CC BY
25Г\П
Т
Протоиерей Дмитрий Сазонов
кандидат богословия, председатель Костромского отделения Императорского Православного Палестинского Общества. В конце 1990-х гг. состоял преподавателем Костромской духовной семинарии
К 70-ЛЕТИЮ ПОБЕДЫ: РОЛЬ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В ПОБЕДЕ СОВЕТСКОГО НАРОДА В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ
Победа советского народа над немецко-фашисткими захватчиками называется всенародной, потому что на защиту страны были подняты не только силы армии и флота, но весь народ встал на ратный и трудовой подвиг во имя Победы над антихристианской идеологией фашизма. Весь народ положил на алтарь Отечества кто свою жизнь, кто свой труд, кто молитвы. Каждый т.н. тогда «советский» человек и каждая семья принесла свою жертву во имя Победы над врагом. В смысле всенародной жертвы и подвига Великая Отечественная война стала для каждого священной. «Русская Православная Церковь, — говорится в опубликованном Послании Святейшего Патриарха Алексия II к 60-летию Победы, — неколебимо верила в грядущую Победу и с первого дня войны благословила армию и весь народ на защиту Родины. Наших воинов хранили
не только молитвы жен и матерей, но и ежедневная церковная молитва о даровании Победы»1.
В советское время вопрос о роли Православной Церкви в достижении великой Победы замалчивался. Лишь в последние десятилетия стали появляться исследования на эту тему. Вопрос о реальных потерях, понесенных Русской Церковью в Великой Отечественной войне, как и вообще о религиозной жизни нашей страны в годы борьбы с фашизмом, по понятным причинам лишь с недавнего времени стал предметом серьезного анализа2.
Позицию Русской Православной Церкви, призывающей своих верных чад на борьбу с врагом, с самого первого дня войны недвусмысленно сформулировал Местоблюститель патриаршего престола митрополит Сергий, который уже 22 июня 1941 г. в своем послании к «Пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви» призывал православных русских людей «послужить Отечеству в тяжкий час испытания всем, чем каждый может», дабы «развеять в прах фашистскую вражескую силу». Местоблюститель призвал священников не оставаться молчаливыми свидетелями, и тем более не предаваться «лукавым соображениям» о «возможных выгодах» по другую сторону фронта, что было бы, по его словам, «прямой изменой Родине и пастырскому долгу»3. Это пастырское послание было разослано по всем приходам страны и было оглашено с амвона всех православных храмов Русской Православной Церкви не только в стране, но и за рубежами ее, в среде русских эмигрантов. Позиция Православной Церкви и духовенства сразу же и однозначно была основана на
1 Послание Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II по случаю 60-летия Победы в Великой Отечественной войне. https://mospat.ru/archive/9190.html. Дата обращения 14.04.2015г.
2 Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве (Государственно-церковные отношения в СССР в 1939 -1964 гг.). М., 1999. Одинцов М.И. Государство и Церковь в России ХХ века. М.,1994. Русская Православная Церковь ХХ века / Беглов А. Л., Васильева О. Ю., Журавский А. В. - М., 2008. Солоухин В.А. При свете дня - М.:, 1992. Цыпин В. прот. История Русской Церкви 1917-1997 М., 1997.
3 Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война. Сборник церковных документов. Послания к клиру и верующим Русской Православной Церкви. - М., 1943. - С. 4.
принципиальном, бескомпромиссном патриотизме, для которого не существовало различия между «советской» и национальной идентичностью государства в его противостоянии фашисткой агрессии. Многие исследователи справедливо полагают, что победа в Великой Отечественной войне во многом была предопределена бескомпромиссной позицией, которую заняли руководство Русской Православной Церкви и верующих людей по отношению к захватчикам. Церковь ее открыто выражала в посланиях Местоблюстителя и его окружения, в проповедях священнослужителей к пастве, что необходимо отметить, не только на территориях не занятых врагом, но и территориях, оккупированных им.
С первых же дней войны Церковь молила Бога о победе над врагом. Свой патриотический призыв к пастве Церковь не ограничила словами, но сразу же включилась в активную поддержку фронту и тылу, как посредством проповеди, так и предоставляя материально-финансовую помощь. Уже 26 июня 1941 года в московском Богоявленском соборе митрополит Сергий коленопреклоненно молился «о даровании победы». С этого времени во всех храмах Московской Патриархии стали совершаться подобные молебны. С патриотическими посланиями к пастве обращались и ближайшие сподвижники Местоблюстителя: митрополиты Ленинградский Алексий (Симанский) и Киевский Николай (Ярушевич). Особую известность получили слова митрополита Алексия: «Церковь немолчно зовет к защите матери-родины. Она же исполненная веры в помощь Божию правому делу, молится о полной и окончательной победе над врагом»4.
В посланиях священноначалия особое внимание уделялось обращению со словами поддержки и призывом к взаимопомощи и напоминанием о своем патриотическом долге к людям, оставшимся на оккупированных территориях, военнопленным, партизанам5. Ясная позиция Церкви особенно важна была в первые недели войны, когда шло повсеместное отступление Красной Армии по всем фронтам, когда результат
4 Там же. С. 54.
5 Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война. Сборник церковных документов. Послания к клиру и верующим Русской Православной Церкви. - М., 1943. - С.40.
противостояния не был очевидным, когда в руководстве государства и среди населения царила растерянность, а в некоторых случаях и были случаи выражения пораженческих настроений.
При анализе сложившейся тогда обстановки следует учесть и то обстоятельство, что своей целенаправленной антирелигиозной позицией советская власть принесла Церкви много горя и страданий. Само время предвоенного периода в смысле многочисленности жертв многими называется «Русской Голгофой». К 1939 г. организационная структура Русской Православной Церкви была практически разгромлена вследствие жесточайшего открытого террора. Из 78 тыс. храмов и часовен, действовавших в Российской империи до начала революционных событий, к этому времени осталось от 121 (по оценке Васильевой О.Ю.) до 350-400 (по расчетам Шкаровского М.В.)6. До революции в России было 360000 священнослужителей (из них 100000 приходских пастырей), 4 духовных академии, 58 семинарий, 35000 приходских школ, 1250 монастырей, 55173 православных церквей и 25000 часовен. В 67 епархиях служило около 130 архиереев7. На территории бывшей РСФСР в 25 областях не осталось ни одного действующего храма, а в 20 областях их осталось от 1 до 5. Всего на территории СССР (без присоединённых накануне войны западных областей Украины и Белоруссии) на начало 1941 г. было чуть больше 100 действующих храмов. Из почти полутора сот епископов в 1917 году к началу 1939 года действующих осталось лишь 4. Только в 1936 и 1937 гг. было арестовано более 70 епископов, многие из которых были или сразу расстреляны, или потом погибли в лагерях и тюрьмах, или же отправлены в ссылку. В 1937 г. в Костроме были расстреляны 131 православный священно- и церковнослужитель, в 1938 г. расстреляны - 13 клириков епархии, в 1942 г. - 2 священнослужителя8. Было уничтожено
6 Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. - М.: Крутицкое Патриаршее подворье. 1999. - С.117.
7 Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. М.: Вече, Лепта, 2010.- 429.
8 См. Книга памяти жертв политических репрессий. /Составитель В.Ф. Никитин. - Кострома, 2007 г. - С. 237-417.
более 50000 священнослужителей. С полным правом можно сказать, что РПЦ к началу войны лежала в руинах.
Вместе с тем идеологический эффект такого антихристианского натиска оказался достаточно скромным. По результатам переписи 1937 г., 56,7% граждан СССР объявили себя верующими9.
Но, несмотря на гонения, на репрессии в отношении духовенства и верующих, сама Русская Православная Церковь, и многомиллионные массы верующего народа пошли на прочный союз с государством во имя спасения Родины. Этот союз невозможен был до войны. Он стал возможен во время великой опасности для Родины.
Гитлеровцы, зная о трагедии обескровленной террором Церкви, рассчитывали на враждебное отношение церковников к большевикам, ожидали покорности и сотрудничества иерархов Православной Церкви с оккупационными властями. Они не учли очень важное обстоятельство: несмотря на долгие годы гонений, верующие люди не переставали быть русскими и любить свою Родину, несмотря на то, что она называлась Советским Союзом. «Да бежит далеко от вас всякая искусительная надежда, -наставлял свою паству митрополит Сергий - купить себе благополучие путем измены Церкви и Родине или хотя бы путем малодушного прислуживания перед врагом к унижению Родины и самих себя»10.
Протоиерей единственной оставшейся церкви г. Горького А.А. Архангельский в апреле 1942 г. писал Патриаршему Местоблюстителю: «Любовь к Родине, защита ее целостности от врагов была заветом всех православных христиан. Поэтому верующие особенно горячо отнеслись к призыву о помощи на нужды фронта, на нужды и помощь раненым бойцам. Достаточно указать, что нами собрано пожертвований и передано в Фонд обороны свыше двух миллионов рублей. Верующие охотно несли не только деньги, облигации, но и лом серебра, меди и др. вещи, обувь и пр. Было заготовлено и сдано немало валяной и кожаной обуви, шинелей, белья. Был
9 Антирелигиозник. - М., 1939.№4. - С.33-35.
10 Послание Патриаршего Местоблюстителя Митрополита Сергия от января 1942 года. //Сборник церковных документов «Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война». С. 11-12.
233
организован особый сбор на подарки для бойцов в день годовщины Красной Армии, давший свыше 30000 рублей»11.
Отметим, что всецерковный призыв «трудами и пожертвованиями содействовать нашим доблестным защитникам» митрополит Сергий (Страгородский) огласил 14 октября 1941 г., но практически все православные приходы страны, с самого начала войны начали сбор денежных пожертвований и ценных предметов в фонд обороны, тем самым подтверждая всенародный характер борьбы за Победу. В конце 1944 г. каждая епархия прислала в Синод отчеты по специальной форме о своей патриотической деятельности.
Средства целенаправленно шли на восстановление разрушенных городов, как только их оставлял враг. Средства шли на вооружение и обмундирование. С каждым годом войны сумма церковных взносов заметно росла. В 1943 г. саратовские православные клирики и миряне внесли 131 тыс. руб. на восстановление Сталинграда, а новосибирские — 110 тыс. — на строительство сибирской эскадрильи «За Родину». Особое значение в заключительный период войны имел начатый в октябре 1944 г. сбор средств в фонд помощи детям и семьям бойцов Красной Армии. В Орле, после изгнания фашистских войск, было собрано 2 млн. руб. Как отмечал в своем послании митрополит Ленинградский Алексий: «Забота со стороны верующих нашего союза о детях и семьях наших родных воинов и защитников да облегчит великий их подвиг, а нас да соединит еще более тесными духовными узами с теми, кто не щадит и крови своей ради свободы и благоденствия нашей Родины»12.
Только московские церкви за год войны передали Красной Армии более 3 млн. руб. Церковная община из города Горького (Нижнего Новгорода) за этот период передала государству около 1,5 млн. рублей. В осажденном Ленинграде (Санкт-Петербурге) церковные сборы в фонд обороны к 22 июня 1943 года составили 5,5 млн. рублей, в Куйбышеве (Самаре) - 2 млн. рублей и т.д. 5 июня 1943 г. церковный совет Успенской церкви
11 Письмо прот. А.А. Архангельского митрополиту Сергию (Страгородскому). Апрель 1942.// Патриархи ХХ века. Судьбы Отечества и Церкви на страницах архивных документов. - М.: Издательство РАГС, 1999.- С. 281-282.
12 Патриарх Сергий и его духовное наследство. С. 237.
(г. Новосибирск) подписался на заем на сумму 50 тыс. рублей, из которых 20 тысяч внес наличными. Весной 1944 г. верующие Сибири собрали пожертвование - более двух миллионов рублей. В 4-м квартале 1944 г. приходами обеих Новосибирских церквей внесено 226500 рублей, а всего в течение 1944 г. приходскими советами из церковных сумм и духовенством собрано и внесено 826500 рублей, в т.ч.: на подарки бойцам Красной Армии - 120 тыс., на танковую колонну им. Дмитрия Донского - 50 тыс., в фонд помощи инвалидам и раненым - 230 тыс., в фонд помощи детям и семьям фронтовиков - 146500 руб., для детей фронтовиков Когановичского района - 50000 рублей13. Был открыт специальный церковный сбор в фонд помощи детям и семьям бойцов Красной Армии. Собранные Церковью средства шли на содержание раненых, в помощь детям-сиротам, потерявшим на войне родителей и т.п.
На собранные Русской Православной Церковью деньги были построены колонна танков «Дмитрий Донской» для полка, дошедшего до Праги, самолеты для авиаэскадрилий «За Родину» и «Александр Невский». Боевую технику получили 38й и 516й отдельные танковые полки. И как несколько столетий назад преподобный Сергий Радонежский послал в ряды русских войск двоих иноков из числа братии Троицкого монастыря на правую брань с мамаевыми полчищами, так и во время Великой Отечественной войны Русская Православная Церковь направила два танковых полка на борьбу с фашизмом. Два полка, равно как и два воина, немного могли прибавить силы русскому оружию, но они были посланы от Церкви. Видя их в своей среде, российское воинство воочию убеждалось, что на святое дело спасения Родины оно благословляется Православной Церковью. Личный состав танковых полков показал в сражениях чудеса героизма и доблести, нанося сокрушительные удары врагу.
Кроме того, в мае месяце приходскими советами и духовенством приобретено за наличный расчет облигаций 3-го государственного военного займа на сумму 200 тыс. руб. (в т. ч. духовенством на 95 тыс. руб.).
13 Шкаровский М В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. С.153-155.
Всего за годы войны взносы Церкви и верующих в фонд обороны превысили 150 млн. рублей.
Движимые желанием помочь Родине в трудную минуту, многие верующие несли свои скромные пожертвования на нужды обороны прямо в храм. В осажденном голодном, холодном Ленинграде, например, неведомые богомольцы принесли и сложили у иконы пакеты с надписями «В помощь фронту». В пакетах оказались золотые монеты. Священнослужители передавали деньги в банк, а продукты и вещи - в другие соответствующие государственные организации.
По подсчетам Московской Патриархии, к лету 1945 г. было собрано более 300 млн. руб., не считая драгоценностей, вещей и продуктов. Реально же общая сумма была больше как минимум на несколько десятков миллионов, так как далеко не везде был организован четкий учет взносов. Наши современники с удивлением воспринимают сведения о том, что в блокадном городе, несмотря на нищету и голод, продолжался сбор пожертвований в фонд обороны. Активно в этом участвовало духовенство города. Митрополит Алексий (Симанский) внес 50 тыс., а протодиакон Л.И. Егоровский, сдавший 49 тыс. руб., получил персональную телеграмму с благодарностью от И. Сталина. Всего же верующие ленинградцы за 1942 г. собрали 1485 тыс., а за 1943 — 5051 тыс.
руб. 14
Не забудем упомянуть здесь и о том, что патриотическое служение Церкви своей Родине встретило сочувствие и поддержку наших соотечественников зарубежом, а также многих христиан на всех континентах15.
Сложная и противоречивая ситуация складывалась на занятых германскими войсками западных землях СССР. Немцы изначально сделали ставку на восстановление церковной жизни на оккупированных территориях, поскольку видели в этом важнейшее средство антибольшевистской пропаганды. За два года на оккупированных территориях было открыто около 10
14 Центральный государственный архив Санкт-Петербурга. Ф. 9324. ОП.1. Д.29. Л.10,15, 18.
15 Русская Православная Церковь 988-1988гг. Очерки истории 19171988гг. - С. 54-55.
тысяч храмов. Религиозная жизнь начала развиваться очень бурно. Только в Минске за первые несколько месяцев оккупации было совершено 22 тысячи крещений, а венчать практически во всех храмах города приходилось одновременно по 20-30 пар. Сразу же достаточно остро встал вопрос о юрисдикционной принадлежности земель, на которых восстанавливалась церковная жизнь.
Поддержка религиозного возрождения фашистами была фикцией. Оккупационные власти, поддерживали религиозное возрождение лишь как пропагандистский фактор. Причем, с поддержкой религиозного возрождения параллельно шла поддержка раскольнических и националистических тенденций в религиозной среде, направленная на разложение и раскол церковного единства. Руководствуясь своими целями, фашисты играли на церковных противоречиях, пресекали всякую инициативу, направленную на консолидацию и единение верующих.
Осенью 1942 г. активизировались попытки Германии разыграть антимосковскую «церковную карту» — разрабатывались планы проведения Поместного Собора в Ростове-на-Дону или Ставрополе с избранием Патриархом архиепископа Берлинского Серафима (Лядэ) — этнического немца, принадлежащего к юрисдикции РПЦЗ16.
Особая роль в деле сохранения юрисдикции Русской Православной Церкви с центром в Москве над епархиями и приходами в оккупированной части страны принадлежит экзарху Прибалтики митрополиту Сергию (Воскресенский), оставшемуся верным канонической Церкви. Под его руководством на занятых землях была развернута широчайшая катехизаторская деятельность. Уже в августе 1941 г. на территории Псковской, Новгородской, Ленинградской, Великолукской и Калининской областей была создана Духовная миссия, которой удалось к началу 1944 г. открыть около 400 приходов, на которые были поставлены 200 священников. При этом большая часть духовенства оккупированных территорий более или менее явно выражала свою поддержку
16 Русская Православная Церковь. Устройство. Положение Деятельность. - М.: Издание Московской Патриархии. 1958. - С. 213.
237
патриотической позиции московского священноначалия. Среди них был и отец ныне покойного Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II протоиерей М.А. Ридигер17.
В архивах сохранились устные и письменные сведения о казни гитлеровцами священников за чтение в храмах первого послания митрополита Сергия (Страгородского)18. Некоторые церковные структуры едва ли не открыто, с риском для жизни сотрудников, заявляли о своем послушании Москве. Так, в Минске существовал миссионерский комитет под руководством ближайшего сподвижника владыки Пантелеимона архимандрита (впоследствии преподобномученика) Серафима (Шахмутя), который и при немцах продолжал поминать за богослужением Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия. Оставаясь на территории, оккупированной противником,
священнослужители по мере своих сил и возможностей выполняли свой патриотический долг. Они являлись духовными защитниками Отечества - Руси, России, Советского Союза.
Средства для победы над фашистами собирались даже на оккупированной территории, что было сопряжено с настоящим героизмом. Так, псковский священник Федор Пузанов под боком у фашистских властей умудрился собрать около 500 тыс. руб. пожертвований и передать их на «большую землю».
Английский журналист А. Верт, посетивший в 1943 году освобожденный советскими войсками город Орел, отмечал патриотическую деятельность православных церковных общин во время немецко-фашистской оккупации. Эти общины, писал он, «неофициально создавали кружки взаимной помощи, чтобы помогать самым бедным и оказывать посильную помощь и поддержку военнопленным.... Они (православные храмы) превратились, чего немцы не ожидали, в активные центры русского национального самосознания»19.
17 Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. - С. 177.
18 И врата адова не одолеют ее. http://pstgu.ru/news/press/2014/01/21/50605/. Дата обращения 15.04.2015г.
19 Верт А. Россия в войне 1941-1945 гг.». - М.: Воениздат. 2001. - С 501.
За свою патриотическую деятельность и верность священноначалию многие священники поплатились жизнью. В Орле, например, за это гитлеровцами были расстреляны священники Николай Оболенский и Тихон Орлов. Священник Иоанн Лойко был заживо сожжен вместе с жителями деревни Хворостово (Белоруссия). Он был отцом четырех сыновей-партизан и в тяжкий час смерти не оставил Богом данных ему людей и вместе с ними принял мученический венец.
Бескомпромиссная позиция Русская Православной Церкви в деле борьбы с фашизмом ясно видна на примере отношения к тем, кто под лозунгом борьбы с коммунизмом переметнулся к фашистам. Постановление Собора Преосвященных Архиереев Русской Православной Церкви об осуждении изменников веры и Отечества от 8 сентября 1943 года гласит: «Всякий виновный в измене общецерковному делу и перешедший на сторону
фашизма, как противник Креста Господня, да числится
20
отлученным, а епископ или клирик - лишенным сана» .
Свидетельством сближения Церкви и государства в борьбе против фашизма, высокой оценки патриотической деятельности Церкви является состоявшаяся в сентябре 1943 г. в Кремле встреча Сталина и руководства Русской Православной Церкви. На ней были достигнуты договоренности о «возрождении» церковной структуры Русской Православной Церкви - восстановлении патриаршества (престол Церкви пустовал 18 лет) и Синода, об открытии храмов, монастырей, духовных учебных заведений, свечных заводов и иных производств21. Благодаря этим договоренностям открывались для богослужения храмы: к сентябрю 1943 г. насчитывалось уже 9829 православных церквей, в 1944 г. открыто еще 208, а в 1945 - 510. Государство еще в начале войны отменило все антирелигиозные и антицерковные пропагандистские организации и издания. Враг был реальным. 29 июля 1942 г. был
20 Правда о генерале Власове. - СПб., 2009. - С. 6, 23.
21 Русская Православная Церковь 988-1988гг. Очерки истории 19171988гг. - М.: издание Московской Патриархии. 1988. Вып.2. - С.55.
239
опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР об учреждении ордена Александра Невского22.
О подвиге, который во имя Родины понесли сотни монашествующих, церковно- и священнослужителей, в том числе награжденных орденами самого высокого достоинства, написано не один десяток книг. В них на основе реальных событий отмечено, что решающим фактором войны являются не новые образцы техники, даже не столько искусная тактика, а прежде всего человек, его дух, его способность быть носителем лучших военных и патриотических традиций своего Отечества. Многие представители православного духовенства принимали участие в боевых действиях и были награждены орденами и медалями. Среди них - орденами Славы трех степеней диакон Б. Краморенко, орденом Славы третьей степени - клирик С. Козлов, медалью «За отвагу» - священник Г. Степанов, медалью «За боевые заслуги» - митрополит Калининский, монахиня Антония (Жертовская). Отец Василий Копычко, в годы войны партизанский связной, был удостоен медалей «Партизану Великой Отечественной войны», «За победу над Германией», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне»; священник Н.И. Куницын с 1941 г. воевал, гвардеец, дошел до Берлина, имел пять боевых медалей, двадцать благодарностей от командования23. Тысячи верующих и священнослужителей различных вероисповеданий самоотверженно сражались с врагом в рядах действующей армии, партизанских отрядах и подполье, являя собой пример служения Богу, Отчизне и своему народу. Многие из них пали на полях сражений, были казнены фашистами. Группенфюрер СС Гейдрих уже 16 августа 1941 года приказал с захватом Москвы арестовать митрополита Сергия. Среди костромских священнослужителей, сражавшихся на фронтах войны, назовем имена протоиерея К. Ильчевского, награжденного орденом Отечественной войны 1 степени, архимандрита Никандра (Манчева), иерея Николая Лапшанского, архимандрита Михаила (Беляева).
22 Одинцов В.И. Вероисповедная политика Советского государства в 1939-1958гг.// Власть и Церковь в СССР и странах восточной Европы 1939-1958. - М., 2003. - С.26.
23 Чумаченко Т.А. Государство, православная церковь, верующие. 1941-1961гг. - М., 1999. - С. 60.
Только постановлением Моссовета от 19 сентября 1944 года и от 19 сентября 1945 года около двадцати священников московских и тульских церквей были награждены медалями «За оборону Москвы». Среди них - настоятель церкви Нечаянной Радости протоиерей Петр Филатов, настоятель Николо-Хамовнической церкви протоиерей Павел Лепехин, настоятель Ильинской церкви протоиерей Павел Цветков, настоятель Воскресенской церкви протоиерей Николай Бажанов. Они были удостоены наград за то, что в октябре 1941 года, когда враг подошел к стенам столицы, руководили постами противовоздушной обороны, принимали личное участие в тушении пожаров от зажигательных бомб, вместе с прихожанами осуществляли ночные дежурства. Десятки столичных священников отправлялись на строительство оборонительных рубежей в Подмосковье: рыли окопы, строили баррикады, устанавливали надолбы, ухаживали за ранеными. В прифронтовой полосе при храмах существовали убежища для престарелых и детей, а также перевязочные пункты, особенно в период отступления в 1941-1942 гг., когда многие приходы взяли на себя попечение о раненых, оставленных на произвол судьбы. Участвовало духовенство и в рытье окопов, организации противовоздушной обороны, мобилизуя людей, утешая потерявших родных и кров.
Особенно много священнослужителей трудилось в военных госпиталях. Многие из них были устроены в монастырях и находились на полном содержании монашествующих. Так, например, сразу же после освобождения Киева в ноябре 1943 г. Покровский женский монастырь исключительно своими силами организовал госпиталь, который обслуживали в качестве медсестер и санитарок насельницы обители, а затем в нем разместился эвакогоспиталь, в котором сестры продолжали работать до 1946 г. Монастырь получил несколько письменных благодарностей от военной администрации за отличное обслуживание раненых, а настоятельница игуменья Архелая была представлена к награждению орденом за патриотическую деятельность.
Судьбы сотен приходских священников были отмечены высокими наградами. Сразу после Победы Советского Союза
над фашистской Германией более 50 из них удостоились медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».
Примером верного служения Отечеству является вся жизнь епископа Ташкентского Луки (Войно-Ясенецкого), к началу войны отбывавшего ссылку в отдаленном поселке Красноярского края. Когда началась Великая Отечественная война, епископ Лука не остался в стороне, не таил обиду. Он пришел к руководству райцентра и предложил свой опыт, знание и мастерство для лечения воинов Советской армии.
Последствия нападения гитлеровской Германии были ужасающими. Победа досталась ценой многих жертв. Среди общей разрухи оставленной войной особую категорию составляли разрушенные церкви и монастыри. Они вошли в списки Чрезвычайной государственной комиссии, расследовавшей преступления немецко-фашистских
захватчиков. Данные, полученные ЧГК, фигурировали на Нюрнбергском процессе в качестве документальных свидетельств обвинения. В приложениях к стенограмме заседания Международного Военного Трибунала от 21 февраля 1946 г. фигурируют документы под №№ СССР-35 и СССР-246. В них приведен общий размер «ущерба по религиозным культам, включая инославные и нехристианские конфессии», который, по подсчетам ЧГК, составил 6 миллиардов 24 миллиона рублей. Из приведенных в «Справке о разрушении зданий религиозных культов» данных видно, что наибольшее количество православных церквей и часовен было полностью разрушено и частично повреждено на Украине — 654 церкви и 65 часовен. В РСФСР пострадали 588 церквей и 23 часовни, в Белоруссии — 206 церквей и 3 часовни, в Латвии — 104 церкви и 5 часовен, в Молдавии — 66 церквей и 2 часовни. В «Справке» приводятся данные о молитвенных зданиях и других конфессий: в годы войны были разрушены 237 костелов, 4 мечети, 532 синагоги и 254 иные помещения культового характера, всего — 1027 религиозных сооружений. В материалах ЧГК отсутствуют детализированные статистические данные о денежном выражении ущерба, причиненного РПЦ. Но если подсчитать, то получится: если в годы войны всего пострадало 2766 молитвенных зданий различных конфессий (1739 — потери РПЦ (церкви и часовни) и 1027 — иных конфессий), а общий
размер ущерба составил 6 млрд. 24 млн. рублей, то ущерб РПЦ достигает примерно 3 млрд. 800 тыс. рублей24.
О масштабах разрушения исторических памятников церковного зодчества, которые невозможно исчислить в валютном эквиваленте, свидетельствует неполный перечень храмов, пострадавших только в одном Новгороде. Гигантский ущерб нанесли немецкие обстрелы знаменитому Софийскому собору (XI в.): его средняя глава была пробита снарядами в двух местах, в северо-западной главе разрушен купол и часть барабана, снесено несколько сводов, содрана золоченая кровля. Георгиевский собор Юрьева монастыря — уникальный памятник русского зодчества XII в. — получил множество больших пробоин, благодаря чему в стенах появились сквозные трещины. Пострадали от немецких авиабомб и снарядов и другие древние монастыри Новгорода: Антониев, Хутынский, Зверин и др. Обращена в развалины знаменитая церковь Спаса-Нередицы XII в. Разрушены и сильно повреждены здания, входящие в ансамбль Новгородского Кремля, в том числе церковь св. Андрея Стратилата ХГУ-ХУ вв., Покровская церковь XIV в., звонница Софийского собора XVI в. и др. В окрестностях Новгорода от прицельного артиллерийского огня разрушены собор Кириллова монастыря (XII в.), церкви Николы на Липне (XIII в.), Благовещения на Городище (XIII в.), Спаса на Ковалеве (XIV в.), Успения на Волотовом поле (XIV в.), Михаила Архангела в Сковородинском монастыре (XIV в.), св. Андрея на Ситке (XIV в.). Полностью уничтожены Воскресенский Новоиерусалимский монастырь на Истре, взрывом уничтожен Успенский собор Киево-Печерской лавры. А сколько уничтожено фресок, икон, книг - искусной работы русских иконописцев, зодчих, богословов! Был уничтожен целый культурный слой России. Все вышеперчисленное -красноречивая иллюстрация тех истинных потерь, какие во время Великой Отечественной войны понесла Русская Православная Церковь, столетиями созидавшая единое государство, лишенная едва ли не всего своего достояния после прихода к власти большевиков, но посчитавшая безусловным
24 «Колокольный звон разрешить»: [Документы из личного архива В.М. Молотова о религиозном возрождении в стране в годы войны] // Родина. 2005. №4 - С.24, 33.
долгом в годы тяжких испытаний взойти на общерусскую Голгофу.
Вместе с высоким патриотическим подъемом война показала высокую степень религиозности народа. О религиозности и живучести церковных традиций в народной среде свидетельствует тот факт, что в самые тяжелые дни Сталинградской битвы в осажденном городе богослужения все же проходили. В отсутствие священников бойцы и командиры ставили к иконам лампадки, сделанные из снарядных гильз, в том числе у иконы Богородицы поставил свою лампадку и командующий 62й армией В. И. Чуйков. На одной из встреч писатель М.Ф. Антонов рассказывал, что в период подготовки немцев к штурму Москвы русские священники обнесли наш рубеж обороны святыми иконами. Дальше этой линии фашисты не продвинулись. Не довелось встречать документальных подтверждений указанных событий, равно как и опровержений устных рассказов о том, что маршал Г.К. Жуков всю войну возил с собой икону Казанской Божьей Матери, а маршал Советского Союза Б.М. Шапошников носил финифтевый образок святителя и чудотворца Николая25.
Первая военная Пасха 18 апреля 1942 года в Ленинграде совпала с 700-летием со дня разгрома рыцарей на Ледовом побоище святым князем Александром Невским - небесным покровителем города на Неве, что вызвало необычайный, молитвенный и патриотический подъем среди населения не только блокадного города, но и страны. Храмы были полны, несмотря на непрекращающуюся бомбежку и обстрелы города. Вместо куличей люди освящали кусочки нормированные хлеба. Вполне достоверным является факт, свидетельствующий о том, что контрнаступление под Москвой началось как раз в день памяти Александра Невского, а на память святого Георгия Победоносца 6 мая фактически была окончена война. При взятии Кенингсберга будущий архимандрит Михаил (Беляев) увидел явление Божией Матери, благословлявшей русское воинство.
25 Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. - М., 1999. - С. 123.
Освобождена Белоруссия. Не осушены горькие слезы матерей, жен и детей. И в эту трудную для страны годину со своей бедой обратились к маршалу Жукову прихожане церкви села Омеленец Брестской области: разыскать снятые и вывезенные оккупантами колокола местного храма. И какова была радость, когда вскоре на их имя пришел багаж весом в тонну - три колокола. Их помогли водрузить воины местного гарнизона. Такого благовеста никогда не слышала скромная округа. В победном 1945-м прославленный маршал зажег лампаду в православной церкви Лейпцига.
Все вышеприведенные факты свидетельствуют не только об участии Русской Православной Церкви в сопротивлении врагу и об огромном ее вкладе в дело Победы над ним, но и о том, что без участия Церкви Победа, доставшаяся такой высокой ценой, была бы немыслима и не была бы возможна.
