CC BY
126
ПРИНУДИТЕЛЬНОЕ УСТАНОВЛЕНИЕ СЕРВИТУТА ДЛЯ ПУБЛИЧНЫХ НУЖД
А.В. Кривозубов
Институт государства и права Российской академии наук 119019, Российская Федерация, Москва, ул. Знаменка, 10 E-mail: a.krivozubov@outlook.com
Правительством РФ в мае 2017 г. в Государственную Думу был внесен законопроект, предусматривающий установление в административном порядке сервитутов для размещения линейных и иных объектов. В нем нашли отражение правовые конструкции, ранее применявшиеся «адресно» при подготовке к Олимпиаде — 2014, освоении территорий Новой Москвы и Республики Крым. Правительство предлагает для легитимации принудительного установления сервитута использовать уже имеющуюся конструкцию публичного сервитута, закрепленную в ст. 23 Земельного кодекса РФ.
Между тем публичный сервитут и конструкция, предлагаемая в законопроекте, имеют разную природу. Если в случае установления публичного сервитута управомоченным лицом является все общество, то при установлении сервитута для строительства объектов, имеющих общественное значение, оно выступает в качестве лишь опосредованного бенефициара данного мероприятия, а сервитуарий представляет собой конкретное лицо (лицо частного права), которое будет осуществлять все права по сервитуту.
В статье излагается позиция, согласно которой принудительное установление сервитута предполагает изъятие имущества для публичных нужд. В современной западной правовой традиции понятие «публичные нужды» охватывает как случаи создания объектов, которые будут эксплуатироваться непосредственно публичными органами либо неопределенным кругом лиц, так и более эффективное перераспределение ресурсов с учетом интересов экономического развития общества.
В силу своей конструкции сервитут представляет собой изъятие одного из свойств (подчиненной) вещи и включение этого свойства в состав другой (господствующей) вещи. Следовательно, принудительное установление сервитута можно рассматривать как изъятие этого свойства государством с последующей передачей заинтересованному лицу. Учитывая вышесказанное, при принудительном установлении сервитута должны соблюдаться гарантии, предусмотренные ст. 35 Конституции РФ (судебный контроль и полная компенсация собственнику).
8 Сервитут, публичный сервитут, изъятие для государственных нужд, публичные нужды, публичная цель, монополия, эффективность, ограничение права собственности.
1. Введение. В настоящее время развитие и модернизация инфраструктуры является одной из первоочередных задач экономи-
ки нашей страны. Во многом это касается сетей энергоснабжения. Однако в ряде случаев их развитие влечет большие издержки, связанные с необходимостью организации коридоров для размещения объектов сетевого хозяйства. Такие издержки могут носить как организационный, так и правовой характер1. К первой группе следует отнести издержки, возникающие в связи со сложностями получения информации о землепользователях в границах коридора размещения линейного объекта, об их правах и о границах их участков, а также об учете прав землепользователей в соответствии с требованиями законодательства. Ко второй группе относятся издержки, обусловленные подбором адекватной правовой формы, в которую можно облечь отношения, возникающие между собственником участка и собственником сетевого объекта.
Актуальные потребности экономики довольно быстро находят отражение в законодательстве. Так было с подготовкой к Олимпийским играм 2014 г., подготовкой к саммиту АТЭС 2012 г. и с присоединением Новой Москвы. Каждый экономический вызов приводил к изменениям законодательного регулирования в рассматриваемой сфере отношений. В настоящее время Министерство экономического развития РФ подготовило законопроект2, который призван расширить границы применения института публичного сервитута. Предусматривается возможность его установления в интересах лиц, занимающихся строительством и эксплуатацией сетевых линейных объектов, а также разведкой и использованием недр. Базой для законопроекта послужили законы, разработанные в целях проведения саммита АТЭС 2012 г., Олимпиады — 2014 и в связи с присоединением Новой Москвы, в которых в том или ином виде был предусмотрен административный порядок установления сервитутов для размещения линейных объектов.
В настоящей статье ставится задача показать, что так называемый публичный сервитут для размещения линейных объектов в силу специфики института и гарантий, предусмотренных ст. 35 Конституции РФ, является институтом частноправовым с точки зрения как состава сторон правоотношения, так и поряд-
1 Данные издержки являются транзакционными.
2 См.: проект Федерального закона № 187920-7 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в части упрощения строительства, реконструкции, капитального ремонта и (или) эксплуатации линейных объектов». URL: asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/%28Spravka%29?OpenAg ent&RN=187920-7 (дата обращения: 09.07.2017).
ка установления сервитута. Базовая гарантия, предусмотренная в указанной статье, не оставляет возможности действовать иными способами, кроме как изъять имущество у одного лица и передать другому, и тем самым превращает отношение по использованию чужого участка из административного в частноправовое.
2. Причины разработки законопроекта о принудительном установлении сервитутов. Как указано в пояснительной записке к вышеупомянутому законопроекту, большой объем издержек, связанных с размещением линейного объекта, обусловлен трудностями юридического оформления прав на участки, необходимые для такого размещения. К числу трудностей разработчики законопроекта относят: (1) необходимость образования чужих земельных участков и регистрация на них прав для последующего установления ограниченного вещного права; (2) отсутствие каких-либо земельных участков в случаях, когда линейный объект располагается на землях; (3) необходимость проведения процедуры изъятия участка.
В большинстве случаев, отмечают авторы законопроекта, размещение линейных объектов целесообразно было бы проводить на основании сервитута. Но его применение сопряжено с указанными трудностями. Решение данной проблемы они видят в том, чтобы осуществлять строительство и эксплуатацию линейных объектов на основании уже известного российскому правопорядку публичного сервитута. Для этого предлагается расширить сферу его применения за счет строительства и эксплуатации объектов сетевого хозяйства, если такие объекты имеют федеральное, региональное или местное значение либо необходимы для оказания услуг на основании публичного договора.
Выбор публичного сервитута для размещения указанных объектов обосновывается следующими причинами. Во-первых, публичный сервитут лежит вне частноправовой сферы, основными принципами которой являются равенство участников и недопустимость вмешательства в частные дела. Публичный сервитут может быть установлен и против воли собственника участка без судебной процедуры изъятия. Во-вторых, публичный сервитут никак не связан с земельными участками, являющимися объектом вещных правоотношений. Как воля государства, не связанная с осуществлением права собственности, он может быть установлен в любом месте, несмотря на отсутствие в реестре недвижимости сведений о земельных участках и об их собственниках.
В российской правовой доктрине сложился консенсус относительно понимания публичного сервитута как института, не совпадающего с институтом частноправового сервитута закрепленного в нормах Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ). Так, согласно ст. 23 Земельного кодекса РФ (далее — ЗК РФ) публичный сервитут устанавливается, если это необходимо для обеспечения интересов государства, местного самоуправления или местного населения. Ключевой особенностью публичного сервитута является отсутствие конкретного управомоченного лица, так как такой сервитут устанавливается в интересах неопределенного круга лиц — носителей соответствующей общественно значимой потребности. Вторая особенность публичного сервитута состоит в том, что он является властным отношением между публичным органом и землепользователем. Эта особенность и определяет способ его установления — без состязательного процесса, на основании административного акта3. Таким образом, можно говорить о полисемии при использовании терминов «сервитут» и «публичный сервитут».
Процедура установления публичного сервитута уже давно привлекает внимание юристов свой простотой. Так, еще в 2006 г. Г.А. Волков, А.К Голиченков и Д.В. Хаустов предлагали размещать линейные объекты на основании публичного сервитута4. По мнению указанных авторов, установлению частного сервитута препятствует отсутствие оформленных прав на участки, на которых планируется разместить линейные объекты, и необходимость одновременного установления сервитутов в отношении большого количества участков. Применение же административной процедуры позволяет преодолеть эти барьеры.
В последующем возможность установления сервитутов для размещения объектов сетевого хозяйства была закреплена на уровне федерального законодательства при подготовке к проведению саммита АТЭС в 2012 г. и к Олимпийским играм в Сочи5.
3 См.: Рыбалов А..О. Некоторые вопросы установления публичных сервитутов (на примерах судебной практики) // Закон. 2016. № 6. С. 43.
4 См.: Волков Г.А., Голиченков А.К., Хаустов Д.В. Проблемы совершенствования правового регулирования публичных сервитутов для обеспечения строительства и функционирования линейных сооружений // Экологическое право. 2006. № 2. С. 16—25.
5 См.: ст. 152 Федерального закона от 1 декабря 2007 г. № 310-ФЗ «Об организации и проведении XXII Олимпийских зимних игр и XI Паралимпийских зимних игр 2014 года в г. Сочи, развитии города Сочи как горно-климатического курорта и внесение изменений в отдельные законодательные акты Россий-
Данный институт предусмотрен также в Законе Республики Крым от 15 октября 2014 г. № 74-ЗРК «О размещении инженерных сооружений»6 (далее — Закон Республики Крым). Таким образом, сервитут, устанавливаемый в административном порядке, уже применяется локально в тех случаях, когда надо резко сократить издержки развития инфраструктуры.
В рассматриваемом законопроекте предлагается применять институт публичного сервитута уже на всей территории России.
Рассмотрим ситуацию, возникающую при размещении линейного объекта, с микроэкономической точки зрения. В настоящее время отношения между собственником участка и собственником линейного объекта лежат в гражданско-правовой плоскости. Оба указанных субъекта свободны заключить договор и вправе по своему усмотрению определить его условия. При этом установление сервитута для размещения линейного объекта возможно, если обе стороны придут к соглашению об этом. Как известно, для того, чтобы рынок работал эффективно, кривая спроса должна соответствовать желанию потребителей платить, а кривая предложения — отражать все производственные расходы. При совершении рыночной транзакции продавец и покупатель действуют на основании анализа своих потенциальных доходов и убытков от сделки, в результате чего она совершается при максимальном излишке как продавца, так и покупателя, что приводит к эффективному распределению предмета сделки. Когда не все затраты или выгоды сторон учтены, это чревато провалом рынка7.
С экономической точки зрения, при размещении линейного объекта имеются две проблемы. Первая связана с тем, что отношения собственника такого объекта и собственника участка мож-
ской Федерации» // СЗ РФ. 2007. № 49. Ст. 6071; ст. 8 Федерального закона от 8 мая 2009 г. № 93-Ф3 «Об организации проведения встречи глав государств и правительств стран — участников форума «Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество» в 2012 году, о развитии города Владивостока как центра международного сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СЗ РФ. 2009. № 19. Ст. 2283; ст. 16 Федерального закона от 5 апреля 2013 г. № 43-ФЗ «Об особенностях регулирования отдельных правоотношений в связи с присоединением к субъекту Российской Федерации — городу федерального значения Москве территорий и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СЗ РФ. 2013. № 14. Ст. 1651.
6 Российская газета. 2014. 17 сент.
7 См.: Макконелл К.Р., Брю С.Л., Флинн Ш.М. Экономикс: принципы, проблемы и политика: Учебник / Пер. с англ. 19-е изд. М., 2016. С. 111.
но охарактеризовать как двустороннюю монополию. Ввиду невозможности разместить линейный объект в другом месте на рынке имеется только один продавец и один покупатель, и в случае отсутствия волеизъявления любого из них сделка не состоится.
Вторая проблема обусловлена тем, что линейный объект размещается на большом количестве участков и на стороне продавца участка мы имеем большое количество лиц, с которыми надо совершить сделки (множество контрактующихся). Само их количество порождает эффект нестабильности в правах собственника объекта на результаты своего труда, что является дополнительным препятствием в установлении добровольных контрактных отношений8. Указанный эффект вызван тем, что линейный объект нельзя создать частично, в виде фрагментов на некоторых участках. Линейный объект приобретает хозяйственную ценность только в результате своей целостности, т.е. после того, как он будет размещен на всех участках в соответствии с проектом. По мере заключения сделок на размещение такого объекта на стороне его собственника создается продукт в виде комплекса обязательственных и вещных правоотношений, позволяющих разместить линейный объект с определенными характеристиками. На создание данного продукта затрачиваются определенные ресурсы. И в случае, если один из владельцев участка откажется совершить сделку, предоставляющую право на размещение линейного объекта, построить линейный объект как единое сооружение будет невозможно, и все понесенные затраты обернутся убытком для собственника объекта. Именно потенциальный размер убытков и берется в расчет собственником участка при ведении переговоров относительно условий размещения линейного объекта. От него, находящегося в положении монополиста, зависит судьба проекта в целом. Если бы такой монополист был один, то стороны сделки могли бы попытаться прийти к соглашению на основании рациональности. Например, собственник линейного объекта мог бы уплатить собственнику участка премию в размере части своего потенциального убытка в обмен на совершение сделки. Если же собственников участков много, то достоверно прогнозировать результаты переговоров с каждым из них невозможно. Кроме того, по мере заключения соглашений о размещении линейного объекта растут затраты его собственника и, как
8 См: Коуз Р. Фирма, рынок и право / Пер. с англ. Б. Пинскера. М., 2007. С. 109.
следствие, растет размер потенциального убытка, что дает собственникам участков дополнительные аргументы в переговорах об условиях размещения. При описанном развитии событий по мере продвижения процесса совершения сделок потенциальный убыток собственника объекта прирастал бы затратами на каждую совершенную сделку и аппетиты каждого нового переговорщика росли. В таких условиях собственник линейного объекта вынужден нести затраты, возврат которых не гарантирован, и затем, чтобы не потерять сделанные вложения, многократно выкупать свои же затраты у недобросовестных монополистов.
Схожая проблема возникает при размещении объектов для публичных нужд, когда альтернативы месту расположения не имеется. Она решается путем принудительного прекращения прав собственника участка с предоставлением ему полной компенсации. Однако в случае размещения линейного объекта выгодоприобретателем от такого вмешательства является не публичное образование, а частное лицо. Кроме того, участок изымается не полностью, право собственности не прекращается, в отношении данного участка устанавливается ограниченное вещное право, которое существует параллельно с правом собственности. Видимо, указанные особенности и заставили авторов законопроекта искать простое решение в трансформации отношений между продавцом и покупателем из частных в административные.
По нашему мнению, необходимости в применении чуждого частным правоотношениям публичного сервитута нет. Описанная проблема может быть решена на базе имеющегося института изъятия имущества для публичных нужд и обычного частноправового сервитута.
3. Обоснование возможности изъятия имущества для общей пользы с последующей передачей лицам частного права. Институт изъятия имущества для публичных нужд закреплен в ст. 279 ГК РФ и ст. 49 ЗК РФ. Конституционным основанием для принудительного прекращения права собственности является ст. 35 Конституции РФ, в соответствии с которой принудительное отчуждение имущества допускается для государственных нужд при условии предварительного и равноценного возмещения. По мнению Верховного Суда РФ, под государственными и муниципальными нуждами понимаются потребности публично-правового образования, удовлетворение которых направлено на достижение интересов общества (общественно полезные цели), но является невозможным без изъятия имущества, принадлежащего
частному субъекту9. Соответственно принудительное изъятие не может производиться только или преимущественно в целях получения выгоды другими частными субъектами, деятельность которых лишь опосредованно служит интересам общества.
Изложенная позиция Верховного Суда РФ двойственна. С одной стороны, он расширяет понятие государственных и муниципальных нужд, под которыми понимаются потребности, направленные на удовлетворение интересов общества. Суд в этой связи вводит понятие общественно полезной цели, что шире потребности публичного образования как системы органов власти. С другой стороны, изъятие, по мнению Суда, должно непосредственно служить интересам общества.
Представляется, что следовало бы дать более широкое толкование ст. 35 Конституции РФ, и базой для этого являются Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и практика Европейского суда по правам человека. Как разъяснил Верховный Суд РФ, в целях эффективной защиты прав и свобод человека судами должны учитываться правовые позиции Европейского суда, изложенные в решениях как в отношении России, так и других государств-участников10. Следовательно, правовые позиции Европейского суда по вопросам применения Конвенции и, в частности, ст. 1 Протокола 1 к ней могут имплементироваться в российскую правовую систему.
Согласно ст. 1 Протокола 1:
(1) каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности;
(2) никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права;
(3) предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов, других сборов или штрафов.
9 См.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ № 1 (2016). Утв. Президиумом Верховного Суда РФ 13 апреля 2016 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2016. № 11, 12.
10 См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 8.
Как видно, в данном документе предусмотрено более широкое по сравнению со ст. 35 Конституции РФ дозволение принудительно изымать имущество в интересах не только конкретных публичных образований, но и общества. Как указывает Л. Серме, ст. 1 Протокола 1 содержит три правила защиты права собственности. Первое правило является общим и предоставляет право на мирное наслаждение своей собственностью; второе касается оснований лишения владения (собственности); третье предоставляет государствам право контролировать использование собственности в соответствии с общими интересами11.
В последней четверти ХХ в. Европейский суд по правам человека выработал довольно устойчивую практику, касающуюся изъятия имущества в интересах общества. Исходя из своих правовых позиций, Суд понимает под общественными интересами не только прямые интересы государства, но и интересы повышения эффективности народного хозяйства в целом.
Так, в деле Джеймс и другие против Соединенного Королевства12 Европейский суд рассматривал спор между собственником жилого помещения и Соединенным Королевством, где был принят закон о реформировании арендных отношений применительно к жилым помещениям. В соответствии с указанным законом арендаторы жилых помещений, в случае, если договоры были заключены на длительный срок, приобретали полное право собственности с обязанностью выплатить выкупной платеж собственнику. Собственник жилого помещения, являющийся арендодателем, на основании данного закона был лишен своей собственности, что счел нарушением ст. 1 Протокола 1. В обоснование своей жалобы он ссылался на то, что был лишен собственности не в публичном интересе, а в интересе другого частного лица.
Рассматривая дело, Суд указал, что лишение собственности, которое не имеет под собой никаких других целей, кроме выгоды другого частного лица, не может рассматриваться как совершенное в «публичном интересе». Тем не менее принудительная передача собственности от одного лица другому в зависимости от обстоятельств может служить легитимным средством для обе-
11 См.: Sermet L. The European Convention on Human Rights and Property Rights. Strasbourg, 1998. P. 8.
12 Eur. Court HR. Case of James and Others v. the United Kingdom. Application No. 8793/79. Judgment of 21 February 1986. URL: hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-57507 (дата обращения: 20.07.2017).
спечения публичного интереса. Несмотря на наличие в текстах конституций, законов и судебной практики выражений «для публичных нужд», не существует принципа, который гарантировал бы понимание публичного интереса как запрещающего принудительную передачу собственности между частными лицами. Сама справедливость системы права, регулирующей обязательственные либо вещные права частных лиц, является публичным интересом и, следовательно, законодательные меры, обеспечивающие привнесение такой справедливости, могут рассматриваться как совершенные в публичном интересе, даже если они предусматривают передачу имущества от одного частного лица другому (п. 39—50).
В деле Хаканссон и Стурессон против Швеции13 рассматривался схожий вопрос о вмешательстве правительства в частные отношения посредством издания закона, предусматривавшего оптимизацию использования сельскохозяйственных земель путем принудительного выставления мелких участков на торги, в которых могли участвовать любые лица. Истцы настаивали на том, что такое изъятие собственности не может рассматриваться как совершенное в публичном интересе. Однако Европейский суд пришел к выводу, что целью вмешательства (в право собственности) было обеспечение рационализации сельского хозяйства. Это, без сомнения, легитимный «публичный интерес» в смысле ст. 1 Протокола 1, даже если это подразумевает принудительную передачу собственности от одного лица другому (п. 44).
В деле Спорронг и Лоннрот против Швеции14 применительно к пониманию публичного интереса при установлении градостроительного регулирования Европейский суд указал, что в таких сложных и комплексных областях, как развитие больших городов, государства — участники Конвенции обладают широкими пределами усмотрения в вопросах проведения своей градостроительной политики (п. 69).
Аналогичная правовая практика в отношении изъятия имущества для публичных нужд существует и в США. Изъятие имущества рассматривается государством как реализация политиче-
13 Eur. Court HR. Case of Hakansson and Sturesson v. Sweden. Application No. 11855/85. Judgment of 23 January 1990. URL: hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-57638 (дата обращения: 20.07.2017).
14 Eur. Court HR. Case of Sporrong and Lonnroth v. Sweden. Applications No. 7151/75; 7152/75. Judgment of 18 December 1984. URL: http://hudoc.echr.coe.int/ eng?i=001-57580 (дата обращения: 20.07.2017).
ской власти, именуемой eminent domain, а сам институт изъятия для публичных нужд называется taking. Данный институт был закреплен в пятой поправке к Конституции США, которая гласит, что частная собственность не может отбираться для общественного использования без справедливого вознаграждения. В оригинальном тексте данный фрагмент звучит как «nor shall private property be taken for public use, without just compensation».
В течение длительного времени суды США придерживались точки зрения, согласно которой принудительное изъятие имущества возможно только в случае, если это осуществляется в пользу публичных институтов и для публичного использования, как то: дороги, парки и т.д. И собственность не может изыматься для строительства частных домов или фабрик. Однако постепенно под общей пользой начали понимать общественное преимущество или выгоду15.
В деле Берман против Паркер рассматривался вопрос изъятия участков и построек в административном округе Колумбия для реновации территории. Собственники участков ссылались на то, что план реновации подразумевает передачу изымаемых участков другим частным лицам. Поддерживая правомочность изъятия как совершенного в публичном интересе, Верховный суд США указал, что «убогие и постыдные жилищные условия могут значить больше, чем распространение заболеваний, преступность и аморальность. Они могут также душить свободу духа путем низведения людей, которые здесь живут, до положения вещей. Они могут сделать жизнь невыносимым бременем»16.
В 1981 г. было рассмотрено дело Жители района Полетаун против города Детройт17, где речь шла об изъятии в целях общей пользы 465 акров земли для расширения завода General Motors. Верховный суд штата Мичиган установил, что в данном случае общей пользой являлось сохранение рабочих мест, которые в противном случае были бы потеряны для города, а это повлекло бы за собой снижение численности населения и уровня промышленного развития.
15 См.: Merrill T., Smith H. Property: Principles and Policies. 2nd ed. N.Y., 2012. P. 1221—1222.
16 Berman v. Parker. 348 U.S. 26 (1954). URL: supreme.justia.com/cases/federal/ us/348/26/case.html (дата обращения: 20.07.2017).
17 Poletown Neiborhood Council v. City of Detroit. 410 Mich. 616 (1981). URL: ravellaw.com/opinions/0445eadd152b5840b31ca6619c6260dc (дата обращения: 20.07.2017).
В 1984 г. в деле Департамент градостроительного управления штата Гавайи против Мидкиффа18 Верховный суд США признал допустимым принятие закона, на основании которого арендаторы земельных участков могли принудительно выкупить их у собственников. Суд счел этот закон конституционным, так как он был направлен на снижение социальных и экономических бедствий, вызванных земельной олигополией, восходящей еще к монархам гавайских островов и являвшейся сдерживающим фактором нормального развития рынка земли для жилищного строительства. Регулирование олигополии и решение проблем, связанных с ней, подчеркнул Суд, это классический случай использования eminent domain. При этом сам факт того, что собственность передавалась частным выгодоприобретателям, не означает, что изъятие производилось в частных интересах.
В США было проведено исследование судебной практики по вопросам изъятия имущества для общей пользы за период с 1954 по 1985 г. Как показали его результаты, за указанный период было рассмотрено 308 дел, касающихся применения eminent domain в том или ином виде, из них 185 дел были связаны с изъятием участков у большого количества землепользователей в целях образования большего участка, т.е. с решением проблемы возможности установления контрактных отношений в связи со множественностью контрактующихся. Дела второй по величине группы (41 дело) были связаны с решением проблемы двухсторонней монополии, когда изымаемый участок необходим для развития соседнего объекта19. В большинстве случаев выгодоприобретателями выступали лица частного права.
Таким образом, в правовой доктрине Европейского суда по правам человека и Верховного суда США понятие public use (общественное использование) был расширено до public purpose (общественно значимая цель). Под общественно значимой целью понимаются, в частности, преодоление негативных эффектов монопольного положения, борьба с бедностью и обеспечение экономического развития в целом.
Согласно ст. 7 Конституции РФ Россия является социальным государством, политика которого направлена на создание усло-
18 Hawaii Housing Auth. v. Midkiff. 467 U.S. 229 (1984). URL: supreme.justia. com/cases/federal/us/467/229/case.html (дата обращения: 20.07.2017).
19 См.: Merrill T.W. Economics of Public Use // Cornell Law Review. 1986. Vol. 72. Iss. 1. P. 97—98.
вий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Исходя из данной нормы, государственно значимыми целями можно считать в том числе обеспечение экономического развития и преодоление монополизма способами, приводящими к принудительному перераспределению собственности. В этой связи представляется, что практика Верховного Суда РФ и судов других уровней, не предусматривающая изъятие имущества с последующей передачей его лицам частного права, может быть пересмотрена без каких-либо изменений законодательства.
4. Сервитут как изъятие имущества у собственника участка. Как указывалось выше, помимо того, что предлагаемый сервитут будет устанавливаться в интересах частных лиц, а не общества в целом, существует еще одна проблема, которая заключатся в том, что сам сервитут не рассматривается как изъятие имущества.
Из буквального прочтения ст. 35 Конституции РФ следует, что принудительно может быть изъято любое имущество. В ГК РФ и ЗК РФ положения данной статьи находят развитие только в отношении земельных участков, расположенных на них построек, а в случае реквизиции — и движимых вещей. Частичные ограничения права собственности не рассматриваются как изъятие имущества и соответственно не требуют предварительного судебного контроля. Такая правоприменительная практика базируется на модели права собственности, построенной на триаде правомочий владения, пользования, распоряжения. Правомочия считаются неделимыми и не рассматриваются в контексте образования самостоятельного имущества, а ограничение в реализации одного из правомочий — как лишение (временное или постоянное) собственника его имущества.
В рамках такой модели установление сервитута понимается как ограниченное вещное право пользования чужим земельным участком20. Сервитут обязывает собственника обремененного участка претерпевать определенные ограничения своих прав, но не может обязывать его совершать положительные действия21. При этом не учитывается, что при установлении сервитута происходит образование нового объекта права — полезного свойства служащего участка путем выделения этого свойства и присоеди-
20 См.: Белов В.А. Гражданское право. В 4 т. Т. III. М., 2012. С. 334.
21 См.: Гражданское право: В 4 т. Т. 2. Вещное право. Наследственное право. Исключительные права. Личные неимущественные права / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2007. С. 150.
нения к господствующему участку. Выделяемое свойство не используется в составе служащего участка, что и позволяет присоединить его к господствующему участку. Раскрывая содержание сервитута, Г. Дернбург указывал, что «сервитут имеет в виду ценность вещи в эксплуатации. И нередко невыгода, которую сервитут причиняет служащему участку, значительно меньше выгоды, которую он приносит господствующему участку. На этом покоится народно-хозяйственная польза земельных сервитутов... Зачастую смысл сервитута бывает таков, что собственник служебного участка и субъект сервитута должны пользоваться им, один не исключая другого. При этом собственник сохраняет все совместимые с сервитутом права и подчас имеет возможность предоставлять еще и другим лицам сервитутные полномочия»22.
По мнению Ф. Келлера, при образовании участков присутствует некий элемент произвола, когда не учитываются потребности участков в свойствах друг друга: «соседние имения часто нуждаются взаимно в произведениях друг друга... Это взаимное отношение между различными имениями, из которых каждое нуждается в произведениях и т.д. другого и вызывает установление между ними известных сношений с той целью, чтобы видоизменить состояние обоюдной поземельной собственности согласно с конкретными потребностями каждого имения. Подобное же видоизменение производится так, что на основании юридической сделки в собственности одного хозяина как бы выделяется определенный положительный или отрицательный элемент, и собственности другого придается соответствующий отрицательный или положительный элемент»23.
Схожей позиции придерживался и Р. Эльверс. Он полагал, что различным действиям, которые мы можем предпринять в отношении вещи, соответствуют качества этой вещи. «Это положительное или отрицательное качество вследствие установления сервитута является изъятым из вещи; оно есть внутренняя составная часть вещи, отделенная от нее и отчужденная, но находящаяся в связи с той вещью, которая есть объект права собственности только в том отношении, что обе телесно соединены и одна является держательницею другой»24.
22 Дернбург Г. Пандекты. Т. 1. Ч. 2 / Пер. с нем. А.Ю. Блоха, А.Я. Гальперна. 6-е изд. СПб., 1905. С. 183—184, 191.
23 Keller von F.N. Pandekten. Leipzig, 1861. S. 320.
24 ElversR. Die römische Servitutenlehre. Marburg, 1856. S. 96—97.
В приведенных рассуждениях речь идет не о передаче или ограничении одного из правомочий собственником служащего участка в пользу господствующего участка. Они основаны на том, что происходит расщепление свойств объекта — служащего участка. Через сервитут одно из свойств такого участка как объекта актуального мира включается в состав господствующей недвижимости.
Важным следствием, а может быть, и причиной необходимости описанного приращения господствующей недвижимости является необходимость преодоления несоответствия между гомогенной земной поверхностью и дискретным множеством земельных участков как объектов права.
Место сервитута в преодолении указанного несоответствия можно определить следующим образом. Применительно к земле свобода усмотрения собственника, воплощаемая в его действиях, сдерживается границами земельного участка. Однако границы участка установлены в естественной системе, которая изначально возникла и существует без учета таких границ. В этой связи интерес собственника конкретного участка простирается за переделы его границ и этот интерес охватывает все, что может повлиять на принадлежащий этому собственнику участок. В то же время он управомочен регулировать деятельность только в границах своего участка. Таким образом, возникает разрыв между реальным интересом собственника, простирающимся за пределы участка, и правомочиями, существующими только внутри его границ. Типичные проявления такого разрыва регламентируются соседским правом25 и другими ограничениями права собственности. Однако право предоставляет независимым субъектам возможность и самим перераспределять соотношение правомочий таким образом, чтобы это в максимальной мере соответствовало интересам собственников. В результате такого перераспределения один объект как бы выходит за свои физические пределы, включая свойства другого (подчиненного) объекта, а подчиненный объект теряет одно из своих свойств.
Таким образом, установление сервитута предполагает изъятие определенного свойства служащего участка в целях включения этого свойства в состав другой недвижимости. И собственник господствующей недвижимости на основании того, что в ее состав
25 Под соседским правом обычно понимается комплекс правовых норм, регулирующих взаимоотношения между соседними земельными участками и определяющих права и обязанности собственника земельного участка по отношению к смежному земельному участку (см.: WielingH.J. Sachenrecht. Berlin, 2007. S. 344).
включено одно из полезных свойств служащего участка, может пользоваться этим свойстовм как своим.
Исходя из такого понимания сервитута можно утверждать, что полезное свойство служащего участка может быть изъято против воли его собственника для общественной пользы. Статья 35 Конституции РФ это не запрещает.
Напротив, анализ п. 1 ст. 274 ГК РФ свидетельствует о том, что данная норма не раскрывает всего содержания института сервитута, а является только одним из фрагментов регулирования сервитута и связана с его установлением в интересах общей пользы для обеспечения эффективного использования земель. В частности, в ней говорится о праве собственника господствующего участка требовать установления сервитута и о том, что сервитутом обеспечиваются нужды такого собственника, которые не могут быть обеспечены иным образом. Представляется, что в данном случае речь идет не о публично-правовом, а о частноправовом отношении между равными лицами. Общая польза в виде повышения эффективности использования участка предоставляет собственнику господствующего участка право требовать передачи имущества, и это право реализуется под судебным контролем.
Изъятие сервитута для публичных нужд отличается от рассмотренного выше случая установления частного сервитута. Упоминавшимися выше федеральными законами от 1 декабря 2007 г. № 310-ФЗ, от 8 мая 2009 г. № 93-ФЗ, от 5 апреля 2013 г. № 43-ФЗ и Законом Республики Крым, регулирующими особые хозяйственные ситуации, фактически предусмотрена возможность установления сервитута в порядке изъятия для публичных нужд. При этом только в одном случае, предусмотренном Законом Республики Крым, обычный сервитут скрывается под названием публичного сервитута. Однако такая подмена понятий не меняет сути, поскольку, как представляется, во всех случаях речь идет об установлении обычного сервитута.
А.О. Рыбалов, отмечая эту подмену понятий, указывает, что модель сервитута, предусмотренная Законом Республики Крым, хотя и не лишена недостатков, но вполне работоспособна, главное — понимать, что такой сервитут является не публичным, а устанавливаемым в административном порядке26. Данное отличие базируется на том, что публичный сервитут устанавливается в пользу неопределенного круга лиц, их персональный состав не-
26 См.: Рыбалов O.A. Крымский сервитут // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2016. № 10. С. 75.
известен и постоянно меняется. Напротив, сервитуты, устанавливаемые на основании указанных выше законов, имеют конкретного правообладателя, который наделяется правом пользования чужим участком: это лицо известно, и это лицо частного права.
По нашему мнению, с точкой зрения А.О. Рыбалова относительно того, что под маской публичного сервитута в описанных выше случаях скрывается обычный сервитут, необходимо согласиться по следующим причинам. Во-первых, как было проиллюстрировано выше, принудительное установление сервитута для размещения линейных объектов следует рассматривать как изъятие имущества в публичном интересе. А такое изъятие, согласно ст. 35 Конституции РФ, возможно только под предварительным судебным контролем и при условии предварительной выплаты возмещения.
Во-вторых, легитимной целью изъятия имущества в данном случае является преодоление негативных последствий оппортунистического поведения27 собственника служащего участка. Однако он может и договориться с собственником линейного объекта о добровольной транзакции. Совершение такой добровольной транзакции является приоритетным, так как она будет осуществлена при максимально возможном избытке продавца и покупателя, выгодна обеим сторонам и, следовательно, эффективна. Таким образом, до выявления злоупотребления монопольным положением со стороны собственника служащего участка оснований для применения государственного принуждения нет.
Иными словами, модель, которая описана в обсуждаемом законопроекте, является обычным частноправовым сервитутом, устанавливаемым в принудительном порядке, и позволяет прибегать к соответствующим средствам защиты, закрепленным в ст. 35 Конституции РФ.
Правовая модель, направленная на борьбу исключительно с волюнтаризмом собственников участков, уже воплощена в гл. VII.1 ЗК РФ. В частности, при изъятии земельного участка предусмотрено определение размера компенсации и направление собственнику изымаемого участка проекта соглашения о его передаче. И только в случае отказа собственника от заключения соглашения участок изымается в принудительном порядке. Эта же
27 Под оппортунистическим поведением обычно понимается поведение индивида, который старается получить одностороннюю выгоду за счет партнера, уклоняясь от соблюдения условий контракта (см.: Одинцова М.И. Институциональная экономика. М., 2014. С. 93).
модель впоследствии была предусмотрена законодателем в федеральных законах от 1 декабря 2007 г. № 310-Ф3 (ст. 152) и от 8 мая 2009 г. № 93-Ф3 (ст. 8). В данных актах также закреплена трехступенчатая процедура: 1) принятие решения об установлении сервитута; 2) направление соглашения о порядке осуществления сервитута; 3) принудительное установление сервитута в судебном порядке в случае отказа собственника.
Впоследствии в Федеральном законе от 5 апреля 2013 г. № 43-Ф3 и в Законе Республики Крым законодатель немного отступил от гарантий собственнику участка, предусмотренных ст. 35 Конституции РФ, допустив установление сервитута без заключения соглашения с собственником на основании административного акта. При этом указанными законами предусмотрено заключение с собственником участка соглашения о плате за установление сервитута. Без заключения такого соглашения сервитуарий не вправе пользоваться сервитутом. Только отказ собственника участка от переговоров или невозможность установления его местонахождения служит основанием для перехода сервитута к сервитуарию. Если же собственник участка участвует в переговорах, то спор о размере платы за сервитут может быть передан на рассмотрение суда. Данное правило свидетельствует о наличии предварительного судебного контроля при условии, что сервитуарий не вправе пользоваться сервитутом до рассмотрения судом указанного спора.
В первоначальном тексте вышеназванного законопроекта предлагалось отказаться от судебного контроля за изъятием имущества и модифицировать норму о порядке установления платы за сервитут. Если в ранее принятых законах только при отсутствии сведений о местонахождении собственника участка либо его отказе от переговоров сервитуарию предоставлялось право внести плату за сервитут в депозит нотариуса и приступить к использованию сервитута, то в первоначальной редакции законопроекта предусматривалось эти основания дополнить недостижением согласия о плате за сервитут. В случае заявления собственником участка возражений относительно размера платы она могла быть внесена сервитуарием в депозит нотариуса без заключения соглашения, а график платежей в проекте соглашения о плате считался бы согласованным. Однако в таком виде законопроект вступал в противоречие с требованиями ст. 35 Конституции РФ.
В окончательном варианте законопроекта данные противоречия устранены. Законопроект предусматривает использование уже проверенной трехступенчатой схемы: (1) принятие решения об установлении сервитута; (2) направление соглашения о порядке осуществления сервитута; (3) оспаривание решения об установлении сервитута, что приостанавливает его осуществление. После рассмотрения в судебном порядке возникшего спора либо сервитут считается установленным и сервитуарий вносит плату в депозит нотариуса или собственнику участка, либо решение об установлении сервитута отменяется.
Таким образом, в рассматриваемом законопроекте предусмотрен предварительный судебный контроль за изъятием имущества. Лицо, не согласное с условиями изъятия, вправе заявить свои возражения в судебном порядке, и до рассмотрения спора сервитут не может быть осуществлен, а следовательно, имущество не изымается. В случаях же, когда такие возражения не заявляются, следует признать, что установление сервитута происходит с согласия собственника служащего участка. Учитывая, что одной из целей данного законопроекта является решение проблем, связанных с отсутствием информации о собственниках участков и с их нежеланием вести переговоры, представляется, что выбранное решение адекватно цели. В рассматриваемом случае их молчание расценивается как согласие на установление сервитута.
5. Заключение. В настоящее время институт публичного сервитута представляет собой «резиновую» норму, за счет расширения содержания которой достигаются определенные цели, намеченные законодателем, что и наблюдается в рассматриваемом законопроекте.
Не вызывает сомнений, что назрела необходимость снижения транзакционных издержек, связанных с размещением различных линейных объектов. Размещение таких объектов, хотя и осуществляемое лицами частного права, преследует общественно полезную цель — развитие инфраструктуры. Последнее следует признать публично значимой потребностью независимо от того, на кого возложено создание того или иного объекта.
Поскольку размещение линейных объектов в большинстве случаев возможно с сохранением использования земельных участков по целевому назначению, наиболее целесообразной конструкцией представляется сервитут. К сожалению, данный институт весьма слабо развит в современном российском праве. Таким образом, законодатель оказался перед выбором: или раз-
вивать в ускоренном темпе частноправовой сервитут, или решать задачу путем расширения административного регулирования. Второй вариант обеспечивает более быстрое решение вопросов.
Между тем анализ действующих норм о публичном сервитуте для линейных объектов и норм законопроекта позволяет сделать вывод, что данный сервитут не является публичным в изначальном смысле в силу равенства субъектов правоотношения, отсутствия между ними отношений подчиненности, а также отсутствия неопределенного круга лиц, управомоченных осуществлять сервитут. Публичной является только процедура установления сервитута и его изъятия у собственника участка. Однако изъятие имущества для публичных нужд не превращает, например, право собственности лиц, которыми это имущество впоследствии получено, в административное или «публичное» право собственности. Отечественный правопорядок не знает вещных прав, кроме предусмотренных частным правом.
Представляется, что юридическая конструкция, именуемая публичным сервитутом, включает собственно публичные сер-витуты, характеризующиеся наличием неопределенного округа лиц на управомоченной стороне, и частноправовые сервитуты, предназначенные для размещения линейных объектов и установленные в интересах лиц частного права. Такое объединение обусловлено привлекательностью административного порядка установления сервитута, что, по мнению законодателя, должно снизить издержки создания инфраструктуры.
Однако установление сервитутов в административном порядке подразумевает изъятие имущества для публичных нужд. Ввиду этого ключевыми становятся три фактора, обеспечивающие законность процедуры изъятия: во-первых, наличие признаваемой правом общественной потребности и соразмерность возмещения; во-вторых, наличие предварительного судебного контроля при установлении сервитута; в-третьих, защита нарушенных прав сторон такого сервитута. Она должна осуществляться на основании норм частного права и в состязательном исковом процессе.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Белов В.А. Гражданское право. В 4 т. Т. III. М.: Юрайт, 2012.
Волков Г.А., Голиченков А.К., Хаустов Д.В. Проблемы совершенствования правового регулирования публичных сервитутов для обеспечения строительства и функционирования линейных сооружений // Экологическое право. 2006. № 2. С 16—25.
Гражданское право. В 4 т. Т. 2. Вещное право. Наследственное право. Исключительные права. Личные неимущественные права / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Волтерс Клувер, 2007.
Дернбург Г. Пандекты. Т. 1. Ч. 2 / Пер. с нем. А.Ю. Блоха, А.Я. Галь-перна. 6-е изд. СПб.: Государственная типография, 1905.
Коуз Р. Фирма, рынок и право / Пер. с англ. Б. Пинскер. М.: Новое издательство, 2007.
Макконнелл К.Р., Брю С.Л., Флинн Ш.М. Экономикс: принципы, проблемы и политика: Учебник / Пер. с англ. 19-е изд. М.: ИНФРА-М, 2016.
Одинцова М.И. Институциональная экономика. М.: ГУ ВШЭ, 2014.
Рыбалов О.А. Крымский сервитут // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2016. № 10. С. 69—76.
Рыбалов А.О. Некоторые вопросы установления публичных сервиту-тов (на примерах судебной практики) // Закон. 2016. № 6. С. 42—52.
Elvers R. Die römische Servitutenlehre. Marburg: Elwert, 1856.
Keller von F.N. Pandekten. Leipzig: B. Tauchnitz, 1861.
Merrill T.W. Economics of Public Use // Cornell Law Review. 1986. Vol. 72. Iss. 1. P. 61—116.
Merrill T., Smith H. Property: Principles and Policies. 2nd ed. N.Y.: Foundation Press., 2012.
Sermet L. The European Convention on Human Rights and Property Rights. Strasbourg: Council of Europe Publishing, 1998.
Wieling H.J. Sachenrecht. Berlin; Heidelberg: Springer, 2007. DOI: 10.1007/978-3-540-37404-6.
COMPULSORY CREATION OF EASEMENTS FOR PUBLIC PURPOSES
Anton V. Krivozubov
Institute of State and Law, Russian Academy of Sciences
10, Znamenka str., Moscow 119019, Russian Federation
E-mail: a.krivozubov@outlook.com
In May 2017, the Government of the Russian Federation introduced a bill, providing the rules on compulsory creation of easements by administrative proceedings. The submitted bill contains legal constructions, which have already been tested locally, during preparation to the Olympics of 2014, and also in course of development of the territories of New Moscow and Crimea. To legitimize the compulsory creation of easements, the Government suggests to expand the construction of public easement, enshrined in art. 23 of the Land Code of the Russian Federation.
However, the idea of a public easement and the concept, suggested in the bill are essentially different. Public easement empowers the public as an uncertain group of people. In the case of an easement established for construction in public purpose, an uncertain group of people is only an indirect beneficiary but the empowered person is a certain private one. This private person is to exercise all the rights arising from easement.
The point of this article is that compulsory easement suggested in the bill is a taking for public purpose. In modern Western legal tradition, the concept of public purpose encompasses the issues of construction of objects, which will be used directly by public authorities or by uncertain public as well as issues of reallocation of resources to improve the efficiency and public wealth. The latter cases also can be connected with construction of new objects.
By its very essence, easement is a legal concept which provides by deed a seizure of certain qualities of (subordinate) res to connect the respective qualities to (dominant) res. Consequently, compulsory imposition of easement is a taking of certain qualities of a property with the following transfer of the respective qualities. Thus, the compulsory easement may be imposed only under judicial control and with full compensation to the owner, as it set out in art. 35 of the Constitution of the Russian Federation.
8 Easement, public easement, taking for public needs, public need, public purpose, monopoly, efficiency, restrictions of ownership.
REFERENCES
Belov, V.A. (2012). Grazhdanskoepravo. [Civil Law]. In 4 vol. Volume III. Moscow: Yurait. (in Russ.).
Coase, R.H. (1988). The Firm, the Market and the Law. Chicago; London: The University of Chicago Press. [Russ. ed.: Coase, R.H. (2007). Firma, rynok i pravo. Translated from English by B. Pinsker. Moscow: Novoe Publ.].
Dernburg, von H. (1884). Pandekten [Pandecta]. Erster Band. Berlin: Verlag von H. W. Müller. [Russ. ed.: Dernburg, H. (1905). Pandekty. In 4 vol. Volume 1. Part 2. Translated from German by A.Yu. Blokh and A.Ya. Gal'pern. 6th ed. Saint Petersburg: Gosudarstvennaya tipografiya].
Elvers, R. (1856). Die römische Servitutenlehre [Roman Doctrine of Easement]. Marburg: Elwert. (in Germ.).
Keller von, F.L. (1861) Pandekten [Pandecta]. Leipzig: B.Tauchnitz. (in Germ.).
Makkonnell, K.R., Bryu, S.L. and Flinn, Sh.M. (2011). Economics: Principles, Problems, and Policies. 19th ed. Linkoln: McGraw-Hill. [Russ. ed.: Makkonnell K.R., Bryu S.L. and Flinn, Sh.M. (2017). Ekonomiks: printsipy, problemy ipolitika: Uchebnik. 19th ed. Translated from English. Moscow: INFRA-M].
Merrill, T.W. (1986). Economics of Public Use. Cornell Law Review, 72(1), pp. 61—116.
Merrill, T.W. and Smith, H.E. (2012). Property: Principles and Policies. 2nd ed. New York: Foundation Press.
Odintsova, M.I. (2014). Institutsional'naya ekonomika [Institutional Economics]. Moscow: GU VShE. (in Russ.).
Rybalov, O.A. (2016). Krymskii servitut [Crimean Easement]. Vestnik ekonomicheskogo pravosudiya Rossiiskoi Federatsii [The Herald of Economic Justice of the Russian Federation], (10), pp. 69—76. (in Russ.).
Rybalov, A.O. (2016). Nekotorye voprosy ustanovleniya publichnykh servitutov (na primerakh sudebnoi praktiki) ^erleln Issues of Establishing Public Easements (as Illustrated by Courts Practice)]. Zakon, (6), pp. 42—52. (in Russ.).
Sermet, L. (1998). The European Convention on Human Rights and Property Rights. Strasbourg: Council of Europe Publishing.
Sukhanov, E.A. ed. (2007). Grazhdanskoepravo. V41. T. 2. Veshchnoepravo. Nasledstvennoe pravo. Isklyuchitel'nye prava. Lichnye neimushchestvennye prava [Civil Law. In 4 vol. Volume 2. Real Right. Inheritance Law. Exclusive Rights. Personal Non-property Rights]. Moscow: Wolters Kluver. (in Russ.).
Volkov, G.A., Golichenkov, A.K. and Khaustov, D.V. (2006). Problemy sovershenstvovaniya pravovogo regulirovaniya publichnykh servitutov dlya obespecheniya stroitel'stva i funktsionirovaniya lineinykh sooruzhenii [Problems of Improvement of Legal Regulation of Public Easements for the Construction and Operation of Line Infrastructures]. Ekologicheskoe parvo [Environmental Law], (2), pp. 16—25. (in Russ.).
Wieling, H.J. (2007). Sachenrecht [Real Right]. Berlin, Heidelberg: Springer. DOI: 10.1007/978-3-540-37404-6. (in Germ.).
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Кривозубов Антон Вячеславович — магистр права Манчестерского университета, аспирант сектора сельскохозяйственного и земельного права Института государства и права Российской академии наук.
AUTHOR'S INFO:
Anton V. Krivozubov — LL.M (University of Manchester), Post-Graduate Student of the Agrarian and Land Law Department, Institute of State and Law, Russian Academy of Sciences.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:
Кривозубов А.В. Принудительное установление сервитута для публичных нужд // Труды Института государства и права РАН / Proceedings of the Institute of State and Law of the RAS. 2018. Том. 13. № 1. С. 122—144.
FOR CITATION:
Krivozubov, A.V. (2018). Compulsory Creation of Easements for Public Purposes. Trudy Instituta gosudarstva i prava RAN — Proceedings of the Institute of State and Law of the RAS, 13(1), pp. 122—144.
