CC BY
271
Вестник Института экономики Российской академии наук
5/2014
ИЗ ИСТОРИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ЭКОНОМИКИ
И.Л. ЛУНДЕН доктор экономических наук, старший научный сотрудник Института экономики РАН
К ИСТОРИИ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ В РОССИИ: АГРАРНАЯ РЕФОРМА ИВАНА III (1462-1505) И ЕЕ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ СТАНОВЛЕНИЯ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ
В статье анализируется содержание земельной реформы второй половины XV в., ее предпосылки и итоги. Отмечается, что был заложен фундамент социально-политической системы и обозначился магистральный путь дальнейшей эволюции русского государства.
Ключевые слова: Иван III, земельная реформа, государственная собственность на землю, поместная система, вотчина, крестьянское землепользование, верховная власть.
JEL: N400, N500, P480, H820, Q150.
По мнению известного исследователя Р.Ю. Виппера, если на протяжении средневековой истории Российского государства кто и заслужил имени Великого, так это Иван III - «гениальный организатор и вождь крупнейшей державы своего времени», который умел все «поставить на службу возвеличения государственной идеи и государственного строя» [1, с. 120-121]. С именем Ивана III связан решающий этап объединения русских земель в рамках единого государства под эгидой Москвы и окончательное освобождение от ордынской зависимости. Под его началом оказалась практически вся Велико-россия, Московская Русь расширилась до берегов Финского залива, вышла на подмостки европейской политики. Укрепились позиции и в татарском мире. Казанское ханство стало вассалом московского великого князя, принявшего со взятием Казани (1487) титул князя Болгарского. Политический союз с Казанским ханством, Крымом и Ногайской Ордой способствовал окончательному распаду правопреемника Золотой Орды - Большой Орды (1502), обеспечивал относи-
тельную безопасность восточных и южных границ и благоприятные условия для русской торговли в Казани и Крыму.
Процесс территориального роста Великого княжества Московского и формирования общерусского государства сопровождался кардинальными изменениями в сфере землевладения. Борьба за выживание в условиях мощных внешних угроз и княжеских междоусобиц за верховенство требовала сильной армии, главным же ресурсом увеличения военного потенциала была земля. Большая часть удобных земель княжества находилась в руках светских и духовных землевладельцев. Но если боярские вотчины, под которыми имелись в виду все частновладельческие земли, мельчали при отсутствии майората и зачастую дарились монастырям, то церковно-монастыр-ские земли за счет пожертвований и освоения лесной целины росли. К тому же первые великий князь мог отобрать, например, в случае измены ему своих вассалов, церковные же земли традиционно были неприкосновенны, что подтверждалось специальными ханскими ярлыками, а затем - великокняжескими грамотами. К великокняжескому домену относились дворцовые земли, которые обеспечивали содержание Великокняжеского двора, а также крестьянские «черные», находившиеся, как правило, в общинном землепользовании. Черносошные крестьяне имели право распоряжения земельными участками (продажи, завещания, мены) при условии, что земли при этом не «обелялись», т.е. с них платили налоги и несли государственные повинности.
Уже при отце Ивана III в середине XV в. существенно увеличился Великокняжеский двор, слуг которого переводили на военную службу с небольшими земельными пожалованиями в собственность или временное пользование. С середины века, отмечал В.О. Ключевский, начало устанавливаться правило, согласно которому все личные землевладельцы должны были нести по земле воинскую повинность [2, с. 190]. Однако возможности для существенного увеличения армии появились лишь с взятием Великого Новгорода (1478), положившим начало широкомасштабной земельной реформе.
Новгородская земля по размерам была сопоставима с Московским княжеством. Преобладающая часть новгородского земельного фонда числилась в частном владении, около трети пахотных земель находилось в руках 68 боярских семей [3, гл. 4]. По праву победителя Иван III изгнал из Новгорода многих землевладельцев и состоятельных горожан. Помимо светских вотчин, экспроприации подверглись и земли, входившие в епархию новгородского архиепископа - второго лица в церковной иерархии после московского митрополита, а также существенная часть земель новгородских монастырей. По подсчетам С.В. Веселовского, из частных рук отошло государству около 1 млн
десятин пахотной земли1. Было практически искоренено новгородское боярство, ослаблена новгородская церковь. Последняя не только потеряла большую часть своих огромных земельных владений, но и лишилась военной силы - владычного полка. Конфискованные земли, за счет которых был основательно пополнен великокняжеский земельный фонд, первоначально были переданы в награду московским боярам, но затем в ходе внутриполитической борьбы розданы главным образом малоземельным и безземельным слугам («детям боярским») в качестве обеспечения их военной службы или же переведены в категорию «государевых оброчных земель» и отошли тем самым местным крестьянам (новгородским смердам). Раздаваемые поместья были сравнительно невелики, 20-30 обеж2, при том что боярские наследственные вотчины достигали 500-1000 обеж. В конце XV - начале XVI вв. на владение новгородского помещика в среднем приходилось 22 крестьянских двора, что давало ему около 22 руб. доходов в год. Расходы же на покупку коня и доспехов в это время составляли примерно 5-7 руб. Предположительно, за 1487-1500 гг. поместья в новгородской земле получили более 8000 человек [5, с. 19, 3, гл. 4]. Такие условные держатели стали опорой центральной власти на присоединенных землях, создавалась и новая более эффективная система обороны северо-западных границ. Значительная часть бывших новгородцев получила землю на поместном праве в других регионах Великого княжества Московского. Таким образом, было положено начало широкому распространению военно-поместной системы. Широкомасштабная конфискация новгородских земель неимоверно усилила московскую династию и заложила «фундамент будущей империи» [6, с. 40].
По мере подчинения московскому великому князю других княжеств увеличивался фонд государственных земель и в центральных областях формирующегося государства. Так, ликвидация суверенитета Ярославского княжества сопровождалась переделом земель между великим московским князем и бывшими местными суверенами. Хотя за местными князьями и были оставлены значительные родовые земли, но получены они были уже из рук московского князя. В ходе описания ярославских земель и упорядочивания службы ярославских бояр были конфискованы земли тех, кто по тем или иным причинам не мог нести военную службу. Государственный земельный фонд пополнился и за счет секуляризации церковных земель Пермского края. Используя идейный разброд в православной церкви и опираясь на партию противников церковной собственности (нестяжателей), Иван III стре-
1 Веселовский С.Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. М.-Л., 1947. Т. 1. С. 289.
2 Обжа - земельный участок, который обрабатывал «один человек на одной лошади».
мился прибрать к рукам земельные богатства православной церкви повсеместно. Однако попытки распространения приобретенного опыта секуляризации церковных вотчин встретили мощное сопротивление и оказались безуспешными. С присоединением давнего соперника Москвы - Великого княжества Тверского, как и в Новгороде, проводились описания земель и депортации «лучших людей», однако многие тверские бояре сохранили свои вотчины, перейдя на московскую службу. Были ликвидированы также почти все удельные княжества московского княжеского дома. Тем не менее удельные традиции были еще довольно прочны. Так, уничтожая уделы своих ближайших родственников и ограничивая их права наследования, ломая родовые традиции, Иван III в завещании выделил уделы для сыновей. Однако его преемник занял великокняжеский престол, имея уже огромное преобладание среди других наследников как в политической сфере, так и в материальном отношении.
Ликвидация самостоятельности Твери означала превращение Московского княжества в общерусское, отмечает А.А. Зимин [7, с. 64, 95], что получило «официальную санкцию» в новом титуле великого московского князя - государь всея Руси (1485). Тем самым заявлялись претензии и на верховную власть над теми землями Древней Руси, которые находились под эгидой великого князя литовского и русского. Начало расширению Московской Руси за счет Великого княжества Литовского положил переход на московскую службу вместе со своими вотчинами ряда православных князей Юго-Западной Руси [8, с. 111] из-за «"замятни великой" между католиками и православными» [8, с. 111], что служило поводом для пограничных вооруженных конфликтов, а затем и военных походов на Литву. В итоге была существенно отодвинута западная граница, почти треть территории Великого княжества Литовского вместе со многими городами оказалась в составе Великого княжества Московского. В целом же, территория русского государства выросла в 6 раз [7, с. 243]. Были окончательно присоединены Ярославское и Ростовское княжества, Пермский край, Тверское Великое княжество, часть рязанских земель с Тулой, верхне-окские княжества, Чернигово-Северские земли и восточная часть Смоленских земель, покорен Великий Новгород и подчинена Вятка, Великое княжество Рязанское и Псковская республика находились в полувассальной зависимости от Москвы.
В ходе всеобщей переписи земель конца 1480-1505 гг. проверялись владельческие грамоты и вырабатывались нормы поместного права, проводились межевание земель и новая раскладка податей в казну. В итоге, в государственный фонд была переведена значительная часть частных земель, упорядочивалась система поместного землевладения, инициировался процесс ограничения (ликвидации) податных приви-
легий светских и церковных землевладельцев, в том числе городских «белослободчиков». К тому же подрывалась «свойственная всякому собственнику мысль о неприкосновенности его владений», и «должна была возникнуть идея о принадлежности правительству, по крайней мере, всех никем не занятых земель». В силу того, что «право частной собственности было сильно поколеблено», население начинало обращаться за правительственным разрешением не только на покупку или продажу земли, но и на освоение вновь открытых свободных земель, «иначе права его будут неясны и нетверды» [9, с. 38]. На почве широкомасштабных конфискаций частной земельной собственности, отмечает В. Сергеевич, на государевых землях распространилось не только поместное владение, но и землепользование крестьянских общин. Однако великий князь, как вотчинный хозяин, мог в любой момент пожаловать общинные земли своим служилым людям, хотя, как правило, они, будучи важнейшим источником великокняжеских доходов, оберегались властью. При этом не широко практиковались и захваты земель. Недаром в 1480-1490 гг. резко возросло число земельных конфликтов [10, с. 70, 73, 82, 89].
По мнению Г.В. Вернадского, С.А. Нефедова и некоторых других исследователей, образцом для внедряемой поместной системы послужила тимарская система Османской империи - мощного военного государства того времени. В.Ю. Виппер видел в ней «нечто большее, чем простое подражание», а именно влияние византийского законодательства, присоединяясь тем самым к точке зрения К. Неволина. Согласно османской практике, верхушка общества на завоеванных территориях отселялась в другие районы, их земли отходили государству, переписывались, вносились в реестр с указанием числа крестьянских хозяйств и денежных платежей в пользу государства, меньших по сравнению с повинностями перед бывшими землевладельцами. Такие земли, как правило, раздавались во временное пользование, в соответствии с определенными нормами, служилым людям (сипахам) в качестве обеспечения их службы. Налоги с крестьян в пользу таких пользователей четко фиксировались, в случае злоупотреблений тимар мог быть отобран. Предусматривался стандартный начальный тимар (для молодых воинов) и пенсионный тимар [1, с. 107, 131; 13, р. 24-36]. Сходным образом происходило и в России. При конфискации земель, отмечает С.А. Нефедов, крестьянские оброки переводились на землю, измеряемую количеством засева, и уменьшались3. Помимо государственной подати с поместья, обязанность обеспечения которой возлагалась на «испомещаемого» на земле (поместника или помещика), предусматривались платежи в пользу последнего, фиксированные
3 Вопросы истории, 2002. № 11. С. 36.
в переписных листах. Поместья предоставлялись на условиях обязательной военной службы; их нельзя было ни продать, ни подарить. Условный характер землевладения предотвращал дробление земель от семейных разделов и их переход монастырям.
Однако В.О. Ключевский усматривал истоки русской поместной системы в практике условного землевладения дворцовых слуг удельных князей - «слуг дворных», которое во второй половине XV в. становилось средством обеспечения любой государственной службы, будь то дворцовой или ратной [8, с. 218-221]. Заимствование образца отрицает и Р.Г. Скрынников, ставящий во главу угла национальные собен-ности развития. Появление крупного государственного земельного фонда и кризис боярства, выражавшийся в земельном оскудении его низших слоев, стали, по его мнению, главными факторами формирования поместной системы [6, гл. 2].
Перемены в системе земельных отношений нашли отражение в первом законодательном кодексе государства - общерусском Судебнике 1497 г. [7, с. 110-137]. Впервые в русском законодательстве упоминалось поместное землевладение, которое вместе с черными землями ставилось в более привилегированное положение по сравнению с боярскими и монастырскими вотчинами. Так, например, судебный иск о вотчинной земле можно было предъявить в течение трех лет, а о государственной - в течение шести лет. Предусматривалось и право крестьянского иска к землевладельцу. Были закреплены общие правила землепользования, усилен контроль над сферой отношений холопства и регламентирован выход крестьянина от землевладельца (Юрьев день). Вместо разных сроков, уже существовавших в отдельных местностях, устанавливался единый срок крестьянских переходов: за неделю до 26 ноября и в течение недели после него. В случае ухода крестьянин обязывался заплатить хозяину за прожитые годы и пользование имуществом - «пожилое», размеры которого регламентировались. Как отмечает Л.В. Милов, установление условий крестьянских переходов не было «мерой закрепостительного характера» [14, с. 500538] и было связано с циклом сельскохозяйственных работ4. Свободный крестьянин волен был покинуть обрабатываемый им участок и не мог быть согнан с него без соответствующего судебного решения. Тем не менее уже с середины XV в. наметилась тенденция к общему запрету переходов великокняжеских крестьян и к ограничению сроков крестьянских переходов. Подобные привилегии по государевым грамотам имели некоторые духовные и светские землевладельцы.
4 Распространена и другая позиция. Так, например Л.В. Черепнин считал, что была создана юридическая основа для закрепления крепостного права.
В целом, происходившее при Иване III перемещение земельной собственности служило «могучим средством» укрепления великокняжеской власти и объединения русских земель. «Это была политическая и социальная реформа необыкновенной важности» [9, с. 38], проводившаяся постепенно в течение многих лет. Изменения в структуре земельной собственности сопровождались концентрацией земель в руках государства, утверждающаяся государственная собственность на землю становилась основой формирующегося политико-правового устройства, усиливался институт власти-собственности. Договоры удельных князей с великим московским князем, сохраняя традиционную форму, все более приобретали формальный характер. Великий князь превращался в «единственного»,«великодержавного», князья подчиненных княжеств (уделов) теряли самостоятельность и становились служилыми князьями, а затем и московскими боярами. Наметились меры по ограничению прав служилых князей с вотчинами. В ходе ускоренного «собирания раздробленных элементов верховной власти» [8, с. 28] власть московского князя приобретала принципиально новое значение и сакральный характер. Брак же великого князя с племянницей последнего византийского императора Зоей (Софьей) Палеолог (1472) сопровождался официальным принятием титула самодержца -оттиска с титула византийского василевса (автократора) и символа независимости от всякого подданства, а также герба Византии - двуглавого орла - в качестве государственного. В церковных кругах формулировалось представление о том, что Иван III, поставленный самим Богом, является государем и самодержцем всея Руси, «новым царем Константином новому граду Константина - Москве и всей Русской земле и иным многим землям государя»5. За государственные преступления, прежде всего за вооруженный мятеж и заговор против государя, вводилась смертная казнь (Судебник 1497 г.). Усилиями православной церкви начинала разрабатываться теория «Москва - третий Рим», тем самым в политическое сознание общества внедрялась имперская доктрина.
Насущным вопросом политической жизни стала организация системы государственного управления. Управление великокняжеским хозяйством, отмечал С.Б. Веселовский [4, с. 138, 165-202], обособлялось от общегосударственного и занимало уже менее значительное место. Центральное управление все более выходило «из тесной сферы княжеского дворцового хозяйства и приноравливалось к потребностям общегосударственным» [8, с. 350]. Важнейшее значение имела Великокняжеская канцелярия или Казна («хазине»), в ведомство которой входили организация военной службы и ее земельное обеспечение, госу-
5 См., в частности, «Изложение пасхалии» митрополита Зосимы (1492).
дарственные финансы, дипломатическая работа и архив. Состоявшая при великом князе Дума превращалась в высшее правительственное учреждение, совместно с которой рассматривались важнейшие дела и в первую очередь внешнеполитические6, При назначении на думские должности, как и на прочие важные посты в администрации и армии, великий князь должен был учитывать складывающиеся местнические отношения7. В дьяческой среде Казны, Дворца и Боярской думы зарождались «первые ростки» будущих общегосударственных учреждений нового типа -- изб и приказов. В ведомство центральной власти стали переходить поземельные и важнейшие уголовные дела, связанные с конфискацией имущества. Однако присоединенные территории сохраняли высокую степень административной обособленности, не было полного единообразия в административно-территориальном делении. Практически не были затронуты и традиционные права вотчинников в отношении управления и судопроизводства. Тем не менее, как отмечает А.А. Зимин, появление наместничьей администрации, находившейся под контролем Боярской думы, представляло собою важный шаг по пути подчинения бывших удельно-княжеских территорий центральной власти [15, с. 253-256]. Налаживанию связи между территориями служило создание постоянных путей сообщения - ямской службы.
Распространение военно-поместной системы положило начало созданию многочисленной боеспособной армии, подчиненной центральной власти, которая становилась орудием укрепления государства и искоренения сепаратизма. Инициировался процесс превращения всех землевладельцев в единое служилое сословие. Если в Западной Европе поместная система «мелькает только блестящим метеором» [18, с. 28], то в Московском государстве она начинает активно развиваться, способствуя в конечном счете закату «золотого века» боярства. Из вассалов бояре начинали превращаться в «государевых холопов», терять право отъезда от князя. Землевладельцы других европейских стран, корпоративно сплачиваясь, закрепляли за собой привилегии и усиливались политически, добиваясь ограничения монархии. Не так в московском государстве. Полностью зависимое от верховной власти русское поместное дворянство становилось опорой укрепляющемуся самодержавию, в том числе в борьбе с крупной земельной аристократией.
6 В 1505 г. Дума насчитывала 12 человек, 5 бояр и 7 окольничих (Андреев А.Р. Иван III. М., 2000. Примечание 36).
7 Высшую ступень в иерархии занимали князья-рюриковичи, далее - потомки Великого князя Литовского Гедимина, гедиминовичи. Ниже стояло старомосковское боярство, в среде которого местнический счет определялся службами предков. Бояре Великокняжеского двора по положению в системе власти были выше удельных бояр.
Ослаблению последней способствовал институт местничества, а также традиционная система наследования, приводившая к образованию значительного слоя необеспеченных землей служилых людей. Если вотчинное хозяйство велось зачастую трудом холопов, являвшихся собственностью владельцев, то развитие военно-поместной системы способствовало формированию нового типа хозяйства, форсировало процесс закрепощения крестьянства. Расширение московского княжества и усиление его военной мощи позволило начать борьбу за утверждение на Балтийском море, где появился первый русский порт (Иван-город), и соответственно за улучшение условий для русской торговли с европейскими странами. Усилился и интерес к восточным землям, что нашло отражение в организации походов в Зауралье.
В целом, усилиями «великого макиавеллиста» Ивана III на месте многочисленных разрозненных княжеств возникло обширное и сильное в военном отношении государство, начинавшее себя позиционировать в качестве преемника древнерусского государства и защитника всех православных, наследника павшей Византийской империи. Как отмечает И.Ф. Кефели, «эпоха становления Московского царства на рубеже XV-XVI вв. предстает как первая эпоха российской геополитики» [16, с. 207]. Будучи осторожным и последовательным политиком, не стремясь ускорить события и идя к своим целям постепенно и поэтапно, первый государь всея Руси осуществил реформу земельных отношений, повлекшую за собой коренные изменения в системе землепользования, и заложил основы государственного строя и внешней политики, которые получили дальнейшее оформление и развитие в последующие столетия.
Литература
1. Платонов С.Ф. Иван Грозный (1530-1584), Виппер Р.Ю. Иван Грозный. М., 1998.
2. Ключевский В.О. Соч. Т. 2. М., 1988.
3. Вернадский Г.В. Россия в средние века. М., 1997.
4. Веселовский С.Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. М.- Л., 1947. Т. 1.
5. История Отечества. Проблемы. Взгляды. Люди.// Под. ред. Е.П. Иванова. Псков, 2004.
6. Скрынников Р.Г. Третий Рим. СПб., 1994.
7. Зимин А.А. Россия на рубеже XV-XVI столетий. М., 1982.
8. Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1957. Т. 2. Ч. 2.
9. Сергеевич В. Древности русского права. М., 2007. Т. 3. Кн. 6.
10. Горский А.Д. Борьба крестьян за землю на Руси в XV - начале XVI в. М., 1974.
11. Вопросы истории, 2002. № 11. С. 30-53.
12. Vernadsky G. On Some Parallel Trends in Russian and Turkish History // Transactions of Connecticut Academy of Arts an Sciences. 1945. Vol. XXXVI. P. 24-36.
13. МиловЛ.В. По следам ушедших эпох: статьи и заметки. М., 2006.
14. Зимин А.А., Хорошкевич АЛ. Россия времени Ивана Грозного. М., 1982.
15. Кефели И.Ф. Судьба России в глобальной геополитике. СПб., 2004.
16. Андреев А.Р. Иван III. М., 2000.
17. Виппер Р.Ю. Иван Грозный. М., 1944.
I. LUNDEN
Doctor habilitatus in economics, senior research fellow of the Institute of economics
of the Russian Academy of sciences, Moscow, Russia
TO THE HISTORY OF ECONOMIC TRANSFORMATIONS IN RUSSIA: THE AGRARIAN REFORM OF IVAN III (1462-1505) AND ITS VALUE FOR FORMATION OF THE RUSSIAN STATEHOOD
The content of land reform of the second half of the XV century, its prerequisite and results are analyzed. It is noted that the foundation for socio-political system was laid and the main way of further evolution of the Russian state was designated.
Keywords: Ivan III, land reform, state ownership on land, local system, ancestral lands, country land use, the Supreme power.
JEL: N400, N500, P480, H820, Q150.
