CC BY
24
УДК 330.59
Изменения в структуре потребительских расходов домашних хозяйств в странах Центральной Азии и Южного Кавказа в 1990-2010 гг.
Structural changes in consumption expenditures of households in the countries of Central Asia and the South Caucasus (1990-2010)
Карамурзов Ренат Барасбиевич кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник, Институт стран Азии и Африки Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.
Renat Karamourzov, candidate of Economics, leading researcher, The Institute of Asian
and African Studies of Lomonosov Moscow State University
Ключевые слова: международные сопоставления, структура потребительских расходов, уровень жизни, закон Энгеля.
Keywords: international comparisons, structure of consumption expenditures, standard of living, Engel's law.
В статье освещаются отдельные аспекты социально-экономического развитиястран Центральной Азии и Южного Кавказа - бывших советских республик на протяжении 1990-2010 гг.Обосновывается допустимость оценки измененияблагосостояния населения путём анализа сведений о структуре потребительских расходов граждан. Рассматривается динамика соотношения долей трёх основных категорий потребительских расходов в каждой из стран. Даётся интерпретации произошедших структурных сдвигов.
The paper highlights some aspects of the socio-economic development of the former Soviet republics of Central Asia and South Caucasus during 1990-2010. Allowability of welfare changes analysis based on households' consumption expenditures data is stated. The dynamics of shares of three main expenditure categories for each country is considered. Some interpretation of the structural changes occurred are given.
Изучение итогов самостоятельного развития стран, возникших на месте бывшего СССР, представляет немалый научный и практический интерес, поскольку, помимо прочего, позволяет дать оценку последствиям их перехода от командно-административной к рыночной экономике. Одним из важнейших критериев эффективности социально-экономической политики государств,
переживающих трансформации подобного рода, является уровень благосостояния граждан, количественные оценки которого приобретают особое значение. Как правило, для получения адекватной характеристики уровня жизни населения используются сведения о динамике реальных доходов людей. Однако, в новых независимых государствах на постсоветском пространстве данные о величине различного рода доходов (например, полученных в ходе осуществления предпринимательской деятельности, а также заработной платы и различных социальных трансфертов) в период сложнейшего кризиса переходного типа, зачастую недостаточно полно отражали изменения уровня жизни. В связи с этим, весьма полезным представляется изучение индикаторов, позволяющих уточнить направление и, возможно, масштабы изменения жизненного уровня, определяемого, в том числе и потреблением населением различных товаров и услуг. К таким показателям относится, в частности, динамика доли затрат на питание в общем объеме потребительских расходов. В настоящей статье анализируются изменения структуры этих категорий расходов в некоторых странах СНГ (а также Грузии1) на протяжении двух десятилетий: с 1990 по 2010 гг.
Наличие количественных зависимостей между долей расходов на питание и общей величиной семейного бюджета была впервые обнаружена немецким экономистом и статистиком Эрнстом Энгелем. В своих работах (см., например, [7]), он описал эту связь, впоследствии названную по его фамилии законом Энгеля. В соответствии с этим, хронологически одним из самых ранних, правилом экономической науки[4], чем ниже доля национального дохода, израсходованная на продукты питания, тем выше благосостояние граждан[2, с. 153]. Иначе: домашние хозяйства с более высокими доходами, как правило, тратят больше на еду, чем бедные (менее богатые), однако доля расходов на питание в общих бюджетах семей изменяется обратно пропорционально доходу [9]. В работах самого Э. Энгеля есть и такая формулировка: «чем беднее семья, тем
1В 2009 г. Грузия официально вышла из состава СНГ.
большая доля от общих расходов должна быть потрачена на приобретение продуктов питания»[7, pp. 28-29].
Важно отметить, что экономисты не единодушны в понимании содержания данного закона. Не оспаривая справедливости основного тезиса - наличия обратной зависимости между величиной дохода и долей расходов на питание, -некоторые исследователи делают уточнения. Так, видный американский экономист голландского происхождения Хендрик Хаутаккер писал: "Из всех эмпирических правил, полученных на основе экономических данных (реальных экономико-статистических сведений, Р.К.), закон Энгеля, вероятно, лучше всего обоснован...» [10]. Однако в той же словарной статье автор отмечает, что «как и большинство экономических законов, он соблюдается только ceteris paribus; цены, помимо прочего, считаются неизменными".
Другие исследователи уточняют, что обратная зависимость между расходами на питание и уровнем доходов по своему характеру является не функциональной, а стохастической (вероятностной) [6]. Наконец третьи, также не оспаривая справедливость сделанного Э. Энгелем открытия, подчеркивают, что корреляционная связь (несмотря на её высокий коэффициент) между величинами, является частной, что оставляет место для различных объяснений [4].
Однако, повторим, сам факт наличия связи между долей расходов на питания и доходом семьи (иногда с разным пониманием этого отношения[5, p.2]), похоже не вызывает сомнения у большинства экономистов. На наш взгляд, весьма удачным обобщением широкого понимания закона Энгеля в научных кругах является интерпретация, приведенная в книге Л.А. Фридмана «Очерки экономического и социального развития стран Центральной Азии после распада СССР» (2001): «у бедняков едва хватает средств на приобретение продуктов питания, а у богатых постоянно увеличивается та часть их дохода, которая идет на удовлетворение поистине безгранично расширяющегося круга потребностей, далеко выходящих за рамки самого необходимого»[3, с. 146].
Закон Энгеля был «открыт» в результате обобщения статистических сведений о структуре потребления нескольких, различных по уровню доходов, групп
населения Саксонии в 1850-х гг. Однако обнаруженная Эрнстом Энгелем зависимость более универсальна, не ограничена «микроэкономическим» уровнем отдельных домашних хозяйств и подтверждается при сопоставлениях соответствующих макроэкономических показателей разных стран. Такие выводы можно сделать, исходя из данных табл. 12 об относительных расходах на продукты питания и величине подушевого ВВП, полученные в ходе раунда Программы международных сопоставлений (далее, ПМС) 2005 г.3Аналогия с классической таблицей Энгеля (см. табл. 2) тут не полная, т.к. даже если принять, что показатель совокупных расходов на продукты питания страны «тождественен» затратам домашнего хозяйства на покупку еды, то подушевой ВВП, очевидно, не полностью совпадает с содержанием категории валового национального дохода (далее, ВНД), использование которого здесь, как может показаться, уместней. Тем не менее, подобного рода допущение, при межстрановых сопоставлениях, на наш взгляд, целесообразно по ряду причин.
Во-первых, относительная разница между величинами национального дохода и валового внутреннего продукта, как правило, незначительна.
Во-вторых, важным преимуществом данных табл. 1, и показателя ВВП, в частности, является, то, что они были получены по единой методике раунда ПМС, а поэтому заслуживают доверия, по-крайней мере, не меньше, чем содержащиеся в специальных изданиях и базах данных сведения о величине валового национального дохода. Последние первоначально рассчитываются статистическими ведомствами стран в национальной валюте, а затем переводятся в сопоставимые денежные единицы международными организациями по коэффициентам ППС валют, которые, заметим, в рамках ПМС для ВНД не
2 Поскольку формат данной работы не предполагает наличия в тексте большого количества статистических сведений, все таблицы, ссылки на которые содержатся в настоящей статье, представлены в электронном документе, который находится в свободном доступе в сети Интернет - режим доступа:https://yadi.sk/i/f7uzoeK7ZFvKP
3В рамках ПМС, совместными усилиями нескольких международных организаций, в тесном сотрудничестве с национальными статистическими ведомствами стран мира, осуществляется подсчёт паритетов покупательной способности (ППС) валют; подробнее о методике ПМС см., например [8]
рассчитываются4; следовательно данные о величине ВНД по ППС валют, заведомо менее точны, чем аналогичные сведения о ВВП.
В третьих, использование подушевого показателя ВВП, который широко применяется в качестве характеристики благосостояния граждан и общего экономического развития стран, территорий и регионов, оправдано тем, что он «нормирован по численности населения», что сближает его с категорией «дохода семей» из классического примера. В противном случае, если бы сравнивались абсолютные величины ВВП (или ВНД, ВНП и т.п.), различия в значениях определялись бы не уровнем развития стран, а числом их жителей, как если бы совокупный доход одного домашнего хозяйства больше, чем у другого только из-за его размеров (количества членов).
Как видно из данных табл. 1, стохастическая связь между показателями весьма сильная - коэффициент корреляции составляет «минус 0,85». Это, как представляется, позволяет нам сформулировать «пара-закон Энгеля»: чем богаче, т.е. более развита в экономическом отношении страна, тем меньше относительные расходы её жителей на продукты питания.
Разумеется, принимая во внимание отмеченные ограничения (связанные с неоднозначностью трактовок механизмов, действия которых обнаружил Эрнст Энгель), а также сделанные допущения (относительно сходств и различий ВВП и дохода отдельных домашних хозяйств), предложенная выше «адаптация» закона Энгеля не имеет большой доказательной силы. Однако, как представляется, она может быть полезна для лучшего понимания смысла тех изменений которые происходили в структуре потребления населения рассматриваемых стран.
Учитывая всё изложенное, представляется целесообразным изучение динамики доли расходов на питание в странах Центральной Азии и Южного Кавказа в 1990-2010 гг.
В статистической практике СНГ (также, как когда-то в СССР) регулярно
организуются бюджетные обследования домашних хозяйств. Общие расходы
разделяются на четыре группы: продукты питания, алкогольные напитки,
4Необходимо подчеркнуть, что при проведении раундов ПМС рассчитываются ППС валют для ВВП (а также его основных компонентов, расходных категорий, групп и т.д.), а не для ВНД.
непродовольственные товары и расходы на оплату услуг. Несмотря на наличие соответствующих данных, мы не будем рассматривать динамику относительной величины расходов на алкогольные напитки. Безусловно, в специальных исследованиях изменения этого показателя могут представлять немалый интерес. Однако для облегчения анализа в данной статье, на наш взгляд, целесообразно ограничиться тремя основными категориями расходов: «Продукты питания», «Непродовольственные товары» и «Оплата услуг» (главным образом по причине относительно малой доли четвертой категории в бюджетах семей в большинстве рассматриваемых стран). Сведения об изменениях соотношений этих долей на протяжении 20 лет (с 1990 по 2010 гг.) приведены в табл. 3-11.
К сожалению, не по всем странам изучаемых регионов необходимые данные имеются в нужном объеме. Так, к концу 2000-х гг. последними доступными данными о структуре потребительских расходов в Узбекистане были сведения за 2005 г., а самые поздние до этого - за 2000 г.; в целом же, как видно из содержания соответствующей таблицы, «сплошные» сведения по этой стране имеются только за 1990-1995 гг. Аналогично, в Туркменистане данные о структуре расходов домашних хозяйств ограничены 1990-1997 гг. В этих, а также в некоторых других случаях, представляется целесообразным использовать данные не раз упомянутых ранее результатов сопоставлений ВВП раунда ПМС 2005 г. Впрочем, важно подчеркнуть, что эти сведения весьма существенно отличаются от материалов, приведенных в изданиях статистического комитета СНГ. Основная причина расхождений, по-видимому, кроется в принципиальной разнице между способами получения данных: данные табл. 1 были получены с использованием расчётов, произведенных на основе ценовых сведений, полученных с помощью классификации товаров, принятой в системе национальных счетов, тогда как источником сведений данных Статкомитета СНГ являются бюджетные обследований домашних хозяйств.
Прежде чем перейти непосредственно к рассмотрению структуры потребительских расходов в государствах Центральной Азии и Южного Кавказа, необходимо сделать несколько общих замечаний. Из трех категорий, которые
будут рассматриваться, расходы на продукты питания (поскольку их связь с общим уровнем доходов много раз была доказана эмпирически) - самый «надежный», отдельно взятый (из приведенных здесь) показатель для оценки изменения уровня жизни населения; поэтому представляется целесообразным уделить большое внимание именно их анализу. Однако изучение соотношений остальных категорий также представляется полезным. Например, соотношение между долями расходов на непродовольственные товары и оплату услуг, в определенной мере, может быть использовано как некоторая «качественная» характеристика структуры потребления домашних хозяйств. Поэтому, там где этого возможно, будет дана интерпретация соответствующих значений.
В Азербайджане к середине 2000-х гг. относительная величина расходов на питание была примерно на том же уровне, что и в 1990 г. - 53,4 %, а в 2010 г. даже меньше - 48,2 % от суммы всех расходов домашних хозяйств (см. табл. 3).
Динамика этого показателя на протяжении рассматриваемого периода была следующей: сначала стремительный, но постепенно (с 1994 г.) замедляющийся рост с 1990 по 1998 (или 1999) гг., затем резкое снижение почти на 10 п.п. за один год (с 2001 по 2002) и далее вплоть до 2010 г. колебания в пределах 48,2-56,9 %.
Величина расходов домашних хозяйств на непродовольственные товары с 1990 г. по 1998 г. изменялась прямо противоположно относительным расходам на питание. Однако с начала и практически до конца 2000-х гг. динамика этих двух видов расходов во многом совпадала (при этом, естественно сохранялись различия в масштабах). Объяснить подобную динамику можно ростом в этот период относительных затрат на оплату услуг. Доля услуг в расходах домашних хозяйств на протяжении 1990-1998 (1999 г.) изменилась, увеличившись с 4,3 до 9,3%. В дальнейшем, с 2000 до 2009 г., эта величина выросла более, чем в 3 раза. При этом резкое увеличение с 9,3 % до 28,9 % (от величины общей суммы расходов домашних хозяйств) произошло с 2000 по 2002 г.
Несмотря на отсутствие данных о структуре расходов домашних хозяйств в Армении за некоторые годы рассматриваемого периода (см. табл. 4), имеющиеся сведения позволяют понять, как именно менялась доля расходов на продукты
питания: в 2010 году её величина была практически на том же уровне, что и в 1990 г. (51,8 % и 52,1 %, соответственно). Однако на протяжении всего этого периода, значения колебались весьма значительно. Так, в 1993 г. показатель достиг максимальной величины (73,5 %), а в дальнейшем, вплоть до 2003 г., несмотря на значительные колебания, ни разу не снизился до 60 %. Только начиная с 2004 и до
2009 гг. доля расходов на питание практически непрерывно снижалась.
Доля расходов на непродовольственные товары за рассматриваемый двадцатилетний период сократилась почти в два раза, с 35,8 % в 1990 г. до 19 % в
2010 г. (в конце 1990-х гг. величина показателя снижалась до 14,2 %).
Расходы на оплату услуг изменились еще больше, правда, «в противоположном направлении», а именно, выросли почти в 3,5 раза! Этот рост, впрочем, не был равномерным. Так, до 1993 г. доля услуг в семейных бюджетах вообще сокращалась (по-видимому, причиной этого были известные события, связанные с проблемой Нагорного Карабаха). В последующие годы относительная величина расходов на оплату услуг возрастала до 1999 г., а затем, в 2000 г. или 2001 г.5 она довольно существенно снизилась (с 22,5 % в 1999 г. до 14,7 % в 2001 г.). Снижение продолжалось вплоть до 2003 г., когда на оплату услуг приходилось 13,1 % потребительских расходов домашних хозяйств Армении. Однако уже в 2004 г. был достигнут и даже превышен уровень 1999 г. и в дальнейшем величина данного показателя возросла почти в 2 раза, достигнув в 2010 г. 28,2 %. Таким образом, к концу 2000-х гг. на долю этой категории приходилось более четверти всех расходов домашних хозяйств.
В целом, разительные изменения (рост) расходов на оплату услуг за указанные 20 лет следует, по-видимому, связывать с прекращением дотирования коммунальных и прочих услуг, имевшего места в советский период. Иначе говоря, рост их доли не означал увеличения потребления и повышения качества (при том, что ассортимент услуг, безусловно, расширился).
Имеющиеся сведения об изменении соотношений различных категорий расходов домашних хозяйств Грузии ограничивают временные рамки анализа
5 Данных о структуре потребительских расходов домашних хозяйств в Армении в 2000 г. найти не удалось
первой половиной 2000-х гг. Кроме того, «эпизодический» характер статистической информации (т.к. за 1992-1996 гг. нет вообще никаких данных ни по одной из категорий) не позволяет делать категоричных заключений.
Расходы на продукты питания возрастали в первые годы самостоятельного развития страны, а затем, с середины 1990-х гг., снижались, так что уже к 2004 были на уровне 1990 г. Доля затрат домашних хозяйств на непродовольственные товары к 1997 г. сократилась почти вдвое, однако с конца 1990-х стала возрастать и к 2001 г. составила 32,4 % (что примерно на 4 п.п. ниже, чем в 1990 г.).
Данные об относительных расходах на оплату услуг имеются только до 2001 г. Насколько можно понять из этих сведений, ко второй половине 1990-х гг. доля этой категории увеличилась примерно в 2 раза.
В Казахстане расходы на продукты питания снизились до уровня 1990 г. к середине 2000-х гг. (см. табл. 6). К концу 2010 г. эта величина несколько возросла, однако принимая во внимание возможные статистические погрешности и ошибки, можно полагать, что в конце первого десятилетия XXI в. был достигнут докризисный уровень. Впрочем, в худшие годы рассматриваемого двадцатилетнего периода, относительные расходы на питание возросли почти в 1,5 раза.
В отличие от величины относительных расходов на питание, сокращение которых началось с 1997 г. (и, по-видимому, было связано с началом восстановительного экономического роста с середины 1990-х гг.), снижение расходов на непродовольственные товары, начавшееся в 1990 г., не прекращалось и в 1997-1999 гг. Напротив, на протяжении 2000-х гг. доля этой категории, преимущественно росла, однако и к 2010 г. её величина была почти на 15 п.п. ниже, чем в 1990 г. В немалой степени такое сокращение, особенно в первые годы самостоятельного развития и до конца 1990-х гг., связано с динамикой третьей группы расходов - оплаты услуг -доля которой в итоге (с 1990 по 2010 гг.) выросла в 2,2 раза.
За первые три года последнего десятилетия XX века расходы домашних хозяйств Киргизии на продовольственные товары (согласно данным официальной
статистики) выросли более чем в полтора раза (см. табл. 7). В дальнейшем, в общей структуре расходов семей величина затрат на питание колебалась в пределах 50-60 % и в 2010 г. составила 52,4 % от уровня 1990 г.
Динамика расходов на непродовольственные товары в Киргизии была противоположной по направлению, и, практически, симметричной той, что наблюдалась в расходах на питание.
Как и в большинстве рассматриваемых стран, в самые первые годы последнего десятилетия XX века относительные расходы на оплату услуг в Киргизии сокращались. Однако уже с 1993 года они последовательно возрастали практически до середины 2000-х гг., достигнув к 2004 г. 21,1 %, что почти вдвое выше уровня 1990 г. В 2005 г. началось снижение значений этого показателя, которое продолжалось до 2008 г. (включительно). Вероятно, значительную роль в подобном изменении динамики во второй половине 2000-х гг. сыграл внутренний политический кризис.
Изменения, произошедшие в структуре расходов домашних хозяйств Таджикистана, исходя из данных табл. 9, пожалуй, можно назвать вполне предсказуемыми. Как и следовало ожидать, большая часть семейных бюджетов в период гражданской войны 1990-х гг. шла на приобретение продуктов питания. О тяжелейшем положении населения этой бывшей советской республики в «военные годы» свидетельствует беспрецедентно высокая величина относительных затрат на питание: в худшее время она составляла около 90 %! После пика социальной, экономической и политической напряженности середины 1990-х гг., относительные расходы на продукты питания сокращались вплоть до 2006 г., ежегодно, в среднем, на 2,9 п.п. Однако в дальнейшем, снижение прекратилось и до конца первого десятилетия XXI века величина рассматриваемого показателя колебалась на уровне 60 %. Как следует из этих данных, затраты на приобретение продуктов питания так и не вернулись к докризисным значениям (в 1990 г. они не превышали 45 % в общей структуре расходов домашних хозяйств).
Очевидно, при столь радикальном «перекосе» структуры расходов в пользу продуктов питания, потребление даже самых простых товаров и услуг, вполне «обычных» в последние годы существования СССР, оказалось недоступным для большей части населения. Как следствие - примитивизация и (особенно в горных, почти исключительно сельских, районах) архаизация быта и социальной жизни.
К концу первого десятилетия XXI в. уровень расходов на непродовольственные товары так и не достиг значений «докризисного» 1990 г. Начавшийся после падения (достигшего наибольших масштабов в 1994-1996 гг.) рост этой категории расходов продолжался до середины 2000-х гг., а затем оставался, примерно, на одном и том же уровне - около 30 % от общей суммы расходов домашних хозяйств.
Таким образом, относительные величины расходов на питание и непродовольственные товары в 2010 г. были, соответственно, выше (на 12,5 п.п.) и ниже (14,7 п.п.) аналогичных значений 1990 г. При этом удельный вес расходов на оплату услуг, после радикального снижения в период гражданской войны, превысил (хотя и ненамного) докризисные значения. Однако этот рост, конечно, не может быть интерпретирован как повышение уровня жизни по-сравнению с последними годами советского периода. Скорее всего, рост удельного веса расходов на оплату услуг здесь, как и в других странах Центральной Азии и Южного Кавказа (а, может быть, и в большей степени) связан не только с расширением их ассортимента, а, главным образом, с повышением их цен для потребителей (что во многом связано с особенностями проведения приватизации в этой стране)6.
Данные о структуре расходов домашних хозяйств в Туркменистане имеются лишь для 1990-1997 гг. (табл. 10). В этот период наблюдалась довольно устойчивая тенденция к повышению удельного веса расходов на продукты питания (исключение - 1992 г., когда их доля сократилась до уровня 1990 г.), так что к 1997 г., по сравнению с 1990 г., они выросли более чем на четверть (с 43,5 до
6 См., например, [1]
60,6 %). Одновременно расходы на приобретение непродовольственных товаров снизились в полтора раза (с 43,3 до 28,9 %).
В целом, за весь рассматриваемый период (с 1990 по 1997 гг.) доля расходов на оплату услуг в Туркмении не превысила докризисных значений.
Полное отсутствие необходимых данных за последние пять лет изучаемого периода (с 2006 по 2010 гг.), а также тот факт, что за десять лет - с 1996 по 2005 гг. данные имеются лишь за 2000 и 2005 годы, существенно ограничивают возможности анализа структуры потребительских расходов в Узбекистане в 19902010 гг. Если, на основе имеющихся данных (см. табл. 11), допустить, что резких колебаний в структуре расходов не было, то можно заключить следующее:
1) расходы на продукты питания в первые годы самостоятельного развития страны существенно возросли, однако в дальнейшем (в 2000 и 2005 гг.)
наблюдалась тенденция к их снижению;
2) доля средств, которые тратились на непродовольственные товары (если
судить по имеющимся данным), изменялась «симметрично» расходам на продукты питания; это может быть связано с относительно более высокой «эластичностью по цене» товаров данной категории.
В то же время относительные расходы на услуги, начиная с 1994 г. (т.е. уже в первые годы после обретения независимости) возрастали, хотя, возможно, сравнительно медленными темпами. Так, к середине 2000-х гг. их доля относительно уровня 1990 г. выросла менее, чем в 1,5 раза, что не так уж много, если учесть масштабы изменений в других странах СНГ.
Таким образом, можно заключить следующее. Тогда как во многих странах СНГ (и Центральной Азии и Южного Кавказа, в частности) к концу рассматриваемого периода величина расходов на продукты питания существенно приблизилась (По-сравнению, скажем, с серединой 1990-х - первой половиной 2000-х гг.) к уровню 1990 г., сравнялась, а в некоторых странах даже «превысила» его (в данном случае это означает, оказалась меньше показателя 1990 г.), то расходы на непродовольственные товары ни в одной из тех стран, где наличие соответствующих данных позволяло провести подобное сравнение, не вернулось к
докризисному уровню. «Арифметическое» объяснение этому связано с тем, что доля расходов на оплату услуг в большинстве рассмотренных стран, оказалась выше докризисных значений, причём нередко в 2-3 раза. В целом, везде, кроме Туркменистана, доля расходов на оплату услуг существенно выросла.
Повышение значений этого показателя (т.е. доли услуг в общих расходах) можно трактовать двояко. С одной стороны, оно связано с расширением их предложения (объема и видов). Так, только через несколько лет после распада СССР появились и получили широкое распространение мобильные телефоны; аналогично, несмотря на то, что эра персональных компьютеров на постсовестком пространстве совпала с началом 1990-х гг., об активном, точнее массовом, пользовании всемирной сетью (Интернетом) раньше середины последнего десятилетия XX века говорить не приходится. С другой стороны, многие услуги, которые были в СССР фактически бесплатными для населения (образование, медицинское обслуживание) или большей частью субсидировались государством (услуги ЖКХ, туристические поездки при поддержке профессиональных союзов и т.п.), после обретения рассматриваемыми странами независимости, стали оказываться, в значительной мере, по рыночным ценам. Следовательно, «вес» услуг в общих расходах домашних хозяйств возрос в значительной степени из-за роста их стоимости.
В первой половине 1990-х гг., или даже позже, там, где снижение ВВП и подушевого ВВП продолжалось до 1997-1998 гг. (например, в Таджикистане, Казахстане и, отчасти, России) наблюдалось повышение удельного веса (но отнюдь не реального потребления наиболее качественных и дорогих) продуктов питания. Иначе говоря, в России, странах Центральной Азии и Южного Кавказа закон Энгеля получил своеобразное подтверждение не только в отношении домохозяйств в какой-либо одной стране, но и при международных экономических сопоставлениях. Как правило, при прочих равных (или не слишком неравных) условиях, там, где наблюдалось особенно значительное повышение удельного веса расходов на питание (например, в Таджикистане, в период обострения гражданской войны) население оказывалось перед прямой
угрозой голода. Но и в тех странах, где увеличение доли расходов на питание не было таким значительным, оно всегда означало снижение уровня потребления наиболее качественных и ценных товаров, таких как мясо, рыба, молоко, яйца и даже некоторые овощи и фрукты (заметим, что речь идёт о странах Центральной Азии и Южного Кавказа, т.е. регионах с самыми благоприятными условиями для их выращивания).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1) Касымбекова В. "Пересмотра итогов приватизации в Таджикистане требуют прокуратура и оппозиция" в "Голос свободы Центральной Азии" (Информационно-аналитический правозащитный бюллетень), №6 (16), апрель 2008,http://vof.kg/?p=4023
2) Словарь современной экономической теории Макмиллана. - М.: ИНФРА-М, 1997, С.153
3) Фридман Л.А. Очерки экономического и социального развития стран Центральной Азии после распада СССР. М.: Изд-во «Гуманитарий» Академии гуманитарных исследований, 2001
4) BrowningM. "Engel's Law", "The New Palgrave Dictionary of Economics", Eds. Steven N. Durlauf and Lawrence E. Blume, Palgrave Macmillan, 2008, The New Palgrave Dictionary of Economics Online, Palgrave Macmillan. 21 June 2012, D0I:10.1057/9780230226203.0477
5) Chakrabarty M., Hildenbrand W. "How Should Engel's Law be Formulated?", 6th Annual Conference on Economic Growth and Development, Indian Statistical Institute, New Delhi (December 16-18, 2010),p.2 (http://www.isid.ac.in/~pu/conference/dec 10 conf/Papers/ManishaChakrabarty. doc)
6) Chakrabarty M., HildenbrandW. "Engel's Law Reconsidered," Journal of Mathematical Economics, Elsevier, vol. 47(3), 2011, pp. 289-299
7) EngelE. "Die Produktions- und Consumtionsverhältnisse des Königreichs Sachsen." Zeitschrift des Statistischen Büreaus des Königlich Sächischen Ministeriums des Innern 8 - 9, pp. 28-29
8) Global Purchasing Power Parities and Real Expenditures: 2005 International Comparison Program, World bank, Washington, 2008
9) Houthakker, H.S. "Engel, Ernst (1821-1896)." The New Palgrave Dictionary of Economics. Second Edition. Eds. Steven N. Durlauf and Lawrence E. Blume. Palgrave Macmillan, 2008. The New Palgrave Dictionary of Economics Online. Palgrave Macmillan. 21 June 2012 <http://82.179.249.32:3058/article? id=pde2008_E000086> doi:10.1057/9780230226203.0475
10) Houthakker, H.S. "Engel's law." The New Palgrave: A Dictionary of Economics. First Edition. Eds. John Eatwell, Murray Milgate and Peter Newman.
Palgrave Macmillan, 1987. The New Palgrave Dictionary of Economics! Online. Palgrave Macmillan. 28 August 2012
<http://www.dictionaryofeconomics.com/article?id=pde1987_X000706> doi:10.1057/9780230226203.2472
