CC BY
111
УДК 711. 424 (571.1)
А. Н. ГУМЕНЮК И. В. ЛЯЛИКОВ
Омский государственный технический университет
К ИСТОРИИ ПЛАНИРОВОЧНОГО РАЗВИТИЯ ГОРОДА ТЮКАЛИНСКА: «ГЕОМЕТРИЧЕСКИЙ ПЛАН» 1832-го И ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ПЛАН 1858 гг.___________________________
В статье конкретизируются особенности планировочного развития западносибирского города Тюкалинска. Дается анализ градостроительного решения, выполненного в первой трети XIX в. провинциальным архитектором на базе проектного метода эпохи классицизма. Вводятся в научный оборот имена специалистов, участвовавших в процессе подготовки плана. Отмечается, что план Тюкалинска 1858 г. обнаруживает определенное исполнение предписаний предыдущего градостроительного документа 1832 г., что позволило констатировать значение того и другого плана для дальнейшего развития города.
Ключевые слова: градостроительное решение, генеральный план, регулярная планировка.
Тюкалинск — небольшой западносибирский город, долгие годы входивший в состав Тобольской губернии и расположенный в настоящее время в границах Омской области.
Спроектированный в 1758 г. инженер-поручиком Бутеневым «станц для служебных надобностей» вдоль речки Тюкалы, в течение времени меняющий свое административное значение (ямская слобода, окружной, заштатный и вновь, с 1878 г., окружной город), к концу XIX в. становится уездным центром большой территории с населением более 200 тысяч человек [1]. Подобное возвышение города, начинавшегося с тридцати и, согласно описанию П. С. Пал-ласа, достигшего во 2-й половине XVIII в. семидесяти семи дворов [2], объясняется пересечением торговых путей: Московско-Сибирского тракта, дорог из казахских степей и купеческого города Тары.
В то время, когда после специального указа 1768 г. в «Комиссию каменных строений» представлялись вновь составленные планы городов Тобольской губернии, о плане Тюкалинска речь еще не велась.
Первая половина XIX в. была ознаменована интенсивной работой по перепланировке городов и поселений Российской империи. В связи с этим в 1806 г. в С.-Петербурге создается Строительный комитет при Министерстве внутренних дел, который рассматривал и утверждал генеральные планы городов, выполненные как столичными, так и губернскими архитекторами. Долгое время в этом ведомстве вопросами планировки занимался выдающийся русский инженер и архитектор В. И. Гесте, создавший целый ряд градостроительных проектов, в том числе и для г. Омска. Таким образом, все планы губернских и уездных городов, поступавших в первой трети XIX в. от начальников губернии в Министерство полиции для представления императору, по его указанию отсылались для рассмотрения и исправления Гесте. Однако «средние и мелкие» города российских губерний (за исключением Московской), если и подвергались перепланировке, то новые планы для них практически не утверждались [3]. Тюкалинск го-
раздо позднее получил статус уездного города и, опираясь на сведения из «геометрического плана»
1832 г., хранящегося в Историческом архиве Омской области, можно заключить, что его планировочная структура не проходила столичную экспертизу. Тем более интересным, на наш взгляд, видится анализ планировочного решения, выполненного провинциальным архитектором на базе проектного метода той эпохи, а именно: создание регулярной (в рамках стиля классицизма) структуры поселения, использование исторически сложившейся планировки c учетом рельефа местности.
Как видно из «Геометрического плана Тобольской губернии окружного города Тюкалинска» 1832 г., городская застройка носила достаточно свободный характер, но бессистемной ее назвать нельзя: жилые кварталы повторяли природный рельеф городской территории — контуры реки Тюкалки и озера Разлив, к которым непосредственно примыкали (рис. 1). «Геометрическим планом», утвержденным 23 марта
1832 г., селитебная застройка Тюкалинска (рис. 2), должна была быть скорректирована регулярной планировкой, что соответствовало генеральному направлению в градостроительной политике России. В связи с выявленным в архиве градостроительным документом вводятся в научный оборот имена специалистов, участвовавших в процессе подготовки плана: автором проекта являлся губернский архитектор Трофимов, производил съемку на местности и составлял план ишимский младший землемер Федотов. Свидетельствовал составление плана тюменский окружной землемер Иванов. Новую планировку утвердил тобольский губернский землемер Ястребов1. Согласно выработанной структуре, город принимал вид сложного многоугольника. Однако конфигурация территории, скорее всего, была тождественна неправильному треугольнику, усечённому в северной части. Южная сторона, в отличие от западной и восточной, не имела правильного контура, так как по большей части ограничивалась береговой линией озера Разлив. Чрезвычайно интересно, что
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (115) 2013 КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (115) 2013
Рис. 2. Схематическое изображение селитебной застройки г. Тюкалинска. Выполнено на основе плана 1832 г.
Рис. 4. Схема регулярной застройки г. Тюкалинска. Выполнено на основе плана 1858 г.
на «геометрическом плане» 1832 г. был выполнен еще один вариант планировки центра Тюкалинска. Согласно предложенной альтернативе, центр города с большой сеткой кварталов предполагалось перенести на новое место — к юго-востоку от существующей застройки, при этом притрактовое положение Тюкалинска сохранялось. План новой части города имел вид прямоугольника с вычлененными кварталами на западе, куда «вклинивались» два озера: Животное (Ременниково) и Крестовое. Все кварталы, а также единственная площадь имели равные размеры и строго прямоугольные формы. На Торговой площади предполагалось строительство торговых рядов, присутственных мест и соборной церкви. Однако в
1833 г. план переноса городского центра был отвергнут, что отмечалось в предписании управляющего Тобольской губернией. Данное уведомление нашло отражение и на плане 1832 г., который подвергся корректировкам. К принятой регулярной схеме Тюкалинска в южной его оконечности губернским архитектором Трофимовым были приращены «дополнительные кварталы», обозначенные на плане литерой «Ж» (позднее на этом месте возвели тюремный замок).
Город начал застраиваться в прямоугольной системе координат мелкими кварталами и плотной сетью улиц. Расположенный по берегам озера Разлив, он огибал водоем плавной дугой. Основную массу построек составляли избы и дома с приусадебными участками.
Новый генеральный план Тюкалинска «в проектном виде» был выполнен через четверть века, и, как уточняется документом «сообразно существующего его положения»; также добавим — в рамках регулярной планировки (рис. 3, 4). В архиве сохранилась копия плана 1858 г., исполненная цветной тушью и акварелью и предназначенная для работ над устройством правительственных телефонных сетей2. Текстом документа утверждается, что «На подлинном (плане. — А. Г.) собственно Его Императорского Ве-
личества рукою написано: Быть по сему. Александр. Петербург 2 февраля 1861 года». И хотя копия плана не содержит информации об авторах проекта, но отмечает факт высочайшего утверждения и тем самым указывает на более пристальное отношение к городу, подошедшего к своему столетнему юбилею. Планировочная структура Тюкалинска обнаруживает частичное исполнение предписаний 1832 —
1833 гг.: город еще не успел сформироваться в отведенных ему границах. Разными цветами на карте выделены существующие строения и кварталы, для них предназначенные. Прослеживается селитебная застройка, но уже произведена трассировка улиц, а места для новых кварталов размежеваны по назначению. По периметру проектируемых границ город окружен валом и рвом, городское кладбище вынесено за территорию застройки. В центре Тюкалинска намечена прямоугольная в плане площадь с замкнутым в каре Гостиным двором. Ярмарочные балаганы и здания старых торговых рядов предполагались к сносу, что отмечалось на карте черным цветом. К концу XIX в. на проектируемом участке в соответствии с назначением площади и были построены деревянный гостиный двор и торговые ряды. Высотными доминантами на момент составления плана оставались два городских храма: деревянная церковь Архангела Михаила, расположенная рядом с Торговой площадью и главный храм Тюкалинска — каменная Троицкая церковь (1847— 1852), возведенная на берегу реки Тюкалки согласно «геометрическому плану» 1838 г. Рядом с храмом также имелись протяженные торговые лавки, предназначенные планом к сносу.
В сравнении с крупными сибирскими городами-соседями: Омском, Тюменью и даже Тобольском, Тюкалинск часто ассоциируется с «большим селом». Но все-таки это был вполне определенный субъект городского поселения, относящийся к устойчивому типу «малого города» [4]. Подтверждением тому типология городской застройки, представленная в спецификациях плана 1858 г. Кроме церковных и
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (115) 2013 КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (115) 2013
Рис. 3. План г. Тюкалинска. 1858 г.
жилых объектов, здесь фигурируют здания казенных учреждений, общественного назначения, учебных и торговых заведений.
Притрактовое расположение города могло стать существенным для стремительного роста и формирования его современного облика в период активной капитализации страны, однако строительство в конце XIX в. Транссибирской магистрали, прошедшей «в стороне» от Тюкалинска и функционально заместившей собой древний Московско-Сибирский тракт, повлекло утрату торгового значения города и изменило условия его социально-экономического развития.
Как видно из градостроительных документов уже советского времени, рост городской территории Тю-
калинска осуществлялся за счет механического приращения кварталов к сформировавшемуся ядру города. Таким образом, можно констатировать, что планы XIX в. на долгие годы оставались востребованными и обеспечивали городу перспективное развитие на многие десятилетия вперед. Построенный с опорой на планы 1832-го и 1858 гг. Тюкалинск до настоящего времени сохраняет историческую планировку.
Примечания
1 ГИАОО. Ф. 198. Оп. 1. Д. 589.
2 ГИАОО. Ф. 120. Оп. 1. Д. 188.
Библиографический список
1. Гуменюк, А. Н. Стилистические особенности архитектуры г. Тюкалинска кон. XIX — нач. XX вв. / А Н. Гуменюк // Декоративное искусство и предметно-пространственная среда. Вестник МГХПУ. - 2009. - № 4. - С. 83-91.
2. Паллас, П. С. Путешествие по различным местам Российского государства / П. С. Паллас. - СПб., 1770. - Ч. 2. -Кн. 2. - С. 104.
3. Саваренская, Т. Ф. История градостроительного искусства. Поздний феодализм и капитализм / Т. Ф. Саваренская, Д. О. Швидковский, Ф. А. Петров. - М. : Архитектура. -2004. - 392 с.
4. Алисов, Д. А. Социально-культурное развитие города Тюкалинска в XIX - начале XX вв. / Д. А. Алисов // Культурологические исследования в Сибири. - Омск, 2001. - С. 73-81.
ГУМЕНЮК Алла Николаевна, кандидат искусствоведения, доцент (Россия), профессор кафедры «Дизайн и технологии медиаиндустрии».
Адрес для переписки: qumenyuk-alla@mail.ru ЛЯЛИКОВ Илья Витальевич, аспирант кафедры «Дизайн и технологии медиаиндустрии».
Адрес для переписки: illuzion_@mail.ru
Статья поступила в редакцию 01.11.2012 г.
© А. Н. Гуменюк, И. В. Ляликов
УДК 008:130.1 А. в. КАРАБЫКОВ
Омский юридический институт
ПУТИ
КУЛЬТИВИРОВАНИЯ СИМВОЛИЗМА В КУЛЬТУРЕ
ХРИСТИАНСКОГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
Цель статьи — рассмотреть способы культивирования символизма, выработанные и усвоенные средневековой культурой. В связи с этим исследуются особенности средневековой ментальности и картины мира, а также анализируются культурно-цивилизационные последствия культивирования символизма в Средневековье.
Ключевые слова: символизм, знак, средневековая культура, христианство.
С точки зрения средневековой ментальности, мир — это комплексный символ Бога, каждая семиотически значимая деталь которого потенциально заключает в себе весь этот символ, а значит, и любую другую входящую в его состав осмысленную частицу. Как верно заметил А. Я. Гуревич, средневековый символизм был «средством интеллектуального освоения действительности» — духовным инструментом, делавшим мир узнаваемым и понятным [1, с. 266]. Овладевая им, человек учился видеть за поверхностью предметов соединяющие их таинственные связи. Между устройством мира и работой мышления эта культура утверждала наличие корреляции. Мирозданию, в котором Творец являет Себя в обличье вещей и фигур Писания, отвечает когнитивная организация человека, способного проникать умом под покров предметов и буквального смысла, чтобы познать скрытые за ним идеи и в них — Бога. Ведь подобно тому, как существует творение, человеческий разум может действовать только благодаря своей причастности Логосу Творца. В Средние века его сила и деятельность понимались как «естественный, умопостигаемый свет», проистекающий из высшего Света (БТ I, 12, 2) [2, с. 100]. «Светом нашего ума» называет Христа Григорий Назианзин [3, с. 81]. В соответствии с ветхозаветными коннотациями, Бог-Сын уподоблялся сиянию, силе и славе Божией, через приобщение к которым люди познают «как истину всех вещей, так и Самого Бога» (Бе рппс. I, 1, 1) [4, с. 37].
Символическое видение мира имело колоссальные культурно-цивилизационные последствия, в значительной мере определившие духовный облик Средне-
вековья. С одной стороны, мы наблюдаем преобладавшее на протяжении этой эпохи равнодушие к материальному миру, взятому per se, в самом себе. Оно обусловило неразвитость эмпирической науки. Занятые символическим толкованием вещей, люди мало интересовались их реальными свойствами, а иногда, как в случае с легендарной птицей Феникс, даже самым фактом их существования. В материальном мире лишь то считалось достойным внимания, что было просвечено и освящено хотя бы отдалённой ассоциацией с духовными предметами, возводящими ум к Создателю. Средневековое знание имело дело не с вещами, а с символами. В этом отношении показательно суждение Бернара Клервосского (XI в.), определявшего науку как «мудрое и тщательное осмысление знаков (курсив мой. — А. К.) божественной деятельности в мире» [5, с. 123]. И потому неудивительно, что, с другой стороны, изучаемая эпоха была ознаменована небывалым по размаху культивированием символизма.
Средневековая культура знала несколько основных способов создания символов. Пожалуй, самый распространённый из них состоял в интерпретации. Её субъект не создавал ни означающее, ни означаемое символа, в роли материальной части которого использовалась некая вещь, а в качестве умопостигаемой стороны — некая идея вероучения, полагавшаяся вечной. Человек всего лишь сопрягал эти предметы, актуализируя семиотическую связь, заложенную в вещь Богом как своего рода валентность её логоса. Помимо природных предметов в роли означающего могли выступать артефакты. Считалось, что их идеи также пребывают в Божественном Логосе,
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (115) 2013 КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
