CC BY
97
2. Вп;Ч>11| ОСЛуЖРОпиг pi'AII I ПОЛНО-II|.'.IHCTUl.'HHblt' чтения при архиерейской домовой церквп//Том еплрх. ведомости. 1892. N«20. С. 2-13!
3 Вискресныс чтения для беженцев и г. Томске в 1916 i // Тим. еппрх. ведомости. 1917. N«5. С. 133-136.
-1 ГАНО. Ф. 159 Оп. 1. Д. 43. Л. 161 - 162.
5. ГАРФ. Ф. Р-3431. Он. I. Д. 395. Л. 3 об.
6. ГАТО Ф. 3. Он. 14. Д. 55. Л. 46.
7. ГАТО Ф. 184. Оп 1. Д. 29. Л. 3 об.
8 Двп собрания в читальном зале при архиерейском до .чем // Том. епарх ведомости. 1917. Ni4. С. 112-115.
9. Душеполезное чтение. 1Я62. Ч. 1. С 315.
10. Историческая переписка о судьЗах Православной церкви. М., 1912. 220 с.
! 1. Карамзин Н. М. История государства Российского / Н. М. Карамзин. М.: ЭКСМО, 2002. 1021 с.
12. Лсщенко В. Ю. Русская семья (XI - XIX вв.): моногр. / В. Ю- Лещенко. СПб.: СПГ'УТД, 2004. 607 с.
I 3. Лосский II. О Характер русского народа: кн. 1 / И.О. Лосский. Посев, 1957
14 Наука и христианство // Тооол епарх. ведомости. 1887. IV I/. С. 383
15. Определение Святейшего Синода//Тобол. епарх. ведомости. 1882. N«23-24. С. 260.
16. Полунов А. Ю. Под власгыо обер-прокурора / А. Ю. По-лунов. М., 1996. 2.32 с
17. Права и обязанности пресвитеров но основным законам и церковпо-грлжданским постановлениям Русской цер-
кви: ч. 1 Служебные права н обязанности пресвитеров но каноническим постановлениям христианской церкви и учрежденным постановлениям Русской церкви: Полное и систематическое изложение канонических постановлений христианской церкви и действующих церковно-граждан-ских постановлений Русской церкви относительно всех служебных прав и обязанностей пастырских, как-то: учительства, воспитания и духовного руководствования, священнодействия, заведования церковной собственностью и церковного письмоводства. Киев, 1884. 458 с.
18. Религиозно-нравственные чтения три архиерейской домовой церкви//Том. епарх. ведомости. 1890. N«7. С. 22-33.
19. Розанов В. В. Среди художников / В. В. Розанов. М., 1994. 351 с.
20. Фабрика Ю. А. Церковь и армия в России: военно-исторический очерк / Ю. А. Фабрика. Новосибирск: Издано при Русском православном хоре «Сибирские певчие», 1997. 134 с.
21. Федотов Г. Г1. Письма о русской культуре / Г. П. Федо-тов//Русская вера, М., 1992. С. 462 - 478.
22. Шаповалов I1. Ф Истоки и смысл российской цивилизации / №. Ф. Шаповалов. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2003. 621 с.
ЕЛИЗАРОВА Наталья Владимировна, аспирант кафедры отечественной истории.
Статья поступила в редакцию 12.09.06. © Елизарова Н. В.
УД« "0 1 Л. А. НЕВАРОВ
Омский государственный технический университет
Б. А. ТУРАЕВ — ОСНОВОПОЛОЖНИК РУССКОЙ ЕГИПТОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКИ
В статье представлен историографический анализ основных научных трудов одного из лучших отечественных египтологов, историка древнего мира Б.А. Тураева, в основном в области древнеегипетской религии.
В последние годы в России наблюдается заметное усиление интереса к египтологии. Об этом свидетельствует не Только переиздание многих научных трудов по Древнему Египту, созданных русскими историками-египтологами конца XIX — нач. XX вв.(в том числе переизданы книги академика Б.А. Тура-еиа, санкт-петербургскими издательствами "Журнал Нева" и "Летний сад"), но и публикация целого ряда новых книг, в частности труды В. В. Солкина "Солнце властителей. Древнееппичская цивилизация эпохи рамессидов" (VI., 2000) и "Египет: вселенная фараонов" (М., 2001), Д. Б. Пр\ сакова "Природа и человек I) Древнем Египте" (М., и "Раннее государством Древнем Египте" (VI., 2001), А. О. Большакова "Человек и его Двойник. Изобразительность и мировоззрение в Египте Старого царства" (СПб., 2001), Т. А. Шерковой "Рождение Ока Хора: Египет на пути к раннему государству" (М., 2004), посвященных различным аспектам древнеегипетской цивилизации.
Содержание этих книг свидетельствует, что в русской египтологии, так же как и вообще в мировой египтологии, идет в настоящее время интенсивный процесс переосмысления многих пока еще доминирующих в исторической литературе представлений о социально-экономической и политической истории Древнего Египта, о бытовой и духовной жизни древних египтян. К этому переосмыслению побуждает египтологов новый фактический материал, полученный археологами на территории Египта в последние десятилетия. С другой стороны, совершенствование знаний древнеегипетского языка дает ег иптологам возможность по-новому прочитать давно известные древнеегипетские документы и позволяет проникнуть в содержание многих из таких древнеегипетских текстов, которые прежде были для них загадкой.
Существенно важным, для современной отечественной исторической науки о Древнем Египте остается изучение и переосмысление научных трудов
русских востоковедов XIX — нач. XX вв., т.к. их исследования вывели российских ученых, занимающихся древней историей, на первые роли в мировой науке, наряду с представителями востоковедения таких стран, как Англия, Франция, Германия.
В 70-х и 80-х годов XIX в. интерес к Древнему Египту в России был огромным. Многие ученые, работавшие в области смежных дисциплин, посвящали свой труд также и стране фараонов (например, работы В. В. Стасова: «Древнейшая повесть в мире» (по поводу сказки о двух братьях) и «Зодчество древнего Египта», а также А. В. Прахова. «Истории древнего Египта»; более того, профессор Ф.Ф. Соколов, один из учителей Б.А. Тураева, стал подробно касаться некоторых вопросов древнеегипетской истории в своих исторических курсах в Петербургском университете.)
Несмотря на все это, в начале девяностых годов 19 века еще нельзя было говорить о существовании русской науки о древнем Египте. Были талантливые ученые, такие как Владимир Семенович Голенищев, которого в знании древнеегипетской грамматики можно, пожалуй, сравнить с главой берлинской египтологической школы А. Эрманом, а в некоторых аспектах изучения Древнего Египта даже превосходил его, кроме того, еще один ученый, также много положивший груда на дело исследования египтологии в России, — это Оскар Эдуардович Лемм. Он, в самом начале своей научной деятельности, занимался изданием текстов, причем преимущественно интересовался религиозными памятниками Древнего Египта. О. Э. Лемм недолго занимался египтологией; он скоро ушел в коптоведение, в области которого, лингвистически связанной с древним Египтом, он и работал всю свою остальную жизнь. Но главной его заслугой считается, что он первым, с 1887 года, стал читать в русской высшей школе (на факультете восточных языков Петербургского университета) египтологию. Слушателей у него было немного, но среди них был Б. А. Тураев, тот, кто впоследствии фактически создал русскую науку о Древнем Египте. Очень значительная и при том важнейшая часть научных трудов B.C. Голенищева, О.Э. Лемма и Других исследователей печаталась за границей, на иностранных языках, и по большому счету, была недоступна в России. В университетах еще не было постоянных представителей египтологии, а в связи с этим не было ни египтологической школы, ни соответствующей научной традиции. Но к середине 90-х годов XIX века положение изменилось.
Возникновением египтологии в России мы обязаны академику Борису Александровичу Тураеву. Велика и разнообразна деятельность Тураева, с одной с тороны, это большой ученый, ведущий науку к новым путям, а с другой - профессор университета, знакомящий студенческую молодежь с далеким миром Древнего Востока. Вместе с тем он и энергичный музейный работник, и умелый популяризатор, способствующий подъему интереса к Египту и древнему Востоку в самых широких массах. Как о нем писал академик И.Ю.Крачковский: «Б. А. Тураев был, вероятно, последним историком классического Востока, который мог обнять в своем широком синтезе историческое развитие всех стран древности и чувствовать себя авторитетом в оценке всех сторон их культуры»[1). Как ученый, Б. А. Тураев подошел к Египту гораздо шире, чем его предшественники. По свидетельству Е. Г. Кагарова, Тураев заинтересовался историей Древнего Востока в гимназии под влиянием курса Священной истории[2]. Этому способ-
ствовало широкое историческое образование, полученное им на историко-филологическом факультете Императорского С.-Петербургского университета. В лице Б. А. Тураева мы имеем первого в России историка древнего Египта, притом вооруженного строгим историческим методом, что выделяло его даже в ряду западноевропейских египтологов, являющихся почти исключительно филологами. Все его работы составлены на основании первоисточников, которые он прекрасно знал и понимал. Он мог разбираться в самых трудных поздних иероглифических и иератических текстах, присоединяя к широте историка точность филолога.
Для Б. А. Тураева история Древнего Востока всегда представлялась как единый процесс, видное место в котором принадлежало Египту. Конечно, он не мог ее завершить, как это делали очень многие историки кон. XIX — нач. XX вв., такимичисто внешними рамками, например, как, покорение Персидской державы Александром Македонским. И в своем главном труде, первом в своем роде в России, в вышедшей в 1911-1914 годах, а затем 1935-1936 гг. тремя изданиями своего рода сводке работ значительной части жизни Тураева, в „Истории Древнего Востока", он прослеживает судьбы культуры Древнего Египта также и в эпохи эллино-римского владычества вплоть до окончательной гибели ее. Такого рода обзора истории не дал ни один западноевропейский ученый. В нем нашли место все стороны культуры: наряду с политической историей Борис Александрович дает параллельно и историю социальных отношений, историю религии, литературы и т. д.
Детально рассматривалась история религии, к которой Тураев относился с особенным интересом. К этой отрасли науки принадлежит и его первая большая работа, вышедшая в 1898 г., которая является его магистерской диссертацией — «БогТот. Опыт исследования в области древнеегипетской культуры». (Записки историко-филологического факультета Императорского С.-Петербургского университета. ХЬУ1, 1898).
В предисловии к этой работе он пишет: «История религиозных представлений древних египтян является, несомненно, одним из основных элементов истории их культуры; последняя может быть понятна только при основательном знакомстве с первой. Между тем, до последнего времени именно этот отдел египтологии был наиболее запутан, несмотря на всю ту массу труда, какая была положена на его разработку. Здесь-то и сказались наиболее неблагоприятно последствия унаследованных еще от древности традиционных взглядов на египетскую культуру и характер работ первых египтологов. Только в самое последнее время Г. Масперо удалось стать во многих отношениях на настоящую почву и на более верный путь к решению вопросов египетской религии и мифологии»^). И далее: «Предлагаемая работа ставит своей задачей исследование одного такого частного вопроса в этой области и стремится проследить на основании доступного материала историческое развитие представлений древних египтян о божестве, в котором они олицетворяли свою культуру, с именем которого они соединяли представление об идеале правды и премудрости и которое, хотя и в иноземной оболочке, пережило создавшую его цивилизацию для более широкой роли, продолжая напоминать о ней еще долго в литературах более молодых народов»^],
В этой работе Тураев решительно противостоит взгляду, в его время весьма распространенному и
до сих пор окончательно не преодоленному, на египетскую культуру, и в частности на религию, как на нечто неподвижное, закостеневшее в своих формах и не знающее развития. Его книга (диссертация) намечает ряд этапов в эволюции представлений о боге Тоте, этом верховном древнеегипетском маге и покровителе книги, тайных знаний. Мы узнаем из работы Тураева, что многие „исконные" свойства бога Тота таковыми не могут быть признаны. Так, в качестве бога измерения и числа, Тот появляется на памятниках лишь в эпоху Среднего Царства. Тогда же он приобретает свойства бога справедливого и бога судьи, бога, который создает древнеегипетские иероглифы. Только в Новом Царстве Гот предстает перед нами в виде павиана, образ, казалось, неразрывно с ним связанный и тогда же впервые мы встречаем точно формулированной функцию Тота относительно египетской науки или того, что ее заменяло. Магическая сила Тота не имеет пределов, а как бог меры и числа, он становится божеством финансовой жизни государства, а также строительного искусства. Лишь в поздние эпохи „в представлении лучших людей времени, в лице Тота явился образ благого и премудрого бога, олицетворяющего собой выработанную веками культуру. Наконец, в греческое время, в эпоху все растущего синкретизма, То г на стенах храма в Эдфу называется „сердцем Ра", то есть олицетворением премудрости верховного божества, Создателем Мира (своеобразным Богом-Демиургом). Его культ во времена позднего эл^ линизма соединяе тся с культом бога Гермеса, и тогда же он получает эпитет «Трижды Величайшего». Такой Тот мог удовлетворить, говорит академик Тураев, и семитов, и греческих философов всех направлений до евгемеризма и неоплатонизма. В заключительной час ти своей работы автор рассказывает о женских дополнениях бога Тота, например, о богинях Сешат и Техи. Приведенные мысли, базируюющиеся на тщательно разобранных показаниях источников, показывают, как отчетливо сознавал Тураев развития представлений египтян о божестве и как пишет Е.Г. Катаров «Содержание этой выдающейся по строгости (исторического. - А. Н.) метода и осторожности выводах книги, представляющий собою весьма ценный вклад в историю египетской религии»[5|.
Точно таких же взглядов о развитии египетской религии Б. А. Тураев приводит и в «Истории древнего Востока» (СПб., I,-1911, II-1912. = М., I- 1935, II-1936.) Здесь, пожалуй, особенно важна данная им глубокая характеристика египетского этического монотеизма в эпоху Нового Царства. В этом труде, «...в отчетливой форме обрисованы политическая, бытовая, религиозная и художественная стороны жизни Древнего Востока. Мы не находим в этой книге и тени обычного схематического способа изложения: вместо бледных общих мест и отвлеченных построений перед нами мастерская историческая картина, яркость которой еще более усиливается благодаря значительному количеству подлинных текстов, введенных в изложение. Б. А. Тураев делит всю историю Востока до Александра Македонского на пять периодов: 1) сеннаарско-египетская эпоха (от древнейших сумерийских государств до гиксов); 2) эпоха египетского преобладания (Египет при 18 —20 дин, и победоносное движение фараонов в Переднюю Азию); 3) возвышение Ассирийского царства и его столкновение с Египтом; 4) Мидийское царство и эпоха халдейской династии в Вавилоне; 5) Персидское владычество и падение его перед Македонским завоевателем» [6].
То же стремление охарактеризовать различные моменты эволюции египетской религии сквозит и в работах над египетской заупокойной литературой: он один из первых устанавливает связь между знаменитой „Книгой мертвых" и более древними текстами, начертанными на саркофагах Среднего Царства.
Б. А. Тураев интересовался различными сторонами египетской религии: кроме религиозных представлений заупокойного культа, он занимался и магией, и материальной стороной религиозной культуры [7].
Но Б. А. Тураев не ограничивался историей религии; он дал нам ряд ценных работ в области различных сторон культуры древнего Египта. К области науки о классическом Египте относятся следующие его труды: Zwei Hymnen an Thoth (Zeitschr. f. agypt. Sprache XXXIII— публикация иератического текста Бриганскаго музея № 5656 и 1 иероглифической надписи на статуе Берлинского музея); „Из египетской мифологии (Сборник в честь Ф. Ф. Соколова — о роли древа жизни в эсхатологических представлениях египтян); „Египтология на XI и XII международном, конгрессах ориенталистов" (в Ж. М. Н. Пр.); „Нов. успехи и современное состояние египтологии" (Истор. Обозр. 1897), „Страница из истории древнеегипетской литературы" (Зап. Арх. 0-ва1); „Новая находка в области египетской поэзии" (Зап. Арх. О-ва III); Египетские заметки (там же); Описание Египетских памятников в Русских музеях и собраниях (Зап. Вост. Отд. Рус. Арх. О-ва XI— XIII).Из истории Книги Мертвых (там же); Описание Египетского собрания Императорского Казанского Университета. (Зап. Вост. Отд. XV); Опись коллекции древностей, привезенной из Египта (Зап. Клас. Отд. Арх. О-ва VI); Описание Египетского отдела Музея Императорского Одесского Общества Истории и Древностей (в Сборнике в честь Э. Р. фон Штерна); Несколько египетских надписей из моей (Тураева Б.А. — А.Н.) коллекции (Зап. Класс. Отд. VII); Скарабеи с о-ва Березани (Изв. Импер. Арх. Комм.. XL — о скарабеях и скарабеоидах из раскопок Г. Л. Скадов-скогона Березани (1900— 1901 г.); Терракотовый светильник из Ольвии, изображающий чету Бесов (там же); Фигурка Имхотепа, найденная в Кубанской области (в кургане станицы Марьинской— Изв. Арх. Комм. XLIX); Die naophore Staue Nr. 97 in Vatikan (Z. f. agypt. Sprache XLYI, 1910); Einige unedierte Saitica in russischen Sammlungen (там же XLV1II) и другие работы.
Отметим посмертную изданную работу «Египетская литература». В ней особенно Б.А.Тураева привлекали те эпохи, в которые Египет более тесно сталкивался с другими народами.
Древний Египет являлся основной специальностью Б. А.Тураев, но ему принадлежит много работ и по другим культурам Древнего Востока, а особенно по культуре преемника Древнего Востока — христианского Востока, бывшей его второй специальностью. Конечно, благодаря этому работы Б. А.Тураев много выигрывали в смысле широты охвата.
Б.А.Тураеву была очевидна необходимость для России развития науки о Древнем Востоке. Он писал: «Следует признать, что для поднятия интереса к великим культурам древности у нас не делалось почти ничего. В то время как англичане, французы, а за ними немцы, итальянцы и американцы не останавливались ни пред какими затратами сил, энергии и материальных средств для археологического исследования стран, где создались древнейшие чело-
веческие цивилизации,... в то время как западные и заатлантические музеи наполнялись памятниками Египта и Передней Азии, давая материал ученым и образовательные средства для общества, когда и правительства, и частные организации поняли важность изучения Востока и всячески ему содействовали, а обширная научная и популярная литература шла навстречу как этим начинаниям, так и вызванному ими интересу общества, у нас, ближе всех лежащих к Востоку и территориально, и исторически, и культурно, об изучении Востока, особенно древнего, думали меньше всего — не было ни кафедр, ни оригинальной литературы, а потому долгое время не замечалось интереса к этой области зна-иий»[8]. Поэтому для Тураева было так важно, что из его аудитории вышло несколько молодых ученых, частью уже заявивших о себе учеными трудами и выступивших в качестве университетских преподавателей, например: И. М. Волков, В.В. Струве, А. Л. Ко-цейовский и др. Он видел в них свою смену и поднимающуюся русскую науку.
Понимая, что без распространения знаний о Древнем Египте в широких массах невозможно интенсивное развитие египтологии в России, он принимал участие как автор и как редактор в издании «Хрестоматии по древнему Востоку» и «Культурно-исторических памятников Древнего Востока»* книг, которые проникли до самых глухих утолков страны.
] Деятельность Б. А. Тураева весьма способствовала оживлению ин тереса к Древнему Египту: на русском языке появился ряд переводов с иностранных сочинений. Работу Б. А. Тураева достойно оценила Академия наук, избрав его в 1918 г. своим членом.
Казалось, что ему предстоят еще долгие годы плодотворной работы. Но бедствия страны, чутко вос-
принимавшиеся им, тяжелое положение столь горячо любимой науки, личные невзгоды, все эти события недавних годов подкосили и сломили еще далеко не старый организм Б. А. Тураева. В 1920 году он скончался; его не стало тогда, когда русская наука ждала от него еще многих новых трудов, углубляющих знания о Египте.
Библиографический список
1. Крачковский И.Ю. Предисловие// Тураев Б. А. Русская паука о Древнем Востоке до 1917 года. Л., 1927. С. 1.
2. Кагаров Е.Г, Прошлое и настоящее египтологии. Сергиев Посад, 1914. С. 95.
3. Тураев Б.А. Бог Тот: Опыт исследования в области древнеегипетской культуры. СПб., 2002. С. 4-5.
4. Там же С. 5.
5 Кагаров Е.Г. Прошлое и настоящее египтологии. Сергиев Посад, 1914. С. 96-97.
6. Там же С. 98-99.
7. См. работу Тураев Б.А. Религия Древнего Египта // Тураев Б.А. Древний Египет. М.,1922.
8. Тураев Б. А, Русская наука о Древнем Востоке до 1917 года. Л., 1927. С, 9,14.
НЕВАРОВ Антон Анатольевич, ассистент кафедры социологии, социальной работы и политологии ОмГТУ, аспирант кафедры истории и теории религии ОмГУ им. Ф.М. Достоевского.
Статья поступила в редакцию 18.10.06. © Неваров А. А.
УДК 94 «1906/14» (57) М В ДОРОФЕЕВ
Кузбасская государственная педагогическая академия, г. Новокузнецк
ЗЕМЕЛЬНЫЙ ВОПРОС И ПЕРЕСЕЛЕНИЕ В СИБИРЬ В ГОДЫ СТОЛЫПИНСКОЙ АГРАРНОЙ РЕФОРМЫ_
В статье, написанной на архивных материалах, освещены вопросы, связанные с крестьянским землепользованием в Сибири и форсированным переселением начала XX века.
| Массовые переселения в Сибирь в 1906-1914 гг. I должны были разрядить аграрный кризис в центре | страны. К 1900 г. количество «лишних» крестьян составило 23 миллиона человек. Количество удобных | земель, пригодных для земледелия, в Сибири было | недостаточно для обеспечения земельными наде-| лами всех желающих, что не учитывалось прави-| тельством П.А. Столыпина. К 1914 г. колонизационный фонд был исчерпан.
Первая русская революция со всей очевидностью показала взрывоопасность аграрного вопроса,
который был связан с относительным перенаселением в сельской местности Европейской России. Например, крестьяне д. Синчи Минской губернии в своем «верноподданейшем прошении» Николаю II писали: «Великий государь! Все богатство и сила крестьянина в земле, а ее-то у нас и нет. Те наделы земли, что получили мы по милости блаженной памяти царя-освободителя, за протекшие с того времени сорок лет уменьшились до того, что многие из нас имеют земли по несколько борозд, а некоторые и вовсе пропадают без земли...»1.
