями, и из войско было убито 2000 вооруженных воинов» [3. С. 257]. Как видно из этого сообщения, совместная борьба Сюрга и Акуша-Дарго явилась залогом успеха в борьбе против кызылбашей.
Дальнейшее развитие истории свидетельствует о крепости отношений между Сюргинским союзом и Акуша-Дарго, особенно в период нашествия войск иранского завоевателя Надир-шаха. Об этом говорят сохранившиеся до наших дней надписи на надгробных памятниках в местности «Куссеку», недалеко от селения Нахки, поставленных горцам из Акуша-Дарго, погибшим в сражении с персами у селения Нахки [12. С. 138]. Среди
нахкинцев до сих пор сохранилось предание о том, как во время нашествия кызылбашей им на помощь пришли жители сел. Бутри, Акуша, Гинта [12. С. 153].
Капитан генерального штаба Вранкен в «Политическом обзоре Дагестана» от 18 сентября 1843 г. также писал о факте существования союза «между Акуши, Цудахара и Сюрги, давно уже вступивших в союз для общей безопасности» [2. С. 14]. Войска Надир-шаха дважды вторгались в Сюргинский союз. Первый раз кызылбаши пришли со стороны Кумуха в 1735 г., во время второго похода Надир-шаха в Дагестан. Феодальные владетели Дагестана: Сурхай-хан Казикумухский, Эльдар шамхал Тарковский, Ахмед-хан уцмий Кайтага решили соединиться у Казанища и выступить совместно против войск Надир-шаха [15. С. 213; 4. С. 82] Акуша-Дарго также выступило на стороне антинадировской коалиции. Видимо, и сюргинцы принимали участие в этих событиях, поскольку они являлись политическими союзниками Акуша-Дарго. Дальнейшие события для
дагестанцев сложились неудачно. Сурхай-хан и Эльдар шамхал были разбиты и с остатками отступили в Аварию. Акуша-Дарго было разорено, Кумух признал власть Надир-шаха. Ахмед-хан уцмий Кайтага укрылся в крепости Кала-Корейш. Часть иранских войск из Кумуха была направлена к крепости через сюргинские земли по долине р. Уллучай [5. С. 118]. Первым сюргинским селением на этом пути было Карбучимахи. Сохранилось предание о приходе иранцев в Карбучимахи. Жители оказали упорное сопротивление захватчикам. Заняв село, завоеватели собрали оставшихся в живых жителей -женщин, стариков, детей и растоптали их своей конницей на местном току («мизла дурези»). В течение 8 дней иранцы отсюда совершали набеги на окрестные селения. Немногим жителям удалось спастись [20].
Вторично иранцы вторглись в сюргинские земли в сентябре 1741 г., после неудачного третьего похода Надир-шаха в Нагорный Дагестан против аварских союзов «вольных обществ», прежде всего Андалала [14. С. 120].
Сохранились письменные источники, которые свидетельствуют о событиях в Сюрга. Сохраненный в копии аварский источник А. Каяева констатирует: «Они разрушили селения Сирхал (т.е. сирхинцев, селение Зирихгеран, селения Мурал (т.е. муйринцев), вилает Ахмед-хана и селение Цудахар. Они поели «дуругЬ> (посевы или скот) всех людей и разрушили вилает Хайдак (Кайтаг) в 1154 г. хиджры (1741 г.)» [14. С. 145].
Кроме названного уже источника, о событиях в Сюрга свидетельствует широко известная в исторической литературе памятная запись, которая встречается в разных вариантах в арабоязычных рукописях, обнаруженных в Верхней Даргинии. Исследователям известны два их варианта. Первый вариант записи, хранящейся у учителя селения Нахки Раджаба Омарова, гласит следующее: «Это сообщение от тех,
которые остались в живых после этого дня, и уже уничтожен храм Афзы кызылбашскими (персидскими) войсками в ауле Нахки в 1154 г. Среди нас убитых насчитывается 1635 чел. Эту запись прочитал у Тахмас-хана в присутствии Сурхай-хана, Шемхала и других улемов» [3. С. 259].
Другой вариант записи имеется в арабской рукописи под названием «Китаб далаи ал-хайрат» («Книга документов благодеяний»). В ней сказано: «Это для тех, кто останется после сегодняшнего дня. Вот войска рафизитов разрушили селения Нахки в 1154 г. Хиджиры (17411742 гг.) они убили и взяли в плен из нас мужчин, юношей, женщин и детей числом до 353. Мы сражались против них пятнадцать дней, но мы вынуждены оставить наше селение, бросив свое имущество. Мы оставили детей, отцов и матерей своих, а среди нас только двое не имели ран. В селении не осталось ни скота, ни овец, если не считать коровы, быка и 3-х лошадей. Затем нас одолел голод, умерли от этого голода мужчины, женщины, дети, число умерших достигло до 117, а некоторые говорят - еще больше.
Да спасет нас Аллах от козней и гнева. Затем убитых их при нас 3635 чел. Это написано при Тахмас-хане в присутствии Сурхай-хана, шамхала, а также других алимов» [3. С. 260].
В конце ХУШ-нач. XIX вв. Дагестан оказывается в сфере интересов сразу трех держав - шахского Ирана, Султанской Турции и Российской империи. Борьба за овладение Кавказом шла с переменным успехом. Феодальные владетели Дагестана ориентировались на поддержку и России, и Ирана. Так, в 1806 г., когда в Бакинской цитадели был убит князь Цицианов дербентцем Ибрагим-беком, двоюродным братом Бакинского хана Гусейн Кули-хана, все азербайджанские и дагестанские правители и ханы, кроме шамхала Тарковского, изменили России и перешли в подчинение Персии [4. С. 118; 5. С. 155]. Грузинский царевич Александр также принял сторону Персии, рассылая письма и воззвания к дагестанским владетелям с просьбой оказать помощь [4. С. 116]. Кубинский хан Шихали-хан также изъявил желание принять подданство Ирана. Шихали-хан был изгнан из Дербента русскими войсками во главе с генералом Глазенап с помощью шамхала Мехти-хана в 1806 г. Изгнанный русским войском из Дербента и Кубинского ханства Шихали-хан спасся бегством в Акуша-Дарго. Собрав пятитысячное войско, он вновь овладел Кубинским ханством [4. С. 121].
В 1226 г. хиджры (1811 г.) Шихали-хан в союзе с акушинским кадием
Абубекром собрал при его содействии и с помощью денег, присланных Персией Шихали-хану, народ из Акушинского, Цудахарского, Сюргинского союзов и даже из селений Мехтулинского ханства и значительное войско Казикумухского хана во главе с сыном Сурхай-хана Нух-беком. Все эти отряды численностью до 8 тыс. чел. [5. С. 159] (по другим данным, до 19 тыс. чел.) [22. С. 673] двинулись в Кубинское ханство, захватили в этом владении все селения, кроме Зейхура и города Кубы. Для восстановления порядка русское командование послало войско генерал-майора Хатунцева. В решающем сражении около селения Рустави войско горцев было разбито, а акушинский кадий убит. Шихали-хан бежал и поселился у акушинцев, которые проявили доброжелательность по отношению к нему. Через некоторое время был разбит и союзник Шихали-хана, Сурхай-хан II.
Из приведенного материала видно, что даргинские союзы сельских общин играли значительную роль во внутриполитической борьбе феодальных правителей Дагестана. Сюргинцы, так же как и акушинцы, являлись союзниками Сурхай-хана казикумухского и Шихали-хана дербентского. Они вместе представляли значительную силу. Поэтому русское правительство пыталось блокировать эти общества.
В одном из донесений генерала Репина генералу Тормасову от 15 июля 1811 г. говорится: «Генерал-майор Гурьев рапортует, что дербентский комендант снял Бугамский пост, потому что лезгинские скопища остановились в деревне Дювьдень выше Табасарани...» [21. С. 605]. Речь идет о постоянно действующем боевом посте царских войск на территории Сюрга с целью недопущения их прорыва на плоскость. Таким образом, сюргинцы, так же как и их соседи акушинцы, были противниками присоединения к России. После разгрома Сурхай-хана в Дагестане не осталось сил, способных оказывать сопротивление русским войскам. В 1812 г. Сурхай-хан согласился принести присягу на верность российской короне. Вместе с ним присягу принесли акушинский и весь даргинский народ. Об этом подробно говорится в рапорте от 19 июля 1812 г. за №417 начальника войск в Дагестане Н. М. Хатунцева главнокомандующему Н. Ф.
Ртищеву: «С сыном Сурхай-хана
Муртузали на присягу прибыли акушинские и всего даргинского народа кадии и почетные старшины, которые одновременно приведены были мною к присяге по обыкновению, и
почтеннейшие из них утвердили оную своими печатями, которую в оригинале при сем в пр-во имею честь представить на рассмотрение» [1б. С. 108].
Присоединение Казикумуха, Акуша-Дарго и Сюрга в 1812 г. по существу завершило присоединение Дагестана к России. Гюлистанский мирный договор 1813 г. между Россией и Персией официально оформил вхождение Дагестана в состав России [9. С. 4б4].
Говоря об отношениях Сюргинского союза с Акуша-Дарго, нельзя не коснуться вопроса о некоторой зависимости его от последнего. Ряд авторов [1. С. 213], ссылаясь на слова Ф. И. Гене: «акушинский кадий имел
некоторое влияние на сюргинцев, которые в делах своих приезжают к нему советоваться» [7. С. 34б], делают вывод о зависимости сюргинских селений от акушинского кадия. Если бы дело обстояло так, то Сюргинский союз также должен был входить в федерацию Акуша-Дарго. Факт обращения за советом к акушинскому кадию надо понимать не как зависимость от него, а как обращение за советом к кадию соседнего союза при решении спорных вопросов, что было распространено в Дагестане повсеместно. Так к уркарахскому кадию за советом, решением спорных вопросов обращались жители союзов Муйра, Гапш, Ганк и т. д. [23]. Поэтому здесь речь не идет о какой-либо экономической или политической зависимости сюргинских обществ от акушинского кадия, хотя отдельные авторы на основании показаний представителей даргинских обществ в сословно-поземельной комиссии
указывают на экономическую
зависимость сюргинских обществ от Акуша-Дарго. Так, Б. Г. Алиев пишет, что каждое селение «Сюрга давало акушинскому кадию в год по одному быку» [2. С. б1] и что селение Акуша «по своей многолюдности и силе «подчинило» своему влиянию другие села и союзы федерации Акуша-Дарго и даже союз Сюрга, который платил акушинскому кадию ренту скотом - 18 голов крупного рогатого скота ежегодно» [1. С. 213] Чтобы понять, были ли зависимы сюргинские общества от
Акуша-Дарго, достаточно обратиться к источнику и проанализировать его содержание. Имеются два сообщения по этому вопросу, но вышеупомянутые авторы приводят только первое сообщение. Вот текст показаний представителей акушинских обществ в сословно-поземельной комиссии от 3 октября 1884 г. подполковнику Симонову: «Кадий Акушинский имел хорошие угодья и именья, с которых получал доход, но с населения никаких доходов не получал. Мы слышали, что каждое селение Сюргинского наибства давали ему в год по одному быку; а акушинцы давали им покосные места для сена» [24]. Из текста становится ясно, что между Сюрга и Акуша-Дарго постоянных даннических обязанностей не
существовало, возможно, здесь речь идет о единовременных платежах, которые имели место в какой-то период, за определенные услуги, оказанные
акушинским кадием сюргинским обществам. Более того, не существует арабоязычных письменных документов, подтверждающих наличие таких обязательств сюргинцев перед
акушинским кадием. Ведь все эти утверждения основываются на
показаниях поверенных от акушинских обществ, которые говорили с чьих-то слов: «мы слышали, что...». Получается, что в настоящий момент этих обязательств не было и неизвестно, когда и в какой период они возникли.
Если принимать достоверными показания поверенных от акушинских обществ, с таким же успехом достоверными можно считать показания поверенных от сел. Кутиша, Цудахар, Какамахи, Хахита в сословнопоземельной комиссии от 4 октября 1884 г. уже на следующий день. Вот их показания: «Мы согласны с показаниями вчерашнего числа акушинцев, наших соседей, за исключением одного: мы не слышали ни от кого, чтобы сюргинские жители давали в пользу акушинского кадия быков ежегодно или когда-
нибудь.» [24].
Данное сообщение полностью
опровергает первое сообщение, кроме того, указывает на отсутствие этих обязательств в какой-либо форме и в какое-либо время вообще.
На самом деле Сюргинский союз, который считался самым
густонаселенным, многочисленным, не входил ни в один из союзов-даргуа [10. С. 17]. сохранял политическую и
экономическую независимость, состоял в политическом союзе с Акуша и Цудахаром и проводил самостоятельную политическую линию. Не существовало ни политической, ни экономической основы для возникновения подобных зависимых отношений между Сюрга и Акуша. Наоборот, сами акушинцы находились в какой-то мере в экономической зависимости от сюргинских обществ. Акушинцы вынуждены были арендовать пастбища у сюргинцев на летний период [7. С. 344].
Весь вышеизложенный материал показывает безосновательность
утверждений о существовании зависимых отношений Сюргинского союза с Акуша-Дарго.
Одной из особенностью
политического положения Сюрга среди даргинских союзов сельских общин было сохранение независимости, политической и экономической, от соседних феодальных владений, в то время как другие союзы потеряли эту независимость. Союзы Ганк, Гапш, Ицари, Каба-Дарго оказались в составе Кайтагского уцмийства, Буркун-Дарго в составе Казикумухского ханства, Акуша-Дарго под покровительством Тарковского шамхальства [11. С. 138].
Другой особенностью политического положения Сюрга в исследуемый период являлось его обособленное положение среди самих союзов сельских общин Даргинии. В то время как верхнедаргинские общества
объединились в федерацию Акуша-Дарго, селения обществ Муйра, Ганк, Гапш, Ицари и составляли союз Уцуми-Дарго, Сюрга оставался отдельным обществом [1. С. 59].
На это указывал и Е. И. Козубский. Называя даргинские союзы, входящие в общество Дарго, Сюрга он не причисляет «ни к которому из союзов - даргуа» [10. С. 17]. Еще раньше А. Берже указывал, что «Сюрга - отдельное общество, лежащее в Казикумухском владении» [6. С. 310]. Проф. Р. М. Магомедов по этому поводу писал следующее: «Отсутствие термина «дарго» в приложении к «Сюрга» может свидетельствовать об обособленности Сирги от этого былого единства, (происхождения), что может быть легко объяснено изолированным географическим положением Сирги» [12. С. 95].
По мнению М. О. Османова, «сохранению его (Сюрга - Р. С.) независимости во многом способствовало соперничество Кайтага и Акушинского суперсоюза, и сюргинцы служили своеобразным буфером между ними». [18. С. 145]. Далее он пишет «Именно такая пограничная расположенность Сюргинского союза и наличие у него достаточной военной силы в сочетании с воинственностью его населения способствовали тому, что союз окончательно не вошел ни в одно из этих политических образований» [18. С. 191].
Обособленность Сюрга объясняется его выгодным географическим положением, удаленностью от основных политических центров Дагестана,
густонаселенностью, единым этническим составом населения, значительными воинскими силами. Как указывалось выше, в состав союза входило 15 селений и 42 хутора, и это обеспечивало ему максимальную безопасность и
самостоятельность в решении
политических вопросов.
Примечания
1. Алиев Б.Г. Союзы сельских общин Дагестана в ХУШ-первой половине XIX вв. - Махачкала, 1999; 2. Алиев Б.Г. Общественный строй Сюргинского союза в ХУШ-Х1Х вв. / Общественный строй союзов сельских общин Дагестана в ХУШ-нач. XIX вв. - Махачкала, 1981. 3. Алиев Б.Г. Памятники арабской письменности XVN-XVШ вв. по истории Верхней Даргинии // Ученые записки ИИЯЛ. Т^. - Махачкала, 1970; 4. Алкадари Г.-Э. Асари Дагестан. - Махачкала,
1991. 5. Бакиханов А.К. Гюлистан-Ирам. - Махачкала, 1991. 6. Берже А. Краткий обзор
горских племен на Кавказе // Кавказский календарь на 1858 - Тифлис, 1857. 7. Гене Ф.И. Сведения о горном Дагестане 1836 г. // ИГЭД. - М., 1958. 8. Зубов П. Картина Кавказского края, принадлежащего России, и сопредельных оному земель: в историческом,
статистическом, этнографическом, финансовом и торговом отношениях. Ч.3. - СПб., 1835. 9. История Дагестана. Т.1. - М., 2004. 10. Козубский Е.И. Дагестанский сборник. Вып. 1. - СПб., 1902. 11. Магомедов Р.М. Общественно-экономический и политический строй Дагестана в
XVШ-нач. XIX веков. - Махачкала, 1957. 12. Магомедов Р.М. По аулам Дагестана. Вып. 1. -Махачкала, 1977. 13. Магомедов Р.М. По аулам Дагестана. Вып. 2. - Махачкала, 1979. 14. Магомедов Р.М. Даргинцы в дагестанском историческом процессе. Т. 1. - Махачкала, 1999. 15. Магомедов Р.М., Магомедов А.Р. История Дагестана. - Махачкала, 1994. 16. Материалы
по истории Дагестана и Чечни / Под ред. С. Бушуева и Р. Магомедова. - Махачкала, 1940. 17. Неверовский А.А. Краткий исторический взгляд на Северный и Средний Дагестан до уничтожения влияния лезгинов на Закавказье. - СПб., 1848. 18. Османов М.-З.О. Расселение и численность населения даргинцев в XVIII-XIX вв. / Дагестанский этнографический сборник. Вып.1. - Махачкала, 1974. 19. Письменные памятники Дагестана в XVIII-XlX вв: Сб. статей / Сост. Х.А. Омаров. - Махачкала, 1989. 20. Полевой материал, собранный в 2004 г в
Дахадаевском районе. 21. Рапорт ген. Репнина ген. Тормасову №890 от 15 июля 1811 г. // АКАК. Т. 4. - Тифлис, 1870. 22. Рапорт ген.-майора Гурьева ген. Репнину от 27 авг. 1811 г. // АКАК. Т. 9. - Тифлис, 1880. 23. ЦГА РД. Ф. 150. Оп. 1. Д.6. 24. ЦГА РД. Ф. 90 Оп. 1. Д.7. 25. ЦГА РД. Ф. 11 Оп. 1. Д.19. 26. Султанбеков Р.М. Образование союза сюргинских селений // Вестник Института истории, археологии и этнографии. - Махачкала, 2007. №1(8). 27.
Феодальные отношения в Дагестане. XIX-нач. XX в.: Архивные материалы / Сост., предисл. и примеч. Х.-М.О. Хашаева. - М., 1969.
