CC BY
32
С. А. ВАСИЛЬЕВА заместитель начальника кафедры Академии ФСИН России,
кандидат исторических нау] майор внутренней службы
S A VASILYEVA кандидат исторических наук, доцент,
К 200-летию Обернской пенитенциарной системы
For the 200 anniversary of Obernsky penal system
Аннотация. Статья посвящена истории возникновения государственной тюрьмы Оберн в штате Нью-Йорк, США. На основе уникальных исторических источников и зарубежной научной литературы автор приводит малоизвестные российскому читателю факты ранней истории пенитенциария Оберн, который получил мировую известность благодаря особому дисциплинарному режиму. Обернская пенитенциарная система базируется на принципах коллективного труда и ночного разделения арестантов, знаменита также жесточайшей дисциплиной и применением телесных наказаний. Эта система тюремного содержания получила широкое распространение в Америке и Европе.
Ключевые слова: пенитенциарные реформы XIX века, США, обернская и пенсильванская системы тюремного содержания.
Abstract.The Article is devoted to the history of the state prison of Auburn (New York, USA). On the basis of unique historical sources and foreign scientific literature the author presents little-known facts from the early history of Auburn prison. The founders of this system were men of high purpose, who conceived of prisons as more than simple warehouses of convicted criminals. Auburn prison system is based on the principles of collective work and night separation of the prisoners, is also famous for strict discipline and corporal punishment. Auburn prison system was widespread in America and Europe.
Key words: prison reforms of the XIX century, the USA, Auburn prison system, prison system of Pennsylvania.
Среди юбилеев этого года 200-летие основания американской тюрьмы Оберн1 занимает только на первый взгляд незаметное место. История этого пенитенциарного учреждения глубоко интересует многих специалистов и будоражит воображение простых читателей...
Обернская тюрьма обрела в XIX веке мировую известность, прославив маленькую деревушку Оберн (Auburn) в североамериканском штате Нью-Йорк. Обернская тюремная система ассоциируется с особым режимом, установленным для заключенных в
1 Устоявшееся в научной литературе название тюремного учреждения в штате Нью-Йорк, известного как место зарождения Обернской пенитенциарной системы.
виде совместного дневного труда и одиночного их содержания ночью. В справочниках и статьях энциклопедического характера неизменно встречается информация о первой в мире казни на электрическом стуле, проведенной в Оберне в 1890 году (рис. 1), появлении знаменитой полосатой робы для заключенных (рис. 2), исключительном режиме безмолвия как базовом принципе Обернской пенитенциарной системы. В специальной литературе можно
Рис. 1
встретить более подробное описание и критику рассматриваемого распорядка. Однако все многообразие существующих статей и очерков представляет, скорее, информацию о последствиях внедрения Обернской системы тюремного содержания в европейских странах, разбор криминологических и психологических ее особенностей и анализ «исправительного эффекта» в отношении заключенного. Историки, криминологи, педагоги до сих пор расходятся в оценке этой системы, навешивая спорные ярлыки, варьирующие от «гуманистической» до «карательной» направленности. Цель данной статьи -предложить вниманию российского читателя малоизвестные факты ранней истории тюрьмы Оберна в период, когда еще ничего, казалось бы, не предвещало второй государственной тюрьме Нью-Йорка настоящей мировой известности.
Поселение Оберн получило статус деревни только в 1815 году. Решение о возведении здесь тюрьмы было принято властями штата 12 апреля 1816 года. Тогда в Нью-Йорке сложилась крайне неблагоприятная социальная обстановка: северные ворота Америки традиционно привлекали мигрантов различных национальностей и вероисповеданий, которые в поисках работы не гнушались порой преступным ремеслом. Окончание англо-американской войны 1812-1815 годов привело к маргинализации бывших солдат, и в связи с пошатнувшейся в годы вооруженного конфликта экономикой они пополнили армию безработных и бродяг.
Уже в начале XIX века Нью-Йорк считали «городом непреодолимых соблазнов», предлагавшим множество удовольствий, отличавшихся относительной дешевизной и сомнительным качеством. Историки отмечают, что послевоенный Нью-Йорк «потонул в дешевом ликере»: рост урожая зерновых приводил к увеличению масштабов перегонки зерна в виски и, как следствие, к расширению сети таверн и салунов [1]. Известный американский реформатор и филантроп начала XIX века Томас
Рис. 2
Эдди насчитал в городе более двенадцати сотен увеселительных заведений и даже составил петицию к администрации штата с патетическим восклицанием: «Почему город не предложит столь же обширную сеть трудоустройства для бедных, вместо того чтобы активно опьянять их?!» [2]. В Нью-Йорке 1810-1820 годов был также зафиксирован «борделевый бум»: прибывающие мигранты были, в основном, мужского пола, что вело к возрастающей диспропорции женского и мужского населения в штате и, как результат, стабильно высокому спросу на древнейшую профессию. Одним из соблазнов на грани криминала был также игровой бизнес: до 20-х годов XIX века самыми популярными зрелищами-тотализаторами были медвежьи и бычьи схватки, приводившие толпы в опасную экзальтацию. После того как на уровне штата эти бои были запрещены, популярность обрели менее опасные собачьи и крысиные схватки. Итак, дешевый алкоголь, доступный секс и звериная травля - именно таким историки-исследователи представили городской облик Нью-Йорка той поры [3].
Между 1810 и 1820 годами социальная структура нью-йоркского общества постоянно претерпевала изменения по национальному и конфессиональному составу, что влекло за собой периодические вспышки конфликтов на расовой или религиозной почве. Большое число прибывающих ирландцев обеспечило пополнение рядов рабочих и бедняков адептами католицизма. Многие из них по традиции, укоренившейся в Старом Свете, были предубеждены против американских протестантов, причисляя их к еретикам и сектантам. В «плавильный котел» формирующейся американской нации активно примешивались свободные афроаме-риканцы. Несмотря на формальную свободу, они подвергались всевозможным ограничениям социального, экономического, культурного характера, например действовал запрет на пользование некоторыми видами городского
транспорта, существовал ограниченный доступ в увеселительные заведения, харчевни и др. [4].
Уже современники отмечали прямую связь между криминально опасной социальной средой в городе и во всем штате Нью-Йорк и непрерывным потоком «клиентов» в первую государственную тюрьму этого штата - Ньюгейт. Этот пенитенциарий был основан в 1797 году и рассчитан на 336 мест, однако в 1816 году принял уже 722 арестанта. А к 20-м годам XIX века это исправительное учреждение снискало печальную славу тюрьмы, выпускавшей раньше срока до 50 заключенных в день, но не вследствие исправления, а ввиду ежедневного поступления туда еще большего числа «дерзких негодяев».
Тогда Обернская тюрьма была запланирована с первоочередной целью - разгрузить переполненный Ньюгейт. Выбор места для второй государственной тюрьмы на севере штата был обусловлен несколькими причинами. Оберн 200 лет тому назад представлял собой динамично развивающуюся деревушку, где строительство крупного государственного предприятия стало городообразующим фактором. Энергичные молодые политики были заинтересованы в привлечении государственных инвестиций в поселение, так как получали от этого как финансовые, так и политические бонусы. Тюрьма стала своего рода брендом деревни Оберн, символизирующим успешное развитие. Жители этого поселения в 1815 году высказали коллективное мнение, что строительство пенитенциария будет способствовать процветанию и успешности их растущего городка. Строительство и управление новой тюрьмой давало рабочие места, особенно ветеранам войны и отставникам. Чиновники, стоявшие у истоков обернского проекта, сделали стремительную политическую карьеру сначала в муниципальных, а потом и в государственных органах управления. В 1817 году в Оберне возникло отделение государственного банка. Запуск пенитенциария косвенно способствовал притоку религиозных деятелей в местность, что привело к основанию в 1819 году Обернской теологической семинарии [5].
Новая тюрьма стала своего рода гибридом экспериментальных пенитенциарных учреждений, появившихся в США в конце XVIII - начале XIX века. Проектируя тюрьму, реформаторы опирались на более чем двадцатилетний опыт тюремной реформы в штатах Пенсильвания и Нью-Йорк. Пенсильванская (филадельфийская) система была представлена исключительно камерами одиночного содержания: заключенный
общался только с надзирателем и духовником, его быт сводился к чтению Библии и размышлениям о тяжести своего преступления. Через три десятка лет пенсильванские пенитенциарии получили неоднозначные итоги: с одной стороны, при такой системе содержания предотвращались мятежи заключенных, удавалось нейтрализовать негативное влияние матерых рецидивистов на других арестантов, человек возвращался в общество без груза тюремных связей, с другой - одиночное содержание становилось весьма накладным предприятием, особенно в условиях бурного роста населения молодой республики и, соответственно, роста преступности и «клиентов» пенитенциариев. Кроме того, абсолютное одиночество негативно сказывалось на психическом состоянии заключенных и местная тюремная статистика ежегодно являла опасно высокие цифры случаев суицида и сумасшествия среди арестантов, содержащихся в одиночку.
Нью-йоркский опыт также нельзя было назвать триумфальным: режим общего содержания и коллективного труда хоть и делал Ньюгейт рентабельнее пенсильванских одиночных тюрем, но снискал за двадцать лет сомнительную репутацию «семинарии преступлений и порока». Высокий уровень постпенитенциарного рецидива, дальнейшая криминализация обитателей Нью-гейта беспокоили власти штата и идейных вдохновителей тюремных реформ в США.
Лучшие умы американских филантропов и просветителей, поддержанные религиозным рвением духовных лидеров многочисленных направлений протестантизма, объединились в попытке решения, казалось бы, неразрешимой задачи: заложить в основу тюремного содержания принцип исправления преступника. Видя источник преступлений в праздности, непривычке к труду, склонности к разгульному образу жизни и чувственным удовольствиям, авторы обернского проекта полагали, что преступник может быть исправлен посредством приучения его к труду и строгому порядку. Реформаторы, стоявшие у истоков Оберна, сходились во мнении, что в планировании Ньюгейта не было какого-то рокового изъяна, его главной проблемой стала многократная переполненность и совместное ночное содержание арестантов. Поэтому при проектировании Оберна был заимствован главный принцип нью-йоркской пенитенциарной традиции, позволявший вывести тюрьму на самоокупаемость, - принцип совместного дневного труда в общих мастерских.
Параллельно было выдвинуто предложение свести к минимуму негативное влияние тюрьмы путем введения в новый режим элементов пенсильванского одиночного заключения.
Прорабом стройки был назначен ветеран англо-американской войны капитан Уильям Бриттен, под чьим руководством были построены первые совместные камеры и мастерские. Уже к концу 1816 года он достроил южное крыло и дал добро на размещение 140 заключенных. Их труд в дальнейшем использовался при строительстве северного крыла. Несмотря на то, что большинство проблем Ньюгейта было связано с совместным пребыванием заключенных в общих камерах в ночное время, первоначально, скорее всего ввиду спешки при строительстве и запуске Оберна, заключенные спали и работали в совместных камерах. Одиночные кельи были предусмотрены в качестве карцеров и применялись для заключения арестантов, нарушивших тюремную дисциплину.
В 1816-1820 годах в период активного строительства пенитенциария и становления его административного штата практиковалось сочетание общего и одиночного заключения. По мере заполнения Обернской тюрьмы проблема обеспечения внутренней дисциплины становилась все более ощутимой. При сооружении северного крыла заключенные совершали поджоги и попытки к бегству. Местное население постепенно перешло от воодушевления к обеспокоенности по поводу такого сомнительного соседства: его волновало обострение криминогенной ситуации в городе, появление конкуренции со стороны принудительного труда и пожары, грозящие перекинуться на городские постройки. Обернская тюрьма, по мнению горожан, оказалась «политическим подарком сомнительной ценности» [6]. В администрации Оберна понимали: если не принять срочные меры, то новый пенитенциарий ожидает судьба Нью-гейта, а реформаторская инициатива исправительного наказания потерпит фиаско второй раз в нью-йоркской пенитенциарной практике. Обеспокоенность ситуацией выразил уже упоминавшийся общественный деятель, первый директор Ньюгейта (1797-1801) Томас Эдди. Реформатор настаивал на усилении религиозно-нравственного компонента в тюремном режиме, обращая внимание на существенное сокращение таких программ (если не полную их отмену!) в некогда подопечном ему Ньюгейте. Проанализировав провал исправительной реформы в первом государственном
пенитенциарии, Томас Эдди осторожно «упрекнул» власти штата, которые поставили цели самоокупаемости и финансовой прибыли выше главной задачи тюремной реформы - исправления заключенного, возвращения в общество нравственно перерожденного гражданина. Реформатор убежденно доказывал, что экономия текущих расходов на очевидном - религиозно-нравственных программах, дополнительных площадях, медицине - обернется дополнительными государственными расходами в долгосрочной перспективе. Из такой тюрьмы в общество вернется нравственно испорченный гражданин, что впоследствии приведет к криминальному рецидиву и повторной «загрузке» тюремного учреждения. Преследуя «узкие фискальные цели», представители власти рискуют «порушить великую нравственную цель, заключенную в пенитенциарном реформировании». «Это, очевидно, имело место в судьбе Ньюгей-та, - заключал Томас Эдди, - но Оберн должен реализовать весь потенциал исправительной реформы: чистота, здоровое питание и элементарная медицинская помощь, духовное попечение о заключенных - вот слагаемые успеха режима тюремного содержания» [7].
В 1817 году Томас Эдди представил местному сенатору несколько своих брошюр об организации тюремного режима, подчеркнув, что знаменитый реформатор-пенитенциарист англичанин Джон Говард настаивал на сочетании дневного совместного труда и ночного одиночного заключения. Он также предложил обернской администрации свои наработки по классификации заключенных по степени тяжести преступления и рецидиву, ходатайствовал перед губернатором штата Нью-Йорк о расширении сети одиночных камер в Оберне [8]. Эти пожелания были учтены при строительстве северного крыла (рис. 3). С 1818 по 1822 год в Оберне усиленно практиковали режим полной изоляции на манер пенсильванского опыта содержания особо опасных рецидивистов и нарушителей внутренней дисциплины. Таких арестантов переводили в одиночную камеру, лишая возможности днем трудиться в общих мастерских. Но имелось одно существенное отличие обернского одиночного заключения от пенсильванского - камеры в Оберне были намного меньше, тюремный быт арестанта в одиночке жестко регламентирован: лежать на кровати днем воспрещалось, сидеть разрешалось только во время приема пищи. Если в филадельфийской модели келейного заключения основной упор делался на внутренний мир преступ-
НАУЧНЫЙ РАЗДЕЛ
Рис. 3
ника - чтение Библии, разговоры со священником с целью постичь «природу своего греха», то обернские одиночки носили явно карательную направленность. Итоги первых месяцев активного установления такого режима оказались неутешительны: пять заключенных умерли от истощения, один сошел с ума, другой совершил самоубийство. После 10 месяцев непрерывного одиночества остальные узники «жалобно умоляли позволить им начать трудиться» [9].
В 1821 году на пост управляющего Оберн-ской тюрьмой пришел своего рода человек-легенда - отставной военный Элам Линдс, сменивший капитана Бриттена. Именно с личностью Линдса связано окончательное формирование режима, который принесет этой тюрьме мировую славу. Первая и базовая черта обернской пенитенциарной системы - сочетание дневного труда в общих мастерских и разделение по одиночным камерам на ночь. Вторая отличительная черта «режима Линд-са» - строжайшая дисциплина, основанная на обеспечении режима абсолютного молчания. Бывший военный смог изначально установить строгий порядок, приучив заключенных двигаться быстро и организованно по свистку между помещениями пенитенциария, а также на прогулках. Именно Линдсу приписывают изобретение знаменитого локстепа (lock-step, в переводе блок-шаг). Это порядок передвижения арестантов «в затылок» с рукой на плече впереди идущего, лицо с закрытым ртом для
контроля повернуто в сторону надзирателя (рис. 2). Обеспечение абсолютной тишины стало едва ли не священным правилом обернской дисциплины. Чтобы предотвратить любое общение между арестантами, Линдс вышел с инициативой отказаться от совместной столовой и организовать прием пищи в кельях [9]. И наконец, последний компонент режима - телесные наказания, преимущественно плети и розги. Наряду с карцером телесные наказания стали самой популярной мерой дисциплинарного воздействия за нарушения и проступки с первых дней «режима Линдса» (рис. 4).
Вопрос о правомерности наказаний, идущих вразрез с декларированием гуманистических целей тюремных реформ, являлся камнем преткновения в полемике пенитенциарных реформаторов. При строительстве Ньюгейта Томас Эдди, создавший первый проект тюремного устава, выступил резко против этого средневекового анахронизма. После того как известный филантроп покинул пост директора Ньюгейта, в 1805 году было внесено предложение ввести телесные наказания к непокорным и нарушителям режима, но под влиянием
CHRISTIAN REFORMATION !!
Рис. 4
общественности, огласившей заведенный Эдди тюремный порядок свидетельством «лучших завоеваний республики», предложение было отвергнуто. Однако десятилетие спустя встревоженные возросшей преступностью граждане уже не так щепетильно отнеслись к реставрации карательной линии в уголовном правосудии. И в 1819 году в тюремное законодательство была внесена соответствующая поправка: надзиратель получил право применять телесные наказания к непокорным и смутьянам - до 39 ударов плетью, сверх того, было узаконено содержание заключенных в кандалах [10]. На этом фоне введение подобной меры дисциплинарного воздействия в Оберне казалось логичным и законодательно подкрепленным.
Так сложилась Обернская пенитенциарная система, которая спустя всего лишь несколько лет будет скопирована в большинстве вновь построенных американских тюрем, а спустя несколько десятилетий - в ряде ведущих европейских стран. Режим Оберна изначально получил массу одобрительных отзывов: казалось бы, впервые найдена такая система, которая, с одной стороны, позволяет получать прибыль от труда арестантов, с другой - обеспечивает исправление через приучение к дисциплине и формирование полезных навыков. Шаблон сочетания коллективного труда и одиночного ночного заключения, восходящий к проектам Говарда, был положительно воспринят просвещенной общественностью: труд как средство воспитания и одиночное заключение как идеальная среда для саморефлексии и реабилитации. От пенсильванской модели подобную систему выгодно отличала очевидная рентабельность: камеры для ночного разделения по площади были меньше и, следовательно, дешевле, а дневной труд в мастерских позволял выйти на самообеспечение и даже получать прибыль. В Оберне было постепенно налажено производство гвоздей, бочек, одежды, обуви и мебели. С 1840-х годов тюрьма стала выпускать даже шелковые ткани. На фоне такой успешности пенсильванская модель стала стремительно терять сторонников, а обернский режим, напротив, начал свое триумфальное шествие по стране. Уже в 1823 году Элама Линдса поставили во главе строительства крупнейшего пенитенциария Синг-Синг близ рудников города Маунт-Плезант. Дисциплинарный режим Линдса был воспроизведен в тюремном учреждении, рассчитанном на содержание свыше одной тысячи человек.
В 1820-1830 годах Оберн представлял собой «рекламу социального заказа» и свидетельство прогресса пенитенциарных реформ. По экономическим причинам эта система была признана самой удобной. Первыми европейскими исследователями американского тюремного эксперимента стали французы Алексис де Токвиль и Гюстав де Бомон, которые в 1831 году совершили годовое заокеанское путешествие, главной целью которого было заявлено изучение пенитенциарных учреждений США. Анализ американских прогрессивных тюремных учреждений и положительная оценка обернской практики представлены в труде «О пенитенциарной системе в США и возможностях ее применения во Франции» (Париж, 1832). Таким образом, на европейский континент начало проникать известие о двух американских пенитенциарных системах, которые меньше чем за полвека были внедрены в практику в ведущих европейских странах. Современные пенитенциа-ристы склонны подвергать детальной критике основные черты обернского дисциплинарного режима, но нельзя не признать, что в конкретных исторических условиях опыт Оберна оказался прогрессивным и успешным. ^
1. Burrows E. G., Wallace М. Gotham: A History of New York City to 1898. New York : Oxford University Press, 1999. Р. 478.
2. Knapp S. The Life of Thomas Eddy; Comprising an Extensive Correspondence with Many of the Most Distinguished Philosophers and Philanthropists of This and Other Countries. New York : Conner & Cooke, 1834. Р. 94.
3. Burrows E. G., Wallace М. Указ. соч. Р. 485, 532, 483, 486.
4. Там же. P. 546-547.
5. Kurtz D. M., Auburn N. Y. Its Facilities and Resources. Auburn, N. Y. : Kurtz Publishing Co., 1884. Р. 23.
6. Там же. P. 43.
7. Knapp S. Op. cit.
8. Graber J. The Furnace of Affliction: Prisons & Religion in Antebellum America. The University of North Carolina Press, 2011. Р. 79.
9. Kurtz D. M. Указ. соч. Р. 44.
10. Laws of the Legislature of the State of New-York for the Government of the New-York State Prison. New York, 1819. Р. 33.
