CC BY
273
XXI века, в пример можно привести духовную музыку Георгия Васильевича Свиридова: «Неизреченное чудо», «Песнопения и молитвы».
Библиографический список
1. Антипова Т. Виктор Калинников как представитель Новой московской школы церковной музыки // Гимнология. - 2000. - .№2. - С. 610-618.
2. Астафьева Л.Е. Функции диалога культур в генезисе знаменного распева (на материале Нового направления в духовной музыке): Авто-реф. дис. ... канд. культурологи / КГУ им.
Н.А. Некрасова. - Кострома, 2007. - 232 с.
3. Левашёв Е.М. Традиционные жанры православного певческого искусства в творчестве русских композиторов от Глинки до Рахманинова. 1825-1917. - М.: Независимый Издательский Центр «ТехноИнфо», 1994. - С. 105.
4. Лисицын М.А. О новом направлении в русской церковной музыке // Русская духовная музыка в документах и материалах. - М.: Языки русской культуры, 2002. - Т. 3. - С. 525-561.
5. Рахманова М.П. Новое направление в духовной музыке: исторические тенденции и художественные процессы // История русской музыки - М., 2004. - Т. 10Б. - С. 392-456.
УДК 931; 008.001
Е.Ю. Груздева
ИЗУЧЕНИЕ КУЛЬТУРЫ ДРЕВНЕГО ЕГИПТА В РОССИИ НА РУБЕЖЕ Х1Х-ХХ ВЕКА
Статья посвящена рассмотрению причин возникновения и роста интереса к культуре и религии Древнего Египта на рубеже Х1Х—ХХ вв. в России. Данная работа затрагивает вопрос формирования основ египтологии в России, рассказывает о В.С. Голенищеве и Б.А. Тураеве, ставших первыми русскими египтологами. Проводится анализ понимания культуры Египта В.В. Розановым.
Ключевые слова: Древний Египет, Серебряный век, египтология, В.С. Голенищев, Б.А. Тура-ев, В.В. Розанов.
Европейское общество начала XIX века заинтересовалось Египтом и его культурой после завоевательной кампании Наполеона Бонапарта в 1798 году. Но в первой половине XIX века не существовало самостоятельной дисциплины, которая бы занималась изучением истории Древнего Египта, в связи с недостаточностью достоверных знаний об этой цивилизации. Но уже к середине XIX века было накоплено большое количество археологических сведений о правителях Египта, были атрибутированы многие гробницы, мумии, храмы, обелиски. Ученые пытались систематизировать полученные сведения. Так, немецкий ученый Карл Рихард Лепсиус издает двадцатитомное собрание египетских и эфиопских памятников под названием ‘^епктакг аш Agypten иМ Athюpien” (Памятники Египта и Эфиопии). Кроме того, им были изданы работы “Chronologie der Agypter” (Египетская хронология), “Kбшgsbuch der аКеп Agypter” (Книга древнеегипетских фараонов). Во Франции выходят работы Огюста Мариетта, Г астона Масперо, в Америке - Джеймса Хенри Бре-стеда.
Для россиян Египет всегда был привлекателен. Несмотря на то что Древняя Русь после принятия христианства воспринимала страну фараонов сквозь призму Библии, где Египет представлен языческим государством, которое преследует почитателей единого Бога, в народных духовных стихах содержатся упоминания о Египте как средоточии древней премудрости. В некоторых из них уцелело даже название «страна Кеми» -именно так называли Древний Египет сами египтяне. В XIX столетии Египет вновь «пришёл» в Россию - уже на волне западноевропейской культуры. В это время русская культура пережила настоящее «египетское возрождение». Несмотря на то что русские не были первооткрывателями Египта, как французы, и не обладали старой школой египтологии, какие были в Англии, Германии, Франции, русское общество в период с 1870-х по 1920-е гг. также переживало всплеск интереса к Египту на волне зарождения отечественной египтологии.
Первым русским профессиональным египтологом можно считать Владимира Семеновича Голенищева. Родившийся в семье состоятельно-
© Е.Ю. Груздева, 2009
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 4, 2009
275
го купца и получивший прекрасное домашнее образование, он еще в юношеские годы увлекся египтологией и был страстно привязан ко всему, что имело отношение к Египту.
В состав его коллекции египетских древностей, широко известной во всем мире, вошло около 6 тысяч памятников египетских древностей, среди которых самыми знаменитыми стали Московский математический папирус, папирус с записью «Путешествие Уну-Амона», Фаюмские портреты (позднее эта коллекция явилась основной составляющей египетской коллекции Государственного московского музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина и была помещена в специально предназначенном для этого зале, который, по рекомендации самого Голенищева, был оформлен как египетский храм [2]). Коллекция фаюмских портретов, которые в истории искусства принято считать самыми ранними образцами портретной живописи, принесла ему особую известность. Такого рода портреты были обнаружены в XIX веке в древних гробницах Фа-юмского некрополя и представляли собой доски с живописным изображением лиц умерших вместо традиционных для египетских захоронений скульптурных масок. Когда зимой 1888/89 г. Голенищев узнал об этих находках, он сразу же отправился к месту раскопок. Вот что газета «Новое время» сообщала о поездке Голенищева: «Посетив Фаюмский оазис, где в эпоху императора Антония были расположены римские легионы. Голенищев вывез 20 портретов той эпохи, писанных... на кипарисовых досках. Они поражают свежестью красок и удивительно метко схваченными особенностями изображенных лиц - египтян, римлян, греков» [2, с. 160].
К несчастью, Голенищеву все же пришлось расстаться со своей коллекцией египетских древностей. Тяжелое финансовое положение его семьи, в котором она оказалась после войны с Японией, поставило его перед необходимостью продажи знаменитого собрания ценностей. Коллекция Голенищева была настолько хороша, что ходили слухи, будто бы Америка предлагала ученому 500 тысяч рублей, столько же был готов дать Британский музей. Однако сам ученый хотел, чтобы его собрание ценностей осталось в России, что и произошло после приобретения коллекции Государственным московским музеем изобразительных искусств им. А.С. Пушкина в 1909 году.
Впервые В.С. Голенищев совершил путешествие в Египет в 1879 г., но он не ограничивал маршруты своих 30 экспедиций лишь долиной Нила, свои исследования он проводил также к востоку и западу от Нила.
В течение своей жизни Голенищев сделал много немаловажных открытий, перевел огромное количество манускриптов, систематизировал памятники. Несомненной гордостью Эрмитажа, где работал Голенищев, и его собственной коллекции были папирусы. В ходе работы с египетскими папирусами Эрмитажа Голенищев обнаружил, что «Папирус №1 Санкт-Петербурга» состоит из двух литературных произведений. А в 1881 г. В.С. Голенищев открыл «Сказку о потерпевшем кораблекрушение», которую называют прекрасным образцом среднеегипетского языка.
Голенищев занимался не только поиском и приобретением новых памятников культуры Египта, но и проверкой копий известных уже текстов. Результатом таких перепроверок стало обнаружение довольно большого числа ошибок и неточностей в работах, опубликованных его предшественниками, в частности, Р. Лепси-усом.
Работы Голенищева выходили в Париже, Каире, Берлине, Лейпциге. Часть его отчетов вышла в свет в «Записках Восточного Отделения Русского археологического общества» и в «Известиях Российского археологического общества».
Голенищев стал основоположником египтологии не только в России, но и в самом Египте. В 1923 году он основал в Каирском университете кафедру египтологии.
Последователем Голенищева стал Борис Александрович Тураев, который начал свои занятия египтологией у О.Э. Лемма, Г. Масперо, много работал в музеях Германии, Англии, Франции, Италии, собирая данные для работы, посвященной культу бога Тота.
Тураев опубликовал статьи «Письмо из эпохи Нового царства, помещенное на глиняном блюде», «Поздние заупокойные папирусы иероглифического письма», вышли два выпуска его «Статуй и статуэток Голенищевского собрания». Среди его работ над памятниками собрания В.С. Голенищева были заметки об одном из иератических папирусов собрания. После его смерти были изданы «Египетские рельефы с изображением погребальных процессий Музея Изящных искусств», вышла работа «Древний Египет».
Он начал читать курс лекций по истории древнего Востока. В 1935 году была опубликована «История древнего Востока», ставшая первым трудом обобщающего характера по истории древнего Востока в России. Одной из крупнейших работ Б.А. Тураева является «Египетская литература».
В России Египтом интересовались не только ученые, но и представители литературных кругов, среди которых были такие деятели своего времени, как Василий Розанов, Дмитрий Мережковский, Константин Бальмонт, Вячеслав Иванов, Андрей Белый, Валерий Брюсов, Владимир Соловьев и др.
Среди писателей и поэтов обозначилась тенденция к переводческой деятельности. Правда, стоит отметить, что подобную деятельность можно определить как переводческую весьма условно, так как древнеегипетского языка литераторы не знали, а свою цель видели в том, чтобы интереснее передать сюжет текста, опыт, мудрость и экзотику Египта. Бальмонт относительно своих переводов древнеегипетской поэзии в «Крае Озириса» писал: «Переводя эти Египетские песни на Русский язык, я делаю не переводы в научном смысле, а скорее перепевы их» [1, с. 238]. Кроме того, писатели очень часто использовали памятники древнеегипетской словесности для декорирования произведений на египетские темы.
Интерес к Египту в России был вызван не только его культурой, но также и религией. В этот период Церковь в России находилась в кризисе, что было связано с большим количеством научных открытий, подвергавших сомнению существование Бога. Недовольство многих вызывало и нежелание Церкви поднимать обсуждение вопросов, связанных с разводом, положением незаконнорожденных детей. Стараясь найти выход из духовного кризиса, многие творческие люди, известные деятели Серебряного века, делали попытки реформации христианских догматов, обращаясь к древним восточным религиям, особенно к религии Египта. Тураев в предисловии к своей книге «Египетская литература» о причине такого интереса со стороны общества пишет: «Может быть, для нас, современников XX века от Р.Х., имевших несчастье видеть поруганным все то, чем мы жили и во что верили, и пережить банкротство нашей европейской цивилизации, не будут лишены интереса памятники, в которых вылилась душа великого культурного народа за двадцать веков и раньше до начала нашего летоисчисления. То стремление к правде к единому светло-
му и благостному Божеству, которое проходит красной нитью по всем произведениям высших представителей этой цивилизации, генетически связанной с нашей, может быть и для нашего времени будет поучительно» [6, с. 3].
Нельзя сказать, что люди, увлекшиеся культурой Египта, его религией, в одночасье перестали придерживаться христианских взглядов. Они не столько пытаются противопоставить христианство в целом и православие, в частности, другим религиозным представления, сколько пытаются найти в этих представлениях живительный источник для христианства, обнаружить ту точку, с которой можно было бы вести новый отсчет времени в духовном становлении народа.
Кризис современной европейской цивилизации чувствовал и Розанов. Причину он увидел в отказе и даже вражде по отношению к языческим религиозным представлениям. Как и многие другие деятели Серебряного века, Розанов пытается найти возможность пробудить духовность народа. Главным способом для него становится привнесение в христианство языческих традиций, которые, как ему кажется, стали бы тем живительным источником, которые питали бы христианство, пробуждая «музыку души».
Христианство представляется Розанову религией холодной, которую надо наполнить теплом, столь необходимым человеку. Такое тепло Розанов находит в культуре Древнего Египта. Древнеегипетская тема получила свое развитие в его статьях «О древнеегипетских обелисках» (1899), «О древнеегипетской красоте» (1899), «Египет» (1906). Кроме того, была задумана работа под названием «Из восточных мотивов», которая не была опубликована полностью при жизни автора. Были изданы три выпуска книги в сентябре, ноябре 1916 года и январе 1917 года.
Интерес к Египту у Розанова вырос, прежде всего, из его интереса к проблеме семьи, пола, брака. Строго говоря, необходимо отметить, что при всей любви Розанова к Египту, его интерес к религии этой цивилизации, представления его о Египте нельзя назвать до конца исторически точными и достоверными. Розанов постепенно складывает свой миф о Египте как цивилизации, являющей оплот истинного миропонимания, идеального взгляда на материнство и семью, отношения человека и Бога. Так, Розанова восхищало изображение Изиды, кормящей грудью младенца Гора, поскольку в нем он видел утерянный
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 4, 2009
277
ныне идеал отношения к материнству, семье. Недаром он позже напишет П.П. Перцову, находящемуся в тот момент в Италии, письмо, в котором просит найти для него статуэтку или плитку песчаника с триадой Озириса, Изиды, Гора.
Розанов во многих своих суждениях о Египте опирался на египетскую живопись, утверждая, что через зрительное впечатление смысл, суть культуры понять гораздо легче, и понимание это будет намного глубже, нежели через письменные источники, так как в них отражено, как казалось Розанову, лишь обыкновенное, несущественное. Он писал: «Самих фараонов и вообще людей и политики мне вовсе не нужно; равно всяких “писцов” и “воинов”, вообще публицистики египетской не нужно» [3, с. 498]. Его мало интересует хронология исторического развития и становления Египта. Даже совсем не интересует. Единственное, что важно для Розанова, - образ мыслей людей, их мироощущение.
Центральной темой творчества Розанова была тема семьи, пола, сексуальных отношений. Именно в культуре Древнего Египта, как кажется Розанову, эти темы получили действительно правильное понимание. О большом значении для египтян пола, брака, по Розанову, говорит «сплошное неприличие» египетских изображений. «И - везде неприличие, “показать нельзя”. Везде фаллы -стоящие, огромные. “С неприличия-то и начинается религия” (я). “Пока прилично - еще ничего нет”. Нет храма, молитвы» [5, с. 1461]. В этом неприличии, как кажется Розанову, и есть естественная человеческая природа, отрицая которую можно лишь уничтожить самого человека.
В египетских изображениях мыслитель видит то тепло, нежность, ласку, которых не хватает хри-
стианству. Розанов меньше всего хочет отвергнуть христианство, но, тем не менее, он уверен в необходимости его преобразования. В своих работах Розанов пытался найти путь, по которому язычество могло бы придать христианству новые краски, и путь он этот видит в слиянии христианства с теплом языческих религиозных представлений.
Культура Серебряного века часто отражала духовный поиск людей того времени, стремление к преобразованиям в момент предчувствия грядущих изменений. Неустойчивость, зыбкость привычного мира, когда рушится жизненный уклад, рассыпаются прежние идеалы, заставляет людей обращаться к древним мирам, которые с высоты прошедших веков кажутся твердынями, как пишет Мережковский, вечными.
Библиографический список
1. Бальмонт К. Край Озириса. Египетские очерки. - М., 1914.
2. Демская А.А. Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. - М.: Искусство, 1979.
3. Розанов В.В. Сочинения. - М.: Советская Россия, 1990.
4. Розанов В.В. Сочинения: Иная земля, иное небо. Полное собрание путевых очерков, 18991913 гг. / Сост., коммент. и ред. В.Г. Сукача. - М.: Танаис, 1994.
5. Розановская энциклопедия / Сост. и гл. ред. А.Н. Николюкин. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2008.
6. Тураев Б.А. Египетская литература. - СПб.: Журнал «Нева»; «Летний Сад», 2000.
