CC BY
86
л ИЗ РОДА БОРАТЫНСКИХ:
ОО „ „
К ТВОРЧЕСКОЙ БИОГРАФИИ О. А. ИЯЬИНОИ
Е. Н. Бармина
В статье анализируются факты творческой биографии русской эмигрантской поэтессы и прозаика Ольги Александровны Ильиной -правнучки Е. А. Боратынского. в работе подчеркивается духовная, тематическая, художественная связь двух поэтов.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Боратынские, литература русского зарубежья, О. А. Ильина, творческая биография.
В последние десятилетия наблюдается стойкий интерес читателей и исследователей к творчеству русских писателей, оказавшихся по разным причинам за рубежом. Так, благодаря публикациям их произведений на родине, многочисленным научным изысканиям в единое русло русской литературы ХХ века влились новые имена. Но, несмотря на это, наследие некоторых из оригинальнейших и интереснейших художников слова, ярко заявивших о себе в эмиграции, по-прежнему остается малоизвестным в России. К ним относится творчество русского поэта и прозаика Ольги Александровны Ильиной (1894-1991), правнучки Е. А. Боратынского.
Достаточно большое художественное наследие Ильиной составляют около сотни стихов, две повести в стихах «Колокола», 1913-1917 и «Пальна», 1917-1918, три крупных прозаических произведения: романы «Dawn of the Eighth Day», 1951 («Канун Восьмого дня», авт. перев., 2003) и «The St. Petersburg Affair», 1982 ( «Санкт-Петербургский роман».— Е. Б.), повесть «White road», 1984 («Белый путь».— Е. Б.).
На сегодняшний момент не существует целостной творческой биографии О. А. Ильиной и полноценных исследований ее достаточно большого художественного наследия: материал чаще всего представляется на уровне фрагментарных обзоров творчества и рассмотрения отдельных фактов жизни поэтессы и писательницы. Одну из общих тенденций такого подхода составляет указание значительной части авторов статей об Ильиной на ее родственную связь с Е. А. Боратынским (П. П. Балакшин, М. В. Ледковская, В. П. Крейд, Е. И. Карташева, А. А. Хисамутдинов и др.). Это обстоятельство подчеркивается в статьях ряда справочно-биографических изданий — энциклопедического справочника «Литературное зарубежье России» (2006) под редакцией Ю. В. Мухачева, сборника рефератов и аннотаций Г. Гезен, Л. Хотина «Литературная критика и литературоведение на страницах зарубежной периодики на русском языке. 1980-1995» (2007). Этот биографический факт, в свою очередь, указывает на возможность рассмотрения творчества Ильиной в контексте литературного наследия Тамбовского края.
С. А. Долгополова в своей статье «Поэзия домашнего круга» справедливо отмечает, что написание нескольких одноименных сборников «Друзьям на память», вышедших в 1882, 1904, 1914 годах
под авторством нескольких представителен семьи Боратынских, служит ярким примером преемственности поэтического таланта в их роду. Позже в 1985 г. в Лос-Анджелесе эту традицию продолжила и Ильина, издав сборник стихов с посвящением «Моей семье и друзьям». Преемственный характер, в частности, определяет и «знатное родство» [Айхенвальд 1927: 4] поэзии Ильиной с поэзией великого прадеда, что неоднократно подчеркивалось Ю. И. Айхенвальдом, В. П. Крейдом, О. Б. Мрамор-новым и другими авторами статей о жизни и творчестве поэтессы. Племянник поэтессы Н. Д. Боратынский отмечал: «Из таинственного и туманного прошлого рука Евгения Баратынского простерлась к Ольге Александровне и коснулась ее своим волшебным поэтическим жезлом» [Ильина 1985: 9]. Эта особенность поэтически была подчеркнута и самой Ильиной в стихотворении «Отца и дедов портреты»:
Отца и дедов портреты В моем сердце, как звездный свет — Отец мой и дед поэты И прадед большой поэт.
В одно сливаемся все мы, Общей мечтой близки, Строфы одной поэмы, Воды одной реки.
[Ильина 1985: 95]
Одной из существенных особенностей, объединяющих творчество великого русского поэта XIX века Боратынского и его правнучки Ильиной, является философская направленность их поэтических произведений. На характер преемственности указывала М. В. Ледковская: "She is conscious of the link to her eminent great-grandfathers metaphysical poetry of stoicism in the face of meaningless existence" («Она ощущает связь со стоицизмом философичной поэзии своего выдающегося прадеда перед лицом бессмысленного существования»). (Перевод мой.— Е. Б.). Мотивы духовных исканий, поиск ответов на «вечные» вопросы сближают творчество Боратынского и Ильиной. Мотивы поиска счастья и смысла жизни присутствуют в стихах Боратынского («Желанье счастия в меня вдохнули Боги» или «Безнадежность», «О счастии с младенчества тоскуя...», «Череп» и др.) и Ильиной («Пытаясь вникнуть в сущность бытия.», «О жизни будущей, о неземной обители» и др.); образы судьбы у Боратынского нашли отражение в произведениях «Дало две доли Провидение.», у Ильиной — в стихах «Судьба», «Евтерпия»; образ семьи у Боратынского — в «Люблю за дружеским столом.», «Сестре», у Ильиной — в «Брату», «Сыну», «О младшем брате» и др.
В творчестве обоих поэтов неоднократно звучат мотивы страдания (Боратынский: «Поверь, мой милый друг, страданье нужно нам. »; Ильина: «Кармен»), изгнания (Боратынский: «Прощай, отчизна непогоды.», «.Что в молитвах? Я в чужбине дни скончаю.»; Ильина: «На фоне бурых скал и синевы небесной. »), смерти (Боратынский: «Последняя смерть», «Тебя из тьмы не изведу я.»; Ильина: «Как странно было бы сегодня умереть.» и др.).
Так, характерные для поэзии Ильиной философские размышления, являют собой идейное продолжение рассуждений лирического героя ее прадеда Е. А. Боратынского. Еще в одном из юношеских стихотворений «По вечерам я прихожу сюда.» (1915) появляется косвенное обращение Ильиной к своему великому родственнику. В этом произведении Ильина использует в качестве эпиграфа строки из его стихотворения «От смерти жизни жду, а от молчанья слова .»:
По вечерам, садясь перед столом, Верна желанному и страшному свиданью, Лицом к лицу я остаюсь вдвоем С безликой тайной мирозданья.
[Ильина 1985: 28]
В другом стихотворении «Над книгой прадеда» (1915) Ильина непосредственно и прямо указывает на поэтическую преемственность с великим прадедом, заключая во фразе «А между тем ты жив — и это я». В стихотворении идет мысленное обращение к великому поэту:
.Что те же призраки вокруг тебя витали, Когда спускалась ночи мгла. Не та же ль у тебя минутная беспечность, Не та же ль боль души во сне и наяву?
[Ильина 1985: 30]
Фамилия дворянского рода Боратынских, из которого происходила семья Ильиной, имеет польские корни, уходящие в XIV век. С. А. Долгополова отмечает, что название замка Боратын (Бог ратует), построенного основоположником рода Димитрием Божедаром в Галиции, сыграло важную роль в образовании созвучной фамилии. Кроме того, исследователь указывает на связь появления рода Боратынских в России с переходом во второй половине XVII века одного из потомков Божедара на русскую службу. Бытовавшие в Х^Ш-Х1Х веках варианты написания фамилии Баратынский и Боратынский, относящееся к имени великого поэта Е. А. Боратынского, не утратили своей актуальности и в XX веке, в том числе, и тогда, когда появились публикации стихов его правнучки Ильиной и много позже в работах
.о
<1 О
го
Ci
иэ
IS
0 ^
и
01 ^
а о со
н
><
S
го а о
LO
го
ta о а
2 а го LO
СТ1
о
гм
го
го
О!
а
к
го ^
и О!
о о
исследователей ее творчества. Так, первые произведения Ильной, выходившие в России до 1920-х годов, были подписаны вариантом ее девичьей фамилии — Баратынская, а в исследованиях по ее творчеству, вышедших во второй половине XX века, используется вариант Боратынская.
Поэт Е. А. Боратынский неоднократно бывал в родном для Ильиной городе Казани и имении Каймарах Казанского уезда, полученном в приданое его женой Анастасией Львовной Энгель-гардт (1804-1860). Как отмечает Е. И. Карташева, здесь он «в начале 1830-х годов — занимался хозяйством и литературным творчеством» [Ильина 2003: 390]. Дети Боратынского стали постоянными жителями Казанской губернии. Потомки по линии младшего сына поэта Николая Евгеньевича Боратынского (1835-1898) приобрели в Казани наибольшую известность. Дед Ильиной, Н. Е. Боратынский, закончивший в 1854 году Николаевское кавалерийское училище гвардейских прапорщиков в Москве, военную службу завершил достаточно скоро: уже в 1857 году он вышел в отставку, после чего четыре года провел в Швейцарии и Италии вместе с матерью и сестрами. После смерти матери с начала 1860-х годов Н. Е. Боратынский обосновался в Казани, где приступил к переустройству своих имений. Его женой в 1864 году стала дочь известного профессора-востоковеда А. К. Казем-Бека (1802-1870) Ольга Александровна Казем-Бек (1843-1918).
Начиная с 1865 года и в продолжение более чем тридцати лет, Н. Е. Боратынский занимался общественной деятельностью в Казанской губернии: избирался в октябре 1865 года гласным Казанского уездного собрания, а в декабре того же года — уездным предводителем дворянства и председателем попечительского совета Мариинского училища, занимался изданием сочинений отца. Семья Боратынских была уважаема в Казани. Боратынские дорожили историей своего рода: особо относились к памяти о предках, среди которых были выдающиеся деятели Казани: вице-губернатор М. Н. Кудрявцев, масон П. А. Татищев, генерал Л. Н. Энгельгардт. Эта традиция, основанная на уважении к истории своей семьи, передавалась в роду Боратынских на протяжении всех последующих поколений.
В Казани Н. Е. и О. А. Боратынские в 1868 году приобрели имение Шушары, годом позже усадьбу на Большой Лядской улице, именуемую впоследствии в семейном кругу Серым домом [Ильина 1985: 9-10]. Как отмечает Е. И. Карташева, с ними и «связана в дальнейшем жизнь трех поколений Боратынских вплоть до 1918 года» [Ильина 2003: 390]. После смерти Н. Е. Боратынского его единственный сын А. Н. Боратынский (1867-1918) был этого Серого дома.
Женой А. Н. Боратынского стала Надежда Дмитриевна Шипова (1866-1903), с которой он познакомился в 1889 году на любительском концерте в Петербурге. Тогда он проходил обучение в Императорском училище правоведения. А спустя два года после знакомства, 15 сентября (ст. ст.) 1891 года, в Петербурге состоялась свадьба А. Н. Боратынского и Н. Д. Шиповой. Это был очень красивый и гармоничный союз двух молодых людей, о котором сестра А. Н. Боратынского, Ксения Николаевна, писала в своих воспоминаниях так: «Замечательная красивая была эта пара молодых: оба рослые, стройные. Он — как смоль черный... Она — беленькая, с легкими пушистыми волосами, стоящими ореолом над головой, с тонкими чертами и с чудным цветом лица» [Боратынская 2007: 71]. Кроме того, молодых людей связывала любовь к искусству, музыке и поэзии.
Надежда Дмитриева относилась к знатному дворянскому роду: при жизни отца Шиповы были богаты и владели пароходами, но после его смерти семья разорилась. Ее мать Мария Соломоновна Шипова (ум. 1907), урожденная графиня Кронгельм фон Ге-куэ, служила инспектрисой в Смольном институте, старшая сестра Анна (ум. 1913) была фрейлиной при принцессе Ольденбургской, брат Павел являлся офицером Преображенского полка.
После брака молодожены переезжают из Петербурга в Симбирск, куда А. Н. Боратынского назначали на место службы. О. А. Ильина становится вторым после брата Дмитрия (1892-1933) ребенком в семье А. Н. и Н. Д. Боратынских. Выбор имени будущей поэтессы — Ольга — является своего рода данью давней традиции в роду ее предков по линии бабушки О. А. Боратынской, урожденной Казем-Бек. Рождение легенды восходит еще ко дню Святой Ольги, ознаменовавшему момент отречения от ислама и принятия православного вероисповедания прадедом поэтессы А. К. Казем-Беком. Значение этого семейного предания позже О. А. и Б. К. Ильины — мать и сын — раскроют в биографическом очерке «Бабушке», ссылаясь на полные глубокого духовного смысла слова Е. А. Дебособр (1810?-1885) (урожденной Кост-ливцевой.— Е. Б.): «— Я думаю, теперь в каждом поколении Боратынских будет Ольга?..— Потому что тот день, когда Александр Касимович перешел в Русскую Православную Церковь, оказался днем Святой Ольги. А он в то время чувствовал такой душевный подъем, что поклялся: свою первую дочь он назовет Ольгой. » [Ильина О. А., Ильин Б. К.]. Так, Ольга Александровна Ильина стала третьей после бабушки О. А. Боратынской (урожденной Казем-Бек.— Е. Н.) и тети О. Н. Боратынской (1864-1939) (в замужестве Шульгиной — Е. Н.) Ольгой в роду Боратынских.
Во время проживания с родителями в Симбирске будущая поэтесса, тогда еще совсем маленькая девочка, чуть было не погибнет вследствие полученных от кори осложнений на легкие [Боратынская 2007: 114], только настоящее чудо спасло Ольгу.
После смерти Н. Е. Боратынского летом 1898 года его сын А. Н. Боратынский с семьей перебирается из Симбирска в Казань. Здесь в 1899 году у А. Н. и Н. Д. Боратынских рождается третий ребенок Александр (1899-1919). Н. Д. Боратынская не оставалась в стороне от общественной жизни города и поддерживала мужа в его гражданских устремлениях. Она посвятила себя полностью благотворительным мероприятиям, помогала крестьянам в вопросах медицины, нередко сама оказывала необходимую медицинскую помощь, посещала тюрьмы, где старалась вселить надежду духовного спасения в заключенных.
Детство и юность Ольги, как и двух ее братьев, прошли в казанском доме на Большой Лядской и находящемся в двух часах езды на тройке от города семейном имении Шушары. «Серый дом» в Казани и дом в Шушарах ассоциировались у всех членов семьи Боратынских с некой огромной сплачивающей силой и особой внутренней атмосферой. Шушары, как вспоминала много позже Ильина, «дом, в котором. стали постоянно проводить лето, дом, куда приезжали гости, не заботясь о том, есть для них место или нет, так что, в конце концов, пришлось выстраивать гостевое крыло. Это был дом, в котором много лет спустя и я бывала летними месяцами — рай, образ которого никогда не изгладился из моей памяти» [Ильина О. А., Ильин Б. К.].
Немного другим, более серьезным, высоко духовным и наполненным иным глубоким смыслом представлялся писательнице «Серый дом» — тот, к которому она будет стремиться всегда, даже когда это станет невозможным. Внешний облик «Серого дома» запечатлела тетка Ильиной К. Н. Боратынская в своих воспоминаниях: «Дом снаружи, хоть и невзрачный, но стильный; деревянный одноэтажный особняк с мезонином, с двумя флигелями и двумя большими тополями у каждого флигеля. Но внутри дом большой и красивый.» [Боратынская 2007: 15]. Американский исследователь творчества Ильиной Г. Мензис определил высокую значимость для нее образа Дома, начиная с детских лет, отметил, что Шушары давали будущей поэтессе радость внешних впечатлений, а Дом в Казани, в особенности Его Белая зала, явились для Ильиной ядром ее внутренней индивидуальности [Мепг1еБ: 42], где она создавала свой собственный мир мечты, музыки и первые стихотворные строки. Эти два образа впоследствии найдут свое художественное воплощение на страницах произведений Ильиной, созданных в эмиграции, в частности, в романе «Канун Вось-
мого дня» («Dawn of the Eighth Day».— Е. Б.). В нем писательница поэтизирует образ усадьбы в Шушарах, дав ей новое имя — Синий Бор.
Ильина росла в обстановке полного семейного согласия и гармонии, ее окружали забота и любовь близких людей: отца, матери, братьев, двух бабушек, М. С. Шиповой (в семье называемой Grandmaman Blanche — Е. Б.) и О. А. Боратынской (в семье Grandmaman Noire — Е. Б.). Эти две женщины — совершенно разные внешне и внутренне — были очень дороги и близки для Ильиной в ее детские годы. Обе они когда-то имели честь быть представленными персонам императорского двора (этот момент ярко освещен в статье Г. Мензиса.— Е. Б.): М. С. Шипова в возрасте семи лет была привезена ко двору царя Николая I, а О. А. Казем-Бек вызвала восхищение у Александра III и будущей императрицы Александры Федоровны во время их официального визита в Казани.
В ноябре 1903 года страшная трагедия поразила семью Боратынских. Заразившись скарлатиной от переболевшего старшего сына Дмитрия, умерла Н. Д. Боратынская. Надежду Дмитриевну похоронили на кладбище в родовом именье Боратынских Шушары. Потрясенный смертью супруги А. Н. Боратынский так и не смог полностью оправиться от этой страшной утраты. К. Н. Боратынская так описывала состояние брата после смерти жены: «На фоне этого ужасного времени вырисовывается светлый духовный образ Саши, страдающий, мятущийся и покоряющийся, весь горящий внутренним огнем, как жертва, объятая пламенем и возносящаяся к Богу» [Боратынская 2007: 268]. После смерти супруги отец поэтессы полностью посвятил себя служению дела народного образования. Воспитание детей в тот период перешло в руки сестры Александра Николаевича Е. Н. Боратынской (1869-1943), которая переехала к ним в Казанский дом.
Будущей писательнице было всего лишь девять лет, когда ее матери не стало. Эта утрата в будущем оставила определенный отпечаток и на ее первых поэтических произведениях, в которых уже с особой убедительностью и достаточно серьезно звучат мотивы тоски и смерти. Кончина Н. Д. Боратынской сплотила отца и детей. В этот период маленькая Ольга особенно привязалась к отцу, стараясь обрести в нем ласку и заботу матери. Со временем между отцом и дочерью сложился особенно тесный духовный контакт. Эмигрант, писатель и современник Ильиной О. Б. Мраморнов так описывал этот опыт духовного общения отца и дочери: «Отец преподносил Лите (так Ильину называли в семейном кругу.— Е. Б.) неназойливые наставления в виде стихотворных посланий. Это была удачно усовершенствованная форма внутрисемейного контакта.
.о
<1 о
го а
иэ
IS
0 ^
и
01 ^
а о со
н
><
S
го а о
LO
го
ta о а
2 а го LO
СТ1
о
гм
го
го
О!
а
к
го ^
и О!
о о
Главным заветом отца для дочери станет его призыв: не унывай» [Мраморнов 2000: 3-4]. Духовная сплоченность отца и дочери пройдет курсивом через поэтические и прозаические произведения Ильиной, написанных в эмиграции.
Поэтический дар О. А. Ильиной проявил себя достаточно рано: стихи она начала писать с середины 1910-х годов, примерно в возрасте 16-17 лет. Первые публикации О. А. Ильиной появились в 1913 году в казанском журнале «Жизнь» (№ 20-21) [См.: Ильина 2003: 392].
Уже в ранних стихах поэтессы определенно наметилось философское направление ее творчества в целом. Лирическая героиня юношеского периода обращается к поиску ответов на вечные вопросы, осмыслению бытия и понятий счастья, «жизни будущей», «неземной обители», «правды», «греха» и т. д. Несомненно, существенный отпечаток на философскую направленность творчества поэтессы наложила и тяжелейшая утрата, постигшая О. А. Ильину в девятилетнем возрасте — смерть матери, но также и увлеченность ею накануне Первой Мировой войны предметом философии: «.Страшно увлеклась идеей смысла. почувствовала несколько нахлынувших строф, побежала за карандашом и бумагой и обратно на веранду. Строчки начали выстраиваться, вырываться так быстро, как только я могла их записывать» [Ильина О. А., Ильин Б. К.].
До революции О. А. Ильина приступает к созданию более крупного поэтического жанра — повести в стихах. Одна из них — «Колокола» — была начата поэтессой еще в 1913 году, а завершена накануне революции в 1917 году. Из 230 страниц текста большая часть была утеряна в годы Гражданской междоусобицы, а сохранившаяся, малая, напечатана в Калифорнии в поэтическом сборнике 1985 года. Произведение неоднократно читалось поэтессой на собраниях литературного кружка в Сан-Франциско. Вторую неоконченную повесть в стихах — «Пальну» (1917-1918) — постигла похожая участь, фрагменты ее были частично восстановлены самой поэтессой.
1918 год становится переломным в жизни семьи Боратынских. В пучине разразившихся в стране кровопролитных событий О. А. Ильина теряет отца, брата, бабушку, а спустя время Дом и Россию. Первая огромная утрата постигает ее, когда 18 сентября 1918 года на окраине Казани расстреливают отца поэтессы А. Н. Боратынского, занимавшего тогда должность предводителя дворянства. Спустя месяц после этого страшного события уходит из жизни бабушка Ильиной. Другой удар приходится на 1919 год — в бою гибнет младший брат О. А. Ильиной, талантливый и всеми любимый Александр.
Начиная с момента взятия красными Казани в сентябре 1918 года, О. А. Ильина вместе с маленьким сыном, как и многие другие жители города, не поддержавшие новую власть, направляется вслед за отступающей Белой армией. Это был долгий и мучительный путь вдоль Транссибирской железной дороги, наполненный всеми трудностями, горестями и страданиями скитальца.
В период следования за Белой армией Ильина не перестает писать стихи, при этом они отличаются высокой исторической достоверностью. Поэзия этого периода, в отличие от юношеского творчества, обретает лиро-эпический характер: помимо самой лирической героини, появляются другие герои и конкретный исторический сюжет. В поэзии этого периода происходит существенное смещение позиции самой лирической героини: с центрального места она переходит на позицию наблюдателя. В стихах этих лет определенно прослеживается отход от прежней рефлексии к экстраверсии: лирическую героиню Ильиной волнуют судьбы окружающих людей, конкретные исторические события. Сама история со всеми ее многочисленными лицами и участниками становится главной героиней поэзии Ильиной этого периода.
В 1922-1923 годы Ильина вместе с мужем и маленьким сыном была вынуждена покинуть родину. Проделав мучительный и трудный путь через Сибирь в Харбин, они оказались в США, в Сан-Франциско. Здесь писательница жила до самой смерти. В первые годы жизни в эмиграции О. А. Ильина, как и многие другие эмигранты, вынуждена была обеспечивать заработок для своей семьи — это была обычная работа продавщицей в магазине бус. Но в последующем жизнь поэтессы в США сложилась достаточно удачно: ей удалось добиться значительного успеха в сфере дизайнерского искусства, а впоследствии открыть собственный магазин модной одежды в Сан-Рафаэле.
Оказавшись за рубежом, О. А. Ильина не оставляла занятий литературой — в первые же годы проживания в Сан-Франциско она стала активной участницей так называемого литературно-художественного кружка, председателем которого был А. П. Ющенко. На заседаниях кружка О. А. Ильина читала свои стихотворения, вошедшие в 1927 году в сборник «Молчанье звезд», и поэму «Колокола». Но революция, мучительные годы скитаний, невосполнимые утраты близких, дома, родины, эмиграция надломили поэтический дар Ильиной, проявившийся еще в юношеские годы и годы жизни в России. Стихи Ильина писала все реже — в эмиграции приступила к созданию прозаических жанров. Как отмечала сама поэтесса много позже в одном из своих эмигрантских стихотворений 1921 года:
Это было в России, моей отчизне, В городском, оголтелом шуме И талант мой рыдал, что он жив, полон жизни, Но, что он умирает! И умер.
[Ильина 1985: 71]
В эмиграции значительная часть публикаций Ильиной — в основном это были стихи разных лет — входит в так называемые коллективные сборники, большей частью публикуемые действующими литературными кружками: «Дымный след» (1925), «Земля Колумба» (1937), «У Золотых Ворот» (1957), «Русская женщина в эмиграции» (1970), альманах «Встречи» (1988). Одним из современных сборников, вышедших в России, стал сборник эмигрантской поэзии «Белая лира» (2006). Он включает стихи Ильиной из цикла «1920 год».
Знаменательным событием в жизни поэтессы за рубежом стал выход сборника ее собственных стихов «Молчанье звезд» (1927). Сборник вызвал живые отклики в печати. Ю. И. Айхенвальд, известный литературный критик, высоко оценил дарование молодой поэтессы, подчеркнул и «знатное родство» поэзии Ильиной с творчеством ее великого прадеда Е. А. Боратынского: «Позволяя себе маленькую нескромность, т. е. выходя за пределы книжки в биографию поэтессы, прибавим, что она — правнучка Баратынского. Как будто сказалось это знатное родство на стихах г-жи Ильиной. Они проникнуты живою мыслью, их отличает хорошая интимность, они звучат серьезно и религиозно» [Айхенвальд 1927: 4].
В рецензии Айхенвальд справедливо отмечал, что «какою-то красивой стариной и старинным благородством, и женственностью веет от этого много говорящего "Молчанья звезд"» [Айхенвальд 1927: 4].
Наперекор судьбе в 1929 году в разгар великой депрессии, когда эмигранты в США оказались в крайне тяжелом положении, в семье Ильиных происходят два знаменательных события: рождается второй сын Дмитрий и начинает поправляться после туберкулеза легких супруг поэтессы — К. Б. Ильин. В это же время Ильина берется за написание своего романа «Dawn of the Eighth Day» (1951). Но в 1932 году в, казалось бы, только налаживающуюся жизнь семьи Ильиных в США врывается страшное известие из СССР — расстрел брата Дмитрия в Москве. Прошлое снова наносит удар Ильиной, судьба безжалостно отнимает у поэтессы последнего оставшегося в живых брата.
Потеря родины и близких людей наложила своеобразный отпечаток и на все наследие Ильиной в эмиграции, которое отличает грустно-ностальгический характер, ее произведения проникнуты болью утраты. Для воссоздания картины ушедшей жизни Ильина обращается к жанру воспоминаний. Неслучайно произведения эмигрантского периода
отмечены высокой долей автобиографичности. Память в произведениях Ильиной реализуется в виде прапамяти, связи с предками и членами семьи, в мотиве поэтической преемственности.
В эмиграции прошлое становится главным героем поэзии О. А. Ильиной. Так, в стихах и прозаических произведениях находят отражение реальные моменты: описание имения, комнат дома, детских лет жизни. В поэзии возникают образы членов семьи Ильиной: отца, брата, бабушки.
В эмиграции Ильина выпустила в печать три своих крупных прозаических произведения на английском «Dawn of the Eighth Day» (1951), «The St. Petersburg Affair» (1982), «White Road» (1984). Весьма занимательна и интересна судьба романа Ильиной «Канун Восьмого дня». Произведение вышло в свет на английском языке в 1951 году, на русском языке — лишь в 2003 году, в родном городе поэтессы Казани.
В 2011 году Казанский музей имени Е. А. Боратынского приступил к подготовке к публикации в России третьей книги Ильиной «White road» («Белый путь. Русская Одиссея 1919-1923».— Е. Б.), рукопись которой поступила в коллекцию музея Е. А. Боратынского в Казани в декабре 2009 года от сына писательницы Б. К. Ильина. К сожалению, до сих пор не существует литературного перевода текста второго крупного прозаического произведения автора — «The St. Petersburg Affair» («Санкт-Петербургский роман»). Сюжет трех крупных прозаических произведений Ильиной, как и стихотворений эмигрантского периода, непосредственно связан с образом родины: воспоминаниями о годах жизни в России, последующими событиями революции, началом эмиграции.
Овладев в совершенстве английским литературным языком, Ильина не утратила знаменательной особенности своего творчества — писать стихи только на родном ей, русском языке. За два года до смерти, в 1989 году, Ильина признается своей родственнице из Москвы Е. Н. Храмцовой: «Мне никогда не хотелось писать стихи по-английски!» [Долгополова 2002: 353].
В последние годы своей жизни О. А. Ильина обращается к мемуарному жанру, в эмиграции она стала автором нескольких биографических очерков о своей семье, в своей совокупности составляющих семейную хронику представителей рода Боратынских с середины XIX века. Один из них «My grandmother» был опубликован в 1994 году в «Literature of Russia». Другие, к которым принадлежат воспоминания о тете поэтессы А. Д. Шиповой, являются достоянием семейного архива Ильиных в Сан-Франциско и музея Е. А. Боратынского в Казани. Творчество Ильиной в целом носит автобиографический характер, поэтому на страницах ее произведений неоднократно
.о
<1 о
го а
иэ
IS
0 ^
и
01 ^
а о со
н
><
S
го а о
LO
го
ta о а
2 а го LO
о
Г\|
го
го
находят свое отражение реальные факты из ее собственной жизни и жизни ее семьи.
Квартира Ильиных в Сан-Франциско была наполнена старым духом дореволюционной России. Книги, старые семейные фотографии и портреты предков на стенах, частые приемы гостей, поддержание разговора на русском языке — все это в какой-то степени стало воплощением быта и атмосферы «Серого дома» в Казани. Племянник поэтессы Н. Д. Боратынский писал о ее доме в Сан-Франциско: «Традиции семьи Боратынских здесь полностью сохранены, и больше число людей, старых и молодых, собирается в ее маленькой квартирке, чтобы обменяться своими идеями, замыслами, поделиться своими заботами, мечтами» [Ильина 2003: 10]. Как отмечает Е. Н. Храмцова, среди гостей О. А. Ильиной были и такие знаменитые русские, как С. В. Рахманинов, М. Плисецкая.
Все творчество Ильиной стало своего рода обетом бесконечной любви и памяти утраченной семье и родине. О. И. Ильина ушла из жизни, прожив почти век, в ноябре 1991 года в Сан-Рафаэле.
ЛИТЕРАТУРА
Айхенвальд Ю. И. Рецензия // Руль. 1927. № 2071. 21 сент.
Боратынская К. Н. Мои воспоминания. Мураново. М., 2007.
Долгополова С. А. Поэзия домашнего круга // К 200-летию Боратынского. М., 2002. Ильина О. А. Канун Восьмого дня. Казань: Заман, 2003. Ильина О. А. Стихи. LosAngeles, 1985. Ильина О. А., Ильин Б. К. Бабушка(е) Ольга(е). Биографический очерк // Архив Музея Е. А. Боратынского в Казани.
Мраморное О. «А между тем ты жив — и это я». Поэты из рода Боратынских // Независимая газета. 2000. 17 ноября.
Menzies G. Feature: A Certain Vision of Truth // Atlantis Magazine. In the Courts of Memory. Vol. 1. N. 1. С. 42.
ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г. Р. Державина». Поступила в редакцию 14.02.2013 г.
OI
а.
к го
OI
о о
UDC 82-1 FRoM BoRATYNsKY GENERATioN:
to creative biography of o. a. ilyina
E. N. Barmina
The article analyses facts of creative biography of Russian immigrant poetess and master of prose Olga Alexandrovna Ilyina — great-granddaughter of E. A. Boratynsky. The work emphasizes spiritual, thematic, art connection between two poets.
KEY WORD S: The Boratynskies, Literature of Russian foreigners, O. A. Ilyina, creative biography.
