CC BY
55
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2017. № 1
ИСТОРИЯ К.А. Панченко
К ИСТОРИИ ХРИСТИАНСКО-МУСУЛЬМАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ ПРИ МАМЛЮКАХ-БУРДЖИТАХ
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова» 119991, Москва, Ленинские горы, 1
Статья рассматривает малоизвестные аспекты межконфессиональных отношений в Мамлюкском государстве, связанные с политикой по подавлению христианского виноделия и виноторговли. В ХШ-Х1У вв. мусульманский мир, столкнувшийся с серьезными историческими вызовами, пережил «моральную революцию», воплотившуюся в распространении фундаменталистских настроений, насаждении норм исламского благочестия и дискриминации инако-верующих. Если кампании религиозных преследований в «столетие гонений» (1260-1360-е годы) повторялись с некоей иррациональной периодичностью накопления социальной агрессии низов, то во второй половине Х1У-ХУ вв. вступил в действие иной фактор, задававший динамику межконфессиональных отношений. Пандемия чумы 1347-1349 гг. и последующие волны эпидемий, совпавших с климатическими катаклизмами, неурожаями, голодными годами и т.п., породили в сиро-египетском обществе апокалиптические ожидания и всплеск покаянных настроений. Подобные настроения выплескивались в кампании борьбы с социальными пороками (пьянство, наркомания и проституция), считавшимися причиной божественного гнева. В статье сопоставляются вспышки чумы и неурожайные годы, ритмично повторявшиеся в конце XIV - первой половине ХУ в., с синхронными волнами религиозных гонений и в первую очередь попытками подавления виноторговли, прочно ассоциировавшейся с христианами.
Ключевые слова: Мамлюкский султанат, ислам, христианско-мусуль-манские отношения, Сирия, Египет, «Черная смерть», чума, виноделие, виноторговля, религиозные гонения.
Тема христианско-мусульманских отношений на средневековом Востоке рассматривалась десятками ученых с самых разных ракурсов. В наименьшей степени при этом были задействованы сюжеты
Панченко Константин Александрович - доктор исторических наук, доцент кафедры истории стран Ближнего и Среднего Востока Института стран Азии и Африки МГУ имени М.В. Ломоносова (e-mail: [email protected]).
материальной культуры и исторической этнографии. Они представляются одними из самых перспективных и при этом недооцененных направлений в исследовании Христианского Востока. В то время как многие тома написаны, например, на абстрактную тему христианско-мусульманского диалога, понимаемого как литературная полемика богословов, обстоятельства реальной жизни людей позднего Средневековья до сих пор остаются для нас малоизвестными. К их числу относятся такие специфические аспекты повседневности, как традиции, связанные с ближневосточным виноделием и винопитием, которые напрямую касаются межобщинных отношений в мамлюк-ском обществе - повседневных, бытовых, реальных.
Предваряя рассмотрение этих вопросов, стоит кратко сказать о типах горячительных напитков, имевших хождение на Ближнем Востоке. Мусульманское право называет пять видов сырья, напитки из которых относятся к категории харам. Это виноград, финики, мед, пшеница и ячмень1. Кумыс, столь любимый мамлюкской элитой, к числу запретных не относился, хотя и достигает крепости 4-5 градусов. Такой фанатичный борец с алкоголизмом, как султан Бейбарс, умер, опившись кумыса, возможно, отравленного2.
Вино, достаточно сложное в изготовлении и недешевое, было доступно преимущественно элитарным слоям общества. Выше всего ценились импортные кипрские, критские или итальянские вина. Далее шло вино, изготовленное в Египте из местного сырья, иногда с добавлением меда. Финиковая брага набиг по крепости была близка к вину; иногда этим термином обозначали и само вино. Пиво, называемое в средневековом Египте мизр, считалось пойлом простонародья. Этот напиток варили из пшеницы или ячменя, а с XV в., когда пшеница вздорожала - из сорго (его особенно любили выходцы из Судана и Эфиопии). Просяные напитки под названием буза варьировались от чего-то похожего на квас до крепких сортов, близких к пиву. Они тоже подпадали под шариатские запреты, но подавить употребление пива было сложнее, чем вина. Этот напиток, простой и дешевый, было возможно производить в домашних условиях3.
К удивлению, в источниках не встречается упоминаний арака, виноградной водки, которую к тому времени уже научились дис-
1 Wensinck A.J. Khamr / The Encyclopaedia of Islam. New Edition (далее - EI). Leiden, 1997. Vol. 4. P. 995.
2 Lewicka P. Food and Foodways of Medieval Cairenes. Aspects of Life in an Islamic Metropolis of the Eastern Mediterranean. Leiden-Boston, 2011. P. 484-485.
3 Ibid. P. 487-497.
тиллировать. Может быть, арак включался в собирательное наименование аль-мускират, «опьяняющие напитки» - такой термин нередко употреблялся при описании антиалкогольных кампаний в мамлюкском Египте. Так или иначе, самое раннее прямое упоминание арака, которое я знаю, относится уже к османской эпохе4.
Если в первые шесть веков мусульманского владычества в сиро-египетском регионе вино оставалось важным компонентом кулинарной культуры, а гонения на виноделие и виноторговлю (при аль-Мутаваккиле, аль-Хакиме, Салах ад-Дине)5 были спорадическими и быстро сходили на нет, то в мамлюкское время ситуация резко изменилась. Исторический вызов мусульманскому миру со стороны крестоносцев и монголов, синдром осажденной крепости, ощущение смертельной угрозы самому существованию ислама породили всплеск апокалиптических настроений и религиозного энтузиазма, доходившего до исступления. В XIII-XIV вв. мамлюкский Египет пережил своего рода «моральную революцию» и, по выражению исследователей, трансформировался из средиземноморского по духу общества в общество, исламское по духу6. Эти процессы были связаны с радикальным изменением отношения как к зиммиям, так и к употреблению алкоголя.
Правление Бейбарса, прошедшее в непрерывных походах и сражениях по всему периметру границ, сопровождалось столь же ревностной кампанией внутри государства по насаждению религиозного благочестия и подавлению пороков - пьянства, наркомании и проституции. Как считается, именно в эти десятилетия виноторговля была отодвинута на полукриминальную периферию экономики7. Рвение отдельных султанов и эмиров поддерживалось, точнее, стимулировалось, общественным мнением, фанатизмом фа-кихов и простонародья. Так, Ибн Таймийа с толпой сторонников в 1299/1300 г. крушил винные лавки под Дамаском8. Султан Бейбарс II Джашнакир, еще в бытность свою эмиром отметившийся гонениями на зиммиев и запретом коптских праздников разлива Нила, в 1309 г. развернул террористическую по своим методам антиалкогольную
4 Патриаршие документы (1592-1735) // Материалы для истории архиепископии Синайской горы. Т. 2. С. 264-442. СПб., 1909. С. 271.
5 History of the Patriarchs of the Egyptian Church (History of the Holy Church). Ed. and transl. by O. H. E. Burmester et al., Vol. II. (1). Cairo, 1943. P. 7; Lewicka P. Food and Foodways of Medieval Cairenes. P. 514-521.
6 Lewicka P. Food and Foodways of Medieval Cairenes. P. 513-514, 536-538.
7 Ibid. P. 523-524.
8 Ibid. P. 538.
кампанию с облавами и обысками частных домов, невзирая на статус их владельцев. Характерно, что в тот момент мусульмане и зиммии подверглись репрессиям в равной мере, потому что у мусульман еще не отбили тягу к вину. Прагматичный султан ан-Насир Мухаммад (самостоятельное правление: 1310-1341 гг.) готов был ради доходов казны закрывать глаза на виноторговлю, даже на существование в центре Каира франко-армянского гетто Хизанат аль-Бунуд, славившегося как рассадник всех мыслимых пороков. Однако вскоре после смерти ан-Насира Мухаммада, в 1343/4 г. наиб султана аль-Хадж Ааль Малик санкционировал разгром этого квартала и уничтожение всего найденного там вина. Беспорядки вскоре перебросились на христианские пригородные деревни Шубра и Миньят ас-Сирдж (Ширдж), чье население профессионально специализировалось на виноделии9.
Особого рассмотрения заслуживают коптские праздники разлива Нила, сопровождавшиеся пиковыми продажами алкоголя и массовыми гуляниями христиан и мусульман. Кульминацией праздника было погружение в реку мощей некоего мученика, хранившихся в церкви Шубры (отсюда происходит арабское название праздника 'ид аш-шахид, «праздник мученика»). Мамлюкские власти и религиозные круги раздражало именно пьянство мусульман, участвовавших в этих гульбищах, поэтому мощи периодически изымались и сжигались, а пепел их выбрасывался в Нил. Но традиции календарной обрядности упорно сопротивлялись насаждению новой нравственности. Мощи сжигали в 1303, 1354 и 1381/2 г., причем в 1354 г. заодно была разрушена и сама церковь, где они хранились, но обычай каждый раз возрождался10. Заметно, что запреты «праздника мученика», объяснявшиеся борьбой с пьянством, зачастую были синхронны антихристианским кампаниям (1301 и 1354 гг.).
Временной промежуток от Бейбарса до погрома Хизанат аль-Бунуд считается переломной эпохой «моральной революции», в значительной степени подавившей традиции виноделия и винопития на арабском Востоке11. Впрочем, картина остается неоднозначной, и очищение нравов было неполным даже в среде мусульман.
9 LewickaP. Food and Foodways of Medieval Cairenes. P. 507-508, 526-527, 534-536, 539-540. См. также: Джамаль ад-Дин Аби-ль-Мухасин Йусуф ибн Тагри Бирди. Ан-нуджум аз-захира фи мулюк Миср ва-ль-Кахира (далее - Ибн Тагри Бирди). Аль-Кахира, 196-. Т. 10. С. 88.
10 Lewicka P. Food and Foodways of Medieval Cairenes. P. 541-543.
11 Ibid. P. 534.
Из 47 мамлюкских султанов не менее семи славились разнузданным пьянством12. Двадцатилетний султан аль-Мансур Абу Бакр был в 1341 г. низложен своими эмирами именно по обвинению в запойном пьянстве. Эмиры старшего поколения опасались, что их заменят на ключевых постах молодыми мамлюками-сотрапезниками султана13. Иначе говоря, в мамлюкской среде, равно как и в сословии государственной бюрократии, где было много мусульман в первом поколении, не все выдерживали искушение зеленым змием. В источниках постоянно встречаются упоминания о наказании тем или иным султаном своих мамлюков или эмиров за пьянство14. Паломник Арнольд фон Харф в 1497 г., будучи в Каире, сам тайно пил в кампании двух мамлюков немецкого происхождения15. В январе 1438 г. вышел запрет мамлюкам спускаться из Цитадели в Каир, так как стало известно, что они предаются всяким порокам в местах народных увеселений. «Но не исполняли они этот запрет, - пишет аль-Макризи, - и спускались [в город] по злому своему обычаю»16. В 1384 г. великий драгоман, венецианец-ренегат, не просто пил с паломниками-итальянцами, но и забрал себе их бочку с мальвазией, о чем жаловался в своем дневнике один из пилигримов, Лионардо ди Никколо Фрескобальди17. После ареста в 1339 г. одиозного чиновника
12 В их числе П. Левицка называет сыновей ан-Насира Мухаммада аль-Мансура Абу-Бакра (1341), аль-Малика аль-Камиля Шаабана (1345-1346) и ан-Насира Хасана (1347-1351, 1354-1361), а также их племянника аль-Мансура Мухаммада (1361-1363). Из султанов-Бурджитов двойственное отношение к вину было у Бар-кука (1382-1389, 1390-1399), в пьянстве обвиняли его сына ан-Насира Фараджа (1399-1412), а также его преемника аль-Муаййда Шейха (1412-1421) (Lewicka P. Food and Foodways of Medieval Cairenes. P. 527-534). К этому перечню автор забыла добавить старшего сына ан-Насира Мухаммада Ахмада (1341-1342). См. о его пристрастии к вину: Ибн Тагри Бирди. Ан-нуджум аз-захира. Т. 10. С. 33.
13 Ибн Тагри Бирди. Ан-нуджум аз-захира. Т. 10. С. 12.
14 Так, в августе 1388 г. Султан Баркук призвал мукаддима мамлюков ат-Таваши Бахадура, но его не нашли в Цитадели, а обнаружили много позже пьяным в доме на берегу Нила. Разгневанный султан разжаловал пьяницу в эмира десяти и сослал его в Сафед (аль-Макризи, Таки ад-Дин Ахмад ибн Али. Китаб ас-сулюк ли маарифат дуваль аль-мулюк (Далее: аль-Макризи). Т. 5. Бейрут, 1997. С. 210). См. также: Lewicka P. Food and Foodways of Medieval Cairenes. P. 525, 532. Султан аль-Муаййад Шейх, еще в бытность свою мамлюком Баркука, не раз попадался на пьянстве, за что был бит даже своим господином, который сам был отнюдь не трезвенником (Ibid. P. 531).
15 The Pilgrimage of Arnold von Harff Knight from Cologne, through Italy, Syria, Egypt, Arabia, Ethiopia, Nubia, Palestine, Turkey, France and Spain, which he accomplished in the years 1496 to 1499. Nendeln, 1967. P. 102, 118 (далее - Arnold von Harff).
16 Аль-Макризи. Т. 7. С. 347.
17 Фрескобальди Л.Н. Путешествие во Святую землю / Записки итальянских путешественников XIV в. М. 1982. С. 32 (далее - Фрескобальди).
ан-Нашва, новообращенного из коптов, в его доме, как утверждалось, нашли четыре тысячи кувшинов с вином18.
Столь же противоречивым было отношение к алкоголю народных масс. Литературный жанр хамриййат, «вакхическая поэзия», дожил до первой половины XIV в. (здесь речь не идет о суфийской лирике, пронизанной мотивами опьянения - она процветала еще много веков)19. Во время массовых погромов церквей в Каире в мае 1321 г. те погромщики, которые первыми дорвались до запасов церковного вина, перепилась им и были потом арестованы мамлюками, потому что уже не могли убежать20. В марте 1388 г., наутро после праздника мауляд ан-наби, суфийский шейх из завии под Гизой с омерзением обнаружил на соседней пашне полторы сотни кувшинов из-под вина, которое ночью некие мусульмане скрытно распивали в палатках21. Примеры подобного рода можно множить до бесконечности. Но, как замечают исследователи, не надо обобщать. Упоминания о пьяных факихах не должны заслонять от нас того факта, что в целом мусульманское общество Позднего Средневековья воздерживалось от вина. Настолько, что к концу мамлюкской эпохи в Египте почти исчезло виноградарство как таковое.22
Впрочем, и в этом случае надо избегать излишних обобщений. Антиалкогольные мероприятия наиболее последовательно и эффективно проводились в столице. Ситуация в Верхнем Египте, начиная с XV в. слабо контролировавшемся властями, нам неизвестна за отсутствием источников. Есть основания полагать, что в портовой Александрии нравы были более свободными, чем в Каире23. В еще большей степени это относится к сиро-палестинскому региону. Хотя среди наместников сирийских провинций было много ретивых борцов за чистоту нравов, и мусульмане в городах также перестали употреблять вино, виноградарство оставалось базовой отраслью хозяйства, а в районах компактного расселения христиан виноделие процветало, как и прежде.
18 Lewicka P. Food and Foodways of Medieval Cairenes. P. 539.
19 Bencheikh J.E. Khamriyya / EI. Vol. 4. P. 998-1009.
20 аль-Макризи, Таки ад-Дин Ахмад ибн Али. Китаб аль-хитат аль-макризиййа. Бейрут, 1959. Ч. 3. С. 426.
21 Аль-Макризи. Т. 5. С. 207.
22 О судьбах виноделия в Египте см.: Lewicka P. Food and Foodways of Medieval Cairenes. P. 495-498.
23 Christ G. Trading Conflicts. Venetian Merchants and Mamluk Officials in Late Medieval Alexandria. Leiden; Boston, 2012. P. 167-184; Lewicka P. Food and Foodways of Medieval Cairenes. P. 509.
В паломнической литературе XIV - начала XVI в. виноградники упоминаются как непременная черта ландшафта при описании окрестностей Газы, Хеврона, Вифлеема, Иерусалима, Заиорданского плато, Ливанских гор24. Немецкий паломник Ульрих Леман в 1470-х годах замечал, что виноградники под Дамаском дают урожай, явно избыточный для людей, не пьющих вина25. Может быть, регион Большой Сирии тоже испытал некоторую деградацию виноградарства - раскопки в заиорданском Хесбоне свидетельствуют о сокращении производства винограда в поствизантийское время26, а путешественник начала XVI в. Мартин Баумгартен сообщает, что в прежние времена на Ливанской горе родился «наилучший и превосходнейший виноград. Но ныне онаго, по небрежению жителей, более нет».27 Тем не менее, традиции виноделия сохранялись на высоком уровне.
Флорентиец Гуччи в 1384 г. пишет про Газу: «И поскольку край изобилен виноградом, они (местные иудеи. - К.П.) делают вино и держат его в стеклянных двуручных сосудах, каждый из коих вмещает одну мездану; и вино доброе»28. Иаков Веронский (1335) упоминает отличное вино христианского селения Бейт-Джалы под Вифлеемом, производившееся в товарных количествах29. Никколо Фрескобальди, посетив Сайданаю на юге крупного христианского анклава на плато Каламун, отмечал: «И тут много виноградников, и пьют вина изрядно на наш здешний (т.е. итальянский. - К.П) лад христиане, что там сидят»30. Бейрут, по свидетельствам путешественников, даже экспортировал вино: «... собирают там великое
24 О Газе см.: Гуччи Дж. Путешествие ко Святым местам. С. 70-105 / Записки итальянских путешественников XIV в. М., 1982. С. 90 (далее - Гуччи); о Хевроне: Гуччи. С. 91; о регионе Вифлеема, Бейт-Джалы и Иерусалима: Arnold von Harff. P. 191; Посетитель и описатель Святых мест в трех частях света состоящих или путешествие Мартына Баумгартена, немецкой империи дворянина и кавалера, в Египет, Аравию, Палестину и Сирию. СПб., 1794. С. 142 (далее - Баумгартен); о Заиорданье: Баумгартен. С. 170; о Дамаске: The Travels of Ludovico de Varthema in Egypt, Syria, Arabia Deserta and Arabia Felix, in Persia, India and Ethiopia. L., 1863. P. 11; о Бейруте: Гуччи. С. 97; Сиголе С. Путешествие на гору Синайскую. С. 46-69 / Записки итальянских путешественников XIV в. М., 1982. С. 68; об округе Триполи: Баумгартен. С. 213.
25 Цит. по: Arnold von Harff. P. 230.
26 Shick R. Luxiriant Legacy: Palestine in the Early Islamic Period / Near Eastern Archaeology. 61: 2 (1998). P. 99.
27 Баумгартен. С. 214.
28 Гуччи. С. 90.
29 Хождение ко святым местам августинского монаха Иакова Веронского в 1335 г. С. 104 / СИППО. 1896. С. 94-115.
30 Фрескобальди. С. 41.
множество винограда, из которого делают вяленый виноград большею частию... Еще делают из него вино; и там христиане потребляют достаточно, и тоже развозят его морем»31. Обращает на себя внимание, что паломники-итальянцы нередко называют местные сорта винограда и вина «весьма хорошим», «наилучшим» и даже «из лучших в мире» - а уж эти люди, несомненно, досконально разбирались в подобных вопросах (если только не делать поправку на то, что путешественникам, преодолевшим синайскую пустыню, любое вино могло показаться «наилучшим»).
Таким образом, подводя промежуточный итог, отметим, что мусульманская «моральная революция» стимулировалась внешними военно-политическими вызовами. При этом гонения на инаковерую-щих и антиалькогольные кампании первоначально происходили независимо друг от друга и в разные годы. В то же время, несомненная связь между вином и зиммиями осознавалась современниками, и это придавало борьбе с алкоголизмом явственный антихристианский характер. И, наоборот: с какого-то момента меры по дискриминация христиан стали включать подавление виноделия. Так, Александрийский крестовый поход 1365 г. вызвал в ответ массовые репрессии против христиан в мамлюкских владениях. Наместник Дамаска приказал, среди прочего, обыскать сады, принадлежавшие христианам в северных предместьях, и уничтожить все сосуды с вином. Вылитое вино текло ручьями по дорожкам в ближайший арык, который вышел из берегов32.
Если с середины XIII по середину XIV в. религиозный энтузиазм подогревался внешней угрозой, то с середины XIV в. вступил в действие новый фактор, патогенный, на котором хотелось бы остановиться поподробней. Речь идет о пандемии «Черной Смерти» 1347-1349 гг. и регулярно повторявшихся возвратных вспышках
чумы33.
Масштабы этой катастрофы широко известны. Города Сирии и Египта в считанные месяцы потеряли 30-40% жителей. С 1348 по 1517 г. чума посещала Каир более 50 раз. Эпидемия 1430 г. по количеству жертв сравнялась с «Черной Смертью» 1340-х. В среднем
31 Гуччи. С. 97.
32 Ибн Касир. Аль-бидайа ва ан-нихайа. Бейрут, 1982. Т. 7. Кн. 14. С. 317. См. исторический контекст события: Панченко К.А. Забытая катастрофа. К реконструкции последствий Александрийского крестового похода 1365 г. на Христианском Востоке / Арабы-христиане в истории и литературе Ближнего Востока. М., 2013. С. 202-219.
33 Dols M.W. The Black Death in the Middle East. Princeton, 1977.
каждые 14 лет чума проявлялась в абсолютно летальной лёгочной форме, при которой к тому же невозможно избежать заражения, находясь с больным в замкнутом пространстве. Эпидемии сопровождались расстройством функционирования государственных институтов, параличом экономики, бегством крестьян в города и запустением земель. Ситуацию усугубили и несколько неурожайных лет на рубеже Х1У-ХУ вв. (пять раз катастрофические наводнения и четыре раза засухи), вызвавшие массовый голод, сопоставимый по смертности с сильными эпидемиями34.
Иными словами, ближневосточное общество несколько поколений жило в состоянии непрерывного стресса и апокалиптических ожиданий. Позволю себе процитировать одного исследователя, писавшего о ментальности эпохи: «Если кто-то возьмется писать историю обитателей средневекового Каира, это будет главным образом история их нищеты: экономические тяготы, вызванные тяжелыми налогами, финансовой нестабильностью и высокими ценами; и политическое угнетение... И над всем этим стояла Смерть... которая, как ни парадоксально, была главным фактором жизни обитателей позднесредневекового Каира. Тысячи похорон, затоплявших улицы Каира примерно каждые три года, составили длинную "процессию смерти", которая превратила смерть из частного события в общественное явление. "Каждый представлял, что скоро умрет"... Во время чумы 1468-9 г. причитания над умершими слышны были "день и ночь" в каждом квартале. Массовая смертность и бесконечные публичные похороны. несомненно оказывали огромное воздействие на психологию людей. Вполне естественной реакцией были депрессия, беспокойство и страх. Было также чувство покорности, когда люди ждали свою смерть в любой момент. В 1430 г. каирцы, возвращаясь с пятничной молитвы, подсчитывали, сколько людей присутствовало в сравнении с предыдущей пятницей. В тот год люди стали носить бирки с личными данными. чтобы их могли опознать в случае внезапной смерти на улице»35. В 1438 г. по Каиру прошел слух, что все умрут в ближайшую пятницу, и настанет Судный день. Ибн Тагриберди, непосредственный свидетель происходившего, оставил яркое описание панических настроений своих соотечественников36.
34 Shoshan B. Popular Culture in Medieval Cairo. Cambr., 1993. P. 4; Dols M. The Black Death. P. 230-232.
35 Shoshan B. Popular Culture in Medieval Cairo. P. 4-5.
36 Ibid. P. 5.
Небывалая концентрация эпидемий и стихийных бедствий вызвала в позднемамлюкском обществе всплеск покаянных настроений. Люди не сомневались, что столкнулись с проявлениями Божественного гнева, вызванного умножением грехов и пороков. Недавние переселенцы в города, вырванные из привычного уклада жизни, были особенно восприимчивы к проповедям суфийских шейхов и ревнителей чистоты нравов37. Единственным способом остановить голод и эпидемии было покончить с грехами - пьянством, наркоманией и проституцией. Зиммии, прочно ассоциировавшиеся с виноделием и виноторговлей, опять оказались в фокусе общественной ненависти. Если в период мамлюков-бахритов (так называемое столетие гонений) всплески антихристианских репрессий определялись неким иррациональным ритмом накопления социальной агрессии, то при бурджитах большая часть кампаний по подавлению зим-миев, как кажется, совпадала с годами голода, эпидемий или иных социальных стрессов.
Так, например, в июле 1387 г. семидневная остановка уже начавшегося было подъема Нила вызвала всплеск панических ожиданий и рост цен на зерно. Эмир Сейф ад-Дин Савдан, наиб султана, пытаясь остановить поднимающуюся панику, не нашел ничего лучше, как арестовать зевак, наблюдавших за уровнем подъема реки, чтобы они не нагнетали страхи распространением истерических слухов. После этого он организовал облавы в христианских кварталах аль-Каум, около мечети Ибн Тулуна, и Сувейка Суфиййа, известных как центры виноторговли. Найденные кувшины с вином разбивались перед дверями их владельцев, а еще тысячу кувшинов отвезли на площадь под Цитаделью и разбили там при большом стечении народа. Вслед за этим эмир послал своих людей обыскать квартал в Булаке, где торговали гашишем. Улов был немалым: 12 верблюжьих и 10 ослиных тюков «травки», причем объем верблюжьих тюков колебался от 120 до 240 литров. Всё это тоже было доставлено на центральную площадь и торжественно сожжено. Неудивительно, что после этих мер подъем Нила возобновился38.
Не всегда источники позволяют нам видеть столь прямую связь между общественными страхами и преследованием христианской виноторговли. Иногда эту связь можно лишь угадывать. Так, например, 13 октября 1400 г. эмир Яльбуга ас-Салями возглавил очередной погром винных лавок в Шубре и Миньят аш-Ширдж, где было
37 Christ G. Trading Conflicts. P. 177.
38 Ибн аль-Фурат. Тарих Ибн аль-Фурат. Бейрут, 1942. Т. 9. С. 9 (далее - Ибн аль-Фурат).
перебито 44 тыс. кувшинов с вином - цифра дает представление о масштабах торгового оборота этих двух винодельческих центров. Одновременно была разрушена церковь - видимо, та же, где хранились пресловутые мощи, которые погружали в Нил. Похоже, 44 тыс. кувшинов - это была не вся добыча победителей. Часть трофеев погрузили на верблюдов и отвезли в Каир, где кувшины били перед воротами Баб Зувейла и под Цитаделью. «И с того времени погибло состояние людей Шубры и Миньят аш-Ширдж, - резюмировал аль-Макризи, - ибо большая часть денег их приходила от [изготовления] сока винных ягод и продажи его»39.
Если мы поместим это событие в исторический контекст, то увидим, что Каир в эти месяцы жил в состоянии нарастающего страха. Армии Тамерлана подбирались всё ближе к мамлюкским владениям - Малатья, Айнтаб, Мараш. Примерно через две недели Халеб будет предан огню и мечу. Наверное, насаждение благочестия рассматривалось в Каире как одна из защитных мер в предстоящем противоборстве с грозным врагом. Тем более что войско Тимура мамлюкские летописцы изображали как сборище нечестивцев, от которых пленные ни разу не слышали азана, а самому Тимуру приписывали пристрастие к вину40.
Вторая половина 1410-х годов полна примеров народных бедствий, покаянных настроений и гонений на зиммиев и пороки.
В 819 (1416/17) г. цены на пшеницу в Каире достигли астрономических сумм 800 дирхамов за ирдаб. Подход барок с зерном описывался как событие первостепенной важности, а сама выгрузка зерна производилась под охраной конных мамлюков, отгонявших голодные толпы. Одновременно весь Ближний Восток от Магриба до Триполи опустошала эпидемия чумы. В Каире за два с половиной месяца умерло 20 тыс. человек. В довершение всего медленный подъем Нила вызвал опасения за будущий урожай. Султан нанял чтецов Корана для исправления ситуации, а главный хаджиб разогнал толпу, собравшуюся отмечать коптский праздник разлива Нила, так как люди предавались питью вина и беспорядочному смешению мужчин и женщин41. Наконец, в сентябре 1416 г. эмир Сейф ад-Дин Хараз, вали Каира, обложил тяжелыми штрафами иудейских и христианских виноторговцев, и провел обыски всё в тех же кварталах аль-Каум вне Мисра и Сувейка Суфиййа вне Каира, где были вылиты
39 Аль-Макризи. Т. 6. С. 39.
40 Мухаммад ибн Ахмад Ибн Ийас аль-Ханафи аль-Мысри. Аль-Мухтасар мин бадаи' аз-зухур фи вакаи' ад-духур. Аль-Кахира, [б. г.]. Т. 1. С. 284-285.
41 Аль-Макризи. Т. 6. С. 404-414.
тысячи кувшинов вина42. Как видим, за 30 лет топография злачных мест не изменилась.
Примерно через год, в шаабане 820 г. (сентябрь 1417 г.) был побит камнями христианин, уличенный в прелюбодействе с мусульманской женщиной. Событие достаточно редкое, о таких вещах писали в летописях, как о происшествиях, достойных упоминания. Случалось, что мусульманскую девушку «отмазывали» от смертной казни. Но в данном случае виновная тоже была побита камнями, что свидетельствует о степени всенародного озлобления. Вскоре после этого власти возобновили традиционные шариатские меры по дискриминации зиммиев43.
Весь 822 (1419) г. не прекращалась чума, да еще год начался с солнечного затмения. В мае 1419 г. каирцы по призыву мухтасиба наложили на себя трехдневный пост, который завершился массовой молитвой во избавление от мора. Толпы богомольцев возглавляли алимы, суфии и высшие должностные лица, навстречу народу из Цитадели выехал султан в рубище суфиев. Подобные мероприятия и настроения делают понятной очередную кампанию по «зачистке» амакин аль-фасад («мест порока»), устроенную в апреле мухтаси-бом и вали Каира. Две тысячи кувшинов были вылиты и разбиты, запрещены были причитания женщин над покойниками (видимо, чтобы не усугублять всеобщую депрессию), запрещен гашиш, услуги проституток на рынках и в сомнительных местах (мавади' ар-райб). Зиммиям предписывалось укоротить чалмы до семи локтей, а также носить колокольчик на шее при посещении бани (чтобы отличаться от правоверных), а женщинам зиммиев носить изар голубого или желтого, в зависимости от религиозной принадлежности, цвета44. В июне воспоследовала еще одна волна антихристианских гонений, одна из самых мощных в XV в. Среди прочего, было предписано уволить со службы христианских чиновников, что подтолкнуло часть их к принятию ислама. Формально дискриминация зиммиев была вызвана мерами против мусульман эфиопского негуса45, но мы видим, что почва для преследований инаковерующих была подготовлена и без всякого внешнего фактора.
В конце 1420-х годов хроники пишут главным образом о ценах на продовольственном рынке. Заморозки погубили всходы бобов в Саиде. Недостаточный подъем и быстрый спад Нила привели к
42 Там же. С. 416.
43 Там же. С. 447.
44 Аль-Макризи. Т. 6. С. 491-496; см. также: Christ, G. Trading Conflicts. P. 179.
45 Аль-Макризи. Т. 6. С. 500-501.
тому, что много земель осталось не залито водой и не обработано. Какие-то черви пожрали посевы. В Сирии засуха и отсутствие дождей привели к тому, что поля в Хауране даже не были засеяны46. На этом фоне не удивляют сообщения февраля и октября 1428 г. о новых обысках злачных мест, вылитом вине, сожженном гашише, разрушенных хижинах, где растленные люди предавались пороку, и ужесточении запретов собираться в мавады' аль-фасад и продавать «сок изюма».47 Вылитое в ходе обысков вино образовало рукотворное озеро, медленно впитывающееся в землю. Анонимный поэт оплакал это зрелище в скорбной элегии: «Они разлили вино по всей земле. Я не могу смириться с этим. Я хотел бы стать этой землей»48.
Очень показательна история об эпидемии в Халебе, опустошавшей город всю осень 1437 и зиму 1438 г. В месяце раджабе 841 (январе 1438) г. наиб Халеба наступил на горло собственным коммерческим интересам и повелел закрыть винные лавки и запретить женскую и мужскую проституцию, с которых он имел налоговые отчисления. Смертность снизилась, и народ обрадовался. Были снова открыты точки по продаже вина, проститутки вышли на улицы, пороки были легализованы и обложены налогами. А на следующее утро в городе умерло сразу 800 человек, и еще больше двух месяцев чума собирала свою жатву49.
Та же эпидемия вызвала в Каире в рамадане/марте 1438 г. новые коллективные моления во главе с султаном Барсбаем и ряд драконовских мер по соблюдению благочестия, из которых самым сильным было запрещение женщинам выходить из домов. Правоведы дискутировали о допустимости подобного предписания, иные предлагали просто запретить женщинам наряжаться и ходить по рынкам, но возобладало мнение султана о тотальном затворничестве слабого пола. Вали Каира и хаджибы патрулировали улицы, били уличенных в нарушении предписания. Был назначен новый мухтасиб Каира, славившийся особой свирепостью50. Трагикомическая ситуация сложилась с отловом каирских проституток, которых хаджиб Асанбуга ат-Таййари обязал, под страхом суровых наказаний, дать расписку в том, что они выйдут замуж и оставят свое порочное ремесло51.
46 Там же. Т. 7. С. 169-177.
47 Там же. С. 170, 185.
48 Цит. по: Lewicka P. Food and Foodways of Medieval Cairenes. P. 547.
49 Аль-Макризи. Т. 7. С. 342-347.
50 Там же. С. 349-352.
51 Ибн Ийас. Аль-Мухтасар мин бадаи' аз-зухур фи вакаи' ад-духур. Висбаден, 1972. Т. 2. С. 184 (далее - Ибн Ийас).
На этом фоне уже дежурными выглядят обыски домов иудеев и христиан и уничтожение найденного там вина. Разве что объем конфискованного зелья - 10 тыс. кувшинов - несколько выделяется на фоне прочих антиалкогольных рейдов. Также обращает на себя внимание разрушение монастыря Дейр аль-Магтис в Дельте, одного из главных центров коптской сакральной географии и христианского паломничества, где, по утверждению авторитетного шейха Мухам-мада ат-Тантави, «происходили неописуемые мерзости». Погром произошел в том же рамадане 841 г. и, вполне возможно, был связан с массовой истерией на почве чумы52.
Стоит отметить, впрочем, что далеко не всегда можно уловить причинно-следственные связи антихристианских мер и разгрома винных лавок. Иногда такие кампании начинаются без видимых поводов в относительно спокойные годы. Так, например, последний погром церкви в Шубре с сожжением мощей мученика, используемых в праздник Нила, произошел в феврале 1437 г., т.е. не во время, а непосредственно накануне очередного мора53. И наоборот - есть множество примеров эпидемий и голодных лет, не приводивших к межрелигиозным эксцессам. Между пандемией 1348 г., когда отмечены первые случаи запрета купли-продажи вина, запрета именно в медицинско-профилактических целях54, и началом массовой истерии благочестия, примеры которой только что приводились, прошло около сорока лет. Вместе с тем после 1438 г. и вплоть до начала XVI в. из источников исчезают упоминания борьбы с вином в целях противостояния эпидемиям. Но проблема может быть в самих источниках - после Ибн Тагриберди их объем и качество резко сокращаются. Вполне возможно, антиалкогольные акции происходили, но просто не были упомянуты. Это подтверждается тем, что каждая эпидемия по-прежнему сопровождалась всплесками паники и поисками виноватых, в том числе среди христиан55. А волны чумы начала XVI в. (910/1504-5, 919/1513, 925/1519 гг.) привели к уже традиционным рейдам по домам зиммиев, битью кувшинов, сожжению гашиша, запрету алкоголя и проституции56.
Сообщения об антиалкогольных кампаниях позволяют реконструировать ряд любопытных сторон исторической этнографии
52 Там же. С. 183; Аль-Макризи. Т. 7. С. 351.
53 Аль-Макризи. Т. 7. С. 334.
54 Lewicka P. Food and Foodways of Medieval Cairenes. P. 545.
55 Панченко К. А. Испить смертное зелье: александрийский патриарх Иоаким (1448-1567) между эпосом и историей // Исторический вестник (в печати).
56 Lewicka P. Food and Foodways of Medieval Cairenes. P. 545.
мамлюкского Египта. Например, вопрос о том, кто профессионально специализировался на виноделии и виноторговле. Помимо жителей упомянутых коптских деревень Шубра и Миньят аш-Ширдж, среди виноторговцев непропорционально часто упоминаются некие «пленные» (аль-асра, ед. ч. аль-асир). Обитателями печально знаменитого объекта Хизанат аль-Бунуд, главного злачного места Каира, где продавалось в год до 32 тыс. кувшинов вина57, были именно франкские и армянские пленники, приведенные султаном ан-Насиром Мухаммадом из Сирии. Что касается армян, то можно предположить, что это были военнопленные, захваченные в набегах на Киликийскую Армению. Возможно, из массы живого товара были отобраны искусные ремесленники и централизованно поселены в столице. Франки же могли попадать в плен в сопоставимых количествах только на финальной стадии войн мамлюков с крестоносцами в конце XIII в. Едва ли многие из этих пленников дожили до 1340-х годов. Скорее всего, речь может идти об их потомках, образовавших довольно устойчивую субэтническую группу. Кварталы аль-Каум и Сувейка Суфиййа, не раз упомянутые как места торговли запретными напитками (1387, 1416, 1438)58, были заселены именно христианскими пленными (насара мин аль-асра). В 1379 и 1389 гг. обыски домов полонянников на предмет вина упоминаются без привязки к конкретным кварталам59.
Другой специфической группой виноторговцев выступали франкские купцы в Александрии. Хотя Арнольд фон Харф пишет о контрабандном ввозе вина в Египет с Крита в маленьких бочонках, укрытых рогожей60, речь в данном случае идет о мусульманских или восточнохристианских торговцах. Европейцы же могли ввозить вино открыто, якобы для личного потребления. По некоторым свидетельствам, монопольное право на импорт вина в Александрию было даровано венецианцам. Хотя в источниках встречаются упоминания о еврейских оптовых виноторговцах, но они либо происходили с венецианского Крита, либо совершали операции на паях с гражданами республики св. Марка61. По свидетельству флорентийских паломников 1384 г., вина в Александрии достать было невозможно,
57 Цит. по: Lewicka P. Food and Foodways of Medieval Cairenes. P. 508.
58 Ибн аль-Фурат. Т. 9. С. 9, аль-Макризи. Т. 6. С. 416, Ибн Ийас. Т. 2. С. 184. В последнем случае перечисляется шесть подозрительных каирских кварталов: Харат Зувейла, аль-Джаваниййа, аль-'Атуф, Кантара Санкар, аль-Хакар и аль-Каум.
59 Аль-Макризи. Т. 5. С. 66, 241.
60 Arnold von Harff, P. 119.
61 Christ, G. Trading Conflicts. P. 169, 171.
кроме как у венецианского консула62. Впрочем, источники начала XV в. содержат сведения о множестве торговых точек по продаже вина как в венецианском фондакко, так и на городских улицах. Известны даже жалобы христианских купцов, державших лавки в фондакко, на соседство питейных заведений с их характерным запахом и шумной клиентурой63.
Европейцам запрещалось продавать вино, привезенное из своих стран, местным жителям64. Конечно же, это установление нарушалось на каждом шагу. Известны венецианские финансовые документы 1419 г., связанные с нелегальной транспортировкой алкоголя в Каир (в стоимость товара была заложена нетипично высокая рисковая премия) и продажей нескольких бочек вина содержателю таверны нубийскому христианину Марку65.
Франкская виноторговля вызвала в августе 1419 г., в разгар одной из эпидемий чумы, массовые беспорядки. Как писал аль-Макризи: «И пришло известие из Александрии, что собралась чернь 26 [рад-жаба 822 г.х.]66, и взяли они оружие и камни и разбили у франков триста бочонков вина, а цена им у них - четыре тысячи динаров. Потом обратились на все дома их и склады их и вылили, что было там из вина, и разграбили их. И предались грабежу домов стекло-торговцев, и вылили, что нашли там из вина. И это был знаменитый день. И неизвестна причина этой смуты»67.
Г. Крист склонен видеть в этих погромах форму социального протеста, выступление городских низов (магрибинских переселенцев, обитателей нищих пригородов) против правящей элиты. Городской бунт принял формы, относительно безопасные для его участников, так как разгром винных лавок не являлся преступлением с точки зрения шариата. В то же время выступление косвенно было направлено против недостаточно благочестивых мамлюкских властей и лояльной к ним религиозной знати-улама68.
Ученые давно дискутируют о традициях потребления вина в позднесредневековом Каире. Преобладает мнение, что там не существовало специальных питейных домов. Алкоголь просто продавали
62 Фрескобальди. С. 25.
63 Christ G. Trading Conflicts. P. 168.
64 Очередной указ об этом был издан в феврале 1438 г. (Аль-Макризи. Т. 7. С. 170).
65 Christ G. Trading Conflicts. P. 172-174.
66 Пятница 18 августа 1419 г.
67 Аль-Макризи. Т. 6. С. 505.
68 Christ G. Trading Conflicts. P. 180-184.
в лавках на вынос, а распивали уже в частных домах, садах или на берегу Нила. Некоторым исключением выступают упомянутый Хизанат аль-Бунуд, а также караван-сараи, где можно было за оговоренную плату обрести любые запретные удовольствия69. Хроника аль-Макризи позволяет добавить несколько штрихов к этой картине. При описании налетов на злачные места - амакин аль-фасад - упоминается разрушение неких хижин, где, возможно, как раз и распивали вино и предавались другим порокам. Наряду с хижинами из жердей, соломы или самана, несомненно, были распространены палатки, создающие иллюзию уединения. Но иногда полукриминальная активность разворачивалась под крышей более солидных строений. После смерти султана аль-Муаййада Шейха в 1421 г. основанный им госпиталь Маристан аль-Муаййади закрылся из-за прекращения финансирования. Больных выселили, а пустующее здание облюбовали представители социального дна и виноторговцы. При этом в помещениях маристана не только торговали спиртным, но и пили его, играли на лютнях и занимались развратом70.
Стоит сказать несколько слов и о тех, кто по долгу службы боролся с этим злом - мухтасибах, хаджибах, вали Каира, наместниках султана в сирийских городах. Среди этих людей были как фанатики, примеры которых во множестве приводились выше, так и коррумпированные лица, предпочитавшие не подвергать пьяниц наказаниям, предписанным шариатом, а штрафовать их на большие суммы и присваивать эти деньги71. Многие наместники закрывали глаза на криминальный бизнес вино- и наркоторговцев, получая с него значительные отчисления. Выше уже упоминался наиб Халеба, который лишь перед лицом эпидемии чумы решился на запрет нелегальной сферы услуг, с которой имел немалые доходы. Его современник наиб Дамаска Судун (1438 г.) точно так же «крышевал» торговлю вином и проституцию72. И это было не исключение, а норма жизни. Исключением были как раз антиалкогольные кампании, так подробно описанные в хрониках.
Особого упоминания заслуживает эмир Сейф ад-Дин Хараз, вали Каира в 1416 г. Он не просто налагал на зиммиев-виноторговцев штрафы в денежной форме, но и конфисковывал их товар, причем вино, насколько можно понять, исчезало бесследно, его не выливали на Медан аль-Каль'а. Влиятельные христианские писцы пытались
69 Lewicka P. Food and Foodways of Medieval Cairenes. P. 502-509.
70 Аль-Макризи. Т. 7. С. 57.
71 Там же. Т. 6. С. 432.
72 Lewicka P. Food and Foodways of Medieval Cairenes. P. 544, note 261.
как-то подсидеть не в меру активного вали, на что он, разгневавшись, ответил тотальными обысками торговых точек, тысячами вылитых кувшинов, попутным грабежом товара и новыми взысканиями, наложенными на христианских старейшин - причем, опять натурой - до трехсот кувшинов вина с человека. Аль-Макризи отнес подобные действия к «порицаемым гнусностям» - похоже, он догадывался, что вино уходило куда-то налево73. Все эти обыски и конфискации прошли в месяце раджабе (25 августа - 22 сентября), а в рамадане того же года (22 октября - 20 ноября) эмир Хараз был переведен на должность наиба аль-джейш. Складывается впечатление, что христиане все-таки дотянулись до него и отомстили в меру своих возможностей. Но они торжествовали недолго, потому что вскоре эмир получил обратно часть своих полномочий74.
В заключение стоит отметить, что изучение такой вроде бы узко специфической темы, как христианская виноторговля, позволяет выйти на любопытные обобщения, касающиеся природы межрелигиозных конфликтов в конце XIV - начале XV в., и роли в этих противоречиях патогенного фактора. Такой крупный специалист по средневековой коптской истории, как Марк Свансон, склонен отрицать влияние чумы и природных бедствий на христианско-мусульманские отношения75. Однако приведенные сообщения источников позволяют видеть, как причудливо переплетались в истории Христианского Востока пути грибка винных дрожжей и возбудителя чумы бактерии йерсиния пестис.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Аль-Макризи, Таки ад-Дин Ахмад ибн Али. Китаб ас-сулюк ли маарифат дуваль аль-мулюк. Т. 5. Бейрут, 1997.
2. Аль-Макризи, Таки ад-Дин Ахмад ибн Али. Китаб аль-хитат аль-макризиййа. Бейрут, 1959. Ч. 3.
3. Гуччи Дж. Путешествие ко Святым местам // Записки итальянских путешественников XIV в. М., 1982. С. 70-105.
4. Панченко К.А. Забытая катастрофа. К реконструкции последствий Александрийского крестового похода 1365 г. на Христианском Востоке // Арабы-христиане в истории и литературе Ближнего Востока. М., 2013. С. 202-219.
5. Панченко К. А. Испить смертное зелье: александрийский патриарх Иоаким (1448-1567) между эпосом и историей // Исторический вестник (в печати).
6. Патриаршие документы (1592-1735) // Материалы для истории архиепископии Синайской горы. Т. 2. СПб., 1909. С. 264-442.
73 Аль-Макризи. Т. 6. С. 416.
74 Там же. С. 418.
75 Swanson M. The Coptic Papacy in Islamic Egypt (641-1517). Cairo; N.Y., 2010. P. 102.
7. Посетитель и описатель Святых мест в трех частях света состоящих или путешествие Мартына Баумгартена, немецкой империи дворянина и кавалера, в Египет, Аравию, Палестину и Сирию. СПб., 1794.
8. Сиголе С. Путешествие на гору Синайскую // Записки итальянских путешественников XIV в. М., 1982. С. 46-69.
9. Фрескобальди Л. Путешествие во Святую землю // Записки итальянских путешественников XIV в. М., 1982. С. 17-46.
10. Хождение ко святым местам августинского монаха Иакова Веронского в 1335 г. // Сообщения Императорского Православного Палестинского Общества. 1896. С. 94-115.
11. Ибн Ийас, Мухаммад ибн Ахмад аль-Ханафи аль-Мысри. Аль-Мухтасар мин бадаи' аз-зухур фи вакаи' ад-духур. Аль-Кахира, [б. г.]. Т. 1.
12. Ибн Ийас. Аль-Мухтасар мин бадаи' аз-зухур фи вакаи' ад-духур. Висбаден, 1972. Т. 2.
13. Ибн Касир. Аль-бидайа ва ан-нихайа. Бейрут, 1982. Т. 7. Кн. 14.
14. Ибн Тагри Бирди, Джамаль ад-Дин Аби-ль-Мухасин Йусуф. Ан-нуджум аз-захира фи мулюк Миср ва-ль-Кахира. Аль-Кахира, 196-. Т. 10.
15. Ибн аль-Фурат. Тарих Ибн аль-Фурат. Бейрут, 1942. Т. 9.
16. Bencheikh J.E. Khamriyya / The Encyclopaedia of Islam. New Edition. Leiden, 1997. Vol. 4. P. 998-1009.
17. Christ, G. Trading Conflicts. Venetian Merchants and Mamluk Officials in Late Medieval Alexandria. Leiden; Boston, 2012.
18. Dols M. W. The Black Death in the Middle East. Princeton, 1977.
19. History of the Patriarchs of the Egyptian Church (History of the Holy Church) / Ed. and transl. by O. H. E. Burmester et al. Vol. II (1). Cairo, 1943.
20. LewickaP. Food and Foodways of Medieval Cairenes. Aspects of Life in an Islamic Metropolis of the Eastern Mediterranean. Leiden; Boston, 2011.
21. The Pilgrimage of Arnold von Harff Knight from Cologne, through Italy, Syria, Egypt, Arabia, Ethiopia, Nubia, Palestine, Turkey, France and Spain, which he accomplished in the years 1496 to 1499. Nendeln, 1967.
22. The Travels of Ludovico de Varthema in Egypt, Syria, Arabia Deserta and Arabia Felix, in Persia, India and Ethiopia. L., 1863.
23. ShickR. Luxiriant Legacy: Palestine in the Early Islamic Period // Near Eastern Archaeology. 61:2 (1998).
24. Shoshan B. Popular Culture in Medieval Cairo. Cambr., 1993.
25. Swanson M. The Coptic Papacy in Islamic Egypt (641-1517). Cairo; N.Y., 2010.
26. Wensinck A.J. Khamr // The Encyclopaedia of Islam. New Edition. Leiden, 1997. Vol. 4. P. 995.
Сonstantin A. Panchenko
SOME ASPECTS OF THE HISTORY OF THE CHRISTIAN-MUSLIM RELATIONS IN THE CIRCASSIAN MAMLUK STATE
Lomonosov Moscow State University 1 Leninskie Gory, Moscow, 11999
The article is devoted to little-known aspects of the Christian-Muslim relations in the Mamluk state dealing with suppression of the Christian wine-production and wine-trade. In the 13th and 14th centuries the Muslim world affected by serious historical challenges (the Crusades and the Mongol invasion) went through a certain moral revolution. It stimulated the spirit of religious fundamentalism, implementation
of the norms of the Islamic piety and the oppression of the religious minorities. During the "century of persecutions" (1260-s-1360-s) campaigns of religious repressions against Dhimmis repeated several times being motivated by a certain irrational rhythm of social aggression of the lower classes of the Muslim society. However in the late 14th and 15th centuries another factor of the persecutions became obvious. The "Black death" pandemic and following waves of the epidemics of plague, natural disasters and famine caused an atmosphere of apocalyptic expectations and penitence. These sentiments led to campaigns against social vices as wine-drinking, drugs consumption and prostitution, which supposed to be the reasons of the Divine punishment. The article analyses coincidences between the years of plague and famine and the religious persecutions of the Dhimmis, first of all suppression of the wine-trade which was strongly associated with the Christians.
Key words: the Mamluk sultanate, Islam, Christian-Muslim relations, Syria, Egypt, "the Black Death", plague, wine production, wine-trading, religious persecutions.
About the author: Constantin A. Panchenko - Doctor of Sciences (History), Associate professor, Department of Near and Middle Eastern History, Institute of Asian and African Countries, Lomonosov Moscow State University (e-mail: [email protected]).
REFERENCES
1. Al-MaqnzT, Ahmad ibn 'AH. Kitab al-Suluk. Beyrut, 1997. G. 5.
2. Al-Maqrlz! Ahmad ibn 'All. Kitab al-mawa'izwa-l-i'tibarfi dikr al- hitatwa-l-atar. Beyrut, 1959. G. 3.
3. Gucci J. Puteshestvie ko Sviatim mestam. [A Pilgrimage to the Holy Sites] / Zapiski italianskih puteshestvennikov XIV v. Moscow, 1982. P. 70-105.
4. Panchenko K.A. Zabitaya katastrofa. Krekonstruktsii posledstviy Alexandriyskogo krestovogo pohoda 1365 g. na Hristianskom Vostoke [A Forgotten Catastrophe. The Consequences of the Alexandrian Crusade of1365for the Christian East]. Arabi-hristiane v istorii I literature Blizhnego Vostoka. Moscow, 2013. P. 202-219.
5. Panchenko K.A. Ispit' smertnoye zel'ye: alexandriyskiypatriarch Ioakim (1448-1567) mezdu eposom I istoriey [Drinking of the Deadly Poison: the Patriarch of Alexandria Yuwakim (1448-1567) between the Epos and the History] / Istoricheskiy vestnik (in print).
6. Patriarshiye dokumenti (1592-1735) [Patriarchates'Documents]. Materiali dlia istorii Sinay-skoy gori. St.-Petersburg, 1909. T. 2. P. 264-442.
7. Posetitel' i opisatel' Sviatih mest v trioh chastiah sveta sostoyaschih iliputeshestviye Martina Baumgartena, nemetskoy imperii dvorianina i kavalera, vEgipet, Araviyu, Palestinu ISiriyu. [Visitor and Describer of the Holy Sites of the Three Parts of the World or Journey of Martin Baumgarten, the Knight of the German Empire, to Egypt, Arabia, Palestine and Syria]. St.-Petersburg, 1794.
8. Sigole S. Puteshestviye na goru Sinayskuyu [A Pilgrimage to the Mount Sinai]. Zapiski italianskih puteshestvennikov XIV v. Moscow, 1982. P. 46-69.
9. Freskobaldi L. Puteshestvie vo Sviatuyu zeml'u [A Travelling to the Holy Land]. Zapiski italianskih puteshestvennikov XIV v. Moscow, 1982. P. 17-46.
10. Hozhdeniye ko sviatim mestam avgustinskogo monaha Iakova Veronskogo v 1335 g. [A Pilgrimage to the Holy Sites of the Augustin Monk Jakob of Verona in 1335]. Soobscheniya Imperatorskogo Pravoslavnogo Palestinskogo obschectva. 1896. P. 94-115.
11. Muhammad ibn Ahmad Ibn Iyas al-Hanafl. Al-Muhtasar min bada'i al-zuhurfi waqa'i al-duhur. Al-Qahira, 1960. G. 1.
12. Muhammad ibn Ahmad Ibn Iyas al-Hanafi. Al-Muhtasar min bada'i al-zuhur fi waqa'i' al-duhur. Wisbaden, 1972. G. 2.
13. Ibn Kasir. Al-Bidayya wa-n-nihayya. Beyrut, 1982. G. 7. K. 14.
14. Ibn Tagri Berdi. An-Nujum az-zahira fi muluk Misr wa-l-Cahira. Al-Cahira, 196-. G. 10.
15. Ibn al-Furat. Tanhlbn al-Furat. Bayrut, 1942. G. 9.
16. Bencheikh J.E. Khamriyya. The Encyclopaedia of Islam. New Edition. Leiden, 1997. Vol. 4. P. 998-1009.
17. Christ, G. Trading Conflicts. Venetian Merchants and Mamluk Officials in Late Medieval Alexandria. Leiden; Boston, 2012.
18. Dols M. W. The Black Death in the Middle East. Princeton, 1977.
19. History of the Patriarchs of the Egyptian Church (History of the Holy Church). Ed. and transl. by O. H.E. Burmester et al., Vol. II. (1). Cairo, 1943.
20. LewickaP. Food and Foodways of Medieval Cairenes. Aspects of Life in an Islamic Metropolis of the Eastern Mediterranean. Leiden-Boston, 2011.
21. The Pilgrimage of Arnold von Harff Knight from Cologne, through Italy, Syria, Egypt, Arabia, Ethiopia, Nubia, Palestine, Turkey, France and Spain, which he accomplished in the years 1496 to 1499. Nendeln, 1967.
22. The Travels of Ludovico de Varthema in Egypt, Syria, Arabia Deserta and Arabia Felix, in Persia, India and Ethiopia. L., 1863.
23. Shick R. Luxiriant Legacy: Palestine in the Early Islamic Period. Near Eastern Archaeology. 61:2 (1998).
24. Shoshan B. Popular Culture in Medieval Cairo. Cambr., 1993.
25. Swanson M. The Coptic Papacy in Islamic Egypt (641-1517). Cairo; N.Y., 2010.
26. Wensinck A.J. Khamr. The Encyclopaedia of Islam. New Edition. Leiden, 1997. Vol. 4. P. 995.
