CC BY
1
УДК 37.01 DOI: 10.31862/2218-8711-2023-6-146-153
ББК 74.03
ИЗМЕНЕНИЕ РОЛИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В СИСТЕМЕ РОССИЙСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В НАЧАЛЕ XX В. (ДО 1918 Г.)
CHANGING THE ROLE OF THE RUSSIAN ORTHODOX CHURCH IN THE SYSTEM OF RUSSIAN EDUCATION AT THE BEGINNING OF THE 20TH CENTURY (BEFORE 1918)
Бизяева Наталья Дмитриевна
Учитель истории и обществознания, ГБОУ г. Москвы «Школа № 1551», кандидат педагогических наук E-mail: ndbzv@yandex.ru
Biziaeva Natalia D.
Teacher of history and social studies, Moscow State Budgetary Educational Institution "School No. 1551", PhD in Education
E-mail: ndbzv@yandex.ru
Аннотация. Данное исследование представляет собой краткий обзор изменения роли русской православной церкви в начале XX в. (до 1918 г.), которая заключалась в переходе от догмата Русской православной церкви в системе российского образования к атеизму, принятому в Советской России.
Abstract. This study provides a brief overview of the changing role of the Russian Orthodox Church at the beginning of the 20th century (until 1918), which consisted in the transition from the dogma of the Russian Orthodox Church in the system of Russian education to the atheism adopted in the Soviet Russia.
Ключевые слова: РПЦ, образование, Российская империя, начало XX в., РСФСР.
Keywords: the Russian Orthodox Church, education, the Russian Empire, the early 20th century, RSFSR.
Для цитирования: Бизяева Н. Д. Изменение роли Русской православной церкви в системе
Cite as: Biziaeva N. D. Changing the role of the Russian orthodox church
Ф 1 Контент доступен по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License The content is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 International License
© Бизяева Н. Д., 2023
российского образования в начале XX в. (до 1918 г.) // Проблемы современного образования. 2023. № 6. С. 146-153. DOI: 10.31862/2218-8711-2023-6-146-153.
in the system of Russian education at the beginning of the 20th century (before 1918). Problemy sovremennogo obrazovaniya. 2023, No. 6, pp. 146-153. DOI: 10.31862/2218-8711-2023-6-146-153.
Аксиология как учение о ценностях представляет собой интегральное образование в том смысле, что объединяет психологию, философию, социологию и педагогику вокруг одной из важнейших проблем бытия - определения смысла жизни человека. Как правило, в этом поисковом процессе участвуют ценности этой жизни, а также явления и феномены, которые составляет ее содержание.
Для исторического исследования в области педагогики аксиологический подход, будучи проецируемым на ту или иную реальность, подобно маяку освещает путь, похожий на грань, возникающую на стыке взаимосвязи и взаимоотношений личности с обществом. Наиболее влиятельным учреждением с точки зрения ценностной направленности образования в Российской империи вплоть до 1890-х гг. выступала Русская православная церковь. Однако вскоре ситуация стала кардинально меняться.
Начало ХХ в. в Российской империи было отмечено возрастанием темпов развития промышленных (в период с 1890 по 1913 г. скорость выпуска продукции возросла в 4 раза), общественных и экономических отношений, который требовал совершенствования всех сфер общественной жизни, модернизации социально-экономических институтов. Во многом это стало возможным благодаря великим либеральным реформам императора-освободителя Александра II (даже вопреки контрреформам Александра III, дело которого во многом продолжил его сын Николай II с 1894 г.).
Получив еще в середине 90-х гг. XIX в. значительное ускорение в своем развитии, земская хозяйственно-культурная деятельность продолжала без замедления развиваться и приобретала все большую планомерность. В целях продвижения в комитетах определенных требований, в мае 1902 г. в Москве было созвано частное совещание земских деятелей (присутствовало свыше 60 человек из 25 губерний).
С точки зрения народного просвещения на этом совещании была принята резолюция, в которой провозглашалась ценность образования как основы развития промышленности, поскольку считалось, что при условиях жизни 1902 г. успех во всех видах промышленности (в том числе и сельскохозяйственной) зависел прежде всего от степени просвещенности народа. Поэтому необходимо было предоставить общественным учреждениям широкую возможность для скорейшего осуществления фактической общедоступности начального образования. Добиться этого можно было путем расширения объема преподаваемых в начальных школах знаний и устранения существующих препятствий для внешкольного образования [1, с. 560-561].
При этом стоит отметить, что земствами с конца 90-х годов XIX в. во время собраний все чаще поднимался вопрос о сокращении и даже о прекращении ассигнования бюджетных средств на церковно-приходские школы, поскольку они находились вне их
зоны непосредственного контроля. Кроме того, за счет перераспределения бюджета земства рассчитывали увеличить расходы на собственные школы с целью осуществления всеобщего обучения [1, с. 541].
Конечно же, подобная практика встречала негативную реакцию со стороны властей: в материалах газеты «Московские Ведомости» уже в 1899 г. [2] высказывалось мнение об отстранении земства от школы ввиду так называемой «антирелигиозной деятельности». Это выразилось в появлении «Проекта наказа училищных советам» в 1901 г., согласно которому земствам могло быть установлено исключительно бюрократическое заведывание начальными школами [1, с. 542]. По каким-то причинам «проект приказа» был снят с рассмотрения и земство все же не было отстранено от заведывания школьными делами. Однако в отношении земств еще не единожды предпринимались попытки ограничения их «зоны ответственности»: например, был выпущен циркуляр об ограничении земского книгоиздательства, циркуляр о запрещении междуземских сношений (23 августа 1901 г.), поскольку государство в лице официальной власти предполагало наличие риска объединений земств по ряду вопросов, касавшихся земли и народного просвещения.
Кроме того, следует отметить уменьшение преобладания православного религиозного догмата в образовании вообще, которое проявило себя еще в революционном 1905 г., когда 17 апреля был издан указ «Об укреплении начал веротерпимости», отменявший ряд вероисповедных ограничений. Например, «отпадение от Православной веры в другое христианское исповедание или вероучение» с того момента уже не подлежало «преследованию и не должно влечь за собою каких-либо невыгодных в отношении личных или гражданских прав последствий...». В этом пункте указа можно увидеть не только свободу вероисповедания, но и возможность для ряда учебных заведений придать образованию более светский характер, что нашло свое подтверждение в продолжении указа: «во всякого рода учебных заведениях в случае преподавания в них закона Божия инославных христианских исповеданий таковое ведется на природном языке учащихся, причем преподавание это должно быть поручаемо духовным лицам подлежащего исповедания и, только при отсутствии их, светским учителям того же исповедания» [14, с. 237-238].
Однако, вопреки ожиданиям Николая II, начавшееся церковное реформирование еще более усугубило проблему доверия общества к государственной власти, которая воспринималась как единое целое с церковью еще со времен Петра I. Поэтому принятие манифеста о свободе вероисповедания 1905 г. во многом привело Российскую империю скорее к отрицательным результатам в духовной и образовательной жизни российского общества. Уравняв православие в правах с другими конфессиями, власть тем самым ослабила авторитет РПЦ. Число православных начало сокращаться: так, например, «с 1 апреля 1905 г. по 1 января 1909 г. было зафиксировано более 300 000 случаев выхода из православия» [4, с. 45].
Кроме того, существуют отчеты армейского духовенства о том, что после освобождения солдат Временным правительством от обязательного исполнения обрядов и таинств Церкви процент солдат, записанных православными и соблюдавших таинство
причащения, сократился «с почти сотни в 1916 г. до менее десяти в 1917 году» [10, с. 34]. И для офицеров это уже не было неожиданностью. Во многом эти тенденции резко контрастировали с попытками церковных преобразований Николая II, в годы правления которого расширилось количество церковной и религиозно-нравственной прессы, росло храмостроительство.
Император стремился спасти РПЦ от потери прихожан, но при этом не проводил существенных реформ в отношении Церкви, откладывал наиболее существенные их них, так и не успев реализовать. В этом же смысле становится понятнее негативное отношение официальной власти к стремлению земств в отношении прекращения финансирования церковно-приходских школ.
К тому же «семена нигилистической пропаганды, рассеваемые радикальной интеллигенцией, в частности через народные школы», вскоре дали свои черные плоды, которые стали заметны еще в 1906 г. в так называемых «промышленных епархиях», зафиксировавших на тот момент массовый отход рабочих от Церкви [10, с. 34]. Этот факт подкрепляется общим недовольством властью со стороны населения, что проявилось в виде событий 1905 г., вторая половина которого была отмечена многочисленными волнениями в стенах духовных семинарий и университетов. Кроме того, это недовольство еще более подогревалось итогами русско-японской войны [5, с. 190].
Однако еще до русско-японской войны и первой русской революции в первые годы ХХ в. профессор Киевской духовной академии протоирей Александр Александрович Глаголев в своем реферате 1902 г. и публичном чтении 1909 г., посвященном осмыслению роли и значения Ветхого Завета, отметил, что уже тогда в русском обществе стала ярко проявляться атеистическая и рационалистическая критика христианства, критика Библии как «первый шаг в борьбе с религией вообще», соединенная к тому же с социалистическим движением [3, с. 26].
Таким образом, знаменитая формула ценностей образования Российской империи «Самодержавие - Православие - Народность», выдвинутая еще Сергеем Семеновичем Уваровым (Министром народного просвещения времен правления Николая I) и применяемая для правильного наставления подрастающего поколения во всех учебных заведениях на автохтонной территории государства, стремительно теряла свою актуальность и становилась тенью былого величественного имперского прошлого. Самодержавие не могло оставаться на былых позициях без поддержки Православия (Царь как помазанник Божий), а Народность (сам народ) стал терять связь с православной верой.
До событий 1917 г. «формула С. С. Уварова» еще продолжала работать, поскольку церковь выполняла ряд важных государственных функций в области народного просвещения. Прежде всего, стоит отметить, что духовенство заведовало церковно-при-ходскими школами: даже к 1917 г. их действовало около 37 000, что составляло половину от общего количества начальных школ в России. Кроме того, центральное место в системе преподаваемых дисциплин во всех начальных и средних учебных заведениях занимал Закон Божий, который вел школьный священник - законоучитель. Закон Божий являлся обязательным предметом, в рамках которого ученикам давались основы православной религиозной доктрины.
Однако далее в «формуле С. С. Уварова» произошел конфликт между компонентами «Самодержавие» и «Православие»: Николай II, будучи формальным земным главой РПЦ, отрекся от престола 15 марта 1917 г. Далее Синод, вопреки просьбе обер-прокурора, отказался обратиться к народу для поддержки теряющей позиции монархии. И уже 3 июля Временное правительство национализировало все принадлежавшие Церкви общеобразовательные школы (примерно 37 тысяч учебных заведений, не включая семинарий и епархиальных училищ, что составляло половину от общего количества начальных школ в России), а также иные учебные учреждения, находившиеся в частных руках [10, с. 37]. Вследствие этих событий стал очевиднее разрыв между «Православием» и «Народностью».
Все это не могло не отразиться на российском образовании: ключевым событием в этом отношении являлось также прощание с традиционной школой и ее монархическими ценностями посредством оформления Декрета Совнаркома, вступившего в силу 23 января (5 февраля) 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» [8] (первоначально названный «Декретом о свободе совести, церковных и религиозных обществах». Именно этот документ стал краеугольным камнем в построении системы атеистического воспитания с последующим развертыванием атеистической пропаганды.
Однако эта работа началась значительно раньше: 27 ноября (10 декабря) 1917 г. Известия ЦИК и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов опубликовали приказ народного комиссара по Государственному призрению Александры Михайловны Коллонтай, который свидетельствовал о смещении учебной дисциплины «Закон Божий» с первого плана, поскольку она выступала «предметом изучения только для желающих всесторонне усвоить историю происхождения религий и ознакомиться с философией существующих вероучений» [7, с. 39].
С этого момента обязательное его изучение рассматривалось как принуждение, которое было недопустимо в набирающем силы советском государстве. Напомним, ранее «Закон Божий» занимал центральное положение в системе преподаваемых дисциплин во всех начальных, а также средних учебных заведениях и реализацией его программы занимался законоучитель (школьный священник) [15]. Эта дисциплина являлась обязательным предметом, в рамках которого ученикам давались основы православной религиозной доктрины [13, с. 82]. Поэтому примерно через месяц Александра Михайловна впишет свое имя в дело отделения Церкви от государства [11], станет предвестницей то -го самого вышеупомянутого декрета Совнаркома 5 февраля 1918 г., направив В. И. Ленину письмо с прошением о «реквизиции Александро-Невской лавры, как помещений, так инвентаря и капиталов» в связи с особыми нуждами народного комиссариата [6]. А ведь это был первый и наиболее крупный монастырь Петрограда, при котором ко всему прочему находилась типография, с 1719 г. - важный ресурс для развития большевистской пропаганды посредством печати газет, листовок и прокламаций.
Следующей страницей, растворившей былые представления о возможности сохранения остатков религиозного воспитания, стало «Положение об единой трудовой школе Российской Социалистической Федеративной Советской Республики» 30 сентября
1918 г., подписанное Яковом Михайловичем Свердловым и Михаилом Николаевичем Покровским. Это Постановление означало полный разрыв с предыдущей традицией образования [12, с. 30-31]. Исходя из текста Положения и самой идеи «трудового» обучения в новой школе, «вполне очевидно, что в основу «второй ступени» были положены Высшие начальные училища (по закону 1912 г.) и находящиеся на одном уровне с ними профессиональные посленачальные учебные заведения». Гимназии и реальные училища по Положению были фактически расформированы, поскольку представляли собой старое «буржуазное» образование, которое по своему характеру и ценностям конфликтовало с новыми представлениями о просвещении и воспитании трудового пролетариата [12, с. 31].
Новая «единая» трудовая школа представляла своего рода социальный и идеологический «плавильный котел», которого не могла избежать ни одна семья в независимости от своей национальной, религиозной или культурной традиции и происхождения. В старой системе семьи имели огромный выбор по типам и уровням школ (особенно начальных), они могли обучать детей и дома. Однако после 30 сентября 1918 г. выбора уже не было: каждый ребенок должен был пройти «единую трудовую» школу, проповедующую марксистскую идеологию [12, с. 31].
Новая идея самоуправления педагогической коммуны должна воспитать нового человека. Это воспитание противостояло двум направлениям, между которыми колебался «мир буржуазии»: частнособственническим индивидуализмом (включая вмешательство родителей) и «верноподданничеством» - воспитанием «чувства дисциплины и самоотверженной преданности государственному Молоху» [9]. Молох был упомянут, вероятно, потому, что этому библейскому божеству приносили в жертву детей, которые становились в данном случае подопытными для огромной лаборатории в лице единой трудовой школы советской России.
Таким образом, введение «горизонтального» принципа ученической коллективизации и ученического самоуправления было, очевидно, альтернативой укрепления «вертикальных» связей в обществе в царской России, которое ранее достигалось участием семьи, местных обществ и Церкви в управлении школой и в образовательном процессе.
Список литературы
1. ВеселовскийБ.В. История земства за сорок лет. СПб.: Изд-во О. Н. Поповой, 1909-1911. Т. 3. 1911. 708 с.
2. Газета «Московские ведомости». 1899. № 96, от 7 апреля.
3. Указ Об Укреплении Начал Веротерпимости // Полн. собр. законов Российской империи: Собр. 3-е. Т. XXV: 1905. СПб., 1908. 1109 с.
4. Кунжаров Е. М. Военное духовенство в начале XX века // Тр. Братского гос. ун-та. Сер.: Гуманитарные и социальные науки. 2019. Т. 1. С. 42-46.
5. Поспеловский Д. В. Русская православная церковь в XX веке. М.: Республика, 1995. 509 с.
6. Стратегические решения министра народного просвещения П. Н. Игнатьева в области отечественного начального и педагогического образования начала XX века /
Н. Д. Константинова [и др.] // Проблемы современного образования. 2022. № 6. С. 189-196. DOI: https://doi.org/10.31862/2218-8711-2022-6-189-196.
7. Государство, общество, Церковь в истории России ХХ века: vатериалы XIII Между-нар. науч. конф.: в 2 ч. Иваново: ФГБОУ «Ивановский гос. ун-т», 2014. 732 с.
8. Об отделении церкви от государства и школы от церкви // Собр. узаконений и распоряжений правительства за 1917-1918 гг. М.: Управление делами Совнаркома СССР, 1942. С. 286-287.
9. Млечин Л. М. Коллонтай. М.: Молодая гвардия, 2013. 478 с.
10. Федоров В. А. Русская православная церковь и государство. Синодальный период (1700-1917). М.: Рус. панорама, 2003. 479 с.
11. Соколов А. В. Государство и Православная церковь в России, февраль 1917 - январь 1918 гг.: дис. ... д-ра ист. наук. СПб., 2014. 810 с.
12. Приказ Народного комиссариата государственного призрения РСФСР о преподавании Закона Божьего. 10 декабря 1917 г. // Известия. 1917. 10 дек.
13. Материалы к заседанию СНК от 4 января 1917 г. по вопросу реквизиции Алексан-дро-Невской лавры (03-04.01.1917). Письмо А. М. Коллонтай В. И. Ленину. 3 января 1918 г. // РГАСПИ. Ф. 19. Оп. 1. Д. 40. Л. 13.
14. Сапрыкин Д. Л. Образовательный потенциал Российской Империи. М.: ИИЕТ РАН, 2009. 176 с.
15. Основные принципы единой трудовой школы: От Гос. комис. по просвещению 16 окт. 1918 г. Минск: Университетское, 1988. 29 с.
References
1. Veselovskiy B. V. Istoriya zemstva za sorok let. St. Petersburg: Izd-vo O. N. Popovoy, 19091911. Vol. 3. 1911. 708 p.
2. Gazeta "Moskovskie vedomosti". 1899. № 96, ot 7 Apr.
3. Ukaz Ob Ukreplenii Nachal Veroterpimosti. In: Poln. sobr. zakonov Rossiyskoy imperii: Sobr. 3-e. Vol. XXV: 1905. St. Petersburg, 1908. 1109 p.
4. Kunzharov E. M. Voennoe dukhovenstvo v nachale XX veka. Tr. Bratskogo gos. un-ta. Ser.: Gumanitarnye i sotsialnye nauki. 2019, Vol. 1, pp. 42-46.
5. Pospelovskiy D. V. Russkaya pravoslavnaya tserkov v XX veke. Moscow: Respublika, 1995. 509 p.
6. Konstantinova N. D. et al. Strategicheskie resheniya ministra narodnogo prosveshcheniya P. N. Ignatyeva v oblasti otechestvennogo nachalnogo i pedagogicheskogo obrazovaniya nachala XX veka. Problemy sovremennogo obrazovaniya. 2022, No. 6, pp. 189-196. DOI: https://doi.org/10.31862/2218-8711-2022-6-189-196.
7. Gosudarstvo, obshchestvo, Tserkov v istorii Rossii KhKh veka. Proceedings of the XIII International scientific conference. In 2 vols. Ivanovo: FGBOU „Ivanovskiy gos. un-t", 2014. 732 p.
8. Ob otdelenii tserkvi ot gosudarstva i shkoly ot tserkvi. In: Sobr. uzakoneniy i rasporyazheniy pravitelstva za 1917-1918 gg. Moscow: Upravlenie delami Sovnarkoma SSSR, 1942. Pp. 286287.
9. Mlechin L. M. Kollontay. Moscow: Molodaya gvardiya, 2013. 478 p.
10. Fedorov V. A. Russkaya pravoslavnaya tserkov i gosudarstvo. Sinodalnyy period (1700-1917). Moscow: Rus. panorama, 2003. 479 p.
11. Sokolov A. V. Gosudarstvo i Pravoslavnaya tserkov v Rossii, Feb. 1917 - Jan. 1918. ScD dissertation (History). St. Petersburg 2014. 810 p.
12. Prikaz Narodnogo komissariata gosudarstvennogo prizreniya RSFSR o prepodavanii Zakona Bozhego. 10 dekabrya 1917 g. Izvestiya. 1917. 10 Dec.
13. Materialy k zasedaniyu SNK ot 4 yanvarya 1917 g. po voprosu rekvizitsii Aleksandro-Nevskoy lavry (03-04.01.1917). Pismo A. M. Kollontay V. I. Leninu. 3 yanvarya 1918 g. In: RGASPI. F. 19. Op. 1. D. 40. L. 13.
14. Saprykin D. L. Obrazovatelnyy potentsial Rossiyskoy Imperii. Moscow: IIET RAN, 2009. 176 p.
15. Osnovnye printsipy edinoy trudovoy shkoly: Ot Gos. komis. po prosveshcheniyu 16.10.1918. Minsk: Universitetskoe, 1988. 29 p.
Интернет-журнал «Проблемы современного образования» 2023, № 6
Статья поступила в редакцию 07.06.2023 The article was received on 07.06.2023
