CC BY
45
УДК 882
«БОГ ЗАБЫТЫХ И УСТАЛЫХ». ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ФУНКЦИЯ ОБРАЩЕНИЙ К БОГУ В ПОЭЗИИ О.А. ИЛЬИНОЙ
© Елена Николаевна Бармина
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, соискатель кафедры истории русской литературы, e-mail: elbarmina@mail.ru
В статье рассмотрен один из основных мотивов поэзии замечательной писательницы русского зарубежья О.А. Ильиной - обращения к Богу. Выявлены основные образы-символы (ива, небо, звезды), жанры (молитва, иконопись), особенности поэтики, религиозно-философские константы, с помощью которых этот мотив выражен в поэзии О.А. Ильиной.
Ключевые слова: литература русского зарубежья; поэзия О.А. Ильиной; обращения к Богу.
В эмигрантской художественной литературе обращение к Богу обретает оттенок особой трагичности. Люди, отброшенные резким поворотом судьбы на Чужбину, вдали от Родины пытаются снова обрести Смысл и Цель жизни. Так, в поисках ответов на многие извечные вопросы свой взор они нередко устремляют к небу. Отчетливые отголоски грусти и тоски обретают обращения к Богу в творчестве одной из ярких представительниц первой волны русской эмиграции, писательницы и поэтессы, правнучки великого русского поэта Е.А. Боратынского, Ольги Александровны Ильиной (1894-1991). Основная часть ее произведений, поэтических и прозаических, отражает ряд всех тех жестоких испытаний, которые выпали на долю семьи Боратынских и ее самой.
Наибольшую известность получил роман «Канун Восьмого дня», вышедший в свет в США в 1951 г. на английском языке и опубликованный на русском лишь в 2003 г. в родном городе Ильиной, Казани. Еще два крупных прозаических произведения, новела «Санкт-Петербургский роман» (1982), повесть «Белый путь» (1984), к большому сожалению, до сих пор существуют лишь на английском языке. Как отмечает П. Балакшин, книги писательницы «вызвали живые отклики печати, а третья попала на избранный лист известного американского книжного клуба Воок-о^Ье-МоПЬ С1иЬ» [1]. Стихи Ильина писала всегда только на русском.
Уже в юношеских стихах поэтессы начинают проявляться контуры жанра молитвы. Лирический герой Ильиной этого периода, стараясь постичь «безликую тайну мирозданья», обращается к небу, «Святой Матери
Христа», наконец, самому Богу. Понятия о жизни и смерти, смысле бытия, затронутые в творчестве юношеского периода, придают ему некоторую философичность. Чувства. мысли, переживания самой поэтессы находят отголоски в обращении к Богу, которое имеет характер прошения о помощи в духовном становлении. Ярким примером тому является стихотворение 1911 г. «Господи, помоги!» [2].
Особую индивидуальность языку Ильиной придают повторы. Своеобразное обрамление первого пятистишия стихотворения, выраженное, с одной стороны, риторическим обращением и, с другой - просаподосисом (разновидностью повтора, образующего
кольцо), делает обращение к Богу в стихотворении доминантным, тем самым способствуя выражению его молитвенной направленности. Наличие словесной анафоры «когда...» в третьей и четвертой строках придает произведению напевность, а амплификация «темно, спутано, скверно» - выразительность. Таким образом в стихотворении создается эффект усиления, градации, что в конечном счете делает его экспрессивным и эмоциональным:
Господи, помоги!
Бывают дни, когда в душе темно, и спутано,
и скверно, Когда сам враг себе и все кругом враги, Когда все кажется и ложно, и неверно...
Тогда. Господи, помоги! [2, с. 19].
Образность художественной речи Ильиной достигается благодаря использованию в стихотворении разнообразных синтаксических фигур. Прежде всего, это фигуры усиления, которые представлены риторическими
обращениями и восклицаниями. Первые не только придают поэтической речи авторскую интонацию, как говорилось ранее, характер прошения, мольбы, но и способствуют сосредоточению внимания читателя на предмете, к которому направлено внимание лирического героя Ильиной, в данном случае - Богу. Риторические утверждения, усиливая эмоциональное напряжение, ставят акцент на предположениях поэтессы и ее ожиданиях, основанных на глубокой вере во Всевышнего:
О Господи! Приди!
Я знаю - Ты придешь! [2, с. 19].
Позднее, в стихотворении 1917 г. «Последних дней счастливое теченье .», на фоне риторического обращения к Богу «О Господи! Избавь, спаси меня», амплификации «от счастья, от удач, от вечных исполнений», звучит призыв - «спокойствие мое испепели». В стихотворении появляется новый образ божьего «взгляда гневного», который в данном случае призван помочь человеку обрести смысл в делах и мыслях своих. Впоследствии в творчестве Ильиной этот образ найдет свое неоднократное представление, но будет уже иметь оттенок несколько другого действия Господа, карающего, обрекающего человека на испытания:
Взгляни же на меня «оттуда» взглядом гневным, -Спокойствие мое испепели! [2, с. 44].
Со временем религиозная тематика занимает доминирующее место в творчестве поэтессы. Бог для поэтессы - это не только сосредоточение вечных ценностей, но и Вседержитель. Он решает судьбу человека, всего народа в целом. Исследователь Е. И. Карташева видит особенность творчества Ильиной в «постоянном, часто мучительном поиске «центра истинной жизни», соседствующим со стремлением коснуться чего-то непостижимого» [3].
В поэтических обращениях к Богу как первооснове бытия обнаруживаются грани философской лирики Ильиной, направленные на постижение вечных тем. Поэтесса, не находя рядом тех близких людей, которые помогли бы разделить боль утрат, в ряде своих стихов именно у Бога пытается узнать ответы на трудные вопросы, связанные с
происходящими вокруг страшными событиями. В стихотворении 1921 г. она писала:
Дай взглянуть в Твое небо, Боже!
Было в прежние дни голубое оно, как эмаль!
Я, смотря в него, вновь могла бы молиться Тебе,
отчего же Боюсь взглянуть в эту даль? [2, с. 67].
Достаточно выразительная риторичность обращения и вопроса, адресованных Богу, создавая кольцевое обрамление строфы, делает эту часть стихотворения необыкновенно яркой, ставит четкий акцент на сути трагедии, произошедшей на земле. Знаменательна и новая форма обращения - «Боже», выражающая в эмоциональном плане горе непосильных утрат, связанных с чредой ужасных событий. У Ильиной небо и земля предстают как две тождественные категории: небо отражает все происходящее на земле. Небо прежних времен, сравниваемое с эмалью, символизирующей чистоту, а следовательно, гармонию и мир на земле, противопоставлено небу нынешнему, «кровавому», которое отражает смерть, убийства, предательство, происходящие на родине:
А вдруг небо у нас стало кровавым?
Ведь прежде зелеными были в России поля,
Но с тех пор, что жизнь Ты вручил неправым, Кровью стала земля [2, с. 67].
Особую семантическую нагрузку в поэзии Ильиной несут и образы-символы звезд, неба, которые, являясь максимально приближенными к Богу, становятся источниками истины и смысла. Небо выступает в качестве символа веры и божественного разума. Звезды воспринимаются как призыв сопоставить человеческую жизнь и нравственные законы жизни. Метафоричный образ звезд в стихотворении олицетворяет рай, божественный мир - вечную гармонию, противопоставленные своей изначальной легкостью и непорочностью зыбкой земной реальности:
Господи, дай увидать Твое небо такое,
В котором звезды пьют ароматы весны И где реют прозрачные сны В безграничном покое [2, с. 67].
Образ Бога-судьи появляется в более поздних эмигрантских произведениях Ильиной. Трагедию происходящего на земле Иль-
ина обосновывает как испытание свыше, ниспосланное не всем, а лишь избранным. Так, в стихотворении «Молния», используя принцип психологического параллелизма, через фоновое изображение картин природы поэтесса говорит о «Божьем гневе», сошедшем с небес. Здесь контрастно представляется, с одной стороны, гармония ивы и озера, с другой - кровавый «Божий взор», разрушающий эту идиллию:
Как! Заросшие купавами,
Воды синие озер,
Вы не сделались кровавыми, Отразивши этот взор? [2, с. 91].
Экспрессивность стихотворения достигается и благодаря использованию в нем целого ряда средств выразительности. Риторическое восклицание и вопрос делают второе четверостишие стихотворения наиболее ярким, обозначая тем самым его самую сильную в смысловом плане часть. Изначальное цветовое противопоставление, «небесного» и «пламенеющего», «вод синих озер» и «кровавого взора», намеченное уже в самом начале стихотворения, плавно перерастает в страшную картину исхода после удара молнии, позволяя тем самым в последней части стихотворения достичь кульминации.
Довольно глубоко и тонко в стихотворении очерчен образ растительного мира, к которому нередко прибегали многие русские поэты. У Ильиной он представлен «купавами», «леса глушью», «седыми тростниками» и «ивой». Безмятежная картина природы: озера, окруженного купавами, «белыми,
сияющими белизной» цветками, символизирует ее непорочность и чистоту. Неслучайно цветы купав еще в былые времена являлись излюбленными в иконной живописи, олицетворяя божью благодать.
«Божий взор» - кара небесная, обрушивающаяся в виде молнии лишь на избранных. «Пылающая, пророческая тоска» не сходит на «неготовых», а лишь на отмеченных Господом. Ильина, используя в стихотворении олицетворение, подразумевает под предметами растительного мира явления действительности, происходящие в стране в данный период времени.
Только ива - участь странная -Вся пылала, как костер.
Приняла она - избранная -Божий гнев и Божий взор [2, с. 91].
Центральное место в стихотворении отведено образу ивы, достаточно распространенному в русской поэзии. В народном поэтическом представлении ива - символ грусти и красоты. В то же время, ива, являясь символом горя и смерти, часто присутствует на картинах, посвященных сюжету распятия, толкуется как символ Евангелия. Именно иве, «избранной», как и Христу, Бог посылает муки, и она принимает их. У Ильиной образ ивы очеловечен и олицетворяет, прежде всего, образ Родины, России, на долю которой выпало тяжелейшее из испытаний.
Перенеся много тягот и лишений, потеряв отца, братьев, семью, Родину, в конечном счете, Ильина не утрачивает Веру, которая дает силы, чтобы жить дальше. Вера - то, что помогло обрести смысл и идти дальше, сохранив все приобретенные ранее духовные ценности, и не меняя их на другие - новые. Находясь в эмиграции, Ильина пишет одно из стихотворений, отдельно посвященных Богу. В нем поэтесса использует ряд эпитетов, характеризующих понятия человека о Боге:
Мы тебя создали сами,
Старый русский Бог исконный,
Бог лампадный, Бог иконный С Васнецовскими глазами [2, с. 86].
Наличие в стихотворении изобразительных и лирических эпитетов способствует выражению личного отношения поэтессы к Богу. В самом начале, благодаря таким определениям, как «исконный», «иконный», «лампадный», Ильина представляет образ Бога, который люди создали сами.
Особенно выразительно определение Бога с «васнецовскими глазами». Оно подразумевает, прежде всего, большие, широко открытые глаза с глубоким таинственным взглядом, определяющие духовное состояние многих персонажей картин художника, от Аленушки до Бога Саваофа. Использование этого оригинального определения обосновано и тем, что Васнецов, современник Ильиной, большую часть своего творчества посвятил именно изображению ликов святых и как никто другой смог передать с помощью живописи образ Бога. Бог Васнецова мудр,
суров и печален, в то же время одухотворенно спокоен. Он - Творец мира, отдавший Свое творение людям и видящий его осквернение. Чтобы спасти согрешивших перед Ним людей, Он с безграничной любовью посылает Сына Своего в качестве искупительной жертвы и скорбит о Нем. Таким показан Бог Отец на своде Владимирского собора в Киеве (1885-1896), таким его видит и поэтесса. В первой части стихотворения благодаря этому определению Ильина отсылает читателя к иконному лику Бога.
Поэтесса доказывает, что только «в глубине своих страданий», через многочисленные испытания человеку открывается путь к Богу. Инверсия позволяет обрести этой части стихотворения большую смысловую нагрузку и своеобразный выразительный оттенок, подчеркивая то, как трудно простому человеку в мире, полном соблазнов и искушений, постичь свое высшее предназначение:
В глубине своих страданий В мире сумрачном и грешном Мы прозрели лик твой тайный, Говорящий о нездешнем [2, с. 86].
В стихотворении звучит мысль о милости божьей, которая помогла сохранить эмигрантам свою исконную русскость даже за рубежом. Определение «Бог забытых и усталых» в значительной степени выражает душевное состояние не только поэтессы, но и всех тех, кто оказался навсегда лишенным права на жизнь в родной стране. Чувства безответной грусти, тоски слились в этой фразе. Именно «Русский Бог, который ласков», вера в Него, Смысл, Истину помог выжить ей и духовно выстоять во время всех
тех жесточайших испытаний, отведенных судьбой.
Стихотворение наполнено глубоким чувством веры, любви к Богу. Тема нелегкого пути к нему через испытания, пройденного «в глубине своих страданий» и обретенного в следующем - «призрели лик твой тайный говорящий о нездешнем». Своеобразная концовка стихотворения заключает мысль об ответной людской любви к Богу:
Он, кому подвластен каждый,
Царь любви, источник света.
Но который ждет и жаждет На любовь свою ответа [2, с. 86].
Боль утраты родины, семьи находит отражение во всем эмигрантском творчестве Ильиной. Буквально все стихи того периода времени пронизаны глубоким чувством уныния, грусти по безвозвратно утерянному прошлому и России. Много трудностей, бед, испытаний выпало на долю Ильиной в послереволюционное время, но вера в Бога, высшее назначение человека помогли преодолеть их, выжить и продолжать жить дальше. Вера в Бога, тема пути к нему - становится одной из основных в прозаическом и поэтическом творчестве Ильиной.
1. Балакшин П. Лица памятных встреч. Ольга Ильина // Русская жизнь. 1985. 31 авг. C. 7.
2. Ильина О.А. Стихи. Los Angeles, 1985.
3. Карташева Е.И. Жизнь, истина и смысл /У Ильина О.А. Канун Восьмого дня. Казань, 2003. С. 395.
Поступила в редакцию 12.03.2010 г.
UDC 882
ARTISTIC FUNCTION OF CONVERSION IN THE POETRY OF O.A. IL'INA
Elena Nikolayevna Barmina, Tambov State University named after G.R. Derzavin, Competitor of the History of Russian Literature Department, e-mail: elbarmina@mail.ru
In the article one of the main motives of the poetry of expatriate Russian author O.A. Il'ina - conversion - is considered. By means of the central images and symbols (willow, sky, and stars), genres (prayer, icon-painting), peculiarities of the poetics, religious and philosophical constants, which are shown in the article, this motive is expressed in the poetry of O.A. Il'ina.
Key words: Russian-language literature abroad; poetry of O.A. Il'ina; conversion.
