CC BY
61закрепления в ней, нарушение права собственности влечёт нарушение этого конституционного права в случае, если имущество было использовано для ведения предпринимательской деятельности.
Список литературы
1. BGH, NJW 1980. 770. Цит. по Pieroth/Schlink Grundrechte. Staatsrecht II. 26. Aufl.C.F. Müller, 2010. Rn. 984.
2. The European Court of Human Rights. Judgment of 7 July 1989. The Traktorer AB v. Sweden. Application no. 10873/84. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-57586/ (дата обращения: 15.10.2016).
3. Гаджиев Г.А. Основные экономические права и свободы предпринимателей в Российской Федерации // Правоведение, 1997. № 1. С. 4-9.
4. Карсс-Фриск М., Жеребцов А.Н., Меркулов В.В., Эртель А.Г.Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод: Прецеденты и коммент. М.: РАП, 2002. 105 с.
5. Лаптев В.А. Конституция России как основной источник предпринимательского права. Теоретические проблемы отраслей права // Lex Russica, 2015. № 6. С. 39-47.
ИЗЪЯТИЕ ДЛЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ НУЖД НА ПРИМЕРЕ
ДЕЛА КЕЛО В США Беспалова А.Г.1, Гребнев М.В.2, Заикина О.А.3, Левичев Д.С.4,
Юрчук С.В.5
1Беспалова Анна Григорьевна - студент;
2Гребнев Максим Витальевич - студент; 3Заикина Ольга Алексеевна - студент;
4Левичев Дмитрий Сергеевич - студент;
5Юрчук Светлана Васильевна - студент, Юридический институт Сибирский федеральный университет, г. Красноярск
Аннотация: в статье анализируется дело Кело в контексте изъятия собственности для публичных нужд. Приведены основные аргументы, положенные в основу решения суда. Также исследованы особые мнения судей Верховного Суда США. Ключевые слова: изъятие собственности, государственные нужды, публичные интересы, общественные интересы, соразмерность.
Вопрос изъятия собственности для общественных нужд всегда актуален в условиях крупных инфраструктурных проектов с государственным участием. Происходит столкновение частных и публичных интересов. С одной стороны, право частной собственности является одним из базовых прав человека и закреплено в Конституции, а с другой - отчуждение возможно при условии полного, равноценного и своевременного возмещения. Рассмотри наиболее показательные дела из зарубежной практики по данному вопросу.
В 2000 году был одобрен план развития Нового Лондона, согласно которому, по словам Верховного Суда штата Коннектикут, «будут созданы более 1000 рабочих мест, повысятся налоги и иные доходы, вдохнётся новая жизнь в экономически депрессивный город, включая центр и водные территории» 268 Сопп. 1, 5, 843 А. 2d 500, 507 (2004). В процессе собирания земель, необходимых для этого проекта,
городское агентство по развитию приобрело имущество от добровольных продавцов и намеревалось использовать полномочия по принудительному изъятию для завладения имуществом тех собственников, которые не желали продавать имущество, за справедливую компенсацию. Вопрос состоял в том, составляет ли предложение городских властей «публичное использование» в том смысле, который придаётся 5-й поправкой к Конституции США «об изъятиях имущества»1. Забегая вперёд, отметим, что в итоге Суд пришёл к выводу о том, что изъятие в целом было правомерным. Однако данное дело вызвало оживлённые дискуссии, в том числе и отклоняющиеся мнения судей [1].
Аргументируя свою позицию, Верховный суд США приводил следующие аргументы. Во-первых, изъятия конкретной собственности в деле были «разумно необходимы» для достижения предполагаемой публичной пользы Города и, во -вторых, что изъятия были для «разумно предполагаемых нужд». К таким выводам суд привело наличие утверждённого плана развития города и ст. 132 Государственного статуса муниципального развития, предоставляющая такие полномочия местным органам власти.
Требование публичного использования, наоборот, налагает более базовое ограничение, описывая масштаб полномочий по принудительному изъятию: правительство может попросить индивида избавиться от своего имущества в публичных целях, но не для выгоды другого частного лица. Это требование обеспечивает справедливость и безопасность [1].
Три судьи с различными мнениями применили бы «повышенный» стандарт судебного разбирательства для изъятий, оправданных экономическим развитием. Хотя они согласились, что, согласно плану, он будет служить для публичного использования, они бы признали все изъятия неконституционными, потому что Город не представил «ясных и убедительных свидетельств», что экономические выгоды плана действительно наступят.
Кроме того, при мотивировке решения суд использовал сложный для понимания критерий «использования общей публикой». Критерий «использования публикой» не только сложен для применения (например, какая часть публики должна иметь доступ к имуществу? По какой цене?)2, но также это оказывается непрактичным, учитывая разнообразные и постоянно эволюционирующие потребности общества3. Также Суд
1 «Никакая частная собственность не может быть изъята для публичного использования без справедливой компенсации» Конституция США, поправка №5. Это положение применимо к штатам в силу 14-й поправки. See Chicago, B. & Q. R. Co. v.Chicago, 166 U.S. 226 (1897).
2 See, e.g., Dayton Gold & Silver Mining Co. v. Seawell, 11 Nev. 394, 410, 1876 WL 4573, *11, (1876) «Если публичная занятость и использование объекта, земля для которого изымается, представляет единственный и истинный тест права принудительного изъятия, то тогда у законодателя будут конституционные полномочия по изъятию земель любого частного гражданина для целей строительства отелей и театров. Почему нет? Отель используется публикой точно так же, как железная дорога. Публика имеет то же право, при условии выплаты фиксированной компенсации, отдыхать и восстанавливать силы в общественной гостинице, как и может путешествовать по железной дороге».
3 От поддержки Актов завода/промышленности (которые управомочили производителей, зависящих от энергопроизводящих дамб, затапливать стоящие выше по реке земли в обмен на справедливую компенсацию), до одобрения изъятий, необходимых для экономического развития Запада через копание и ирригацию, многие государственные суды либо обошли стороной тест «использования публикой», где это было необходимо, либо полностью от него отказывались. См Nichols, Значение публичного использования в праве принудительного изъятия, 20 B. U. L. Rev. 615, 619—624, (1940). Например, отвергая тест «использования публикой» как чрезмерно ограничительный, Верховный Суд Невады подчеркнул, что добыча - важнейшая отрасль промышленности в этом штате. Все остальные интересы подчинены этому. Наши горы почти полностью без леса, а наши поля никогда не могут быть прибыльными для сельского хозяйства. Только домашний рынок, создаваемый
считает, что цель Штата об устранении «социально-экономического зла олигополии на землю» квалифицировалось как правомерное публичное использование, тем самым повышая конкуренцию, что является благом, по мнению законодателя. Подводя промежуточный итог по этому противоречивому критерию, Суд отмечает, что «нужды общества отличаются в разных частях нации, так же как они развиваются со временем в ответ на изменяющиеся обстоятельства».
Судья Томас считает, что термин «публичное использование» означает, что правительство или его граждане в целом должны фактически «использовать» изъятое имущество [4].
По мнению судьи О'Коннора, высказавшего особое мнение по данному делу, «публичное владение» и «использование публикой» - это зачастую слишком ограничительные и непрактичные способы определить границы поправки о публичном использовании. Тем самым допускается, что в определённых обстоятельствах и в случае острой необходимости, изъятие, которые служат публичной цели, также соответствуют Конституции, даже если имущество предназначено для дальнейшего частного использования [3]. В целом. Судья считает, что Суд значительно расширяет значение публичного использования. Формулировка «для публичного использования» на самом деле не исключает никакие изъятия и тем самым не налагает никаких ограничений на полномочия по принудительному изъятию. Проблема с изъятиями для экономического развития в том, что частная выгода и сопутствующая публичная выгода, по определению, сливаются и взаимозависимы. В этом случае, например, любое благо для компании «Фицер» или разработчика плана сложно отделить от обещанных публичных выгод в виде налогов и рабочих мест. Далее судья также высказывает критические замечания: «Кто из нас может сказать, что он лучше всех, продуктивнее всех использует своё имущество? Призрак возможной конфискации нависает над всем имуществом. Ничто не может остановить государство от того, чтобы заменить «Мотель 6» на «Ритц-Карлтон», любой дом - на торговый центр или ферму с фабрикой».
Повторяя мысль о том, что комплексный характер плана, тщательное обсуждение, предшествовавшее его принятию, мотивирует правомерность изъятия земли, суд также подчёркивает, что обеспечение экономического развития - традиционная и долговременно принимаемая функция правительства.
Здесь суд произвёл тщательное и обширное исследование в том, «действительно ли является план развития главным образом выгодным для разработчика (Corcoran Jennison) и частного бизнеса, который в итоге разместится в запланированном районе (например, Фицер), и в этом отношении только лишь побочно выгодным для города». Суд заключил, основываясь на этих выводах, что выгоды компании «Фицер» не были «главной мотивацией или эффектом этого плана развития»; наоборот, «главной мотивацией ответчиков было получить преимущество от присутствия компании «Фицер». Даже судьи Верховного Суда Коннектикута, имеющие особое мнение, согласились, что план развития ответчиков был предназначен для возрождения местной экономики, а не для интересов компании «Фицер». Эти изъятия имели место в контексте всеобщего плана развития, адресованного серьёзной общегородской депрессии, и проектные экономические выгоды не могут быть охарактеризованы как малозначительные.
добывающими компаниями-разработчиками в различных районах штата. Добывающие и обрабатывающие интересы дают рабочие места многим людям, а выгоды, полученные из этого бизнеса, распределяются по большей части среди рабочего класса, а не собственников шахт и предприятий... Сегодняшнее процветание штата целиком благодаря уже воплощённым добывающим интересам, и все люди в штате напрямую заинтересованы в будущем развитии, которому не помешают упрямые действия индивидов или их групп. Dayton Gold & Silver Mining Co., 11 Nev., at 409—410, 1876 WL, at *11.
Заявители утверждают, что использование принудительного изъятия для экономического развития недопустимо размываем границу между публичными и частными изъятиями. Аналогичные дела отвергают это возражение. Проще говоря, преследование правительством публичной цели зачастую приведёт к выгоде частных лиц. Например, в деле Midkiff, принудительное перемещение собственности составляло прямую и значительную выгоду тех лизингополучателей, которые в прошлом не были способны приобрести их дома. В деле Monsanto, мы признали, что «самые прямые выгодоприобретатели» положений о распространении данных были в последующем заявителями в сфере пестицидов, но предоставление выгод именно им таким образом было необходимым для обеспечения конкуренции на рынке пестицидов. 467 U.S., at 10141. Владелец универсального магазина в деле Berman оспаривал «изъятие у одного предпринимателя для выгоды другого» 348 U.S., at 33, апеллируя к тому факту, что согласно плану перестройки земля будет отдана в финансовую аренду или продана частным разработчикам для перестройки2.
Решения Суда в делах Бермана и Мидкиффа были в соответствии с принципом, лежащим в основе Положения о Публичном использовании. В обоих случаях, экстраординарное, предшествующее изъятию использование искомого имущества повлекло дополнительный вред обществу - в деле Бермана через упадок вследствие экстремальной бедности и в деле Мидкиффа через олигополию, являющуюся следствием экстремального богатства. И в обоих случаях, компетентный законодательный орган выяснил, что прекращение действующего способа использования имущества было необходимым способом исправить вред.
Вскоре после принятия решения Верховным Судом США, в 42 штатах было принято законодательство о возможности изъятия земель для публичных нужд. В 22 штатах эти законы ограничивали такие возможности.
Список литературы
1. Judgment of the Supreme Court of the United States of America. 23 June 2005. "Susette Kelo, et al., Petitioners v. city of New London, Connecticut, et al". [Electronic resource]. URL: https://www.law.comell.edu/supct/pdf/04-108P.ZO/ (date of access: 20.08.2016). (P. 10, 11).
2. Anthony Kennedy Concurring. Judgment of the Supreme Court of the United States of America. 23 June 2005. "Susette Kelo, et al., Petitioners v. city of New London, Connecticut, et al". [Electronic resource]. URL: https://www.law.cornell.edu/supct/pdf/04-108P.ZC/ (date of access: 20.08.2016).
3. Sandra Day O'Connor Dissenting Opinion. Judgment of the Supreme Court of the United States of America. 23 June 2005. "Susette Kelo, et al., Petitioners v. city of New London, Connecticut, et al". [Electronic resource]. URL: https://www.law.cornell.edu/supct/pdf/04-108P.ZD/ (date of access: 20.08.2016). (P. 10, 11).
1 Любое количество дел демонстрирует, что достижение публичного блага зачастую совпадает с неизбежной выгодой частных лиц. См, e.g., National Railroad Passenger Corporation v. Boston & Maine Corp., 503 U.S. 407, 422 (1992) (публичная цель «обеспечения города Амтрака железной дорогой» была достигнута путём изъятия паровоза у частной компании и передачи другой частной компании); Brown v. Legal Foundation of Wash., 538 U.S. 216, (2003) (обеспечение правовых услуг малообеспеченным является подходящей публичной целью). Стоит упоминания, что в деле Hawaii Housing Authority v. Midkiff, 467 U.S. 229, (1984), Monsanto, and Boston & Maine Corp., спорное имущество сохраняло способ использования даже после смены владельца.
2 Примечательно, что как в нашем деле, частные разработчики в деле Бермана, согласно договору, были обязаны использовать имущество с тем, чтобы претворять в жизнь план развития. See 348 U.S., at 30.
4. Clarence Thomas Dissenting Opinion. Judgment of the Supreme Court of the United States of America. 23 June 2005. "Susette Kelo, et al., Petitioners v. city of New London, Connecticut, et al". [Electronic resource]. URL: https://www.law.cornell.edu/supct/pdf/04-108P.ZD1/ (date of access: 20.08.2016). P. 10.
ИНСТИТУТ ОТКАЗА В ПРИНЯТИИ ИСКОВОГО ЗАЯВЛЕНИЯ В РАМКАХ СОВРЕМЕННОГО ПРАВОВОГО ПРОСТРАНСТВА Беспалова А.Г.1, Гребнев М.В.2, Заикина О.А.3, Левичев Д.С.4,
Юрчук С.В.5
Беспалова Анна Григорьевна - студент;
2Гребнев Максим Витальевич - студент;
3Заикина Ольга Алексеевна - студент;
4Левичев Дмитрий Сергеевич - студент;
5Юрчук Светлана Васильевна - студент, Юридический институт
Сибирский федеральный университет, г. Красноярск
Аннотация: статья посвящена такой правовой проблеме, как актуальность института отказа в принятии искового заявления. Долгая история существования этого явления не умаляет наличие разногласий в научной среде относительно необходимости отказа в современном процессуальном праве. В статье рассматриваются как положительные, так и отрицательные проявления института отказа. Однако авторам удается поставить для себя точку в этом споре. Ключевые слова: отказ в принятии иска, исковое заявление, возбуждение дела, право на судебную защиту, процессуальная экономия.
Институт отказа в принятии искового заявления известен российскому правовому порядку с принятия ГПК РСФСР 1964 года [1], в соответствии с которым отказ не препятствовал повторному обращению в суд по тому же делу при устранении обозначенных препятствий [2]. Современный ГПК РФ и КАС РФ устанавливают более жестокие ограничения: отказ в принятии искового заявления препятствует повторному обращению в суд к тому же ответчику, о том же предмете и по тем же основаниям.
Такое долгое существование этого института обусловлено особой ролью, отведенной ему. Во-первых, отказ в принятии искового заявления на стадии возбуждения дела в суде способствует реализации принципа процессуальной экономии. Принцип процессуальной экономии включает в себя «процессуальную эффективность и экономию в использовании средств судебной защиты», что позволяет в должной мере обеспечить справедливость судебного решения [3]. Применение отказа «позволяет уже на стадии принятия искового заявления отсеивать часть дел, рассмотрение которых по существу означало бы лишь пустую трату сил и времени суда и лиц, участвующих в деле» [4]. Кроме того, если «спор, вынесенный на рассмотрение суда, уже был разрешен судом, решение суда вступило в законную силу либо утверждено мировое соглашение, возбуждение дела повторно не будет способствовать ни авторитету суда, ни эффективному расходованию бюджетных средств» [1].
Во-вторых, институт отказа в принятии искового заявления создает состояние определенности в «спорных» материальных отношениях, так как рассмотрение судом
