CC BY
380
К 185-летию со дня рождения К. Д. Ушинского
И. Ф. Гончаров,
профессор кафедры ЮНЕСКО «Теория образования в поликультурном обществе»
К. Д. УШИНСКИЙ И РУССКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ ШКОЛА
Востребованность идей основоположника русской научной педагогики
Перед фасадом нашего педагогического университета в 1961 г. был установлен памятник К. Д. Ушинскому... В скульптурном решении В. В. Лишева великий педагог предстает взору в полный рост, торжественно, величественно.
Вполне естественно, что именно наш педагогический университет призван нести идеи одного из самых народно чтимых русских педагогов как вневременную ценность, продолжать жизнь этих идей в новых исторических условиях, пропагандировать их на международном уровне как знак и ценность отечественной педагогической
школы.
Систематическое исследование трудов К. Д. Ушинского было начато в нашем вузе в 198 9 г. и ведется по настоящее время.
В ходе многолетней работы по исследованию трудов К. Д. Ушин-ского, по внедрению его идей в практику современных школ поражала и продолжает удивлять весьма малая изученность, а чаще всего неизученность бесценного наследия основоположника отечественной научной педагогики. Многие современные деятели образования, как правило, имеют весьма туманные представления об основах русской школы, заложен-
ных К. Д. Ушинским; встречается искажение его взглядов, недооценка стержневой мысли о необходимости «сделать русские школы русскими»; существует пропасть между теорией и практикой: идея
не реализуется на деле. Это не случайно, потому что многие основополагающие идеи гениального педагогического мыслителя либо замалчивались, либо трактовались поверхностно и бездумно. Причина? В стране ощущается опасный дух глобализма, космополитизма и вненационального интернационализма, который пронизывает большую часть верховной бюрократии, некоторые слои творческой интеллигенции и высокообразованной общественности, в том числе и педагогической. И это весьма тревожно сегодня.
Но современное руководство страны в лице В. В. Путина всегда последовательно выступает за сохранение и развитие России на национальном фундаменте, не желая допустить растворения России и русских в бездне «вселенской цивилизации», «нового мирового
порядка», опорой которого является «глобальное сверхобщество». Вот выдержка из речи В. В. Путина на встрече с творческой интеллигенцией: «Мы строим русский
мир. Почаще употребляйте это словосочетание»1. В послании В. В. Путина Федеральному собранию РФ от 2 6 апреля 2007 г. можно
также прочесть: «Мы . должны и
будем опираться на базовые морально-нравственные ценности, выработанные народом России за более чем тысячелетнюю историю. Только в этом случае мы сможем правильно определить ориентиры развития страны. И только в этом случае нас ждет успех»2.
В условиях, когда распространяется эпидемия так называемой «глобализации» с ее стремлением уничтожить национальные государства с их правительствами, создание русского мира есть путь преодоления глобальной опасности. Этот мир без национальной школы не построить. Здесь нам и нужен К. Д. Ушинский.
Борец за возрождение нашего народа и нашей Родины митрополит Санкт-Петер-бургский и Ладожский Иоанн (Снычев) в свое время с горечью написал: «. В нас, сего-
дняшних, такой русскости уже почти не осталось»3. Писатель В.
A. Солоухин отметил: «.Народ
продолжает сущест-вовать, но он уже изменил свое качество. И никто не заметил перерождения клеток, подмены народа — населением»4 .
B. Г. Распутин — наша националь-
ная совесть — отмечает кризисные черты русского народа: малая и
неглубокая воцерковленность,
психическая надорванность, духовная потерянность, отчаяние, затухание энергии, беспомощность, безверие. Социолог А. А. Зиновьев свидетельствует: «Раз-
рушена идеология, разрушено моральное и идейное состояние населения, разрушена культура, деморализована молодежь, растлевается следующее поколение»5.
В атмосфере национального духовно-нравственного кризиса нам остро необходим К. Д. Ушинский!
Истоки учения К. Д. Ушинского
Сразу же назовем просветите-лей-под-вижников Кирилла и Мефо-дия (см. «Житие равноапостольного Кирилла», «Житие равноапо-
стольного Мефодия»). У Руси не было письменного слова. Теперь она получила его и впервые начала осознавать свою текущую историю, распространять знания. Появляются «Слово о терпении и любви» Феодосия Печерского (1008-1074 гг.) и «Слово о законе и благодати» Илариона, митрополита Киевского (ок. 1053 г.),
а чуть позже создаются «Повесть временных лет», «Чтение о Борисе и Глебе», «Житие преподобного
отца нашего Феодосия, игумена Печерского». Доступными становятся Старый и Новый Завет, труды Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста и других отцов христианской церкви. Из этого неиссякаемого источника К. Д. Ушинский черпал идеи о значении христианства в жизни человека, о его роли в воспитании детей, подрастающего поколения, в том числе о воспитании русского народа.
К. Д. Ушинский освоил христианскую православную педагогику отцов и учителей русской православной церкви: «Слово о рас-
слабленном» и «Слова» Кирилла Туровского, «Поучение» Серапиона
Владимирского, «Похвальное слово
и житие Сергия Радонежского», «Азбука» Стефана Пермского, «Слово о житии и учении Стефана Пермского» Епифания Премудрого, «Послание царю Иоанну IV с изложением теории "Третьего Рима"» Филофея, «Послания» Геннадия
Новгородского, «Просветитель»
Иосифа Волоцкого, «Предание» Нила Сорского, сочинения Димитрия Ростовского, «Добротолюбие» Паи-
сия Величковского, «Слова и ре-
чи» Филарета Московского. Просвещенный таким образом К. Д. Ушинский писал многократно о
воспитании духовности как стержне человека, о вредоносности педагогики, исповедующей материалистический подход.
Опорой теории и практики К. Д. Ушинского стала также народная педагогика.
Столь же значимы для него публицистика и художественная литература в социально-педагогическом аспекте. Это произведения В. А. Жуковского, Д. В. Веневитинова,
А. С. Грибоедова, Н. В. Гоголя, И. А. Крылова, Н. М. Языкова. Здесь же «Беседы любителей русского слова». Членами общества являлись Г. Р. Державин, И. А. Крылов, Н. И. Гнедич, А. С. Хвостов, А. С. Шишков с его манифестом патриотического воспитания («Рассуждение о любви к Отечеству»). Нельзя миновать деятель-ность «любомудров». Состав «Общества любомудров»: В. Ф. Одоев-
ский,
И. В. Киреевский, А. И. Кошелев и другие. Здесь же С. П. Шевырев, историк литературы, критик, поэт, академик. Его сочинения: «О кри-
тике вообще и у нас в России», «История поэзии», «Теория поэзии
в историческом развитии у древних и новых народов», «Христианская
философия».
К началу активной педагогической деятельности К. Д. Ушинско-го были опубликованы труды ученых историков: «Повесть временных лет» Нестора, «История Российская» В. Н. Татищева, «Книга
о скудости и богатстве» И. Т. Посошкова, «История государства
Российского» Н. М. Карамзина, «Древняя русская история до монгольского ига» и «Исследования, замечания и лекции о русской истории»
М. П. Погодина, «История России
в рассказах для детей» А. О. Ишимовой.
К. Д. Ушинский прошел также русскую философско-богословскую
школу просвещения. Это П. Я. Чаадаев (его имя, возможно, звучит неожиданно для читателей, но оно вполне мотивировано), а также славянофилы А. С. Хомяков («О старом и новом», «Церковь од-
на»), И. В. Кире-евский («О просвещении Европы и ее
отношении к просвещению России»),
К. С. Аксаков («О русском воззрении»), Ю. Ф. Самарин. Здесь же Ф. М. Достоевский («Дневник писателя»), Н. Я. Данилевский («Россия и Европа»), Н. Н. Страхов («Бедность нашей литературы»,
«А. С. Пушкин», «Война и мир»,
«Взгляд на текущую литературу»),
А. А. Григорьев («Письмо М. П. Погодину»).
Классическая научно-
педагогическая русская мысль представлена М. В. Ломоносовым, наставниками Царскосельского лицея (В. Ф. Малиновский, Е. А. Энгельгардт, Н. Ф. Кошанский, А. П. Куницын, И. К. Кайданов, А. И. Галич), являвшими собой передовой форпост достижений педагогического дела в середине XIX
в., а также общественнопедагогическими ини-циативами Н. И. Пирогова.
Значима образовательная деятельность верховных правителей России. Здесь нужно назвать Владимира Святого, явившего собою начала христианского воспитания на Руси, создавшего первую дворцовую школу, Владимира Мономаха, составившего «Поучение детям», Петра Великого, заложившего основы реального образования в стране, Александра I, создавшего лицей, М. М. Сперанского, С. С. Уварова, автора немеркнущей идеи «Православие. Самодержавие. Народность».
К. Д. Ушинский опирался на всю образовательную культуру Руси-России. Без названных имен и
произведений не родилось бы его учение о русской народной школе — независимо от того, читал или не читал он эти творения непосредственно .
Но еще была опора и на европейскую просветительскую культуру. Это философско-
просветительская мысль античности (Сократ, Платон, Аристотель, впервые сказавший о «радости познания»). А вслед — европейский Ренессанс: Данте, Леонардо да
Винчи, Рафаэль, Микельанджело, Тициан, Рабле, Шекспир, Сервантес, Петрарка, Боккаччо, Эразм Роттердамский.
К. Д. Ушинский изучил европейскую педагогику (Коменский, Локк, Руссо, Песталоцци, Гер-барт, Дистервег) и системы образования европейских стран (Франция, Швейцария, Германия, Англия).
Народность
Ряд работ К. Д. Ушинского посвящен этой теме. Среди них центральное положение занимает большая статья «О народности в общественном воспитании». Другие труды в этом же ключе: «О необ-
ходимости сделать русские школы русскими», «О нравственном эле-
менте в русском воспитании», «Педагогические сочинения Н. И. Пирогова», «Общий взгляд на возникновение наших народных школ», «Родное слово», «Педагогическая
поездка по Швейцарии», «После
поездки по Швейцарии» и др.
Идея К. Д. Ушинского сделать образование национальным не может считаться новой: она встречалась
ранее, высказана до него в проекте Талейрана (1790 г.), в «Национальном проекте образования» Кон-дорсе (1793 г.), в «Проекте национального воспитания» Лепелетье (1793 г.)6, в «Ре-чах к немецкой нации» Фихте (1807 г.)7. Эта идея
содержится в статье Рудольфа Гильдербранда «О преподавании родного языка и о национальном воспитании и образовании вообще», переведенной
на русский язык в 18 67 г.8 Но заслуга
К. Д. Ушинского в том, что эта идея была привнесена в русское педагогическое сознание и обрела русское звучание.
После С. С. Уварова в официальной педагогике появилась неукротимая тяга к заимствованию зарубежных, преимущественно немецких образцов. Такой путь, по Ушинскому, — путь подражания —
неизбежно ведет на ошибочную дорогу. У каждого народа — своя система воспитания.
В ее основании лежит особенная идея о воспитании и особенный идеал человека, соответствующий характеру народа, определяемый его общественной жизнью,
развивающийся вместе с его развитием, выражающий собой степень народного самосознания. В этом корень того, что основания воспитания и его цель, а следовательно, и главное его направление различны у каждого народа и определяются народным характером, тогда как педа-гогические частности могут свободно
переходить и часто переходят от одного народа к другому.
Тех, кто бездумно заимствовал зарубежный опыт, К. Д. Ушинский наставлял: мы усваиваем те или
другие воспитательные начала Запада и под их влиянием хотим преобразовывать и устраивать наше народное образование. Редко мы даем себе отчет, из какой общей идеи вытекают эти разнообразные правила и наивно, по-детски удивляемся, когда, прилагая их у себя, находим, что они друг другу противоречат. Между тем если дать труд извлечь эту основную, общую идею, то вывод
будет определенным: воспитатель-
ные идеи каждого народа проникнуты национальностью более чем что-либо другое, проникнуты до того, что невозможно и подумать перенести их на чужую почву. Заимствуя безоглядно чужие идеи, мы переносим только их мертвую форму, их безжизненный труп, а не их живое начало и оживляющее содержание. Вникнув в воспитательные идеи западных народов, мы увидим еще, что часто хотим привить к нам то, что не есть собственно даже идея, а только оставшийся иногда бессознательно след истории того или другого западного народа.
Разрабатывая национальную систему образования, К. Д. Ушинский страстно протестовал лишь против механических заимствований. У него не было отмежевывания от зарубежной педагогической мысли и школы. Сторонники изоляции и самодостаточности отечественного образования вызывали отповедь. В письме к
Л. Н. Модзалевскому, соратнику и другу, он писал о том, что когда хотят чего-то особенного от русской школы, то не понимают того, что законы души и ее развития везде одинаковы и что народность нужна, необходима, но что она состоит не в том, чтобы поставить нашу школу непременно не так, как у людей, «до горы ногами», по малороссийской поговорке. Ради Бога, не думайте, что великие просветители человечества жили для России даром и что нам следует все начитать сначала.
Мысль о том, что необходимо отовсюду брать полезное, что опыт других народов в деле воспитания есть драгоценное наследие для всех, — не один раз повторялась
К. Д. Ушинским. Однако он занимался не ассимиляцией мировых
педагогических идей, а созданием самобытной русской педагогики.
Основные выводы К. Д. Ушинско-
го
таковы.
1. Общей системы народного воспитания для всех народов не существует не только на практике, но и в теории, и германская педагогика не более как теория немецкого воспитания.
2. У каждого народа своя особенная национальная система воспитания, а потому заимствование одним народом у другого воспитательных систем является невозможным .
3. Опыт других народов в деле воспитания есть драгоценное наследие для всех, но точно в том же смысле, в котором опыт всемирной истории принадлежит всем народам. Как нельзя жить по чужому образцу другого народа, как бы заманчив ни был этот образец, точно так же нельзя воспитываться по чужой педагогической системе, как бы ни была она стройна и хорошо обдумана. «Каждый народ в этом отношении должен пытать собственные свои силы»9.
К. Д. Ушинский утверждал: об-
ращаясь к народности, воспитание всегда найдет ответ и содействие в живом и сильном чувстве человека, которое действует гораздо сильнее убеждения, принятого умом, или привычки, вкорененной страхом наказаний. Воспитание, если оно не хочет быть бессильным, должно быть народным. Чувство народности так сильно в каждом, что при общей гибели всего святого и благородного, оно гибнет последнее. И далее: воспитание, созданное самим народом и основанное на народных началах, имеет ту воспитательную силу, которой нет в самых лучших системах, основанных на абстрактных идеях или заимствованных у другого народа . Но , кроме того ,
только
народное воспитание является живым органом в историческом процессе народного развития. Отсюда: народность является до сих
пор единственным источником жизни народа в истории. В силу особенной своей идеи, вносимой в историю, народ является в ней исторической личностью. Народ без народности — тело без души, которому остается подвергнуться закону разложения и уничтожиться в других телах, сохранивших свою самобытность. Общественное воспитание, посредством которого новые поколения связываются общей духовной жизнью с поколениями отживающими, не может отказаться от народности.
К. Д. Ушинский считал самым государственным вопросом вопрос об учреждении народных школ. В создании таких школ он видел стержневую социально-педагогическую нужду текущей и грядущей истории: эти школы — фундамент
народного образования, на котором строится все здание отечественного просвещения. В статье «Вопросы о народных школах» встречаем утверждение: «.В основу всякого движения вперед цивилизации сельского населения должна необходимо, неизбежно лечь народная школа»10. И тут же констатация: сама идея русской
народной школы едва слегка затронута нашей литературой и вовсе не выработана ею. К. Д. Ушинский начал разрабатывать идею этой школы.
Сравнение зарубежной школы с отечественной привело исследователя к такому выводу: «Еще не-
давно мы старались во всем подражать иностранцам; теперь другая мода. Но, право, нам не мешало бы занять вместо всех прочих одну черту из западного образования — черту уважения к своему отечеству; а мы ее-то
именно, ее, единственно годную для заимствования во всей полноте, и пропустили. Не мешало бы нам занять ее не затем, чтобы быть иностранцами, а лишь затем, чтобы не быть ими посреди своей родины»11.
Уже здесь просматриваются слагаемые русской школы: патриотизм
и русскость. Намечается и путь к этой цели — знание своей страны: «Нам кажется, что произошло бы прелюбопытное зрелище, если б произвести экзамен из знаний, касающихся России, многим нашим администраторам, профессорам,
литераторам, всем, окончившим курс в наших университетах, лицеях, гимназиях, и если б ставить отметки с той же строгостью, с какой ставятся за границей ученикам первоначальной школы по сведениям, касающимся их родины; наверно, можно полагать, что полных баллов было бы очень немного, а единицы запестрели бы бесконечными рядами, как пестреют они теперь в списках латинских учителей наших гимназий»12.
История народности воспитания не мыслилась К. Д. Ушинским вне общественного характера образования. Название статьи само говорит за себя: «О народности в
общественном воспитании». Такого понимания народности у других идеологов школы не было. По Ушинскому, в чувстве народности коренится свойство тех требований, которые предъявляются обществом воспитанию. Чем определеннее высказывалось общественное мнение в этом отношении и чем в большей зависимости от этого мнения находится самая система общественного воспитания, тем более и яснее выражает она народный характер.
Во второй половине ^11 и особенно с начала Х1Х в. русское национальное самосознание начинает набирать силу, осуществля-
ются поиски национальной идентичности, начинается борьба против бездумного заимствования зарубежных чаще всего немецких образцов. В эту борьбу включается К. Д. Ушинский. Одно из его утверждений звучит так: можно много занять полезных педагогических изобретений у наших западных собратьев, но дух школы, ее направление, ее цель должны быть обдуманы и созданы нами, сообразно духу и истории нашего народа, степени его развития, его характеру, его религии. Печать этой школы: соединение светского
и духовного начал, христианских начал и начал научного знания, которые должны быть соединены не только в учебных планах и программах, но прежде всего в народных учителях, народных не потому только, что они учат народ и в народных школах, а потому, что они вышли действительно из среды народа, вынесли с собой его лучшие, характеристические свойства и его чистейшие привязанности и просветили эти свойства и привязанности истинно христианским европейским образованием.
Русская народность и русская народная православная культура, по К. Д. Ушинскому, должны быть соединены в образовательном процессе. При этом величайшим, непревзойденным народным наставником является родной язык.
Итоговые идеи К. Д. Ушинского по проблеме народности воспитания и образования
Воспитание, если оно не хочет быть бессильным, должно быть народным. Только такое воспитание является живым органом в историческом процессе народного развития. Только оно могущественно содействует развитию народного самосознания, оказывает сильное
и благотворное влияние на развитие общества, его языка, литературы, законов — словом, на всю его историю.
Воспитание, созданное самим народом и основанное на народных началах, имеет ту воспитательную силу, которой нет в самых лучших системах, основанных на абстрактных идеях или заимствованных у другого народа.
Русская школа, по Ушинскому, — это школа любви к родине, интереса к России и русскому народу, знания и понимания русского народа, России; это школа живой исторической памяти, живой культуры. Такую школу нужно строить на прочном основании знания своих собственных потребностей, потребностей русской жизни.
Отечественную школу вырабатывать для себя самостоятельно, не увлекаться подражаниями кому бы то ни было; вырабатывать ясное понятие о том, чем должна быть русская школа, какого человека должна она воспитывать и каким потребностям нашего общества
удовлетворять. Это единственное средство прикрепить нашу школу к нашей русской почве и дать ей ту органическую жизнь, которой она в настоящее время не имеет.
Вклад К. Д. Ушинского в отечественную и мировую педагогику
Великий педагог доказал зловредность механического, бездумного заимствования зарубежных образцов воспитания. Отстаивая
народные, национальные основы системы образования, считал недопустимым замкнутое положение
нашей школы. Обосновал необходимость национальной школы и доказал отсутствие такой школы в России. Наша школа «полуино-
странная». Есть потребность в замене ее самобытной школой. Дал
нужный и точный компас движения к такой школе.
Создал общественно-
педагогическое дви-жение в поддержку русской школы. Явился страстным общественником. Пробуждал социально-педагогическое сознание в обществе, общественное и профессиональное самосознание педагогов. Общественные требования обосновывались как определяющие в отечественном образовании. Общественный смысл был первостепенным в педагогической деятельности: общество — активный участник школьного строительства. Жизнь общества и его потребности направляют все: цель, задачи, со-
держание образования, самый его процесс. Образование зависит от общественного бытия.
Разработал два принципа: на-
родность воспитания и антропологизм образования. До него были только ростки, намеки, первые подходы к решению этой проблемы в отечественной и мировой педагогике. Такого теоретика педагогика не знала. Даже И. Г. Фихте не идет в сравнение. Трудно что-либо поставить рядом с «Педагогической антропологией». Это гениальное явление в мировой педагогической мысли.
Обосновал новое содержание образования. Оно включало родной язык, Закон Божий, литературу, историю, математику, географию, естественные науки, природу, рисование, пение, эпос, народное творчество, иностранные новейшие языки как дополнительные предметы обучения, латинский и греческий языки, необходимые для поступления на специальные факультеты университета. Это не узкая и тернистая тропинка. Это — центр. Такого содержания общего образования у предшественников не было. Не было его и в официальной педагогике. В это содержание общего образования вошли
важнейшие грани русской национальной культуры. При этом сказалась ключевая особенность русской ментальности: всемирная от-
зывчивость, вселенскость. Это значит, что
такое содержание внутренне близко всем национальным школам многонациональной России. Его основа — родной язык.
Выработал методы обучения. Тщательно разработал методику обучения родному слову, ввел новые приемы. Горькое учение превратилось в сладостный процесс приобщения к знаниям. Из школы исчезли скука, жестокость, муштра и слезы детей. Имя К. Д. Ушинского по праву занимает место рядом с древнегреческими мыслителями и педагогами Сократом, Платоном, Аристотелем и с педагогами-просвети-телями эпохи Возрождения: Витторино да Фельт-
ре, Рабле, Монтенем, Эразмом Роттердамским и др.
До Ушинского были любомудры, славянофилы — самобытники, «поч-
венники», национально ориентированные государственные деятели, педагогические мыслители. Они обработали педагогическую ниву: вырвали с корнем сорняки, вскопали и размельчили, удобрили, произвели посев семян, наблюдали всходы.
К. Д. Ушинский трепетно продолжил их труды: взрастил ствол,
дерево вскоре раскинуло ветви и стало зеленеть листвой.
Можно сказать и так: предшест-венни-ки заложили фундамент национального
просвещения и народной школы, а К. Д. Ушинский возвел стены и крышу. Дом русского образования оставил потомком хоть и запертым на замок, но с ключом. Некоторое время ключ был не востребован. Нужны были люди, которые бы наметили новые перспективы русской школы. Такими людьми явились Л.
Н. Тол-стой, С. А. Рачинский и министр народного просвещения граф П. Н. Игнатьев. Им предстояло пробудить было уснувший русский педагогический дух. Л. Н. Толстой и С. А. Рачинский создали образцовые школы и теоретически оформили свои педагогические концепции. Но они не были услышаны тогдашней русской общественностью. А П. Н. Игнатьева либералы-западники, как орла, взмывшего ввысь, «подстрели-
ли» на лету. Он был снят с поста министра просвещения. А это означало отступление от принципов и идей учения К. Д. Ушинского.
Потом пришел 1917 г. Большевики «закрыли на замок» идею национальной школы. Выхолощенной оказалась сама суть учения К. Д. Ушинского — о «необходимости сделать русские школы русскими». Такие теоретики и историки педагогики, как А. П. Пинкевич, Е. Н. Медынский, объявили учение К. Д. Ушинского реакционным: оно-де
построено на религиозных ценностях и на народности, которая ими уравнивалась «в правах» с шовинизмом (!). Русские нацио-нально-педа-гогические часы, казалось, остановились навсегда, а имя К. Д. Ушинского, казалось, предано забвенью безвозвратно. Но не тут-то было!
К. Д. Ушинский и современная национальная русская школа
Наследие К. Д. Ушинского — это и теория, и практика, и указание, и романтическое мечтание, и пророчество. Оно является краеугольным камнем и фундаментом современной русской национальной школы. Провозвестник, объединитель, знаменосец — это он, К. Д. Ушинский. Спустя почти полтора века с тех пор, когда было создано его учение, современные педагоги приступили к воссозданию
в новых исторических условиях облика русской школы. Эта задача занимала умы многих деятелей нашего образования — как ученых, так и педагогов-практиков. Можно привести фамилии некоторых из них:
В. Ю. Троицкий (Пути русской школы. М., 1994), Е. П. Белозерцев (Образ
и смысл русской школы: Очерки
прикладной философии образования. Волгоград, 2000), И. П. Малютин (Концепция русской школы исторически нового типа. Православный и национальный образ русской школы. Уфа, 2000), свя-
щенник Алексий Мороз, В. С. Безрукова (Образ русской школы. СПб., 2002), Т. К. Донская (Русская школа. СПб., 2002),
И. Ф. Гончаров (Русская национальная школа — закладной камень русского мира. СПб., 2008) и др. Созданное в конце
ХХ в. общественно-педагогическое движение «Русская современная школа»
постепенно стало обретать все более широкое общественное признание.
Вот что написал, в частности,
В. Н. Ганичев, доктор исторических наук, заместитель главы Всемирного русского народного собора, председатель Союза писателей России, в обращении к участникам 10-й юбилейной конференции «Русская национальная современная школа», состоявшейся в марте 2001
г. в Санкт-Петербурге: «Всерос-
сийское движение "Русская школа" справляет свой 10-летний юбилей. Оно, как полноводная река, захватило своим течением всю Россию от Калининграда до Владивостока, от Мурманска до Оренбурга. Сейчас по программам «Русской школы» работают средние и некоторые высшие учебные заведения, действуют учебные программы, выходят из печати учебные пособия, защищаются
кандидатские и докторские диссертации. А десять лет назад все начиналось
с идеи, высказанной питерским профессором И. Ф. Гончаровым, поддержанной
Е. П. Белозерцевым и другими учеными .
Всемирный русский народный собор, главой которого является Патриарх Московский и всея Руси, Союз писателей России сразу же поддержали возникшее движение. Мы увидели в "Русской школе" то необходимое для нашего образования, без чего невозможно воспитать достойного гражданина России, — православную духовность,
верность историческим традициям, идею служения отечеству. И я рад и горд, что с первых шагов движения "Русская современная школа" оказался причастен к нему.
Ныне у движения много проблем, много насущных, не решенных еще задач. Но ясно одно — "Русская
школа" есть, она живет, дышит, она направляет наших
детей на верный путь».
Автором этой статьи была создана концепция современной русской школы «Лик национальной русской школы». В ней определены конкретные задачи школы, ее важнейшие грани и принципиально новый учебный план. По этой концепции работают школы по всей России и добиваются значительных результатов.
Директора современных русских школ охотно делятся своим опытом. Вот лишь две книги последних лет: «Национально ориентиро-
ванный компонент содержания общего среднего образования современной школы» В. И. Порошиной, педагога из города Вологды, и «Русская национальная культурологическая школа: поиски и на-
ходки» В. И. Поташиной из г. Шадринска Курганской области.
Национально-русские школы, работающие по моей программе или по программам вышеназванных авторов и их предшественников, есть во всех регионах России. Но, будучи сами по себе радостным и обнадеживающим явлением, они кардинально не влияют на образовательную ситуацию в стране в целом. И с этим невозможно смириться!
Сегодня огромная космополитическая интернационально-
педагогическая глыба хоть и медленно, но с каждым часом все больше и больше начинает подтаивать. Значит, скоро льда, сковывающего безверием и нечувствием родины молодые сердца и души, в нашей русской школе уже не будет!
Ради этого трудятся, не покладая рук, многие тысячи учителей. Их вполне справедливо можно назвать подвижниками своего дела.
Подвижничество труднее и выше героизма: оно требует нескончае-
мого напряжения духа, ума, нравственных и физических сил, каждодневного подвига. Во всероссийском движении «Русская современная школа» — сплошь одни подвижники. Это отборные гвардейцы, независимо от пола и возраста. Нужно преклонить колени перед святыней их редчайшей крепости стоицизма. Они спасают отечественную народную школу, несут в себе добродетели, переданные им их предшественниками, начиная с М. В. Ломоносова
Видя это, К. Д. Ушинский мог бы воскликнуть: «Ныне отпущаеши!» При этом некоторые объявляют, что К. Д. Ушинский устарел, теперь-де время не то. Устарел или нет К. Д. Ушинский — об этом наглядно свидетельствуют размах и достижения педагогического движения «Русская современная школа», а мы, соотечественники и последователи учителя русских учителей, будем работать
без устали и далее, развивая его идеи.
Примечания
1. Путин В. В. Мы русский мир построим // Литературная газета. 6-12 декабря 2006 г. № 49.
2. Путин В. В. Послание Федеральному собранию Российской Федерации // Российская газета. 26 апреля 2007 г. №90 /4353/.
3. Митрополит Иоанн (Снычев). Одоление смуты. СПб., 1995. С.
12.
4. Солоухин В. И вновь я посетил. // Лит. Россия. 13.01.95.
5. Зиновьев А. Я считаю, что страну убили // Советская Россия. 09.06.1994.
6. Педагогические идеи Великой Французской революции. М., 1926.
7. Фихте И. Г. Полн. собр. соч. Т. VII. М. 1848.
8. Гильдербранд Р. О преподавании родного языка и о национальном воспитании и образовании вообще. М., 1867.
9. Ушинский К. Д. О народности в общественном воспитании // Пед. соч.: В 6 т. М., 1988. Т. 2.
10. Ушинский К. Д. Вопросы о народных школах // Избранные труды: В 4 кн. М., 2005. Кн. 2.С. 40.
11. Ушинский К. Д. О необходимости сделать русские школы русскими // Пед. соч.: В 6 т. М., 1988. Т. 2.
12. Там же. С. 100-101.
