CC BY
384
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 1 Часть 2
138 ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ
СТРУКТУРА РУССКОГО ОБЩЕСТВА ПЕРИОДА ЦЕНТРАЛИЗАЦИИ
ЛАРИОНОВ А.Н.,
кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права, Южный федеральный университет, e-mail: anlarionov@sfedu.ru
В статье прослеживается органическая связь между аграрным способом производства, не изменившимся существенно с момента возникновения Древнерусского государства, и теми новыми социальными группами и властными органами, которые появляются вXIV--XVвеках. Социальная иерархия русского общества в рассматриваемый период представляется как система перераспределения получаемого крестьянством и посадским населением прибавочного продукта в пользу служилого населения, служба которого, в свою очередь, позволяла обеспечить функционирование указанной системы, защищая ее как от внутренних центробежных сил, так и от внешних вмешательств.
Ключевые слова: период централизации; аграрный способ производства; социальная иерархия; крестьянство; посадское население; система перераспределения; служилое население.
STRUCTURE OF THE RUSSIAN SOCIETY OF THE PERIOD OF CENTRALIZATION
LARIONOV A.N.,
PhD, Lecturer at the Department of Theory and History of State and Law, Southern Federal University, e-mail: anlarionov@sfedu.ru
The article traces the organic connection between the agricultural means of production, have not changed significantly from the moment of occurrence of the old Russian state, and the new social groups and authorities, which appear in the XIV-XV centuries. The social hierarchy of the Russian society in the period under review is presented as a system of redistribution of the received peasantry and urban population of surplus in favor of serving the population, service of which, in turn, made it possible to ensure the functioning of the system, protecting it from internal centrifugal forces, as well as from external interventions.
Keywords: period of centralization; agricultural production way; the social hierarchy; the peasantry; the urban population; redistribution system; servants population.
JEL classification: B15, B25.
Процесс централизации на Руси имел кардинальные отличия от аналогичных процессов в странах Западной Европы. На Западе создание централизованных национальных государств было обусловлено, прежде всего, внутренним экономическим развитием. Рост городского населения, специализировавшегося на ремесленном производстве и торговле, обусловливал потребность в создании внутренних рынков сбыта товаров, организации внутренних торговых путей, создании единой системы мер и весов, наконец, обуздании произвола крупных ленных владельцев, создании единой правовой системы и государственного аппарата, подчиняющегося единому центру. Именно у «третьего» сословия западные короли искали поддержки в борьбе с крупными землевладельцами. На Руси к XIV-XV вв. подобного соотношения социальных сил еще не сложилось. Городское население было немногочисленным и не могло оказать существенного влияния на развитие внутриполитических процессов. В княжествах продолжало господствовать натуральное хозяйство, внутренний рынок находился в зачаточном состоянии, а отсутствие развитой системы путей сообщения, прежде всего сухопутных, и сезонный характер речной торговли не могли обеспечить функционирование надежной системы товарообмена между частями некогда единого Древнерусского государства. В этих условиях
© А.Н. Ларионов, 2013
консолидация власти в руках одного государственного образования происходила под влиянием особых, не свойственных Западной Европе, движущих сил. Более чем двести лет политического господства Золотой Орды, постоянные усобицы и огромные людские, материальные и финансовые ресурсы, регулярно изымавшиеся из внутреннего оборота, заставили властную элиту русских земель начать борьбу за консолидацию власти в стране в своих руках. Именно с начала XIV в. традиционная для Киевской Руси борьба за Великокняжеский стол перестала быть просто борьбой за титул, но приобрела, пусть и под суверенитетом Орды, характер борьбы за реальное политическое господство над всеми русскими удельными княжествами. И совершенно не случайно, что эпицентр этой борьбы располагался на Северо-Востоке Руси, в землях Ростово (Владимиро)-Суздальского княжества.
Будучи заселено сравнительно поздно, за счет свободной колонизации из Южной и Юго-Западной Руси, княжество в период раздробленности не подошло еще к той черте, за которой лежало создание разбитого на крупные вотчины политического образования, в котором положение князя было лишь положением первого среди равных. Родоплеменной знати, возвысившейся над соплеменниками в результате веков имущественной дифференциации и составившей племенное боярство, как это было, например, в Новгороде или Галицко-Волынской Руси, за исключением Ростовской, в княжестве еще не сложилось, а дружины Суздальских и Владимирских князей на землю осесть еще не успели. Напротив, князья, олицетворяя собой государственную власть, распространили ее на все незанятые светской элитой и церковью земли, сформировав крупный великокняжеский домен, который и стал экономической основой их политического влияния.
Не имели центробежной направленности также устремления городского населения княжества. В отличие от старых русских городов, некогда являвшихся административно-военными и религиозно-культурными центрами восточно-славянских племенных союзов, изначально олицетворявших собой отдельные от Киева части государства, города Северо-Восточной Руси закладывались князьями как опорные пункты, центры ремесла и торговли и не были пристанищем какой-либо местной группировки землевладельцев. Городское население не имело древней родоплеменной общности, объединявшей его в противовес пришлому князю и не составляло ему оппозицию.
Немаловажную роль в последовавших объединительных процессах сыграло также сложившееся в СевероВосточной Руси крупное монастырское землевладение, ставшее основой для переноса во Владимир, а затем и в Москву, митрополичьего престола.
В период татаро-монгольского нашествия основные политические центры распавшегося на уделы Великого Владимирского княжения были разграблены, однако благоприятствовавшая централизации социальная структура общества была сохранена.
Среди государственных образований, существовавших на Северо-Востоке Русской земли, со второго десятилетия XIV в. возвысилось Московское княжество. Во второй половине XIII в. Великий князь Владимирский Александр Невский оставил править в Москве своего младшего сына Даниила, ставшего основоположником московской династии. Новый удел развивался довольно быстро. Князь Даниил и его сын Юрий присоединили к Москве город Коломну в устье реки Москвы, Можайск и Переяславль-Залесский, а уже брат Юрия, убитого в Орде, Иван по прозвищу Калита (т. е. кошель) в 1328 г. добился ярлыка на Великое княжение, которое с тех пор уже не выходило из рук московской династии.
Немало возвышению Москвы способствовало также ее выгодное географическое положение, расположенное в узле дорог, ведущих из Южной Руси в Северную и из Новгородской земли в Рязанскую.
В 1472 г. Великие князья московские подвели под свое растущее политическое господство также и религиозноидеологическую основу, путем заключения династического брака Ивана III и племянницы последнего Константинопольского императора Константина XI Софьи Палеолог. Падение в 1453 г. Константинополя фактически оставляло Православную церковь без какой-либо государственной защиты. Образовавшимся вакуумом и воспользовался Иван III, объявив себя преемником Византийских императоров. Москва, к тому времени де-факто уже являвшаяся резиденцией митрополитов Всея Руси, приобрела статус Третьего Рима. В послании старца Филофея, известного как основоположник указанной концепции, в частности сказано: «Ибо старого Рима церковь пала по неверию ереси Аполлинария, второго же Рима, Константинова-града, церковные двери внуки агарян секирами и оскордами рассекли. И вот теперь третьего, нового Рима, державного твоего царства святая соборная апостольская церковь во всех концах вселенной в православной христианской вере по всей поднебесной больше солнца светится.... И если хорошо урядишь свое царство - будешь сыном света и жителем горнего Иерусалима, и как выше тебе написал, так и теперь говорю: храни и внимай, благочестивый царь, тому, что все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, четвертому же не бывать» (Орлов, Георгиев, Георгиева, Сивохина, 2002. С. 108-109).
Из подобного положения Великих князей московских вытекало не только право на использование византийской символики, но также подтверждалось право верховного покровительства над Православной церковью и всеми людьми и территориями, на которых находились ее епархии. Иван III все же не принял императорский титул, в русской традиции звучавший как «царь», однако присоединил к своему великокняжескому титулу словосочетание «государь всея Руси», а также активно проводил в жизнь правило, согласно которому все земли с православным населением считались «вотчиной князей московских» и подлежали вовлечению во властную орбиту Великого княжества.
Поддержанный военными успехами и династической политикой Ивана III статус нового государственного образования был укреплен не только религиозно-политическим учением о Третьем Риме, но и новой структурой государственных органов, административно-территориальным делением и правовой системой. В свою очередь вся эта надстройка базировалась на уникальной социальной структуре московского общества, в основе существования которого лежал аграрный способ производства.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 1 Часть 2
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 1 Часть 2
Основная часть населения Руси к концу XV в. продолжала проживать в небольших сельских поселениях, разбросанных на огромных просторах (Восточно-Европейской) Русской равнины. Занятие сельским хозяйством не предполагавшее необходимости в системе развитого товарообмена, но позволявшее создавать значительный прибавочный продукт, предопределило присвоение прав на землю в качестве основного способа перераспределения в свою пользу указанных излишков и, как следствие, практически единственно возможной экономической основы создававшегося государства. Традиционные основы присвоения значительной части прибавочного продукта были заложены еще в Киевской Руси в виде паразитирования на властных полномочиях назначаемых из центра чиновников, которым крестьяне уплачивали дань и судебные пошлины. Однако Великим князьям московским, в отличие от всех иных русских удельных князей, удалось нащупать тот способ распространения власти на подвластное население, который позволял удерживать под контролем значительные территории и предотвратить вторичное оседание на землю местного государственного аппарата. Поиск правильных принципов построения государственного аппарата растянулся на несколько веков, но основной из них - принцип необходимости юридически определенного и фактического контроля - был известен уже к концу XV столетия.
Формирование отечественной управленческой вертикали было обусловлено необходимостью контроля центральной властью местного государственного аппарата, сама структура которого претерпела некоторые изменения по сравнению с периодом существования Древнерусского государства. В Московском княжестве уже недостаточно было контролировать центр племенного союза для установления власти над всем его населением. Великим князьям московским необходимо было занять нишу местных землевладельцев, не допустив при этом повторного оседания местного государственного аппарата на землю. Решение указанного вопроса проводилось по двум направлениям, оба из которых напоминали раздачу земли дружинникам в Киевской Руси, приведшую к раздробленности.
Первым путем стало назначение центром чиновников в сельские административно-территориальные единицы -волости. Сходство волостелей с получившими тарханные грамоты дружинниками было в том, что способом их материального обеспечения стала система кормления - сбора денежных и материальных повинностей непосредственно с населения в пользу местного чиновника. Именно этот недостаток впоследствии и предопределил ликвидацию данной системы местного управления. Однако, в отличие от периода раздробленности, Великим князьям московским удалось не утратить с местным населением политическую связь, обеспечив, с одной стороны, ротацию местных чиновников, а с другой, возможность обжалования их действий в центр.
Другим способом контроля за подчиненными территориями стало создание нового вида землевладения - поместья, носившего, в отличие от вотчины, условный характер. Формирование поместных наделов также было схоже с раздачей земли дружинникам в Киевский период, однако, в силу своей юридической обусловленности несением государственной службы и небольших физических размеров лишало помещиков возможности укоренения и ставило их в прямую зависимость от центра.
Оба указанных пути носили объективный характер, обусловленный политической необходимостью противостояния центральной власти самостоятельности и влиянию крупных землевладельцев-вотчинников. Великие князья московские не имели ни физической, ни идеологической возможности одномоментно ликвидировать исконные права земельной аристократии, не вызвав их открытого противостояния. Лишь во второй половине XVI в. такая возможность появилась в результате целого ряда структурных преобразований, проведенных Иваном IV Грозным. Однако до этого времени механизм Русского централизованного государства представлял из себя некий временный компромисс между пережившими период раздробленности удельными князьями и крупными землевладельцами-вотчинниками (боярами) и приспособленными для существования в рамках единой властной вертикали мелкими служилыми людьми - детьми боярскими и дворянами, а также низами общества - посадским населением и сельскими жителями, за которыми с конца XV в. закрепилось название «хрестьяне», или более привычное нам «крестьяне».
В период создания Русского централизованного государства в его социальную структуру по различным причинам было инкорпорировано сословие удельных князей. Их правовое положение первоначально практически полностью соответствовало положению удельных князей периода раздробленности, за исключением одной немаловажной особенности. Удельные князья периода централизации полностью лишались политической самостоятельности во внешних сношениях, обязуясь всецело следовать внешней политике Великих князей московских. Тем не менее верховенством в пределах своего удела такие князья продолжали пользоваться вплоть до конца XVI в. Так, Судебник 1550 г. в статье 100 разграничивал компетенцию между государственными судами и судом удельного князя по территориальному признаку. Экономическая и политическая автономия удельных князей уравновешивалась исключительно военной силой, что делало их верность Великому князю довольно неустойчивой и ставило это сословие в разряд оппозиции процессу дальнейшей централизации власти.
Вторым по политическому весу сословием Русского централизованного государства стало сословие бояр. Это сословие формировалось за счет московского удельного боярства либо принятых на великокняжескую службу бояр других уделов, присоединенных к Московскому княжеству. Состав бояр Русского государства пополнялся также потомками потерявших власть в своих уделах удельных князей. Экономической основой существования боярских родов было вотчинное землевладение, истоки которого уходят своими корнями в период раздробленности. В процессе оседания дружины на землю старшие дружинники Великого или удельных князей получали полномочия управления и суда над местным населением в обмен на сбор дани и судебных пошлин на подконтрольной территории в свою пользу. В эпоху перманентной борьбы удельных князей за обладание лучшим уделом осевшие на землю старшие дружинники - бояре, в силу некняжеского происхождения не имевшие возможности повысить свой социальный
статус до уровня удельного князя, стремились укорениться на подконтрольной территории. В свою очередь, каждый следующий удельный князь, придя к власти в данном уделе, искал поддержку у наиболее влиятельных представителей местной элиты, и самым простым способом оплаты данной поддержки было подкрепление дарованных ранее полномочий. Постоянная смена князей и изменение границ уделов приводили к утрате связи между княжеской властью, олицетворявшей в Киевский период собой власть государственную и лишь делегировавшей полномочия местной администрации, и местным населением, которое, с течением времени, видело носителей власти лишь в лице представителей местных боярских родов. В период централизации сложилось такое положение, что старое московское боярство и переходившие на службу Великих князей московских бояре иных уделов уже обладали правами на земельные владения, которые принадлежали им на протяжении многих поколений, передаваясь от отца к сыну. Отсюда и выводится этимология термина «отчина» или впоследствии «вотчина». В силу того, что право бояр на вотчины не было непосредственно связано со службой Великому князю, а передача вотчин по наследству не зависела от волеизъявления государя, бояре не были заинтересованы в отправлении государевой службы и всячески стремились ограничить полномочия Великих князей, находясь в оппозиции всем начинаниям, связанным в расширением их компетенции. Вместе с тем, не обладая еще соответствующим подконтрольным только им аппаратом, Великие князья вынуждены были опираться на боярскую поддержку как для контроля приобретенных территорий (боярство было наиболее квалифицированной в сфере управленческой деятельности и обладающей соответствующими материальными и людскими ресурсами категорией населения), так и для организации вооруженных сил, значительной частью которых были сформированные боярами дружины. Взамен Великие князья вынуждены были платить боярству как в прямом (государево жалование и поместные наделы), как и в переносном (система местничества, выражавшаяся в наследственном членстве в Боярской думе и замещении всех наиболее важных и выгодных центральных и местных государственных должностей) смысле.
Среди крупных землевладельцев-вотчинников периода централизации особое место занимало сословие околь-ничьих. Окольничьими назывались те землевладельцы, происхождение которых не было достаточно древним для приобретения чина боярина. Недостаточная знатность происхождения сказывалась на их роли в государственном аппарате, которая была менее значительной, нежели боярская. Однако же с точки зрения правового статуса и материального положения от сословия бояр сословие окольничьих мало чем отличалось.
Как указывалось ранее, сословия удельных князей и бояр, выводящие свои корни из периода раздробленности, в целом находились в оппозиции централизаторским начинаниям Великих князей московских и всячески стремились избавиться от их политического влияния и вернуть как полную самостоятельность внутри своих уделов и вотчин, так и независимость во внешних сношениях (для удельных князей) либо в выборе государя (для бояр). И здесь Великое княжество московское повторило бы судьбу Древнерусского государства, если бы не все возрастающая поддержка со стороны относительно новых категорий служилого населения - дворян и детей боярских.
Основной особенностью социально-экономического развития Северо-Восточных русских земель было наличие в распоряжении князей относительно большого княжеского домена. Домен представлял из себя территории, либо издавна принадлежащие княжескому роду и находящиеся под его непосредственным управлением, известные как «села», «дворцовые села», а впоследствии как «государевы дворцовые села», либо заселенные территории, не розданные в вотчины боярским родам и не принадлежащие княжескому роду, известные как «черные земли». На указанных территориях сращение частного и государственного начал по примеру вотчинного землевладения не произошло, в силу чего местное население не утратило связь с непосредственным носителем государственной власти - князем, как в отношении подчиненности его властной юрисдикции, так и в отношении отправления государственных повинностей. С развитием процесса централизации рос и великокняжеский домен, как за счет доменов, отстраненных от власти удельных князей, так и за счет конфискованных боярских вотчин. И именно великокняжеские земли стали экономической основой развития сословий дворян и детей боярских. В отсутствие развитой финансовой системы и широкой практики применения наемных военных формирований Великие князья московские нашли компромисс между дружинной и наемной системой формирования войска. Военная система Московского государства от древнерусской дружинной системы унаследовала высокий социальный статус военных и наделение их за службу земельными наделами, население которых несло повинности, положенные государству, в пользу землевладельца. В то же время именно обусловленность несением военной службой и ограниченность временем ее несения сближала положение сословий детей боярских и дворян с положением наемников.
Сословие детей боярских формировалось за счет выходцев из обедневших боярских родов, не имевших достаточной экономической самостоятельности в виде вотчинного землевладения, однако никогда не занимавшихся сельскохозяйственным или иным производительным трудом и, напротив, имевших навыки несения государственной (прежде всего военной) службы. Наделение детей боярских поместными землями, дававшимися на условиях и на период несения военной службы, обеспечивало их лояльность Великому князю.
Однако наиболее лояльным и многочисленным сословием, формирование которого могло происходить вне зависимости от родовых навыков, стало сословие дворян. Дворяне вели свое происхождение от «испомещенных» на землю дворовых слуг Великого князя. Дворяне составляли костяк великокняжеского конного войска и были обязаны по первому требования государя явиться на военную службу со своим вооружением и на своем коне. Для обеспечения исполнения указанной обязанности дворянин наделялся остававшимся в собственности Великого князя земельным участком, именуемым «поместье», население которого было обязано нести повинности в пользу владельца. Дворяне и дети боярские на период несения действительной военной службы получали также денежное жалование,
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 1 Часть 2
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 1 Часть 2
однако основой существования их и их семей все же являлось поместье. Развитие и укрепление политических позиций указанных сословий мелких и средних землевладельцев-помещиков являлось основным направлением великокняжеской внутренней политики. Однако достаточному возвышению дворянского сословия препятствовала система местничества, ограничивавшая их продвижение по службе, как гражданской, так и военной.
Государственный аппарат не мог существовать без системы его материального обеспечения, которая носила как налогово-фискальный, так и натуральный характер. Основные государственные повинности несли сословия посадских людей и крестьян.
Посадскими людьми в Русском централизованном государстве именовали городское население, делившееся на торговых и ремесленных людей. На плечи посадского люда ложилась основная тяжесть денежных и значительная часть натуральных повинностей. Русские города периода централизации были невелики, а их население немногочисленно. Традиционно в посадах наряду с ремесленниками и торговцами имели свои дворы бояре и крупные церковные иерархи. Эти части городов, именуемые «белыми слободами», пользовались привилегиями своих владельцев и были освобождены от государевых податей. Подобное правовое положение «белых слобод» использовалось некоторыми торговцами и ремесленниками как способ уклонения от исполнения своих обязанностей перед государством. Заключив служилую кабалу с владельцем белой слободы и переходя в разряд холопов, такие посадские люди, продолжая заниматься своим делом, уходили от великокняжеских повинностей, тем самым укрепляя финансовое и политическое влияние боярства и подрывая государственную налогово-фискальную систему. Кроме значительных финансовых выгод бояре, поощряя отток населения в белые слободы, приобретали влияние над значительным числом городских жителей, которое впоследствии не раз использовалось влиятельными боярскими родами для политического давления на царя. Напротив, стремясь обеспечить свои начинания финансовыми ресурсами, Великие князья, а затем и цари, вынуждены были удовлетворять свои финансовые потребности за счет уменьшающегося числа податных людей, что неизбежно приводило к росту абсолютных величин денежных и натуральных повинностей и к недовольству населения «черных (податных) слобод».
Крестьянство к окончанию периода централизации подразделялось на ряд категорий в зависимости от места своего проживания. В источниках разделяются «сельские», «черные» крестьяне и крестьяне, проживающие «за ким» или за каким-либо землевладельцем - вотчинником или помещиком. Правовое положение указанных категорий крестьян имело некоторые отличия. Так, сельские и черные крестьяне в земельных спорах имели равные процессуальные права с помещиками (напр. ст. 63 Судебника 1497 г.), которые, в то же время, выступали в поземельных отношениях в качестве владельцев, лишая соответствующих прав проживавших в поместье крестьян. Различался также правовой статус сельских и черных крестьян, с одной стороны, и владельческих крестьян (крестьян, проживавших в вотчинах и поместьях) с другой, в порядке и форме уплаты пожилого (ст. 57 Судебника 1497 г.).
В условиях дефицита рабочих рук на селе при значительном количестве незанятых земель в Московской Руси существовала конкуренция между землевладельцами в вопросе привлечения крестьян на свои земли. В XV в. крестьяне были свободны в выборе места жительства, а поэтому могли сами выбирать, где им выгоднее поселиться. При таких обстоятельствах крупные, а потому наиболее экономически устойчивые вотчинные хозяйства могли позволить себе предложить крестьянам более выгодные условия для проживания. Однако постоянный отток рабочих рук в вотчинные земли, в любом случае противоречил государственным интересам. При переселении в боярские вотчины сельских и черных крестьян Великий князь терял податную базу и одновременно укреплял материальное положение боярства. В случае, если в вотчину переселялся крестьянин, проживавший ранее в поместье, непосредственные убытки нес соответствующий дворянин, однако, ухудшение его материального положения сказывалось на его способности приобрести коня и вооружение, явиться на военную службу и обеспечить семью, т. е., в конечном счете подрывало обороноспособность государства. Разрешение указанного противоречия виделось Великому князю в ограничении свободы перемещения крестьян административно-финансовыми методами. Судебник 1497 г., кодифицировавший правовой опыт Русского централизованного государства, ввел правило «Юрьева дня», ограничивавшего крестьянский переход двумя неделями в году и обязавшего переходящих от одного землевладельца к другому крестьянина уплачивать пожилое. При этом для сельских и черных крестьян пожилое выражалось в денежной, а для владельческих крестьян - в натуральной форме (ст. 57 Судебника 1497 г.). Однако введение правила Юрьева дня не позволило справиться с проблемой, и впоследствии уже царскому правительству пришлось продолжить процесс административного ограничения, а затем и запрета крестьянского перехода и создания крепостного права - совокупности правовых норм, регулирующих отношения между землевладельцем и крестьянами, проживающими на его земле.
Сословная структура Русского государства удерживалась в стабильном состоянии с помощью централизованного государственного аппарата, выстроенного по иерархическому принципу. В отличие от общепринятой в современном мире системы разделения властей, иерархический принцип наиболее полно отвечает основному признаку государственной власти - ее суверенитету. В этом случае верховная власть принадлежит одному, высшему, государственному органу, который делегирует свои полномочия всем остальным, нижестоящим по отношению к нему органам. Централизованным же государственный аппарат делала созданная Великими князьями московскими система подчиненности местных органов органам центральным.
Высшим государственным органом Русского централизованного государства являлся Великий князь. Со времен Ивана III Великие князья носили титул «Государь всея Руси», что подчеркивало их верховное положение на всей территории бывшего Древнерусского государства, как подконтрольной московскому правительству, так и на-
ходящейся под суверенитетом других государств. Верховное положение во властной иерархии означало, что Великий князь юридически обладал неограниченной компетенцией, олицетворяя собой само государство. Несмотря на свою юридическую неограниченность, фактически компетенция Великого князя ограничивалась его военными, материально-финансовыми и политико-организационными возможностями. Отсутствие абсолютно подконтрольных монарху воинских формирований, сопоставимых по количеству и возможностям с совокупной мощью дружин бояр и удельных князей, недостатки налогово-фискальной системы, не обеспечивавшей великокняжескую власть достаточными материальными и финансовыми ресурсами, нестройность подконтрольных высшему органу государственных структур заставляла великих князей московских искать компромисс с сословиями удельных князей и бояр, что неизбежно отражалось на структуре и способах формирования государственных органов, пронизывая государственный аппарат метастазами местничества. Однако сам государственный аппарат, подстраиваясь под иерархическую структуру и потребности верховной власти, постепенно перестраивался и все больше приобретал бюрократический характер, отрываясь от интересов какого-либо сословия и приспосабливаясь к проведению в жизнь воли верховного властелина - Великого князя.
Великий князь как высший государственный орган, обладая неограниченной компетенцией, фактически имел возможность лично разрешать лишь незначительное число государственных вопросов, логически обоснованно выбирая наиболее важные дела, разрешить которые в силу их сложности и ответственности не могли нижестоящие органы. Верховенство Великого князя, однако, проявлялось в том, что все нижестоящие государственные органы были обязаны разрешать дела от его имени.
Компромисс с сословиями удельных князей и бояр наиболее ярко проявлялся в государственном аппарате в виде существования такого органа, как Боярская дума. Состоявшая из ближайших сподвижников Великого князя, которыми традиционно являлись наиболее состоятельные и знатные землевладельцы, Боярская дума в целом выполняла те же совещательные функции, что и Княжеский совет периода раздробленности. Привлечение к разрешению наиболее важных государственных вопросов именно указанных «сподвижников» обусловливалось в немалой степени тем, что принятое решение не всегда обеспечивалось для своего проведения в жизнь средствами Великого князя, но зачастую исполнялось иждивением одного или нескольких членов Боярской думы. Однако с ростом и развитием специализации центрального государственного аппарата Боярская дума приобрела новое качество, выполняя роль центрального органа общей компетенции по отношению к центральным отраслевым органам. Роль центрального органа общей компетенции часто проявлялась в разрешении неурегулированных законодательством отраслевых вопросов, которые отраслевые органы не имели права разрешать собственной инициативой, так как их полномочия были делегированы и ограничены отраслевыми рамками. Однако основная роль центрального органа общей компетенции заключалась в разрешении так называемых межотраслевых вопросов - вопросов, затрагивающих интересы двух и более отраслевых органов либо не имеющих четко выраженной отраслевой принадлежности и потому не принимаемых к своему производству ни одним органом отраслевого управления. Боярская дума была достаточно приспособлена к выполнению такой роли, ибо состояла из бояр, одновременно выполнявших роль руководителей органов отраслевого управления.
В период централизации, в силу роста количества подлежащих властному вмешательству вопросов, оформилось новое звено в центральном государственном аппарате - центральные органы отраслевого управления. Великий князь приказывал кому-либо из бояр ведать разрешением дел с участием какой-либо категории лиц. Боярин, олицетворяя представителя Великого князя, первоначально исполнял указанное поручение своим иждивением, за свой счет и с помощью своих помощников - тиунов. Однако вскоре Великие князья в помощь боярину, а также с целью контроля за его деятельностью стали назначать своих слуг, дьяков и подьячих, которые выполняли второстепенные и технические функции, формируя аппарат отраслевого органа - Приказа. В силу стихийности происхождения приказы не имели четко выраженной компетенции и системы. Компетенция приказов могла определяться всеми тремя возможными принципами; по кругу подведомственных дел, по кругу подведомственных лиц и по подведомственной территории. Многие приказы вырастали из дворцовых ведомств, являясь пережитком дворцово-вотчинной системы управления. Однако возникновение отраслевых приказов было значительным шагом вперед по пути развития централизованного государственного аппарата.
Централизованный характер государственному аппарату придала новая система административно-территориального деления государства и соответствовавшая ей система местных государственных органов.
Взамен неунифицированному удельному территориальному делению, складывавшемуся на протяжении нескольких веков стихийно, под влиянием, в основном, политических факторов, Великие князья московские предложили двухуровневое административно-территориальное деление государства на волости и уезды. Новое административнотерриториальное деление было основано на русском понимании города как некоего административного центра. Действительно, восточнославянские города издревле выполняли функции военно-административного центра, являясь местом сбора веча, заседания совета старейшин, и, что самое главное - резиденцией племенного князя и его дружины. Именно как резиденция князя известен город периода раздробленности. Такую же функцию город приобрел в период централизации, став резиденцией назначаемого из Москвы наместника. Ввиду примитивности местного государственного аппарата, находившегося на этапе своего становления, должность наместника фактически сосредотачивала всю полноту государственной власти в уезде. Наместник контролировал сбор податей на посаде и в волостях, осуществлял правосудие с правом вынесения решения (приговора) по делу (так называемое право «боярского суда»), он же отвечал за обороноспособность подконтрольной ему территории, располагая как своей дружиной, так
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 1 Часть 2
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 1 Часть 2
и местными и назначенными в уезд на службу служилыми людьми. Государство в XV-XVI вв. не распространило еще своего властного влияния на значительное число сфер общественной жизни, поэтому деятельность наместника в налогово-фискальной сфере и сфере правосудия, с помощью которого государство обеспечивало общественный порядок на подконтрольной территории, в совокупности с деятельностью по организации обороны от внешнего врага, обеспечивала исполнение всей полноты внутренних и внешних функций государства. Тем не менее в Московском государстве, в отличие от государства Древнерусского, удалось предотвратить повторное оседание дружины на землю. Это достигалось, во-первых, сравнительно детальной регламентацией деятельности местных чиновников и, как следствие, возможностью обжаловать в центр их действия или бездействие, и, во-вторых, сменяемостью местных чиновников. Система содержания местных должностных лиц, известная как система кормления, несмотря на свое сходство с иммунитетной системой периода раздробленности, в силу своего временного характера, напротив, играла на руку центральной власти, обеспечивая ротацию наместников и волостелей. Направление на должность наместника было довольно выгодным назначением и порождало конкуренцию между боярскими родами, чем пользовался Великий князь, действуя по принципу «разделяй и властвуй». Злоупотребления же местных чиновников и постоянно возрастающее число жалоб с мест естественным путем подрывало доверие народа к родовой аристократии и укрепляло авторитет Великокняжеской власти.
Уезд, центром которого являлся город, объединял сельские территории и подразделялся на волости, в которые из Москвы назначались волостели. Должность волостеля была менее почетной и выгодной, нежели должность наместника, в связи с чем и социальный состав волостелей был менее родовит и состоял либо из менее знатных бояр, либо из детей боярских. Ограниченной была и компетенция волостелей, в подавляющем большинстве не обладавших правом «боярского суда» и лишь рассматривавших дело по существу, но не имевших права выносить по нему решение или приговор.
Как упоминалось выше, наместники и волостели за исполнение своих должностных обязанностей не получали жалованья. Взамен они получали право собирать с местного населения в свою пользу строго очерченные законом судебные пошлины и подношения - корм, отчего система местного управления XV - первой половины XVI вв. в целом получила название системы кормлений. Практически полное отсутствие планомерного центрального контроля в совокупности с постоянно увеличивавшимся числом уездов привело к фактической безответственности кормленщиков и постоянному росту их злоупотреблений при отправлении правосудия и сборе податей, что, в свою очередь, породило рост социальной напряженности на местах. Именно возросшим числом жалоб на злоупотребления кормленщиков и воспользовалось центральное правительство для следующего шага по пути ограничения политического влияния крупной родовой аристократии.
Подводя итог изложенному, следует указать на одновременную стройность и незаконченность структуры русского общества периода централизации, которая доказала свою жизнеспособность и потенциал дальнейшего существования, несмотря на отсутствие кардинального прорыва в экономической сфере, демонстрируя тем самым значительные возможности аграрного способа производства в случае его экстенсивного (количественного) развития.
ЛИТЕРАТУРА
Орлов А.С., Георгиев В.А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. (2002). Хрестоматия по истории России. Учебное пособие. М.
REFERENCES
Orlov А., Georgiev V., Georgieva N., Sivokhina T. (2002). Readings in Russian history. Study Guide. Moscow.
