Религиозные конфессии СССР в годы Великой Отечественной войны Текст научной статьи по специальности «История и археология»

м.в. ПАЛЕОЛОГ,

кандидат исторических наук, доцент Московского городского педагогического университета e-mail: mpaleolog@gmail.ru

M. PALEOLOG,

Candidate of Historical Sciences, Associate Professor

of the Moscow Gty Pedagogical University

Ключевые слова:

СССР, Великая Отечественная война, христианство, ислам, буддизм

Keywords:

USSR, the Great Patriotic War, Christianity, Islam, Buddhism

РЕЛИГИОЗНЫЕ КОНФЕССИИ СССР В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

Статья содержит подробный ретроспективный анализ деятельности различных религиозных общин во временной период с 20-х годов XX века и до окончания Великой Отечественной войны. Автор рассматривает стратегии помощи христианской, мусульманской и буддийской конфессий армии СССР во время войны, в том числе сбор материальных средств, моральная поддержка солдат, агитация и другие. Также статья содержит информацию о внутренней жизни институтов различных конфессий во время войны.

RELiGiOUS CONFESSIONS iN THE USSR DURiNG THE GREAT PATRIOTIC WAR

The article contains a detailed retrospective analysis of the various religious communities in the time period from 20-s of the ХХ century to the end of the Great Patriotic War. The author examines the assistance strategy of the Christian, Muslim and Buddhist confessions to the Soviet army during the war, including the collection of material resources, encouragement of soldier's spirit, propaganda and other activates. Article also contains information about the internal life of institutions of various religions communities during the war.

Положение религиозных общин в СССР перед началом Великой Отечественной войны было крайне тяжелым.

Начиная с 1920-х годов советским правительством был взят курс на создание нового безрелигиозного общества. На-

чалась беспрецедентная атеистическая кампания, определявшая антирелигиозный курс советского правительства вплоть до начала ВОВ.

Для атеистической пропаганды в 1925 г. был создан Союз воинствующих безбожников (СВБ). Бессменным его руководителем и главным борцом с «религиозным опиумом» был видный партийный деятель Е.М. Ярославский (М.И. Губельман). Именно Е.М. Ярославский сумел задать общий тон нетерпимости по отношению как к религии, так и к священнослужителям в целом. Е.М. Ярославский неоднократно обличал антисоветскую сущность религии и ее служителей: «Враги социализма действуют через религиозные организации. А в тех районах, где нет религиозных организаций, где нет ни церкви, не мечети, ни синагоги, нередко имеется переезжающий с места на место "бродячий поп", "поп-передвижка" или осели бывшие церковные обитатели монастырей, орудуют развенчанные вожаки религиозных сект, бывшие церковные старосты и тому подобные бывшие люди» [1].

С легкой руки Е.М. Ярославского и его помощников в сознании советских граждан создавался образ священнослужителя как «контрреволюционера» и «врага народа». Все это привело к созданию негативного образа как религии в целом, так и ее служителей в частности. Результатом этого идеологического натиска стало уничтожение религиозных центров и священнослужителей как социально чуждой группы советского общества. Религиозные организации были ограничены как в своей общественной

деятельности, так и в осуществлении духовного окормления верующих.

Главным документом, определявшим деятельность религиозных организаций, было Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г. Также этот нормативный акт определял, что является религиозным объединением. Постановление ввело обязательную регистрацию религиозных объединений, для чего были введены весьма жесткие параметры для регистрации. Права и деятельность религиозных объединений были взяты государством под строжайший контроль. По сути, деятельность религиозных объединений сводилась к удовлетворению религиозных потребностей верующих в пределах их молитвенных помещений. Сами религиозные объединения оказались полностью вытесненными из общественной жизни.

Контроль над деятельностью религиозных организаций в СССР осуществляла Комиссия по вопросам религиозных культов при Президиуме ВЦИК СССР (1929-1938 гг.). В том же 1929 г. была создана постоянно действующая комиссия по вопросам культов при Президиуме ВЦИК. Ее первым председателем был назначен П.Г. Смидович. Членами этой комиссии были представители следующих ведомств: НКВД, ОГПУ, Наркомюста, Наркопросса, ВЦСПС. В юрисдикции комиссии были вопросы разработки и предварительного рассмотрения законодательных проектов по религиозным вопросам, систематизация религиозного законодательства контроль над соответствующими нижестоящими

органами. Но в реальности вопросы религиозной политики в СССР курировались органами ОГПУ и НКВД. Помимо этого, велся строгий учет как верующих, так и священнослужителей.

В целом в отчетах советских руководителей говорилось о 30 тыс. религиозных организаций. М.А. Одинцов приводит следующие данные: 42 392 культовых строения на территории СССР; из них официально зарегистрированы — 30 862 строения, действующих — 20 908 строений, 9954 строения были изъяты у верующих, хотя числились как действующие.

В СССР было несколько волн репрессий, направленных против священнослужителей. В период с 1929 г. по 1935 г. религиозная жизнь в стране была взята под жесткий контроль со стороны властей, а репрессии 1937— 1941 гг. должны были окончательно решить религиозный вопрос в СССР. Наиболее точная статистика существует для наиболее многочисленной конфессии СССР — Русской православной церкви (РПЦ). Как указывает М.В. Шкаревский, только в 1937 г. было ликвидировано около 70 епархий и викариатств РПЦ, было закрыто более 8000 православных храмов. Около 60 архиереев Русской православной церкви были расстреляны. Было уничтожено несколько десятков тысяч священнослужителей, церковнослужителей и православных мирян [2]. В целом в 1940 г. на территории РСФСР насчитывалось 950 православных общин, из них реально действующими были только 100 храмов.

Подобная же ситуация складывалась и внутри исламской общины

СССР. В целом единой картины репрессий по отношению к исламу и исламскому духовенству практически нет. Существуют исследования региональных историков, дающие достаточно ясную картину репрессий в традиционных исламских регионах СССР. Во время встречи исламских духовных лидеров с руководством СССР в 1930 г. председатель Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ) Р.Ф. Фахретдинов указывал, что в Татарской Автономной Советской Социалистической Республике (ТАССР) из 24 мухтасибатов осталось только три. Около 90% мулл и муэдзинов оказались освобожденными от своих духовных обязанностей. В исламских регионах изъятие мечетей очень часто сопровождалось оскорблениями религиозных чувств верующих. Так, при закрытии одной из мечетей Болтаевской волости ТАССР один из комсомольцев поднялся на минарет и пародировал эзан, чем вызвал неудовольствие верующих. При закрытии одной из мечетей в Тюлячинской волости ТАССР уполномоченный Волостного исполнительного комитета (ВИК) не только вывесил красный флаг на мечети, но и сдал в утильсырье все изъятые там религиозные книги. В 1929 г. в целом ряде сел с татарским населением в Кандейской волости Пензенской губернии местные жители были расстреляны или арестованы за празднование Курбан-Байрама. Только «тройка» ГПУ-НКВД ТАССР в 1929-1938 гг. приговорила к разным видам наказания 802 представителя исламского духовенства. В целом высокообразованные представители

духовенства были уничтожены, в результате чего стала формироваться прослойка так называемых «лапотных мулл», плохо подготовленных и малообразованных, способных проводить только бытовые обряды, что также способствовало падению авторитета исламского духовенства.

Так, были расстреляны: мухтасиб Дубъязского района Ф. Шамсутдинов, мухтасиб Арского района Г. Уразгиль-деев, бывший имам мечети 17 махали Казани С. Вахитов. В 1936 г. был расстрелян казый ЦДУМ М. Буби, в 1937 г. - имам Московской соборной мечети А. Шамсутдинов, в 1938 г. — часть членов ЦДУМ Ш. Шараф, З. Камили, Дж. Абазгильдин и т. д.

К началу 30-х гг. численность исламского духовенства в ТАССР сократилась в четыре раза. Если в 1927 г. насчитывалось 3600—3900 мулл, то в 1934 г. официально числилось 1555 мулл из них 555 так называемых «лапотных мулл».

В 1920-х гг. на буддийскую общину также оказалась распространена антирелигиозная политика. В 1926 г. ламы были лишены избирательных прав и приравнены к «нетрудовым элементам». Началось повсеместное закрытие буддийских храмов, сопровождавшееся варварским уничтожением буддийских древностей. Библиотеки дацанов, в которых хранились редкие

(иногда в единственном экземпляре) тибетские книги, грузовиками вывозились на свалку, сжигались, ими оклеивались общественные уборные. К 1936 г. все храмы и дацаны Забайкалья были уничтожены. Буддийское духовенство оказалось истребленным практически поголовно: большая часть лам была расстреляна, а часть оказалась в лагерях. В 1937 г. был арестован личный представитель Далай-Ламы XIII в СССР 85-летний Агван Доржиев, после чего прекратила существование Ленинградская буддийская община и единственный буддийский храм в Европейской части СССР. В рамках дела «панмонгольской контрреволюционной вредительской организации» вместе с руководством Бурят-Монгольской АССР были арестованы и последние представители буддийского духовенства (1303 человека). С буддийской общиной СССР в целом было покончено.

Таким образом, к началу Великой Отечественной войны религиозная жизнь в СССР оказалась загнанной в подполье. Религиозные духовные центры в СССР оказались практически уничтожены. Большая часть духовенства традиционных конфессий в СССР были истреблены. Выросло новое поколение, которое воспринимало религию как пережиток тяжелого прошлого и как «опиум для народа».

Русская православная церковь в годы великой Отечественной войны

Несмотря на жесточайшие репрес- на Советский Союз не оставило рав-сии, нападение фашистской Германии нодушными высших иерархов Русской

православной церкви. Практически сразу отреагировал на нападение фашистской Германии местоблюститель Патриаршего престола митрополит Московский и Коломенский Сергий (Страгородский). Его обращение было обнародовано 22 июня 1941 г. Митрополит Сергий собственноручно отпечатал на машинке текст своего обращения к верующим. Воззвание Патриаршего местоблюстителя было размножено и разослано по епархиям и приходам РПЦ. В обращении говорилось: «...В последние годы мы, жители России, утешали себя надеждой, что военный пожар, охвативший едва не весь мир, не коснется нашей страны, — писал владыка Сергий — но фашизм, признающий законом только голую силу и привыкший глумиться над высокими требованиями чести и морали, оказался и на этот раз верным себе. Фашиствующие разбойники напали на нашу родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю. Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла Шведского, Наполеона. Жалкие потомки врагов православного христианства хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени перед неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостностью родины, кровными заветами любви к своему отечеству» [3].

В кратчайшие сроки обращение митрополита Сергия разлетелось по всей стране. Во всех приходах РПЦ священники, забыв про предыдущие разногласия с властями, зачитывали

его текст. Даже на оккупированных территориях слово Патриаршего местоблюстителя звучало во всех храмах. За распространение обращения митрополита Сергия на оккупированных территориях священнослужителям грозила смертная казнь. Но, несмотря на это, священники Русской православной церкви самоотверженно распространяли обращение в своих приходах. Именно за это были казнены при большом стечении народа священники Алексий и В. Романов из села Ящерово Гатчинского района Ленинградской области. Но все равно по городам и деревням Советского Союза летели слова митрополита Сергия: «Положим же души своя вместе с нашей паствой. Путем самоотвержения шли неисчислимые тысячи наших православных воинов, полагавших жизнь свою за родину и веру во все времена нашествий врагов на нашу родину. Они умирали, не думая о славе, они думали только о том, что родине нужна жертва с их стороны, и смиренно жертвовали всем и самой жизнью своей.

Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей родины» [3].

26 июня 1941 г. Местоблюститель патриаршего престола митрополит Московский и Коломенский Сергий в Богоявленском соборе в Елохове отслужил молебен о даровании победы. После этого во всех храмах Русской православной церкви стали проводиться подобные молебствования. Московская патриархия стала использовать так называемый Молебен в нашествии супостатов, певаемый в

Русской православной церкви в дни Отечественной войны.

Позицию митрополита Сергия поддержали как представители иерархии, так и простые верующие. Священноначалие РПЦ поддержало позицию митрополита Московского и Коломенского Сергия. Представители епископата неоднократно выступали в поддержку борьбы советского народа против немецко-фашистских захватчиков. Неоднократно епископы Русской православной церкви обращались к своим верующим, ко всему русскому и советскому народу. Их призывы обличали преступления фашистской Германии и ее союзников. Архиепископ Красноярский Лука (Войно-Ясенецкий) говорил, обращаясь к верующим: «Как мне изгладить из памяти четыре страшных фотоснимка всей процедуры повешения пяти подростков и юношей, срывающихся с петли и опять вешаемых? Кто остановит сердце мое, рвущееся из груди при мысли о миллионах братьев и сестер наших, истребленных немцами так, как не истребляли людей и дикие монгольские орды? Стоят перед глазами груды трупов заживо сожженных людей, слышится из-под земли стон живыми зарытых детей, женщин и стариков, идут толпы угоняемых в рабство людей.

Кто поднимет голову мою? Она низко опустилась и не может подняться от тяжкого гнета воспоминаний о двухстах пленных красноармейцах, заживо сожженных в Верейском соборе, в алтаре и на амвоне, о разрушении святой Киево-Печерской лавры, Новгородского собора Св. Софии и

сотен храмов наших, о руинах и пепле тысяч городов и селений, о миллионах разоренных, ограбленных и обреченных на голод людей, детей, маленьких, милых наших детей. О, как страшны их страдания, с каким недоумением смотрят огромные невинные глазки трехлетнего ребеночка с оторванной бомбой ножкой!» [4]. Сам епископ Лука, в миру доктор медицины Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, трижды подвергался репрессиям со стороны советской власти, однако с началом ВОВ ссыльный епископ Лука обратился к правительству СССР с просьбой разрешить ему прервать очередную ссылку и послужить в тяжкую годину войны по своей специальности. Все годы войны епископ Лука был консультантом всех госпиталей Красноярского края и главным хирургом эвакогоспиталя. Все это время он работал хирургом, проводя в операционной 8—9 часов в сутки, делая ежедневно по три-четыре операции.

Подобных примеров служения своему народу множество в истории Русской православной церкви того времени. Достаточно вспомнить подвиг жителей блокадного Ленинграда, среди которых были и представители духовенства. В первую очередь необходимо вспомнить служение митрополита Ленинградского Алексия (Симанского), пережившего с ленинградцами всю блокаду. Сам митрополит Алексий, промерзший до костей, голодавший, как и все ленинградцы, проводил панихиды, чтобы достойно поводить в последний путь умерших, служил литургии, чтобы силой веры поддержать оставшихся в живых.

Мария Васильевна Долгинская, жительница Ленинграда, пережившая блокаду, вспоминает, как в дни блокады митрополит Алексий личным примером, своей молитвой поддерживал ленинградцев в эти тяжкие дни. Однажды, идя по Фонтанке, она попала под налет, бросилась к стенам Никольского собора, чтобы там укрыться. И вот вдруг открылись врата храма, и оттуда вышла вереница людей, держась друг за друга, и гуськом пошли вокруг собора. Впереди с поднятой в руках иконой «Знамение» шел митрополит Алексий. Каждый день после литургии митрополит обходил с иконой вокруг храма, и даже бомбежка не могла его остановить [5].

М.В. Шкаровский приводит следующие примеры служения ленинградского духовенства в дни блокады. В Никольской церкви Большеохтинского кладбища ежедневно накапливалось около ста или двухсот гробов, и священник совершал обряд отпевания. Священники гибли во время бомбежек и обстрелов Ленинграда, но не прерывали богослужений. В Никольском соборе певчие умирали прямо на хорах, регент соборного хора скончался во время литургии. Живущие в пригородах Ленинграда священники часами добирались до своих храмов, чтобы духовно поддержать своих сограждан. Протоиерей Владимир Дубровицкий, по свидетельству его дочери, балерины Кировского театра М.В. Дубровицкой, на все уговоры остаться дома отвечал: «Не имею я права слабеть, доченька. Надо идти, дух в людях поднимать, утешать в горе, укрепить, ободрить». За все блокадные дни отец Владимир

не пропустил ни одной службы. Показателен поступок протоиерея Иоанна Горемыкина, который, несмотря на свой преклонный возраст, ежедневно проводил службы. Его прихожане говорили, что священник часто даже свой паек отдавал нуждающимся. Отец Иоанн благословлял ленинградцев на защиту Родины, а своему сыну, служившему в Ленинграде главным инженером одного из оборонных заводов, сказал: «Как это так? Все идут защищать Родину, а мой сын будет отсиживаться?» И сын отца Иоанна Горемыкина Василий Горемыкин ушел на фронт. Позднее командующий Ленинградским фронтом маршал Л.А. Говоров лично благодарил отца Иоанна за его патриотический поступок [6].

Практически с самого начала войны Русская православная церковь организовала сбор средств в фонд помощи бойцам Красной армии. В апреле 1942 г. верующие г. Горького собрали свыше 2 млн. руб. В Саратове за 1943 г. было собрано 2 млн. 339 тыс. руб., а к сентябрю 1944 г. было собрано еще 1 млн. 350 тыс. руб., из которых 600 тыс. руб. предназначались на строительство шести самолетов эскадрильи имени Александра Невского. К концу 1944 г. Горьковская область всего внесла 9 млн. 234 тыс. руб., Ставропольский край — 6 млн. 130 тыс. руб., Свердловская область — 4 млн. 615 тыс. руб., Красноярский край — 4 млн. 179 тыс. руб.

Даже Ленинград, переживший чудовищную блокаду, внес свою лепту в фонд помощи Красной армии. 25 октября 1944 г. митрополит Алексий

объявил сбор средств в фонд помощи детям и семьям бойцов Красной армии, на его призыв откликнулись как граждане, так и духовенство. За три послеблокадных месяца было собрано 1 млн. 191 тыс. руб. Всего за период с июля 1941 г. по июнь 1945 г. Ленинградская епархия внесла в фонд помощи Красной армии 17 млн. 423 тыс. 100 руб., из которых 16 млн. 274 тыс. 500 руб. внесли жители Ленинграда.

Приняли участие в сборе средств и приходы, оказавшиеся на оккупированной территории. Так, священник Федор Пузанов из с. Бродовичи-За-полье в Белоруссии сумел собрать целый мешок золотых монет, серебра, церковной утвари и денег на постройку танковой колонны имени Дмитрия Донского — всего около 500 тыс. руб. Эти средства были переданы позднее партизанами на «большую землю».

В целом на деньги, собранные духовенством и мирянами, были построены эскадрилья имени Александра Невского, танковая колонна имени Дмитрия Донского, сибирская эскадрилья «За Родину». Как указывает М.В. Шкаровский, по разным данным Русская православная церковь передала в фонд Красной армии от 50 млн. до 10 млрд. руб. Но если первая цифра явно занижена, то вторая является значительно завышенной. По уточненным данным, взносы Русской православной церкви составили не менее 300 млн. руб. [6].

Неоднократно священнослужители РПЦ проявляли чудеса стойкости и героизма. На оккупированных территориях священники прятали у себя раненых бойцов Красной армии,

выступали в роли связных в партизанских отрядах. Будущий патриарх Пимен, в миру С.М. Извеков, прошел всю войну, начав свой боевой путь заместителем командира роты, а закончил ее гвардии майором. Будущий наместник Псково-Печерского монастыря (1950—1960 гг.) архимандрит Алипий, в миру И.М. Воронов, оборонял Москву, прошел всю войну.

Многие священники на оккупированных территориях, своим личным примером воодушевляли местное население на помощь партизанам. Протоиерей Александр Романушко, настоятель Мало-Плотницкой церкви Пинского района Пинской области, сотрудничал с партизанами. Однажды, его пригласили на отпевание убитого полицейского. Несмотря на то что несколько священников отказались отпевать представителя оккупационных властей, отец Александр согласился провести обряд. Кладбище было оцеплено вооруженной охраной, собрались родственники и сослуживцы убитого. Отец Александр, глядя на них, сказал: «Не наших молитв и со святыми упокоения своей жизнью заслужил себе во гробе предлежащий. Он — изменник Родины и убийца невинных детей и старцев... Вместо "Вечной памяти" произнесем же "Анафема"». Среди изумленных собравшихся установилась мертвая тишина. Слова священника прозвучали смело, и могли стоить ему жизни. Отец Александр после этого, подойдя к полицейским, продолжил: «К вам, заблудшим, моя последняя просьба: искупите перед Богом и людьми свою вину и обратите свое оружие против тех, кто уничтожа-

ет наш народ, кто в могилы закапывает живых людей, в Божьих храмах заживо сжигает верующих и священников». Потрясенные полицейские не осмелились тронуть священника. После этого многие местные жители присоединились к партизанам [7].

Епископат Русской православной церкви на оккупированных территориях оказался в сложнейшей ситуации. С одной стороны, они должны были сохранить традиционное священноначалие, что приводило к конфликту с немецкими властями, поскольку последние поддерживали сектантское движение, провоцировали раскольническую деятельность отдельных иерархов. С другой стороны, епископат и духовенство должны были выполнять свои церковные функции, окормляя своих прихожан и оказывая помощь советским воинам, попавшим в немецкий плен. Именно для этого была создана так называемая Псковская духовная миссия. Ее роль в истории ВОВ неоднозначно оценивается историками, но именно многие священники Псковской духовной миссии поддерживали отчаявшееся население оккупированных территорий, где действовала миссия, оказывали помощь продуктами, одеждой, медикаментами советским военнопленным. После завершения ВОВ многие священнослужители Псковской духовной миссии были осуждены как коллаборационисты.

До сих пор остается малоисследованной деятельность митрополита Сергия (Воскресенского), Патриаршего экзарха Прибалтики. Несмотря на уступки оккупационным властям,

на которые вынужден был пойти митрополит Сергий, он отказался от приказа не поминать при богослужении имени местоблюдителя Патриаршего престола, позднее патриарха Сергия (Страгородского), он также не подчинился распоряжению оккупационных властей не признавать избрания митрополита Сергия (Стра-городского) Патриархом Московским и всея Руси. 28 апреля 1944 г. при до сих пор невыясненных обстоятельствах митрополит Сергий (Воскресенский) был убит.

Бывший офицер НКВД, сотрудник разведки И.И. Михеев в своих мемуарах пишет о своей работе в годы войны, когда он и его товарищ по службе В.М. Иванов были внедрены на оккупированных территориях под видом иподиаконов епископа Калининского Василия (Ратмирова). Епископ Василий накануне войны находился на покое, однако после начала войны отправился в военкомат, чтобы добровольцем уйти на фронт. Выполняя просьбу разведки, владыка Василий вернулся к своему епископскому служению, был назначен на Калининскую кафедру и стал прикрытием для советских разведчиков, внедренных в его окружение и ведших разведывательную работу на оккупированных территориях [8].

Патриотическая позиция Московской патриархии была сформулирована в постановлении Архиерейского собора Русской православной церкви от 8 сентября 1943 г. «Осуждение изменников вере и отечеству». В нем говорилось, что «всякий виновный в измене общецерковному делу и

перешедший на сторону фашизма, как противник Креста Господня, да числится отлученным, а епископ или клирик — лишенным сана» [9].

Патриотическая деятельность РПЦ была по достоинству оценена советским руководством. С начала ВОВ постепенно сворачивается атеистическая пропаганда. Когда возникла опасность взятия Москвы в 1941 г., власти эвакуировали руководство Русской православной церкви. Патриарший местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский) был вывезен в г. Ульяновск. С 1941 по 1943 г. Ульяновск превратился в центр религиозной жизни СССР. По поручению митрополита Сергия в Москве остался митрополит Николай (Ярушевич), который представлял Русскую православную церковь в контактах с государственными органами власти. Также митрополит Николай встречался с представителями дипломатического корпуса, а также иностранными религиозными деятелями. В 1942 г. митрополит Николай был включен в состав Чрезвычайной государственной комиссии (ЧГК) по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР. Именно митрополит Николай, представляя Московскую патриархию в составе Комиссии, посещал Калужскую, Московскую, Смоленскую, Тульскую и другие области, а также участвовал в церемонии передачи Красной армии танковой колонны имени Дмитрия Донского,

построенной на средства, собранные Русской православной церковью.

Начиная с ноября 1942 г. Русская православная церковь в лице Патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) и митрополита Николая (Ярушевича) неоднократно обращалась с посланиями к православным христианам Чехословакии, Югославии, Греции, Румынии, к христианам других оккупированных Германией стран. Они призывали их объединиться в единый антифашистский фронт и выступить против фашистского блока.

В конце августа 1943 г. из Ульяновска в Москву вернулся митрополит Сергий. Митрополиты Алексий и Николай известили его о желании советского руководства встретиться с высшими иерархами РПЦ. Эта встреча произошла в ночь с 4 на 5 сентября 1943 г. Во встрече участвовали И.В. Сталин, Л.П. Берия, Г.М. Маленков, со стороны Русской православной церкви присутствовали Местоблюститель патриаршего престола митрополит Сергий (Страгородский), митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Симанский) и митрополит Киевский и Галицкий Николай (Ярушевич). И.В. Сталин отметил патриотическую деятельность Московской патриархии, также он сообщил о поддержке патриотической позиции церкви со стороны советских граждан, выраженную в многочисленных письмах с фронта и из тыла, поступавших в адрес правительства. Митрополитам было предложено высказаться. Церковные иерархи в первую очередь просили разрешения

на проведение Архиерейского собора для избрания патриарха и открытие православных церквей. Руководство СССР в лице И.В. Сталина удовлетворило просьбы Патриархии об издании ежемесячного журнала и открытии учебных заведений, организации свечных заводов и других производств. Помимо этого, духовенству было предоставлено право быть избранными в состав церковных советов религиозных обществ, а также правительство гарантировало наведение порядка в сфере налогообложения священнослужителей. Церковь получила обещание о предоставлении религиозным обществам большей свободы в распоряжении своими денежными средствами, в том числе увеличении отчислений религиозным центрам. Была выделена новая резиденция для Московской патриархии — особняк в Чистом переулке.

Руководством Патриархии были подняты и вопросы о судьбе священнослужителей, осужденных в разные годы и находившихся в тот момент в ссылке, лагерях, тюрьмах; о снятии ограничений в прописке и выборе мест проживания для лиц, отбывших определенные судом сроки заключения. Сталин обещал разобраться в каждом отдельном случае и поручил полковнику Госбезопасности Г.Г. Карпову, присутствовавшему на встрече, лично заняться этими вопросами.

Изначально планировалось, что делами РПЦ будет заниматься воссозданный в апреле 1943 г. Наркомат Государственной безопасности СССР. Однако позднее было принято решение создать специальный орган,

который должен был поддерживать контакты с Русской православной церковью. Во время встречи с высшими иерархами РПЦ И.В. Сталин сообщил, что для связи правительства с Церковью образуется специальный государственный орган — Совет по делам Русской православной церкви при СНК СССР, а его председателем был назначен Г.Г. Карпов.

8 сентября в новом здании Московской патриархии (Чистый пер., 5) собрался Архиерейский собор Русской православной церкви, в котором участвовало 19 иерархов. Новым патриархом Московским и всея Руси был избран митрополит Московский и Коломенский Сергий. 12 сентября 1943 г. в Богоявленском соборе в Елохове состоялась интронизация новоизбранного патриарха. Избрание патриарха Московского было воспринято с большим воодушевлением не только в СССР, но и большинством автокефальных православных и иных христианских церквей. Поздравительные послания по случаю избрания патриарх Сергий получил от патриарха Константинопольского Вениамина, патриарха Александрийского Христофора II, патриарха Иерусалимского Тимофея и патриарха Антиохийского Александра III.

В патриаршество Сергия налаживаются отношения с государством, интересы которого представлял специально назначенный уполномоченный Г.Г. Карпов. Церковь вновь занялась активной международной деятельностью. Так, в сентябре 1943 г. Советский Союз посетила делегация Англиканской церкви во главе с архиепископом

Йоркским К.Ф. Гарбетом. Делегации Московской патриархии в 1944—1945 гг. посетили Великобританию, Болгарию, Югославию, страны Ближнего Востока. Это способствовало восстановлению и развитию братских отношений с поместными православными церквями, а также установке нормальных взаимоотношений с инославными церквями и другими религиозными объединениями.

15 апреля 1944 г. скончался патриарх Московский и всея Руси Сергий. По его завещанию Местоблюстителем патриаршего престола был назначен митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Симанский). 21—23 ноября 1944 г. состоялся Архиерейский собор РПЦ. В нем приняли участие 50 архиереев. Архиерейский собор утвердил программу будущего Поместного собора Русской православной церкви. Программа включала избрание нового Патриарха Московского и всея Руси, а также утверждение «Положения об управлении Русской православной церковью». Поместный собор Русской православной церкви прошел 31 января — 2 февраля 1945 г. в московском храме Воскресения в Сокольниках. В работе собора приняли участие 171 делегат от 89 епархий: 46 архиереев, 87 священников и 38 мирян. Присутствовали делегации от автокефальных православных церквей — Александрийской, Антиохий-ской, Грузинской, Иерусалимской, Константинопольской, Румынской, Сербской. Собор единогласно избрал новым Патриархом Московским и всея Руси митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия. Инт-

ронизация нового патриарха прошла 4 февраля 1944 г. в патриаршем Богоявленском соборе в Елохове. На соборе лично присутствовал Папа-Патриарх Александрийский Христофор II, что указывало на налаживание контактов с восточными православными христианами, а также ознаменовало превращение Русской православной церкви в важный инструмент внешней политики СССР.

Символом новых отношений между Церковью и государством стало выступление на соборе Г.Г. Карпова. От имени правительства Советского Союза он сказал: «Православная Русская церковь в дни тяжелых испытаний, которым неоднократно подвергалась наша Родина в прошлом, не порывала своей связи с народом, жила его нуждами, чаяниями, надеждами и вносила свою лепту в общенародное дело. В церквах и монастырях зародилась письменность и складывались первые летописи о жизни нашей страны; стены церквей и монастырей неоднократно выдерживали осады иноземных завоевателей; многие выдающиеся деятели Церкви пожертвовали своей жизнью за благо Родины. И в наши дни, когда гитлеровские разбойники злодейски напали на нашу священную землю, когда все народы Советской державы в могучем порыве поднялись на Великую Отечественную войну за свою честь, свободу и независимость, Православная Русская церковь с первого дня войны приняла самое горячее участие в защите Родины всеми имеющимися в ее распоряжении средствами и возможностями. Патриотическая деятельность Церкви нашла свое

выражение не только в посланиях, церковных проповедях, но и в сборе пожертвований на строительство танков, самолетов, на помощь больным, раненым, инвалидам, сиротам войны. Правительство Советского Союза с глубоким сочувствием относилось и относится к мероприятиям Церкви, направленным на помощь в борьбе с врагом» [10].

При Патриархе Московском и всея Руси Алексии I церковь старалась проводить активную политику как внутри страны, так и за рубежом. Патриарх стремился возвратить под

юрисдикцию Московского патриархата зарубежные православные приходы, а также добиться положительного решения таких вопросов, как открытие собственной типографии для печатания богослужебной и иной литературы; выделение земли для строительства специального дома для патриарха, Синода и управления делами патриархии; учреждение мастерских по изготовлению церковной утвари; отмены запрета на использование колокольного звона в церквях; расширение сети духовных учебных заведений и т. д.

Мусульмане СССР в годы Великой Отечественной войны

Начало 1941 г. ознаменовалось новой волной гонений на ислам. В Центральной России и Поволжье осталось только две мечети — Соборная мечеть в Москве и мечеть «Марджани» в Казани. В период 1937—1938 гг. оказалось почти полностью уничтоженными руководство ЦДУМ, обезглавлено Духовное управление мусульман Крыма, расстреляны и арестованы были практически все духовные лидеры Северного Кавказа, Закавказья, Средней Азии.

Несмотря на все эти репрессии, исламское духовенство СССР ответило активной патриотической работой после начала ВОВ. Период с 1943 по 1948 г. можно назвать своеобразной «оттепелью» по отношению к исламу.

В мае 1942 г. в газете «Труд» было опубликовано обращение муфтия ЦДУМ Абдуррахмана Расулева.

15—17 мая 1942 г. в Уфе прошел первый после 1926 г. съезд мусульманского духовенства. На съезде было принято Обращение представителей мусульманского духовенства к верующим по поводу немецко-фашистской агрессии, в котором мусульманские богословы обосновали позицию мусульман к фашистской агрессии: Великий пророк Мухаммад говорит: «Любовь к родине, защите ее есть долг религии. Помощь воину, идущему на фронт, вооружением равносильна участию в сражении. Даже мирный труд мужчин и женщин, занявших должность ушедших на фронт воинов, равносильна участию в бою.

Уважаемые братья-мусульмане!

Вышеизложенные изречения великого Аллаха и его пророка Великого Мухаммада призывают вас, мусульмане, не жалея сил, сражаться на

полях брани за освобождение великой Родины, всего человечества и мусульманского мира от ига фашистских злодеев. Оставшиеся в тылу мужчины и женщины, не поддавайтесь малодушию и панике, приложите все усилия для изготовления всех необходимых предметов для успешного ведения Отечественной войны и обеспечения жизни населения.

В этой святой Отечественной войне против фашистской Германии и ее приспешников, доказав свою правоту, покажите перед всем миром верность своей Родине, молитесь в мечетях и молитвенных домах о победе Красной армии.

Помните, что победа врага принесет Родине большие бедствия, наука и культура погибнут, религия, язык, обычаи мусульман исчезнут!

Мы, ученые Ислама и духовные деятели, живущие в Советском Союзе, призываем всех мусульман к единодушной защите любимой Родины и мусульманского мира от германских фашистов и их приспешников.

Молитесь великому милосердному и милостивому Богу о скорейшем поражении врага, освобождении всего человечества и мусульманского мира от тирании человеконенавистников фашистов» [11].

Представители исламского духовенства активно включились в процесс помощи Красной армии. 3 марта 1943 г. газета «Известия» опубликовала телеграмму муфтия ЦДУМ А. Расулева, в которой сообщалось, что мусульмане СССР начали сбор средств на постройку танковой колонны. А. Расулев лично внес в фонд сбора средств 50

тыс. руб. Этот поступок получил широкий резонанс. В ответ И.В. Сталин поблагодарил лично А. Расулева и в его лице всех мусульман Советского Союза за их патриотический порыв. В целом на постройку танковой колонны было собрано 10 млн. руб. Всего в исламских республиках СССР было собрано: в Узбекской ССР — 365 млн. руб., в Казахской ССР — 470 млн. руб., в Таджикской ССР — 100 млн. руб., в Туркменской ССР — 243 млн. руб. На деньги, собранные в Туркмении, были построены танковые колонны: «Пионер Туркменистана», «Комсомолец Туркменистана», «Колхозная молодежь Туркменистана», «Народный учитель Туркменистана».

Руководство СССР по достоинству оценило патриотический порыв советских мусульман. Представители исламского духовенства стали регулярно обращаться к руководству СССР с просьбами об организации духовной жизни мусульман, о строительстве и открытии новых молитвенных объектов. Так, 12 июля 1943 г. представители высшего исламского духовенства СССР обратились к председателю Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинину с просьбой разрешить создать единый центр духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана. Правительство пошло навстречу пожеланиям исламского духовенства. Руководство СССР дало согласие на создание Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана. Решено было провести Курултай мусульман СССР. Для организации Курултая был создан организационный комитет, в который

вошли: председатель ЦДУМ шейх Аб-дуррахман Расулев, мухтасиб Москвы, имам-хатыб Московской Соборной мечети Халил-Рахман Насретдинов и мухтасиб Казани, имам-хатыб казанской мечети «Марджани» шейх Кияметдин Кадыров. В результате их работы 15—20 октября 1943 г. в Ташкенте прошел первый Курултай мусульманских улемов, на котором удалось собрать представителей исламского духовенства и верующих из разных уголков СССР. На съезде было принято обращение на имя И.В. Сталина со словами поддержки в адрес советского народа, воюющего с врагом: «Мы, мусульманские богословы и представители верующих Узбекистана, Таджикистана, Туркмении, Киргизии и Казахстана, от имени всех мусульман адресуем это Обращение вам, наши дорогие сыны и братья! Плечом к плечу со всеми народами сражайтесь, как храбрые львы, против нацистских захватчиков, уничтожайте ненавистных фашистов так, чтобы ни один из них не остался на нашей планете! Защищайте каждую пядь нашей земли и укрепляйте свои ряды железной дисциплиной. Мы призываем всех верующих молиться Аллаху и просить Его помочь нашим солдатам и ниспослать быструю победу над врагом» [12]. Было принято решение о создании Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана (САДУМ). Муфтием САДУМ был избран авторитетнейший богослов, 85-летний шейх Эшон Бабаханов (Эшон Бабахан ибн Абдулмаджидхан).

Также в 1943 г. было организовано Духовное управление мусульман

Закавказья. Шейх-уль-исламом Духовного управления мусульман Закавказья был избран Ахунд Ага Ализаде. Шейх Ахунд Ага Ализаде был одним из самых авторитетных богословов Закавказья. Он получил богословское образование в Наджафе и Мешхеде, а также в Багдаде. Был обладателем одной из крупнейших религиозных библиотек Закавказья. По воспоминаниям его внука Кямала Бабаева, в библиотеке его деда были так же труды Маркса и Гегеля. Именно с ним совещалось руководство советского Азербайджана в лице Мирджафара Багирова, первого секретаря ЦК Компартии Азербайджанской ССР по поводу возрождения религиозной жизни в республике.

С подачи Ахунда Ага Ализаде в первую очередь были открыты мечети: «Тезепир» и Голубая мечети в Баку, а также старейшая Джума-мечеть в Шемахе. Он отличался высоким уровнем образования, а также живым умом. Этот глубокий богослов и всесторонне образованный ученый не мог оказаться в стороне, когда его стране грозила опасность. Шейх-уль-ислам Духовного управления мусульман Закавказья обратился к своей пастве с обращением: «Мусульманское духовенство Советского Союза, видя неслыханные в истории человечества злодеяния немцев и руководствуясь указаниями священного Корана, призвало мусульман стать на защиту Родины — Советского Союза, где все люди равны, где нет места вражде и раздорам между народами, где всем без исключения предоставлена полная свобода совести.

Мы благословили наших сыновей и братьев мусульман на боевые подвиги в битвах с фашистскими кровопийцами и злодеями и дали наказ им: будьте бесстрашными богатырями, разгромите врага, сотрите с лица земли фашистских зверей.

Благословенный труд советского народа, труд наших братьев-мусульман дал свои плоды. Доблестная Красная армия освободила от ненавистного врага сотни городов и тысячи сел и недалек день, когда она полностью очистит священную советскую землю от фашистских захватчиков. Ведомый своим гениальным полководцем, Великим Вождем всех народов Советского Союза, надеждой всего мира, защитником свободы совести Иосифом Виссарионовичем СТАЛИНЫМ, овеянная славой Красная армия на большом протяжении дошла на Западе до государственных границ нашего Отечества, продолжает преследовать врага на территории Румынии и несет освобождение порабощенным народам Европы» [13].

В июне 1944 г. было организовано Духовное управление мусульман Северного Кавказа (ДУМСК). Учредительный съезд прошел 20—23 июня 1944 г. Обращение съезда было опубликовано 23 июня 1944 г. в газете «Правда»: «Мусульманское духовенство Северного Кавказа, как и остальных республик и областей Советского Союза, с первых дней Отечественной войны разъяснило верующим мусульманам, что защита родины является их священным долгом. Мы призывали и призываем верующих мужчин и женщин, идущих в армию, работающих в тылу сражаться с врагом, не щадя

своего живота до полного его истребления; работать в тылу, не жалея своих сил, для того, чтобы приумножить силу и мощь нашей армии и нашего Отечества» [14]. Муфтием ДУМСК был избран Х.Г. Гебеков.

Представители муфтията активно взялись за агитацию мусульманского населения СССР для привлечения их как к героической борьбе с немецко-фашистскими захватчиками на фронте, так и к ударному труду в тылу. Так, муфтий ДУМСК Х.Г. Гебеков неоднократно призывал верующих Дагестана всеми силами трудиться для помощи фронту. 28 августа 1944 г. муэдзин мечети в селении Акуши Акушинского района Магомед Омаров одним из первых пожертвовал в фонд восстановления Севастополя 3000 руб., призывая своих односельчан последовать его примеру и честно трудиться в колхозе. В результате этого в с. Акуши было собрано 50 тыс. руб.

4 сентября 1944 г. Магомед Курбанов (будущий муфтий ДУМСК) призвал своих односельчан активно помогать Красной армии и усерднее работать в колхозе и беречь колхозное имущество. Собрание закончилось молитвой за победу Красной армии и здоровье советского руководства, которую вознес 90-летний Магомед-Якубов Магмед-Али. В том же сентябре 1944 г. кадий ботлихской мечети Сахратула Мирзаев призвал своих односельчан и местных школьников на уборку колхозного урожая. Благодаря его призывам урожай был успешно убран, улучшилась посещаемость учащимися местной школы, а также прекратились случаи хищения колхозного имущества.

На шиитский праздник Шахсей-Вахсей была открыта дербентская Джума-мечеть, древнейшая историческая мечеть в России. Ее кадий Мирахмед Сеидов неоднократно во время своих проповедей призывал молиться о скорейшей победе Красной армии над немецко-фашистскими захватчиками, о даровании долголетия Верховному Главнокомандующему Маршалу Советского Союза товарищу Сталину.

Духовные лидеры мусульман также выступали с разоблачением фашизма в

союзной прессе. Так, за подписью ка-зия и имам-хатыба соборной мечети г. Ташкента шейха Э. Бобоханова вышла статья «Фашизм — враг правоверных мусульман», за подписью муфтия ЦДУМ А. Расулева вышла статья «Участие мусульманского духовенства в борьбе народов Союза ССР против гитлеровской Германии».

Отношения руководства СССР и ислама нормализовались до такой степени, что в 1945 г. советские мусульмане смогли совершить хадж к святым местам.

Другие религиозные объединения в годы Великой Отечественной войны

После начала ВОВ руководители практически всех религиозных объединений СССР поддержали борьбу советского народа с немецко-фашистскими захватчиками. Также руководители большинства религиозных объединений осудили тех представителей духовенства, которые добровольно поддержали врага и активно сотрудничали с оккупационными властями.

Архиепископ Иринарх (Парфенов), глава старообрядческой общины СССР (так называемой Белокриниц-кой иерархии) в своем Рождественском послании 1942 г. призвал старообрядческую общину: «Возлюбленные чада старообрядческой Христовой Церкви, находящиеся в немецком пленении и оккупации... Из центра старообрядчества — из достославной Москвы, с Рогожской заставы, я, ваш архипастырь и богомолец, обращаюсь

к вам со словами утешения и надежды и призывом оказывать всяческое противодействие врагу.

Помогайте партизанам, вступайте в их ряды, будьте достойны своих предков, бившихся за свою святую Русь. Вспомните, как наши достославные предки, движимые любовию к Родине, все как один вилами и рогатинами истребляли и гнали со своей земли двунадесять языков гордого завоевателя. И сколько же их ушло из России? Жалкая кучка! Освобождение нашей матери-родины от исконного врага и губителя русского народа — немца — всенародное святое дело.

Помогайте нашей армии истреблять и гнать врага с священной земли нашей и тем самым приближать радостный час соединения с вами. Мы же здесь возносим Господу Богу непрестанные молитвы, чтобы он

сохранил вас от зла и губительства и дал вам силы предков наших в борьбе за освобождение нашей отчизны от захватчиков» [15].

Многие советские старообрядцы приняли активное участие в защите советской родины. Представители старообрядческого духовенства были награждены советскими орденами и медалями. Так, епископ Киево-Вин-ницкий Иринарх (Вологжанин), протоиереи Маркел Кузнецов (Калуга), Лазарь Турченков (Иваново, Ржев) были награждены медалью за «Доблестный труд в Великой Отечественной войне». Епископ Волжско-Донской и Кавказский Александр (Чунин) награжден медалями «За оборону Сталинграда» и «За победу над Германией». Будущий архиепископ Иоанн (Витушкин) в годы войны после школы работал по 16 часов сварщиком, из-за чего испортил себе глаза и уже в 24 года стал инвалидом II группы. Так же как и другие религиозные объединения, Русская православная старообрядческая церковь приняла активное участие в сборе средств в фонд помощи Красной армии, в кратчайшие сроки старообрядческая архиепископия собрала 1 млн. 200 тыс. руб. Более того, архиепископ Иринарх в 1944 г. в своем послании обращается к старообрядцам проживавшим в Румынии, призывая их поддержать победоносную Красную армию.

Армянская Апостольская церковь также поддержала руководство Советского Союза и весь советский народ в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. На деньги, собранные Армянской апостольской церковью, были

построены и переданы Красной армии танковые колонны «Давид Сасунский» и «Ованес Баграмян». Благодаря тому что за пределами советской Армении проживала многочисленная армянская диаспора, благодаря деятельности духовенства Армянской апостольской церкви и в частности благодаря деятельности Местоблюстителя Эчми-адзинского престола архиепископа Геворга Чеорекчяна, армянская диаспора за пределами СССР была не только информирована о деятельности советского руководства, но и активно поддерживала Советский Союз в его действиях, направленных на борьбу с фашизмом. Благодаря изменению отношения советского руководства к Армянской апостольской церкви в апреле 1945 г. ей был возвращен комплекс зданий Святого Эчмиадзина, который вновь стал религиозным центром армянского народа. Было дано разрешение на проведение Национально-церковного собора Армянской апостольской церкви, прошедшего в июне 1945 г., на котором был избран новый патриарх-католикос всех армян Геворг VI (Геворг Чеорекчян).

В 1943 г. с обращением к верующим обратилось руководство евангельских христиан и баптистов. Поскольку на территориях, освобожденных от немецкой оккупации, особенно на территории Украинской ССР, представители этих религиозных деноминаций стремились уклониться от военной службы в рядах Красной армии, то по инициативе НКГБ СССР и было организовано это обращение. В нем с позиций протестантского богословия обосновывалась необходимость воинской службы для всех граждан СССР.

Выступление против фашистских захватчиков со стороны представителей иудейской общины было обусловлено той политикой, которая проводилась в Третьем рейхе по отношению к еврейскому народу, а также теми зверствами, которые свершались, в первую очередь войсками СС и их саттелитами на территории СССР. В воззвании говорилось: «.Вознесем из глубины потрясенной души горячие молитвы к Отцу Небесному о скором ниспослании полнейшей и окончательной победы героической Красной армии, руководимой посланцем божьим, мудрым вождем советского народа Иосифом Сталиным и божьей помощью творящей чудеса, а также оружию союзников, великих демократий Великобритании, США и других. Мы призываем вас, дорогие братья и сестры, волей провидения уцелевшие от свирепого нашествия каннибалов, в этот исторический час, когда для еврейства настал момент "быть или не быть" — ни на минуту не забывать наш священный долг всячески помочь доблестной Красной армии и Советскому Союзу, на обширных полях которого фактически решается судьба всего свободолюбивого человечества на долгие годы» [16]. Евреи СССР активно боролись с фашизмом как на фронтах ВОВ, так и в тылу.

В начале 1942 г. был создан Еврейский антифашистский комитет, активно боровшийся с фашизмом на идеологическом фронте. Его членами были писатель И.Г. Эренбург, поэт С.Я. Маршак, кинорежиссер С.М. Эйзенштейн, музыканты Д.Ф. Ойстрах и Э.Г. Гилельс, создатель Камерного

театра А.Я. Таиров, актер и главный режиссер Московского еврейского театра С. Михоэлс, академик П.Л. Капица и многие другие представители еврейской интеллигенции СССР.

Несмотря на то что практически все буддийское духовенство оказалось репрессированным, несмотря на то что немецкие оккупационные власти заигрывали с буддизмом, что привело к тому, что на территории Калмыкии отдельные представители буддийского духовенства сотрудничали с оккупационными властями и в результате этого вынуждены были покинуть родину с отступающими немецко-фашистскими войска [17], в целом буддийская община СССР осудила фашистскую агрессию против СССР. Был разработан проект обращения буддийского духовенства к верующим. Многие представители буддийских народов СССР — буряты, калмыки, тувинцы и др. — доблестно служили в рядах Красной армии.

Вплоть до мая 1944 г. делами религиозных объединений занимался Совет по делам РПЦ. В октябре 1943 г. при СНК Армянской ССР был создан Совет по делам Армяно-Григорианской церкви. Для более эффективной работы с различными религиозными организациями в мае 1944 г. был создан Совет по делам религиозных культов, председателем которого был назначен полковник госбезопасности И.В. Полянский. В целом в годы ВОВ наметился новый курс советского руководства по отношению к религиозным объединениям, который определил систему отношений между государством и религиозными объединениями вплоть до распада СССР.

Список литературы

1. РГАСПИ. Ф. 89. Оп. 4. Д. 80. Л. 6

2. Шкаровский М.В. Русская православная церковь при Сталине и Хрущеве. М.: Издательство Крутицкого подворья, 2005. С. 92.

3. Русская православная церковь в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. / сб. док. М.: Издательство Крутицкого подворья, 2009. С. 38—40.

4. Журнал Московской Патриархии. 1943. № 4.

5. Наука и религия. 1988. № 5. С. 9-13

6. Шкаровский М.В. Русская православная церковь в XX веке. М.: Вече, 2010.

7. Силова С.В. Крестный путь. Минск, 2005. С. 35.

8. Наука и религия № 2-9, 11. 2005.

9. Журнал Московской патриархии. 1943. № 1. С. 16.

10. Журнал Московской Патриархии. 1945. № 2. С. 9-10.

11. Родина. 2013. № 8. С. 104.

12. Хабутдинов А.Ю. Духовные управления и советские мусульмане в годы Великой Отечественной войны // Минарет. 2010. № 1-2. С. 20-23.

13. Родина. 2013. № 8. С. 103.

14. Правда. 1944. 23 июня.

15. РГАСПИ. Ф. 17 Оп. 125 Д.188. Л. 3.

16. Родина. 2013. № 8. С 101.

17. Басхаев А.Н. Буддийская церковь Калмыкии: 1900-1943 гг. / отв. ред. К.Н. Максимов. Элиста: Джангар, 2007.